Текст книги "Худшая часть тебя - это я (СИ)"

Автор книги: Дерзка_Я

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Воспоминания уничтожают, словно открывшиеся раны. ==========

Алана открыла глаза, не находя в себе сил радоваться наступлению нового дня. В голове мгновенно закрутился вихрь из множества мыслей, с которым она ничего не могла поделать. Но однажды она уже не захотела думать и анализировать. Просто ушла, оставив все позади. В какой-то момент Алана отдалась эмоциям, положилась на свой опыт общения с Ганнибалом. И расплата не заставила себя долго ждать. Она поежилась, в очередной раз вспоминая его прикосновения. Они словно навсегда оставили следы на ее теле. Следы, которые были столь же ощутимы до сих пор, как зажившие шрамы и сросшиеся переломы, полученные благодаря Эбигейл. Однако еще более глубокие следы остались в ее душе.

Она умылась, действуя автоматически. Глядя на себя в зеркало, отметила бледное лицо и круги под глазами. По привычке расчесала волосы и собрала их в небрежный хвост. Не сделала даже попытки нанести макияж. Это все уже не важно. Никому нет дела до того, как она выглядит. Алана избегала всех после той страшной ночи в доме Ганнибала. Находясь в больнице, ей волей-неволей приходилось терпеть посетителей, но, выйдя оттуда, Алана приложила все усилия, чтобы остаться наконец наедине с собой. Она взяла бессрочный отпуск и даже не отвечала на звонки, хотя порой чувствовала, что одиночество может свести ее с ума. Сейчас она сидела за столом с чашкой кофе, которое, как она надеялась, поможет ей хоть немного прийти в себя. Алана смотрела в окно, но не видела ничего. Ей хотелось только одного – хоть на время избавиться от бесконечных размышлений и воспоминаний. Ведь они ничего не изменят, не сотрут произошедшее из истории ее жизни. От желания перестать наконец думать ее отвлек стук в дверь. Алана выглянула в окно, чтобы посмотреть кто пришел. И тут же отступила назад, почувствовав, как упало сердце. Потому что на крыльце стоял человек, встречи с которым она желала больше всего на свете и одновременно страшилась ее.

– Привет! Я могу войти? – поинтересовался Уилл, когда она открыла дверь.

Алана кивнула, не доверяя голосу и посторонилась, пропуская его.

Зачем он пришел, терялась она в догадках. Алана решила просто подождать, полагая, что у его визита были веские причины. Уилл прошел на кухню. Тем временем она успела немного взять себя в руки и попыталась начать беседу.

– Присаживайся. Кофе?

– Не откажусь.

Уилл тем временем не переставал вглядываться в ее лицо. Обычно такое было ему несвойственно.

– Джек сказал, ты ни с кем не общаешься.

– Сейчас я вряд ли гожусь для общения.

– Слишком много думаешь? – попытался пошутить Уилл, повторяя сказанные когда-то ею слова.

– Мне стоило думать раньше, – с горечью сказала Алана.

– Не только тебе.

У него хватило такта не согласиться с ней. По крайней мере вслух.

– Я зашел узнать, как ты.

Вот вопрос, которого она боялась. Алана сделала глубокий вдох.

– Если не считать того, что мне хочется выжечь свой мозг, чтобы забыть обо всем, то жить буду.

Она даже попробовала улыбнуться, но улыбка получилась натянутой. Уилл просто кивнул в ответ.

– Знаю, что тебе нелегко.

– Ты даже не представляешь насколько, – вдруг резко сказала Алана.

Хотя на восстановление у обоих ушло примерно одинаковое количество времени – около полугода, она считала, что пострадала больше. Эгоизм, обычно несвойственный Алане, после травмы проявился в полную силу. Возможно, у нее были на это объективные причины. Из-за ранения, нанесенного Ганнибалом, Уиллу пришлось удалить селезенку, у него было обширное кровотечение, которое едва не угробило его. Теперь же о случившемся напоминал лишь глубокий шрам в левой части живота. Ганнибал пощадил Уилла, не убив его – это понимали все. Алане повезло меньше, ведь она пострадала от действий не вполне адекватной Эбигейл Хоббс. Врачи сказали, что Алана чудом не сломала себе позвоночник или шею при падении. Но нескольких других переломов ей избежать не удалось. Она до сих пор немного хромала, а сросшиеся кости ныли при каждой непогоде. Особенно она ненавидела осадки – в сырость боль была сильнее, чем в холод. К тому же дождь всегда напоминал ей о трагедии. Она вообще теперь многое ненавидела. Добрая и светлая Алана навсегда осталась в прошлом. После резкого ответа Уилл стал разглядывать ее еще внимательнее, и терпению Аланы окончательно пришел конец.

– Зачем ты пришел? – задала она вопрос, интересовавший ее больше всего.

– Я же сказал – узнать как ты, – ответил Уилл.

Но Алана была решительно настроена выяснить правду. Невинный вид Уилла не мог ее обмануть.

– Это я уже слышала. Зачем ты пришел на самом деле? – настойчиво спросила она.

– Мне нужен новый психиатр, – после паузы произнес Уилл.

Что же, это совсем не было неожиданностью.

– Я посмотрю, кого смогу тебе порекомендовать, – сказала она и зачем-то добавила, – сам понимаешь, что доктор Лектер и доктор Чилтон в этот список не входят.

Не самое уместное замечание. Но когда-нибудь им придется говорить и о Ганнибале, так почему бы не начать сейчас.

– Я предпочитаю доктора Блум, – спокойно сказал Уилл.

Алана медленно подняла глаза, пока смысл сказанного им доходил до нее. Некоторое время она смотрела на Уилла расширившимися от удивления глазами. Она все-таки не ошиблась. Уилл пришел неспроста, ему было что-то нужно от нее. Но такого поворота Алана предположить никак не могла.

– Доктор Блум не занимается частной практикой, – выйдя наконец из ступора, сказала она.

– Только один пациент. В виде исключения.

Было странно говорить о себе в третьем лице. Только это казалось не так важно, как то, что Уилл намерен не отступать. Был ли у Аланы способ избежать их общения на таком уровне?

– Я так понимаю, что молчание это знак согласия, – Уилл истолковал отсутствие ответа от нее так, как было выгодно ему.

– Нет.

– Непрофессионально отказывать в помощи.

– Наши отношения далеки от профессиональных. Я не могу согласиться – это будет ошибкой.

“А я уже и так их немало наделала”, подумала Алана. Однако Уилл вовсе не собирался сдаваться.

– Упустишь возможность проанализировать меня?

О да, он знал, как заставить ее сомневаться в принятом решении. Несмотря на апатию, овладевшую ей в последние месяцы, такая возможность немедленно вызвала в Алане некое подобие интереса.

– Я зайду послезавтра, – с этими словами он направился к двери, не давая ей возможности снова отказаться.

– Меня не будет дома, – крикнула она вслед.

– До встречи.

Только теперь Алана почувствовала насколько утомил ее этот недолгий визит. Вновь она подумала о причинах, по которым Уилл появился сегодня здесь. Надежды на спокойное утро исчезли окончательно, когда по прошествии часа в дверь снова постучали.

– Сегодня день дружеских визитов? – хмуро поинтересовалась Алана, открыв дверь.

– С утра не в настроении? – удивился Кроуфорд, входя в дом. – На тебя не похоже. Есть причины?

– Попробуй угадать.

– Неужели Грэм опередил меня?

– Джек, я не могу быть его доктором.

– Ты хорошо знаешь его и то, что он пережил. Знакома с ситуацией в целом. Никто не сможет помочь ему лучше.

Кроуфорд говорил словами Уилла. Это значило, что они обсуждали этот вопрос, еще даже не поставив ее в известность. Какого черта вообще происходит?

– Я не смогу оказать ему помощь на должном уровне. Черт возьми, Джек, после случившегося мне самой не помешал бы психиатр!

– У тебя есть выбор. У него – нет. Ты квалифицированный врач, и Уилл доверяет тебе.

– Настолько доверяет, что в свое время забыл упомянуть, что Эбигейл убийца!

– Ты всегда была на его стороне. Где та Алана, которая написала обо мне отчет в попытке защитить его?

– Должно быть, она умерла на крыльце Ганнибала, когда ее вытолкнула из окна Эбигейл Хоббс, – мрачно бросила Алана, снова говоря о себе в третьем лице.

– Я не попросил бы тебя даже близко подойти к Эбигейл Хоббс, будь она все еще жива. Но речь идет об Уилле…

И Кроуфорд, и Грэм умели заставить почти любого делать то, что было нужно им. Алана ощутила злость, только не могла понять на кого она злится больше: на них за то, что давили на нее и пытались манипулировать, или на себя за то, что не может дать твердый и окончательный отказ. Она сделала еще одну попытку.

– Джек, тебе известно, какие у нас наши отношения. Мы не сможем быть всего илшь доктором и пациентом.

Алана замолчала, исчерпав все возможные аргументы. Что толку возражать, если никто к ней не прислушивается.

– Так я могу передать Уиллу, что ты согласна? – осторожно поинтересовался Кроуфорд, тем не менее с трудом скрывая нетерпение.

– Я сделаю это сама, – устало ответила Алана.

Джек уже давно ушел, а она все сидела, размышляя, как можно подготовиться к курсу терапии с таким непростым пациентом. А потом решительно поднялась и стала собираться. Уилл хочет в психиатры доктора Блум – он ее получит!

========== Эту последнюю ложь я вижу насквозь. ==========

Уилл Грэм все верно рассчитал. Не являясь по жизни покорителем женских сердец, он тем не менее интуитивно понял, что Алана не останется равнодушной к его просьбе. Тем более, она не откажется от возможности проанализировать его. И самое главное – узнать правду. Так и произошло. Приход Уилла словно дал некий толчок жизни Аланы. Он внес что-то новое в ее мысли, чувства. Его ни на секунду не оттолкнул ее первоначальный отказ – Уилл остро ощутил за ним горечь разочарования и чувство вины. Однако его нисколько не смущало, что он беззастенчиво воспользовался чувствами Аланы к нему, прося о помощи, при этом намереваясь сделать так, чтобы она снова ощущала себя виноватой.

Алана решила, что сеансы будет лучше проводить вне дома, своего или Уилла. Обстановка там настраивала на интимное общение, а это не совсем вписывалось в рамки терапии. Поэтому Кроуфорд предоставил им в Куантико помещение, которое можно было использовать в первое время. Холодный, безликий кабинет, в котором сейчас сидела Алана в ожидании Уилла, не особенно располагал к душевной беседе. А терапия будет заключаться именно в этом. Насколько поняла Алана, Уиллу нужно было поговорить с кем-то обо всем. Почему он выбрал ее, по-прежнему было не вполне ясно. У нее же в свою очередь накопилась масса вопросов к нему. Алана была решительно настроена получить ответы на большинство из них. Раз уж Уилл взвалил на нее эту трудную обязанность быть его психиатром, то ему придется предоставить ей всю необходимую для терапии информацию. Алана и подумать не могла, что узнает гораздо больше, чем хотела бы.

– Итак, мистер Грэм, что привело вас ко мне? – начала она самым официальным тоном, на который была способна.

– Можете называть меня Уилл, – нисколько не смутился он.

Алана поняла, что Уилл так или иначе навяжет ей свои правила игры. Ей оставалось только принять их.

– Что тебя беспокоит, Уилл?

– Вы в курсе истории моей болезни, доктор Блум, – снисходительно продолжил Уилл. – Но гораздо важнее, что беспокоит вас , доктор Блум.

– Терапевт здесь я, а не ты, Уилл, – заявила Алана, теряя терпение.

– Мне пришлось проявить немалую настойчивость, чтобы ты им стала, – заявил он, переходя наконец на “ты”.

– И мне до сих пор неясны мотивы этой настойчивости.

– Если терапия успешна, какое значение имеют методы, которыми она осуществляется? Я готов ответить на все интересующие тебя вопросы.

“А особенно на те, которые вряд ли будут заданы”, добавил Уилл про себя. Он предоставлял Алане карт-бланш, и она купилась на это, не в силах превозмочь свое любопытство ко всему, что связано с Уиллом.

– Ведь все, что я скажу, не выйдет за пределы этого кабинета.

На миг Алана похолодела. В каких страшных преступлениях готов сознаться Уилл, зная, что она не сможет использовать полученную информацию? И все же ей необходимо знать. Поэтому она согласилась стать его психиатром. Ведь впервые Уилл расскажет ей правду о том, насколько далеко он зашел, поддавшись влиянию Ганнибала. Алане потребовались все ее силы, чтобы решиться задать Уиллу один из самых волнующих ее вопросов.

– Ты убил Рендалла Тиера?

– Таким образом Ганнибал ответил на мою выходку с медбратом. Рендалл пытался причинить вред моим собакам, а затем вломился в мой дом, чтобы убить меня. Это была самооборона.

Со стороны ответ Уилла мог походить на оправдание, однако его тон говорил об обратном. Он отвечал спокойным голосом, в котором не сквозило ни намека на вину. Сейчас, говоря о своем преступлении, как о совершенно обыденной вещи, Уилл как никогда был похож на Ганнибала. Но ответ на следующий вопрос, заданный Аланой, мог содержать еще более страшную информацию.

– Его труп расчленили и выставили напоказ. Тебе известно, кто это сделал?

– Ценю твою тактичность, Алана, – ответил Уилл с легкой улыбкой. – Ты не спросила прямо, сделал ли это я.

– Так это сделал ты? – она отбросила в сторону вежливость, устав от уклончивых ответов Уилла.

Тот помолчал некоторое время, из чего Алана сделала вывод, что ей стоит сомневаться в правдивости его ответа.

– Ганнибал тогда еще не настолько доверял мне, чтобы допустить к совместному приготовлению трофеев. Он лишь позволил мне хранить останки в холодильнике в моем сарае.

Алана внутренне содрогнулась. Она пыталась не подавать виду, но была уверена, что Уилл прекрасно знает, что она чувствует.

– Там и нашла их Фредди Лаундс перед тем, как ты якобы убил ее.

– Это “убийство” помогло мне завоевать его доверие. Настолько, что Ганнибал предложил мне разделить с ним ужин из Фредди.

– Не хочу знать, что именно вы тогда ели, и где ты это взял, – пробормотала Алана.

– Тебе не стоит беспокоиться, это не было человеческим мясом, – усмехнулся Уилл, и она вновь поразилась, как легко он стал говорить об ужасных вещах.

– Возможно, тебе не удалось провести Ганнибала, и он именно тогда заподозрил обман.

– Возможно, он всегда чувствовал, что что-то не так.

– Он знал, что именно не так. Ты.

– Я? – в голосе Уилла послышалось искреннее удивление.

– Ты не такой, как он, Уилл. И Ганнибал всегда понимал это.

– Почему ты так в этом уверена?

– Будь иначе, ему не пришлось бы приложить столько усилий, чтобы изменить тебя. Ты изменился бы сам, без его вмешательства.

– Звучит логично, – кивнул Уилл, но выглядело так, словно она убедила его не до конца.

– Но?

– Я подошел слишком близко. К тому, чтобы измениться.

– Тебя что-то остановило. Что это было?

– Не что, а кто.

Вдруг Алана поняла, что знает ответ. Но не хочет, чтобы он произносил его вслух. Не желает слышать это имя снова. Однако им необходимо поговорить и об этом.

– Все еще ходишь на ее могилу? – спросила она обманчиво спокойным тоном.

– Иногда, – пожал плечами Уилл.

Алану охватила злость. Она уже пожалела, что затронула эту тему. Сколько раз, находясь в больнице, а потом и дома, она просыпалась от кошмаров, в которых Эбигейл выталкивала ее из окна. Просыпалась в холодном поту от жуткого ощущения падения. Она очень хотела бы забыть все, но не могла. Уилл мог не знать о ее состоянии, но благодаря своей эмпатии наверняка догадывался. И при этом продолжал жалеть о смерти Эбигейл. Алана не могла разделить эти его чувства. Она продолжала винить ее в своей травме, несмотря на то, что понимала – частично это было влияние Ганнибала. Уилл думал так же, но при этом его сочувствие к Эбигейл никуда не делось.

– Эбигейл – еще одна жертва Лектера, – сказал он, продолжая разговор.

– Мы все его жертвы, – вспылила Алана, не выдержав, – но не все стали убийцами.

Она замолчала, вдруг осознав, что сказанное ею относится не только к Эбигейл. Уилл же не дрогнул. И Алане стало не по себе от того, насколько он напоминал ей Ганнибала. Она вела себя непрофессионально, но могло ли быть иначе?

– Разве? – только и спросил он.

Одно это слово мгновенно отрезвило ее. Уилл прав. Разве не за этим пришел Джек к Ганнибалу в тот вечер? Разве не она сама нажала на курок? И только благодаря предусмотрительности Ганнибала, вытащившего ее пули, Алана осталась всего лишь жертвой. Было ли бы ей легче, если бы ее выстрелы тогда достигли цели? Кто знает.

– Ты знал, что она из себя представляет. Но никому не сказал об этом.

– Я недооценил Эбигейл, а также влияние Ганнибала на нее, – произнес Уилл наконец. – Я доверял не тем людям. Этого не повторится.

– Конечно, не повторится, – с сарказмом согласилась Алана. – Ганнибал уничтожил одно из своих творений. А его самого теперь вряд ли кто-то недооценит.

– Я должен был доверять тебе.

Алана ощутила приступ жалости к Уиллу, даже понимая, что он манипулирует ее чувствами.

– Тогда ты не доверял даже самому себе, – сказала она.

– И это тоже не повторится, – твердо сказал Уилл. – Я знаю, кто я.

Впервые за все время сеанса Алана поверила ему безоговорочно.

========== Но ты не заберешь мою гордость, нет, не в этот раз. ==========

Казалось, терапия проходит лучше, чем ожидала Алана. Она узнала про Уилла многое, но среди этого не было ничего такого, с чем невозможно смириться. Впрочем, иногда ее продолжали терзать сомнения насчет его искренности, а порой она сомневалась в том, что верно оценивает состояние Уилла. После ошибочного мнения о Ганнибале это было вполне естественно. Однако еще кое-что не давало ей покоя. Алану не оставляло чувство, что цель, с которой Уилл затеял эту терапию, им еще не достигнута. Очень скоро она убедилась, что была права.

Однажды вечером Уилл возник на ее пороге с бутылкой виски в руках. Алана не смогла скрыть удивления.

– Тебе необходим внеочередной сеанс? – это было первое, что пришло ей в голову.

– Нет, – протянул Уилл, – хотел просто поговорить. Если ты не против.

Как могла Алана отказать ему, несмотря на все свои подозрения по поводу этого внезапного визита?

– Входи. Но к чему вот это? – кивнула на виски Алана.

– Если сейчас мы не пациент и доктор, то можем позволить себе лишнее.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты ведь уже не принимаешь лекарств, которые несовместимы с алкоголем? – спросил он.

– Нет. Судя по всему, ты тоже. Предлагаешь отметить это?

– Почему нет? – поинтересовался Уилл.

– Пить виски без закуски не лучшая идея.

– Я думал, у тебя найдется что-нибудь.

– Возможно, немного простой еды.

– Пойдет. С некоторых пор я не поклонник изысканных блюд.

– Как и я, – они понимающе переглянулись.

– Как ты доберешься потом домой? – вдруг задалась вопросом Алана.

– Я могу остаться.

Грэм так беззастенчиво навязывался с визитом, флиртовал, как было когда-то очень давно. На секунду Алане показалось, что перед ней прежний Уилл. Который поцеловал ее у разбитого камина. Который еще не был во власти Ганнибала. Но это, конечно же, не так. Произошедшее изменило их навсегда. Они оба никогда не станут прежними. И, честно говоря, Алана до сих пор не знала, чего стоит ожидать от Уилла как в качестве пациента, так и в качестве обычного собеседника. “Собутыльника”, ехидно подсказал ей внутренний голос. Чтобы отогнать мрачные мысли, она попыталась пошутить.

– Я думала, что под словом “лишнее” подразумевался только стакан-другой виски.

– Так и есть. Тебе не о чем беспокоиться, я вызову себе такси, – тут же пойдя на попятный, ответил Уилл.

Разумеется, парой стаканов дело не ограничилось. Через пару часов бутылка заметно опустела. И Алана начала ловить себя на мысли, что смотрит на Уилла совсем не как на пациента. Он же делал вид, что не замечает взглядов, которые она бросает на него. Вопреки плану говорили они немного, и бдительность Аланы притупилась под действием алкоголя. Она решила, что Уилл пришел с виски в неловкой попытке пообщаться в неформальной обстановке. И решила поддержать его, начав флиртовать, ведь это желание всегда возникало у Аланы при виде Уилла.

– Решили споить меня, мистер Грэм? – с улыбкой сказала она, поднимая очередной бокал.

– И в мыслях не было, – тем же игривым тоном отозвался Уилл. – В последний раз, когда я пил виски в обществе женщины, последствия оказались слишком непредсказуемы.

Алана замерла. Теперь все стало ясно – он пришел затем, чтобы сказать ей именно это. Но кто она? Ему известно, что она не сможет удержаться от возможности узнать, ведь ее интересует все, что связано с ним. Но Уилл не стал дожидаться, пока она спросит.

– Марго Вергер приходила ко мне однажды вечером.

– Чтобы выпить виски? – Алана все еще не могла сдержать любопытства.

– Не только, – теперь Уилл говорил, не торопясь. – Она хотела показать мне шрамы, которые нанес ей брат.

Пауза была слишком многозначительна, и Алана уже не желала, что Уилл прерывал молчание. Она догадывалась, что может услышать.

– У нас с ней был секс.

Это оказалось настолько больно, что Алане было почти плевать, что Уилл сейчас смотрит прямо на нее и видит, как она изменилась в лице. И она не могла упрекать его за то, что он сделал. Она не имела на это права. Ведь в то время она была с Ганнибалом. Она и Уилл не имели никаких обязательств перед друг другом. Он мог спать с кем угодно. Пусть даже это оказалась наследница богатейшей семьи в стране, о нетрадиционной сексуальной ориентации которой давно ходило множество слухов. Самое неприятное заключалось в том, что он намеренно сказал об этом. Даже в обыденных словах и поступках теперь чувствовалось влияние Ганнибала. Уилл делал что-то ради того, чтобы посмотреть что из этого получится. Она молчала, не зная, как реагировать на такую откровенность, и не доверяя своему голосу.

– Она всего лишь хотела завести ребенка. Наследника Вергеров помимо Мейсона. Которого брат так и не позволил ей иметь, прервав беременность насильственном способом.

Алане было все равно, что там случилось с Марго. По ее мнению брат и сестра стоили друг друга. Но мысль, что у какой-то женщины мог быть ребенок от Уилла, окончательно лишила ее равновесия. Выпитое виски разом ударило в голову сильнее, чем прежде, и Алана почувствовала, что все может выйти из-под контроля.

– Тебе лучше уйти, – сказала она, не глядя на Уилла.

– Осталось еще полбутылки.

Его спокойный тон поразил Алану.

– Прямо сейчас, – произнесла она, наконец посмотрев на него.

Наверно, в ее реплике прозвучало что-то такое, что заставило его подчиниться. Уилл медленно вышел. Алана несколько секунд сидела, уставившись в никуда. Потом ее взгляд упал на злосчастную бутылку. Мгновение – и та полетела в дверь, которая только что закрылась за Уиллом. Как будто во всем был виноват этот чертов виски! Алана понимала, что Уилл рассказал бы ей подробности своей личной жизни в любом случае, просто за бокалом алкоголя сделать это оказалось легче. Она чувствовала себя опустошенной, разбитой. Хотелось плакать, но слез не было. Алана сидела, опустив голову, как вдруг услышала, что кто-то вошел.

Это был Уилл. Выйдя от нее, он не сразу ушел, а в задумчивости стоял на крыльце. Алана не ошиблась – он сделал то, что сделал, нарочно. Не то чтобы ему это доставило удовольствие. Выйдя наконец из клиники, Уилл узнал, что Алана с Ганнибалом. Тогда он не позволил злости и ревности полностью завладеть им. Но теперь не смог удержаться от мести, при этом непостижимым образом все еще надеясь на невозможное. Уилл продолжал испытывать чувства к Алане. Ее реакция на его первый визит к ней домой дала ему понять, что они взаимны. Уилл встревожился, услышав за дверью удар и вслед за ним звон стекла, поэтому поспешил вернуться.

Подняв голову, Алана увидела, как вернувшийся Уилл растерянно разглядывает осколки у двери. В воздухе разлился резкий запах алкоголя.

– Что произошло? – задал он совершенно неуместный в данной ситуации вопрос, потому что не знал, что еще сказать.

Алана не ответила. Неужели все недостаточно очевидно?

– Я не хотел…– начал было Уилл.

– Нет, хотел, – перебила она его.

Он ничего не смог возразить на это. Алана была права насчет его истинных мотивов.

– Кажется, я просила тебя уйти, – устало сказала она.

– Ты в порядке?

Слова прозвучали глупо и фальшиво, хотя сказаны были искренне.

– Я не в порядке, и тебе об этом прекрасно известно. А теперь мне нужно побыть одной.

Уилл снова вышел за дверь. Но не ушел. Он еще долго сидел на крыльце и даже через закрытую дверь ему было слышно, как спустя некоторое время Алана убирала осколки стекла, временами всхлипывая. Когда порядок был наконец наведен, она упала на диван и дала волю слезам, прошептав сама себе: “Что же ты наделал, Уилл Грэм…” Он услышал ее рыдания и с трудом подавил желание снова постучать в дверь. Она все равно не впустит его. Несмотря на сказанное, Уилл действительно беспокоился о ней, но понимал, что Алана не примет сочувствие того, кто заставил ее нуждаться в нем.

========== Ничто не делает меня сильнее, чем твое хрупкое сердце. ==========

– Как проходит терапия? – поинтересовался Кроуфорд у Аланы при встрече.

Он обратил внимание на темные круги у нее под глазами, как будто Алана не спала всю ночь. Но что еще привлекло внимание Джека, так это прежняя решимость, которая сейчас без труда читалась в облике Аланы. Та самая решимость, с которой она защищала Грэма, когда все только началось. Но от кого ей защищать его теперь?

– Ничего особенного, Джек, – спокойно ответила Алана, однако за этим спокойствием стояли другие эмоции, которыми она явно не собиралась делиться. – Все, как я и ожидала. Ты же не думаешь, что я нарушу врачебную тайну и буду обсуждать с тобой каждый сеанс?

– Мне достаточно знать, что все в порядке, – ответил Кроуфорд. – С вами обоими.

– Те, у кого все в порядке, не ходят к психиатру, – с сарказмом заметила Алана. – И вряд ли сами становятся психиатрами. Уверена, ты уже в курсе всего, что Уилл счел нужным поведать мне.

– Он любит недоговаривать – тебе это прекрасно известно.

– Если он что-то недоговаривает, значит это не столь важно. Или касается только его самого.

– Или вас двоих, – Кроуфорд не оставлял попыток выяснить хоть что-то.

– Мы разберемся, Джек, – решительно прервала эти попытки Алана. – Мне пора.

Кроуфорд какое-то время смотрел ей вслед, размышляя о том, была ли это хорошая идея уговорить Алану стать психиатром Уилла. Конечно, Грэм – пациент не из легких. И, кажется, доктор Блум не зря противилась этой терапии. Она не пошла ей на пользу. А удалявшаяся Алана в этот момент почти верила в то, что только что говорила Кроуфорду.

Этот разговор состоялся через два дня после того самого вечера в доме Аланы. Эти два дня она и Уилл не виделись. Его, как ни странно, мучило чувство вины. Алану же терзали боль, ревность и стремление отплатить тем же. Все ее мысли были об Уилле, и это начало сводить ее с ума. Зато во всем этом был и положительный момент. Ей удалось перестать думать о Ганнибале. Почти. В конце концов, после долгих раздумий, Алана приняла решение. Если Уилл хочет причинять ей боль и таким образом мстить за связь с Ганнибалом – что же, пусть будет так! Но она больше не оставит его в одиночестве, позволив безумию завладеть его разумом, как это уже случилось однажды.

Уилл пришел на следующий сеанс вовремя, и в его взгляде она прочла немой вопрос. Так как она не произнесла ничего, кроме приветствия, он нарушил молчание первым.

– Ты все еще мой психиатр?

– Я же здесь, – казалось, удивилась вопросу Алана.

– Возможно, только для того, чтобы порекомендовать мне другого врача.

– Тебе не нужно было устраивать весь этот спектакль. Заставлять меня становиться твоим психиатром, только чтобы иметь возможность поделиться откровениями, которые я предпочла бы не знать.

Это было не совсем правдой. Алане причинили боль слова Уилла, но где-то в глубине души она понимала, что знать все ей действительно необходимо.

– Наш прошлый разговор расстроил тебя. Я сожалею.

– Мне уже лучше. Нужно было время, чтобы… подумать.

– И о чем ты думала?

– Тебе нужен не психиатр, Уилл.

– Значит, сейчас мы просто беседуем?

– И я готова выслушать все, что ты скажешь, если это тебе поможет.

Он взглянул на Алану с неподдельным интересом. Что она задумала? Она не сможет сделать больнее, чем ему уже было. Возможно, она разгадала его маневр, но это уже не имело значения, ведь все удалось. Его спектакль, как выразилась Алана, имел слишком много целей, и в некоторых из них Уилл не мог признаться даже самому себе. Кое-чего ему уже удалось достичь. Ее злость, ревность и обида, все это было предпочтительнее пустого безразличия к жизни, которое он без труда почувствовал при своем первом визите к ней. И его ревность вместе с желанием отомстить постепенно сходила на нет. Но время полной ясности еще не наступило.

– Узнаю прежнюю доктора Блум, – произнес Уилл.

– Тогда начнем. Ты продолжил близко общаться с Ганнибалом, зная, кем он является. Зачем?

– Хотел понять его.

– Тебе удалось?

– Удалось понять лишь то, что понять его невозможно.

– Ты отправил Мэттью Брауна убить Ганнибала. Знаешь, что сказал Ганнибал об этом?

– Полагаю, сейчас ты просветишь меня на этот счет.

– Он сказал, что это была не месть за смерть Беверли, а попытка предотвратить мою. Ты пытался защитить меня.

Беверли Катц. Алана не была на том месте преступления, оказалось достаточно того, что она слышала. То, что с ней сделали уже после смерти, было ужасно. Она невольно поежилась, вспомнив, что вскоре после этого, осталась у Ганнибала на ночь. Нет, он бы не причинил ей вреда. Ведь связь с ней в ту ночь понадобилась ему для обеспечения алиби. Как ни странно, осознание сего факта почти не причинило ей расстройства.

– Можешь не благодарить, – с сарказмом заметил Уилл.

– Даже если не брать во внимание этот инцидент, ты спас мне жизнь дважды. Так что да, я благодарна, что бы ты ни говорил.

Под вторым разом Алана подразумевала, что Уилл вызвал скорую, найдя ее на крыльце. Покинуть дом Ганнибала в тот вечер самостоятельно смог только сам Ганнибал. Остальных спасло лишь быстрое появление врачей. Кроме Эбигейл. Таков был его замысел.

– Я сделал то, что должен был.

Действия Уилла диктовались желанием исправить свои ошибки. Алана это прекрасно знала. Он пожал плечами, давая понять, что не хочет развивать эту тему. Тогда она продолжила предыдущую.

– Ты пытался устранить его чужими руками.

– На тот момент у меня не имелось других возможностей. Но с чего ты решила, что я не думал о том, чтобы самому убить его?

Вопрос Уилла заставил Алану замереть.

– Предположу, что одними мыслями дело не ограничилось.

– Я представлял себе это множество раз.

– Однако ты не сделал ничего подобного.

– Звучит так, словно ты разочарована во мне. Думаешь, я не пытался?

– Когда это было? – пораженно спросила Алана.

– Вскоре после того, как меня выпустили.

Разумеется, она помнила этот день, во всех подробностях. Как Уилл обрадовался, увидев своих собак. Как через несколько минут их разговора он изменился в лице, поняв, что она теперь с Ганнибалом. Алана тогда, признаться, слегка опасалась какой-либо вспышки ярости или сцены ревности от Уилла. Но не было ни того, ни другого. Он просто сразу же ушел в себя и скрылся в доме, бросив напоследок лишь, чтобы она держалась от Ганнибала подальше. Сейчас она понимала, что в тот момент Уилл просто не позволил чувствам, что вызвала в нем эта новость, прорваться наружу. Он так и не смог отплатить за предательство Ганнибалу. Но Уилл ничего не забыл, и теперь он был жесток, не щадя чувств Аланы.