Текст книги "Мама - это Ты (СИ)"
Автор книги: CtraNik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)
Тем не менее, в лесу мне нравилось. Ночное происшествие потихоньку выветрилось из головы. На смену пришло удовольствие от свежего воздуха, привычной игровой атмосферы и прочих мелочей. Хорошо побегали. Если б ещё беготня наша какой-то смысл имела, было бы вообще здорово. Полезного-то сделать так ничего и не успели. Действуя тремя взводами, удачно положили пару патрулей, а потом сами нарвались на грамотно расположенную засаду. Да так нарвались, что из всех только я да конопатый Женька смогли выскочить оттуда. Рыжий, так и вовсе, выжил потому, что, единственный из всех, прислушивался к моему мнению. Ну, ещё и рядом чаще всего держался. А ведь я предупреждал! Мне сразу тот патруль не понравился. Вернее, место патрулирования насторожило. Там два пригорка рядом, оба заросли кустарником так, что батальон легко спрятать можно. Плюс, патруль вел себя странно. Слишком беспечно. Ну и, как водится, наши командиры клюнули на лёгкую добычу. Пострелять, видимо, не терпелось. Вот и постреляли, на свою голову.
Я-то сразу, ещё до начала пальбы, начал сдавать назад. Как раз, недалеко бурелом небольшой имелся и овраг за ним. Еле успел добежать. «Горох» вокруг меня по деревьям трещал, с такой интенсивностью, просто пипец какой-то! Как не задели ни разу, ума не приложу. Правда, я и сам старался не подставляться. Петлял, как заяц. Можно б было подумать, что струсил и своих бросил. Но ничего подобного. С какого перепугу, я должен «сдохнуть» по вине трёх балбесов, которые, по совместительству, командирами являются? Нафиг мне такого не надо! Я на игру приехал, а не вылететь в самом начале. Когда рядом со мной оказался рыжий Женька, я даже удивился.
– А ты чего сбежал?
– Не знаю, Сань, – отвечает. – Но мне почему-то показалось, что ты в ситуации разобралась лучше нашего начальства. Я за тобой всё время наблюдаю. Ты ведь, точно, не новичок. Так?
Пожимаю неопределённо плечами.
– Можешь не говорить, но ты этот бурелом с оврагом, слишком внимательно осматривала. И бежала сюда целенаправленно.
– И что?
– Да ничего. Просто, действуешь ты грамотнее мужиков. Вот и решил, что лучше уж я с тобой пойду, чем вылечу из игры сейчас.
Надо же! Наблюдательный оказался. Работать в лесу мне и правда не в первой. В армии как раз в разведке служил. Замкомвзвода был. Так что, опыт, да, есть. Сидим вот, теперь, голову ломаем, что делать дальше. Сам штурм уже начался.
– Может, вернёмся к основной группировке? – предлагает рыжий. – Всё равно, уже просрали матч, а так, хоть, пару-тройку фрагов успеем на свой счёт записать ещё.
К слову, из всего взвода, мы с ним больше всех успели накрошить. Может, повезло, а может, стреляем лучше. Но всегда хочется большего. Мы ж ещё из бурелома того, здорово угостили погоню. Шестерых положили прежде, чем тем поступил приказ оставить нас. Мол, нет смысла за двумя бегать. Нам даже покричали насмешливо, типа, бегите, голубки, но песенка ваша уже спета. Вот засранцы! День давно перевалил за свою середину. Жую «сникерс» и сосредоточенно набиваю опустевшие магазины.
– Что скажешь? Как тебе идея, Сань?
– Да, так себе, Женя.
– Почему? Хоть, пошмаляем ещё немного.
– Да потому. Я хочу победить, – отвечаю.
– Дык, кто ж не хочет? Только, как это сделать? Там сейчас наших выкашивают пачками.
– Можешь идти, Женя. А я попробую провернуть одну задумку.
– Нет, Сань, ты, всё-таки, язва. Сегодня полдня над пацанами издевалась, теперь меня отправляешь куда-то.
– Не куда-то, Женя, а туда, куда сам предлагал.
– Ну… Это я так. Просто, ничего больше придумать не могу. А ты, если есть идеи, так, колись уже.
– Так, я же баба, Жень? А баба, ведь, дура. Забыл?
– Да, ладно тебе! Хорош уже стебаться! Пацаны давно всё поняли.
– Свежо предание, да верится с трудом.
– Ну, что ты, как маленькая? Хочешь, чтобы я извинился за всех?
– Не люблю, Женя, когда на меня играют.
– Так, это из-за ставок? Ну, сглупили. А если мы все извинимся?
– Только если перед всем лагерем, – не знаю, что на меня нашло. Опять что-то бабье видимо вылезло. Но с другой стороны, обидно-то мне было. Так что, пусть плоды пожинают. Следующий раз думать головой будут, прежде чем ярлыки вешать.
– Замётано. Давай уже о деле.
– Хорошо. Слушаться будешь?
– Буду.
– Смотри, сам согласился. А теперь, давай рассуждать, – излагаю мысли, а руки продолжают заниматься прежним делом. – Мы выполняли отвлекающий манёвр. Так?
– Ну, да. Только, это было очевидно с самого начала, потому нас быстро вычислили, – соглашается конопатый.
– Верно, Женя. Но теперь-то они, нас больше в расчёт не берут. Чего нас бояться? Каких-то два ствола, которые мало, что решают.
– Ну, в принципе, ведь, так и есть.
– Тоже верно. Но давай попробуем сыграть на их психологии. Мы знаем, что они нас уже списали. Но дело-то в том, что вот это всё, войнушка – не настоящая. Ты сам, только что, предлагал вернуться, да пострелять напоследок. Думаешь, те, кто этот фланг пас, не захотят того же самого? Они, ведь, за этим сюда и приехали. Вряд ли, удержатся от соблазна. Тем более, что наши основные силы сейчас прут грудью на пулемёты. Там мишеней халявных – стреляй не хочу.
– Подожди, ты хочешь воспользоваться ситуацией наоборот? – догадался отмеченный солнышком.
– Ну, да. До этого момента, мы, типа, отвлекали внимание на себя. Правда, получилось плохо. А теперь основные силы, точно это сделали. Вот, мы и постараемся проскочить кордоны, которых сейчас, возможно, больше нет. Все играют в тир.
– Ну, хорошо, Саш. Предположим, кордоны пройдём, а дальше-то что? Думаешь, дадут нам до ракеты добраться? Её точно охранять будут.
– А мы разрешения спрашивать не станем. У меня есть три дымовые шашки. У тебя сколько?
– Тоже три.
– Вот. Обойдём тихо базу и установим дымовую завесу с тыла. Ветер, как раз, оттуда дует. К тому же, если хорошо накроем базу противника дымом, заодно, ведь, и нашим поможем. Ставить будешь ты, кстати.
– Так, на меня ведь сразу толпа кинется.
– Но ты же хотел пострелять? – усмехаюсь. – Так сказать, «умрёшь» за победу.
– Злюка! А ты что будешь делать?
– Да, просто, внаглую пойду к вышке и запущу сигнальную ракету. Как дым попрёт, суматоха начнётся. Расклад таким станет, что одних наши давят, другие к тебе побегут. Вот и воспользуюсь моментом. Гранаты остались ещё?
– Две.
– Давай сюда. И двигай за мной. Сегодня ещё много пробежать придётся.
– Двужильная ты, что ли? Я уж ноги еле волочу.
– Волочи их побыстрее, боец. Нас ждут великие дела!
– Ох, не завидую я тому «счастливцу», кому ты достанешься, – снова лыбится. Ну-ну! Скоро твоя улыбка исчезнет.
Побегать, действительно, пришлось изрядно ещё. Мои размышления по поводу того, что противник оголит фланг, раз уже основной штурм начался, оправдались лишь частично. Одна группа-таки не поддалась общим настроениям и продолжала вести патрулирование. Ну, как вести, мы их застали в момент жаркого спора. Большая часть группы патруля, жаждала оказаться там, где сейчас во всю трещат приводы везунчиков и только командир, видимо, продолжал настаивать на выполнении основной задачи. Правда и он, похоже, уже слабо верил, что кто-то сунется с этой стороны. Ребята были расслаблены. Развалились в удобном распадке и негромко переругиваются, сетуя на свою невезучесть и принципиальность командира.
Они так увлеклись спором, что позволили незаметно подобраться к себе почти в плотную. В два ствола мы их быстро положили. Огорчились ли ребята? Да, конечно, огорчились. Уж лучше бы командир, действительно, поддался на уговоры и, пойдя на поводу у подчинённых, отправился в общую свалку. А тут, блин, и задание провалили и там не постреляли. Естественно, обидно. А вот нефиг было ерундой заниматься. Либо выполняй приказ добросовестно, либо уж нарушай его, но тоже от души. Среднего не бывает.
Далее пришлось прогуляться по болоту, чтобы обойти с запасом базу противника. Иначе незамеченными в тыл выбраться не получилось бы. Вот, где мы с рыжим изгваздались с ног до головы. С виду болотина казалась не такой уж страшной. В основном, по колено где-то. Однако, в паре мест пришлось чуть ли не вплавь перебираться. Хорошо, что в запасах моего двойника оказался рулон целлофановых пакетов. А то бы оружейные магазины так грязью залепило, что ни о какой стрельбе речи уже б не шло. Кстати, дома я тоже точно такой рулон таскал с собой. Как раз, для таких вот случаев. Каждый девайс был изолирован от грязи в пакете и легко пережил наше грязное путешествие. Женька, судя по виду, был уже не рад, что ввязался в эту авантюру. Его неизменной улыбки на лице, давно не наблюдается, но, тем не менее, молча сносит все тяготы. Оно и понятно. Впереди девка идёт и не стонет. Разве ж он может показать слабость перед ней? Да, ни в жизнь! Пыхтит, как паровоз, но не скулит. Молодец, парняга!
В тыл выбрались уже ближе к вечеру. Наши ещё постреливали, но уже не так активно. Пару десятков стволов огрызалось всего. Повезло в том, что обороняющиеся, почувствовав близость победы, перешли в контрнаступление и в нём захотели поучаствовать все. Ну, или почти все. Я выдвинулся сразу в сторону базы, а Женька начал устанавливать дымовые шашки. По уговору, действовать начну, когда он их активирует. Лежу в кустах, наблюдаю за базой. Да, собственно, вся эта пресловутая база, состоит из одной армейской палатки и высокого шеста рядом с ней. К верхушке того шеста изолентой (синей, вроде бы) прикручена армейская сигнальная ракета. К петле, за которую надо потянуть, чтобы запустить ракету, привязана верёвка, спущенная практически до земли. Надо только дёрнуть за неё и ракета уйдёт вверх. Бой боем, но охрана у шеста стоит. Мимо, просто так, не пройдёшь.
«Ну что там Жека возится так долго?» – думаю про себя.
Но стоило вспомнить о напарнике, как тут же, одна за другой, начали хлопать шашки. Потянуло дымом. Сначала слабым, а потом, по мере того как химическое вещество разгорелось, такой дымина пошёл, что я даже испугался маленько. Не дыма, конечно. Его-то чего бояться? А вот то, что в такой завесе могу и шест заветный не найти, вполне реально. В сторону рыжего, сразу ломанулось человек пять. Да ещё из палатки выскочило столько же в чёрных беретах. Очевидно, отцы-командиры из числа морпехов, решили повоевать. Это стадо, чуть не затоптало. Нужно было лечь немного в стороне. Ну, да ладно. Выжил же.
Выждал ещё немного, пока треск ломаемых кустов не стих, потом просто встал, да пошёл к шесту. В дыму хрен разберёшь, кто есть «Ху». А тут и наши оживились, снова перейдя в атаку. Теперь им куда проще стало. Правда, противника тоже не видят, но, ведь, и по ним теперь стрелять невозможно. Защитники, видимо, получив команду, споро отошли на свои позиции, приготовившись жёстко обороняться. Вот только, я уже был на их территории и принялся разбрасывать гранаты. Они не опасны. Их начинка из обычной пиротехники состоит. В руках, конечно, держать не стоит, если уже активирована, а так, просто, хлопнет и всё. Одну гранату в палатку, на всякий случай, вторую под ноги стойким солдатикам, что возле шеста присели, поводя стволами. Ещё две так разбросал, не глядя. Суматоха, беготня, а тут ещё гранаты хлопают. Так и вышел к шесту. Пацаны, что охраняли ракетницу, смотрят на меня слезящимися глазами. Они вообще ничего не поймут. Да, в общем-то, понимать уже нечего. Граната под ногами хлопнула, значит, всё. Для них игра закончилась.
– Привет, мальчики! Вы не против? – дергаю за верёвку.
Наверное, в тот момент, со стороны выглядел не сильно эротично. В грязи вымазался по самые уши. А ведь, ещё дымина столбом стоит.
– Ты кто такая вообще? Откуда взялась?
Рожи у парней обескураженные. Ведь победа была уже, практически, в кармане, а тут какая-то кикимора болотная вылезла из дымного леса, закидала гранатами и стоит лыбится. Достаю радиостанцию и перехожу на общую волну:
– Внимание, диверсионная группа «синих» в канале. Ракета активирована. Рядовой Сандра доклад закончила, – и, повернувшись к ребятам в чёрных беретах: – Как-то так, парни.
Глава 24
Что было дальше? Так, дальше началась обычная суета. Споры, дрязги. Это во время игры спорить не принято. Все разбирательства потом. Вот и началось. Однако, насколько б не были не согласны проигравшие, судейское жюри единогласно присудило победу «синим». То есть, нам. Как выяснилось, был даже призовой фонд. Кстати, в моей реальности такого не было принято. Особо отличившимся грамоты выдавали памятные, это было, но на том всё. Тут же, часть собранных денег, шла на покупку каких-либо ценных для игроков предметов. В данном случае, мне торжественно, при всём честном народе, а это человек семьсот, или даже больше, вручили какой-то навороченный «привод» (немецкий вроде бы), да целую охапку коробок, с разнообразными приблудами. В общем, обвес всякий для того же привода, ну или любого другого. Грамоты, естественно, так же были. Причём, для всех. Ценные же подарки особо отличившимся только. Рыжему Женьке тоже подарков отсыпали. Он облизывался на них, как кот на сметану.
Вручал всё это какой-то сурового вида военный дядька. Видимо, главный у морпехов. Подошёл такой. Смерил взглядом с ног до головы, а потом подмигнул.
– Эх!!! – говорит. – Мне б годочков двадцать-тридцать сбросить и замуж бы позвал.
Потом достал из-под погона свой берет. Здоровенный, лосяра. Я ему в пупок дышу. Сдёрнул с моей головы кепку и водрузил берет мне на макушку. Поправил как-то по-особому. Шнурочки подтянул, дабы головной убор мне на уши и глаза не сползал. Потом снова оглядел, теперь уже удовлетворённо:
– Носи. Заслужила. Мне теперь, можно со спокойной душой на пенсию уходить.
– Не рановато ли на пенсию собрался, Андреич? – хохотнул стоявший рядом дядька, как я понял, самый главный из организаторов.
– Так, с такой-то сменой за державу не страшно, – отвечает военный. – Я всегда верил, что русские девчонки, не только самые красивые. Если надо, они и рядом с нами в один строй встанут. А рядом с такими, как, вот, она, например, разве ж можно перед врагом отступить?
Потом снова на меня взгляд перевёл:
– Как тебя зовут, красна девица?
Ну, это он загнул. Санька моя чумазая с ног до головы. Даже, ведь, умыться, гады, не дали. Да, ещё выражение это, «красна девица», немножко покоробило. Тем не менее, можете говорить и думать про меня что угодно, но из уст этого матёрого вояки прозвучало приятно.
– Александра, – отвечаю на вопрос.
– Хорошее имя. Жаль, отца твоего тут нет. С удовольствием пожал бы ему руку. Хорошую дочь воспитал. Правильную. Замужем?
– Нет, – чувствую, как щёки пылать начинают.
– А вот это, девочка, очень зря. Ты молодец, спору нет, но кто ж нам богатырей рожать будет, если все, вдруг, начнёте в мужские забавы играть?
Ну, ёлы-палы!!! Что ж вы меня всё пристроить норовите?!! Ну, уже не смешно даже! Мама про то же толковала. Тётка из службы занятости недвусмысленно намекала. Притомили, ей Богу! Но, в конце концов, торжественная часть закончилась. Вернее, перед окончанием торжественной церемонии, выперлась вся наша команда. Это они так прощения просить решили. Все двадцать пять наглых рож… извинялись хором. Репетировали, что ли?
– Сандра! Прости нас! Мы больше так не будем!
Клоуны, блин! Детский сад, штаны на лямках. В первый раз слышу, как, почти что, тысяча народа разом ржёт. Свистят и улюлюкают. Но, технически, они выполнили то, что обещал Рыжий. Когда только успел всех подговорить? Пришлось прощать. Да и не привычен я долго обижаться. А ещё постоянно ловлю на себе взгляд Валентина. Он жжёт меня. От этого взгляда мне нехорошо становится. Нет, не так. Наоборот, хорошо. Что-то происходит со мной непонятное. Где-то там, в груди и, почему-то, внизу живота ощущения необычные зарождаются. Что это? Я сам себе признаться боюсь, но этот человек мне небезразличен. Собственно, он с самого начала безразличен не был, но чем дольше я нахожусь с ним рядом, тем чаще думаю о нём. Ох, уж эти глаза колдовские! Они мне покоя не дают. Под этим взглядом ноги подгибаются и мозги отключаются. Потому что, глаза эти – Валькины. Господи! Да, что же происходит? Я заложник этих глаз!
«Но он же мужик!» – приходит отрезвляющая мысль. – «Так нельзя! Я не могу!»
В голове сплошная каша.
«Но ты-то баба уже!» – тут же, откуда ни возьмись, возникает опровержение неправильности. – «Может, пора бы уже смириться? Принять себя тем, кто ты теперь есть?»
«Я не баба!» – ору мысленно.
«Да ты в зеркало-то посмотрись!» – ехидно возражает оппонент.
«ЗАТКНИСЬ!!!»
«Саму себя не заткнёшь, дурында!»
«Ты кто вообще?!!»
«А ты не догадываешься?» – оппонент ухмыляется. – «Я – это ТЫ!»
«НЕТ! НЕТ! НЕТ!!! Я МУЖЧИНА!»
«Ха! Рассмешил! Какой ты мужчина? Ходишь на каблуках, красишься по утрам, про поход в туалет, даже не говорю!» – гадина откровенно издевается надо мной. – «Тебя только что «Красной девкой» назвали и, ведь, понравилось!»
«Да что мне ещё остаётся делать-то?» – отчаянно пытаюсь оправдываться.
«Так, никто ведь не спорит!» – отвечают мне. – «Живи нормальной жизнью!»
«О какой нормальности речь?! Всё НЕ нормально!»
«Да лаааадно!» – хихикает это нечто. – «Признайся уже, что он нравится тебе. Что ревнуешь к Ольге. Это же ОНА! ТВОЯ Валя! Просто, родилась мужчиной. Человек-то тот же. А ты теперь девчонка. Так, где ж тут ненормальность? Всё, как и должно быть. Отбери его у неё. Для себя отбери. Стань, наконец, счастливой!»
Ну вот, теперь уже голоса в голове начал слышать. Мало того, так ещё голос этот в ту же дуду дует. Паника затапливает сознание. Мне страшно. Но, при этом, приходится для окружающих людей делать вид, что всё хорошо. Улыбаться им. Твою мать! Не свихнуться бы раньше времени. Люди подходят, благодарят за игру. Дарят подарки от всей души. Приходится благодарить и улыбаться, улыбаться, улыбаться. А на душе кошки скребут, паника и страх. Я не знаю, не понимаю, что со мной происходит. Ощущения такие, вроде, сам себя теряю. К тому же, Валентин постоянно на глаза попадается. Он, явно, хочет поговорить. А я бегаю от него. Не хочу видеть эти глаза. Боюсь их. В конце концов, он понял это и отстал. Думал, народ никогда не угомонится. Столько внимания разом напрягает. Устаёшь от него.
Чуть позже, когда страсти, наконец, улеглись немного, выпросил у наших пацанов ведро. Сходил на кухню и набрал горячей воды. Надо голову сполоснуть. Как же тяжело, промывать эту гриву. Иногда подумываю плюнуть на приличия и вернуться к тому самому первому варианту причёски. Это же ад какой-то! Мужикам, ну тем, кто не носит длинных волос, не понять. А женщинам каждый день через это проходить приходится. С грязной головой не походишь. Тут же пальцами тыкать начнут. Грязнуль мужчины не любят. Им подавай, чтобы волосы красивые на голове, а на остальном теле чтобы вообще их не было. Хотят, чтобы всё чистенько и гладенько было. Но никто из нас, мужиков, никогда не думает, каково это. Быть всё время в тонусе, выглядеть красиво. Это ж каторжный труд! Уж мне-то поверьте. На себе прочувствовал.
Разница между мной и настоящими женщинами лишь в том, что они это делают ради мужчин… Понятно, что и для себя тоже, куда ж без этого. Скорее всего, невозможно быть женщиной и не являться при этом, хотя бы чуточку, «нарциссом». Но в основном для нас, для мужиков, стараются. Ведь, им необходимо нравиться нам. Не могут они иначе. А я вот, вынужден заниматься тем же самым, исключительно, чтобы не выделяться. Можно сказать, в привычку вошло. К тому же, толика того самого нарциссизма, теперь и мне присуща. Разглядывать новое тело в зеркале, особенно такое, каким оно стало, исключительно приятно. Права… та, вторая моя сущность, которая вдруг проявилась и начала спорить. Права во многом. И от этого не сбежишь, не спрячешься. Психика, незаметно, начинает перестраиваться под внешний вид. Появляются новые привычки, чисто женские. Да и тело всё чаще начинает требовать своё. То самое. Сопротивляться этому сложно. Я тону. Сам в себе тону. Барахтаюсь, как могу, но, тем не менее, пусть медленно, зато уверено, продолжаю погружаться в женское болото. Что делать?
– Саша! Ну, что ты снова начинаешь?
Опять рыжий нарисовался, хрен сотрёшь. Сияет своими конопухами на весь лагерь.
– Чего? – ну вот, что ему снова надо?
– Прекращай уже! – он вцепился в ведро с водой и тянет на себя, я, соответственно, тоже, только наоборот.
Зря, что ли, пёр его к палатке? Мне даже на миг показалось, что он хочет заявить свои права на МОЮ горячую воду. Не отдам! МОЁ! Я не про ведро, а про ту самую воду.
– Мы же извинились уже за своё поведение, – этот голос принадлежал Славе.
Выпускаю из рук дужку ведра. Оборачиваюсь. Все двадцать четыре довольные рожи здесь. Это ещё что за паломничество?
– Да, что не так-то? – выдаю вопиющий к справедливости писк. – Голову, что ли, нельзя помыть?
– Так, иди и мойся, сколько влезет! – рыжий стоит мокрый. Я ж ведро-то отпустил резко. Вот он и облился. – Мы там уже душ нормальный собрали и воды натаскали. Чего ты дичишься?
– Ну, правда, Сандра, – улыбается с виноватым видом Слава. – Не прав был. Признаю. Все признают. Ты уже всё доказала и даже «Кузькину Мать» продемонстрировала. Давай уже, к нам перебирайся. А то перед людьми стыдно.
– А просто сказать нельзя было? – успокаиваюсь понемногу. – Чего все-то припёрлись?
– Так, помогать пришли. Ты иди в душ пока, а мы тут всё сами перенесём. Вон, твой рыжий корефан проводит.
Делать нечего. Отказать неудобно. Они, ведь, похоже, искренне раскаялись. Да и обида прошла. Так сказать, в коллективе прописался. Прошёл проверку боем. Теперь это свои, а от своих не отказываются. Вон оно, значит, как. А я-то думал, зачем та бочка в автобусе лежала? Уже собран каркас из алюминиевых труб, сверху та самая бочка стоит. Всё это установлено над свежевыкопанной ямой, прикрытой специальной деревянной решёткой. Ну и непрозрачной чёрной плёнкой обтянуто. Круто. У нас немного не так было, но душ тоже имелся. Пока плескался, парни весь шмурдюган перетащили и установили на новом месте. Когда вышел из душа даже чай с лимоном на столике возле палатки стоял. Да и вообще, пацаны подсуетились. Где-то шезлонг раздобыли. И всё же в очередной раз убеждаюсь, что быть женщиной не всегда плохо. В некоторых случаях, очень даже… Так! Хватит об этом.
Что ещё было? Ну… Несколько барашков на вертеле зажарили. Можно было подходить и, по мере готовности, ответственные работники от походной кулинарии отрезали сочное мясо щедрыми ломтями. Люди снова веселились, пели песни под гитару. В этот раз мне уже не так скучно было. Многие хотели пообщаться. Кто-то просто так, но в основном приглашали в свои компании. Мол, пойдём с нами посидишь. Не без очередных поползновений, естественно. Но, видимо, придётся мне как-то с этим мириться и привыкать к мужскому вниманию. От их взглядов не сбежишь. Похоже, что теперь так будет всегда. Никуда от этого не деться. И, ведь, я знал о том. Всегда знал. Однако, отмахивался. Как-то… старался не думать, что ли. По принципу страуса, в общем. Голову в песок и, типа, спрятался. На открытии сезона байкеров внимания к моей персоне тоже хватало, но там попроще было. Народ, в основном, ведь, солидный собрался. Да и женского полу, не в пример, больше было, чем здесь. Тут тоже, правда, взрослых хватает, но в основном-то молодёжь. А у тех сейчас самая пора гулять.
Мне в их годы повезло на старте буквально. Или даже ещё раньше. Впрочем, это я думаю, что повезло, а кто-то скажет наоборот. Мы ж с Валей со школы друг на друга глаз положили. С ней и гулял. Но этих тоже понимаю. Ничего нет плохого в том, что парни знакомиться подходят. Вообще, мужикам нравятся девушки, которые разделяют мужские увлечения. Потому что, они необычны и тем интересны или, даже, таинственны. Желание узнать такую поближе совершенно нормально. Попробовать покорить «крепость», непохожую на остальных, куда как интересней и увлекательней. Это, кстати, бесплатный совет теперешним моим коллегам по полу. Интересуйтесь мужчинами глубже, разделяйте их интересы, полюбите их игрушки и будет вам профит. Только, перебарщивать не надо. Не стоит превращать себя в подобие мужика. Оставайтесь женственными. Ведь, одно другому не мешает.
Ночь прошла спокойно. Утром был подъём и сборы в обратную дорогу. Разбирались палатки, имущество грузилось в транспорт. Потом все вместе ходили по поляне собирая мусор в пластиковые пакеты. Их позже заберут специальные люди. Организаторы заранее об этом позаботились. Потом общее прощание до следующей игры и поездка домой. Вот, вроде бы, на отдых ездили, а устал, как собака. Но усталость приятная. Всё ж таки удовольствия от беготни по лесу получил в полном объёме. Общий сбор у конторы устраивать не стали. Туда отправились те, кто в этот раз попал на разгрузку ПАЗ-ика, в котором ехало общее, так сказать, барахло. Да, собственно, кто в автобусе ехал, тот и попал. А я, свернув к своему дому, вдруг остановился. Мне-то куда? Нет, я помню, что батя в приказном порядке настаивал, мол, после игры сразу к ним, но… То было несколько дней назад. Теперь же, спустя эти самые несколько дней, уже как-то боязно и не по себе. На всякий случай, чтобы понять, как поступить дальше, решил-таки сначала заехать на съёмную квартиру. Посмотреть, что там и как, а уж потом…
– Что-то вы в этот раз долго там копошились в своём лесу! – такими словами, встретил меня отец у подъезда.
– Привет, ма! – ко мне бросается Стася.
Мы обнимаемся с ней. Соскучился по ребёнку, сил нет. Я так привык в последнее время быть всегда рядом. Эти двое меня поджидали у подъезда. Видимо, тоже догадались, что я меньжеваться стану.
– А мы с дедом подумали… В общем, решили тебя тут ловить.
– Поехали домой, Санча. Мама заждалась уж поди.
Это… Такое родное – «Санча». Так давно не слышал. В той жизни, всё бы отдал, чтобы ещё хоть разок из уст родного человека… Ну, хоть, спасибо говори, тому юмористу, что сверху глумится. Снова в груди сумятица чувств и снова приходится бороться с инстинктом автоматического орошения близлежащей местности:
– Папа, я…
Он обнимает меня, а я вцепился в него, как утопающий за соломинку. Не хочу отпускать. Боюсь. Боюсь, что сейчас всё вдруг исчезнет и останется только боль.
– Папка! Я люблю тебя… – шепчут мои губы, будто бы сами по себе, озвучивая сокровенное. То самое, что когда-то так и не смог сказать. – Мне без вас…
Он гладит по голове, по спине. Его руки дрожат и голос тоже порой срывается:
– Я знаю, доченька. Мы тоже тебя любим, больше жизни. Всё хорошо, Санча. Всё хорошо. Ты, наконец-то, дома. Пошли, а то мама волнуется.
Мама встретила радостно. В её глазах столько счастья было, что мне аж не по себе сделалось. Никогда… НИКОГДА не смогу признаться им и тем самым разрушить радость. Теперь ещё и с этим жить придётся. Сначала мамой назвался, потом дочерью… Назад пути нет…
– Святый Боже, Санечка! Да на тебе ж лица нет! Одни глаза остались! Вы там хоть ели что-нибудь?
Маман в своём репертуаре. Ей главное накормить птенца и покудахтать над ним. Стою на пороге своей комнаты. Да, именно, своей. Потому что, даже книги на полке одни и те же, расставленные в том же порядке. Та самая моя комната. Абсолютно такая же, за одним лишь исключением. В ней до сих пор витает девчачий дух. Всё, вроде бы, так же, но вот взглянешь и понимаешь – не пацан тут жил. Да, хотя бы, взять вон того, плюшевого медведя. Того самого медведя, которого я дарил моей Валентине на день рождения ещё в девятом классе. Теперь он тут… Ожидаемо… Всё наизнанку…
– Проходи, Санча, – помогает мне отец. – Чего застыла? Тут всё так же, как ты оставила в последний раз.
Прохожу. Присаживаюсь на кровать. Автоматически беру в руки медведя. Мама со Стасей стоят в дверном проёме.
– Этого мишку… – начинает она пояснять…
– Я под… Мне подарил на день рождения Валентин. В девятом классе ещё и признался, что любит… – заканчиваю я чуть запнувшись.
Мама снова стоит с большими глазами, одной рукой прикрыв рот.
– Вот эту книгу… – я встал и подошёл к книжной полке. – Папа привёз из командировки в восемьдесят втором году.
– А вот эту «Волгу», – кручу в руках модельку автомобиля ГАЗ-24, – мы купили в Волгограде, когда ездили туда к тёте Лене. Ты, мама, тогда папу сильно ругала. Сказала, что целый рубль на какую-то дурацкую машинку…
– И что лучше бы он куклу тебе купил… – шепчет, продолжая за меня, мама.
Кстати, про куклу, это уже чисто местная интерпретация событий. В моей реальности она сказала, что лучше б этот рубль на аттракционы в парке потратили.
– Доченька… Да мы ж тебе верим. Мы с папой тебя сразу же узнали. Ты не подумай…
А я ничего и не думаю. Просто… Я дома. Снова дома с папой и мамой, которых очень люблю. Ко мне подходит дочь и обнимает, а потом и все остальные присоединяются к ней. Мы снова вместе. Так и стоим вчетвером. Не хватает только моей Вальки. И тут из коридора раздаётся звонок моего сотового. Приходится идти отвечать.
– Да, Валентин Михайлович.
– Александра, вы где?
– Мы со Стасей пока у бабушки с дедушкой…
Подходит отец.
– Валька что ли?
Киваю ему.
– А ну, дай мне его…
Передаю трубку.
– Валька! Сам-то где? На работе? Значит так, после работы к нам. Понял? А я тебя не спрашиваю, можешь или нет. Сказано, чтоб был и всё! Усёк? Ну, то-то же! Да, отстань ты! Дай ей отдохнуть! Ушатал девку в своём лесу, Ирод! Так! Закрыли тему. Потом поговорите. Вечером.
Возвращает мне трубу.
– Ну, а ты чего снова замерла? Никуда не денется твой Валька. Вернём мы его в семью, не переживай! – и продолжает с серьёзным видом: – Ты уж не обижайся на него. Запутался мужик. Оно, ведь, вон как всё сложилось. Какая там «Санта-Барбара»! Кто ж знал?
Стою, хлопаю глазами. А чего тут скажешь? Вообще-то, я совсем не об этом думал. Да только, ведь, и не объяснишь никак.
– Давай, Санча. Дуй в ванную и за стол. А то уж, ей Богу, скоро с голоду помру. Мать наготовила всего, а от кухни палкой гоняет. Всё кровиночку свою ждёт.
Уже после ванны, в домашнем халате, с накрученным на голову полотенцем, наворачиваю фирменные мамины фаршированные перцы. Стаська орудует вилкой рядом. Мама не ест. Просто сидит. Смотрит и улыбается. Отец наливает в рюмки, из запотевшего графина водочку. Мама волнуется:
– Куда ты ей столько?
– Цыц, женщина! – ухмыляется отец. – Ребёнок с фронта прибыл. С победой, между прочим! Давай, дочь. Хоть ты меня поддержи. А то с Катькой каши не сваришь.
– Да, наливай уж! Болтун старый… – беззлобно машет на него мама.
– Вот, это по-нашему! – радуется тот и булькает в третью рюмку. – Ну, девчонки мои! За нас с вами и за хрен ей в грызло, а не Валентина!
Хм! Батя есть батя. Вечно, как загнёт, без «поллитры» не разберёшься. Но разговор зашёл в правильном направлении. Я уже давно ищу повод спросить, как прошла операция по изъятию информации. Вопрошающе смотрю на двух «диверсантов».
