Текст книги "Когда сидишь за рулем, нельзя закрывать глаза"

Автор книги: Demosfen™

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

ИНТЕРЬЕР – КВАРТИРА СЕРЁЖИ – ВЕЧЕР.

Пока Максим рассказывал свою историю, мальчики успели перебраться в комнату Серёжи, и теперь садящееся солнце освещаяет ее, простреливая навылет своими лучами. В закатных отблесках клавиши синтезатора кажутся ярко-красными, а полированная дека электроаккустической гитары словно сочится кровью. Максим во время повествования достаточно протрезвел.

Максим. А потом понял, они скорее всего просто передумали. Бывает же так, что человек что-то пообещал, а потом передумал? Тогда я перестал искать… Вот такая история. Я же говорил, оригинальная.

Серёжа долго молчит, смотрим в пол. Потом вскидывает голову (волосы разлетаются в стороны), зло смотрит на Максима.

Серёжа. Значит, ты всё знаешь, да?

Максим. Что?

Серёжа (глухо). Про голубых всё знаешь, про детдом, да?

Максим. Ты чего?

Серёжа. Нет, ты скажи. Посмотрел, значит, через забор и все понял?!

Максим. А ну-ка успокойся!

Серёжа. Да пошёл ты на хуй, козёл! Молчи!!! Что ты вообще, знаешь?! Ты ни хуя не знаешь! А когда тебя пять человек по очереди ебут, это ты знаешь что такое?! Рот тебе собственными трусами не разу не затыкали, чтоб не орал?! В подвале на собственном дерьме ты тоже не ночевал! Все это мне досталось! Поэтому заткнись, ты, понял?!

У Серёжи истерика. Его колотит злой, жёсткий, совсем не мальчишеский плач.

Серёжа. Суки… Суки все… Людей… нету… И стены… бля, ты не понимаешь, краска на два метра, а выше побелка… и так везде! Везде, ты понял, везде!.. Думаешь, я сбежал, ни хуя! Они тоже со мной сбежали!.. Ну ничего, сейчас я крутой, блядь!.. Вундеркинд, ебать твою! Танцы, блядь танцую, музыкe играю, песенки пою… А хочешь, я счас песенку спою, красивую такую!?

Серёжа подскакивает к инструментам. Его руки трясутся, когда он хватает электроаккустику. Он стучит по струнам, промахивается, трясет головой, так что слезинки брызгами слетают с ресниц, начинает бить жестокие аккорды. И хрипло петь, почти орать. Потом голос становится чище.

Серёжа:

 
Люди…
Ко мне подкрались незаметно,
За воротник схватили грубо
И запихнули меня в клетку!
В некрашенные стены:
 

 
Звери!
Со мной одни остались рядом,
Но у зверей свои законы
И выжить сложно, сложно, сложно!
Не став при этом гадом.
 

 
Поздно!
Сигать в окно и резать бритвой
Иглой подпорченные вены.
Расслабься мальчик, бесполезно!
Искать тут выход бесполезно!
Кругом одни лишь стены...
 

 
Ночью…
Смотрю на звёздное на небо,
В котором вечно тонут птицы
И в этой бездне закрутиться,
Скорей хотелось мне бы.
 

 
Кратким…
Скорей не сном, оцепененьем
Я забываюсь лишь под утро,
Вот-вот проснуться с диким криком
Мои собратья – звери.
 

 
Поздно!
Сигать в окно и резать бритвой
Иглой подпорченные вены.
Расслабься мальчик, бесполезно!
Искать тут выход бесполезно!
 

 
Кругом одни лишь стены, поздно,
Кругом одни лишь стены, поздно…
 

Докричав, Серёжа опускается на пол и сидит, иногда только нервно вздрагивает, коротко всхлипывая, как ребёнок, что успокаивается после плача. Да впрочем, так оно и есть. Гитара лежит рядом. Максим растерян.

Эта неожиданная истерика вдавила его в мягкую спинку кресла.

Он не знает, что делать...

Максим. Слушай... Я в шоке!!! Откуда ты такой взялся?

Серёжа. Ты еще не понял?!

Серёжа встаёт и поднимает с пола гитару. Резко дергает и отрывает нижний порожек со вскрикнувшими струнами. Нет больше струн.

Оперев инструмент о паркет, мальчик с треском ломает верхнюю деку, раскрывая полость.

На некрашенном дереве блестят облезшей хромировкой три стальных луча в круге – фирменный знак «Мерседес-Бенц».

Бывший медальон Максима.

Максим. Не может быть…

Серёжа. Может. Я думал, ты меня сразу узнаешь.

Максим. Крэйзик…

Рывком вскакивает с кресла, кидается к Серёже, снова и снова встряхивает его за плечи.

Максим (продолжает). Крэйзик… Серёжка…

Серёжа. Ты меня сейчас порвёшь.

Максим. Серёжа… Серый, ты прости меня, я мудак был, ну пожалуйста прости!!!

Серёжа. За что?

Максим. Да за то, что весь этот блядский поселок не перерыл тогда!

Серёжа. Ты бы все равно меня не нашел, меня там уже не было. Слушай, может все-таки отпустишь руку-то? Я никуда не денусь.

Максим. Вот уж фиг. Теперь точно не отпущу… Крейзик, скажи… А всё-таки… ну, это точно ты?

Серёжа  (улыбается). Точно я. Что, сильно изменился?

Максим. Да вообще не то слово. Так не бывает! Как это все вышло-то?

Серёжа. Да так и вышло. Мамаша, когда у нее этот появился, в детдом меня спровадила. Ну типа, чтобы не быть как мать одиночка. Все боялась, что золотая рыбка с крючка сорвется. «Потерпи, Серёженька, потерпи всего шесть месяцев, ах, там такая природа, такое питание»: В гробу я видел это питание: Ну, а когда все устаканилось, она меня обратно забрала. И как раз тем летом. Совесть, наверно, замучила. Я, знаешь, что думаю? Хорошо что я снюхаться и скуриться не успел. А то вообще бы пиздец… Там все почти «пыхали»… Ну, а дальше ты знаешь как было. Жили в Волгограде. Я музыкой занялся. Мамка еще на танцы меня отдала, но мне вообще-то нравится. А недавно отчима сюда, в Семеновск перевели, дела тут какие то у его фирмы. Они и переехали. А я из-за фестиваля задержался. Вот и всё.

Максим. Да-а… Санта-Барбара, блин.

Серёжа. Точно. Но все равно хорошо.

Мальчики все еще сидят на полу. Они молчат. Серёжа чуть впереди, Максим сзади. Так получилось, что голова Серёжи находится на уровне груди Максима. Максим запускает пальцы в густую шевелюру Серёжи.

Максим. Отросли…

Серёжа. Угу.

Еще несклько секунд тишины.

Максим. Крэйзик, ты знаешь, я кажется…

Серёжа (мягко закрывая Максиму рот рукой). Не надо.

Максим чувствует ладошку Серёжи на своих губах, пробует её на вкус.

Рука мальчика ползет верх и до боли знакомым движением обвивает шею Максима, которому остается только одно – впечатать свои губы в Серёжкины.

В перекрестье армейского бинокля этот поцелуй выглядит неколько неожиданно. Бобёр, наблюдавший эту сцену из своего окна напротив, явно не готов к такому развитию событий. На его губах блуждает торжествующая улыбка. Он отомщён.

Мальчики все еще друг с другом.

Раздаётся телефонный звонок.

Максим (не отпуская Серёжу). Лучше не подходи.

Серёжа (высвобождаясь). Да нет, надо. А то мамка кипеж поднимет…

Подбегает к аппарату, хватает трубку.

Серёжа (продолжает). Да дома я, дома!.. Что? Кто это?!

Серёжа долго слушает, что ему говорят. На его лице проступает растерянность и страх. Наконец он медленно опускает трубку.

Серёжа (продолжает). Макс?

НАТУРА – ШКОЛЬНЫЙ ДВОР – ДЕНЬ.

Мопед притормаживает у школьной ограды. Максим привычно ставит его на подножку, приковывает замком к решетке и идет к зданию школы.

Занятия еще не начались, во дворе полно ребят. Некоторые из них, переглядываясь, с интересом смотрят на Максима. Звенит школьный звонок.

ИНТЕРЬЕР – КЛАСС – ДЕНЬ.

Все пишут диктант. Учительница лениво читает текст. Скрипят ручки, морщатся лбы, щебечут птицы за окном.

ИНТЕРЬЕР – ШКОЛЬНЫЙ КОРИДОР – ДЕНЬ.

Шаги. Ноги в приличных ботинках и безукоризненно отглаженных брюках проходят по коридору. Каблуки стучат по деревянным половицам.

ИНТЕРЬЕР – КЛАСС – ДЕНЬ.

Стук в дверь.

Сергей и Максим встречаются глазами.

Учительница открывает дверь. Входит ДИРЕКТОР школы – мужчина средних лет со змеиными манерами. На Серёжку страшно смотреть. Он глядит на директора, как кролик на удава.

Директор. Скандаров и Дудкин, немедленно ко мне в кабинет.

По классу проносится шепоток.

Серёжа (шепотом). Макс, я сейчас помру.

Максим (шепотом). Не ссы. Отпиздимся.

Учительница. Виталий Васильевич, извините, но у нас диктант, нельзя ли после урока?

Директор (с улыбкой). Нельзя, Ольга Сергеевна, никак нельзя. Дело уж больно важное. Мальчики, вы готовы?

Мальчики берут свои вещи и двигаются к выходу.

Серёжа (шепотом, перед тем, как выйти из-за парты). От этого не отпиздишься.

Серёжа и Максим покидают класс. Директор идет за ними.

ИНТЕРЬЕР – ШКОЛЬНЫЙ КОРИДОР – ДЕНЬ.

Мальчики идут по коридору, директор по-прежнему чуть сзади.

Вдруг Серёжка резко бросается вперед и убегает по коридору. Директор устремляется за ним. Серёжа налетает на Бобра, выскочившего из-за угла, сшибает его с ног и бежит дальше.

Директор (Бобру). За ним, живо! Догонишь и притащишь!

Бобёр вскакивает на ноги убегает вслед за Сергеем.

Максим. Сука…

ИНТЕРЬЕР – КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА – ДЕНЬ.

Щелкает, закрываясь, дверной замок. Ветер колышет занавески на окнах.

Директор проходит к своему столу.

Директор. Ну, проходи, располагайся, будь как дома. Ты уже понял, почему ты здесь?.. Молчишь? По физиономи вижу, что понял... Хороший мальчик – Витя Бобренко, правда? Симпатичный и принципиальный. Ха-ха! Только зубы не чистил, наверно, от рождения. Ты-то хоть чистишь?

Максим. Я – чищу.

Директор. Надо же, заговорил! Слава богу. А то я думал, что ты совсем онемел от страха. Теперь может поведаешь, как ты докатился до жизни такой?

Максим. Не ваше дело!

Директор. Ну, ну, не груби. Судя по рассказам Вити, у вас там такая любовь, что прямо куда деваться… А правда, куда? Ведь Сергей тебя предал, парень. Вот только что, взял и предал. Просто сбежал от тебя. Разве не так?

Максим. Не так… Он испугался!

Директор. А что такое страх? То же самое предательство. Так что не обольщайся. Максим, запомни, всё проходит и любовь в том числе… Ну, а мне-то что теперь с вами делать, господа педики? Или может лучше назвать вас падшими ангелами?

Максим. Да идите… знаете куда?! Нечего тут делать из меня козла отпущения! Если я виноват перед кем-то, то уж точно не перед вами! Падшие ангелы… Когда человек падает, он еще и летит! Только таким как вы этого не понять, ясно?!

Директор. Хм... Ясно, куда уж яснее. Однако придется слегка приспустить тебя на эту грешную землю... Раздевайся!

Максим. Что?!

Директор начинает приближаться к Максиму, тот пятится. Они кружат по кабинету, опрокидывая стулья.

Директор. Ты меня слышал. Ну?! Ведь не впервой ведь уже? Давай же, сучка, давай! Я люблю таких, с характером! И хватит целку из себя строить, у тебя всё равно нет выбора. Ты ведь не хочешь, чтобы вся школа знала, что ты – пидор?! Но это ещё цветочки, ты не представляешь, как сильно я могу испортить тебе жизнь!

Максим пытается убежать, но дверь заперта, ключ на столе у директора. Тогда Максим бросается к столу и попадает директору прямо в руки.

Директор. Не хочешь? Тогда придется помочь!

Оказавшись неожиданно сильным, директор срывает с Максима футболку, несмотря на его сопротивление. Трещит рвущаяся ткань.

Директор (обнимая мальчишку). Хорош… Тебе кто-нибудь говорил, что ты красавчик?

Максим. Пустите!

Директор свободной рукой поворачивает голову мальчика к себе и собирается его поцеловать. Вдруг, кабинет озаряется яркой вспышкой.

Серёжа (за кадром). Виталий Васильевич!

Директор машинально оборачивается на голос. За окном кабинета, что находится на втором этаже стоит старый разлапистый тополь. На одной из его могучих ветвей сидит Серёжка со своим навороченым фотоаппаратом. Как только директор поворачивает голову, Серёжа начинает щёлкать затвором непрерывно, в режиме «репортажной сьемки», так, что на плёнке кадр за кадром отпечатывается и реакция директора, и то, как он отталкивает от себя Максима, и то, как он в панике бегает по кабинету, но поздно: главное уже снято.

Пользуясь шансом Максим прорывается к столу, хватает ключи устремляется к двери. Директор пытается ему помешать, но Максим так толкает его, что он отлетает и падает, споткнувшись о валяющийся на полу стул. Это дает Максиму спасительные несколько секунд, чтобы открыть дверь и выскочить из кабинета.

Сергей, увидев это, кубарем скатывается с дерева.

Директор, вскочив с пола, бросается сперва к двери, потом к окну.

Видит, как мальчик выбегает из здания школы.

НАТУРА – ШКОЛЬНЫЙ ДВОР – ДЕНЬ.

Максим подлетает к мопеду, тут же прибегает Серёжа с фотоаппаратом через плечо. Максим отстегивает замок, он летит на землю, поднимать его некогда.

Серёжа. Быстрее! Пока не поздно!

Максим (лихорадочно пытаясь завести мопед). Да что он теперь сделает?

Серёжа. Ты его не знаешь! Это тот самый, он теперь тоже здесь!

Максим. Какой «тот самый»?! Ладно, потом! (ликорадочно пиная кик стартер) Блядь!

Мопед заводится, взревев. Заслонка дросселя была открыта до предела.

Максим (продолжает). Садись, живо!!!

Серёжа вскакивает на заднее сидение. Мопед, газанув на прощание, уносится со школьного двора. На выезде из-за ограды, чуть выше по улице возвращается Бобёр, который так и не смог догнать Серёжу.

Увидев мопед, еще не набравший скорость, он кидается ему наперерез, чтобы остановить.

Он не успевает. Машина, едущая по встречной полосе пытается затормозить. Слышен глухой удар. То, что еще секунду назад было Витей Бобренко, отлетает к обочине и неподвижно лежит на асфальте.

ИНТЕРЬЕР – КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА – ДЕНЬ.

Директор быстро подходит к столу, снимает телефонную трубку, набирает номер.

Директор. Здравствуйте, полковника Степаненко, пожалуйста... Да, срочно... Приветствую, Геннадий Михайлович… По делу. У меня тут загвоздочка одна…

НАТУРА – ШОССЕ – ДЕНЬ.

Городская черта совсем рядом. Мопед с мальчишками покидает город и несется по шоссе.

Директор (за кадром). В общем, неприятная история. С двумя мальчиками… Да, надо принять меры, а то сам понимаешь, утечка информации, то, сё… И ещё несчастный случай этот… Что?… Конечно не по телефону: Я прямо сейчас к тебе подъеду, не возражаешь?… Ха-ха, обижаешь, ну конечно, за мной не заржавеет! Я тебя вроде никогда не динамил. Ну, здравия желаю…

Мопед продолжает наматывать на колеса раскаленный асфальт шоссе.

Несмотря на жару, прохладный встречный ветер треплет мальчишкам волосы, забирается под одежду и полощет на Максиме разорванную майку.

Максим. Так ты что, директора раньше знал?!

Серёжа. Да! Он у нас в детдоме работал. Такая сволочь.

Максим. Вообще-то он у нас в школе недавно. Опять совпадение.

Серёжа. А ещё у него везде свои люди. Из-под земли достанут... Блин, что же делать-то?!

Максим. Не знаю!

Серёжа. А куда мы едем?

 Максим (по слогам). Не зна-ю!!!

Некоторое время мальчики молчат. Впереди – ровная, как стрела дорога.

Солнце. Ветер. Волосы Максима щекочут Серёжино лицо. Максим вдруг зажмуривается и откидывает свою голову Серёже на плечо.

Серёжа. Ты что?

Максим. Ничего… Просто.

Серёжа. Когда сидишь за рулем, нельзя закрывать глаза.

Максим. Почему?

Серёжа. Потому что правила такие.

Максим. Ну и плевать!

Мопед с мальчишками уносится по прямой, как стрела, дороге.

Остается только солнце и ветер, который шевелит пока еще зелёную траву.

КОНЕЦ

Москва, 2002 г.