Текст книги "Канон Дао и Дэ (Дао Дэ Цзин)"
Автор книги: -цзы Лао
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
КАНОН ДАО И ДЭ (ДАО ДЭ ЦЗИН)
Перевод с древнекитайского[*]*
Перевод «Дао дэ цзин» выполнен по «Чжу цзы цзи чэн (Собрание сочинений всех философов)». Т. 3. Шанхай, 1986.
[Закрыть] Лукьянов А.Е
Верхний раздел
§ 1
Дао, которое может быть высказано, не есть постоянное Дао[1]1
Данный параграф до сих пор представляет филологическую и смысловую трудность для переводчиков. В зависимости от того, как синтаксически членится сплошной текст на фразы, какие значения придаются иероглифам, в каком ритме и на какие звенья делаются смысловые ударения, переводы будут различными.
Подстрочный перевод для адекватного выражения, очевидно, не годится. Главную роль здесь играют контекст и авторское понимание философии Дао у Лао-цзы, что множит варианты переводов и трактовок § 1. Часть из них пересекается и удерживается в рамках идей раннего даосизма. На некоторые переводы накладываются представления позднего и средневекового религиозного даосизма, вследствие чего ранний даосизм Лао-цзы модифицируется. Однако при всем многообразии и несходстве эти переводы ценны тем, что дополняют друг друга. Не исключено и вполне оправданно, что у одного автора имеются несколько вариантов переводов § 1, как и других параграфов. Это не произвол, а исследовательская необходимость в стремлении разобраться в символических ипостасях Дао.
[Закрыть].
Имя, которое может быть названо, не есть постоянное имя.
Небытием именуется начало Неба и Земли,
Бытием именуется Мать мириад вещей[2]2
В другом варианте:
Безымянное – начало Неба и Земли.
Обладающее именем – Мать мириад вещей.
Безымянное у мин в § 32, 37 непосредственно определяет духовное естество пу постоянного Дао, в § 41 характеризует Дао в его сокрытой глубине (Дао инь у мин).
Предлагаемый в работе вариант перевода обосновывается генетикой небытия, бытия и вещей (§ 40). Здесь небытие – начало производительной космической пары мужского Неба и женской Земли, бытие – начало множества вещей как их потомства. Из этих звеньев выстраивается пульсирующая космогония Дао: первым стоит изначальное тождество; тождество внутренне подразделяется на диаду небытия и бытия; диада продуцирует триаду Отца-Неба, Матери-Земли и Детей-Вещей.
[Закрыть].
Поэтому: обращаясь к постоянному небытию, стремлюсь к тому,
чтобы увидеть его тайну;
обращаясь к постоянному бытию, стремлюсь к тому,
чтобы увидеть его предел (спиральный путь).
Оба они (небытие и бытие) из тождества происходят,
но различно именуются.
В тождестве они называются первоначалом.
Первоначало и еще первоначало – вот дверь ко всем тайнам.
§ 2
Когда в Поднебесной все узнают, что прекрасное есть прекрасное,
то появляется и безобразное.
[Когда в Поднебесной] все узнают, что добро есть добро,
то появляется и не добро.
Это происходит потому, что бытие и небытие друг друга порождают,
трудное и легкое друг друга создают,
длинное и короткое друг с другом соизмеряются,
высокое и низкое друг с другом сопоставляются,
звук и мелодия друг с другом согласуются,
переднее и заднее друг за другом следуют.
Вот почему совершенномудрый человек правит службу недеяния,
ведет учение без слов.
Мириады вещей творит и не уклоняется от этого.
Рождает и не обладает [ими].
Возделывает и ни на что не опирается,
Успешно завершает и не ставит себе это в заслугу.
А поскольку не ставит в заслугу, постольку и не отвергается.
§ 3
Не превозносите достойных (талантливых),
чтобы люди не соперничали.
Не цените трудно добываемого богатства,
чтобы люди не становились разбойниками.
Не показывайте могущее вызвать страсть,
чтобы сердца людей не трепетали.
Вот почему правление совершенномудрого человека
состоит в следующем:
опустошай свое сердце, наполняй свой живот,
ослабляй свою волю, укрепляй свои кости.
Постоянство ведет к тому, что люди не будут иметь знаний,
не будут иметь страстей;
ведет к тому, что мужи мудрствующие не посмеют деять.
Деяй недеяние, и тогда не будет неуправляемого.
§ 4
Дао пусто, и кто бы ни старался [наполнить] его, не наполнит.
О бездна-пучина, подобная Пращуру мириад вещей!
Стихает ее стремительность, слабеют ее путы,
умеряется ее свечение, осаждается ее пыль.
И тогда вот он, чистейший!
Подобие будущего существования!
Я не ведаю, чей это сын.
Видимо, родоначальник Первопредков.
§ 5
Небо и Земля не соотносятся через Жэнь (Человеколюбие),
и потому мириады вещей живут как трава и собаки.
Совершенномудрые люди не соотносятся через Жэнь (Человеколюбие),
и потому все роды человеческие живут как трава и собаки.
(Вариант перевода: Небо и Земля не проявляют Жэнь,
ибо все вещи превратятся в «соломенное чучело».
Совершенномудрые люди не проявляют Жэнь,
ибо все роды человеческие превратятся в «соломенное чучело»)[3]3
Здесь содержится критика конфуцианства. Лао-цзы устраняет конфуцианскую духовно-поведенческую норму Жэнь из Поднебесной.
Некоторые исследователи берут чу гоу («трава и собаки») в значении «соломенное чучело собаки», которое использовалось в ритуальном жертвоприношении умершим предкам и в конце сжигалось и выбрасывалось. Тем самым исследователи указывают, что Небо и Земля и совершенномудрые без связи через Жэнь между собой относятся к вещам и людям как к ничтожным предметам. Однако сомнительно, чтобы Лао-цзы имел в виду именно «соломенное чучело собаки». Он проповедник естественности и едва ли стал бы привлекать в качестве аргумента против ритуально-искусственной конфуцианской нормы Жэнь атрибут ритуала, как бы близок этот ритуал ни был к космическому естеству Неба и Земли. Кроме того, в космологии Небо и Земля – это Отец и Мать. Они рождают живые вещи, предназначенные собственному естеству, а не ритуалу жертвоприношения в роли уничтожаемого мертвого чучела. В символе чу гоу вещи и люди для Неба и Земли скорее «телята и щенки».
Если же под чу гоу понимается «соломенное чучело собаки», то построение фразы выражает как раз тот смысл, который передан в варианте перевода: Небо и Земля и совершенномудрые не осуществляют жэнъ, так как вещи и люди от ритуальной жэнь превратились бы в соломенное чучело собаки. Лао-цзы противник такого превращения и выступает за естественность жизни вещей Поднебесной.
[Закрыть].
Пространство между Небом и Землей, не подобно ли оно
кузнечному меху?
[Оно] пусто и не складывается, а сжимается и выдыхает[4]4
В символе кузнечного меха (возможно, и музыкального инструмента, состоящего из пустого мешка и флейты) передается пульсация космической пустоты между Небом и Землей, из центра которой «выдыхаются» вещи.
[Закрыть].
Много слов – все напраслина, не лучше ли держаться середины?
§ 6
Дух лона [рождения] бессмертен, это и есть Сокровенная Самка.
Врата Сокровенной Самки – корень Неба и Земли.
Непрерывно вьется, предвосхищая существование.
Действует он без усилий.
§ 7
Небо вечно, Земля долговечна.
Небо и Земля оттого могут быть одно вечным,
а другая долговечной, что не сами себя породили.
Поэтому [они] могут вечно жить.
Вот почему совершенномудрый человек ставит себя позади,
но сам оказывается впереди;
забывает о себе самом, но сам существует.
Нельзя ли сказать, что тем самым ему не достичь
своей личной цели?
Напротив, только так он и может осуществить задуманное.
§ 8
Верхняя доброта подобна воде.
Доброта воды приносит пользу вещам и не борется [с ними].
[Вода] устремляется туда, где многие люди погрязли во зле.
Поэтому [она] почти как Дао.
Селясь где-нибудь, проявляй доброту к земле.
Сердцу повинуясь, проявляй доброту безмерно.
Завязывая дружбу, наполняй добротой Жэнь (Человеколюбие).
Говоря что-либо, наполняй добротой Синь (Доверие-Веру).
Управляя, согласовывай с добротой методы управления.
Отправляя службы, наполняй добротой способности.
Действуя, будь добр, следуй времени.
Ни в коем случае не соперничай и тогда не будешь повинен ни в чем.
§ 9
Можно взять да и наполнить что-либо,
но не лучше ли оставить его как есть?
Можно расплющить и отточить что-либо,
но невозможно надолго сохранить [остроту].
Можно золотом и яшмой завалить палаты,
да разве найдется тот, кто сможет сберечь [все это]?
Можно осыпать себя драгоценностями и смотреть на всех свысока,
но ведь только накличешь беду на себя.
Поэтому для успешного достижения цели
ты сам возьми да и уступи Небесному Дао[5]5
То есть нужно прекратить субъективные действия, результат которых недолговечен, и добровольно уступить природно-естественному Дао. «Небесное» здесь равно «природному».
[Закрыть].
§ 10
Если сопрячь тело и душу и заключить в одно-единое,
могут ли остаться [они] нераздельны?
Если грубое семя-энергию довести до мягкости,
можно ли обратиться новорожденным?
Если начисто устранить видение сокровенного первоначала,
можно ли избежать изъяна?
Если любить народ и управлять страной, можно ли быть незнающим?
Если небесные врата открываются и закрываются,
может ли не быть Самки [Поднебесной]?
Если прояснить все в пределах четырех сторон, можно ли не деять?
[Оно] рождает все, размножает все.
Порождающее и не обладающее [порожденным],
возделывающее и ни на что не опирающееся,
главенствующее и не карающее —
это и есть изначально-сокровенное Дэ.
§ 11
Тридцать спиц сходятся в одной ступице,
а используется она в колесе
за счет своего небытия и бытия (пустоты и полноты).
Формуют глину, чтобы изготовить сосуд, а используется он
за счет своего небытия и бытия.
Пробивают окна и двери, чтобы устроить жилище, а используется оно
за счет своего небытия и бытия.
Следовательно: бытием приносится польза,
небытием создается использование.
§ 12
Пять цветов ослепляют человека.
Пять звуков оглушают человека.
Пять вкусов забивают рот человека.
Погоня и охота приводят сердце человека в бешенство.
Трудно добываемое богатство вредит человеческим поступкам.
Вот почему совершенномудрый человек занят животом (внутренним),
а не занят глазами (внешним).
Вот почему отбрасывает одно, избирает другое.
§ 13
Любовь и бесчестье подобны страху.
Почтение и величие приносят страдание, подобно телу.
Что значит «любовь и бесчестье подобны страху»?
Любовь идет от низов, ее обретают со страхом,
ее и теряют со страхом.
Вот что значит «любовь и бесчестье подобны страху».
Что значит «почтение и величие приносят страдание, подобно телу»?
Я потому испытываю большие страдания, что имею тело.
Если бы у меня не было тела, разве я испытывал бы
какие-либо страдания?
Вот почему, тому, кто ценит тело так же, как Поднебесную,
пожалуй, можно доверить Поднебесную.
Кто любит тело так же, как Поднебесную,
на того, пожалуй, можно возложить Поднебесную.
§ 14
Смотрю на него – не вижу, именем называю «невидимый».
Слушаю его – не слышу, именем называю «беззвучный».
Ловлю его – не обретаю, именем называю «сокрытый».
Эти три нельзя разграничить, потому как смешаны
и образуют одно-единое.
Его верх не светлый, его низ не темный, непрерывно вьется,
[его] невозможно наименовать.
[Оно] нашло пристанище в невещественном.
Это и есть изображение без изображения, образ без плоти.
Это и есть туманная смесь.
Иду навстречу ему – не вижу его лица (головы).
Следую за ним – не вижу его спины (хвоста).
Только неуклонно следуя древнему Дао, чтобы править
ныне существующим, можно познать древнее начало.
Это и есть уток (путеводная нить) Дао.
§ 15
В древности те, кто, воплощая доброту (шань),
стали учеными мужами (ши),
проникли в сокровенно-тайное первоначало.
[Они] сокрылись в такой глубине, что [их] невозможно постичь.
А так как невозможно постичь, насколько способен,
даю их описание в образах:
Предусмотрительно-чутки [они], будто зимой переходят реку
[по тонкому льду][6]6
Характеристика «предусмотрительно-чутки» выражена термином «юй», которым именуется и 16-я гексаграмма «И цзин» («Вольность», в пер. Ю.К.Щуцкого). Такое совпадение само по себе ничего не значит. Понятие «юй» активно используется в речи и не является в древнекитайском языке только названием гексаграммы. Однако через две строки в характеристике «светло-блестящи» Лао-цзы опять использует термин, которым именуется еще одна, 59-я, гексаграмма «И цзин» Хуань («Раздробление», в пер. Ю.К.Щуцкого). Если это и случайность, повторенная дважды, и Лао-цзы вовсе не имел в виду гексаграммы «И цзин», то это не случайность относительно подбора категорий и образов для характеристик ученых мужей (ши), проникших в сокровенно-тайное первоначало (Дао). Сюда сплошь привлекаются категории «тончайшего», «тайного», «первоначала», «покоя», «глубины», символические образы и структурные парадигмы материнского «лона-долины», «первозданного хаоса», «незаполненности», «пустоты» и «полноты», «четырех соседей» на горизонтали вокруг пятого предела центра и т.д. Все это направлено на иллюстрацию тождества Дао и ученых мужей (ши). Последние в этих характеристиках предстают как аналогичные Дао метафизические субъекты.
[Закрыть].
Осторожно-расчетливы, будто страшатся соседей
со всех четырех сторон.
Благоговейно-почтенны они, подобно всеобъемлющему[7]7
«Всеобъемлющий [человек]» (жун), букв., «объем», «вместилище». Определение ему Лао-цзы дает в следующем § 16: это субъект, достигший разумного просветления через рациональное познание постоянства (чан), которое сквозь звенья категорий-тавтологий «судьбы» и «покоя» восходит к корню вращения мириад вещей. В объеме сознания всеобъемлющего субъекта умещаются понятийные сущности человека, Неба и Дао.
[Закрыть].
Светло-блестящи, словно подтаявший лед.
Сердечно-естественны, как духовная простота (пу)[8]8
Духовная простота (пу) – тоже одна из основных характеристик ученых мужей (ши). Вообще пу – это эмбриональное воплощение духовности Дао, его духовная материя («сырая древесина»), из саморассеивания которой образуется духовный сосуд Поднебесной (см. § 28, 29, 32, 37).
[Закрыть].
Открыто-широки, подобно долине.
Как первозданный хаос, они подобны мутному.
Любой из них может, будучи мутным,
успокоить себя и постепенно очиститься.
Любой из них может, будучи спокойным, привести себя
в вечное движение и постепенно родиться.
Однако тот, кто хранит это Дао, не страждет наполнения.
А так как не наполняется, то может сокрыться
и заново не рождаться[9]9
«Заново не рождаться» (бу синь чэн), также «заново не сформировываться». В социоприродном векторе Поднебесной чэн – это третий нижний уровень физической генерации Дао. Как показывает «Сицы чжуань», Дао генерируется наверху в ритмах инь-ян, наследуется на центральном уровне добром (шанъ) и завершается на нижнем физическом уровне природой (син) (характер, нрав, натура, естество) (см. [Сицы, 1985, А., 5]). Культурологически социоприродный вектор Дао един для всех направлений древнекитайской философии. Здесь он тоже представлен полностью:
1) Дао, которое сохраняется пустым и тождественным с Дао субъектом;
2) доброта (шанъ), воплощая которую ученые мужи (ши) проникают в сокровенно-тайное первоначало;
3) завершение генерации Дао в физической природе (син). Проникнув в Дао через доброту (шанъ), ученые мужи входят в его пустотную космическую глубину. Они могут включиться в вечное движение Дао и заново родиться, но они также могут и не рождаться заново, оставаясь в той телесно-духовно-идеальной метафизической среде Дао, к достижению которой стремится каждый философ как истинный метафизик.
[Закрыть].
§ 16
Достиг предела пустоты, сохраняю покой и (душевную) чистоту.
Вещи попарно творятся, а я созерцаю их возвращение[10]10
Творение вещей из космического корня осуществляется попарно в их инь-янском близнечестве, в результате чего образуется двойная спираль космического хоровода вещей. Каждое парное звено по сути есть одна вещь в единстве и различии своих противоположностей инь и ян, космическая пульсация которых вызывает спонтанную эволюцию вещи, т.е. прохождение ею всего ряда перемен. Одновременно каждая вещь во множестве является и всеобщей, одно-единой вещью, а все другие суть ее функциональные модификации на мировой спирали. Парность вещей продуцируется в корне жизни мировой диадой Неба и Земли, в чревовидном зеве которой вьется этот самый корень жизни (он же двуполо-бесполое дитя Дао, § 6, 4). Категориальное отражение этого процесса философским субъектом дает диалектическую систему категорий Дао.
[Закрыть].
Вещей многое множество, но каждая возвращается к их общему корню.
Возвращение к корню называю покоем,
покой называю судьбой возвращения;
судьбу возвращения называю постоянством.
Знание постоянства называю просветленностью.
Незнание постоянства называю безрассудством, творящим зло.
Знающий постоянство всеобъемлющ.
Всеобъемлющий и есть гун-правитель.
Гун-правитель и есть Ван-царь.
Ван-царь и есть Небо.
Небо и есть Дао.
Дао и есть вечность.
Бестелесное не истощается[11]11
Фраза подводит итог вышесказанному о субъекте, погруженном разумом в пустоту Дао (в данном случае это сам Лао-цзы), и подчеркивает метафизический статус философа. Философ бестелесен, находится в поле чистого мышления и не подвержен никакому истощению (ср. с телесно-физическим субъектом из § 13).
[Закрыть].
§ 17
Лучший правитель тот, о котором низы знают лишь то,
что есть таковой.
Хуже его тот, с которым роднясь, превозносят его.
Хуже этого тот, которого боятся.
И всех хуже тот, которого презирают.
«Недоверие питает неверие!»[12]12
Возможно, Лао-цзы напоминает о каком-то положении из старинных заветов совершсшгомудрых людей, подчеркивая тем самым, что не стоит верить никому из правителей. Недоверие (бу синь) – самый сильный критический аргумент, высказанный также и против конфуцианства (§ 38). Самый сильный потому, что Вера (синь) – это генетическое начало духовного архетипа у син. Синь коренится в энергетике (цзин) внутри пустотного лона Дао (§ 21). Уличить кого-либо в отсутствии синь – значит лишить его жизненного истока в космосе Дао. Так Лао-цзы и поступает относительно правителей. Себя же он определяет в качестве естественности (цзы жань) и тем самым размещает себя в Дао, ибо Дао следует естественности (§ 25).
[Закрыть]
О, как трогательно глубоки эти драгоценные слова!
Успешно завершаю последовательность дел, и все сто родов
человеческих называют меня естественностью (цзы жань).
§ 18
Когда отбрасывается Великое Дао,
появляются Жэнь (Человеколюбие) и И (Долг).
Когда вылезают мудрствование и умничанье,
появляется большая ложь.
Когда шесть родственников в раздоре,
появляются сыновняя почтительность и отцовская любовь.
Когда в стране и царствующем доме смута и беспорядок,
появляются верные слуги[13]13
Лао-цзы показывает, что после утраты естественного Великого Дао в Поднебесной активизируется конфуцианство.
[Закрыть].
§ 19
Когда отбросят мудрость, забудут умничанье,
народу польза во сто крат.
Когда отбросят Жэнь (Человеколюбие), забудут И (Долг),
народ возвратится к [естественной]
сыновней почтительности и отцовской любви.
Когда отбросят искусность, забудут выгоду,
не будет воров и разбойников.
Эти три[14]14
«Эти три» – в парах: мудрость и умничание, Жэнь (Человеколюбие) и И (Долг), искусность и выгода.
[Закрыть] появляются от недостатка культуры (вэнь)[15]15
Еще один сильнейший аргумент против конфуцианства. Лао-цзы уличает конфуцианство в отсутствии как раз того, что оно проповедует, – в отсутствии культуры (вэнь). Если брать глубже по космологической сути вэнь, то это значит, что у конфуцианства нет информативных узоров вэнь на теле космоса. Для Лао-цзы конфуцианство искусственно, а не естественно.
[Закрыть].
Поэтому владейте тем, что дано.
Внешне выглядите скромно, внутри сохраняйте первозданную
духовную простоту, будьте бескорыстны и бесстрастны.
§ 20
Отбросишь ученье, исчезнет и скорбь.
Насколько здесь одно отлично от другого?
Настолько ровно, насколько зло расходится с добром!
То, чего люди боятся, нельзя не бояться.
О ширь пустотная, без края и без центра!
Среди людей согласие, веселье, как будто делают Великое закланье
в день наступления весны, когда она в свои владенья входит.
Один лишь я сокрыт в тиши без всяких признаков живого,
подобный эмбриону, еще не ставшему ребенком.
В усталости скитаюсь по простору, как будто некуда пристать.
У всех людей достаток неизбывный, один лишь я как тот,
кто все отверг.
Я сердце глупого.
О тьма космической утробы!
Миряне все сиянием полны, один лишь я во мраке мрачном.
Миряне любознательны в исканьях, один лишь я в безумной тьме.
[Вокруг] то безмятежность, которая подобна глади океана,
то ветра смерч, который не дает волнам остановиться.
В толпах людей везде есть применение разумным силам,
лишь я наивной глупостью подобен дикарю.
От всех других я отличаюсь тем, что Мать кормящую ценю[16]16
Лао-цзы описывает свое эмбриональное пребывание в космическом лоне Дао.
[Закрыть].
§ 21
Насыщенность пустого Дэ совпадает только с Дао.
Дао есть нечто туманное, неразличимое!
О, неразличимое! О, туманное!
Внутри Его содержатся образы.
О, туманное! О, неразличимое!
Внутри Его содержатся вещи.
О, глубокое! О, сокровенное!
Внутри Его содержится семя-энергия (цзин).
Это семя-энергия в высшей степени подлинно, в нем содержится
вера-доверие (синь).
С древности и поныне Его имя не исчезает, в Нем вижу
Отца всего тварного.
Откуда я знаю, что Отец всего тварного таков?
Из того, что сказано.
§ 22
Если есть ущербное, то есть и целостное.
Если есть кривое, то есть и прямое.
Если есть пустое, то есть и полное.
Если есть старое, то есть и новое.
Если есть недостаток, то есть и достаток,
Если есть большее, то есть и меньшее.
Вот почему совершенномудрый человек берет одно-единое
за образец для Поднебесной.
Не выставляет себя эрудитом, поэтому просветлен.
Не считает себя правым, поэтому просвещен.
Не прославляет себя, поэтому доблестен.
Не восхваляет себя, поэтому главенствует.
Поскольку не соперничает, постольку и в Поднебесной нет таких,
кто мог бы с ним соперничать.
В древности говорили: «Если есть ущербное, то есть и целостное».
Разве это пустые слова!
Поэтому искренне приемли совершенную целостность
и возвращайся к ней.
§ 23
Примолкни и следуй естественности.
Ведь порывистый ветер не дует все утро,
ливневый дождь не льет весь день.
Тот, кто посылает их, – Небо и Земля.
Но Небо и Земля и те не могут делать это вечно,
так куда уж человеку равняться с ними.
Вот почему: тот, кто ведет дела в соответствии с Дао,
тождествен Дао.
[Тот, кто ведет дела в соответствии] с Дэ, тождествен Дэ.
[Тот, кто ведет дела в соответствии] с утратой,
тождествен утрате.
Того, кто тождествен Дао, Дао с радостью принимает его.
Того, кто тождествен Дэ, Дэ с радостью принимает его.
Того, кто тождествен утрате, утрата с радостью принимает его.
«Недоверие питает неверие».
§ 24
Вставший на цыпочки не устоит прямо.
Сдвинувший ноги не тронется с места.
Кто выставляет себя эрудитом, не просветлен.
Кто считает себя правым, не просвещен.
Кто прославляет себя, не доблестен.
Кто восхваляет себя, не главенствует.
Все это, с позиции Дао, зовется избытком достатка
и поведением раба.
Всяк ненавидит таких.
Поэтому тот, кто обладает Дао, с такими рядом не живет.
§ 25
Есть нечто, хаос образующее, прежде Неба и Земли живущее.
Беззвучное! Пустое!
Одиноко стоит, не изменяется, в себе самом вращается без устали.
Можно считать его Матерью Поднебесной.
Я не знаю его имени.
Даю ему прозвище – называю Дао.
Подбираю для него имя – называю Великим (Высоким).
Великое называю уходящим, уходящее называю удаляющимся,
удаляющееся называю возвращающимся.
Поэтому Дао велико, Небо велико, Земля велика,
Ван-царь тоже велик.
Среди границ есть четверо великих, и Ван-царь один из них.
Человек берет за образец Землю.
Земля берет за образец Небо.
Небо берет за образец Дао.
Дао берет за образец естественность (цзы жань).
§ 26
Тяжелое есть основа легкого.
Покой есть господин беспокойного.
Вот почему совершенномудрый человек, шагая весь день,
не отходит от груженой повозки.
Хотя его и зовут во дворцы, он селится подобно
свободно гнездящейся ласточке.
И что тут поделать, если хозяин десяти тысяч колесниц
сам облегчает Поднебесную?
Если облегчает, то теряет основу.
Если спешит, то теряет царственность.
§ 27
Искусный в передвижении не оставляет колеи и следов.
Искусный в речах не допускает изъянов и ошибок.
Искусный в счете не пользуется счетными таблицами.
Искусный закрывать не запирает на ключ, но открыть невозможно.
Искусный связывать не вяжет веревкой, но развязать невозможно.
Вот почему совершенномудрый человек
искусностью постоянства (постоянным добром) спасает людей
и таким образом не отвергает людей;
искусностью постоянства (постоянным добром) спасает вещи
и таким образом не отвергает вещи.
Это и есть практическое осуществление просветленности.
Вот почему искусные люди – учителя неискусных людей,
неискусные люди – ученики искусных людей.
Не почитайте своих учителей, не любите своих учеников.
Хотя это и разумеют как большое заблуждение, в действительности
[оно] есть требование сокровенно-тайного [Дао].
§ 28
Кто знает свое женское, хранит свое мужское,
становится ложбиной Поднебесной.
Ставшего ложбиной Поднебесной постоянное Дэ не оставляет и
возвращает в [состояние] младенца.
Кто знает свое белое, хранит свое черное,
становится образцом для Поднебесной.
Ставшему образцом Поднебесной постоянное Дэ не наносит вреда
и возвращает в беспредельное.
Кто знает свою славу, хранит свой позор,
становится руслом Поднебесной.
Ставшим руслом Поднебесной постоянное Дэ овладевает
во всей полноте и возвращает в духовную простоту (пу).
Духовная простота рассеивается и становится правилом-предметом[17]17
Духовная простота (пу) – в прямом значении «природа», «естество», «естественная простота», «сырая древесина». Буквальный перевод всей фразы: «Необработанную древесину обрабатывают и делают из нее утварь». Вне контекста философской космологии данная фраза может иметь и имеет такой смысл. Однако в системе космологической инволюции субъекта через постоянное Дэ в первородный эмбрион Дао, а также при обратной эволюции и вхождении его в организм Поднебесной Лао-цзы явно имеет в виду не кухонную утварь. В противоположность цы, взятому в значении «предмета», пу – это буквально распредмеченная, развеществленная (или доовеществленная) материя. К ней субъект восходит, проходя инволюционную стадию тождества морально-нравственных противоположностей «славы и позора», которые несут в себе духовную сущность. Он проходит и стадию лонного духа (гу) (русло Поднебесной – тянь ся гу), что прямо подтверждается относительно духовности (гу) фразой из § 6 («дух лона [рождения] бессмертен» – гу шанъ бу сы). Поэтому можно считать, что пу не только распредмеченная материя, но именно духовная материя, духовное естество, духовная простота. В эволюционной перспективе она превращается в духовный сосуд (ци) Поднебесной. При этом духовная материя не обрабатывается , и из нее духовный сосуд не делается, на что Лао-цзы указывает тут же в следующем § 29. Метод получения духовного сосуда (ци) из духовного естества (пу) прямо противоположен методу грубой (топорной) обработки сырой древесины. Духовная материя не обстругивается и не обтесывается, а рассеивается (санъ). Она распыляется в объеме Поднебесной, одухотворяет ее своим естеством и вносит в нее недостающую уравновешенность. Духовная материя принимает форму органических очертаний Поднебесной, становится изоморфной ей духовной статуей и правилом естественной жизни. Совершенномудрый человек использует ци в качестве образца и поддерживает Великое правление, делая ненужным всякое государство.
Данная фраза в истории даосистской философии и вообще культуры Дао вылилась в стандартное положение характеристик всеобщих методов. То, что ци есть именно статуарно оформленное духовное правило, подтверждает даже такой поздний текст, как «Беседы о живописи» Ши Тао (кон. XVII – нач. XVIII в.). На место ци Ши Тао ставит его смысловой аналог фа – «закон», «правило», «образец», тем самым поднимая на поверхность подлинный смысл ци: «В глубокой (доисторической) древности не было образца-правила (фа), первозданная духовная простота (пу) тогда еще не рассеялась. И как только духовная простота рассеялась, установился образец-правило» (см. [Завадская, 1978, с. 41, 60, коммент.]). В контексте духовности (ци) Лао-цзы называет совершенномудрого «чиновным вождем» (§ 28), а себя прямо ци чжан (§ 67).
[Закрыть].
Совершенномудрый человек использует его и становится
чиновным вождем.
Вот почему Великое правление не разрушается.
§ 29
[Положим, некто] одержим страстью овладеть Поднебесной
и воздействовать на нее.
А мне ясно: у него ничего не получится.
Поднебесная – это духовный сосуд, на него нельзя воздействовать.
Тот же, кто будет воздействовать, разрушит его.
А тот, кто будет удерживать, потеряет его.
Ведь искони устроено так:
из существ одни идут, другие следуют за ними,
одни фыркают, другие трубят,
одни усиливаются, другие истощаются,
одни хищники, другие жертвы.
Вот почему совершенномудрый человек отказывается от излишеств,
отказывается от роскоши, отказывается от расточительности.
§ 30
Тот, кто посредством Дао помогает государю,
не использует солдат, чтобы насиловать Поднебесную,
ибо такое действие вызывает противодействие.
Места, где побывали войска, зарастают колючками и терновником,
после скопища армий непременно наступают лихие годы.
Искусный (добрый) добился успеха – и всё,
[он] не дерзнет прибегнуть к насилию.
Добился успеха и не бахвалится.
Добился успеха и не карает.
Добился успеха и не своевольничает.
Добился успеха и не взимает.
Добился успеха и не прибегает к насилию.
Если вещь должна быть в расцвете сил, а стара,
значит, она не-Дао.
Не-Дао рано умирает.
§ 31
Превосходное войско – орудие несчастья, любой из людей
ненавидит его.
Поэтому обладающие Дао не состоят в нем.
Если благородный муж на мирной службе, то поддерживает левых.
Если на военной службе, то поддерживает правых.
Войско – орудие несчастья и не орудие благородного мужа.
Если вопреки желанию приходится все-таки использовать его,
то сверх всего ставь равнодушие к славе и выгоде.
Одержав победу, не считай это прекрасным.
А если сочтешь это прекрасным, то, значит, радуешься
убийству людей.
Кто радуется убийству людей, тот не сможет добиться
своих целей в Поднебесной.
Служение счастью относится к левому.
Служение злу относится к правому.
Противостоящие командующим войсками занимают позицию левых.
Идущие в командующие войсками занимают позицию правых.
Правильно говорят, что следует встречать их (войско)
похоронным ритуалом.
Всех убитых людей следует горестно и скорбно оплакивать.
Военную победу нужно встречать похоронным ритуалом[18]18
Из всего параграфа только три первые фразы можно бесспорно отнести к воззрениям Лао-цзы. Все остальное – совершенно несвойственная Лао-цзы попытка реабилитации конфуцианского благородного мужа и забота о его реноме. По-видимому, это конфуцианская доработка текста. Причем она делается чисто механически, даже несмотря на явное противоречие исходному положению. Ведь если Человек Дао не состоит в войске, ненавистном всем существам Поднебесной, то далее уже вообще незачем говорить о пребывании благородного мужа в армейском корпусе, а также о каких-то его печалях по поводу штатных обязанностей вести боевые действия и о моральных терзаниях из-за убийства людей. В особенности эта текстовая аппликация видна в окружении всех положений Лао-цзы об армии и войне.
[Закрыть].
§ 32
Дао постоянно и безымянно.
(Вариант перевода:
Дао именуется постоянным небытием.)
Духовное естество хотя и младенчески слабое (маленькое),
никто в Поднебесной не может подчинить [его] себе.
Если хоу и ваны смогут блюсти его, то мириады вещей
сами покорятся.
Небо сочетается в браке с Землей, ниспадая сладкой росой.
Людям никто не приказывает, и все само
по себе уравновешивается[19]19
Осуществляющееся само собою уравновешивание – цзы цзюнь есть функция цзы жань. Это естественное равенство, устанавливающееся само собой, ненасильственно, без всякого приказа в условиях природного союза Неба и Земли.
[Закрыть].
С началом насильственного правления появились имена.
И поскольку имена уже есть, постольку нужно знать,
как пресечь (искоренить) [их][20]20
Имена (мин) – в данном случае приказы (письменные документы и учреждения), титулы и ранги, иерархизирующие социальную и природную действительность и тем самым насильственно нарушающие естественное равенство ее вещей. Лао-цзы предлагает предусмотрительно «пресечь имена» во избежание вреда и гибели. Концептуально его позиция противоположна конфуцианскому положению «исправления имен» (чжан мин).
[Закрыть].
Зная то, как пресечь [имена], можем избежать гибели.
Тому пример: когда Дао находится в Поднебесной,
это подобно стоку ручьев и рек в Цзян и Море.
§ 33
Познавший других – мудр, познавший себя – просветлен.
Победивший других – силен, победивший себя – могуществен.
Познавший достаток – богат, вынуждающий действовать —
обладает волей.
Не потерявший своего места [в жизни] – вечен, отдавший жизнь,
но не забытый – увековечен.
§ 34
Великое Дао разлито повсюду, оно может быть и слева и справа.
Мириадам вещей оно служит опорой и, порождая [их],
не уклоняется от этого;
успешно завершает и остается безвестным;
одевает и пестует мириады вещей и не становится
их властелином.
[Оно] постоянно остается бесстрастным,
(Вариант перевода: [Оно] стремится к постоянному небытию,)
можно назвать его маленьким.
Мириады вещей возвращаются к нему и не считают его властелином,
можно назвать его великим. Оно вообще не считает себя великим,
поэтому и может возвышаться в своем величии.
