Текст книги "Ты — его фетиш (СИ)"

Автор книги: D_n_P

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

И не дыша, замираете оба. Твёрдые скулы еще твёрже. Яркие губы бледнеют и истончаются. Взгляд вглубь себя, он явно не в общем с тобой измерении.

– О чем ты? Мне нечего сказать… – Чонгук выныривает из мыслей, ухмыляется дико. Только вот глаза. Такие же больные.

Силы, силы… где их занять? Кто их одолжит? Где их почерпнуть? Последний рывок, чтобы распасться остатками силы и закончиться.

Ты загораешься так, будто готова сгореть напоследок. Ваша общая страсть отдает болезнью, душит тебя, и ты ее не скрываешь, принимаешь в себя, на себе, сверху. Никогда ещё не было так сильно, нежно, на грани.

Сладко, жарко, больно, плохо. Падаешь ему на грудь, прячешь слезы, которые точно последние. Прячешься в объятьях, которые скоро разомкнутся.

– Чонгуки… Я так тебя люблю… – и опять не слышишь ответа.

Очередное одинокое утро. Но этот день последний. Сгребаешь мусор в пакеты. Убираешь чужую квартиру до блеска. Чтобы никаких следов. Чтобы как будто никогда. Собираешь в сумку вещи. Их так мало. Много ли их надо было, чтобы сгорать вместе. На пороге стоят твои ботинки. Огромные, неподъемные, как он любит. Как кульминация твоих больных отношений. Как апофеоз твоей неправильной любви. Слезы сдержать невозможно, но можно попытаться. Ты хватаешь обувь, бежишь к окну и швыряешь их с высоты.

Сползаешь по стенке, воя в голос. Нет, это не слезы, ты же обещала. Это крик обиды и боли, прощание с иллюзиями. Правильно мама говорила. От таких надо держаться подальше.

– Чонгуки… Я теперь буду далеко…

Нащупываешь телефон в сумке, нетвердой рукой набираешь забыто-родной номер:

– Мама, ты дома? Я иду домой, мама…

***

Выглаженная плиссированная юбка, светлая блузка, тоненькие каблучки туфелек, аккуратно убранные волосы. Ты смотришься в зеркало перед выходом в школу, поправляешь упрямые складки ткани. Неуверенная улыбка в зеркале красит нежностью твои черты лица. Ты и мама, вы вместе справились. У тебя все хорошо.

Почти.

В школе, как не странно, проблем не возникло, ты быстро догнала учебу, вспомнив, кто ты есть в действительности. Умница, мамина дочка, отличница. Просто пошла на поводу чувств. Просто влюбилась не в того. Просто случился Чонгук.

На самом деле, когда оступаешься, есть много рук, готовых тебе помочь, главное, не оттолкнуть их, сгорая в пламени гнева и мнимой обиды. Обижаться и гневаться стоит только на себя. Даже Чонгук не при чем. Он тебе ничего не обещал. Просто слишком много надежды, возложенной не на того человека.

И тебе помогли, да. Мама, учителя, подруги. Подруги тормошили и вытаскивали гулять, таскались к тебе домой, приносили тетради с пропущенными уроками. Учителя пошли навстречу и разрешили догонять учебу, задерживались ради тебя, объясняя новые темы. Мама просто была рядом. Не корила. Не ругала. Просто любила и поддерживала. Разговаривала. Рассказывала свою историю.

И однажды нарыв лопнул. Слезами, криками, болью, на разрыв. Испорченная любовь, давшаяся тебе так тяжко, неправильно, мерзко – осталась в тебе прощением, отголосками счастья, эхом радости. Ведь ты любила, так сильно и трепетно, так жадно и чутко. Любовь, какая бы она не была – ценна и значима. Любивший человек – живой, целостный, познавший самое яркое чувство. Счастливые воспоминания надо беречь. Ведь ты же была счастлива?

Ты и сейчас любишь. Это чувство крепко держит твое сердце, туманит голову картинами прожитого. Плохие воспоминания, подернутые зыбкой алкоголя, бессонных ночей, чужих компаний и рук, стираются навсегда. Только родная тяжелая рука на твоей талии, тесно и надежно прижимающая к мощному телу. Сонная улыбка, приоткрывающая по-детски кроличьи зубки, привлекающая взгляд к родинке под нижней губой. Так и хотелось обозначить ее поцелуем. И ты всегда обозначала.

Любви много. И боли много… Твоя любовь – нечто особенное и только для тебя. Просто есть люди, которых надо отпустить. Люди, которые не знают, что делать с чужой любовью. Этот подарок слишком ценен для них, и они его обесценивают. Это тебе рассказала мама, воспитавшая тебя одна. Пережившая похожее, и старавшаяся отгородить тебя от повторения истории. Ох, Мама… самая надежная учеба – на своих ошибках. И мама не спорит. Гладит тебя по голове и смотрит задумчиво.

– Не переживай, мам. Со мной все в порядке.

Почти.

***

Занятия закончились позже положенного, еще и дождь зарядил с неба потоком. Настоящая майская гроза разыгралась в Пусане, обрушивая ведра теплой воды на дороги и тротуары. Ты стоишь на крыльце школы, растерянно разглядываешь новые туфли. Неужели придется испортить? Ты их одела второй раз, и это обидно.

Компания девчонок помладше в ажиотаже шушукается рядом, и ты бездумно прислушиваешься к их трепотне.

– Омо, какой парень… Вот это да…

– Посмотрите, как он намок, белая рубашка ничего не скрывает, вот это мышцы…

– С букетом стоит, бедняга. К кому он пришел?

Что там за принц Пусанский, свел с ума всех в округе одной мокрой рубашкой? Ты переводишь взгляд вперед. И ноги больше тебя не держат.

В двух шагах от крыльца под дождем стоит Чонгук. Алая россыпь роз на фоне белого полотна рубашки, влажная черная шапка волос. Струи воды сводят пряди в сосульки, спускаются струйками по лицу и ниже по шее. Чонгук не сводит с тебя темных, горьких как кофе, глаз.

К черту туфли. Воспоминания должны остаться в прошлом.

Бегом спускаешься со ступенек. Не обращая внимание на лужи, торопливо частишь ногами в противоположную сторону. Ты еще не готова. Слишком болит…

– Подожди! Не убегай! Пожалуйста… – в спину бьются комки слов, и их жалкие интонации выворачивают душу наизнанку, заставляют ускоряться ещё и ещё. Слезы мешаются с дождем, кажется, небо плачет вместе с тобой. Где твое обещание не плакать?

Камушек попадается под каблук, и ты выставив руки, летишь, с закрытыми глазами ожидая встречи с асфальтом. И не дожидаешься. Сильные руки подхватывают тебя за талию, жмут крепко к себе, холодные губы пускают россыпь мурашек, когда прижимаются к шее. Букет сиротливо валяется рядом.

– Пожалуйста, дай мне объясниться… – вдох, выдох. Мокрые рубашки липнут ласково, и под ними чужое сердце бьется набатом в лопатку, разгоняя пульс до высоких частот. – Только дай немного на тебя посмотреть…

Руки разворачивают тебя лицом, тяжелый взгляд оббегает за секунду. Ты оторопев, видишь, как он задерживается на мокрой прозрачной груди, где видно кружево белья. Чонгук вмиг теряет дыхание – оно сипом испаряется из легких – моргает раз, другой и торопливо поднимает глаза к лицу.

– Прекрати, пусти… – ладони шлепают по широким плечам в попытке отбиться, но твои удары ему не сильнее капель дождя, стучащих по телу. Руки сильнее жмут тебя к крепкой груди, прозрачность к прозрачности, и это такое откровение для тебя, много месяцев его не видевшей.

Замираешь, закусив губу. Руки висят плетьми. Слабость, жуткая слабость разливается по позвоночнику, и если бы не Чонгук, обхватывающий тебя нежно, но надежно, давно бы скатилась по нему, как по горке.

– Пожалуйста, выслушай меня, а потом, если хочешь, казни. Но я должен тебе рассказать, – четкие губы в сантиметре от тебя лихорадочно шепчут слова: – Я не мог принять твое признание, я был его не достоин… Пойми… Два мира столкнулись: ты, такая правильная, нежная моя малышка, и я, обормот и бездельник. Я бездумно, без единой здравой мысли втащил тебя в свой грубый мир, испортил, испоганил все хорошее, что было в тебе, что было у нас двоих. Не должен был трогать тебя, но я посмел… И когда понял, ты была несчастна со мной. Надо было отпустить тебя… Но я не мог. Я так сильно тебя любил. Если тебе не место в моем мире, думал, может я могу попасть в твой мир? Устроился на работу… на автозаправочную станцию. Восстановился в университете. Пропадал целыми днями на работе и учебе, пытался отделаться от компании, утянувшей меня на дно и тянувшую тебя туда же… Я ничего не говорил. Думал, что откроюсь, когда стану достойным тебя. Но было поздно, да? Однажды я пришел домой, а тебя нет. Я чуть не умер… Пожалуйста, не бросай меня…

– Молчаливая сволочь! – ты размахиваешься и опять лупишь его по плечу. – Врешь! Ты мне изменил! От тебя пахло духами! – удары за ударом сыпятся по плечам, груди, пока ты вымещаешь на нем все месяцы страданий.

– Нет! Никогда! Я слишком сильно в тебе для этого! Это кассирша, женщина в возрасте душилась как будто мылась в духах! Поверь мне… – Чонгук терпеливо сносит твои удары, не закрывается, и твоя злость постепенно сходит на нет.

Ты утыкаешься в ладони. Прячешь слезы тоски, горечи, тяжести разбитого сердца, но руки отводят от лица, слезы сцеловывают трепетно, нежно. Становится спокойно и тепло. Чонгук здесь, с тобой, держит тебя, как хрупкую вазу, нежит каждым поцелуем. Чужие губы касаются твоих, ласкают, отбирают дыхание. Без слов обещают любить заново.

– Пойдем… Твоя мама ждет нас…

Комментарий к Чонгук/ОЖП “Каждый день как последний”, PG-13;

Авторская группа:

https://vk.com/club190948520

Уютный домик, где я пишу. Фики, которых нет на Фикбуке, ранняя выкладка глав:

https://vk.com/rtk_dnp

Являюсь админом Творческого объединения @Fest_fanfic_BTS в Инстаграме. Командой авторов и дизайнеров проводим тематические фесты, игры, викторины – поднимаем настроение читателям и дарим вдохновение авторам! Присоединяйтесь и пишите, читайте вместе с нами!

https://www.instagram.com/fest_fanfic_bts/

Люблю не только писать, но и читать, поэтому в составе админов веду в VK сообщество рекомендаций фанфиков Quality➤Fanfiction➤BTS➤Фанфик. Ищете интересный фанфик? Перечитали популярное? Любите редкие пейринги? Тогда приглашаю Вас в наше сообщество: https://vk.com/qfbts_ff

========== “Ты, я и Сеул”, Юнги/ОЖП, G. ==========

Комментарий к “Ты, я и Сеул”, Юнги/ОЖП, G.

Зарисовка из группы Quality➤Fanfiction➤BTS

https://vk.com/qfbts_ff

Однажды писалась для инстаграма.

Поздняя весна, за окном вашей квартиры буйно цветёт дикая вишня. Её лепестки уже отлетают – сыпят розовым снегом на тротуар. А запах – словно Сеул умыли вишневым сладким компотом. Любое время года в Корее прекрасно, но весной тут особенно красиво. Ты встречаешь её в первый раз – живешь тут недолго, но всей душой полюбила чужую загадочную страну.

Большой вклад в развитие любви внёс твой парень, Мин Юнги, с которым ты познакомилась в тематическом чате, когда искала информацию о университетах Кореи. Тебя с детства манила Азия, поэтому самой заветной мечтой было связать жизнь с одним из государств региона. Ты ещё выбирала, прикидывала возможности, размышляла, сможешь ли всё оставить, переехать в другую страну. Но Юнги всё решил за тебя. Несколько месяцев бурного общения на гремучей смеси английского, твоего недоученного корейского, его корявого русского через гугл-переводчик, россыпи смайлов по утрам и фоток по вечерам, и тот сорвался к тебе. Приехал в твой город, покорил родителей серьёзностью, основательностью и забрал домой. Твоя мама, обычно переживающая по любой ерунде, что удивительно, с чистой душой доверила тебя ему.

И сейчас, гулять и гулять бы с ним, сходить в парк недалеко от дома, подышать вишнёвым густым воздухом. Выходной же, почему бы и нет? Пройтись, держась за руки, как подростки. Поесть мороженое. Посидеть на лавочках, разглядывая прохожих и иногда целуясь, когда аллея становится пустынной.

Но ты не можешь. Ты почти выдохлась. Ещё даже не вечер, а на тебе лица нет. Да и Юнги тоже как выжатый лимон. Вы оба учитесь и работаете, закладываете основу будущей семейной жизни, забывая, что жизнь – она здесь и сейчас, а будущее – когда оно наступит?

Вы днём иногда даже не пересекаетесь на территории квартиры. Юнги занимает комнату, ты – кухню, и твоё положение явно лучше, ведь ты хотя бы можешь вспомнить о пропущенном обеде, поесть самой и отнести его парню. Только ночью, лежа в одной кровати, ты прибиваешься к Юнги под тёплый бок, тянешь одеяло на себя, не забывая и его укрыть уголком, обнимаешь поверх одеяла и засыпаешь.

Сегодня – очередной угробленный выходной. Окно распахнуто в обе створки, и шелест розовых вишнёвых вихрей манит тебя наружу. У вас на сегодня были планы – заехать в Икею, купить белый комод в спальню и то шикарное жёлтое кресло. А ты опять в рабочем аврале. Буквально с утра, когда тебе в телеграме написал начальник из России и слёзно попросил связаться с проблемным клиентом. Завтрак, который вы решили провести на открытой террасе вашего кондоминиума, оказался испорчен. Клиент насколько проблемный, настолько и денежный – ты судорожно включаешь ноутбук и звонишь, не замечая, как лицо Юнги становится всё отстраненнее. В один момент замечаешь, что его рядом нет.

Быстро сворачиваешь разговор. Тактично ставить клиентов на место – ценное умение, которое ты только в себе вырабатываешь. Снимаешь гарнитуру и захлопываешь ноутбук. Идешь искать Юнги. Он обнаруживается на балконе. Стакан холодного чая тоже тут, и весь вид Юнги кричит о том, что он чувствует себя одиноким.

– Прости, Юнги-я… – ты обнимаешь его сзади, крепко сжимая руки на груди. Прижимаешься к широкой спине, скрытой мягкой тканью кардигана. – Я отключила телефон, вырубила ноут. Пошли гулять? И в Икею?

– Я тоже сегодня вырублю телефон, – бубнит тот. – Только ты и я… И Сеул.

Большие, красивые ладони перехватывают твои маленькие, переплетаясь пальцами, и ты понимаешь, что сегодня будет замечательный день.