Текст книги "Завеса (СИ)"

Автор книги: Darena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Мистик Фоллз утопал в тумане, опустившимся под вечер. Казалось, что точно так же под завесой осталось и будущее. Деймон устало потёр переносицу. Выяснение отношений с братом, неопределенность с Еленой, чувство вины, неубиваемый Клаус… Всё выматывало изо дня в день, раздражало и не давало спать последние… С губ сорвалось ругательство, и остановившись перед дверью мужчина обернулся, рассерженно глядя на тускло сиявшие огни города. Обманывайся или нет, а не спал спокойно он уже последние сто сорок семь лет. Желание возненавидеть брата. Потом то же, только вместо Стефана Кетрин. И каждый раз полное фиаско. Появление Клауса довершило картину, не позволив даже сохранить лицо. А ведь как удобно бы всё сложилось: он, Елена, уговаривавшая его и себя всё отпустить и забыть. Хеппи енд. Или всё закончилось бы гораздо раньше. Усмешка, скорее похожая на оскал, тронула губы. Не вовремя как-то Стефан с Катериной решили начать демонстрировать свою человечность. Деймон пребывал в бешенстве из-за брата и своей… как охарактеризовать отношение к Кетрин, он не знал, а точнее не хотел. В общем, этой стервы. Ответственность, будь она неладна. Он прекрасно понимал, во что ввязывается, когда шёл убивать Клауса. Всё бы закончилось. Уже хотелось этого: узел разрублен, остальные свободны, а леди-брюнетки бьются за его братца. Итого в активе: склонность к суициду, явный прогресс в разговорах с самим собой, иными словами шизофрения и пожалуй, – вспомнил что уже не пойми сколько не ходил по злачным местам, – социопатия. А, ну ещё и отсутствие секса уже… Мда… Смех разорвал вечернюю тишину, спугнув стаю каких-то мелких птиц.

– Просто ожившая мечта психотерапевта. Осталось доказать Елене, что эта специальность её призвание.

Решив, что предаваться страданиям и прочим глупостям, когда Клаус ходит по городу, а дома всё ещё ждёт оставшийся атрибут неправедной жизни – бренди, рано, направился прямо в гостиную. И застыл на входе. Перед камином на коленях сидела девушка. Пышные локоны лишь едва не касались пламени, отбрасывающего на них янтарные отблески. Эту фигуру он узнал бы и из миллиона.

– Кетрин?! – она не обернулась, и Деймон, подойдя к бару, немного раздражённо бросил: – С Еленой я тебя не перепутал и поболтать тоже не жажду, а поэтому, – налил себе бренди, и, прихватив бутылку, направился на террасу, на выходе остановившись: – Если хочется побыть здесь, шесть спален по-прежнему в твоём распоряжении. – Так и не дождавшись никакой реакции, с издёвкой добавил: – Да что вы, не стоит благодарности за гостеприимство, мисс Пирс.

Следующий час он провёл в компании бокала, размышляя о последствиях своего сюрприза Клаусу. Возможно, оживление Элайджи и представляло угрозу, но с другой стороны хуже, чем было, всё равно уже не станет. Один Древний или несколько… Деймон слишком хорошо отдавал себе отчёт, что игра идёт на других уровнях. Точнее для Клауса теперь само понятие уровня отсутствовало. Елена совершенно деморализована и измучена – долго такой жизни не выдержит. И это значит, что нужен союзник, хотя бы чем-то равный бессмертному гибриду. Залпом допив оставшийся бренди, повертел бокал в руке. Так или иначе ситуация сдвинулась с мёртвой точки. А ещё, – тяжёлый вздох всё-таки вырвался, – приехала Кетрин. Как всегда неизвестно откуда, непонятно зачем и насколько. Головная боль обеспечена. Он уставился в пустоту, отсчитывая секунды. Говорить с ней не хотелось, и видеть тоже. Любой разговор заканчивается горечью во рту и чувством наркомана, который знает – эта доза станет последней в жизни, и всё равно уже слишком мала. Можно только приглушить. Инстинкт самосохранения работает, но чёртова тяга никуда не делась.

– Да пошла она… – Поставил бутылку с бокалом на ступеньку и стремительно вошёл в дом, собираясь выяснить, что очаровательной мегере нужно от них на сей раз.

Камин почти потух, только отдельные угольки ещё продолжали тлеть, окрашивая ковёр в розоватый оттенок. Кетрин сидела всё в той же позе, не подвинувшись ни на дюйм. Удивившись, однако, зная эксцентричный характер Кет, не сильно, резко спросил:

– Зачем ты здесь?

Молчание. Досчитал до десяти, чувствуя, что ещё немного и сорвётся, приложив её о ближайший косяк. Но доставлять Кетрин такое удовольствие: в очередной раз дать вывести его из себя, не хотелось. Цедя слова сквозь зубы, повторил вопрос:

– Не испытывай терпение, радость моя. Сегодня был очередной сложный день. Скажи, что тебе нужно…

Решив, что уже проявил выдержку, достойную памятника, Деймон подлетел к девушке и, рванув за плечо вверх, развернул к себе. Рассерженно бросил: – Какого чёр… – фраза повисла в воздухе. Сказать, что Деймон был изумлён – ничего не сказать: Кетрин плакала. Нет, не просто рыдала от злости или бессилия, как тогда в склепе. И не притворялась. Она плакала беззвучно, опустив ресницы и, похоже, не первый час. Он ожидал чего угодно, только не этого. И её слёзы ему совсем не понравились. Если быть точным ему не понравилась собственная реакция: желание утешить. Разозлившись, Деймон нарочито спокойно убрал руку. Кетрин всё так же беззвучно сползла на пол и снова оказалась на коленях перед камином. Опустившись рядом с ней на корточки и контролируя тон, чтобы случайно не проскользнуло мягких нот, мужчина поднял её голову за подбородок:

– Что случилось? Клаус? Или, – Замер, ужаснувшись догадке. Уже без жалости тряхнул её за плечи. – Что-то со Стефаном?! Отвечай же, идиотка!

– Нет. С ним всё… – тихий голос совсем не похож на привычное сексуальное меццо-сопрано. Так шелестят листья осенью в парке. – …всё хорошо. Уходи.

– Я у себя дома, в отличие от некоторых, – поняв, что с братом всё в порядке, а из-за Елены Кетрин рыдать не будет, Деймон отпустил её. Скорее утвердительно заметил: – Ты таки попала к Клаусу на приём.

– Уходи, – она подняла ресницы и Деймон, увидев в глазах ненависть, констатировал:

– Без вербены. А ещё хочется знать, почему возле моего камина ковёр пропитан кровью и куча грязи. У вас со Стефаном своеобразные понятия о проживании в доме. – Он уже понял, что розоватым отблескам на полу обязан не углям, но кучка пепла не вписывалась ни во что. Поддев её носком туфли, резюмировал: – Для вампира маловато будет…

Однако до этого момента безучастная ко всему Катерина, резко выпрямившись, швырнула его об стену.

–Я же сказала: Уходи!!!

Не оставшись в долгу и схватив за шею, вампир вжал её в стойку на столе. Из ссадины, образовавшейся на щеке девушки, побежала кровь. Не отводя взгляда от пурпурных капель, Деймон ослабил захват:

– Откуда это? – теперь он уже скорее поддерживал Кетрин: – Ты не вылечиваешься, значит, – взгляд скользнул по полу и мужчина глухо заключил: – там твоя кровь.

Не говоря больше ни слова, он отпустил её. Налил в бокал крови.

– Пей. Рассказывай. – Посмотрев на девушку несколько секунд, Деймон раздражённо добавил: – И немедленно прекрати. Если не плакала, то и не стоит начинать. Всё равно… – решив покривить душой наполовину, потому что оба чувства уже завладели им, – вызывает не жалость, а злость.

– Тогда отвернись. А ещё лучше уйди. – Кетрин одним глотком выпила кровь и поставила бокал на столик, глядя куда-то перед собой. Но слёзы иссякли – продолжения своего унижения она не могла допустить.

Поняв, что именно эта женщина – его наказание и может испытывать терпение до бесконечности, вампир ответил:

– Я хочу тебе помочь. В конце концов, как недавно выяснилось, твоими усилиями сижу здесь.

– Ты этого сделать не в состоянии.

Бесстрастный голос. Пустой взгляд. Деймон не верил самому себе, чувствуя, как сердце куда-то ухнуло. Это могло быть с кем угодно, только не с Кетрин. Искрящиеся насмешкой глаза, чуть хрипловатый смех, дерзкая улыбка часто снились, потому что он давно запретил себе вспоминать о ней днём. Деймон ненавидел такие ночи и сейчас, глядя в равнодушное лицо не понимал, почему так невыносимо видеть это выражение, утратившее даже тень привычных эмоций. Как будто вместе с её потухшим взглядом, перегорела и какая-то лампочка во всём мире. И эту лампочку нужно снова включить, во что бы то ни стало. Вздохнув, он сел в ближайшее кресло и только тут заметил на её запястьях медленно заживающие рубцы.

– Что с твоими руками? Клаус тебя пытал? – Поморщился, вспомнив, что насилие не метод Клауса. Точнее банальное насилие. Исправился: – Он тебе внушил делать это до потери сил… Что ещё?

Она пожав плечами, устало опустилась на диван. И снова этот взгляд в никуда.

– Какое тебе дело.

– До тебя – никакого. Что он тебя заставил сделать ещё? – Это уже надоело мужчине: он и так позволил вампирше больше, чем был готов. В конце концов, боролся за неё из эгоизма. Потому что не мог заставить себя отказаться от этого огонька. Ещё опыт с заманиванием Дженны… Не стоило забывать о том случае. А значит, все средства хороши. Вкрадчиво и намеренно жестоко Деймон начал:

– Кетрин, я же уже сказал, твои страдания меня не трогают – ты их заслужила. И, – беспощадная улыбка пробежала по губам, – ты потеряла много крови – слабее меня, поэтому запереть в одиночестве, без вербены ничего не стоит. – Проигнорировав злобу, загоревшуюся в её глазах, продолжил, – Можно тебя подержать недельки три в подвале. Но у меня есть вариант лучше…

Кетрин насторожилась. Сейчас она была как натянутая струна. Дёрнешь сильнее нужного – лопнет. Деймон ненавидел себя за то, что говорил. Или за то, что врал? Потому что был не способен причинить ей эту боль на самом деле? Знал же, что Кетрин заслужила, но это по-прежнему была его Кетрин. Которой всегда можно больше, чем остальным существам, бродящим по Земле.

– Видишь ли, Клаус уже не единственный приятно румяный Древний. – Расслабленно откинувшись на спинку кресла, мужчина внимательно наблюдал за её лицом. Отметил, как девушка дёрнулась. – Моими стараниями, конечно. И попросить Элайджу внушить тебе, мотивируя безопасностью, будет мало чего…

Рывок к двери. Он был к этому готов и успел перехватить на полпути. Всё решили доли секунды. Кетрин боролась с одержимостью загнанного зверя, поэтому действительно пришлось применить всю силу. Наконец, тяжело дыша, прижал её к полу.

– Теперь говори, что тебе приказал Клаус… – взглядом показав, что его терпение подвергается чудовищным испытаниям, выдержал паузу: – Включи логику. Поверь, это будет лучше, чем сидеть в подвале.

Кетрин внезапно по-детски заморгала и всхлипнула, сдаваясь…

– Добрый вечер, Катерина, рад встрече, – Клаус стоял, держа руки в карманы. По лицу блуждала неясная улыбка. От неё у Кетрин, которую доставили в особняк пять гибридов, чуть не подкосились ноги. – Не хочешь выпить?

Девушка, прекрасно знавшая, что ей сулит его вежливость в обращении, смогла только кивнуть. Правда и кивок, и осанка были королевскими. Клауса всегда забавляло это свойство характера: даже будучи ещё девчонкой, Катерина ходила по замку так, словно и он и всё окружающее, включая вампиров, принадлежало ей.

– Пришлось подержать тебя на диете, – под его взглядом гибрид наполнил бокал кровью и передал Катерине, – слишком много вербены в крови. – И снова эта ленивая улыбка. – Такое ощущение, что ты теперь её пьёшь как наркоманка без остановки.

– Что ты от меня хочешь? Как я понимаю, не убить? – Кетрин умела держать ровный тон, и сейчас её лихорадочные мысли ничто не выдавало, кроме лёгкой хрипотцы в голосе и напряжённой спины.

– Убить?! – он в немом удивлении поднял брови. – Вовсе нет. Просто хочу, чтобы ты закончила выполнять свои обязанности. Знаешь же двух недельный срок и тому подобное.

– Варить тебе кофе? Я думала, оно не понравилось… – Язвительность всё же прорвалась.

– Нет, разобраться с макулатурой. – Протянул старый пергамент. Катерина вздрогнула – она уже знала, что он заставит её сделать.

– Где?… Откуда… – Взгляд впился в изображение родителей, пытаясь не упустить ни одной черточки.

– Наши горе сыщики нашли твой дневник, но ты же – умничка, – Клаус подошёл к ней вплотную, – снова спрятала. А я тоже нашёл.

– Подними глаза. – Маска вежливости исчезла, и тон не оставлял надежды на отсрочку. Кетрин покорно посмотрела прямо перед собой. Зрачок сузился, готовясь к внушению. – Ты сожжёшь этот рисунок. Но если есть выбор всегда интереснее, не так ли, прелесть моя? С отправкой его в камин можешь подождать. Взамен вот это. – Вложив в её руку нож, садистски улыбнулся. – Пока ты втыкаешь его себе в руку, можешь не жечь, как только остановишься, приступишь к портрету своей семьи.

Наконец он отошёл. Катерина продолжала молча стоять, купаясь в ненависти. Они оба знали, что, когда она потеряет крови настолько, чтобы приблизиться к смерти, единственное напоминание о её девичьей жизни полетит в огонь. Потому что Катерина всё равно оставалась Кетрин и хотела жить. Кровь брызнула из разрезанного запястья.

– Будь ты проклят, ублюдок!

Клаус замер.

– Что ты сейчас сказала?

С какой-то сумасшедшей отвагой, Катерина почти весело повторила:

– Чёртов ублюдок…

Стальные пальцы сжали шею, и девушка с ужасом поняла, что настали её последние секунды. Поздно проснувшееся чувство самосохранения нашёптывало, что она дура, и не стоило напоминать ему о том, что он незаконнорожденный. Но Клаус сдержался.

– Твои манеры оставляют желать лучшего. Придётся проучить… Будешь сжигать в особняке Сальваторе. – Перестав внушать, он отстранился. На его губах опять заплясала улыбка, которой Кетрин так боялась. – Они заслужили насладиться сполна видом твоего унижения. Да и на будущее полезно увидеть, что случается, если не слушаться… У тебя десять минут на дорогу, – Клаус направился к выходу, – к сожалению, дела не дают стать сопровождающим. – Обманчиво банальная фраза вывела из оцепенения, заставив её вздрогнуть. – До свидания, Катерина.

– Клаус приказал, чтобы я сама сожгла портрет своих родителей. – Она зажмурилась, не желая снова плакать, – Они меня любили…

– Не знал… – Деймон отстранился, понимая, что извиняться вроде бы и нет смысла. На долю секунды мелькнула мысль, что она снова играет и причина – всего лишь отговорка, чтобы не сказать правды. Не может Кетрин плакать из-за какого-то клочка бумаги. Она и любить-то способна только себя. Но мгновение умерло. Когда-то ему было интересно, как Кетрин выглядела человеком и насколько похожа на Елену. Теперь Деймон мог в этом убедиться лично: выражение лица преобразилось – прошлое завладело девушкой. Но нежное и трогательно-милое личико Елены всё равно ничто даже не напоминало. Сейчас ещё чётче проступили те неугомонная жажда жизни, жгучее любопытство и страстность, которые были заложены в ней природой. Почему-то он никогда не думал, что получила Кетрин, став вампиром. У него был Стефан, пусть и в состоянии войны, она, неважно, что только в мечтах до открытия гробницы, потом Елена… А кто у Кетрин?

Глупее ситуацию трудно представить. Ещё меньше Деймона устраивал мелодраматический оборот, который приняли его мысли, по отношению к своей бывшей любви. Краем сознания, работавшим на перспективу, он понимал, что минуты пролетят, беззащитность испарится, Кетрин снова оденется в калейдоскоп масок. А вот с ним произошедшее останется навсегда и станет иезуитским наказанием. Да к тому же она слишком часто видела его настоящие чувства, не пуская в свои. Око за око… Подхватив девушку, перенёс в кресло. Это было странное ощущение: держать Кетрин на коленях, пока та борется со своими демонами. Подобное уже посещало, когда они случайно встретились взглядами, пока она подносила кровь Клауса. Хотя… Прошло всего пара минут и от трогательности не осталось следа. Только и ничего не вернулось, как он ожидал, когда хотел встряхнуть её. Кетрин просто успокоилась, и отблеск былой страсти, на несколько мгновений вернувшийся и осветивший черты, исчез, оставив перед ним снова бездушную куклу. Поправился: она и есть бездушная и бессердечная. Разве не так? И всё же… Деймон нахмурившись, изучал эту незнакомку. Но она неожиданно заговорила сама:

– Через сотню лет я, наверное, забуду, как они выглядели, – тишина была мёртвая, стало слышно дыхание, – Они бы приняли меня и вампиром… – Кетрин высвободилась из его рук и, пошатываясь, подошла к графину с кровью, без долгих колебаний осушив. Силы вернулись.

– Они отослали тебя, когда ты родила ребёнка.

– Не навсегда, только пока улягутся сплетни. Мама с папой хотели, чтобы я вернулась, но тут Клаус, высшее общество…

– Понятно.

– Да, – она кивнула и рассеянно посмотрела в окно. – Ну, в общем-то, мне некогда. Пока.

Банальное прощание. Деймона такое не устраивало, как и всё происходящее в этот вечер.

– А может тебе некуда податься? Клаус и тот выгнал за порчу имущества… Нынче все предпочитают компанию Елены, – издевательски улыбнулся, – даже наш гибридизатор. Я уже не говорю про Стефана.

Не помогло – Кетрин лишь передёрнула плечами, соглашаясь, и потянулась за сумочкой:

– И это тоже.

Он чертыхнулся про себя, понимая, что всё же придётся делиться спрятанными подальше чувствами.

– Кетрин, ты осталась не одна.

Любому стороннему человеку показалось, что она пропустила слова Демона мимо ушей. Но не самому Деймону, знавшему, что Кетрин ничего не пропускает и не забывает.

– Тебе делать сегодня нечего? – она обернулась, подойдя к зеркалу, и Деймон поздравил себя с первой победой. – Мой совет, сходи в бар и найди слушательницу. – Сарказм в её голосе стал ещё явственнее. – Немного и можно будет без опаски отправлять к тебе невинных девушек на исповедь.

– Нет, просто хочу сказать, что ты всегда можешь остаться здесь, если хочешь.

Кетрин с иронией сморщила носик:

– В очередной раз признаёшься мне в любви?

Он расхохотался от такого предположения:

– Ты считаешь меня способным на такой идиотизм? Вынужден обрадовать, последний год с этим я надоедаю не тебе. Но… – откинувшись на спинку дивана, Деймон оценивающе обозрел её с головы до ног, и объявил: – Ты слишком важный орган в моём организме, чтобы видеть, как он загинается. Да и хочется Стефану отомстить. – Катерина оскорблено надула губы. – А для него день в твоём обществе и есть наказание, поэтому, – мужчина широко улыбнулся, – добро пожаловать домой.

Неопределённо пожав плечами, девушка кинула сумочку-клатч на пуф и спросила медово-милым голоском:

– Ну а как же тогда приветственный поцелуй?

Поскольку Кетрин разрешения спрашивать не привыкла, то и за поцелуем дело не стало. Ответ Деймона был слишком груб для приветственного и скорее напоминал укус. Предел контроля, который он определил, приблизился как-то уж слишком быстро, и, не успел вампир окунуться в страсть, как пришлось тут же оторвать девушку от себя. Разочарование на личике Кет его бы здорово позабавило, если бы не приходилось скрывать собственное желание.

– Когда я говорил об органах, то имел ввиду другое.

Она по-кошачьи прищурилась и неторопливо облизала губы.

– Что же?

Возведя глаза к потолку в немом удивлении, чтобы отвести взгляд от всё равно желанных губ, он пояснил:

– Я говорил о печени.– Искоса посмотрев, Деймон с насмешкой отметил, как снова растерянно сошлись брови девушки. Самомнение Кетрин было как всегда при ней. Кивнул на внушительный бар особняка Сальваторе, мужчина пояснил: – Трави – не трави, всё равно живуча. Прямо как ты.

– Что же…. – Одарив его не менее насмешливым взглядом, она упругой походкой направилась наверх. – Кризис среднего возраста – дело обычное даже для вампира. Наличие алкоголя и отсутствие женщин… Это пройдёт, – поднявшись Кетрин обернулась с очаровательной улыбкой, – наверное. – И снова понимающе хмыкнув затерялась в коридоре.

Глядя вслед её изящной фигурке, Деймон с лёгким удивлением отметил, как мало изменилось за сто сорок шесть лет. Нет, конечно, уже не хотел и не собирался бросать к её ногам мир. Да что там мир – даже не вспоминал порой. Но только Кетрин по-прежнему умела заставить забыть о той зачумлённой заботами атмосфере, в которой он уже начинал задыхаться. Когда-то давно она была его праздником. Солнце на фоне гражданской войны… Кроваво-алое. А потом оказалось, что бесконечного праздника не бывает и чем он красочней, тем дороже за него нужно платить. В очередной раз за последний год Деймон подумал, что только редкостный дурак мог мечтать получить Кетрин. И всё же… Сегодня вечером он понял, что лишиться этой феерии не может. Точнее понял, ещё когда Кетрин очутилась у Клауса. Каким-то шестым чувством он знал, что она будет живее их всех вместе взятых…

Мысли, как это часто бывало, перескочили на другую девушку, так похожую и в то же время столь отличную от Кетрин. Елена… Он её любил, и в этом не было ничего удивительного или нового. Желание защитить от всех бед, заботиться и быть рядом с ней. Делить радость и горе. Когда-то такие же чувства вызывала и Кетрин. Когда-то, но только не сейчас. Сейчас это была странная смесь влечения, желания знать, что она есть на свете, и раздражения когда чувствовал… Раздражение из-за того, что она так и не стала безразлична. И ещё от того, что соревнование у них было без надежды на торжество: любая победа над ней всё равно с горьким привкусом поражения… Как бы не называлось то, что он чувствует, но Кетрин была обязательна как кровь. Пусть редко и ограничивая себя, чтобы не остаться банкротом, но отказаться от яркого праздника Деймон не мог. Жизнь потеряет смысл, если в ней останутся только будни. Тем более такие сложные как Елена со Стефаном. Он улыбнулся, вспомнив последние слова Кетрин. В одном она точно была права: с аскетизмом нужно было завязывать…

Стоя под душем, Кетрин обдумывала слова Деймона. Несмотря на иронический тон, она его прекрасно поняла, внутренне оттаяла, и сейчас гадала, почему он это сказал. Нашёл нужные слова. Не признался в любви как все, а сумел понять её главный страх. Это не понравилось девушке ещё больше, чем всё то, что происходило между ними раньше. Клаус как великолепный психолог, прекрасно знал: отправляя к Сальваторе – её марионеткам, он не просто причиняет боль Катерине, но и страшно унижает ту, кем она стала за эти пятьсот лет. Унижает именно Кетрин. И Деймон не должен был упустить шанс, как не упустила бы она. Или всё-таки упустила бы? Кетрин сама не знала почему, но всегда получалось, что он испытывал те же чувства, которые владели ей. Сто сорок шесть лет назад она была очаровано-влюблена в Стефана, Деймон тоже был романтично-влюблённым. Когда Стефан причинил боль, сказав, что никогда не любил, вампирша с какой-то одержимостью хотела заставить пройти через те же муки Деймона и не успокоилась, пока не вывела его из себя. Гробница…

Девушка зябко вздрогнула, хотя падающие капли воды оставались горячими.

Ненависть перешла все пределы, когда она поняла, что Деймон захотел забыть её навсегда. Как не противно было признавать, но было очень больно… Из-за Деймона, а не Стефана. Тогда это стало ошеломляющим открытием. И он должен был заплатить тем же. Выбор с кинжалом был действительно не сложен, но совсем не из-за её любви к Стефану. И снова в итоге вышел пат…

Выключив душ, Кетрин рассеянно вытирала волосы.

Всё было сложно. Очень сложно, ещё и потому, что не понятно, кто ведёт в этой игре. Деймон чувствует как она, или она как Деймон? Внутренне Петрова всегда знала, который из братьев поможет ей сбежать от Клауса… Кто согласится на ход конём с Майклом… И её некстати проснувшаяся «человечность». Красивое слово в упаковке, понятной благородному Стефану. На самом деле подойдя к пропасти и заглянув в неё тогда, в истории с гробницей, оба решили отойти от края подальше и никогда не возвращаться.

Кетрин накинула кружевной пеньюар и, выйдя из комнаты, неторопливо стала спускаться вниз. Всё же выпитой крови в графине было недостаточно, чтобы восстановиться полностью. Мысли текли своим чередом.

Забавно, так он всё ещё нуждается в ней? Можно было бы использовать, если бы не одно но… Он тоже был нужен и, оказывается, знал это. Странная связь, которую обязательно стоило порвать как можно скорее – равных не существует – за полутысячелетнюю жизнь Кетрин это усвоила. Либо ты подчиняешься, либо подчиняешь себе. Задумавшись, вампирша буквально налетела на предмет своих сомнений, оказавшись с Деймоном лицом к лицу.

Слишком похожи, чтобы не быть вместе. Эта мысль искрой проскочила между ними и утонула в горечи. Деймон всегда шёл вперёд, переступая через страхи. Кетрин бежала от прошлого, спасаясь в создании образов и не оглядываясь назад. Именно это отличие было залогом того, что их горькое «никогда» действительно существует, вопреки всем пословицам… Полные страсти взгляды мгновенно стали непроницаемымо-стеклянными. Наверное боль можно делить на двоих, но не в их случае…

Отстранившись, Деймон с лёгкой насмешкой поинтересовался:

– Неужели ты решила вычистить после себя ковёр?

– Вовсе нет. – Лицо девушки приняло привычное выражение весёлого высокомерия. – Предпочитаю, чтобы грязную работу за меня делали другие.

– Бедная… – взгляд Деймона скользнул по её кружевному пеньюару, укутывавшему хозяйку ровно настолько, чтобы было, где разгуляться воображению. С притворной жалостью добавил. – Дело в том, что в Мистик Фоллз за последние полтора столетия сильно поредело количество готовых копаться в грязи. Другие времена – другие нравы…

– Деймон, поверь – всё как раньше, – Кетрин жизнерадостно улыбнулась для вящей убедительности. – Просто ты в последнее время вращаешься в кругу людей без таланта. Благопристойность и правильность удел тех, кому нечем больше похвалиться, знаешь же сам…

– Просто предупредил по доброте душевной, – равнодушно-снисходительный взгляд остановился на декольте. – Долго придётся искать очередного засранца, а на улице холодно. Куртку прихвати…

– Не волнуйся, я надеюсь на свежесть вашей кухни, – она кивнула в сторону подвала. – А пеньюар… –Усмешка скривила полные губы, – не хотела будоражить твои фантазии перед сном. Мы же выяснили во время маленького путешествия, что тебя не возбуждает кружево и шёлк на женщине. Набивной горошек на хлопке теперь наше всё. – Девушка многозначительно улыбнулась, напрочь проигнорировав ледяной взгляд Деймона. – Поэтому мой асексуальный вид должен тебя радовать. – Мягким голосом, склонившись к его уху, промурлыкала: – Ну разве не так?

Чуть повернув голову, Деймон пристально посмотрел в хитрющие глаза:

– Так. – Деймон подтянул девушку к себе поближе. – Ты сегодня – умница. И спасибо за дельный совет, – одна рука легла на талию Кетрин, а другая, поглаживая шею, утонула в её волосах. – Действительно, нужно развлечься. – Теперь каждое слово становилось россыпью мелких поцелуев – так близко были их губы. – Не с тобой, конечно. – Неожиданно мужчина развернул её и подтолкнул в направлении подвала.

– Конечно. – Кетрин спокойно отошла и с явным злорадством сладко потянулась, напоследок продемонстрировав безупречную фигурку во всей красе. – Я же люблю Стефана. – Голос наполнился ехидством: – Спокойной ночи, Деймон.

Она ушла, в который раз оставив Деймона рассерженным на свой же спектакль. Играть с Кетрин безнаказанно нельзя, и они оба, судя по её самодовольному личику, это знали. А ещё лучше знало его тело, явно бывшее на вражеской стороне. Раздражённо схватив ключи от автомобиля, он тряхнул головой и вышел за дверь.

А Кетрин, не в силах избавиться от чувства досады, хотя уже и ни на йоту не поверила в то, что ей удалось сбить Деймона с пути истинного, направилась на балкон. Огни Мистик Фоллз по-прежнему тускло сияли в тумане, который мягким одеялом укутал девушку, пока не растворился в ней. Или она в нём, когда сама стала туманом… Исчезли все мысли и страхи, осталось только упоение свободой, собой и радость. Туман играл с ней, ласкал. Туман её любил и, поэтому, когда Кетрин вернулась на балкон, то почувствовала, что ушла бесконечная усталость, терзавшая рассудок последние десятилетия. Она была умиротворенной. Кетрин старательно избавлялась от снов, этого фетиша из далёкой человеческой жизни, потому что они всегда засасывали в водоворот болезненных воспоминаний. Это было даже удобно, позволяло не терять времени, она привыкла разрабатывать свои планы в ночные часы, а днем их оставалось только воплотить в жизнь. Сегодня тоже нужно было многое обдумать и решить, но внезапно девушка опустилась на кровать и улыбнулась, почувствовав, что проваливается в сон… Глубокий сон без сновидений.

Положив ладони на руль, Деймон вдруг вспомнил, что ключи от машины так и остались лежать на пороге. Почему у него возникло это желание – стать туманом и сам не знал. Захотелось и всё. Прошло больше года с тех пор, когда делал это в последний раз и, наверное, поэтому туман показался… близким. Родным. Мужчина усмехнулся такой детской сентиментальности. Может, она права, и действительно – здравствуй, кризис… Но факт оставался фактом: появилось ощущение пловца вдохнувшего свежий воздух после глубины. Вдохнувшего с особенным наслаждением, потому что скоро снова погружение. Ехать в бар расхотелось – он слишком ассоциировался с желанием забыться от нерадужных мыслей о будущем. Сегодня впервые за долгие годы хотелось наслаждаться отсутствием сна и, поэтому автомобиль, повинуясь настроению хозяина, на максимальной скорости вылетел на пустую трассу.

Ночной Мистик Фоллз утопал в тумане…