Текст книги "Wish You Were Mine (ЛП)"

Автор книги: cuteandtwisted

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Prologue. ==========

– Где же твой парень сегодня? – спросил Матиас, удерживая огромный мешок со льдом на плече.

– Еще слишком рано, – усмехнулся Эвен. – Он придет позже, верно, Магс?

– Почему ты спрашиваешь меня? – застонал Магнус, переставляя трубочки и салфетки на стойке. – Он твой парень.

– Но он еще и твой сосед по квартире, – сказал Эвен, проводя рукой по волосам и мысленно подготавливаясь к смене.

– Я не слежу за расписанием Исака. Это твоя работа, Эвен.

– Нет, я слежу за тем, чтобы чистые стаканы не закончились в середине смены. Вот моя работа, – сказал Эвен, открывая посудомоечную машину.

– Технически, это моя работа, – ответил Матиас. – Ты бармен, а я твой помощник.

– Мелочи, – Эвен заложил сигарету за ухо и прошёл мимо Сигрид, которая заканчивала свою смену.

– Ты всегда закладываешь сигарету за ухо? – спросил Магнус. – Разве это не фишка Исака?

– Конечно, это фишка Исака! – засмеялся Матиас. – Всё, что делает Эвен, – это фишки Исака.

Эвен обернулся и поднёс указательный палец к губам, чтобы Матиас наконец успокоился. Но он не смог скрыть широкую улыбку. Ему хотелось смеяться.

Сегодня вечером он увидит Исака.

.

Эвену нравилось быть барменом. Улыбаться людям было не так уж сложно, когда они были пьяны и путались в словах. Он также считал, что люди в целом были более добрыми, милыми и искренними под влиянием алкоголя. Хотя иногда это было не так.

Тем не менее Эвен любил смешивать напитки и болтать с людьми, которых, вероятно, больше не встретит. Ему нравилось открывать бар и общаться с одинокими людьми, которые пришли сразу после работы, чтобы напиться. Ему нравились девушки, которые проводили девичники в баре и фотографировали его в свой snapchat. И ему нравились беседы с одной одинокой душой, которая всегда дожидалась закрытия бара и, казалось, просто нуждалась в чьем-нибудь обществе.

Эвену нравился человеческий фактор его работы, даже когда вся человечность из нее исчезала. Даже когда начинались драки и проливалась кровь. Эвену нравилось быть барменом.

.

Его сердце всегда останавливалось, когда Исак заходил внутрь. Он ничего не мог с этим поделать. Он всегда нервничал, когда ощущал присутствие Исака. Он всегда чувствовал себя настолько возбуждённым, насколько и нервным. Ему всегда казалось, что Исак приближается к бару в slow motion. Также у Эвена есть песня, играющая в голове, когда Исак идёт в его направлении.

– Хэй, красавчик, – сказал Исак, склонившись над барной стойкой и улыбаясь так, что мог бы затмить солнце.

На нём были драные джинсы, красиво облегающие лодыжки, и чёрная футболка. И он выглядел захватывающе. Эвен любил, когда эти джинсы были на нём. Мягкие, красивые завитки волос обрамляли его худое лицо, и Эвен так сильно хотел провести по ним пальцами. Хотя бы раз.

Но он работал, а бар был загружен. И Магнус с радостью предложил заменить его, когда Эвен поприветствовал Исака, но он не мог отходить надолго.

– Привет, милый! – улыбнувшись, сказал Эвен, наклонив голову и держа шейкер обеими руками.

– А где поцелуй? – выдохнул Исак.

– Я не целуюсь на работе, детка, и ты прекрасно это знаешь, – подмигнул Эвен.

– Пару раз ты нарушил это правило, – засмеялся Исак, упираясь локтями в барную стойку. В его глазах отражался свет ламп.

– Ну, что сказать, – вздохнул Эвен. – Я просто человек. Люди ошибаются, Исак.

– Верно. Как в тот раз, когда ты дал мне чёртово шампанское, – рассмеялся Исак.

– Это не было ошибкой. Ты сам попросил шампанское.

– Я никогда не прошу шампанское! – издевался Исак. – Никогда!

– Ты был пьян. Если ты не помнишь, ладно, но ты абсолютно точно просил шампанское, – улыбнулся Эвен, сильнее наклонившись к Исаку.

– Я бы никогда в жизни не заказал шампанское. Сколько ещё мы будем это обсуждать? – Исак закатил глаза.

Я люблю, когда ты так делаешь.

– Пока ты не признаешь, что заказал его, – сказал Эвен.

– Похоже, что вечно.

– «Вечно» ещё никогда не звучало так притягательно, – подмигнул Эвен, но румянец, покрывший щёки Исака, выбил весь воздух из легких.

Блять, какой же ты очаровательный.

– Ты в порядке, – дразнился Эвен. Ему это нравилось. Нравилось, когда Исак волновался рядом с ним.

Он закатил глаза, и Эвен даже не ожидал ничего другого.

– В порядке. Просто немного рассеян из-за неоновой повязки, – сказал Исак, имея в виду аксессуар на волосах Эвена.

Это была тематическая неоновая ночь, и барменам обычно приходилось придерживаться дресс-кода.

– Тебе не нравится? – спросил Эвен.

Исак всё ещё опирался одним локтем на стойку, а второй рукой подманивал Эвена к себе. И, когда они приблизились друг к другу, сердце Эвена сбилось с ритма.

– Ближе, – выдохнул Исак куда-то ему в шею.

Блять.

Эвен приближался до тех пор, пока их дыхание не смешалось, пока он не услышал стук сердца Исака.

– Мне чертовски сильно нравится, – прошептал Исак ему на ухо, вызывая мурашки по позвоночнику Эвена.

Эвену потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что тот имел в виду повязку. И ладно.

У Исака был козырь. Много козырей. Он всегда приподнимал голову. Всегда заставлял хотеть прижать его к ближайшей стене. Всегда заставлял брать перерыв во время работы и тащить его в санузел. Этот мальчишка.

Исак не всегда был таким уверенным. Эвен помнит времена, когда он не был таким. Времена, когда он был просто неуклюжим подростком, который носил кепки в баре, чтобы скрыть лицо. Время, когда он оказался у барной стойки, потому что не знал, что еще делать. Эвен помнил. Этот мальчишка.

Эвен не пил. Не пил на работе. Но он всё равно чувствовал опьянение, когда щека Исака касалась его кожи. Эвен чувствовал опьянение. И, когда он отодвинулся на пару сантиметров, губы Исака были раскрыты, а взгляд – тяжёл. Боже.

– Ты будешь работать или нет? – буквально из ниоткуда появился Магнус, возвратив их в реальность. – У нас куча работы.

Верно.

– Фу, – застонал Исак, полностью отстраняясь и наконец позволяя Эвену дышать. – Ты знаешь Магса. Уверен, что в другой вселенной ты не такой обломщик.

– Да, ладно, думаю, что в другой вселенной я встречаюсь с Вильде, – сказал Магнус.

– Как будто она когда-нибудь захочет тебя, – рассмеялся Исак.

Эвен тоже засмеялся. Он любил подшучивать. Также он любил наблюдать за Исаком и Магнусом. Ему это нравилось.

– Бэк Найшейм, приём! – сказал Магнус.

– Ладно, – вздохнул Эвен, сделав шаг к центру стойки. – Похоже, мне нужно вернуться к работе.

– Оставишь меня в полном одиночестве? – выдохнул Исак.

– Уверен, ты скоро найдёшь себе компанию, – улыбнулся Эвен.

– Я не был бы так уверен.

– Почему? – спросил Эвен, разливая спиртное по шотам, не отрывая взгляд от Исака.

– Не слишком многообещающе, – вздохнул Исак.

– Серьёзно? Я видел несколько перспективных джентльменов. К тому же, тот парень на танцполе кажется горячим.

– Да, но они не такие горячие, как ты, – усмехнулся Исак, отходя от бара. – Я об этой повязке.

– Это сегодняшняя тема, – пожал плечами Эвен.

– Быть чертовски горячим? – спросил Исак, на что Эвен рассмеялся.

– Так ты пришел за моим сердцем? – отклонил голову Эвен.

– Я думал, мы уже это выяснили, – улыбнулся Исак.

– У меня высшее техническое образование, мне нужны постоянные напоминания.

– Ну, вот тебе напоминание на сегодня, – Исак встал на цыпочки, снова облокотился на стойку и приблизился к уху Эвена. – Я пришел за твоим сердцем, Бэк Найшейм.

Эвен улыбнулся, игнорируя бабочек в животе, толкнул наполненный шот в руку Исака, всё ещё удерживая взгляд на его лице.

– Эвен! – застонал Магнус, вынуждая обоих сделать шаг назад. Блять.

– Иди, – сказал Исак.

– Мне жаль.

– Я пойду и найду себе компанию.

– Я буду наблюдать, – улыбнулся Эвен.

– Странный, – рассмеялся Исак.

– Кто-то должен приглядывать за тобой. Просто к слову.

– Кто-то должен поцеловать меня, раз ты этого не сделал. Просто к слову, – подмигнул Исак, прежде чем обернулся и исчез в толпе.

Блять.

.

Эвен делал мохито, когда его сердце сжалось. Он не смотрел, пока смешивал напитки, потому что это могло нарушить весь процесс смешивания. Но, закончив, он поднял взгляд. И это было больно.

Исак нашёл себе компанию. Высокого брюнета, если быть точнее.

Эвен смотрел, как они разговаривают прямо посреди танцпола, прежде чем снова обратить внимание на милую девушку, которая говорила «пожалуйста» и «спасибо» при заказе. Он любил, когда люди так делали.

Когда он снова нашёл Исака в толпе, его тело было прижато к телу высокого брюнета, одна рука которого обхватывала его талию, а вторая хваталась за шлевки джинсов. Они танцевали. Или, скорее, терлись. Как и зубы Эвена.

Когда он снова нашёл их взглядом, они целовались. Он видел, как язык Исака скользит в рот того парня, а тонкие пальцы путаются в чужих волосах и оттягивают их. Блять. Эвен делал мохито, улыбался девушке и парню, которые стояли прямо перед ним, и медленно увядал внутри.

– Ты в порядке? – спросил Магнус, положив руку на его плечо.

– Да, – улыбнулся Эвен. – С чего бы мне не быть в порядке?

Магнус смотрел на него секунду, а затем громко вздохнул.

– Я, блять, ничего не понимаю.

Эвен засмеялся и вернулся к обслуживанию людей, всё же иногда смотря на Исака и его развлечение на ночь.

.

– Как это было? Был ли поцелуй хорошим? Он выглядел так, словно был мастером поцелуев, – сказал Эвен, готовя напиток Исака.

– Хм, – пожал плечами Исак, устраиваясь на барном стуле. – У него слишком большой нос. Это было неловко.

– Это не слишком вежливо, Исак, – Эвен не мог не улыбнуться.

– Что? Это правда. Он даже не наклонил голову, так что его нос был буквально на его лице.

– Ты мог бы наклонить голову, – указал Эвен.

– Я сделал бы это, если бы и он пошевелился, но он казался таким непреклонным. Держал голову под выбранным углом. Это было очень странно.

– Значит, ты не наклонил голову в знак протеста? – рассмеялся Эвен.

– Не знаю. Мне не нравятся компромиссы, когда люди даже не собираются уступать. Ты должен поддерживать позицию, – сказал Исак, делая глоток пива.

– Такой упрямый, – рассмеялся Эвен.

– Прости? Ты говоришь, что уступил бы так просто?

– Я знаю, что я склонил бы к тебе голову, Исак Вальтерсен, – улыбался Эвен, наблюдая, как Исак ёрзал на стуле.

Я люблю это.

– Ладно, окей, очевидно, что так! Я имею в виду, что сейчас мы говорим обо мне, – нервно ответил Исак.

Он был восхитителен.

– Вероятно, я тоже наклонил бы голову для тебя, – добавил он, краснея.

Эвен не понимал, насколько они близки, пока не заметил губы Исака. Они были практически опухшими. Похоже, этот ублюдок кусал их. Мудак.

– Что? – пробормотал Исак.

– Нет, ничего, – отодвинулся Эвен. – У тебя кровь на губах.

– Кровь? – закричал Исак.

– Ну, не совсем кровь. Больше похоже на синяк.

– Где? Что? – Исак приложил пальцы к губам и нажал, вероятно, пытаясь определить больные места.

– Позволь мне, – сказал Эвен, протягивая руку, чтобы направить пальцы Исака. – Вот.

.

Они снова были невероятно близки, только на этот раз большой палец Эвена был на губах Исака, которые с каждой секундой раскрывались всё шире и шире. И, когда он закрыл глаза, по всему телу начал распространяться огонь. Он не видел, но чувствовал, как Исак глубоко дышит, а его грудная клетка мерно опускается и поднимается.

Эвен знал, что ему следует отступить и убрать руки подальше ото рта Исака. Но он не мог даже дышать, что уж говорить о движениях.

Руки Исака обернулись вокруг запястий Эвена, при этом он смотрел ему прямо в глаза. И Исак ждал. Просто молча ждал, как и всегда. Терпеливо ждал чего-то от Эвена, но ничего никогда не происходило.

– Я должен вернуться к работе, – сказал Эвен.

– Верно.

.

Исак снова целовал высокого брюнета посреди танцпола. На этот раз это происходило в нескольких метрах от бара. Эвена совершенно не должно заботить это, только вот в этот раз Исак наклонил голову.

Он уступил, и теперь Эвен чувствовал себя немного пустым внутри.

Поэтому он наблюдал, как Исак задыхался из-за чужих губ. Смотрел, как Исак обхватывал руками чужую шею. Смотрел, как Исак поглаживал чужие бёдра.

Эвен опустил шейкер и упёрся ладонями в барную стойку. Исак всё время зависал с парнями, но по какой-то причине сегодня Эвен не мог это принять. По какой-то причине это ударяло сильнее обычного. По какой-то причине он видел эту вседозволенность и открытость Исака. По какой-то причине он не мог дышать.

Его руки сжались в кулаки в тот момент, когда Исак открыл глаза и встретил его взгляд. Это выбило оставшийся воздух из лёгких Эвена. Он не мог отвести взгляд. Он не думал, что хочет. Не тогда, когда Исак смотрел прямо ему в душу, задыхаясь от чужих поцелуев.

Я, блять, не могу дышать.

Исак ожидал реакции. И Эвен знал это. Это было специально для него. И флирт, и танец, и смех. Всё это было лишь для него. Исаку было плевать на брюнета с большим носом. Исак не склонял голову для него. Исак склонял голову для Эвена.

Так что Эвен продолжал смотреть, пока сердце грозило выскочить из груди. Смотрел, пока похоть в глазах Исака не трансформировалась в ярость и гнев. Исак ждал. Исак всегда ждал. А Эвен не сдавался. Он никогда не сдавался.

Поэтому, когда Исак нарушил их зрительный контакт и потащил высокого брюнета к выходу, Эвену оставалось лишь винить себя.

.

– Я не понимаю, – сказал Матиас, протирая стойку. – Что у тебя с ним?

– С кем? – сказал Эвен, хотя знал, кого он имел в виду.

– С твоим маленьким парнем, который сводит тебя с ума.

– Во-первых, он не маленький. Он выше тебя. Во-вторых, он не мой парень. В-третьих, он не сводит меня с ума, – сказал Эвен.

– Твои приоритеты, безусловно, интересны, – рассмеялся Матиас.

– Он не маленький, говорю тебе, – засмеялся Эвен. – Он бы разозлился, если бы узнал, что его унижают.

– У него крутой нрав.

– Неа, он самый милый, – сам себе улыбнулся Эвен. Исак действительно был таким.

– Тогда почему ты не позовешь его на свидание?

– Что?

– Бро, ты смотришь на него так, словно в нем весь смысл жизни, – сказал Матиас.

– Это не так.

– Ну конечно, – закатил глаза Матиас.

– У тебя нет работы? Мы скоро закрываемся, – сказал Эвен.

– Как скажете, босс.

.

Эвен убедился, что все соки были убраны в холодильник, а остатки фруктов выкинуты. Он начал помогать Матиасу, пока они не переделали все дела. Так что он снова облокотился на стойку и громко вздохнул.

Вероятно, прямо сейчас Исак был в постели того парня. Магнус говорил, что Исак никогда не приводит парней домой, так что, скорее всего, они пошли к тому высокому брюнету. Брюнет, который, вероятно, оставит новые синяки по всему телу Исака.

Господи. Эвен не мог с этим справиться.

– Почему ты не спросишь у него? – сказал Матиас, упираясь плечом в дверной косяк и протирая стаканы.

Он не собирался сдаваться. Эвен знал это.

– Я однажды отверг его, – признался Эвен.

– Оу.

– Да.

– И теперь ты передумал? – сказал Матиас.

– На самом деле нет.

– Ты не хочешь его?

– Хочу, – сказал Эвен. Я чертовски сильно хочу его.

– Тогда что, черт возьми?

– Я просто не могу заполучить его, – пожал плечами Эвен, направляясь к выходу из бара.

– А? Почему нет?

– Потому что такие парни, как я, не могут иметь таких парней, как он.

.

Обычно Эвен уходит последним. Ему нравилось закрывать бар. Возможно, ему нравилось бы меньше, если бы он должен был делать каждодневную уборку, но, к счастью, этим занимался Матиас. Эвен любил закрывать бар, потому что, когда он выходил из него, все улицы были пустыми. Холодный воздух в три часа ночи приятно пощипывал лицо. Он любил идти по дороге, не боясь машин.

Эвен любил закрытие. Он любил одиночество. Он любил давать своим мыслям и чувствам пространство, чтобы они становились настолько громкими, насколько это вообще возможно. Он любил слушать Cigarettes After Sex по пути домой, выкуривая три, а то и пять сигарет в четыре часа ночи. Эвен любил свою рутину. Действительно любил.

Это было всего лишь догадкой, но почему-то Эвен решил, что этой ночью сон не придёт к нему так просто. Всё, о чем он мог думать, – это Исак, сплетающийся с высоким носатым брюнетом. Всё, о чем он мог думать, каким хорошим Исак был бы для него. Если бы только Эвен мог сдаться ему, не разрушив того в процессе.

Эвен знал, что Исака не нужно спасать. Он был самостоятельным человеком, а не просто огромной фантазией.

Тем не менее Исак заслуживал большего. Губы Исака заслуживали большего. Нос Исака заслуживал большего.

Эвен вздохнул и распутал наушники, прежде чем выйти на улицу. Было так холодно, как он и ожидал. Это будет отличная прогулка до дома. Наверное.

.

Эвен сделал всего два шага, когда заметил одинокий силуэт единственного человека, с которым он вообще хотел бы столкнуться в три часа ночи. Исак прислонился к стене, скрестив ноги, и выглядел замёрзшим. Очень замёрзшим.

– Исак?

– Ну наконец-то! – застонал Исак, чей голос дрожал от холода.

– Что ты здесь делаешь?

– Тебя жду, – фыркнул Исак.

– Ты стоишь в футболке. Ночью. В октябре! – нахмурился Эвен, ища рубашку или свитер в своём рюкзаке.

– Забыл взять куртку, – пожал плечами Исак. – Обычно я не гуляю по ночам.

Эвен наконец нашёл свитер и заставил Исака поднять руки.

– Знаешь, когда я собирался этим вечером, то надеялся, что ты разденешь меня, а не напялишь лишние слои одежды, – рассмеялся Исак.

Эвену хотелось бы нахмуриться, но он лишь рассмеялся.

– Ты катастрофа, – усмехнулся он, помогая Исаку натянуть свитер на руки.

– Ты делаешь меня таким, – улыбнулся Исак.

Он выглядел восхитительно в свитере Эвена с Винни Пухом.

– Серьезно? – сказал Исак, глядя на свою грудь.

– Что?

– Ничего, – рассмеялся он.

– Тебе не нравится мой свитер? – издевался Эвен.

– Я чертовски сильно люблю твой свитер, – сказал Исак, обнимая себя руками и выглядя потрясающе. Просто потрясающе.

Эвену понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

– Что случилось с Большим Носом? – спросил Эвен, заставляя Исака рассмеяться.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Исак.

– Я решил, что он мне не нравится, – пожал плечами Эвен.

– Тебе может кто-то не нравиться?

– Да, ладно, он искусал твои губы, так что…

Они шли, не имея никакого определённого направления. И Эвену пришло в голову, что это первый раз, когда они разговаривают за пределами бара.

– Знаешь, для того, кто отшил меня, ты слишком беспокоишься о моих губах, – сказал Исак крайне спокойным голосом.

Эвен начал задаваться вопросом, пьян ли он. Он сам подавал Исаку напитки, и их точно было недостаточно для того, чтобы напиться. Но потом, за несколько часов до их встречи, он ушёл с Большим Носом.

– Ничего не скажешь? – спросил Исак.

– Я думаю, – ответил Эвен.

– О чём?

– Ты и Большой Нос.

Исак снова засмеялся, и это был самый лучший звук. Эвен никогда не слышал, чтобы тот смеялся, когда рядом не было еще десятка незнакомых людей. Это был самый лучший звук.

– Да. В конце концов, он не мой тип, – сказал Исак.

– И кто твой тип?

– Ты знаешь.

Верно.

– Почему ты подождал меня? – спросил Эвен, убирая руки в карманы. – Есть какая-то причина?

– Нет, просто хотел пообщаться с моим любимым барменом, – ответил Исак.

– Магнус будет расстроен, – сказал Эвен.

– О, пожалуйста! Магнус не сможет сражаться за это звание. Все напитки, которые он готовит, на вкус как моча.

– Исак, ты пьёшь только пиво.

– Всё равно.

– Верно, – рассмеялся Эвен.

.

Эвен знал, где жил Магнус, так что он просто шёл туда.

– Итак, вот мы и пришли, – застенчиво сказал Исак. Его нос был красным от холода.

– Пришли, – улыбнулся Эвен.

– Спасибо, что проводил меня.

– Спасибо, что подождал меня, – произнёс Эвен.

Они были одни на улице, но Эвен чувствовал, будто они остались вдвоём во вселенной.

Глаза Исака были зелёными и полными надежды. И Эвен знал этот взгляд. Он любил этот взгляд. Тем не менее он не мог ничего с этим сделать. Он уже принял решение и должен его придерживаться.

Но Исак делал это трудным. Он делал это таким трудным из-за того, как он выглядел и как смотрел на Эвена.

Эвен чувствовал себя потерянным, а голова кружилась.

– Увидимся в следующий раз, – пробормотал он, поднимая руку, чтобы махнуть на прощание.

Он уже собирался развернуться, чтобы не увидеть, как Исак говорит «да», а затем взбегает по ступеням и скрывается за дверью, не оглядываясь назад. Таким был план.

Но Исак не ответил «да». Он схватил его за руку и сказал так тихо и робко, что, возможно, это оставило неизлечимые раны на сердце Эвена.

– Останешься? – прошептал Исак, смотря на него своими большими глазами. Пальцы крепко сжимали руку Эвена.

– Исак…

– Только этим вечером. Просто на ночь? Пожалуйста.

Эвену пару раз снилось такое развитие событий, и все эти сны были со счастливым окончанием. Но этот. У этого не могло быть такого.

Я раню тебя, и ты возненавидишь меня.

.

– Может быть, в какую-нибудь другую ночь, – улыбнулся Эвен, взъерошив волосы Исака. Исака, который даже не смотрел на него.

.

Эвен наблюдал, как тот вошёл в здание с тяжёлым сердцем и измученной душой. Он подождал, пока дверь закроется, развернулся и надел наушники с играющими в них Cigarettes After Sex.

Исак, вероятно, думал, что Эвен не хотел его. Но проблема в том, что Эвен хотел, и хотел, и хотел его.

Но у парней, подобных ему, не могло быть таких парней, как Исак. Люди, подобные ему, не могли иметь кого-то прекрасного и драгоценного, не разрушая и не заглушая их. Парни, подобные ему, не могли иметь приятные вещи.

.

У него играет: Cigarettes After Sex – Sweet

Я с радостью разобью свое сердце для тебя.

.

Возможно, однажды ты станешь моим.

========== happiness in liquid form ==========

Когда его спрашивали о том, как он встретил Эвена, Исак отвечал, что мало чего помнит. И когда он встречался с насмешками и фразами по типу «ну да, конечно», то говорил, что это произошло в баре. А люди обычно не слишком помнят события, происходившие в барах.

Но правда в том, что Исак помнил кое-что. Наверное, он помнил многое. Он помнил действительно много. Его первым впечатлением об Эвене было то, что тот добрый. Слишком добрый. Особенно для бармена. А вторым впечатлением было то, что тот горячий. Слишком горячий. Особенно для парня.

Парень не должен вызывать у него подобных чувств. Но Исак хотел коснуться его кожи. Он хотел почувствовать его язык на своём. Он хотел почувствовать его пальцы там, где никто раньше его не касался.

И, хотя сердце Исака могло было быть полностью разрушено в ту ночь, когда они встретились, он всё ещё чувствовал это. Он был тронут добротой этого парня. Он был потрясён тяжестью чужой ладони на собственной коже. Он был взбудоражен яркой улыбкой и голубыми глазами, которые сияли и несли в себе пустое и странное обещание, которое делало Исаку больно. «Я забочусь о тебе. Я забочусь о тебе».

Ты меня даже не знаешь.

В возрасте шестнадцати лет Исак влюбился в бармена с золотым сердцем и больше никогда не оглядывался назад.

.

Исак всё ещё пытался справиться с последствиями ухода отца и никогда не оглядывался назад. Он не был ребёнком, и это не должно было повлиять на него так сильно. Он понимал, что между его родителями ничего не складывалось.

Но Исак не мог не продолжать эгоистично думать, что его отец останется. Даже если он и не был ребёнком. Его отец останется. Его отец не избавится от него, как от ненужной конечности. Потому что Исак не был ей. Он не был ответственным. Он делал всё, чтобы быть хорошим. И Исак был хорошим. Он фокусировался на школе и получал шестёрки, и он работал изо всех сил, и он помогал ему заботиться о ней. Его отец должен был остаться.

Но он этого не сделал.

Исак не справлялся с этим. Он был обижен на него и возненавидел её. Но в основном он ненавидел себя.

Он не мог удерживать себя, оставаясь в пределах того места, которое раньше называл своим домом. Он больше не мог слышать ни одного крика, ни одного всхлипывания, ни одного бессмысленного размышления о религии. Всё это казалось ему настолько далёким от реальности, что Исак просто сидел в кресле рядом с ней и кивал, пока она беспрестанно поднимала и опускала руки. Вверх и вниз, вверх и вниз. Его взгляд и его сердце следовали за этими руками. Вверх и вниз, вверх и вниз. Пока он не сломался.

Его кожа буквально горела. Он не хотел находиться там. Где угодно ему было бы лучше. Где угодно.

Где угодно, но не там.

У Исака было слишком много причин, чтобы выпить. Его отец ушел, но его выпивка всё ещё была в доме, хранилась в шкафах. Исак с Юнасом периодически опустошали эти запасы, в такие ночи они чувствовали себя наглыми и непобедимыми. Они делали глотки прямо из бутылок, убеждаясь, что изменения в объёмах не так видны. Он не хотел, чтобы отец заметил. В конце концов, он был хорошим мальчиком.

И Юнас был с ним. Постоянно с ним. С тех пор, как они сели вместе, когда были ещё совсем детьми. В те времена самой большой заботой Исака было обязанность приходить домой до того, как еда на столе остынет.

Юнас знал, что он проходит через множество трудностей. Его глаза всегда говорили о многом. Так было всегда. Исак научился понимать смысл каждого взгляда, моргания и движения глаз. Исак любил глаза Юнаса. Но не сейчас. Он не хотел его жалости. Он не хотел его беспокойства. То, чего Исак действительно жаждал, он не мог получить.

.

У Исака было слишком много причин, чтобы выпить. Теперь он был в баре. Гей-баре. Возможно. Он не может сказать этого со всей уверенностью. Он загуглил его до того, как ушёл из дома. Он загуглил его уже давно, потому что интересовался этим вопросом. Ему было интересно, где люди, которые чувствовали то же, что и он, проводили своё время и делали вид, что это не разъедает их внутренности. Он хотел спросить их, как они делали это. Он хотел знать, как они могут быть такими свободными и открытыми со всеми их чувствами, пока сам Исак не справлялся даже с собственным отражением в зеркале. Оно стояло там с широко распахнутыми глазами и резкими словами. Я тоже ненавижу тебя.

Ноги Исака привели его туда, но на самом деле его сердце проложило этот путь. Возможно он был просто глупым мальчиком с нулевой самооценкой, но он всегда слушал своё сердце после нескольких шотов. Всегда собственное сердце. Оно было единственным, что у него было.

Исак не помнил, как ему позволили войти внутрь. Конечно, он не выглядел на восемнадцать, что уж говорить о двадцати. Он не слишком помнил, как добрался до бара, но помнил, что разговаривал с незнакомыми людьми по дороге туда. Некоторые называли его симпатичным, и он отвечал «спасибо», потому что был вежливым. Я не симпатичный.

Теперь он разговаривал с кем-то новым. С кем-то добрым и тёплым, кто спрашивал, знают ли его родители, где он.

– Меня поймали, – подумал Исак.

Но Эсил или Эскиль, или что-то ещё, не вёл себя снисходительно. Он не оттолкнул его. Он спросил его о возрасте и заставил это звучать как непринуждённый разговор. Он спросил, нужно ли вызвать ему такси, которое отвезёт его домой. Но Исак не сдвинулся с места.

Эсил всё ещё старался выпытать у него информацию, когда их кто-то прервал.

– Думаю, тебе уже достаточно, – сказал голос, который послал табун мурашек вдоль его позвоночника. Глубокий, тёплый и сильный голос. Исак хотел раствориться в этом голосе. Уложи меня спать. – Кажется, тебе действительно достаточно.

– Кажется, так и есть, – ответил Исак, удивлённый тем, что владелец этого голоса обладал проницательностью и смог догадаться, насколько он вообще устал.

А возможно, он имел в виду напитки. Исак не мог сказать точно, но он всё ещё держал в руке стакан и скрёб пальцем по стеклу.

Этот парень определённо имел в виду напитки. Он был барменом. Тот стоял по другую сторону бара, пока Исак сидел на стуле прямо перед ним.

Исак не мог сказать, когда его пальцы перестали касаться стекла, но стакана уже не было в его руках. Бармен буквально вырвал его из рук, и это было больно. Исак чувствовал досаду. Он не мог поверить в это. Это ощущалось так, словно этот незнакомец ранил его. Исак перегнулся через стойку и обернул руки вокруг запястья того парня, впиваясь своими ногтями в его кожу.

– Верни мне это, – пробормотал Исак, медленно соображая, что может свалиться с табуретки прямо сейчас.

– Возможно, это больно, – подумал Исак, погружая свои ногти ещё больше в чужую кожу.

Но он не мог позволить себе заботиться об этом. По какой-то причине этот стакан стал самой важной вещью в мире. Это стекло воплощало гордость, которую он потерял. Силу и гордость, которые он потерял. Это был его стакан. Он не помнил, как заполучил его, но это был его стакан. А Исак уже устал терять то, что по праву принадлежало ему. Так что он не собирался отступать. Он не собирался проигрывать бармену с прекрасными волосами. Даже если тот выглядел так.

Исак замер, чтобы посмотреть на него, на мгновение или на два, всё ещё давя ногтями на кожу. Казалось, будто туман рассеялся, и он смог разглядеть то, что его окружало. Бармен был красив. Он был прекрасным, честно говоря. Исак был пьян, но он всегда доверял своему мозгу в вопросах оценки чужой красоты. Даже если он с трудом передвигал ногами.

Бармен продолжал держать стакан, выглядя удивительно спокойным, его мягкий взгляд был направлен на Исака. Тот тоже не собирался сдаваться. Вероятно, тому было больно. Пальцы Исака болели из-за того давления, что он оказывал на мягкую кожу.

– Мне так жаль, – подумал он, чувствуя себя глупо.

Но он не сдавался. Я не отпущу. Это всё, что у меня осталось.

Но затем вторая рука этого незнакомца поднялась к лицу Исака. Большим пальцем он осторожно гладил его по щеке, и он готов был упасть с табуретки, но Эсил или Эскиль удержал его на месте. Эсил. Он уже и забыл о нём.

Исак отступил. Прикосновение бармена было настолько нежным, что он чувствовал себя почти разрушенным. Он задавался вопросом, как кто-то, чью руку он повредил, мог делать это для него. Это было самое мягкое прикосновение. Оно было наполнено такой заботой. Никто никогда не касался его таким образом. Даже собственная мать.

Исак отступил. Конечно. И бармен улыбнулся и снова мазнул большим пальцем по его скуле. Мягкий.

Рука, которую держал Исак, была напряжённой. Она была красной. Это кровь? Исак не мог сказать этого. Ему было жаль.

– Прости, – пробормотал он. – Я не хотел причинить тебе боль.

Он это и имел в виду. Он хотел держать себя в руках. Он хотел продолжить сражение.

– Всё в порядке, – снова улыбнулся бармен.

Сердце Исака забилось в его груди сильнее, ему захотелось улыбнуться. Ты всё ещё можешь чувствовать это?

– Серьёзно? – сказал Эсил, о чьём существовании Исак забыл снова. – Теперь ты прикасаешься к своим клиентам?

Исак не мог увидеть его лица, потому что его взгляд был прикован к лицу бармена, но он мог почувствовать, как тот закатывает глаза.

– Отчаянные времена требуют отчаянных мер, – подмигнул бармен.