Текст книги "Оптимум, или Относительный критерий"

Автор книги: De Zeus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Часть 2. Без лица…

Глава 1

Мужчина провёл несколько часов полёта в напряжённом размышлении. Нарастающее нервное напряжение вызвало уже прямую потребность быстрее закончить начатое. Так сказать, «скалки-догонялки», когда одно подгоняемо другим. Валеро был далеко не глупым человеком, и то только зарождающееся чувство, чем-то похожее на угрызения совести, ещё пока не ассоциировалось у него с чувством опасности. Обычно это происходит постфактум. “Серый кардинал” ещё не понимал, что, выдавая желаемое за действительное, он оказался в ловушке собственного сознания, и только где-то очень вдалеке, интуитивно, он ощущал какой-то подвох.

Выйдя из аэропорта и взяв такси, он отправился к назначенному месту встречи в старой части города. В небольшом кафе было мало народу, и кардинал занял, как ему казалось, самое незаметное место в углу. Выпив чашечку крепкого кофе, он не заказывал еду, аппетита у него не было, мужчина продолжил напряжённое размышление. Он уже чётко в уме рассчитал все свои действия и в принципе ожидал только развязки, как вдруг его осенила упущенная ранее мысль, а что если результат “кардинального способа” получит публичную огласку и дойдёт до сведения Мари. Это уже проблема. Хорошо зная характер своей хозяйки, Валеро осознал, будет серьёзная проблема. Она может не выдержать такого груза ответственности и ещё более запаниковать и наделать глупостей. Обвинить его Мари не удастся, ведь она является фактическим заказчиком, но вот угрызения совести и душевные терзания создадут неизбежный скандал уже другого рода, скандал на уровне психического здоровья. Его сознание старалось найти подходящие отговорки, но Валеро хорошо понимал, что они не действенны на фоне самого факта. Ему остаётся только просить судьбу, чтобы всё прошло гладко, ведь менять что-либо было уже поздно.

В голове крутились и другие мысли. Например, о том, что можно было бы всё решить и не так. Поговорить с Жаном, остановить этот неприличный роман, дать этой особе денег в конце концов. Или же о другом, о том, что если наёмный убийца узнает, что цель беременна, то может отказаться или попросить двойную цену. Или ещё о том, что вся эта его затея может оказаться только плодом его воображения, и тогда ему уж точно воздастся за его грехи.

– Нет, нет! Это всё домыслы! Надо закончить начатое! – спасительно звучало в голове “серого кардинала”. – Они глупы и не замечают очевидного. Если не сделаю этого я, то они не сделают этого и подавно. Этот "пай мальчик" чуть всё не испортил! А Мари!? Бедная Мари! Столько её труда, столько времени! А моего времени, моего труда, и что, всё коту под хвост?! Нееет! Я не позволю какому-то гермафродиту "влезть в мою жизнь" безнаказанно. Пусть теперь кто-то другой додумывают свои шпионские головоломки.

Заметно нервничая, Валеро заказал ещё одну чашечку крепкого кофе невзирая на то, что сердце уже выдавало повышенный ритм бала “вальпургиевой ночи”. Через полчаса за столик уверенно небрежно присели двое мужчин очень выразительной наружности, явные представители какой-то местной преступной группировки. Один был старше возрастом, небритый с тёмно-карими глазами очень плотного телосложения. Он пристально и внимательно рассматривал “кардинала”. Тот что моложе, был высокого роста, атлетического телосложения, с разбитыми костяшками на кулаках и сломанными ушами. Он немного говорил по-английски.

Назвав Валеро по имени, убедившись в правильности адресата, они представились непонятными для слуха “кардинала” именами, заодно упомянув имя респектабельного вида общего знакомого для верности. Разговор принял деловой характер. На ломаный английский боец переводил то, что ему на родном языке говорил низким голосом старший товарищ. Когда дали слово Валеро, он пояснил, что условия он знает, финансовая сторона вопроса его устраивает, необходимая информация у него с собой в портфеле, и что он хотел бы внести коррективы лишь в картинку конечного результата. Ему хотелось бы, что бы всё выглядело как “бытовуха”, а ещё лучше, чтобы трупа вообще не было. Валеро выглядел совершенно глупо. Как он вообще мог себе представить, что он, никогда не имевший дела с серьёзными преступлениями и преступниками, может провернуть сделку подобного рода. Да, воображение человека, как и его глупость, способны на “чудеса”.

С переводом возникли сложности. ”Кардинал” нервничал, пытаясь сформулировать на иностранном языке мысль, до конца непонятную самому, да ещё, чтобы её смог понять “верзила”, совсем плохо говоривший и ещё хуже понимавший английский язык. Несколько раз подбирая синонимы, Валеро наконец выразил желаемую мысль, которая как-то не особо значительно была воспринята слушателями. Тот что постарше уточнил точность финансовой стороны вопроса и заявил, что в таких случаях оплата происходит заранее и в полном объёме. На что кардинал ответил согласием и пояснил, что требуемая сумма уже находится “по месту”, в камере хранения. Мужчины что-то обсудили на своём языке, и когда Валеро собрался достать из портфеля информацию, тот что помоложе, сказал:

– No, no here! Come with me, – и предложил проследовать с ними в более подходящее место.

Кардинал растерялся и как-то неуверенно принял приглашение. Хотя он представлял, что встреча пройдёт именно так и здесь же и закончится, до него вдруг дошло, что место действительно не совсем подходящее. По жилам Валеро пробежал холодок. Он попытался выдвинуть страховочный элемент защиты типа, что ему надо успеть на вечерний обратный рейс со всеми, чтобы не вызывать подозрение. Но как “овца на заклание” он проследовал за мужчинами, которые подбадривали его дружескими хлопками по плечу, ведя с ним шутливый разговор как с любым иностранцем, перемешивая слова из разных языков. Главным фактором безопасности, “кардинал” считал, отсутствие у него требуемой суммы.

За пару кварталов от места встречи мужчины присели в автомобиль, за рулём которого сидел ещё один “боец”. Проехавшись по городу в небольших пробках, они пересекли очень длинный красивый мост и выехали на загородную дорогу. Беседа в шутливом приподнятом настроении не прекращалась, не давая Валеро хоть минуту на размышление. Он постоянно отвечал на какие-то отстранённые вопросы, никоим образом не относящиеся к делу. Единственное, что он ощущал, это какое-то далёкое чувство невесомости.

Автомобиль подъехал к огромным воротам отдельно расположенной загородной виллы. Территория была огорожена высоким каменным забором и хорошо охраняема. Охрана провела “Кардинала” в отдельно стоящую беседку, где уже дымился кальян, а на столе в изобилии были предложены восточные сладости и свежий чай. Минуту спустя к гостю присоединился высокий очень ухоженный, гладко выбритый, с подстриженными чёрными усиками импозантно одетый мужчина лет сорока пяти. Поверх белой накрахмаленной рубашки со стоячим воротничком и костюмных брюк был элегантно надет домашний, но очень строгий шёлковый халат. Эффектный мужчина, доброжелательно поздоровавшись, протягивая руку Валеро, на хорошем английском языке представился нормальным европейским именем, предложив гостю чувствовать себя как дома, не брезговать угощениями и, если есть желание, подымить кальяном. «Кардинал» немного успокоился, но ощущение тревоги не покинуло Валеро. Вежливо отказавшись от угощения и дымления, он всё же последовал примеру хозяина, и принял предложение выпить чаю. Аккуратно рассматривая гостя, эффектный мужчина наполнил миниатюрную прозрачную чашечку чаем янтарного цвета, и беседа началась.

Валеро как зомбированный начал излагать суть сложившейся ситуации и, находясь как будто под каким-то гипнозом, зачем-то стал аргументировать свои действия, машинально озвучивая совсем уж не нужные подробности. К концу разговора он чувствовал себя морально опустошенным и физически подавленным, но старался не подавать виду, желая лишь быстрее окончить начатое. Хотя эффектный мужчина и был поверхностно знаком с ситуацией и его, в принципе, не интересовали подробности, он всё же не преминул возможностью встретиться лично с человеческой натурой, уже окончательно выпавшей из своей реальности в действительность.

До того как присоединиться к гостю, эффектный мужчина имел беседу со своим отцом, очень старым и очень авторитетным в определённых кругах человеком. Именно он был “хозяином слова” управляющего одной из самых крупных преступных группировок этого региона. «Аксакал» сразу отказался принимать участие в этом деле по двум причинам. Во-первых, он не хотел иметь дело с семейными разборками, считая это ниже своего достоинства. А во-вторых, убийство женщины, пусть даже и блудницы, было ему противно лично.

Но был и другой довод, всё-таки вынудивший этого старого воина преступного мира принять решение с ”поправкой на ветер”. Статус определённых кругов должен поддерживается определённой репутацией, заработанной годами тюремных сроков, смертями молодых бойцов и серьёзных «взрослых людей», успешными преступлениями, принципиальными правилами, кодексом чести, и как результат способностью организовать межнациональный преступный механизм, приносящий огромные доходы. Репутация лежит в основе их бизнеса, прибыли и международных взаимоотношений, и потерять её слишком дорогое удовольствие даже для него, думающего в первую очередь о судьбе наследников всего своего большого рода. И если “слово” было уже озвучено, пусть даже низшими представителями его клана, то и его бросать на ветер не стоит.

– Коршун благородная птица, но если его не кормить мясом, он умрёт… Передай судьбу этого человека в руки Аллаха! И пусть неверный ищет помощи у неверного, если она ему так необходима.

Глава 2

Дослушав “исповедь” Валеро до логического завершения и допив третью чашечку чая, эффектный мужчина, заканчивая встречу, ответил вопрошавшему:

– На всё воля Великого Бога! Ваше поручение будет исполнено, можете не сомневаться. А сейчас я передаю Вас в руки настоящего “коршуна”, профессионала своего дела. Вам будет приятно с ним познакомиться. Передайте ему, пожалуйста, вот этот пакет. Он встретит Вас по всем правилам европейской культуры.

“Кардинал” почувствовал лёгкое головокружение и даже незначительный позыв тошноты. Не без труда взяв себя в руки, понимая, что дело нужно довести до конца, уже на заднем сидении большого старенького джипа он попытался привести свои мысли в порядок. Странное дело, ему даже в голову не пришло возразить этому человеку. Ничего подозрительного или угрожающего в поведении и разговоре этого эффектного мужчины Валеро не заметил. Даже больше того, он проследил действительно последовательную цепочку в действиях его новых знакомых. Сначала «курьеры», потом по делу с "хозяином боссом", и теперь "исполнитель профессионал", всё логически верно. Да и сам эффектный мужчина производил впечатление человека слова, и данное им обещание совершенно не казалось Валеро просто словами. Сознание мужчины постепенно возвращало себе уверенность. Единственное, что физически раздражало ”серого кардинала”, так это ощущение какой-то невесомости и холода на кончиках пальцев, как будто он находился в незримом космическом вакууме.

За несколько часов пути по относительному бездорожью бородатый водитель практически не произнёс ни слова, кроме ругани на своём родном языке в соответствующие моменты движения, правда, не совсем понятные пассажиру ибо он уже давно не смотрел на дорогу, его укачало.

Этот зыбкий недолгий сон, как бальзам для души и уставшего ума, позволяет насовсем малое время избавиться от внутреннего противоречия, жадно поглощающего не только жизненную энергию, а кажется и саму человеческую жизнь.

Когда что-то идёт не так и тебя медленно поглощают объятия катастрофы, когда ты этого ещё не осознаёшь, а чувствуешь это интуитивно, кожей тела, клетками организма, молекулами, которые не могут этого передать, но просто это чувствуют. В этот момент твоё сознание и твоя воля всеми силами пытаются убедить тебя в обязательном, неминуемом спасении, в совершенно верном понимании происходящего, создавая при этом видимость огромного мыслительного процесса, и приводя всё новые и новые аргументы для аргументации старых.

Этот сон позволяет на минутки избавиться от всего этого груза, вздохнуть с облегчением, забыться, отречься, откреститься. Он приходит не запланировано, подкрадывается, подкарауливает, но действует во спасение, он как бы оберегает человека от ещё большей глупости, давая паузу и передышку психике, разрушаемой под воздействием внутреннего противоречия, вызванного противостоянием сознательного и бессознательного. Этот сон отнимает власть у сознания. Пусть ненадолго, но это хоть какой-нибудь «передых». И очень часто молекулы оказываются более близки к истине.

Такой сон всегда обрывается резко, заканчивается, можно сказать, не начавшись, и человек, придя в себя, снова оказывается наедине со своими страхами и предчувствиями в совершенно подавленном состоянии. Ибо он снова в начале пути, и ему необходимо заново выстроить мнимую картину благополучия и безопасности, чтобы хоть как-то держать себя в руках и вести подобающим образом.

Валеро, опустив голову, вжался в сидение и тяжело вздохнул. Он осознал никчемность своего положения. Чёрт знает, где, чёрт знает, с кем, в чужой стране, да ещё с пожеланием потерять труп, чтобы его вообще никто не нашёл. Да, ничего не скажешь. Выйдя из джипа на вершине каменистого склона, «кардинал» уже особо не выказывал знаков удивления. Он не удивился даже тогда, когда бородатый водитель на непонятном языке жестами объяснял, что ему, Валеро, надо будет спуститься по склону к вон тому, одиноко стоящему дому. Что там его уже ждут и хорошо встретят.

Это был по-настоящему дикий уголок природы, просто огромное пастбище среди холмов и гор, с зелёной травянистой равниной в центре. Домик, жилище пастухов, казались не так уж и далеко. Правда, к нему по склону не вела никакая дорога или тропинка, и “кардиналу” пришлось аккуратно спускаться, чтобы не подвернуть себе ноги. На склоне соседнего холма паслась отара овец в полтысячи голов, разбившись на несколько “островков”, последний из которых пасся недалеко от хозяйственных построек. До жилища было не меньше километров десяти, и пока человек медленно приближался к концу путешествия, спускаясь к своей “вершине”, вместе с ним постепенно угасала сила солнечный света. Валеро успел рассмотреть с удобного расстояния процесс загона отары в нужное место перед ночлегом. Наездник на лошади отдавал команды собакам и те, гоняя вокруг овец, передвигали эти большие живые пятна, пока наконец не соединили их в одно "большое озеро" у жилища. Это завораживающее зрелище, наверное, ни с чем несравнимое, скорее, наоборот, что-либо другое подлежит сравнению с этим грациозным естественным природным явлением в руках человека, как с первоисточником.

Километра за три «кардинал» уже был обнаружен и облаян сторожевыми собаками, и встречать его вышли два пожилых пастуха с огромным псом кангалом, который мог бы просто перекусить любую кость человеческого скелета. Валеро вообще не представлял, что им говорить, кого спрашивать, кого искать, но ему это и не понадобилось. Старики рассмотрели странного гостя, что-то между собой обсудили, и жестами пригласили следовать за ними. Обойдя дом, они попали на открытую площадку под крышей, где уже горел огонь и один мужчина приготавливал как минимум три блюда из свежего мяса. Запах не оставил равнодушным и Валеро. Нагромождение большого количества мелкого разновекторного движения закончилось тем, что шесть мужчин оказались за одним столом с достойным меню и керосиновым светильником на столе. Самый старый мужчина прочитал молитву, и трапеза приобрела самый обыкновенный привычный формат. Правда, принимая участие в беседе только короткими фразами, “кардинал” особо ничего не понимал в разговоре, но это не помешало ему очень вкусно отужинать.

Привыкнув к свету светильника, гость постепенно рассмотрел присутствующих и стал находить отличия в бородатых лицах своих собеседников. Одно лицо под бородой не было похоже на представителя местной национальности, что-то в нём явно отличалось. Валеро оказался прав, именно с этим мужчиной он продолжил разговор уже после ужина в отдельно стоящем временном жилище при свете той же лампы, передав ему пакет и всю необходимую информацию. Он даже не задумываясь передал адрес и пароль камеры хранения, где оставил деньги, оплату за контракт. «Кардинал» уже не упоминал о пропаже трупа. Честно говоря, после того, как он лишился какого-либо контроля над происходящим и испытал сильное нервное перенапряжение, оставившее его в обессиленном состоянии, сейчас, после очень вкусного ужина из свежеприготовленного мяса, он находился в состоянии определённого рода прострации.

Новый знакомый Валеро внимательно просмотрел предоставленную ему информацию и раскрыл содержимое пакета. Все элементы “цепи” заняли своё место. Плотная пачка денег, два паспорта с правами, один местный, другой гражданина одного из европейских государств, мобильный телефон, визитка контактного лица по месту, две неудачные фотографии объекта, адресная информация по поводу объекта и нахождения денег. Внимательно выслушав пояснения «кардинала», он задал пару уточняющих вопросов. Уложив все элементы в сумку, мужчина обошёл со спины “серого кардинала”, который ещё продолжал говорить, отвечая на уточнения, и мягким резким движением нанёс короткий удар под левую лопатку. Валеро от удивления даже успел повернуть голову после удара и рассмотреть в темноте блеснувшее лезвие ножа в правой руке своего нового знакомого. Раздавшийся крик не был слышен никому кроме кричавшего. “Коршун” аккуратно положил тело на пол. И хотя тело было мертво, и жизнь уже покинула все его члены, в глазах ещё происходило некоторое движение зениц.

Переодевшись в более подходящую городскую одежду, мужчина уложил тело на лошадь и поднялся на соседний холм. Рядом с ним всю дорогу шли огромный пёс и собака поменьше, и в какой-то момент они кинулись в сумерки. Наездник чётко слышал звуки жестокой схватки и ринулся на помощь. Огромный пёс, схватив за шею волка, извивавшегося как змея, давил его к земле своим весом, не обращая внимание на волков, висевших на его спине. Собака пыталась прикрывать тылы пса, но получала серьёзный отпор волков. Лошадь под наездником сильно нервничала и била копытами. Мужчина осветил фонарём поединок и выстрелил из винтовки в воздух, стая ретировалась с освещённого пространства, растворившись в темноте поблизости. Доносившийся лай приближающихся собак, ещё больше умерил пыл нападавших волков и они воспользовались бегством. Пёс был окровавлен, но не выпускал из пасти уже мёртвого волка, глаза его горели яростью битвы, и пришедшие на помощь собаки не решались разделить с ним добычу.

Мужчина стащил тело с лошади и, сняв с него верхнюю одежду, сбросил со скалы в расщелину в полной уверенности, что это плата за другую смерть будет равноценно расценена и съедена без остатка.

– Отец мой, почему одному человеку мера за все его праведные дела – одно плохое, а другому – за все его дурные – одно доброе? – подумал вслух мужчина.

Опустошив карманы, и аккуратно сложив одежду и оружие в сумки седла, он отпустил лошадь, и она вместе с собаками и хромающим псом, спустились к жилищу, а он пешком пройдя приличное расстояние, добрался до старенького джипа, с дремлющим бородатым водителем.

Глава 3

Худощавый, невысокого роста мужчина лет тридцати пяти начал совершенно случайно и не так уж давно свою, так сказать, ”профессиональную карьеру”. Он никогда особо не занимался спортом, в армии не служил, неплохо окончил высшее учебное заведение, вовремя женился, правда, через несколько лет развёлся, и просто работал по специальности. Жизнь, конечно же, складывалась не так, как хотелось бы. Он даже шутил, что был «проклят Конфуцием, и жил во времена перемен». Тогда ещё молодой парень, он был почти аполитичен, и его не тревожили все эти «дешёвые» революции с пафосными названиями и явно выраженные государственные перевороты в его родной стране. Он видел за этим постановочное и управляемое представление, и тогда не мог себе представить, что это выльется в кровопролитие простых людей и, в конечном счёте, в гражданскую войну. В стране происходил постоянный передел экономического и политического влияния, и ему приходилось часто менять работу и место жительства, чтобы хоть как-то успевать за “демократическими переменами”. Так парень оказался в длительной командировке на территории, на которой впоследствии развязался вооружённый конфликт. На его глазах произошёл государственный переворот, референдум, возникли отряды гражданской обороны. Народ чего-то ожидал, во что-то верил и надеялся, это витало в воздухе. И когда всё началось, естественно, все были к этому не готовы, просто не верили, что это вообще возможно.

Паника, страх, ужас, потеря чести, достоинства, просто человеческого облика, горе утрат, слёзы и стенания, ярость, гнев, животные инстинкты, свирепость, остервенелость, похоть, умственная отсталость, величайшая из трагедий – всё это синонимы слова война для мирного обыкновенного человека коим и был молодой парень и миллионы других людей его родины. А главное, он понимал, что это братоубийственная война.

Когда один из сослуживцев завопил о том, что его семья очень близко от зоны боевых действий, молодой парень, не задумываясь, согласился помочь. Они упросили начальство взять грузовой мини автобус, но по условиям руководства с ними отправился боец самообороны с полуавтоматическим карабином Калашникова. Мужчины прибыли почти вовремя. Усадив в автомобиль женщину с двумя детьми и бабушкой, и спеша как можно быстрее покинуть опасное место, они в суматохе, думая, что удаляются от звуков боевых действий, выбирая, как казалось водителю, безопасный маршрут, попали под перекрёстный огонь враждующих сторон. Тогда ещё не было понятно, кто свой, а кто чужой. В автомобиль влетело не меньше десятка пуль, и раненый в ногу водитель смог остановить машину, лишь спрятав её за мусорными баками и снесённой им же оградой. Старой женщине пуля разнесла пол лица, а другая тяжело ранила в живот, и хотя она была ещё жива, эвакуировать её не представлялось никакой возможности. Стрельба не прекращалась, а только усиливалась. Женщина, схватив девочку, бежала за добровольцем самообороны, который нёс на руках раненого мальчонку, а молодой парень помогал главе семейства и своему сослуживцу добраться до ближайшего полуразрушенного здания.

В полуподвальном помещении полуразрушенного здания, на полу происходила величайшая из трагедии. Обезумевшая мать пыталась привести в чувства умирающего маленького сына. Пуля пробила его лёгкое и вместе с воздухом и кровью из него уходила жизнь. Отец не обращая внимания на струю крови из своей ноги, не зная, что делать то искал пульс у сына, то пытался делать искусственное дыхание. Маленькая девочка забилась в углу и, закрыв лицо руками и ножками, тихо стонала, боясь громко плакать. Мужчины с дрожащими руками, понимая, что ничем помочь не могут, отошли к лестничному проёму за стеной. Время и пространство словно остановились, невыносимая картина казалось длиться вечность, даже звуки войны отошли на второй план.

Стрельба немного поутихла и отдалилась от данного места. Двое парней, сидя на корточках возле лестницы, курили и шёпотом разговаривали, пытаясь не показывать друг другу своего испуга. Семья обнявшись молча сидела за стенкой на грязном полу возле мёртвого ребёнка. Это была минута равновесия в самом хаосе, затишье перед бурей. Как вдруг всё навсегда изменилось. Раздались звуки какого-то движения наверху, и в окно что-то влетело, упав с глухим звуком. Доброволец, сидевший лицом к дверному проёму, даже успел встать и заглянуть в комнату, где обессиленная горем семья вообще никак не отреагировала на гранату, лежавшую в паре метров от них. Он не успел крикнуть, как раздался оглушительный взрыв, отбросивший его как тряпку на стену. В подвале с грохотом обвалился потолок и часть стен, превратив помещение в руины, оставив небольшое пространство возле лестничного пролёта. Темнота, клубы пыли и стон, раненого осколками гранаты в живот добровольца, перемешались в голове контуженного и до смерти перепуганного молодого человека.

Он не сразу сообразил, что ему делать. На ощупь, ползая, он попытался понять, где он. Потом дрожащими руками он достал телефон и включил фонарик. Это была узкая дорога в ад. Сквозь плотный пыльный туман, в совершенном беззвучии нестерпимого звона в ушах, парень улицезрел бесконечность, в которой не было ни времени, ни пространства. Сплошной серый как пепел цвет скрывал от него границы замкнутого мира, он еле различил на полу силуэт полностью серого цвета скорчившегося человека. Он машинально перетащил его вместе с оружием на то место, где ранее сидел сам. Боец, держась обеими руками за живот, стонал как маленький ребёнок, приговаривая: “Мама! Мама! Мамочка!” Молодой человек совсем растерялся, выполняя какие-то бессмысленные движения.

– Сейчас, сейчас, всё будет хорошо, всё будет хорошо, – нёс какую-то несуразицу он.

Парень снял с себя куртку и накрыл раненного. Сидя на корточках, он стал искать в телефоне номер куда позвонить. Не сразу додумавшись, что звонить в скорую помощь или в милицию нет смысла, он набрал номер своего начальника, и когда на вызов ответили, парень затараторил в трубку:

– Алло, мы здесь! Всех убили! Нас засыпало в подвале! Заберите нас срочно! Они с ума сошли! Стреляют во всё, что движется!

– Вы где? – спросил начальник.

– Что? – не слыша говорящего, переспрашивал парень. – Что Вы говорите? Громче.

– Та где вас засыпало?

– В подвале. Тут через три квартала от его дома. Или четыре. Я не знаю, как улица называется, – парень попытался узнать у раненого, но получив в ответ только умоляющий стон, продолжил говорить в трубку.

Парень вообще чудом слышал голос из трубки телефона.

– Да заберите нас, сделайте что-нибудь!

– Да где вас забрать, чёрт бы вас побрал. Где вы?

Молодой человек был неместный и напрочь не знал ни названий улиц, ни карту города, и сейчас вообще не представлял себе, где находится. Разговор заходил в тупик и именно в этот момент звонок оборвался. Последующие попытки дозвониться заканчивались сбросом ещё до соединения с оператором. Связи больше не было. Он ещё попытался поймать связь, крутя телефоном на вытянутой руке из стороны в сторону, но мир более не отозвался.

Молодой человек уселся на пол и медленно стал возвращаться в реальность. Только сейчас он обнаружил, что весь в пыли, что он, как и раненый, похож на шахтёра, во рту, в носу грязь, что из уха течёт кровь, а голова, как после удара тупым предметом, шумит шипящим звоном. Осветив пространство вокруг себя, парень ещё больше обомлел. Это была заваленная “конура” не больше двух квадратных метров, с маленьким карманом у лестничных ступеней, которые были заблокированы на три четверти разломанной бетонной плитой. Соседнее помещение было завалено полностью и никакого прохода, он даже не мог встать в полный рост. Только сейчас до него дошло, что раненый не стонет, а кричит от боли, корчась на полу. Из-за шума в голове, он не слышал, что происходит вокруг. Парень ещё раз попытался успокоить бойца, но увидев, что тот толи от боли, толи от страха, сходил под себя, сам впал в оцепенение, и безвольно сполз по стенке на пол.

– Господи, помоги. Помоги, Господи! – выключив подсветку телефона, дрожащим голосом шептал молодой человек.

– Господи, помоги! Господи, спаси! Господи! Господи! Господи, не оставь одного! Убереги, Господи! Боже, дети, Господи! Дети, женщины, Господи, за что? За что, Господи! – мужчина плакал.

– Господи, что же это делается?! Спаси, Господи! Спаси от лукавого, Господи! – уже невпопад шептал парень.

– Боже, какие твари! Боже, какие же мы твари, Господи! Спаси, Господи! Не бросай одного, скажи, что делать, Господи! Что же делать, что же делать?…

На улице бой понемногу затихал, и выстрелы раздавались уже не в хаотическом порядке, а реже и конкретно в цель, в одностороннем режиме. Добровольческие батальоны, как-то странно хорошо экипированные, на серьёзной бронетехнике, неизвестно кем управляемые, боролись с сепаратизмом, проводя зачистку захваченной территории. Это было началом крупномасштабных военных действий. Молодой человек не знал ни о том, что против тех, кто взял в руки оружие, будут проводиться антитеррористические мероприятия, ни о неотложных мерах по преодолению террористической угрозы и сохранению территориальной целостности, он лишь надеялся, что новый президент остановит эту войну за две недели.

Парень пришёл в себя в тот момент, когда что-то треснуло в воздухе и через несколько секунд рухнуло совсем рядом. Он машинально попятился назад, но сзади была стена и ноги просто несколько раз скользнули по полу. Мгновенно стало трудно дышать, пыль просто превратилась в стену. Молодой человек задыхался, отогнув ворот рубахи, он пытался дышать через материю. Он в темноте ощущал, как стены сдвигаются, чувствуя их прикосновения. Паника охватила всё его сознание, он схватил за ногу бойца и стал дёргать её, стараясь чего-то от него добиться. Доброволец был уже мёртв и парень, нащупав рядом приклад карабина, притянул его к себе, как будто это могло ему чем-то помочь. Посветив телефоном, он пришёл в ужас, от полного завала его спасал лишь бетонный лестничный пролёт, который ещё удерживал основную нагрузку.

Севшая батарея телефона остановила движение времени, его более не существовало. Это было несколько часов или суток, нет – это была вечность. Жизнь иссякла вместе с затуханием послесвечения фосфорных стрелок наручных часов, впитавших солнечный свет, который кротко старался поддерживать угасающий свет в человеческой душе. Сознание молодого человека в полном одиночестве пребывая в состоянии ожидания смерти, которое хуже самой смерти, подавило совокупность врождённых тенденций и стремлений, все свои инстинкты, и мужчина не выдержал испытания своим «адом». Последнее, что пришло ему на ум, это сцена из фильма, в которой побитого и раздетого до гола «мафиози» закапывали живьём в могилу его же соратники. Своего рода эмпатия. Ещё тогда молодой парень ощутил сопереживание эмоциональному состоянию погибающего гангстера, и в его подсознании уже надолго укоренился страх именно перед таким способом лишения жизни. О чём же должен думать человек, находясь на грани?! Судьба уготовила молодому человеку возможность сполна осознать это, прикоснувшись к истине с другой её стороны, в действительности.