Текст книги "Зелёный был её цветом (ЛП)"

Автор книги: crystymre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== 🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄 ==========

Всё своё детство и юность Гермиона Грейнджер делила любые праздничные традиции вместе с родителями. Начиная с подрезания еловых веток и заканчивая колядованием перед церковной службой – её родители всегда заботились о том, чтобы она помнила об истоках праздника. Но самым долгожданным событием для Гермионы был поход с матерью на русский балет. На протяжении девяти лет каждое Рождество девушка надевала лучшее платье и занимала место на балконе рядом с мамой, чтобы насладиться постановкой Щелкунчика.

А потом… война.

Четыре года спустя она смирилась с последствиями своих действий, годы терапии помогли восстановить родителям память. А прежнее доверие, в конце концов, вернётся, возродив их ежегодные традиции. Гермиона надеялась, что со временем родители смогут найти в себе силы простить свою дочь.

Именно за эту надежду она цеплялась, когда Гарри вручил ей два билета на постановку в Королевском оперном театре в самый Сочельник.

– Я не знаю, – Гермиона скривилась, уставившись на красный конверт. – На самом деле, она даже не разговаривает со мной…

– Тогда ты можешь сходить с кем-нибудь ещё, – предложил Гарри, набрасываясь на свой обед. Он был одним из немногих, кто знал о её сложной ситуации с родителями.

Каждую пятницу Грейнджер заглядывала в его отдел, чтобы посплетничать о других руководителях или обсудить последний матч по квиддичу. Конечно же, квиддич скорее был темой для разговора Гарри и его рабочего партнёра Драко Малфоя, поэтому Гермиона научилась мастерски игнорировать поток их речи и периодически кивать в нужных местах.

После выпуска Гарри и Драко прошли стажировку в отделе магического правопорядка и, будучи младшими аврорами, стали работать вдвоём. Четыре года спустя они могли похвастаться самыми высокими показателями раскрытия преступлений, впрочем, как и уничтожения большей части офисной мебели.

Девушка думала, что, не будь между ними в детстве такой сильной вражды, они могли бы стать отличными друзьями ещё тогда.

– Почему ты не пойдёшь с Джинни? – спросила она, монотонно протыкая листья салата в своей тарелке ножом. Жалкое подобие еды – безвкусное зелёное нечто, перемешанное с таким же напрочь лишённым вкуса соусом.

Гарри покачал головой.

– Джинн до смерти боится Мышиного короля. Узнав, что Короста на самом деле была Петтигрю, она несколько поменяла своё отношение к этим животным.

– Тогда отдай их Невиллу. Он может пойти со Сьюзен.

– Да, Невилл Долгопупс, известный во всём мире своей страстной любовью к балету.

Гермиона тяжело вздохнула.

– И кого бы вообще я могла пригласить? – спросила она, благодарная тому факту, что третий член их компании сегодня задерживался.

И хотя Драко перерос свои аристократические замашки, этот невероятно завидный холостяк всё ещё считал своим долгом мило подтрунивать над Гермионой, и её одиночество часто становилось поводом для его увеселения. Отказываясь заглатывать наживку, девушка прятала свои горькие чувства глубоко внутри. И её бы это вовсе не смущало, если бы не одна простая истина: одинокой она была решительно из-за него.

После Рона Гермиона пыталась ходить на свидания, быстро обнаружив, что большинство мужчин скучны, а её любовь к книгам их отпугивает. В разговорах уныние сменялось полным отсутствием целеустремлённости, а скука – занудством и попытками её впечатлить. Девушка отправила столько же сов с письмами по типу «дело не в тебе, дело во мне», сколько и получила сама, а их количество было столь велико, что в какой-то момент Гермиона отказалась от получения какой-либо корреспонденции в стенах Министерства.

Ей потребовались месяцы, чтобы понять, почему ни одна из её встреч, свиданий вслепую, посиделок за коктейлями после обеда или межофисных гуляний никогда не имели продолжения.

Никто из тех мужчин, что она встречала, не был им.

Драко Малфой: невыносимо красивый, более начитанный, чем кто-либо, за исключением её самой, и вечная заноза в заднице.

В отличие от времён Хогвартса, нападки Драко утратили свой яд. Его остроты всегда чередовались с широкой улыбкой, от которой подкашивались колени, а остроумные подколки сопровождались дружеским подмигиванием. Добавьте сюда то, как он, пусть и довольно поздно – в возрасте двадцати лет, – прибавил в росте, и получите неоспоримую сексуальную привлекательность. И самое ужасное – Гермиона была уверена, что Малфой прекрасно осознавал, какое влияние на неё оказывал.

Если бы она была мало знакома с ним, то решила бы, что он флиртует. Но Грейнджер отлично его знала. Она видела, как он на самом деле флиртовал, ухаживая за половиной девушек Министерства. Все, как одна: шикарные высокие блондинки, которые будто питались одним воздухом, а ноги у них начинались там, где у Гермионы заканчивались плечи.

Что бы там ни было между ней и Драко, они не флиртовали.

В лучшем случае, это была пытка.

– Ты можешь позвать Рона, – предложил Гарри, скривившись. Гермиона бросила на него самый испепеляющий взгляд из своего арсенала. – Верно. Забудь. Ужасная идея.

– Что за ужасная идея? – баритон Драко, раздавшийся из-за спины девушки, заставил её подпрыгнуть.

– Чтобы Миона пригласила Рона на… ай! – Гарри вскрикнул, когда Гермиона с силой ударила его под столом.

– О, боги! – протянул Драко так красиво, как умел он один. – Только не говори, что ты снова сошлась с Уизелом.

– Нет, – фыркнула девушка, чувствуя, как жар быстро распространяется по её щекам. – Не то, чтобы это имело к тебе какое-то отношение.

– Хвала Мерлину за крошечные чудеса, – пробормотал Малфой и направился к своему столу. Гермиона проигнорировала то, какой кульбит проделал её желудок, когда она увидела, какую длинную тень отбрасывал мужчина, и услышала шлейф, оставленный его одеколоном. Он расстегнул пиджак и сел, закидывая ноги на стол – даже не прилагая никаких усилий, ему удавалось выглядеть великолепно. – Что ж, Грейнджер, какие планы на выходные? – спросил Драко, заглядывая в оставленный Гарри контейнер с китайской едой.

Гермиона посмотрела на него, заталкивая желание прокомментировать его стрижку глубоко в глотку.

– Буду бегать в последнюю минуту по магазинам, если хочешь знать.

Его фарфоровое лицо озарила яркая улыбка.

– О, я бы хотел парочку тех магловских перьев, которые тебе так нравятся, – произнёс Драко, и в его стальном взгляде проскользнуло что-то, чего Гермиона не смогла разобрать.

– Ручек?

– Да, точно, их, – щёлкнул он пальцами.

Девушка нахмурилась.

– С чего ты взял, что я собираюсь что-то дарить тебе на Рождество?

Драко бросил вилку обратно в контейнер, тщательно пережевал и лишь потом сказал:

– Я оскорблён, – усмехнулся он.

– Нет, не оскорблён.

– Оскорблён, – заявил он. – Я потратил целую кучу времени на твой подарок в этом году, и это твоя благодарность?

– Мы никогда не дарили друг другу подарки, – ровным тоном произнесла Гермиона.

– А теперь никогда и не станем, – он надулся, снова берясь за еду.

Девушка закатила глаза, аккуратно вытирая рот салфеткой.

– Мне пора возвращаться.

– Знаешь, – начал Гарри с лукавой улыбкой на лице. – Если тебе не хочется идти одной…

– Нет, – прервала она его.

– Он бы…

– Нет, – повторила Грейнджер и посмотрела на Малфоя, который был полностью поглощён курицей в каком-то оранжевом соусе. На секунду Гермиона подумала о Вселенной, где Драко мог бы согласиться в ответ на её приглашение, но потом напомнила себе, что она была не из того типа девушек, по которым томно вздыхали… вне зависимости от степени их великолепия. Она адекватно оценивала себя.

– Отрицание правды не изменит фактов, – продекламировал Гарри цитату из календаря, что Гермиона подарила ему на день рождения.

Прищурившись, она пристально посмотрела на лучшего друга.

– Никаких рождественских подарков и для тебя тоже.

Развернувшись на каблуках, девушка вышла из их отдела и направилась к лифтам. Намеренно оставляя красный конверт с билетами у Гарри на столе, Гермиона точно не ожидала обнаружить его в своём кабинете.

Без конца кусая губу, мыслями она снова вернулась к матери. Решив, что просто не сможет написать второй черновик поправки к Закону о регулировании магических популяций, девушка схватила свое пальто, вышла из Министерства на улицу и забежала в ближайшую телефонную будку.

– Алло? – произнесла в трубку её мать на другом конце провода.

– Привет, мам, это я.

– Всё в порядке? – Гермиона ненавидела, что, когда она звонила, родители обязательно решали, что что-нибудь случилось.

– В порядке. Даже отлично.

– Прекрасно. Можешь перезвонить мне позже? Сейчас не самое удачное время: вот-вот начнётся мой сериал.

Девушка крепко зажмурилась, борясь с желанием швырнуть трубку в стену кабинки.

– Я позвонила, чтобы спросить тебя кое о чём.

– Спрашивай быстрее. Сейчас реклама.

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Гермиона выпалила:

– Гарри дал мне билеты на Щелкунчика, и я подумала, что…

– На какую дату?

– Канун Рождества, – ответила девушка, чувствуя крохотную надежду, что теплилась в груди.

– Мы с твоим отцом возвращаемся в Брисбен на праздники.

Гермиона не смогла сдержать обиды в голосе:

– Возвращаетесь?

– Я уверена, мы говорили тебе об этом.

– Нет, – отрезала она, быстро раздражаясь. – Уверена, я бы запомнила.

– Возможно, ты права. Ты же всегда права. Тем не менее, двадцать третьего мы улетаем. И не вернёмся до окончания новогодних праздников.

– Оу.

– Но ты должна пойти. Ты любила ходить на балет.

– Я любила ходить на него с тобой, – Гермиона сама слышала, как горько это прозвучало.

– Да, что ж, мы все взрослеем. Ты теперь большая девочка, Гермиона. Я думала, для таких вещей у тебя есть парень.

– У меня…

– Счастливого Рождества. Увидимся, когда мы прилетим обратно, – её мать повесила трубку, оставляя Гермиону в тишине, одну в телефонной будке.

Один простой звонок в попытке восстановить связь с её родителями, и все праздники перевернулись с ног на голову. Напомнив себе, что она действительно большая девочка, Грейнджер направилась в ближайший бар, даже не задумываясь о возвращении на работу.

– Что будете? – спросила старуха за стойкой, смотря на Гермиону, напоминавшую молодого офисного работника в самый разгар нервного срыва.

– Виски.

– Какие-нибудь предпочтения?

– Макаллан, – произнесла девушка, снимая пальто, и положила кредитку на барную стойку.

Устроившись поудобнее, Гермиона утопила последний телефонный разговор на дне гранёного стакана и заняла себя разгадыванием магловского кроссворда из прихваченной по дороге газеты. Четыре одинаковых заказа спустя она поняла, что оказалась в тупике.

– Полоски на географических картах? – снова и снова повторяла девушка себе под нос. Она даже осмелилась спросить бармена, но получила в ответ не многим больше, чем пожатие плечами.

За спиной раздался голос:

– Перешейки, – Гермиона подняла голову и заметила Драко с самодовольной ухмылкой на лице. – Уверен, что если бы ты сначала разобралась с простыми словами, то разделалась бы с этим гораздо раньше.

Она прищурилась.

– Не надо издеваться надо мной.

– Ты пьяна, – ухмылка Малфоя превратилась в улыбку – явно от того, что её нынешнее состояние чрезвычайно его забавляло.

– Едва ли, – протянула девушка и допила очередной бокал.

Драко повернулся к бармену, и тот кивнул ему в знак согласия.

– Что привело тебя в паб в пятницу? – спросил мужчина. Гермиона не могла оторвать глаз от его длинных пальцев, пока он делал заказ.

– Я думала, люди обычно ходят в пабы именно по пятницам, разве нет? – горько спросила Гермиона.

– Люди? Да. Ты? Нет. – Драко расстегнул пуговицы на блейзере и занял место рядом с ней.

– Не делай вид, что знаешь меня, – невнятно проговорила девушка, подавая бармену знак, чтобы повторил.

– А я не знаю? – с вызовом спросил Малфой, его серебряные глаза сверкнули.

– Я наложила на своих родителей Обливиэйт, – отчаянно выпалила Гермиона, чем заставила Драко лихорадочно оглядываться по сторонам, чтобы убедиться, что никто не услышал её.

Придвинувшись ближе, он наложил на пространство вокруг серию заклинаний, чтобы беседа оставалась сугубо приватной, без свидетелей.

– Ты что?

– Много лет назад, – Гермиона покачала головой, и её растрёпанные волосы покачнулись. – Во время войны.

– Я… я не знал, – слегка запинаясь произнёс мужчина, даже не пытаясь скрыть шока, которым сквозил его голос. Сделав глоток, он развернулся так, что теперь их колени соприкасались.

– Никто не знает. Ну, кроме Гарри, конечно. И Рона. И Джинни. И всего Ордена, на самом деле, – бессвязно перечисляла девушка. – Им совсем недавно удалось восстановить память. Целителям потребовались годы, чтобы снять моё заклинание.

– Не могу поверить, что ты не поделилась этим со мной, учитывая всё это, – хмыкнул Драко, пытаясь разрядить обстановку.

– А? – Гермиона глупо моргала, пару секунд абсолютно сбитая с толку. – О, прекрати. Не говори ерунды.

– Скажи это моей руке, любимая.

– Скажи это моей, – парировала девушка, и на лице Малфоя явственно отобразилось удивление. – Я двигаюсь дальше. Чего и тебе советую.

Драко закатил глаза, выхватывая у неё вновь наполненный бокал.

– А твои родители? Полагаю, они не так уж стремятся двигаться дальше?

– Не стремятся.

– Итак, виски? – Драко взболтал янтарную жидкость и поставил стакан обратно на стойку. – Притом хороший виски.

– Они ведут себя так, будто я всё ещё незнакомка, – проскулила Гермиона, уткнувшись лбом в липкую столешницу.

– Не могу представить, что они были в восторге от того, что их дочь-подросток решила полностью вырвать себя из их жизни, чтобы сражаться на войне, о которой они ничего не знали.

Гермиона повернула голову на бок и подняла глаза на парня.

– Будь проклят ты и твоя логика.

– Давай, Грейнджер, – он развеял заклинание приватности и жестом предложил выйти. – Грустный пьяница – плохой пьяница.

– Я не пьяница.

Оставив чаевые, Драко подал ей карточку и протянул руку, чтобы помочь девушке подняться.

– Хорошо, врунишка. Ты не пьяна. В любом случае, давай отведём тебя домой.

Гермиона остановилась, слегка пошатываясь.

– Сегодня пятница.

– Я заметил, – Драко снял свой блейзер и накинул его девушке на плечи.

Тонкая подкладка ощущалась на коже невероятно мягкой, а ткань, сомнений быть не могло, пахла им. Гермиона сильнее закуталась, вдыхая так глубоко, как только могла. На мгновение она забыла о своих горестях, представляя, как может пахнуть его постель. Но быстро вспомнила, что её теориям никогда не суждено быть проверенными на практике, почувствовав укол горькой ревности.

– Разве у тебя не должно быть свидания? Или вечеринки? Или какого-нибудь роскошного мероприятия, на котором ты просто обязан появиться?

– Ты не единственная в мире в последнюю секунду бегаешь по магазинам.

– Это для твоей подружки? – спросила Гермиона, отчётливо слыша в собственном голосе зависть. Это точно был первый и последний раз, когда она напивается в его присутствии. Драко ухмыльнулся, наклоняясь, чтобы приобнять её за плечи. Она уставилась на него, серебро в его глазах будто закружилось. – Ты высокий.

– Что ж, ты заметила. Пошли. – Драко повёл девушку из бара к точке аппарации, уже зная её адрес. Оставляя шум центра города позади, они оказались в гораздо более тихом пригороде. Улочки здесь освещались рождественскими гирляндами, а по обеим сторонам белыми сугробами лежал снег. В такой обстановке домики казались пряничными, чем делали вид пусть и несколько старомодным, но абсолютно точно очаровательным.

Снова без лишних уточнений, Малфой помог Гермионе дойти до нужной двери и лёгким движением кисти открыл её.

– Твои охранные чары ужасны.

– Мои охранные чары предназначены для защиты от непрошенных гостей, – парировала она, спотыкаясь при входе и врезаясь в стену. Скатываясь по этой самой стене на пол прихожей, девушка рассмеялась, решив абсолютно наплевать на то, насколько сексуальной выглядела.

Драко вздёрнул брови, строго глядя на неё сверху вниз.

– Где твоя комната, Грейнджер? – он показал на лестницу.

Гермиона перестала смеяться и издала притворный вздох.

– Ты способен воспользовался пьяной женщиной? – сохраняя серьёзное выражение лица всего две секунды, она снова разразилась смехом. Драко наклонился и с лёгкостью подхватил её на руки.

– Поттер когда-нибудь видел тебя в таком состоянии? – спросил он, поднимаясь по ступеням.

– М-м-м, – промычала Гермиона, наслаждаясь воспоминаниями и запахом его одеколона. – Пару раз. Хотя он тоже не умеет пить.

– Только подумай, съешь ты за обедом что-то большее, чем тот ужасный салат, и тебя бы так не развезло.

– Да, ну, не то чтобы этот новый законопроект оставлял мне много времени на походы в спортзал.

– Однако у тебя есть время на то, чтобы напиваться посреди дня, – поддразнил Малфой.

Гермиона стукнула его, отмечая, что под джемпером скрывалась крепкая грудь.

– На чьей ты стороне вообще?

– Всегда на твоей, Грейнджер.

Наконец дойдя до её комнаты, Драко толкнул дверь ногой, быстро оценил книги, загромождавшие пространство, и пересёк расстояние до кровати, чтобы уложить в неё Гермиону. Она зевнула и свернулась калачиком, так и не сняв с себя его блейзер.

– Принести тебе тазик? – спросил Малфой, разглядывая роман на прикроватной тумбочке.

– Только моё покрывало, – Гермиона показала на вязаный плед, висящий на стуле у письменного стола: мама подарила ей его, когда девушка была на пятом курсе в Хогвартсе.

Драко взял плед и накрыл её, наклонившись, чтобы подоткнуть края.

– В следующий раз, когда почувствуешь желание надраться, отправь мне сову, хорошо? Я свожу тебя в какое-нибудь приличное место поесть, и потом ты сможешь продемонстрировать мне изящное искусство алкоголизма.

– Ты выпьешь со мной? – спросила Гермиона, растягивая губы в улыбке.

Малфой изучал её с полсекунды, прежде чем прибегнуть к их стандартному типу прощаний.

– Пьянчужка.

– Придурок.

– Зубрила.

– Мерзавец.

– Поспи немного, Грейнджер, – улыбнулся он, убирая непослушный локон с её лица. Его взгляд метнулся к её губам, и щёки покрылись лёгким румянцем. Прочистив горло, он поднялся. – Твои родители придут в себя.

Гермиона повернулась на другой бок, из-под опущенных ресниц следя за Драко, покидающим её комнату.

– Малфой?

– М?

– Спасибо тебе.

🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄

***

🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄🎄

Похмелье Гермионы доказало множество вещей, в частности: ей действительно стоило поесть в тот вечер. И ещё она стала именно тем типом женщин, которых сама не выносила. Смирившись с непомерно высокой ценой на вечернее платье, девушка принялась напоминать себе, кем она была на самом деле.

А была она, как выразилась Джинни в кабинке примерочной, Гермионой-чёртовой-Грейнджер. Потребовалась одна воодушевляющая речь и полбутылки веселящей воды, чтобы она надела своё откровенно сексуальное блестящее платье в пол, вырез на юбке которого был достаточно высоким, чтобы понять, что девушка не ошиблась, не купив к этому наряду никакого особого белья.

– Не думаешь, что оно слишком… зелёное? – спросила Гермиона, уже в который раз поворачиваясь перед зеркалом.

– Зелёный – цвет Рождества, – возразила Джинни.

– Ты права, но оно кажется немного…

– Сексуальным?

– Нет.

– Соблазнительным?

– Нет, – Гермиона покачала головой.

– Эротическим? – спросила Джинни, изогнув брови.

– Ты нашла словарь что ли? – рассмеялась Гермиона. – Нет, я просто боюсь, что это чересчур. Будто я слишком сильно стараюсь.

– Женщина, – Джинни встала, на её лице всё ещё сохранялась улыбка от веселящей воды. – Посмотри на меня. Ты молода. Ты горяча. И ты, бесспорно, умнейшая ведьма столетия. Все это знают! Ты можешь заявиться хоть голой – никто и слова не скажет.

Гермиона закатила глаза.

– В этом я сомневаюсь.

– Скажи, что ты отстаиваешь права вейл или кого-то в этом духе, – пожала плечами подруга.

– Да, потому что в этом не усмотрят никакого неправильного подтекста, – бесстрастно ответила Гермиона. – Главное – быть честной. Типа по-настоящему честной.

Джинни отступила назад, прося подругу снова покружиться.

– Зелёный твой цвет. В сочетании с каблуками разрез визуально сделает твои ноги нереально длинными. И, Мерлин, твои сиськи вызывают не меньшую зависть, если бы мне не так сильно нравилась грудь Гарри…

– Ааааа!

Рыжая широко улыбнулась.

– Не то чтобы любовь к одному человеку обязательно исключала любовь к кому-то другому, – подмигнула она. – Если ты не трахнешься в этом платье, я буду очень разочарована.

– Это произойдёт скорее из-за его стоимости, – рассмеялась Гермиона.

По крайней мере, она на это надеялась. Конечно, в её намерения не входило заваливать первого же незнакомца, но если бы такая возможность представилась, Гермионе не хотелось бы быть слишком зажатой и отказываться от неё. Признаться честно, роскошное платье изумрудного цвета было самой сексуальной вещью в гардеробе девушки, а кружевные стринги заставляли её чувствовать себя неоспоримо страстной. Быстрым заклинанием заколов свои блестящие локоны, она аппарировала в Королевский оперный театр.

Он был таким же великолепным, каким Гермиона его запомнила – сердце больно сжалось, желая, чтобы мама оказалась сейчас здесь, рядом с ней. Официант с подносом шампанского прошел мимо, скользя по телу девушки глазами намного дольше допустимого, прежде чем улыбнуться.

– Шампанского?

– Да, пожалуйста, – протянув руку в перчатке, она взяла изящный бокал и залила все свои тревоги. Поднимаясь по парадной лестнице, Гермиона обернулась и обнаружила, что все взгляды были прикованы к ней. Совершенно незнакомые люди, которые понятия не имели, кто она такая, перешёптывались между собой. Покраснев, девушка продолжила свой путь, неосознанно вспомнив Святочный бал.

Пройдя к своему месту, Гермиона поблагодарила Вселенную за то, что, в дополнении ко всему, она сидела не одна – в ложе устроились ещё несколько пар, скрытые в тени тёмно-бордового занавеса. Окинув взглядом сидящую толпу, она снова ощутила то волнение, которое обычно испытывала по поводу любого мероприятия, включающего в себя блеск и шик, свойственные праздничной атмосфере.

На пустом кресле рядом с её собственным стояла охлаждённая бутылка шампанского и коробка, несомненно, являющаяся ассорти изысканных шоколадных конфет, между ними лежала записка.

Миона, отлично тебе провести этот вечер. Ожидаю услышать все подробности за рождественским завтраком.

– Гарри и Джинн

Радуясь тому, что нанесла минимум макияжа, Гермиона вытерла перчаткой выступившие слёзы счастья. Тем временем дирижёр симфонического оркестра начал постукивать по пюпитру. Публика затаила дыхание, занавес поднялся, открывая озарённую светом свечей рождественскую ель семьи Штальбаумов, а Мари, Фриц и Луиза закружились по сцене в танце.

Официант бесшумно подошёл сзади и наполнил опустевший бокал шампанским. Оторвав глаза от сцены, девушка заметила какой-то проблеск серебра, который заставил всё её тело затрепетать. Когда глаза привыкли к темноте, Гермиона с удивлением обнаружила Драко Малфоя, сидящего над толпой прямо через один балкон от неё.

Её глаза нашли его, серебряные с отблесками огней сцены. Девушка не могла решить, есть ли здесь какой-то подвох или нет. С одной стороны, он сидел в самой дорогой ложе рядом с её собственной. Но с другой… он же смотрел русский балет. Занятие исключительно магловское.

Его губы растянулись в уже ставшей фирменной ухмылке, и мужчина приподнял театральный бинокль, чтобы взглянуть на Гермиону.

Уверенная, что это шампанское ударило в голову, та закусила губу, заставляя себя вернуть внимание постановке. Её лицо расплылось в радостной улыбке неверия.

Антракт наступил так скоро, что Гермиона даже не поняла – всё это время тяжесть взгляда Малфоя заставляла её нервно ёрзать и покрываться потом. Быстро найдя дамскую комнату, девушка наложила охлаждающие чары на своё лицо и платье. Пока она притворялась, что моет руки, со всех сторон сыпались комплименты её платью, особенно других женщин восхищали разрез и цвет.

– Зелёный определённо ваш цвет, – улыбнулась роскошная блондинка, поправляя помаду.

– Вы просто великолепны, – согласилась другая рядом с ней.

– Благодарю, – Гермиона покраснела, вытирая руки.

Направляясь в бар, она пробралась через толпу, впитывая окружающую атмосферу. Девушка была очень рада тому, что позволила Гарри и Джинни уговорить её пойти. Отбросив обиду на отказ матери, она позволила себе наслаждаться вечером.

Прислонившись к барной стойке из мрамора и дуба, Гермиона терпеливо ждала, пока бармен обслуживал других гостей, и любовалась изысканным убранством зала, оформленного к празднику.

– Должен сказать, – ухмыльнулся Драко, протягивая ей бокал шампанского. – Ты выглядишь в миллион грёбаных раз лучше, чем в последнюю нашу встречу.

Принимая бокал, девушка почувствовала, как щёки обдало жаром – охлаждающие чары слишком быстро спали.

– Спасибо, – рассмеялась она.

– Удалось уговорить мать пойти с тобой? – спросил мужчина, оглядываясь по сторонам.

Гермиона поджала губы, изучая глазами дно бокала.

– Нет. Решила, что настала пора для новых традиций.

– Иногда перемены к лучшему, – отметил Драко. – Итак, кто наш счастливчик?

Сделав глоток шампанского, девушка замерла.

– Прости?

– Который сопровождает тебя этим вечером. – Малфой оглядел толпу – в высоком росте были свои преимущества.

– Ты же видел, что место рядом со мной свободно.

– Правда? – он даже не попытался скрыть самодовольную ухмылку.

– Ммм, – Гермиона сделала ещё один глоток, пряча своё смущение. – Прибережёшь шутки для понедельника? Вполне достаточно того, что я сижу в полном одиночестве. Не уверена, что после твоих насмешек смогу продолжить наслаждаться вторым актом.

– Когда я хоть раз…?

– Постоянно, – девушка снисходительно рассмеялась.

Драко усмехнулся, складывая руки на груди.

– Так получилось, что в моей ложе тоже есть свободное место, если тебе понадобится компания.

– Никаких богатых наследниц или моделей сегодня?

Мужчина облизал зубы, обдумывая ответ.

– Не сегодня.

– Жаль.

– Я так не считаю, – быстро сказал Драко.

– Колодец иссяк? Или тебе они просто наскучили?

– Скорее, я им наскучил, – возразил он, крутя в руке бокал.

– Знаешь, я с трудом верю в это.

– Верь, во что хочешь, Грейнджер. Я предпочитаю, чтобы в девушках, с которыми я встречаюсь, было хоть немного сути.

– Сути?

– М-м-м, – согласно промычал Малфой, потягивая шампанское.

– Так четыре года, наполненные длинноногими блондинками, были…

– Отвлечением.

– От?

– Мистер Малфой! Мисс Грейнджер! Посмотрите сюда! – в ту же секунду Гермиону ослепила вспышка камеры. Прежде чем она смогла что-то предпринять, рука Драко легла к ней на поясницу, притягивая её ближе в точно многократно отрепетированную позу. Ещё одну вспышку спустя фотограф показал им два поднятых вверх больших пальца и двинулся дальше.

– Клянусь, уже никуда нельзя спокойно сходить, – фыркнул Малфой, допивая свой напиток.

– Как они нашли нас?

– Ты же понимаешь, что ты знаменитость, верно?

Горячая волна прокатилась по лицу Гермионы. Прочистив горло, она сменила тему:

– И что привело тебя на магловское мероприятие?

Он подошёл ближе и наклонился так, что дыхание защекотало мочку её уха, пока камеры вспыхивали то тут, то там, фотография других пар.

– Мне всегда нравился балет, Грейнджер. Магловский или нет, он обладает своей особенной красотой, которую ты больше нигде не найдёшь.

– Красотой? – она почти рассмеялась. – Ты находишь красоту в балете?

– Меня с детства учили находить красоту во многих вещах, – прошептал Драко, позволяя взгляду блуждать по фигуре собеседницы. Свет в зале дважды мигнул, возвещая о начале второго акта. – Что скажешь, Грейнджер? Вид из моей ложи наверняка окажется лучше.

– Лучше, чем из министерской ложи? – важно проговорила Гермиона, в её голосе слышались те самые нотки прошлого Малфоя.

– Вид, возможно, нет. Но компания точно.

– Хорошо.

– Серьёзно? – спросил Драко, удивляясь тому, что девушка согласилась. Поставив бокал, он помог ей подняться и под руку сопроводил по лестнице и налево.

В глубине души внутренний прагматик Гермионы кричал, что мужчина был только её другом. Другая же часть просто тихо вопила – вероятно, та самая часть, которая была связана с кружевом, скрытым под платьем.

Любезно проводив её к своему прежнему месту, Малфой показал себя истинным джентльменом, отведя глаза, когда разрез на платье на мгновение позволил полам юбки предательски сильно распахнуться. Он занял соседнее кресло, и зал медленно погрузился в темноту, пока оркестр настраивался перед началом второго акта.

Драко наклонился, и его дыхание опалило шею девушки.

– Я уже говорил, как сногсшибательно ты сегодня выглядишь?

Гермиона не смогла сдержать улыбку.

– Ещё нет.

Малфой потянулся и взял её руку, облачённую в перчатку, в свою.

– Я должен был.

Занавес поднялся, и двое стали наблюдать за Мари, с непревзойдённой грацией делающей пируэт за пируэтом. Палец Драко провёл по перчатке с непринуждённым изяществом, и они молча придвигались друг к другу всё сильнее. От напряжения становилось трудно дышать, трудно сосредоточиться. Драко был подобен магниту: его лёгкие прикосновения заставили Гермиону остро осознать, как давно к ней никто не прикасался.

Оторвавшись от балета, она едва смогла сфокусироваться на буре жидкой ртути, что встретила её взгляд, острые черты лица мужчины огнями сцены подчёркивались ещё сильнее. Их зрительный контакт продлился дольше, чем следовало. Драко облизнул губы, его расширившиеся зрачки становились всё ближе и ближе к лицу девушки.

– Мне нужно на воздух, – вдруг сказала Гермиона, поднимаясь так быстро, что врезалась лбом в Малфоя. – Прости. Я просто… – не сказав больше ни слова, она обошла его кресло и исчезла за бархатными шторами, ведущими в тускло освещённый коридор.

Сердце ускорило свой бег, отбивая в ушах бешеный ритм, пока логика боролась с надеждой, подстёгиваемой гормонами. Он хотел поцеловать её, и поцеловал бы, если бы она позволила. С каких пор Драко хотелось целоваться с ней? Он никак не мог хотеть поцеловать её. Это всё эта атмосфера, шампанское…

– Грейнджер!

Она оцепенела, едва не споткнувшись о подол своего платья. Драко догнал её, глазами, в которых девушка была готова утонуть, в панике изучая её лицо.

– Ты в…

– Мне нужен воздух, – соврала она. Хотя было ли это ложью? Гермиона не могла нормально дышать и очень сомневалась, что ночной воздух сможет ей как-то помочь.

– Хорошо, – ответил Малфой спокойно, слишком спокойно для безумного волнения, пляшущего в его глазах. – Могу я принести твоё пальто?

Гермиона просто кивнула, голова кружилась. Её тело двигалось механически, пока девушка всё глубже погружалась в собственные мысли, обхватив мужчину за руку, чтобы дойти по коридорам к гардеробу.