Текст книги "Маги и люди"

Автор книги: Ден Истен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Ден Истен
Маги и люди

Часть 1. Трудно быть магом

Пролог

90-е годы

Пятилетняя Вика весело болтала маленькими ножками, сидя на шее отца. Дмитрий, одной рукой придерживая её за туфельку, другой достал ключ от подъездной двери. Ключ был огромным и страшным: длинный, широкий, с глубокими канавками – настоящий «шедевр» слесарного искусства. С недавних пор такими ключами обзавелись все жители их дома – обилие наркоманов и бомжей, облюбовавших подъезды, стало настоящей напастью. Жильцам надоело вдыхать неприятный запах в лифтах, спотыкаться об валяющихся на лестничных маршах прибалдевших торчков, пинать использованные шприцы и пакеты с клеем «Момент».

– Пап, а я знаю, где этот дяденька, – вдруг сказала Вика.

– Какой дяденька? – Дмитрий прицеливался ключом в замочную скважину.

– Вот этот, – она ткнула маленьким пальчиком в ориентировку, криво налепленную поверх написанных от руки объявлений.

Он уставился на изображение бандитской рожи с тяжёлой, выдающейся вперёд челюстью и покатым лбом. Собственно, такие рожи он видел каждый день по телевизору в криминальной хронике – время такое, неспокойное. Наверху красовалась надпись: «Внимание! Розыск!».

– Откуда ты его знаешь? – задумчиво спросил он и бегло прочитал данные разыскиваемого: ФИО, рост, особые приметы.

– Я вижу, – дочь, снова прикрыв глаза, поводила маленькой ладошкой перед изображением.

– Так, и что видишь? – поинтересовался он.

– Ну-у-у, – дочь важно надула губы. – Деревья. Много. А дяденька на траве сидит. Улыбается.

– Так, а помимо деревьев?

– Цветочки. Тоже много. Красные и жёлтые.

– Это луг? Поляна? – в нём вдруг проснулся давно забытый азарт сотрудника госбезопасности. – Может быть, лес?

Вика помотала косичками.

– Не, папа, там человечков много. С фотоаппаратами, – последнее слово дочь выговорила медленно и по слогам.

– Туристы, что ли? А кроме людей с фотоаппаратами что видишь?

– Что-то на фонтан похожее, только с цветами, там ещё львы с крылышками. А ещё там машинки. Чёрные, с круглыми фарами. Маленькие. У них у всех такие жёлтые таблички на крыше.

Дмитрий осторожно повращал головой, разминая затёкшую шею: дочь хоть и большая, а на шее отца проехаться любила.

– Вика, пойдём домой, а? – спросил он. – Дома расскажешь.

– Пойдём, пап, – легко согласилась она и открыла глаза.

Он аккуратно поставил её на землю, взял за руку, и оба зашли в тёмный подъезд. На кнопке лифта висела табличка: «Лифт сломан».

– Да что ж такое-то?! – возмутился Дмитрий. – Работал же утром!

Посмотрел на дочь. Вика развела ручками.

– Пойдём по лестнице, папа?

– Будто у нас есть выбор, – вздохнул он и взялся за перила. Вика резво побежала первой вверх по лестнице.

– Осторожнее! – прикрикнул он. – Не упади!

Когда он поднялся на седьмой этаж, дочь уже стояла у двери со скучающим видом.

– Пап, я первая!

– Вижу.

Он тряхнул связкой, выискивая нужный ключ.

***

– Ты это сейчас серьёзно, Димка? – воскликнул, почти выкрикнул в телефонную трубку Николай. – Да тут братки каждый день стреляют, я в ориентировках закопался по самые не балуйся, а ты мне предлагаешь искать этого Мурзина где-то у фонтана?! И только потому, что так сказала пятилетняя девочка? Слушай, в начале девяностых моя тёща банки с водой заряжала у телевизора, может, тебе лучше с ней пообщаться? Она тебя с удовольствием выслушает.

– Ладно, ты сильно там не изгаляйся, – огрызнулся Дмитрий. – За что купил, за то и продаю.

– Ты, как бывший сотрудник госбезопасности и просто неглупый человек, должен понимать, что эти вот цветочки и деревья хороши для детского утренника, а нам нужны подробности и факты.

– Я понимаю. Ладно, забудь! – отмахнулся Дмитрий, уже жалея, что вообще позвонил бывшему однокласснику, а ныне – майору, старшему оперативному сотруднику Московского уголовного розыска.

– Забудь? – горько переспросил телефонный собеседник. – Ага, забудешь тут. Этот Мурзин пятерых на тот свет отправил. Одного коммерса или, как их сейчас называют, нового русского вообще на куски изрубил, мы потом его по частям из Яузы доставали. Да меня из-за него начальство каждый день имеет в особо циничных позах!

Майор шумно выдохнул в трубку и затих. Видно, интимные выволочки на ковре у начальства вызывали у него неприятные воспоминания.

– Ладно, давай о другом, – наконец буркнул он. – Ты чем занят?

Дмитрий посмотрел на измазанную мукой левую руку, вытер её о фартук.

– С дочкой пельмени лепим. Ольга в больнице на дежурстве.

– Понятно, на хозяйство брошен, – сочувствующе хмыкнул Николай. – К нам в ментовку случайно не собираешься? Могу посодействовать, нам такие кадры нужны до зарезу.

– Не, Коль, я лучше в такси. Больше заработаю.

– Понимаю, с зарплатой у нас и правда негусто. На чистом энтузиазме держимся, – вздохнул майор. – Ладно, бывай! Жене привет передавай!

– Ага, а ты – тёще! – попрощался Дмитрий.

В ухо ударили короткие гудки.

Он положил трубку и направился в кухню. Вика, высунув язык от усердия, нажимала двумя ладошками на стакан, выдавливая из тонко раскатанного теста аккуратные кругляши.

– Ух ты, молодец какая! – похвалил Дмитрий. – Вот мама обрадуется! Придёт утром с дежурства, а у нас пельмени!

Дочь подняла запачканное мукой личико и улыбнулась.

***

Телефон зазвонил среди ночи. Дмитрий откинул одеяло, торопливо прошлёпал в прихожую и сдёрнул трубку стационарного телефона.

– Слушаю, – сиплым шёпотом сказал он. Глянул на электронные часы: зелёные цифры показывали час ночи.

– Димка! – голос Коли был возбужденным. – Мурзилку нашли!

– Кого?! – опешил Дмитрий, потирая сонные глаза. – Ты бухой, что ли? Ну-ка, дыхни, сволочь!

В трубке раздались шипящие звуки – Коля дышал. Затем засмеялся.

– Мурзина нашли! Ну, ты мне ещё днем звонил! Погоди, а ты чего, спишь, что ли?

– Уже нет! – раздражённо ответил Дмитрий. Он про этого Мурзина уже и думать забыл. И то, что его нашли, ещё не повод вот так бесцеремонно звонить среди ночи.

– Ты не понимаешь?! – воскликнул друг. – Знаешь, где мы его нашли?

– Ну?!

В трубке зашелестели бумагами.

– В Риджентс-парке! – торжественно объявил Коля.

Дмитрий помотал головой, сбрасывая остатки сна.

– Это какой-то кабак? На Кутузовском, вроде.

– Это Лондон, село! Великобритания!

Дмитрий задрал майку, почесал бок. Затем переложил трубку в другую руку и почесал макушку.

– Рассказывай! – потребовал он.

– После того, как ты мне позвонил и рассказал про все эти машинки и фонтанчики с грифами…

– С грифонами, – поправил он.

– С грифонами, – послушно повторил Николай. – А машинки эти кэбами зовутся, кстати. Так вот, мы с ребятами собрались, покумекали, Рамблер помучили и выяснили, что речь скорее всего идёт о Лондоне. А дальше пошли со своими догадками к начальству. Те заставили нас дыхнуть, а когда выяснилось, что мы ни в одном глазу, всё-таки выслушали. Покрутили пальцем у виска, посоветовали поменьше всякой бульварщины читать про НЛО и экстрасенсов…

– Коля, к сути давай! – поторопил Дмитрий.

– Нетерпеливый какой! – обиженно пробубнил Коля. – Короче, продавили мы их. Руководство посовещалось со своим руководством, затем связалось с российским бюро Интерпола, Интерпол со своими из европейского, те – со Скотленд-Ярдом… Уф-ф-ф, короче, там целая цепочка потянулась! Выслали тамошним Шерлокам фотографию Мурзилкину. И вот через несколько часов нам сообщают, что его задержали около парка, он там рядом апартаменты снимал.

– Охренеть! – поражённо прошептал Дмитрий и сел на пол. – А как он в Англии-то оказался?

– Ну, этим я как раз не удивлён: при нынешнем бардаке и его деньгах можно и на Марс слетать под любой фамилией. А вот то, что ребёнок увидел Мурзилку, мирно пасущегося на британской лужайке, вот это действительно – охренеть!

– А вот этим как раз я не удивлён, – пробормотал Дмитрий. – Гены.

Да уж, сильная штука – гены. Мать Вики, Ольга, была экстрасенсом-поисковиком, к ней обращались со всей Москвы и области, приезжали даже из других регионов в надежде найти потерявшегося родственника или близкого друга. Ольга никому не отказывала, старалась и, как правило, находила. Сарафанное радио работало исправно, и вот настал тот день, когда к ней в квартиру постучался он, сотрудник КГБ, с особым поручением – найти одного человека, объявленного во всесоюзный розыск. Человека она нашла быстро, а он в её лице нашёл себе супругу, которую очень любил.

И вот сейчас дочь удивляет его не меньше, чем когда-то её мать.

Глава 1

Наши дни

Зайдя домой, Вика увидела чью-то обувь: мужские мокасины и женские туфельки. Гости, что ли?

Закрыла входную дверь и придирчиво посмотрела в большое, во весь рост зеркало. Отражением она осталась вполне довольна. Не сказать, чтобы прямо звезда, но вполне себе ничего: тёмные, как у матери, волнистые волосы, и её же тёмные глаза. Рост высокий, как у отца. Тонкая талия, длинные ноги, грудь… ну, тут есть над чем работать.

Разувшись, сунула ноги в тапочки и прошла в гостиную. Помимо родителей в комнате были ещё двое: мужчина и женщина. Совсем не старые, около пятидесяти. Он – начинающий расплываться в боках толстяк с залысинами, она – ухоженная миловидная дама. Судя по одежде и дорогим аксессуарам в виде платиновых часов на запястье у мужчины и кольца с крупным бриллиантом на пальце женщины – ещё и не бедные. Вика вспомнила стоящий у подъезда красный «Инфинити» – наверное, его хозяев она имеет счастье сейчас лицезреть.

После недолгих приветствий и знакомства выяснилось, что гостей зовут Анна Ильинична и Сергей Сергеевич, и прибыли они сюда по весьма печальному делу. Впрочем, Вика и так уже догадалась, что гости не чайку зашли попить: заплаканные глаза женщины, насупленный вид мужчины и фотография девушки на столике говорили о цели визита лучше всяких слов.

– Вика, мне нужна твоя помощь. У меня что-то не очень выходит, – сказала мать, Ольга Витальевна. – То ли я старею, то ли девочка сильно закрывается. Попробуй ты.

Придвинула к ней фотографию.

– Восемнадцать лет. Пропала неделю назад. Ищут все. Даны объявления по телевидению и в соцсетях, – четко, не тратя время и лишние слова, доложила мать.

– А телефон, естественно, отключен? – поинтересовалась Вика.

– Телефон остался дома. Наверняка, купила другой. И левую сим-карту.

– Если оставила телефон, значит, ушла сама. Сознательно, – Вика пытливо уставилась на гостей. Мужчина вдруг мигом нахохлился.

– Это она свой характер показывает! – раздраженно пробурчал он. – Эгоистка!

– Сережа! – взмолилась женщина. – Перестань! Это не имеет никакого значения сейчас!

– Ошибаетесь, – возразила Вика. – Это имеет очень большое значение. Когда человек уходит из дома из-за семейного конфликта, то есть, уходит сам, из чувства протеста, то он как бы подсознательно закрывается: не ищите меня, не надо.

Сергей Сергеевич отвернулся. Анна Ильинична вытерла платком красные глаза.

– У нас были разногласия, конечно… – начала она. – Ева познакомилась с мальчиком, а он… Вы только не подумайте, что мы какие-то снобы, но мальчик – не москвич. Я допускаю, что он очень хороший и приятный юноша из приличной семьи, но нашей дочери мы бы желали другую партию. И потом, ну какие романы в восемнадцать? Она первокурсница. МГУ, факультет журналистики. Ей учиться надо!

– Что за мальчик? – спросила Вика.

– Я не понимаю! – снова взвился мужчина. – Нам те же самые вопросы задавали в полиции! Ваше дело – искать, а не вопросы задавать!

Отец Вики, Дмитрий Алексеевич, покашлял в кулак.

– Сергей Сергеевич, вы сейчас в моём доме, поэтому прошу не повышать голос, – тихо, но твердо сказал он. – Вика спрашивает не из любопытства.

Вика благодарно кивнула отцу. Сергей Сергеевич фыркнул.

– Хорошо, извините. Мальчик этот неизвестен. Всё, что мы знаем, так это то, что они переписывались в интернете. О том, что он не москвич мы узнали от неё самой, и то после долгих расспросов. Снизошла до объяснений, видите ли!

– Полиция что говорит? – спросила Вика.

– Полиция забрала её ноутбук, будет изучать контакты. Пока молчат, – сказал Сергей Сергеевич. – Вы будете её искать?

Вика не ответила. Присела на диван и провела ладонью над фотографией. Совсем юное лицо, конопатое, в обрамлении светлых волос. Улыбка широкая и добрая, глаза – небесно-синие, добрые, без тени самодовольства и превосходства.

Вика закрыла глаза, мгновенно выкинула все мысли из головы, полностью очищая сознание. Навалилась привычная темнота, которая быстро стала рассеиваться, открывая совсем другую картинку – что-то неясное, смутно очерченное, будто за залитым дождем стеклом. За этим стеклом кто-то двигался – быстро, даже стремительно. И нарастал гул – надсадный, словно из авиационной турбины. Картинка стала проясняться, приобретая очертания высотных домов. Дорога. Рюкзак, подпрыгивающий на худенькой спине. Косой свет фонарей.

В уши ворвалась громкая мелодия телефона. Картинка словно пожухла, смялась, и вновь превратилась в темноту. Не кромешную, а обычную, какая бывает, если просто закрыть глаза в освещённой комнате.

Вика открыла глаза, мгновенно фокусируя взгляд на нарушителе спокойствия. Сергей Сергеевич нажал на экран своего смартфона. Приложил к уху и отошёл к окну.

– Да! Да мне плевать! Кто он такой вообще?! Сраный подрядчик, который решил, что умнее всех? Гони его в шею и ищи других! Какая ещё неустойка?! Свяжись с юристами, пусть разруливают – это их тема! Я всё сказал!

Он со злостью сбросил звонок. Повернулся и посмотрел на присутствующих, во взглядах которых читалось неприкрытое неодобрение.

– По работе звонили, – ничуть не смутившись, сказал он.

– Мы догадались, – ответила мать Вики и посмотрела на дочь. – Что видела? Точнее, что успела увидеть?

– Немного. Дома, фонари. Мне показалось, самолёт…

– Самолётом она не могла улететь, – бесцеремонно встрял Сергей Сергеевич. – Поездом уехать – тоже. Полиция в первую очередь пробила, покупались ли билеты на её имя. У меня всё под контролем. Сразу скажу, что отслеживают все транзакции с банковской карты Евы, с которой неделю назад, как раз перед её исчезновением, была снята довольно крупная сумма. Более того, я вам скажу, в последний раз Ева засветилась на камерах наблюдения на выходе из дома. Потом пропала с радаров.

– Это, конечно, исчерпывающая информация. Благодарю, – вздохнула Вика и посмотрела на мать девочки. – Давайте попробуем через вас, родственные связи очень сильны…

– Через меня? – испугалась женщина.

– Не бойтесь. Мне нужно, чтобы вы расслабились. Просто расслабились и закрыли глаза.

Женщина закрыла глаза. Вика приложила ладонь к её лбу, на котором нервно подёргивалась синяя жилка.

– Успокойтесь, – мягко сказала она. – Просто дышите, через нос, неглубоко. Расслабьтесь.

Женщина словно обмякла, привалившись к спинке дивана. Пальцы Вики плотнее прижались ко лбу гостьи.

В комнате воцарилась тишина. Даже неугомонный Сергей Сергеевич, который всё контролировал, затих у окна. Вика резко открыла глаза. Щёлкнула пальцами перед носом Анны Ильиничны. Веки, подрагивая, поползли вверх.

Вика смотрела на неё изучающе.

– А вы точно её мать?

Анна Ильинична вздрогнула и растерянно посмотрела на девушку, затем испуганно – на мужа. Подбородок задрожал, а руки мелко затряслись, и почти сразу же покатились слёзы. Видно, своим вопросом Вика попала точно в цель. Сергей Сергеевич, вдруг мигом превратившись в заботливого и чуткого мужа, обнял плачущую жену, поглаживал по плечу, бормоча какие-то хорошие и ласковые слова.

– Дочь, я, конечно, полный профан в этих делах, но, по-моему, ты немного перегнула, – сказал Дмитрий Алексеевич, неодобрительно глядя на Вику.

Та невозмутимо посмотрела на отца и промолчала. Ольга Витальевна задумчиво барабанила пальцами по подлокотнику дивана и тоже молчала. В отличие от мужа осуждать дочь она явно не торопилась.

– Я поражаюсь вашему спокойствию! – в изумлении воскликнул он. – Вика, я надеюсь, ты извинишься перед Анной Ильиничной за свою ошибку?

– Дима, – сказала Ольга Витальевна. – Принеси лучше водички.

– Да, папа, ты лучше водички принеси, – поддакнула Вика.

Он в возмущении покачал головой, вышел из гостиной. Анна Ильинична уже не плакала навзрыд, а тихонько всхлипывала на плече мужа. Вернувшийся Дмитрий Алексеевич протянул ей стакан с водой. Гостья сделала несколько судорожных глотков.

– Вы успокоились? – спросила Вика через минуту.

Анна Ильинична закивала, пряча опухшие глаза. Промокнула слёзы платком.

– Давайте так, – предложила Вика. – Либо вы говорите всё как есть, либо мы прощаемся. Я не смогу помочь, если вы будете что-то от меня утаивать.

Анна Ильинична нерешительно посмотрела на мужа. Тот лишь махнул рукой, по растерянному лицу было видно, что он просто шокирован происходящим, от его спеси и агрессии не осталось и следа.

– Мы всегда хотели детей. Но все мои попытки забеременеть заканчивались неудачно, – гостья смотрела в пол, сжимая стакан. – Все столичные клиники объездили – бесполезно. Пару раз были в Израиле и Германии, но тоже безуспешно. Наверное, сейчас уже существуют методы лечения, но тогда, на заре нулевых, медицина еще не так далеко продвинулась.

Она снова отпила из стакана. Все молчали, внимательно слушая.

– Так вот, – продолжала она. – Мы совсем отчаялись и на какое-то время даже смирились: ну, не дано, что ж поделаешь? Даже старались быть счастливыми по мере возможности. Но только кого мы обманывали? Себя же и обманывали. Представляете, два взрослых человека каждый день делают вид, что всё хорошо и прекрасно, а сами в душе страдают. В общем, долго прикидываться мы не могли, да и не хотели, поэтому решились на усыновление.

Она затихла, вытирая глаза.

– Мы решили, что ребёнок должен быть совсем маленьким, чтобы не помнил своих настоящих родителей. Поэтому взяли отказника из роддома, – продолжил Сергей Сергеевич. – Оформили всё, как полагается, и по всем документам Ева – наша родная дочь.

– Вы молодцы, – сказала Вика, чувствуя лёгкие уколы вины. Надо было всё-таки деликатнее задать вопрос, а не так, в лоб: «А вы точно её мать?».

Супруги подавленно покивали.

– Скажите, а девочка не могла каким-то образом узнать правду? – спросила Ольга Витальевна.

– Нет, откуда? – пожала плечами Анна Ильинична. – Да если бы даже узнала, то всё равно не смогла бы выяснить, кто её настоящие родители. Тайну усыновления никто не отменял. Вы её найдете? Может быть, ещё раз через фотографию попробуете?

– Разумеется, мы попробуем, – заверила Вика.

– Не знаю, поможет ли вам это… – вдруг сказал Сергей Сергеевич. – Как я уже говорил, Ева засветилась на камерах только один раз – у нашего дома. Потом стало происходить непонятное. Она снимает наличные в банкомате, а на камерах этой записи нет. Точнее, вместо изображения появляется белый шум. Затем картинка восстанавливается. Никаких вразумительных объяснений служба безопасности банка дать не могла. Ну, кроме банального: «технический сбой». И дальнейшее перемещение Евы по Москве, где куча камер, также не удалось отследить. Вы как-то можете это объяснить? Я – нет.

Ответив еще на несколько вопросов и оставив контакты, гости засобирались.

– Мы на вас надеемся! – с чувством сказала Анна Ильинична.

– Не волнуйтесь, мы сделаем всё возможное, – успокоила её Вика.

– Вы меня извините, пожалуйста, за мое поведение, – виновато сказал Сергей Сергеевич. – Когда я ситуацию не контролирую, то начинаю выходить из себя. Я люблю Еву, это правда, она – мой ребенок, просто… в общем, я за неё волнуюсь. А эта грубость… ну, вот женщины, они, например, могут поплакать, а мне как быть? Вот и приходится своё беспокойство за грубостью прятать. Неправильно, конечно, но что есть…

Он тяжело вздохнул и добавил:

– Если там расходы какие будут или еще что – просто наберите меня! Я ни черта не смыслю в этих ваших магических штуках, но финансовую поддержку всегда смогу оказать!

Сергей Сергеевич пожал руку отцу Вики. Женщины кивнули друг другу на прощание, и супруги вышли за дверь. Дмитрий Алексеевич обулся и взял ключи от квартиры.

– А ты куда? – спросила жена.

– Сигареты пойду куплю. Вы же материализовывать предметы не умеете, вот и приходится ходить ножками и покупать.

– Обижаешь! – сказала Ольга Витальевна. Зажмурилась, сделала несколько круговых жестов. Затем картинно щелкнула пальцами. Открыла глаза и сразу же хитро прищурилась.

– И что это было? – засмеялся Дмитрий Алексеевич.

– Открой верхний шкафчик, – просто ответила жена.

Он, хмыкая, потянул за ручку шкафчика в прихожей. Охнул от удивления, увидев блок своих любимых сигарет.

– А… это как? – поражённо выдохнул он.

– Ты же такие куришь? – лениво поинтересовалась Ольга. – Я не ошиблась?

Он кивнул. Достал блок, повертел в руках, понюхал. Посмотрел на жену и дочь. Снова понюхал.

– А деньги можете? – робко поинтересовался он.

Вика рассмеялась, следом, не выдержав, захохотала и мать.

– Да я просто спросил! – покраснел он. – Что, уже и спросить нельзя?!

– Папа! Мы на прошлой неделе генеральную уборку делали, мама этот блок за диваном нашла!

***

Вика упорно пробивала эту темноту взглядом. Чёрная стена осыпалась, сменяясь матовой колыхающейся зыбью. Белая пелена начинала трансформироваться в бурлящее блеклыми красками полотно, уже появлялись первые очертания, но всё опять затягивалось черной завесой. Она снова и снова сверлила внутренним взором эту заслонку, та, опять поддавшись, рассеивалась, но тут же чернела. Вика ощущала, как её, уже порядком обессилевшую, словно кто-то выдавливает, не пуская дальше.

В нос отчётливо ударил запах гари.

– А, чёрт! – крик отца выкинул её в реальность, окончательно похоронив очередную, уже пятую попытку увидеть Еву.

Вика открыла глаза, пытаясь сфокусироваться. Мир сразу заиграл живыми красками её комнаты, освещённой багровыми лучами заходящего московского солнца. Запах гари стал ещё более отчетливым. Она вскочила со стула и пулей вылетела из комнаты.

– Да как это вообще возможно?! – кричал отец, открывая окно настежь. Мать ритмично размахивала кухонным полотенцем. Духовка была открыта, оттуда валил чёрный дым.

– Что случилось?! – спросила Вика, хватаясь за фартук и присоединяясь к машущей полотенцем матери.

– Кто-то включил духовку! – выкрикнул отец.

– А что значит «кто-то»?

– Это значит, что ни я, ни мама этого не делали! Мы, дочь, пока ещё в себе!

Кода Вика вернулась в комнату, на столе вместо фотографии Евы её ждала маленькая кучка чёрного пепла. Похоже, кто-то очень не хочет, чтобы Ева вернулась домой. После недолгих раздумий Вика набрала номер отца Евы и в двух словах объяснила ситуацию.

– Сгорела? – голос Сергея Сергеевича звучал удивленно.

– Да, – сказала Вика. – Превратилась в пепел.

– А как такое возможно?

– Не могу сказать, – призналась Вика.

– Другую фотографию я вам привезу, конечно, но, знаете, это не единственная странность. Мне позвонили из полиции, эксперты не смогли найти жёсткий диск в её ноутбуке. Он там физически отсутствовал. Причем, заводские пломбы не нарушены, то есть следов вскрытия не было.

После телефонного разговора с приёмным отцом разыскиваемой у неё состоялся разговор с собственными родителями. Выслушав дочь, Дмитрий Алексеевич долго хмурился и наконец сказал:

– Вы не забывайте, что у нас есть некий неизвестный мальчик, к которому она, возможно, сбежала. Можно поспрашивать у её подруг-студенток, наверняка они в курсе.

Вика переглянулась с матерью.

– А был ли мальчик? – разом спросили они.

– Ну, тогда я не знаю, – задумался отец. – Я, девчонки, если честно, за вас переживаю.

Вика обняла отца, поцеловала в начинающий седеть висок.

– Всё в порядке, папа. Ты иди, нам с мамой надо подумать.

Отец послушно закрыл за собой дверь комнаты. Он мог защитить их от воров и бандитов, он умел драться и стрелять, он вообще ничего и никого, кроме собак, не боялся. Но в этой ситуации ничем помочь не мог. Похоже, придётся обратиться к кому-то посильнее, чем обычный экстрасенс…

Вика красноречиво взглянула на мать.

– Надо звонить. Это наш единственный шанс.

Мать согласно кивнула.

***

София всех экстрасенсов всея Руси презрительно называла дилетантами и проходимцами. Прямо так и говорила им в глаза: «Вы не маги и не целители, вы – брызги из-под колёс! «Битва экстрасенсов» – ваш плинтус и потолок!».

При всем своем неуживчивом и сложном характере внешность она имела ангельскую: лицо с идеальными чертами, белая кожа, миндалевидные зелёные глаза с длинными ресницами и роскошные, слегка вьющиеся, тёмные волосы. Телом тоже мать-природа не обидела: подтянутая попа, тонкая талия, длинные ноги и упругий бюст.

С поклонниками София особо не церемонилась, лишь выбирала себе подходящего, а наутро просто вышвыривала из дома, предварительно затерев ему память, после чего бедный самец пребывал в полнейшей прострации, да ещё страдал амнезией: помню, что было хорошо, а вот где и с кем…

В деньгах она тоже нужды не знала: София могла материализовать буквально из воздуха драгоценные камни и не менее драгоценные металлы.

Вот и сейчас она придирчиво рассматривала кроваво-красный рубин, лежащий на узкой ладони. Взяла его двумя пальцами, примеряя к возвышающемуся за окном куполу Казанского собора. Скудный луч заходящего питерского солнца вдруг пропал, спрятавшись за свинцовую тучу. София недовольно взмахнула ладонью левой руки, расчищая небо.

Раздалась телефонная трель.

Она слегка повела красивой бровью, и лежащий на столике смартфон сам переключился на громкую связь.

– Ну?

– София, привет! Это…

– Я узнала тебя! – бросила София, не отрываясь от своего занятия. – Что хотела, Вика?

Вика рассказала ей всё в деталях, начиная с визита приёмных родителей девочки.

– … Такие вот дела. Подумала, что ты можешь помочь, – закончила свой рассказ она. – Ты – одна из сильнейший магов, которых я знаю. Там явно что-то не то. Мы сначала думали, что девочка сама закрывается, но потом поняли: нам кто-то сильно мешает.

София вытянула перед собой руку, любуясь безупречным маникюром.

– Скучно. У меня другие планы, – ответила она. – Ничем не могу помочь.

– София! Послушай…

Взмах руки и телефон отключился. София зевнула и потянулась. Делать ей больше нечего, как искать потерявшуюся девчонку – живая, и ладно!

Телефон пискнул – пришло сообщение.

Она подумала немного, взяла в руки гаджет. Прочитала:

«Знаешь, София, я всегда знала, что ты редкостная сука! Если бы не обстоятельства, никогда бы к тебе не обратилась – слишком много чести! Иди на хрен!»

София улыбнулась, отложила телефон. Он снова пискнул.

«И ещё раз: иди на хрен!»

София рассмеялась. Нажала на зелёную иконку с изображением телефонной трубки.

– Фотографию мне её вышли. Посмотрим, что можно сделать. Жду.

Через минуту она уже всматривалась в симпатичное конопатое лицо с добрым, даже наивным взглядом. У Софии были свои методы поиска людей: глаза не закрывала, руками над фотографией не водила, ментально связаться не пыталась. Она просто долго и пристально всматривалась в глаза разыскиваемого, пока перед внутренним взором не возникала картинка того, что видит он. И не только видела, но и слышала. К слову, София была единственной, кто умел считывать информацию с бездушного цифрового изображения (с экрана смартфона или монитора – не важно), тогда как остальные поисковики работали только с живым бумажным носителем.

После минутного пристального взгляда небесная синь глаз Евы разверзлась, и София провалилась в туман, плотный и вязкий, который стал быстро рассеиваться, открывая вполне отчётливое изображение ярко накрашенной и вульгарно одетой девицы.

– Не надо мне тут на уши приседать! А нечего предъявить, так открывай решётку и выпускай! Я законы знаю, ты не имеешь права нас тут держать! – проститутка высунула руку через прутья решётки и быстренько сдёрнула с дежурного фуражку. Под общий хохот остальных жриц любви закинула её вглубь обезьянника.

– Эй, фуражку верни! – потребовал совсем молоденький полицейский и многозначительно провёл дубинкой по решетке.

– Зайди и возьми, мой генерал! Меня и свою фуражку! – девушка распахнула куртку, выпячивая вперед грудь, туго обтянутую футболкой. Хохот в камере усилился. Кто-то из путан напялил фуражку и строевым шагом, под всеобщее веселье расхаживал по камере, цокая высокими каблуками.

– Тебе тут шутки, что ли?! – покраснел дежурный, невольно пялясь на её выпирающие прелести. – Сейчас закрою тебя на пятнадцать суток, посмотрим тогда!

– Да успокойся ты! – огрызнулась проститутка. – Слишком жопу рвёшь на службе. Бери пример с московских ментов – им вообще всё по барабану! Пару косарей отвалила – и свободна, а здесь же прям моралисты в погонах собрались. И зачем я только в этот ваш Странногорск приехала?

Изображение вдруг стало тусклым, а затем и вовсе застыло – проститутка замерла с раскрытым ртом и возмущённым выражением накрашенного лица. А потом… А потом ударила белая, ослепительно яркая вспышка.

София с воем свалилась с кровати, прижимая ладони к глазам. Жгло так, будто в глаза насыпали раскалённого песка. Да уж, видно, кто-то очень не хочет, чтобы девочку нашли. И она догадывается, кто.

Она, щурясь, прошла в ванную и вытащила из шкафчика глазные капли. Запрокинула голову и поочередно закапала в каждый глаз. Несмотря на все свои таланты, навыками самолечения она не владела, а обратиться к какой-нибудь целительнице ей не позволяла гордость. Тем более, что все целительницы и знахарки были давно ею посланы лесом. Посидела минуту, зажмурившись. Поморгала. Вроде терпимо.

Вышла из ванной. В прихожей раздвинула зеркальные двери шкафа-купе. Повернувшись в сторону комнаты, щёлкнула пальцами. Валяющийся у кровати смартфон включился, самостоятельно набрал последний входящий звонок, затем перешёл в режим громкой связи.

– Тебе удалось что-то выяснить? – спросила Вика.

– Она в Странногорске, – София вытянула из шкафа чемоданчик на колёсиках.

– Странно, – задумчиво ответила Вика.

– Вика, я, кажется, знаю, кто за всем этим стоит, – София пинком раскрыла чемодан. – Это Лори.

– Лори? Карлица? – удивлённо выдохнула Вика. – Ты не ошиблась? Она же умерла лет триста назад.

– Слишком много совпадений, чтобы в это верить. Я выезжаю в Москву. Увидимся.

Через час её «Лексус» цвета спелой вишни, летевший по вечерней трассе М11 «Нева», словно натолкнулся на невидимое препятствие. Капот смялся, и двухтонный кроссовер, перевернувшись несколько раз в воздухе, снова приземлился на колёса.

София еле успела развести руки, выстраивая вокруг себя сферу, настолько прочную, что осколки лобового стекла и вмятые стойки не причинили ей никакого вреда. Бесполезная сейчас подушка безопасности мягко ударилась в прозрачную, словно мыльный пузырь, субстанцию.

София свела ладони и тут же резко развела. Искалеченную машину буквально разорвало вдоль. Обе половинки разлетелись в стороны, оставляя на дороге только водительское кресло и, чуть поодаль, чемодан. София огляделась. Позади застыли несколько автомобилей, испуганные водители ошарашенно смотрели на неё, не решаясь выйти или объехать. Самой первой стояла белая «Тойота-Камри», за рулём сидел молодой парень, явно пребывающий в шоке от увиденного.