Текст книги "Кориандр (СИ)"
Автор книги: Dayrin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
========== Впервые так близко? ==========
Этот раунд удачным не вышел. Ты всегда любила следить за бурями. Ловить их непредсказуемый нрав, вздымающийся вихрями восходящих потоков, чтобы с одной ей известной готовностью обрушиться на землю в обратном стремлении. От порядка к полному хаосу. В равновесно прекрасном движении, дабы уничтожить все, чего коснется гнев небес, чтобы после него родилась новая жизнь, буквально восставая из пепла разрушений. Простым обывателям понять симфонии этого уничтожения и буйства стихии было не дано, но в этом вся ты. Любитель штормчейзинга – охоты за торнадо, грозами, бурями. Иные называли это климатологией, ведь делалось это из-под крыла науки и метеорологии, на которую ты и обучалась. Систем предупреждения на континенте хватало далеко не всегда, а потому такие ребята, как ты всегда были нужны на передовой по изучению своенравия природы. Но в этот раз все вышло из рук вон плохо, и за всю погоню за суперъячейкой{?}[Суперъячейка – разновидность грозового облака, характеризующаяся наличием мезоциклона – вращающегося восходящего воздушного потока среднего масштаба.] не удалось правильно предсказать касания трубы смерча поверхности земли ни разу. Босс, что вел ваш специальный для таких случаев автомобиль, был максимально раздражён твоей оплошностью, и его молчание было плохим знаком, как и крепко сжатые на руле костяные руки турмалиново-черного цвета.
Ты сидела позади, в фургоне, забитым комочком глядя на метеорадар. Вихри и пятна разных цветов на экране строили прогнозы по данным далёких датчиков, в попытке сформировать картинку будущего движения воздушных потоков в ответ на вбиваемые тобой данные со станции, установленной на крыше транспорта.
Вот бы все было так просто!
Природа будто насмехалась, выполняя кульбиты далёкие от того, что ты ожидала, и очередной вихрь коснулся земли далеко на западе огромного грозового облака, а часть над вами щедро разорвала полотно ливнем, мешая обзору на полупустой трассе. Хлесткими волнами вода заливала лобовое стекло – через это марево размытых пятен света ничего больше не было видно: ни дороги, ни разметки.
– Т/И, что за дела, третий промах, – монстр за рулём недовольно замедлил машину, прижимаясь к обочине, чтобы остановиться и переждать такую плотную стену дождя, из-за которой едва ли было видно даже свет фонарей вдоль потемневшего ровного полотна асфальта.
– Прости, Найтмер. Как будто программа издевается, даёт не тот прогноз, – ты попыталась оправдаться, сердито отставив похожее на ноутбук устройство в сторону, отчаянно запрокинув на спинку сидения голову. Сейчас начнется уже твой личный даунбарст{?}[От англ. downburst – сильное нисходящее движение воздуха, внезапный разрушительный ветер у земной поверхности.]… От недовольства даже языком цокнула, ощущая, как остановился ваш “чейзмобиль”, как ты сама его называла.
– Это не программа издевается, а ты, мелочь. С такими темпами с нас толку не больше, чем с барометра, который в твоей комнате висит, – раздражённо проскрипел его бархатистый, низкий голос, а гул белого шума снаружи прервал пунктир включенной аварийки. Ты не ответила, расстроенно жмурясь – монстр был прав, таких провалов случалось весьма много в этом сезоне, и раскрыть причину череды неудач до сих пор не удавалось.
Сперва все списали на другого напарника-руководителя, и в пару после этого решено было поставить Найтмера. Кто был инициатором? Да он сам и был, ведь руководил всей группой именно этот проницательный монстр, с которым первое время работать было немного жутковато. Особенно, когда из спины торчали такие крупные, длинные жгуты четырех массивных щупалец, которые, судя по внешнему виду, могли бы при желании играючи погнуть арматуру, будто соломинку. Ты не знала этого наверняка, но и спрашивать считала небезопасным, оставшись верной лишь различным слухам, коих о нем ходило немало. Вы даже жили в одном крыле метеобазы, но его половину территории все участники и подопечные считали едва ли не оплотом священности, куда ступить было бы смертельно греховно. Забавно, что слухи крутились в основном вокруг его необычной даже для монстра, внешности, полностью утаивая то, каким характером обладал Найтмер на самом деле. И, узнав его поближе, ты открывала с каждым днём всё более удивительные грани его сущности. Куда более глубинные, чем могло представляться, но это не умаляло того благоговейного уважения и опасения, что приходилось испытывать рядом с ним.
Загадочно, и оттого так притягательно было находиться с ним рядом, ощущая давление чужой ауры.
Найтмер развернулся к тебе через водительское сидение, метнув быстрый взгляд сапфировой бирюзы яркого глаза на твое унылое бессилие с каким-то мрачным удовлетворением. Встретив прямой взор, свой ты упрямо не отводила, будто сойдясь в странном спарринге, где от победы зависел баланс собственной гордости, однако, давление чужой силы, невидимой, но мощной, было неумолимым: похожее на сжатие чего-то глубоко за солнечным сплетением, побуждая всё же опустить глаза на коленки в драных джинсах, нервно теребя торчавшие по краям голубые нитки.
– Т/И, следи за данными, а не устраивай драму, я, как твой руководитель, хотел бы видеть хоть что-то отличное от провала, – его голос резал хлесткий гул дождя, словно ножом, и ты, обреченно подчинилась, вновь возвращаясь к радарам, на которых рисовались уже совершенно иные показатели, в которые ты ушла с головой, не замечая, как откинулась спинка водительского сидения, и к тебе плавно перелез монстр, желая самолично проверить, как ты работала.
От чужого выдоха рядом ты вздрогнула, взметнув взгляд на нарушителя личного пространства, желая выразить ноту протеста, но монстр на силу повернул твое лицо к экранам руками, принуждая заниматься делом. Мысленно послав его ко всем чертям, выбрала параметры, сверяясь с данными температур, стараясь не думать о том, что настолько близко сидел тот, кто с недавнего времени стал кем-то немного интереснее, чем просто начальник. Триггером к этому стал именно его характер, который удалось узнать чуть лучше.
Холодность? Не было её, стоило понять, что на самом деле ту банально путали с внимательным сосредоточием существа, бесспорно увлечённого своим делом и твердого в личных убеждениях. Злоба? Да нет же, строгость, но и впрямь порой излишняя, отчего бояться его было неминуемым откликом и для тебя тоже. Резкость фраз? Попробуйте говорить иначе, пропустив через свое покровительство не один десяток недалёких лентяев, желавших халявных дипломов и зачетов, не заботясь о работе по специальности, где профессионалы были на вес золота.
Так и приходит симпатия, вместе с пониманием, кто он был в самом деле. Упрямый, гордый, сильный в стремлении и желании собственного кредо, которым зарабатывал, делясь знаниями с молодыми умами, желая заразить этим вирусом увлечённости и возможности отдаться делу целиком и полностью. А ведь дело, в самом деле, действительно не совсем безопасное, и убедилась ты в этом так скоро, что не успела разобраться, как такое возможно вообще.
Первым признаком рождающегося филиала ада стало возникновение на радарах лилового пятнышка, что буквально разрасталось над близлежащей окраиной, оставленной позади ленты автострады, превращенный ливнем в сплошное зеркало, которого сейчас не было видно из-за него, редевшего, впрочем, с каждым хлестким ударом ветра о корпус металла фургона. И стоило тебе акцентировать на этом внимание, проверяя калибровку других данных, как громким стуком привычный белый шум прервался синхронно с твоим вздрагиванием. Звук повторился, теперь чаще, ускоряя неровный темп ударов по внешней обшивке.
– Град… – отметила ты, и взглянув на показания бегущих по правой части экрана колонок таблиц, тут же вскинула взволнованный взгляд на пристальное внимание Найтмера, направленное отнюдь не на монитор, а точно в очевидную мишень – тебя.
– И? – краткий вопрос и немигающий взгляд ясно давал понять, что ты попала в зону его внезапного желания экзаменовать тебя прямо в живых условиях.
– И над нами формируется вихрь, черт возьми! – несдержанно возвестила ты, тут же отставляя в сторону прибор и потянувшись к торпеде у водительского сидения, не обращая внимания, что бедром терлась о бок Найтмера, в стремлении поскорее нажать нужные рычажки, чтобы выпустить специальные колышки заземления автомобиля, дабы торнадо не отправило машину в свободный полет. И как раз вовремя: огромный хобот круговерти дымно-черного облака коснулся земли прямо перед капотом, загородив собой жалкий свет ещё способный пробиться сквозь многокилометровое покрывало туч. От стекла ты буквально отпрянула в испуге, не видя прежде смерча столь близко, не сразу, даже не близко, поняв, что уселась на чужие колени, вжимаясь в чужое тело в дьявольском напряжении и борьбе с самой собой. Вихрь крутился, вырывая дерн вместе с травой и многочисленным сором, унося его за линию леса, который сминался ветром словно зубочистки. В такие моменты в заземление чейзмобиля верилось с натяжкой. И с соразмерной силой этого сомнения твоя рука сжимала что-то мягкое и теплое, пока глаза с лихорадочным блеском притаившейся жертвы следили за удалением мощной трубы торнадо, и только теперь пришла смутная догадка. Скользкая, как и то, что ты сжимала. И это что-то мягко вилось до самого локтя, невесть когда успев до туда добраться. Взгляд был опущен подобно щелчку курка, произведя выстрелом понимание, что сидела ты на Найтмере, в страхе сминая рукой одно из его щупалец, предусмотрительно выпущенных к твоим рукам, но не с целью оттолкнуть или вырваться. А с противоположной… Давая возможность сразу найти свою цель, чуть приобняв за бока, пока их обладатель позади цвёл острым жемчугом улыбки.
– Ох. Прости, Найтмер, – ты быстро отпустила мягкий отросток, но он с этим не спешил, пригревшись на коже топлёным медом тепла, невольно подбросив мысль о том, что ты и не подозревала, какие они на ощупь.
– Впервые так близко? – хитро спросил черный монстр, щуря единственный лазурный глаз, придав вопросу ещё более двусмысленный эмоциональный окрас, от которого хотелось немедленно выйти из фургона и самолично броситься в жерло торнадо.
– Эм… Настолько близко – да. Это невероятно, но страшно, – призналась ты, почти ненавязчиво стремясь сбежать с чужих коленей. Почти истерично понимая, что тебе этого не позволяют и ответила ты так же неоднозначно, хотя и честно во всех смыслах.
– Надо быть смелее, Т/И, – хищно шепнул он в самое ухо и выпустил, заводя вектора за спину и, дождавшись, пока ты на дрожащих ногах перетечешь на сидение, перелез за руль, невозмутимо убирая заземление и заводя двигатель, чтобы вернуться на базу, совмещенную с домом.
С монстром после такой неоднозначной беседы ты предпочла до конца пути не общаться, периодически проклиная воображение, постоянно рисовавшее этот дикий компромат во всех подробностях да с неуместным продолжением, от которого горела кожа не только на лице, но и на местах его прикосновений. Хуже и быть не могло… Этот день вонзил в душу, как в податливую мишень, стрелу, на которой прямым текстом было написано, что Найтмер уже вышел за грань “он мне интересен” на полосу препятствий с пометкой “я влюбилась”. В такие моменты обычно вместе с желанием быть к объекту привязанности ближе приходит и желание… ну, к примеру, сменить гражданство или планету, где орбитой вдруг стала чужая жизнь.
В дом ты постаралась буквально сбежать, стоило коллегам окружить машину в попытке узнать у босса об успехах вылазки. Позорно, но выбора не было – теперь смерч вихрем гулял по твоей душе, до дрожи за ребрами сотрясая все нутро каким-то непонятным волнением, разочарованием в собственных силах и возможностях. И это касалось всего: твоего поведения при встрече со стихией лицом к лицу, работы с аппаратурой, где плохо удавалось предугадать события, и ответов на своеобразные реплики и вопросы Кошмара. В свою комнату ты вошла сердитой бурей, злобно пнув тумбочку, отчего по ноге прошла волна тупой боли, подливая в огонь обиды на себя дополнительного горючего. На кровать приземлилась влажная куртка и небольшой рюкзак с мелочевкой вроде питьевой воды и перекуса, а сама ты села прямо на пол, чувствуя за спиной боковину матраса и покрывало постели. В волосы зарылись руки, лоб коснулся согнутых коленок, а в груди ворочалась грусть. Ощущение собственной глупости пленкой мутного тумана заволокло мысли, превращая все в марево неприятного, колючего стыда и растерянности, от которой не отвлек даже скрип твоей двери и мягкая поступь вполне узнаваемых шагов – ты слышала их за соседней стенкой сотни, если не тысячи раз.
– Ну, что за самобичевание и без меня? – бархатистый голос окутал сознание, переменой тембра подсказав, что его обладатель опустился совсем рядом, – неужели сдашься из-за мелочных неудач? Вы, люди, такие слабые, я почти разочарован.
– Я тоже разочарована, Найтмер, – ты подняла на монстра затравленный взгляд, видя темный омут середины бирюзового глаза, ввинченный искоса в твои глаза, – я не сдаюсь, но в себе разочарована смертельно. В такие моменты ощущаю себя ничтожной, – печально заключила ты, отводя глаза на узор заурядного ковролина, жёсткого и не очень красивого, но выбирала его не ты. Что дали и на том спасибо – по утрам ходить по голым доскам босиком удовольствие ниже среднего.
– Раз не сдалась, то и разочаровываться нечего, мелочь. Упала – вставай и иди. Только так и можно чего-то добиться. Лично я конкретно в тебе не разочарован, Т/И, – Кошмар улыбнулся, беззастенчиво ткнув тебя в бок юрким вектором, что все это время плавно подергивались за спиной монстра, нависая чуть ближе к тебе, словно жили собственной жизнью и стремлением, в котором явственно ощущался оттенок тактильного контакта. Решив, что хуже быть уже не может, ты с отважностью лани, прыгающей в лапы тигра, коснулась этого отростка, проведя пальцами до скругленного кончика, немного зажав его подушечками. Мягко. Тепло. Напоминает подстывший не до конца сургуч, но более приятный на ощупь, и тягучесть этого покрова отчего-то не липла к коже, существуя на монстре почти иллюзорно, оставляя лишь слабый, водянистый след. От этих касаний вектор жался к рукам ближе, воззвав к ассоциациям со змеями, и ты улыбнулась, любя этих существ всей душой. Опомнившись, отдернула руку, неловко убирая с глаз чуть промокшие за день волосы.
– Прости. Не знала, что это так мягко, – ты взглянула на угольное тело рядом, блестевшее местами оголенных пястных костей и участками открытой шеи обсидиановой чернотой в отсвете пробившегося после урагана закатного солнца, которое скрашивало комнатку во все оттенки рыжего. Найтмер выглядел абсолютно спокойным, да только на скулах выцвел налет лёгкой бирюзы, выдавший что угодно, но точно не гнев за твое своеволие. А ткнувшееся в руки щупальце, казалось заинтересованным в продолжении спонтанной ласки помимо воли хозяина, чем, безусловно, удивило не меньше.
– Кхм… Не знал, что тебе не мерзко нечто подобное, ты ещё можешь удивлять тем, как отличаешься от остальных, – возвестил он достаточно тихо, в противном случае его сильный голос чрезмерно резко вспарывал бы тишину этого крыла, чего вы оба не любили, предпочитая тишину и спокойствие. Кошмар голос повышал вообще чрезвычайно редко: только в минуты чистого гнева, когда кто-то из нерадивых подчинённых позволял себе халтурить, юлить или даже соврать. Ты однажды даже зашла к нему после извержения нешуточной кальдеры его гнева, тут же посчитав, что остаточным пеплом сожжёт и тебя, да только вот он наоборот успокоился и попросил остаться, желая выслушать какой-то твой мелочный отчёт, больше похожий на своеобразное успокоительное.
– Мерзко? Мерзко – если кто-то думает нечто подобное о том, кого не знает, – с досадой ответила ему, беря в руки щупальце, настойчиво желавшее касаний, будто желая убедиться в честности твоих слов, – они приятные на ощупь. И вообще, это, черт возьми, удобно! Мне иногда не хватает дополнительных рук, – почти обиженно пробурчала, погладив необычную конечность. Найтмер немного притих, почти отстраненно глядя за тем, что ты делала, но после, будто сомнамбула, выскользнул из плена ласковых рук, поднимаясь с пола и уходя к себе, тихо пожелав спокойной ночи на оборванной ноте странной недомолвки. Но Найтмер всегда был с причудами, и ты уже свыклась с тем, что вести себя, словно тот был самую малость шизофреником, являлось неотъемлемой чертой харизматичного характера, за которым хотелось наблюдать ещё и ещё.
После его визита стало немного легче – Найтмер не был разубежден в способности твоего успеха, и это вселяло в душу росток укоренившейся надежды, нового энтузиазма и желания попытаться вновь. Выложиться на все сто пятьдесят процентов и больше, чтобы стать профессионалом на поприще, которое так тебе нравилось. В конце концов, страх это нормально: стихия не прощает ошибок, и инстинкт самосохранения отключить невозможно, а значит действовать было необходимо в любой возможный момент.
Ты кивнула самой себе в безмолвном согласии и, наспех вынув из рюкзака перекус из бутербродов с пряным мясом, зажав один в челюстях, подтянула к себе ноутбук и небольшой радар, желая попытать себя в разработке модели предсказания стихийных событий гроз, которая за сегодня наверняка не была последней – небо было неспокойным в этих местах и в это время года. Своеобразная аллея торнадо простиралась через эти края, пересекая росчерком разрушений одну и ту же траекторию год за годом, и на обочине этого пути стояла ваша исследовательская база. Активно поедая бутерброды, во вкусе которых из-за начинки явственно сквозили нотки кориандра, не заботясь о том, что пропустишь общий ужин, ты работала до самой ночи, напряжённо бегая пальцами по клавишам и всматриваясь в круговерть данных и цветных пятен на экране, пока в какой-то момент, уже совсем не устала, собираясь пойти спать. Но природа строила свои планы и козни, родив огромную грозовую тучу на энтузиазме перепада ночной температуры, державшую курс вихря прямиком на вашу базу и небольшой городок у ее подножия, возвестив об этом красноречивым писком радара и программы, в которой сошлись введённые тобой данные. Едва не уронив ноутбук с колен, ты подорвалась с места, стремительно направляясь в комнату к Найтмеру, и плевать было на то, что никто не смел ходить к нему без приглашения, тем более в такое позднее время, когда ночная темнота холмов прерывалась лишь резкими всполохами приближающихся зарниц.
Дверь даже не скрипнула, а из комнаты дохнула темнота. Ты шла на ощупь, жалея, что и смартфона не прихватила, чтобы подсветить себе путь. Слепо тыкалась в мебель и стены, боясь, что свернешь себе шею раньше, чем достигнешь цели, и дабы прекратить странное блуждание по чужой спальне, на удачу позвала монстра.
– Найтмер? Там радары шкалят, просыпайся! – ты силилась дозваться, ориентируясь лишь на всполохи молний за окном, дававших микросекунды зрения, вновь тут же погружая во мрак. В какой-то момент ты ожидаемо споткнулась и охнула в испуге, крепко жмурясь в ожидании удара падения. И оно состоялось, но было мягко и тепло, будто тело встретило опорой нечто живое, сонно вздрогнувшее и заплетшееся вокруг твоего тела любопытствующим бархатом непроснувшегося существа.
– Аэ? Ммм, что такое? – протянул хриплый, заспанный голос черного монстра, приоткрывшего льдистую бирюзу глаза, расфкусированно ловя твое на нем копошение, – ого, какие гости, – хищно добавил тот, теснее хватая жгутами щупалец, не позволяя встать с накрытого одеялом тела, на котором ты лежала по диагонали.
– Найтмер, радары! – взвыла ты, цепляясь руками за вектор, что заинтересованно жался к рукам в ему одному известном стремлении, мешая тем самым подняться. Монстр под тобой сел, усадив тебя на нем лицом к лицу, отчего ты едва не обронила на пол все мысли и доводы со звоном бьющегося стекла. Найтмер глубоко вздохнул, глядя куда-то на уровень твоего рта, будто пропустил все слова мимо ушей, лишь склонив голову в немом вопросе.
Принюхивался? О чем-то думал? Пытался понять, что ему не снился сон?
Черт его знает, что творилось в его черепушке, но разбираться было некогда.
– Хьюстон, у нас проблемы, алло? – ты помахала руками перед его лицом, – вероятность торнадо прямо над нами и городком ниже по дороге. Нужно включать сирены.
Найтмер отмер от наваждения, замерев едва ли не в сантиметрах от твоего лица, невольно подбросив мысль: “А что он пытался вообще сделать?”. Додумать не дали – Кошмар практически скинул тебя с себя, предусмотрительно поправляя на себе одеяло, скрывающее не только разлет черной нефти его скелета, но и какое-то свечение под ним.
– Проваливай давай вниз, нахалка. Живо! Я подойду сейчас, включай сирены и буди остальных, – безропотно скомандовал низкий голос, не терпящий никакого промедления, и ты выскользнула из обители начальства с самым нервным видом. Ноги дрожали и подкашивались, и мыслями ты крутилась не столько вокруг приближающейся бури – шанса на карьерное продвижение и опыт. И даже не вокруг приказа, который ты метнулась исполнять с выверенной точностью и расторопностью, устроив побудку громким стуком в двери комнат спящих коллег, после которой включила сирены оповещения.
Ты пыталась понять, что за искры только что метались между вами, подобно миллисекундным молниям, именуемым спрайтами, которые глазами увидеть было нереально.
Но ты их ощутила.
========== Так приятнее? ==========
Удача вновь повернулась к тебе лицом: в прошлый раз удалось оповестить всю округу о торнадо третьей категории из пяти возможных, и это добавило весомую монету в копилку твоей гордости. Наконец-то, начало хоть что-то получаться! Но и работы от этого стало едва ли не ещё больше, а потому босс заставлял засиживаться допоздна за отчётами, ездить с ним на чейзинг дни напролет, пропадая в дороге целыми сутками без сна и отдыха, а то и рисковать безмерно, чтобы пересечь траекторию трека смерча, после которого оставалась настоящая дорога смерти: полная руин, сваленного бурелома леса и вырванной почвы колея, на которой ничто не могло уцелеть. Усталость шла на грани твоих возможностей, и, возвращаясь домой после почти двух суток непрерывного труда, работы, стресса и пререканий с начальником, ты уснула на сидении, съехав на нем лбом в стекло. Найтмер даже что-то говорил, ещё час назад заведя лекцию о вихрях немезоциклонного происхождения, не заметив, что его ученица просто вырубилось без сил, которых у людей явно было в разы меньше, чем у монстров, как, впрочем, и выносливости. Баритон его голоса был подобен нежному окутыванию велюрового покрывала, добавляя сну дополнительного тепла. Рядом с ним, хоть он и был безмерно строг, было надёжно. Именно надёжно и тепло, словно находишься в коконе, за границей которого ничто не посмеет тебя тронуть, пока он был рядом. Его голос так и затих в мерном гуле двигателя увозящей до базы машины, и ты уже не заметила, как именно и когда вы доехали, как повернулся ключ зажигания, и как долго после остановки тебя рассматривал Найтмер, остановив пристальный аквамариновый взгляд с проблесками бирюзы на мерно бьющемся участке твоей шеи сразу над яремной веной. И окутавшие тебя длинные щупы векторов, плавно вынувшие из машины на его руки, ты тоже не заметила, лишь сонно что-то простонав, ощутив застарелый отголосок боли между лопатками из-за долгой работы в одной позе в последние дни, пытаясь извернуться удобнее, отчего твой нос уткнулся в чужое плечо, пробираясь теплым дыханием через мужскую одежду свитера, такого же черного оттенка тягучей нефти, как и его кости под ней. В столь позднее время коллеги спали беспробудным сном тяжёлых будней и не думая дожидаться вас обоих: вы вдвоем пропадали дни напролет, отчего в коллективе даже поползли беззлобные слухи, от которых ты старательно отбрыкивалась как могла, чего почему-то нельзя было сказать и о Кошмаре. Монстр на эти шутки лишь молчал, либо не обращая на них внимания, либо, если был рядом, что случалось чаще всего, смотрел на тебя в ответ, неприкрыто наслаждаясь твоим заторможенным смятением от чужих намеков, что ещё больше подливало в огонь твоих чувств масла. Монстр унес тебя в крыло помещений ваших двух комнат, безропотно рассудив, что раз ключей к твоей не имеет, шарить по тебе в их поиске не стоило, как и будить тебя тоже, о чем он размышлял недолго, стоя перед твоей же дверью с тобой на руках. Минутное колебание, и ты в его спальне, мягко уложена на кровать не без помощи юрких щупалец, сделавших все возможное, чтобы тебя не разбудить неосторожным движением…
Тебе снился сон. До странного реалистичный, а от того волнующий до дрожи за ребрами. Слишком неуместный для того, кто так сильно уставал все это время, едва ли силой ворвавшийся в сознание. Непозволительно откровенный в своем наполнении, с участием начальства в виде Найтмера, чьи плети чернильных щупалец цвета самой темной грозовой ночи творили с тобой такое, о чем приличная подопечная точно думать не должна была. Как и он сам, что в сновидении проникал в самые сокровенные зоны твоего тела, кусал и терзал их такой немыслимой лаской, что ты даже проснулась, сбив дыхание и ощущая острое обжигающее неудовлетворение, спустившееся неприятным тянущим чувством в основание сведенных вместе бедер. Посетовав на то, что сновидение оборвалось до логического завершения сюжета, ты медленно проникалась ощущением, что нечто было совсем непривычным. В комнате темно, но от этого не менее чуждо. Вспомнив, что уснула в машине, ты привстала на локтях, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но не видно было ни зги. В носу щекотало чужим кисло-садким, почти винным, запахом, вкладывая в мысли ещё больше подозрений, что это была не твоя комната. И они подтвердились, стоило в слепом порыве попытаться встать, но привычное расположение мебели оказалось совершенно незнакомым, и из-за непроглядной тьмы ты незамедлительно ударилась коленом о какое-то подобие комода, на котором тут же что-то упало с глухим стуком. Ты зашипела, потирая неслабо ушибленное место и решила, что проще все оставить как есть, чем в прямом смысле убиться невесть где. Смутно подозревала, чья это спальня, но, судя по тишине, ты была здесь одна, и волноваться было не о чем. На ощупь вернулась в постель, свернувшись под большим одеялом клубочком, успев за время краткой и безуспешной вылазки не только остудить жар неприличного сна, но и набраться прохладой глубокой ночи, гулявшей по дому слабым сквозняком, который стлался над полом беспрестанным течением прохлады. Одеяло было заметно шире твоего, и, зарывшись в него по самый нос, ты глубоко вздохнула, полнясь запахом, в котором узнавались нотки, какие были присущи Найтмеру, поселив в душе приятное тепло понимания, что он принес тебя сюда, уложив спать, вероятно прямо в свою кровать. Лежать в джинсах было неудобно, и ты стянула их, оставив вещь лежать под тем же одеялом неподалеку от себя. Спина все ещё неприятно ныла после работы и, выгнувшись так, чтобы ей было комфортно, ты снова провалилась в сон, добирая сил на новый запал бесконечной круговерти охоты за штормом. И до того глубоко мысли прониклись делом, что оно не оставило в снах до утра, последний из которых превратился в жутковатый кошмар, в котором огромнейшая труба смерча пыталась тебя настичь и растерзать, уничтожая всё, чего коснется. За этим сизым ужасом оставался след разгромленной пустоши, от которой ты бежала и всё никак не могла скрыться. Пряталась, но укрытие под натиском ветра ломалось с устрашающим скрежетом и ревом, от которого в жилах стыла льдистыми иглами кровь. И все повторялось вновь: побег, настигающая туча и смертоносное появление торнадо, убивающее коллег, друзей и даже Найтмера, достигая тебя саму в последнюю очередь, будто оставив вишенкой на торте твое перепуганное тельце, которое ветер ломал подобно хворосту.
Проснулась с вскриком чужого имени на губах, чувствуя лёгкое тормошение за плечо и испарину на лбу, аккомпанементом которой тело била мелкая, неприятная дрожь. Взгляд зацепился за нависающего над тобой черного монстра, в чьи руки ты вцепилась как за последний шанс на выживание, не сразу осознав где ты, и что ты. И только бирюза единственного глаза маяком пробивалась к сознанию, возвращая разум к действительности, в которой босс выглядел если не озадаченным, то точно недовольным. От этого по спине пробежались грехи, заставляя убрать руки и начать привычно нервничать от давящей ауры строгого существа, словно ты сейчас не светила перед ним голыми ногами и дрожью тела после кошмара, а стояла на ковре перед выговором.
– Чего трясешься так, что случилось? – спросил Найтмер, и его тон был непреложным. Если спросил – изволь отвечать и честно, ведь он точно знал когда кто-то лгал, особенно глядя в его глаз, в котором клубилась предупредительная тьма Атлантиды.
– Страшный сон просто… Ничего, – выдохнула ты, немного расслабляя плечи, пока монстр незаметно подсел поближе. И тут же вздрогнула, когда под коленом, тем самым, что ушибла вчера, проскользнуло змеистое тепло лозы, приподняв его, из-за чего точка опоры была утеряна, а ты спиной упала на смятую простынь кобальтового оттенка бязи.
– Ну, а это что? – такой же безапелляционный вопрос-требование, что и первый. Чужой палец царапнул коленку, под кожей которой отозвалась тупая боль расцветшего синяка.
– Я проснулась ночью и не поняла, где я. Думала выйти, ушиблась обо что-то. М… Наверное вот об этот комод, – ты повертела головой, наткнувшись на большое трюмо из темного дерева рядом, стараясь не думать о том, что монстр почти бесстыдно касался колена, огладив сливового цвета синяк гладкими пястными костями большой руки, слегка царапая кончиками фаланг кожу выше. Вектор придерживал ногу, елозя по нежной коже сгиба теплым ощущением разогретого солнцем меда, и от этого внутри тебя шли волны лёгкой паники. Ты снова села, пытаясь убрать ногу из чужого плена, что бесспорно было позволено, но вместо этого, будто обмен заложниками, в твои руки заинтересованно ткнулась другая лоза, будто живя своими устоями, отличными от мнения их хозяина, который, впрочем, сохранял нерушимое самообладание, сидя почти вплотную.
– Дрожишь… Что приснилось? – констатировал он, опустив на плечи ещё один вектор, повисший мягкой тяжестью, будто боа, но только живое, призванное поглотить своим резонансом эти волны остаточного дрожания, слегка скользя по плечам, к счастью укрытых тканью водолазки, в которой ты уснула. Пальцы как-то сами собой, на автопилоте, начали теребить мягкий кончик щупа, который принял игру моментально, продолжая путаться между ними, оставляя на коже едва ощутимый, но совершенно невидимый след мягкого налёта: приятного, напоминавшего тёплое масло.
