Текст книги "Провокатор (СИ)"

Автор книги: Д. Н. Замполит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 17

Август-Сентябрь 1899

В августе Марта отправилась к родственникам в Ригу, и я немедленно пригласил Муравского и Губанова обмозговать “аналоговый интернет”. Чуйка говорила, что в системе есть внутренние косяки, которые я предложил выявить на штабной игре. Честно говоря, больше времени ушло на объяснения, что это такое, нежели на разыгрывание возможных ситуаций – смоделировали сеть с узлами в гостиной, кабинете, спальне, кухне и столовой, прогнали по ней письма туда-сюда, и выловили ошибки в “протоколе обмена данными”. Заодно наметили список первоочередных городов и решили делать сеть в два-три слоя, чтобы обвал одного узла не стопорил весь процесс. Теперь оставалось только найти самих людей, которые будут пересылать почту.

Закончить успели крайне вовремя – едва мы свернулись, как появилась Варвара во всем своем великолепии и немедленно устроила разгон за то, что Сава накурил, а я не обеспечил уборку.

Ребята тихо слиняли, так что отдуваться пришлось мне, хоть и недолго – не за этим же Варвара приехала. Последовало длительное разоблачение от жакета, рубашки, юбки, корсета, нижней юбки, нижней рубашки, панталон и чулок… нет, надо что-то с этим делать. Может, попробовать нарисовать нормальное женское белье? А эластичные ткани где брать, а что с модой на S-силуэт делать? С тем мы и удалились в спальню – будем пока так, тем более, что без этого вороха тряпок Варвара ничуть не хуже, чем женщины 21 века. А вот после поцелуя в сгиб локтя или ключичную ямку так может быть и лучше, потому как буквально взрывается и проявляет редкий и долгоиграющий темперамент – заснули мы далеко за полночь.

Глаза я продрал на полчаса позже обычного, спал бы и дальше, но кто-то старательно трезвонил в дверь. Накинув рубашку и натянув брюки, я вышел в прихожую открыть, уже догадываясь, кто там такой настойчивый.

– Доброе утро, Михаил Дмитриевич! – жизнерадостно приветствовал меня Митяй.

С недосыпу я чуть было не буркнул что утро добрым не бывает, но, боюсь, тут присказку не оценят.

Митяй оказался находкой – шустрый, любопытный, старательный и, что редкость у мальчишек, обязательный. За лето он поднаторел в Москве и отлично выполнял свои обязанности посыльного при “штабе строительства”, вот и сейчас прибыл за утренними поручениями и, стоя на пороге, осматривал прихожую, причем явно обратил внимание на дамскую шляпку на вешалке и летний зонтик. Ну, будем надеятся, что мой моральный облик не сильно в его глазах пострадал.

– Привет! Держи деньги, дуй к Желтову, скажи – завтрак инженеру Скамову на три персоны, заберешь все и возвращайся.

Митяй убыл в “придворный” трактир у Никитских ворот, а я отправился будить Варвару и совершать утренние процедуры. Варвара будилась плохо, а после того, как я сказал, что нас на завтраке будет трое, вообще отказалась вставать.

Пока я раскочегаривал спиртовку, ставил на нее чайник и готовил заварку, вспоминал наш разговор с Мазингом насчет зачисления к нему Митяя. Карл Карлович очень хотел пойти мне навстречу, но были некоторые непреложные требования, поскольку его реальное училище имело права и обязанности казенного. А значит, нужно проверить, какие там у Митяя успехи за лето и если все будет хорошо, то забрать его у дядьки и определить к Мазингу.

Парень обернулся быстро, не забыв прихватить несколько свежих калачей, мы разложили принесенное по тарелкам и уже приступили к завтраку, когда дверь в столовую чуть приоткрылась и нашу трапезу оглядела недовольная Варвара. Митяй сидел спиной, тщательно выедал яйцо всмятку и при этом следил, чтобы не залезать локтями на стол. Я же вопросительно поднял бровь, но удостоился только закрытой обратно двери – Варвара моего участия в пацане не одобряла.

Тот старательно осваивал премудрости “господской” еды с ее вилками, ножичками, подставками для яиц и чашками-блюдцами и получалось это у него неплохо, по крайней мере за время наших завтраков он еще ничего не расколотил и даже ни разу не уронил приборы. Так что мы спокойно доели-допили, я выдал Митьке папку с бумагами и чертежами и отправил на стройку с указаниями.

Варвара в халате-капоте сидела в гостинной у окна с видом “Я крайне недовольна” и не соизволила повернутся, когда я вошел. Казалось, даже кружева и ленты подрагивают от возмущения.

– Не понимаю, зачем ты возишься с этим мальчишкой… – ее поджатые губы было видно даже со спины.

– Ты мне или кому-то в окне напротив?.. – я уже понял, что без скандала не обойдется и решил слегка форсировать события.

Реакция Варвары проследовала незамедлительно.

– Ты невыносим! – с трагическим вздохом заявила она.

– Сегодня ночью ты была несколько иного мнения.

Варвара встала, вышла на середину комнаты и, прицелившись в меня пальчиком, резко бросила:.

– Зачем ты пускаешь его сюда?

– Парень сообразительный, учится с увлечением, из него будет толк.

– Ты будешь водить сюда всех крестьянских детей, кто поумнее? – она кинула неприязненный взгляд на дверь.

– Нет, только Митяя, – я собирался замолчать и дать Варваре выговориться, но какой-то черт внутри меня толкнул добавить, выделив первое слово. – Пока только Митяя.

Естественно, Варвара взвилась.

– Ну знаешь! Выбирай – или я, или этот несносный мальчишка!

Выдержав паузу, я спокойно ответил:

– Варя, ты же прекрасно знаешь, что я выберу работу, а Митяй это часть работы.

Результат был несколько предсказуем.

Будь у нее что-нибудь в руках, это полетело бы мне в голову, а так она просто развернулась и скрылась в спальне, откуда вышла уже минут через десять полностью одетая.

У меня хватило благоразумия не выражать удивления тем, что она умеет так быстро собираться – обычно на это требовалось не меньше получаса.

– Я уезжаю.

Ну что тут скажешь… чертова объективная реальность, данная нам в ощущениях. И деваться пока некуда, придется терпеть, авось перебесится.

Молча помог Варваре одеть жакет, крикнул из окна вниз дворнику, чтобы он поймал извозчика, подал шляпку с зонтиком и довел до пролетки, а сам принял у кстати подоспевшего письмоносца телеграммы, вынул из ящика вечернюю и утреннюю почту и отправился работать в кабинет.

Письменные столы, из солидного дуба, покрытого резьбой, обстоятельные, отражающие общественный вес владельца, обязательно имели громадный размер и тяжеленные ящики. И почему-то рабочую поверхность обтягивали сукном, вещь выходила добротная и лет через сто будет стоить немереных денег, вот только мне для работы неудобная. Потому столяр-краснодеревщик сотворил по моим эскизам стол полегче, из того же дуба, но без резьбы, с нормальными ящиками и тремя хитрыми тайниками – под планшет, зарядку и смартфон. Четвертый же тайник найти было проще, но он и служил для отвода глаз.

Почты сегодня был просто ворох.

Сверху оказались телеграмма от неугомонного Собко из Новониколаевска о том, что путеукладчик будет готов к зиме и пара писем по работе, а также пришедшая кружным путем эпистола из Шушенского с просьбой провести предварительные переговоры с “экономистами” насчет газеты.

Писал и герр Шварценеггер из Женевы, такой псевдоним я предложил Чернову – а что, насколько я помню, это что-то вроде “черного пахаря”, Виктору в самый раз. Дело создания Аграрно-Социалистической лиги шло полным ходом, в процесс вписался сам Лавров, крупнейший из ныне живущих теоретиков и лидеров народничества, участвует и Феликс Волховский, тоже величина немалая. Идею “однородного социалистического союза” они вполне приняли, разве что по-прежнему упрямо держались за террор. Ладно, до 1904 года время есть, будем работать, но все упирается в успех наших “буров” – деньгами и добрым словом можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом.

В регулярном отчете Эйнштейна меня удивило, с какой скоростью поперли деньги из Золингена, куда влет ушли лицензии на маникюрные наборы, еще в детстве я любил играться таким маминым из ГДР, так что описать комплектацию и отдельные инструменты труда не составило. А вот гадские фаберы и кохиноры никак не раскошеливались – так и не запилили пока нормальную авторучку.

И даже не денег жаль, а того, что приходилось писать пером, для чего нас столе имелась подставка под ручки-держатели и запас стальных перышек в специальном ящичке, а также бронзовый письменный прибор на две чернильницы и пресс-папье. А так бы ррраз авторучкой… А еще лучше тык-тык-тык по клавиатуре и на принтер – а то пока накарябаешь от руки, пока внесешь правки, пока перепишешь, бррр… Даже печатная машинка не вариант, уж больно они громоздки нынче и неудобны.

Еще одно письмо на немецком пришло от Кульмана, Франц с энтузиазмом описывал успех чертежного стола, приглашал при случае заехать и осторожно интересовался, нет ли у меня других полезных идей, желательно бесплатных.

Меж газет затесалась брошенная в ящик еще вчера телеграмма Красина. Он и Савинков регулярно слали мне вести о делах в Кимберли, где вся группа работала на шахтах или стройках, в этот раз Леонид с гордостью сообщил, что помимо отношений с местным руководством, он имел долгую беседу с самим Сесилем Родсом, которому в ходе инспекции алмазных копей была представлена группа “русских инженеров и студентов горного института”. А Родс это величина, премьер-министр Капской колонии, алмазный монополист, основатель и владелец корпорации Де Бирс, дожившей до моего XXI века, человек, в честь которого была названа не улица, не город, а целых две страны – Северная и Южная Родезии! Ну и расист, куда уж деваться, и британский империалист в чистом виде.

Также телеграмма сообщала о двух “визитах к бабушке” – то есть дважды удалось побывать в хранилище, что сильно продвинуло разработку плана помощи несчастной старушке. Я набросал ободряющий ответ с напоминанием, что бабушка вот-вот приедет месяца на три, так что с помощью лучше не тянуть.

Прислал полстранички и Рюмкин о работе артели, где нарисовалась проблема – некоторые мужики решили кинуть “доброго барина”, раз уж он возмещает до сам-шесть, уйти на промыслы и забить на сельхозработы, но их быстро привели в меридиан с помощью актива и долговых расписок. Но в целом все шло неплохо, вплоть до того, что кузякинский лавочник стал кидать намеки как бы посотрудничать, типа поставить маслобойку на паях. Ну, будут деньги – мы не только маслобойку поставим.

Венчало эту кучу письмо от есаула Болдырева, с предложением повидаться, он приедет в Москву в середине сентября по случаю Всероссийского шахматного турнира. Строительный сезон как раз затихнет, будет время и посмотреть на матчи и поговорить.

В общем – дела идут, контора пишет, бухгалтер деньги выдает.

***

Чем-то озабоченный Зубатов почти всю нашу регулярную встречу витал где-то далеко, порой отвечая невпопад.

– Сергей Васильевич, вас что-то сильно занимает, не поделитесь?

– А? Да… да, занимает… Но это служебные вопросы… Господи, о чем я, вы же и так все знаете наперед! В наших рабочих обществах появилась неблагонамеренная литература.

– Ну, удивительно, если бы социалисты не использовали такую возможность подобраться к рабочим.

– Да, но мы отмечаем новые веяния: это не заумные статьи теоретиков, а внятные практические рекомендации. Более того, эти рекомендации по преимуществу в рамках действующих Уложений! Коллеги из тех, кто оканчивал юридические факультеты, утверждают, что их писали профессиональные законоведы. Вам, случайно, не доводилось слышать о таком? – взгляд Зубатова из рассеянного быстро стал внимательным.

Вопрос был ожидаемым и я ответил не дрогнув:

– Нет, я больше за другое беспокоюсь. К топору призывы есть?

Шеф охранки кивнул.

– Были две брошюрки, но они как раз “в старом стиле”.

– Увы, тогда я пас.

Очень хотелось надеятся, что Сергей ничего по моим глазам прочесть не смог. А вот Исаю Андронову надо срочно дать по шапке, а то он больно увлекся количеством и за лето создал в зубатовских “профсоюзах” одиннадцать ячеек, а надо обращать внимание на безопасность и качество. Лучше меньше, да лучше, как будет говорить Ленин.

– А про подпольные типографии знаете?

– Тоже нет. Сергей Васильевич, я же весь в делах, у меня стройка и артель под Можайском и путеукладчик в Новониколаевске и наши патенты в Цюрихе! Если что по нашему уговору узнаю – вам первому, но все охватить я не в силах.

Но для себя отметил, что и Муравскому надо шею намылить, а то при задании создать одну типографию на Макарьевской ярмарке, он создал две, вторую в самом городе, где обалдевшие от такого счастья нижегородские товарищи кинулись печатать нелегальщину. Время пока есть, посему надо не лезть на рожон и не в тюрьмы идти с гордо поднятой головой, а тихо, спокойно и без фанатизма нарабатывать структуру и опыт…

– И смею вас заверить, при распространении вашего начинания на всю страну, смертоубийственную активность можно будет очень сильно снизить. Правда, при одном условии.

– Каком же?

– При отказе от прямого управления вашими обществами. Делать это должны сами рабочие, иначе рано или поздно такие общества будут считаться “полицейскими”.

– Это опасная ересь, без контроля со стороны власти они скатятся к революционному социализму.

– Ну так контролировать можно по-разному, внедрять людей, которые вам преданы или зависимы от вас, проводить через них свою политику, создавать нужное мнение. У нас это называлось “агентура влияния”.

***

К сентябрю Митяй успешно сдал вступительные и теперь был самым настоящим реалистом – я справил ему форму и все необходимое и снял комнату с пансионом, потому как Варвара не угомонится, а расходиться с ней мне пока было лень. Решился и вопрос с опекой – дядьку его, Василия Жукова, оставил работать в Москве, но митяев паспорт у него забрал.

Сдали котельную, первый корпус ударными темпами подвели под крышу и даже подключили к теплу, так что работать будем и зимой, глядишь, к весне заселим два дома. Рядом с нами выделили еще три площадки под кооперативы, и, похоже, этим не ограничится, будет у нас тут знаменитый район новостроек, только не Черемушки, а Марьина роща. Так что лето пролетело в строительных и прочих делах и заботах и на память от него у меня остался юбилейный пушкинский том “Вещего Олега” с иллюстрациями Васнецова.

***

– Должен признать, что ваши прогнозы сбываются с исключительной точностью, Михаил Дмитриевич, – Болдырев оторвался от созерцания позиции на доске. – Что скажете по Южной Африке?

– Да сами видите, Лавр Максимович, – я начал загибать пальцы, – после требований министра колоний Чемберлена буры отозвали свои предложения – раз. Дней десять назад правительство Ее Величества отказалось признать суверенитет Трансвааля – два. Позавчера, по сообщениям газет, получен ответ буров на английскую ноту – три. Надо будет дождаться текста, но я уверен, что там ничего хорошего не будет, скорее всего, ноту попросту отвергнут. Отношения обостряются, поле для примирения сужается, так что еще неделя-другая и дело дойдет до ультиматумов.

– Похоже, похоже… Но это же безумие со стороны буров, силы просто несопоставимы.

– Это нам отсюда видно… погодите, Чигорин пошел, – по залу прошла волна, любители передавали друг другу запись хода. Такой полезной штуки как магнитная доска для демонстрации позиции еще не было (кстати, надо озаботится – я записал эту мысль в блокнот), потому шахматисты могли увидеть ситуацию в партии только на своих досках.

– Да, интересная атака. Полагаю, еще несколько ходов и у нас будет победитель турнира, – есаул подправил усы и обхватил ладонью подбородок.

– Согласен. Так вот, буры видят ситуацию совсем иначе, – я повернулся от доски к собеседнику и принялся вспоминать читанное про англо-бурскую войну. – У Британии там мало войск, газеты писали, что регулярных всего около семи тысяч, и примерно вдвое больше туземных и крепостных частей. Буры же могут в любой момент поднять все свое мужское население, а это тысяч сорок-пятьдесят. Да, вы знакомы с английскими и немецкими винтовками?

– Разумеется. Британцы пару лет назад начали перевооружение на Ли-Энфильд с бездымным порохом, но пока в войсках изрядно устаревший Ли-Метфорд на дымном, – без паузы выдал Болдырев. – А у немцев Маузер, но причем тут это?

– А вспомните, какое вооружение закупал Трансвааль последние три-четыре года?

– Пушки Круппа, Крезо, Максима, его же пулеметы и… да, немецкие Маузеры в большом количестве.

– То есть буры знают о своем численном превосходстве и о том, что у них лучше вооружение, – привел я два фактора, которыми чаще всего и ограничиваются. А дело обычно не в численности и не в том, что в руках, а в том, что в головах. – К тому же, лидерам обеих республик застит глаза победа над англичанами в прошлой войне. Военного образования они не имеют, стратегического кругозора, как следствие, тоже, но наверняка понимают, что затяжной войны им не выиграть. При этом перед ними слабо защищенные города, копи и железные дороги, так что же они сделают?

– Пожалуй… Ставка на первый удар, опрокинуть англичан до высадки подкреплений, занять колонии и выйти на переговоры, – задумчиво ответил Лавр.

– Вот и я так думаю, ну да следующий месяц покажет.

Турнир закончился ожидаемой победой Чигорина, он принял положенные почести, а мы отправились по домам, уговорившись послезавтра посидеть вечером в кофейной на Страстной.

Но в назначенный день Болдырев примчался на стройку уже утром и, не обращая внимания на мои попытки показать наше хозяйство во всей силе и славе, утащил меня с собой. Был он заметно возбужден и причина этого открылась уже в пролетке, по дороге в трактир.

– Сообщение по кабелю от нашего военного агента в Пекине – дворцовый переворот, Цыси отстранила императора Гуансюя.

Так, теперь там точно полыхнет. Но, пожалуй, нужно расставить точки над и.

– Лавр Максимович, давайте без обиняков, вы служите в военно-учетном комитете?

Болдырев закаменел лицом и, скосив на меня глаза, спросил немного напряженным голосом:

– Почему вы так решили?

– Ну как же, агент наверняка передал сообщение в Петербург. А вы в Москве, но уже в курсе дела. Значит, вам по должности положено это знать, а такую должность при вашем звании я могу предположить только в разведке.

– Черт, я совершенно упустил из виду ваши аналитические способности! – хлопнул себя по колену перчатками есаул.

– Бросьте, обычный здравый смысл. Думаю, что теперь там начнется восстание в полную силу. Гуансюй ведь проводил реформы, а боксеры были против? – нам подали завтрак и я на время переключился на еду.

– Да, вы правы. Цыси нужна будет поддержка, а получить ее от этих бандитов можно проще простого. Хотя с тамошними китайскими церемониями ничего точно сказать нельзя. Но в целом, как вы видите развитие событий?

Я пожал плечами. Ну не помню я деталей, вроде там была осада европейского квартала в Пекине, потом державы высадили войска и взяли столицу и вроде русских солдат там было около половины.

– Полагаю, будет шумно и кроваво, наверняка начнется резня иностранцев, придется вводить войска, хотя бы для защиты строящихся железных дорог. А наши успехи будут в сильно зависеть от двух вещей, от этих самых путей сообщения и широкой разведки. Там есть кто-нибудь, кроме агента в Пекине?

Болдырев, разумеется, не ответил напрямую, но по его тону я догадался, что с агентурой там не густо.

– Лавр Максимович, у нас впереди схватка с Японией. Сейчас отличный момент, пользуясь китайским восстанием, создать там осведомительную сеть. И пинать, пинать, пинать МПС чтобы гнали дорогу как можно быстрей. И укреплять сколько можно тамошнее казачество, ну да вы сами понимаете.

– У нас часть офицеров готовится отбыть в Южную Африку, людей мало.

Ну вот что тут скажешь?

– Дорогой вы мой, ну зачем ваши люди в Африке? Там достаточно десятка толковых армейских офицеров. А вот на Дальнем Востоке, как я вижу, дыра, и не только в поступлении информации. Там же в наших городах полным-полно азиатов, и китайцев и корейцев и бог знает кого еще, среди которых японскому разведчику затесаться как нечего делать.

И я постарался нагнать страху на Болдырева, вывалив все, что я знал про синоби, они же ниндзя, про то, что самурай, которому приказали, будет работать хоть прачкой у мелкого военного начальника в Порт-Артуре или Владивостоке, так что к концу обеда он под валом сведений выглядел несколько ошеломленным, но все равно сумел задать главный вопрос.

– Как по вашему, когда начнется война с Японией?

– Точно не скажу, года три или четыре, но я бы смотрел в первую очередь на море. Воевать им придется на материке, значит, надо обеспечить безопасность перевозок и они будут усиливать флот, причем так, чтобы мы не успели спохватится. Наверняка будет короткий период, когда в строй войдут сразу несколько крупных кораблей – вот это, как мне кажется и будет сигналом их готовности…

Доели мы в молчании и озадаченный сверх возможного есаул укатил на извозчике в Хамовнические казармы.

А я вернулся на стройку, где меня ждало оборудование “образцовой квартиры” для демонстрации тем, кто еще не решился на вступление в кооперативы.