Текст книги "Плюс один (СИ)"

Автор книги: dadagi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Если не будет Воландеморта, все вернется в норму, да? – спрашивала меня Сэм, когда мы собирались на торжественные похороны директора.

– Думаю, да, – кивала я.

Его действительно хоронили на территории школы. И феникс пел в небесах, а волшебники плакали, не сдерживаясь. У меня же была лишь грусть. В книге смерть этого человека была окончательным разбиванием всех иллюзий и щитов. У Поттера не оставалось защитников. Но у этого парня и не было защитников. Он смотрел на могилу Дамблдора как на место, где закопаны многие секреты.

На следующий день троноподобное кресло заменили на чуть более скромное и комфортное, и место директора школы заняла Минерва МакГонагал. На место профессора трансфигурации прибыл забавный мужичок-шутник Найджел Грановски. Он же стал деканом Гриффиндора. Сказал, что поступил в год выпуска Минервы. И все время своего обучения слышал, что он почти так же талантлив, как она.

– Поэтому я надеюсь, что хотя бы на посту вашего декана я смогу стать не почти так же талантлив, а хоть немного лучше, – закончил он свою речь в Большом зале.

Ученики улыбались. У меня появилось ощущение, что этот бы тоже толкал выпивку ученикам, если бы деканы не клялись ничего подобного не делать. Было в нем что-то гриффиндорское. И материал он подавал веселее. Быть может и не так талантлив в изучении трансфигурации, но зато отличный учитель. А МакГонагал неплохо справлялась с директорской должностью, наводя порядок в разрушенном коридоре, возвращая учеников и убеждая родителей, что пятнадцать авроров теперь будут круглосуточно охранять школу. Дежурства старост отменили. Теперь коридоры патрулировали авроры. Страх буквально витал в воздухе.

Совершенно безрадостно начались пасхальные каникулы. Министерство распорядилось отменить развоз по домам, хотя студенты и так чаще встречали пасху в Хогвартсе. Я с ужасом узнала, что пронести шпаргалку на Историю Магии мне не удастся и придется учить. Гоблинские войны занимали почти половину всего учебного материала и были самой большой проблемой истории. Кому вообще важно знать, как звали предводителя восстания гоблинов?

– Оставь историю, – за пару часов до отбоя шептал мне на ухо Поттер. – Брось это грязное дело.

– То, что ты ее завалил, не значит, что и я должна, – сдать этот чертов предмет хотя бы на слабенькую четверку стало делом чести.

Но Поттер, прикрываясь столом и моим мешковатым свитером, уже положил руку мне на обнаженный живот.

– Гарри! – возмутилась я.

– Я сейчас начну грязно приставать прямо в библиотеке, – предупредил он и пальцем отодвинул край юбки, скользя ниже.

– Убери руки, – я постаралась шипеть как можно грознее, что было вообще-то не очень просто.

А руки Поттера уже опустилась до края трусов.

– Или сейчас закину на плечо, – продолжал он. – И понесу куда мне нужно.

Я содрогнулась, вспомнив прошлый раз. Основной народ был на ужине, поэтому о предыдущем таскании на плече знали только неболтливые.

– Давай, складывай учебники, – все еще шептал он мне на ухо.

В библиотеке не было стульев, только лавки без спинок, поэтому Поттеру было вполне удобно сидеть на другой лавке и смущать меня прямо в полной библиотеке. И ведь скандалишь не начнешь, все услышат. Поэтому я, уже закипая, собрала книги и конспекты:

– Выпусти, – подсказала я Поттеру, который все еще хозяйничал, где ему быть не стоит.

– Правильный выбор.

Идти по библиотеке, где сидит почти весь Хогварст, когда следом за тобой шагает довольный Поттер – это то еще удовольствие. Нам не улыбнулись только поттеровские фанатки. Но и тем этот гад подмигнул. Я в отражении видела. Вот же засранец. Двери библиотеки закрывались плотно и шум снаружи в царство книг и тишины не проникал. Поэтому едва Поттер закрыл дверь и мы остались одни в пустом коридоре, я резко развернулась:

– Еще раз так сделаешь…

– То что? – перебил меня улыбающийся Поттер.

Это что, бунт? Я вырвала из рук Поттера свою тяжелую сумку и как можно быстрее пошла к башне Райвенкло. Все, я обиделась.

– А знаешь, когда ты так резко разворачиваешься, – шел позади меня Поттер, – то мне видно чуточку больше, чем стоило бы показывать.

Аррр! Связать и пинать! Долго и с удовольствием.

– Ты на меня обиделась?

Нет, блин. Мне просто нравится быстро гулять.

– Верни сумку, она тяжелая. Луна, ну не обижайся. Да где я хоть провинился?

Когда родился, Поттер. Гены оленя – это страшная штука.

Я была настолько зла, что забыла главный недостаток Поттера. Терпением он не отличался и попытки игнорировать его практически бесполезны. Они еще и выводят его из себя. А еще он не может ничего не делать. В мотивационных книжках, которых я прочитала сотен пять, всегда говорили: не сидите без дела, для достижения своей цели делайте хоть что-нибудь. Этому учат. А Поттер родился с этим. Он не может ждать, пока само решится, станет виднее, и так далее. Он должен что-то делать прямо сейчас. Например, поднять меня и затащить в альков за статую.

– Да когда ты перестанешь меня таскать, я же не вещь какая-нибудь, – возмутилась я.

– Когда перестанешь от меня сбегать, игнорировать и не отвечать на вопросы. А сейчас я еще и приставать начну. Брось сумку.

Поначалу я хотела бросить сумку в Поттера, но не успела. Потому что за пару секунд я оказалась буквально верхом на Поттере, сумка выпала из рук сама, а я от неожиданности и страха свалиться обхватила его ногами за талию. И пока я испугано ахала, Поттер убрал руки с попы и прижал меня спиной к стене.

– Ты что творишь, – попыталась было выбраться я, но быстро поняла, что делаю только хуже.

А он еще и улыбался.

– Моя тетя очень любит фильм «Укрощение строптивого».

– Значит, ты не верно его истолковал, тебе стоит убегать от меня, а не ставить в двусмысленное положение.

– Ну, во-первых, строптивая здесь ты, так что я знаю, что делаю. А во-вторых… тебе не кажется, что положение у тебя совершенно не двусмысленное?

И еще теснее прижал меня к стене.

– Я начну кричать и обзывать тебя насильником, – пригрозила я.

– Попробуй.

Подняв меня, он полностью компенсировал разницу в росте, поэтому теперь мог целовать, даже не наклоняясь. Чем, собственно и занялся. А еще поддерживал меня одной рукой за бедра, а второй…

– Поттер, Лавгуд! – раздался голос профессора Грановски, – Вас из коридора видно.

– Спасибо, профессор, – Поттер, вроде опустив меня на землю, тут же снова поднял на руки, – Не подадите сумку?

– Прошу, – едва сдерживая смех, протянул мою торбу профессор.

– Премного благодарен.

И Поттер гордо пошел прочь прямо со мной на руках.

– Ты меня вечно позоришь! – шипела я.

– А нечего было меня злить. Я бы тогда не забыл чары отвлечения внимания поставить.

– И куда ты меня тащишь? – попыталась вырваться я.

– Угадай.

– Верни меня обратно! Немедленно!

Хорошо хоть все слишком заняты подготовкой к экзаменам и не шляется по коридорам после ужина.

========== Глава 19. Сердце, мозг и другие органы. ==========

К моменту, когда мы зашли в Выручай-комнату, я уже поняла, что пытаться сбежать бессмысленно и что Поттер решил повторить прошлое. Время вновь перемотал. И в комнату на руках занес.

– Ты такая легкая, – улыбался он, – почти ничего не весишь.

– Зато ты медведь, – все еще пыталась вредничать я.

Хотя и понимала, что сопротивление бесполезно и скоро просто растаю. Все девочки любят обаятельных нахалов. А нахалы этим пользуются. Сразу на кровать тащат и начинают свитера стягивать.

Только в этот раз я потянулась к ремню джинсов. Ни за что не поверю, что парню хватает объятий и голого тела подруги. Но я еще не расправилась с ремнем, как он перехватил меня:

– Не надо.

Но я уже сама потянулась к парню, не давая ему договорить. Я, в принципе, тоже знаю как можно обойтись без крайностей. На пол, вслед за остатками моей одежды, полетели и джинсы Поттера. А я на пару секунд удивилась и поразилась, увидев вживую размер, который считала прерогативой порно индустрии, а не реальной жизни. Но Поттер уже ложился рядом, вытесняя из моей головы все мысли, кроме желания исследовать и наслаждаться.

Удовольствие с легким оттенком сожаления. Пора замуж. Не знаю как Поттер, но я бы сменила петтинг на кое-что погорячее. В идеале прямо здесь и сейчас, желание было практически нестерпимым, мне хотелось большего, я уже не видела и не слышала ничего вокруг, словно все мои чувства перешли в обостренное осязание. Так не бывает. Но жар пошел на спад, поцелуи, только что полные страсти, становились все невесомее и нежнее, и мое непривыкшее к таким волнениям тело тянуло в сон. Комната словно плыла в зыбком мареве, я поудобнее устроилась у Гарри на плече, с удовольствием закинула на него ногу и провалилась в сон.

Проснулась я первая. Свет в комнате был приглушен, горели лишь лампы на письменных столах. Поттер даже во сне имел напряженный вид. Словно вечно куда-то бежал и с кем-то сражался. На войне дети быстро взрослеют. Но может Поттер никогда и не был ребенком. Я провела пальцем по тонкой полоске шрама от сектумсемпры. Еще полгода и он полностью исчезнет, если Поттер не забывает его смазывать мазью. А он, наверное, забывает. Как и остальные свои шрамы.

Я снова легла, положив голову ему на грудь. Красивый парень. И чего бегаю? Наверное, не проходит мой страх из прошлой жизни. Боюсь полностью довериться. Боюсь признаться, что кому-то принадлежу. Любовь – это всегда принадлежность. Не телом, как думают некоторые извращенцы. Это признание, принятие. Открытая душа, когда больше не боишься, что тебе вгонят нож в сердце. Я всегда боялась. Всегда оставляла себе маневры для отступления, желала остаться свободной. Боялась стать домохозяйкой на кухне. Боялась, что изменят и предадут. Боялась, что через пять лет брака увижу, что не любима и не нужна. Боялась жить по привычке, терпеть и стать заложницей страха перед уходом.

– Какой же ты несносный человек, Гарри Поттер, – тихо сказала вслух я, – влюбил в себя девушку.

– Все же влюбил? – так же тихо спросил Поттер.

Я тут же подняла голову:

– Ты что, не спал?

– И рад, что не выдал себя, – улыбался он, – иначе бы так и не узнал, что тебе не безразличен.

– То есть ты еще сомневался? – с грустью спросила я.

– Я и до сих пор боюсь, что ты сбежишь куда-нибудь. В Африку, например.

– Только если на Бали, – хихикнула я, вспомнив свой крохотный съемный домик там и русскоязычных соседей во всех направлениях.

– Вот видишь, – согласился Поттер, – ты в любой момент можешь убежать.

– И сейчас я убегаю в душ, – предупредила я, вставая с кровати.

Заодно оглянулась на Поттера. Ну конечно, лег во всей красе, еще руку за голову и ухмыляется. Так, не думаем о Поттере и камасутре, не думаем. Сейчас приму душ и сяду учить историю магии… наверное…

В выручай-комнате была только душевая кабинка. Шапочки для волос, разумеется, не было, поэтому волосы придется мыть. Пришлось распускать растрепанную косу и искать шампунь на полочке. Промывать волосы ниже талии все же занятие сомнительное, но когда я уже закончила и стояла под душем, наслаждаясь приятной водичкой, дверца душевой кабинки открылась и ко мне присоединился Поттер.

– Это уже ни в какие ворота! – возмутилась я, пытаясь выйти из маленькой кабинки мимо него.

Меня поймали и опять обняли. И это действительно слишком. Стоять обнаженными под душем, я имею в виду.

– Выпусти, пожалуйста, – попросила я.

– Вот еще. Я кольцо забрал, пришел повторять свой вопрос: Выходи за меня?

– Нет! – возмущенно ответила я, аж перестав стесняться от такой наглости.

– Сейчас-то почему? – взвыл Поттер.

– Тебя когда наши дети спросят, где ты маме предложение сделал, ты им что расскажешь? Залез к ней в душ?

И я вышла, мимо остолбеневшего Поттера. Завернулась в полотенце, достала палочку из валяющегося у входа футляра, быстро высушила себя заклинанием и начала собирать остальные вещи. Вот же хам. Как еще мне в туалетную кабинку это кольцо не додумался просунуть?

– Так значит о наших детях ты все же думаешь! – выскочил из ванной довольный Поттер.

– Прикройся, – швырнула я в него свое полотенце.

Нашелся, блин. Джентльмен без трусов, но с колечком. Вот вроде нормальный, просто потрясающий, но как выкинет что-нибудь… Поттер же, откинув полотенце еще на подлете, уже был возле меня и повалил на кровать. Одеться до конца за столь короткий срок я не успела, поэтому положение вновь приобрело пикантную окраску.

– Поттер, перестань так делать. Мне надоело чувствовать себя тряпичной игрушкой, – попыталась я встать с кровати, но не тут-то было.

Гарри навис надо мной, отсекая возможности сбежать, не вступая в бой. Я даже немного пожалела, что не упала в обморок от избытка чувств еще в душе. Это бы значительно поберегло мои нервы. Что, блин, за эротическую комедию он тут устроил? Осознания всего происходящего заставило меня сначала захихикать, а потом и смеяться под недоумевающим взглядом Поттера. Смех перерастал в настоящую истерику, когда я видела изумленно-обиженное лицо Поттера. А когда осознавала, что сижу на кровати в лифчике и одном чулке, а Поттер и вовсе голый, то мне начинало не хватать воздуха.

– Так. Олень. Северный, – вытирая слезы, подытожила я. – Еще одно неудовлетворительное предложение руки и сердца и после каждого я начну целовать посторонних парней. Условия понятны?

Поттер уже тоже улыбался, видимо комизм ситуации дошел и до него. Но все же резко потяну меня к себе, повалив на кровать.

– Куда ты денешься. Все равно согласишься.

– Наглец. Совратил… почти… Моя репутация может быть разбита в клочья, мне стоит послать тебя куда подальше, как и сделала бы благовоспитанная девочка из приличной семьи…

– Но мне с тобой повезло, – прервал меня Поттер, – поэтому ты непременно согласишься. Прямо сейчас.

– Имей совесть, Поттер. У меня есть право требовать нормальное предложение с кольцом, тобой на одном колене и в одежде.

– А я ведь предупреждал: оглашай все условия.

– Может мне еще и самой момент тебе подсказать? Требую романтики. Отказываюсь выходить замуж без романтичного предложения.

– Я учту, – Поттер прервал мои возмущения очередным поцелуем.

И еще одним. Только зря одежду собирала. Но про себя подумала, что еще одну такую встречу в Выручай-комнате я не перенесу. Стану сумасшедшей нимфоманкой, которой снятся эротические сны в подробностях, а всякие бутылки и тюбики кажутся невероятно сексуальными из-за неприличных ассоциаций. И глупо было надеяться, что я смогу учить историю, когда рядом Поттер.

Из-за нападения на Хогвартс, экзамены решили перенести, отправив учеников по домам раньше обычного. Еще и частями. Курсы с первого по четвертый начинали сдавать экзамены сразу после каникул, и их отправляли домой без оглашения результатов. Пятый и седьмой курс, чья судьба решается на экзаменах, их приближению не обрадовались. Но что поделать, от нас решили отделаться еще до начала лета.

– Волдеморт перейдет в наступление, – ответил Поттер на возмущение Джинни, которой тоже как-то нужно выучить историю, на которой так хорошо спалось пять лет, – вас хотят обезопасить как можно скорее. Хотя Снейп и говорит, что следующий удар придется не на школу, а на Министерство. Но с ним почему-то не согласны.

– Будь я Волдемортом, тоже напал бы на Министерство, – пожал плечами Рон. – Он ведь власть хочет захватить. На что ему школа? Убеждать подростков, что маглов стоит уничтожить, когда почти треть учащихся имеет тесные связи с миром маглов?

– Что бы ты понимал, – ворчала Джинни.

Но лично я, хоть и ничего не понимаю в политике, была полностью согласна с Роном. И не потому что знаю канон. А просто потому что это логично и предсказуемо. У него больше нет соперника в лице Дамблдора. Теперь он может захватить власть. И убить Поттера.

– Передай мне курочку, пожалуйста, – попросила я Джинни.

– Лучше салатик, – шкодливо улыбался Поттер, – Луне нельзя поправляться.

– С каких это пор тебя волнует мой вес, – нахмурилась я.

– С тех, как мне огласили сумму выкупа за невесту по ее весу. Ты же сама себя обанкротишь. После свадьбы наешься.

Все, кто сидел достаточно близко, грянули богатырским хохотом. Папа посчитал выкуп хорошей шуткой и выдал ее Поттеру с абсолютно серьезным лицом. Потом, правда, поинтересовался у меня: зачем так много золота, если отдавать ее все равно больше некому? Но разрешение просить моей руки Поттер получил. Папа назвал это «Сами разбирайтесь».

История магии учиться не желала. Проклятые гоблины путались и собирались в произвольные шайки по интересам.

– Как думаешь, а для нормальной сдачи достаточно знать части без гоблинов? – с надеждой спросила я у Сэм.

– Нет. Ты же как-то сдавала до этого историю раньше?

– Да. На самый низкий проходной балл исключительно благодаря хорошей интуиции и вопросам «да или нет».

Сэм горько вздохнула. У нее тоже не клеилось с историей, а еще приходилось повторять другие предметы.

– Шпаргалки точно не пронесешь? – уточнила я.

– Можешь у Поттера спросить, сколько всего экзаменаторы вытащили в прошлом году.

Я горько вздохнула. Поттера я старалась избегать. Во-первых, он отвлекал от учебы. Во-вторых… он просто отвлекал. Поэтому учились мы теперь прямо в комнате. Подобное не было принято, а комнатах не было письменных столов и стульев, заниматься неудобно. Но тут, по крайне мере, только мы с Сэм.

Но выходить из комнаты приходилось. Обязанности старосты сами себя не выполнят, ужин в комнаты до сих пор не доставляют, да и в библиотеке на руки не выдают больше пяти книг. Поэтому с Поттером приходилось встречаться каждый день и потом долго ловить на себе насмешливые взгляды Сэм. Да, потому что мысли улетели далеко от гоблинов, танцующих ананасов и особенностей калган-травы.

И каникулы не вечны. Пришлось выйти из уютной комнаты, начать ходить на консультации, ведь полноценные уроки отменили из-за сдачи экзаменов младшими курсами. На этой же неделе как-то скучно и без огонька отыграли два последних матча и кубок школы по квиддичу забрал Поттер. Треть слизеринской команды сбежала с пожирателями, так что гриффиндорцы радовались победе не так весело, как могли бы. Такая победа казалась им не очень почетной. Кубок школы забрали так же они. За бой с пожирателями МакГонагал традиционно раздала баллы, а львят сражалось много. Раздача баллов за спасение и защиту школы была традицией с момента основания Хогвартса. А англичане традиций не нарушают. И именно из-за этих щедрых двадцать баллов каждому сражающемуся Слизерин и оказался на четвертом месте.

В честь завершения этого ужасного года ученики даже повеселели и вывалили гулять во двор. Теплые весенние деньки, зеленая травка. Вечером было прохладно, но старшие щедро одаривали малышню согревающими чарами. Зыбкое ощущение счастья и покоя заставляло всех улыбаться. Я тоже гуляла. Редкое исключение – меня не тащили, не тянули, и даже не приставали. Мы просто шли по берегу озера.

Поттер рассказывал о прошлогодних экзаменах, я представляла в красках и смеялась. Мы прошли мимо могилы Дамблдора, отходя еще дальше от школы. Учеников становилось все меньше, солнце красиво подсвечивало воду Черного Озера. Мы вышли к одному из последних удобных мест для отдыха. Дальше будет видно дорогу, что ведет к воротам школы и затем к Хогсмиту. Поэтому тут я свернула в воде, подходя к самому краю. На другой стороне озера, ближе к хижине Хагрида, берег был галечным. Здесь же лежали большие камни, а трава вплотную подступала к воде. Именно поэтому школьники больше любили отдыхать здесь.

– Луна, – позвал меня Гарри.

– Да? – оторвалась я от красивого вида на озеро и башни замка.

– Миона сказала, что я вел себя как осел.

– А без нее не догадался? – хмыкнула я.

Он лишь вздохнул. Моя подруга называла это нравственным взрослением. Физическое взросление изменяет наше тело. Психологическое делает нас ответственными и учит самостоятельно разгребать свои проблемы. Есть еще социальное, благодаря которому мы учимся заводить друзей и полезные знакомства. Ну, а нравственное взросление – это то, о чем пишут в классических романах. Принятие себя, мира вокруг, себя в этом мире, людей… те самые поиски и метания, которые почему-то всегда приводят к любви. Умению принимать другого человека, отдавать часть своей жизни ему, и заботится о том, чтобы твои действия не делали других несчастными.

Быть может, Поттер отдал часть своей жизни, освободившись от крестража. Повзрослел физически. Рано расстался с детскими иллюзиями. Научился быть взрослым, так сказать. Но он еще не настолько взрослый, чтобы оценивать свои поступки со стороны. Влюбленный Поттер был как бронепоезд, не сойдет с пути. Его целью было непременно убедить меня в необходимости быть с ним. Убедил. Вот только девочка помладше на моем месте бы обиделась, ведь он целенаправленно кружил голову. И засомневалась в его честности, потому что в таком возрасте для девочек любовь – это вздохи под луной, а для мальчиков – секс. И Поттер влюблял меня так, как следовало бы кружить голову ему. Да, девочка пятнадцати лет от него бы сбежала.

Но мне нравился его напор. Да и низменные способы воздействия, через физиологию, а не романтику, оказывают большее влияние на мой извращенный мозг. И еще меня никогда так рьяно не добивались. Хотя меня и пугала перспектива воспитания Поттера. Ревнивый собственник, идеалист, упрямец, еще и с комплексом защитника, все это приправлено неусидчивостью. Не подарок. Но другой, наверное, со мной и не уживется.

– Прости меня, если я тебя обидел.

– Долго же ты собирался с силами для извинения, – заметила я, вновь повернувшись к озеру.

Он обнял меня со спины, зарылся носом в волосы, распущенные в честь праздничного ужина. И как я только умудрилась в него влюбиться?

– Я не собирался с силами. Я бесчувственное чудовище, только сегодня с утра спросил у Мионы почему ты меня избегаешь.

– Если бы я на тебя по-настоящему обиделась, то бы ко мне больше не смог подойти, – ответила я. – Снейп пока еще посильнее тебя, а после СОВ я могу не возвращаться в школу.

Поттер обнял меня еще крепче:

– Не делай, так пожалуйста. Я же с ума сойду. Стану психом похлеще Волдеморта. Может даже взломаю защиту вашего дома.

Я хихикнула. Вот так и появляются Темные Лорды. Просто упрямые отвергнутые олени штурмуют дома своих мучительниц.

– Я тебя избегала, потому что не хотела вновь остаться с тобой наедине в Выручай-комнате.

– Я испугал тебя? – еще тише спросил Поттер, – Тебе не понравилось?

– А ты как думаешь? – хмыкнула я.

– Мне не хочется отпускать тебя даже на минуту, – горько вздохнул Поттер. – Я бы с удовольствием с тобой в той комнате на месяц заперся.

– Да вы, батенька, маньяк, – не смогла сдержать смеха я.

– Я понимаю, что слишком подгоняю события. И что иногда я правда… олень. Но хотя бы обнимать тебя можно?

– Если соблазнять не будешь, то можно, – позволила я.

Мы еще немного помолчали, смотря как небо все больше краснеет, а солнце почти полностью скрылось за вершинами деревьев.

– А сейчас момент подходящий?

– Поттер, ты опять все испортил!

– Подожди, – он не дал мне сбежать и плюхнулся сразу на оба колена, – Луна, самая красивая, соблазнительная, обворожительная, пленительная.

– Про ум не забудь, им я больше горжусь, – прервала нескончаемую череду комплиментов.

– Вот теперь ты рушишь весь момент, – возмутился Поттер, но с коленей не встал.

– Да продолжай уже, с тобой может лучше и не получиться, – улыбаясь, позволила ему я.

– Согласишься ли ты стать моей женой?

– Ну раз на Бали я пока не хочу, то согласна.

И Поттер, надев на палец просто неприлично огромное кольцо, поцеловал руку, а потом еще и обнял за колени. Вполне ожидаемо, что равновесие я не удержала и упала на него.

========== Глава 20. Где злодеи перестали заботиться о героях. ==========

СОВ заставили нас поволноваться. Но трансфигурацию, над которой я больше всего тряслась, я сдала. И с недоверием поняла, что зря так боялась, все прекрасно знала. Позади остались Чары и Астрономия, а завтра обещали настоящий ужас – Историю Магии. Поэтому я позволила шестикурсникам увести меня на прогулку. Мы расселись на берегу озера, наслаждаясь прекрасной погодой. Я сидела, облокотившись на Поттера, а рядом с нами лихорадочно листала учебник Джинни.

– Как ты можешь быть так спокойна? – несколько нервно спрашивала она.

– Если я еще хотя бы пару минут просижу над историей, то просто взорвусь, – отвечала я.

Поттер держал мою руку, то ли делая точечный китайский массаж, то ли заботился, чтобы все точно заметили массивное обручальное кольцо. Большой рубин в окружении маленьких бриллиантов. Это Рус сказал. Я только посмела предположить, что красный камушек – это рубин. У мамы были старые советские перстни с рубинами.

Но Поттер зря старался, новость о нашей неофициальной помолвке разлетелась очень быстро и теперь знали все. Злобное шипение за спиной я иногда слышала. Знаете, все эти громкие сплетни. В моем случае это было «Что он в ней нашел, она же плоская, как доска». Поттер на ушко шепнул, что его все устраивает. Но вот уж разговорами о маленькой груди меня точно не могли обидеть. Не в сиськах счастье, девочки.

– Когда свадьба? – хитро улыбалась Джинни.

– Как только каникулы начнутся, – быстро ответил Поттер.

– Ты еще свидания не отработал, – напомнила я. – Как минимум пять штук.

Поттер горько вздохнул:

– Жестокая. Какие свидания, если нас из Хогвартса не выпускают?

– Вот каникулы начнутся, и устроишь мне пять свиданий. Раньше этого момента я тебе «Да» не скажу.

Гермиона, улыбаясь, уточнила:

– А почему свидания по счету?

– Потому что мое предложение руки и сердца на высший балл не потянуло, – с притворной грустью рассказывал Поттер. – И она сказала, что я должен компенсировать в свиданиях.

– Круто ты с ним, – восхищенно заметила Джинни.

– Меня дрессируют, как циркового пони, – жалобно продолжил Поттер.

– Это дает свои плоды, – поделилась я, – как только ты перестал меня таскать куда захочется, стал мне нравится гораздо больше.

– Ну тогда я согласен потерпеть.

– Это было сказано так, будто после свадьбы он отыграется, – театральным шепотом произнесла Джинни.

Приближалось время ужина, но вставать совершенно не хотелось. Было приятно сидеть под деревом и болтать о всякой ерунде. О том, что Поттер – олень. И еще, что Рон станет хорошим аврором (Нет! – утверждала Джинни). Обсудили, что миссис Уизли теперь безоговорочно влюблена в невестку. Ужаснулись масштабам свадьбы, которую запланировали Уизли. Мы с Гермионой вслух помечтали как нам будет хорошо в спокойствии маленького домика Лавгуд, когда у Уизли от гостей будет яблоку негде упасть. От души посмеялись, что Поттер претендует на проживание в моем доме, потому что мы непременно к этому времени поженимся.

И поэтому появление перед нами патронуса в виде тигра стало полной неожиданностью. Тигр заговорил голосом Снейпа:

– Поттер, в кабинет директора. Компанию с собой можешь прихватить. Пароль – Сон в летнюю ночь.

Мы испугано переглянулись. Довольно быстро собрались и понеслись к кабинету директора. Там уже были все профессора и некоторые авроры из охраны.

– Зачем было звать Поттера? – сердито проворчал Грюмм.

– Потому что он все равно вляпался в эту войну по самые уши, – спокойно ответил Снейп, – На Министерство напали.

Гермиона позади меня ахнула, Рон тихонько буркнул «Я же говорил», а Поттер подобрался, будто прямо сейчас собирается идти разбираться с супостатами.

– Снейп предложил ответить боем, максимально быстро, – стуча ногой, прошелся по кабинету Грюмм, – И впервые я с ним полностью согласен. Скоро здесь будут представители Ордена, остатки лояльного нам аврората.

– Министерство еще не пало? – догадалась я.

– У них не получилось с наскока, – кивнул незнакомый мне маг, – но сопротивление сломают уже скоро.

– Тогда почему мы еще не там? – непонимающе нахмурился Поттер.

– Потому что с ними нет Воландеморта, – начал перечислять Грюмм, – потому что оборонять Хогвартс удобнее и потому что нам нужно это время.

– Мне нужно написать папе. Придира рассылается по всей стране, он выпустит листовки с призывом прийти на помощь и разошлет по всем заказчикам, – предупредила я.

– И тогда они узнают о наших планах! – рявкнул на меня этот параноик.

– И что? Можно подумать, о них еще какой-нибудь идиот не догадался. А вот если уже после начала битвы к нам присоединятся маги, которые по какой-то причине не были в вашем Ордене, то победить будет проще.

Грюмм посмотрел на меня с недовольством, но кивнул. Обсуждали куда эвакуировать детей, как вести оборону и сколько магов есть в наличии. Снейп что-то спросил у МакГонагал, та кивнула.

– Поттер, Лавгуд, Грейджер, старший Уизли. За мной.

Мы поднялись по лесенке наверх. Здесь была комната МакГонагал. Аскетичная кровать, на комоде несколько колдографий чуть более молодой МакКошки с каким-то мужчиной. Нам кивнули в сторону кровати и мы рядком на нее уселись, с непониманием смотря на Снейпа.

– Дамблдор незадолго до смерти наговорил мне кучу вещей. Среди прочего, сказал, что как только Волдеморт начнет беспокоиться о здоровье своего фамильяра, я должен сказать Поттеру, что ему нужно умереть от руки Волдеморта. Это было связанно с крестражем. Если бы тебя убил сам Волдеморт, уничтожился бы и кусочек его души.

– Знаю, мне тоже это говорили. И в той книге написано, – кивнул Поттер.

– И поэтому осталось убить только змею. И Поттер. Волдеморт должен жить, пока не убьют змею. Хочу тебе напомнить, что если убить мага до уничтожения всех его крестражей, то он рассыплется пеплом, а его сознание останется жить в виде духа. И мы окажемся вновь с двумя осколками души этого сумасшедшего.

– А нам нужен его труп? – непонимающе переспросил Рон.

– Нам нужна его окончательная и бесповоротная смерть. И да, труп бы служил хорошим ознаменованием окончания войны. Поэтому. Поттер. Не лезь в бой с Волдемортом, пока цела змея. Займись Долоховым. А вашей задачей будет убить змею.

– Кроме Луны, – довольно жестко ответил Поттер.

Да как он? Нахал!

– Луна останется в кабинете Директора, – спокойно ответил Рус, – МакГонагал откроет комнату, ты сможешь следить за замком.

Все завертелись в приготовлениях, прибывали маги, уводили детей через камины и тайные ходы в Хогсмит. Кто-то возвращался домой, какая-то часть отправлялась в Мунго, переждать бой там. Но в целом, все считали детей в безопасности до конца битвы. Просто потому что Пожирателям сначала нужно разобраться с реальной угрозой, а потом уже веселиться и издеваться. Я была одной из немногих несовершеннолетних, кто оставался в Хогвартсе. Рус больше всего внимания уделял именно безопасности детей.

– Я даже поражен, – почти выплюнул Грюмм, – что ты так заботишься о детях.

– Если тебе станет легче, – с абсолютным покерфейсом отвечал Рус, – то я давал клятву Дамблдору защищать детей в этой школе в меру своих сил до кончины Волдеморта.