Текст книги "Белый космонавт (СИ)"

Автор книги: crazyhead

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== -1– ==========

Когда я стукнул по обшивке корабля, то ни на что уже не надеялся. Даже скрытая маскировкой, моя рожа слишком пугающа. Вот уже много десятилетий я дрейфую в открытом космосе, ища того, кто позволит мне прикоснуться к своему теплу. Я взываю о помощи, но люди равнодушны…

Из отверстия в круглом боку катера показалась камера. Ее «глаз» повернулся в мою сторону и я проартикулировал: «Пусти!».

Гибкая направляющая извернулась, давая пилоту больший угол обзора, и через секунду скрылась во чреве корабля.

К моей радости, всего через пару минут открылся шлюз, и я торопливо переместился в его сторону, не решаясь зайти, ведь приглашения еще не было, я чувствовал, что человек внутри не уверен в своем решении. Однако всего через минуту что-то изменилось.

Я шагнул внутрь, щелкнули магнитные захваты, и двери закрылись. Зашипел воздух, включилось освещение, замигала предупреждающая надпись на стене, но мне все еще не верилось, что нашелся безумец, позволивший мне проникнуть на корабль.

Я пребывал в каком-то странном ступоре, отрешенно наблюдая за мигающими буквами. Давление, наконец выровнялось, двери разошлись в стороны и я увидел того, кто впустил в свой летающий дом космическую тварь. Меня.

Он был очень высок, широк в кости и красив. Лицо было спокойно. Он совершенно не испытывал страх, только любопытство и сочувствие. Я настолько растерялся, что не нашел ничего лучше, чем рассеяться белым туманом.

На этот маневр человек только хмыкнул.

– Ну, добро пожаловать, неизвестное существо, – произнес он.

***

Проходят дни, я все не могу решиться показаться человеку на глаза. Он настолько прекрасен, что у меня не хватает храбрости предъявить ему свою несовершенную маскировку.

Да, я прекрасно знаю, что мои кожные покровы недостаточно хорошо имитируют человеческие: выглядят слишком бледно, черты лица смазаны, а скафандр допотопен. Моих жалких сил едва хватает на мало детализированный морок, и тем горше ощущение собственной ничтожности, рядом с замечательной яркостью его глаз.

– Слушай, в катере тумана быть не может. Вообще. Ты палишься, – произнес мужчина в пространство.

Я растекался молочной-белой взвесью, стелился по полу, обволакивая босые ноги человека, когда же он начал говорить, явно обращаясь ко мне, нервно взметнулся клубами.

Звезды, какой позор! Настолько не уметь управлять своей формой…

– Ну же, давай, покажись. Мне дико скучно, а лететь еще долго… разве ты не знаешь, что за проезд надо платить? – человек усмехнулся.

Мне было мучительно стыдно, я попытался покинуть каюту, но… не смог. Человек провел рукой по моему вихрящемуся телу и… я внезапно перешел в гораздо более плотную форму, так что он смог меня ухватить.

Пальцы крепко держали мою полуматериальную плоть, я с ужасом понял, что не могу более управлять своей концентрацией, единственное, что оставалось – материализоваться, как требовал мой пленитель.

«И какой оплаты ты требуешь?» – спросил я отпустившего мою руку человека.

– Знаешь, кто такие космостопщики? – внезапно спросил он, улыбаясь уголками губ, я чувствовал, что он доволен.

«Нет»

– Это нищеброды и пройдохи. Их берут на корабль в дальние рейсы, чтобы было с кем поболтать. Или потрахаться, если морда смазливая. Да не напрягайся ты так! Я же вижу, что ты – не совсем обычный попутчик. Расскажешь о себе?

«Я могу общаться с тобой только мысленно. Если это не вызывает неприятных ощущений…»

– Ничего такого не ощущаю.

«Я не вправе говорить о себе. Но, если хочешь, поведаю о системах, в которых побывал»

– Давай, это интересно. Поешь?

«Нет необходимости»

– Ну, ладно… тогда давай, вещай!

Человек откинулся назад, отсалютировал в мою сторону бутылкой и приготовился слушать…

Полет обещал быть длинным и посиделки в каюте на мягком диване стали частым времяпрепровождением. Иногда Иррэ посвящал пару часов физическим упражнениям, чтобы «разогнать кровь», а я наблюдал за тем, как красиво работают его мускулы и чувствовал себя нелепейшим образом.

Что может быть смешнее псевдо-человека в громоздком скафандре, со всем комфортом восседающего на диване?

Однако, Иррэ не видел в этой картине ничего странного. Я ощущал исходящее от него жгучее любопытство, спокойное довольство и умеренную радость. Ни страха, ни презрения.

Пока мужчина отжимался, в голову лезли постоянно донимающие меня вопросы: отчего моя раса никогда не спускается на планеты? Тело, способное видоизмениться и пережить холод и ужас открытого космоса, этой черной, жадной бесконечности, по какой-то причине отказывает мне, когда я пытаюсь спрятаться на тверди. Я не могу припланетиться. Не получается. Могут ли другие? Остался ли кто-то, кроме меня? Давненько уж никого не встречал…

Насколько я знаю, планета позволит прикоснуться к своей поверхности только, если один из безусловно живых добровольно приведет меня за собой. Кажется, у меня есть шанс. Возможно, Иррэ позволит мне укрыться от пожирающей душу тьмы космоса.

Иногда, проплывая мимо нарядно сверкающих огнями шаров, я представлял себе, каково это – жить на планете. Наверное, разумные не задумываются, что плывут на мельчайшей крупинке сквозь холод и ужас. Что шарик окружает неминуемая смерть, имя которой космос, ибо он разорвет, выморозит, в считанные секунды убьет их хрупкие тела.

Вряд ли они могут представить эту торжественную тишину, бесстрастный холод далеких звезд, неторопливую мощь комет и метеоритов, яростное буйство солнц и ужас черных дыр…

А я раньше никак не мог вообразить, чем там занимаются, эти существа, люди, на своих планетах?

Теперь я многое узнал: про города, законы, причудливые обычаи. Иррэ нравится со мной беседовать, он пьет виски и говорит, говорит, говорит…

А еще у людей есть удивительная технология: небольшой прибор проецирует на свободное пространство объемное двигающееся изображение. Называется головизор. У Иррэ есть много тридэх: разных историй, их просматривают для забавы. Для меня эти повествования стали настоящим откровением.

В моей «общей» памяти есть полустертые, размытые временем образы, оставшиеся от родичей, которым удалось побывать на планетах. Они дают общее представление о разумных. Но, насколько я могу судить, моим предкам не слишком сладко пришлось на поверхности. Кажется, они сошли с ума, или что-то в этом роде, да и население шаров сильно пострадало от тех «визитов».

У меня была масса времени, чтобы в этом разобраться, кропотливо разбирая разрозненные картинки и ощущения.

Наша раса настолько странна, что даже я сам мало что могу о ней рассказать. Мы дрейфуем в космосе, лишенные возможности спуститься на планету. Астероиды и звезды – вот наше пристанище. Я знаю, что большая часть моих сородичей обосновалась на безжизненных, несущихся вперед без всякой цели, обломках. Некоторые ухитряются отстроить настоящий город, выдолбив камень изнутри, подобно скорлупе.

Каждого из нас, с момента осознания себя, мучит жажда тепла, кое может дать лишь живой разумный.

Столь необходимое существо найти очень сложно, ведь если его похитить, трудно будет рассчитывать на положительные эмоции в свой адрес, а без них все теряет смысл. Иногда кому-то из нас везет и он спасает от верной гибели хрупкого человека, получая взамен крошку благодарности. Это ощущение будет греть вечного скитальца долгие годы.

Откуда я взялся? Откуда вообще берутся такие, как я? У меня нет ответа на этот вопрос.

Когда я понял, что существую, я находился в глубоком космосе, ни одной планеты, корабля, или мыслящего существа поблизости. Есть ли у меня родители? Понятия не имею. И общая для всех поколений память тоже не дает ответа на этот простой вопрос.

Хорошо хоть, что есть эта самая память…

Я не хочу жить на астероиде. Не хочу также обратиться во взвесь мельчайших частиц, влившись в каменный поток. Не желаю гореть и плавиться на поверхности звезды. Сколько себя помню, мечтал лишь об одном: попасть на планету.

Многие годы я безрезультатно стучался в иллюминаторы, скреб по обшивке, умолял впустить, но в ответ получал лишь волну страха, я почти уже потерял надежду, повторяя свои действия, подобно ритуалу… потому происходящее сейчас кажется бредом ослабевшего разума.

Мне так странно. Впервые я встретил кого-то, столь… теплого. Он улыбается мне. Самыми уголками губ, но для меня эта скупая улыбка ярче звезды…

========== -2– ==========

POV ИРРЭ

Путешествие обещало быть дико скучным. Сначала со мной собирался Олан, но потом передумал. Остальные тоже: кто занят, а кто болтается, неведомо где.

Нас много, и где кто обретается точно знает только папа Ксан. Давно еще, когда мы только начали покидать пределы планеты, он купил искусственный интеллект и единственной его задачей стало отслеживать наши перемещения, следя за безопасностью по жизненным показателям и косвенным факторам. Еще папа настаивает, чтобы мы страховали друг друга, находясь поблизости.

Он целую систему разработал, чтобы и не ущемить никого и помощь в случае песца вовремя подоспела.

По приезду меня должны были встретить братья, но путь придется коротать в обнимку с головизором.

Я затосковал уже дня через два. На третий день мне начало казаться, что я двинусь от скуки. А когда датчики зарегистрировали объект, а камера передала в рубку изображение мертвого древнего космонавта, я на секунду решил, что-таки незаметно двинулся.

Однако, уже через пару минут мне удалось взять себя в руки и вместо страха пришло любопытство.

Вот так и получилось, что я впустил в катер дух умершего.

Ну, это я сначала думал, что он – дух.

Потому что, показавшись лишь раз в виде человека… эм… скорее скафандра, он растекся густым белым туманом.

Кажется, он, туман то есть, считал, что это совершенно незаметно, когда в абсолютно прозрачном, тщательно очищенном воздухе коридора появляются целенаправленно двигающиеся за мной струйки тумана. Ага. Самая естественная для катера вещь – крадущийся за капитаном туман.

Наверное, он так «незаметно» следил.

Я замечал белую дымку повсюду, даже в душе, правда, в сортир он за мной не совался, и все ждал: когда же гость пойдет на контакт?

Дух молча тек за мной, влажно прикасался к коже, вился возле ног, заволакивал собой каюту, но общаться не спешил.

В итоге я решил сделать первый шаг и добился-таки ответа.

Рассказывать о себе дух не пожелал. Но я все равно потихоньку тянул из него информацию, узнавая все, что нужно окольными путями.

Так, выяснилось, что никакой он не дух, а представитель крайне малочисленной расы. Его тело способно принимать различную форму, становиться менее плотным. Об этой особенности Хлелайл (1), так его зовут, говорил крайне уклончиво, но я все равно понял, что он отличается от органических форм жизни. Весьма. Настолько, что нас он именует «безусловно живыми».

Значит ли это, что сам он… не совсем живой? Этот вопрос я озвучивать не стал. Думаю, что если принять во внимание тот факт, что скафандр – лишь элемент маскировки и, по сути, является частью тела Айла, становится понятным: Айл «жив» совершенно не так, как я.

Его «жизнь» основана на каких-то иных принципах.

Впрочем, вся эта загадочность не пугала, скорее наоборот – вызывала интерес. Импонировала мне и его манера общения. Создание было эмпатом, в чем почти сразу же, с детской непосредственностью, призналось.

Существо оказалось невероятно робким и стеснительным. Иногда, когда оно думало, что я не вижу, его рука, закованная в тяжелую перчатку, нерешительно замирала у самого моего бедра. Но никогда не касалась.

Было очевидно желание дотронуться, но что-то сдерживало. Я все ломал голову, пытаясь понять: что?

Еще одним неразрешимым вопросом стал внешний вид скитальца: в процессе длительных опросов выяснилось, что кроме невнятной взвеси, плотного тумана, и довольно грубо «слепленного» скафандра, есть еще «планетарная» форма. Тело, в котором космический скиталец сможет жить на планете.

Я так понял, что маскировку Айл может видоизменять, теоретически, это какое-то особое состояние, а вот «планетарное» тело – нет. Кажется, оно… не человеческое. Иначе не было бы причины оставаться живым воплощением легенды о белом космонавте.

«Ты такой красивый…» – призналось как-то мне это чудо в скафандре, я тут же ухватился за фразу, ответив:

– А ты вечно таскаешь на себе консервную банку. Не надоело? Давай уже – стань нормальным, пообщаемся по-человечески!

«Это… ну, я не совсем человек и… боюсь тебя напугать.»

Что-то подобное я и подозревал. Но сдаваться не собирался:

– Ты что, считаешь меня трусом?! – угрожающе спросил я, и позволил себе ощутить детскую обиду, так чтобы Айл тоже ее почувствовал во мне.

«Нет! Ну, может, не напугать… а, вдруг тебе станет противно? Кроме того, я… захочу дотронуться. Не смогу удержаться…»

Хм. Это «не смогу удержаться» слегонца настораживает. Потеря контроля чревата… но любопытство сильнее. Ну, что он мне сделает? Затискает? Замучает обнимашками? Затрахает? Ммм… вряд ли. Я же хвыр, а мы выносливые.

– И что? Ты липкий? Пахнешь плохо? Истекаешь слизью?

«Нет. Можно будет дотронуться?»

Я кивнул. Почему нет? Существо было до того необычно, что у меня просто дух захватывало. И так и свербело желание узнать о нем побольше. К тому же, меня раздражала эта его «маскировка». Все время хотелось с силой потереть глаза. Чувствовалось что-то неправильное. Какое-то едва заметное дрожание контуров, как в неисправном головизоре.

В общем, мы еще препирались для проформы, но я уже знал, что он согласится. Слишком хочет прикоснуться…

Хлелайл(1) – афр. измененный.

***

Сначала он распался на мельчайшие капли, потом каждая капелька словно взорвалась, превращаясь в туман, который начал формироваться в размытый, колышущийся силуэт. Затем силуэт начал стремительно уплотняться и уже через несколько секунд трансформация завершилась.

Передо мной, оскалив пасть, стояло довольно странное создание. На вытянутом, имеющем определенное сходство с волчьим, черепе, сверкали небольшие темные глаза. Длинные клыки, когтистые лапы – также походили на звериные.

Только я не припоминаю у зверей таких длинных щупалец, кроме морских гадов, конечно.

Да и шерсти – кот наплакал: всего лишь полоска коротких черных волос, начинающаяся на темени и уходящая на спину.

Хвост… был. Просто я его не сразу заметил, среди обвисших щупалец. Волос на нем почти не наблюдается, только небольшая кисточка на конце.

В общем и целом, существо напоминало волка, только увеличенного раза в три, лысого, с темной кожей, прямоходящего (что уже звучит дико) и дополненного излишеством в виде щупалец, растущих по бокам. Спереди все самое интересное прикрывал небольшой кусок кожи. Наверное, это набедренник – я такой видел на картинках.

На мой взгляд, облик не был отталкивающим: кожные покровы чистые, на вид – гладкие. Щупальца поблескивали мелкими чешуйками, и имели затейливый желтый узор – даже красиво.

Чудище облизнулось и неуверенно пошевелило мягкими, стоящими торчком ушами (на них росли короткие волоски, интересно, они жесткие?):

«Ну?»

– Нормально, – отозвался я. – Странно, конечно, немного…

Не успел я договорить, как существо стремительно приблизилось, настолько быстро, что даже я еле отследил смазанный след перемещения, и сдавило, оплело всеми щупальцами. Верхние конечности обладали почти человеческой кистью, но каждый палец был увенчан темным острым когтем.

– Бля, ты меня сейчас своими ковырялками на ленты располосуешь! – я, конечно, прочный, но не настолько.

«Убираются», – лаконично успокоил меня Хлелайл.

В следующую секунду меня, как пушинку, повалили на пол, впрочем, не дав удариться о жесткое покрытие. Тут же руки и щупальца начали пробираться под одежду, поглаживать, сжимать…

Посмотрев в глаза, я понял, что у Айла, кажется, слетел крышняк и меня немедленно поимеют, не спрашивая согласия.

Существо, как всегда, уловило мои эмоции, в которых желание (да, я извращенец и оно мне нравится!), мешалось с раздражением и злостью.

Он тихонько заскулил мне в ухо, мокрый шершавый язык прикоснулся к лицу.

«Ну, пожалуйста… ну, Иррэ… ты первый за многие десятилетия, кто позволил себя коснуться… я что хочешь потом сделаю!»

– Тебе обязательно так меня собой обматывать?

«Это инстинкт такой…»

– Придурок. Предупредить не мог?

Нет, ну есть же разница между «захочу дотронуться» и «замотаю в щупальца и выебу»!

Я мог говорить что угодно, изображать злость, но как только его рука провела по моему животу, пах опалило жаром, а из желез выделился секрет.

Бля. Попался.

В смысле – бедный Айл.

Дальше крышу снесло уже у меня. Бедная животинка думала, что сильнее, и потому, когда я едва не вырвал извивающиеся допконечности, очень удивилась.

Злость во мне перемешалась со страстью, я заломил существу руки, собрал щупальца в пучок и щелкнул перед его мордой зубами.

«Иррэ?»

Карие глаза смотрели почти с испугом. Еще бы! Клыки у меня – будь здоров! Раньше-то я их старался не демонстрировать, даже улыбался не открывая рта.

– Что – «Иррэ»? Не зли. Ладно, давай трахай, раз уж начал… но смотри, еще раз так спеленаешь, вырву твои ложноножки с корнем! Все ясно?

Я заставил себя выпустить руки и щупальца, лег на спину, разводя ноги. Айл тихонько заскулил и начал меня вылизывать, сначала лицо, потом живот. Он сгреб одной рукой свои щупальца и крепко держал. Ложноножки дергались и пытались вырваться. Выглядело довольно смешно. Да, еще ведь был хвост! Он мотался за спиной из стороны в сторону настолько быстро, что воздух свистел.

Я хотел было предупредить, чтобы не мусолил живот, но не успел… Секрет сработал правильно. Взгляд Айла стал совершенно бессмысленным. Возможно, это обозначает, что мы совместимы, не знаю… теперь уже придется проверять эмпирическим путем. Ксан меня убьет!

– Хватит меня обсасывать! – рыкнул я, сминая его шерсть и чувствуя, что горю невыносимым жаром. Я злился. Ну, конечно! Ведь даже в голову не пришло, что у меня как раз пик цикла! Космос, какой я болван!

«Командуешь?» – ехидно спросил голос Айла.

Я оскалился и зашипел, переходя на инфразвук. С удовольствием почувствовал, как шерсть под пальцами встала дыбом.

Партнер медлил, даже несмотря на высказанное мной требование.

«Иррэ… я устроен не так, как люди…» – голос звучал нерешительно.

– Я заметил и… аналогично. Давай конкретней.

Айл замер, только уши подрагивали и хвост свистел.

– Да показывай уже! – рявкнул я, выходя из себя.

Айл отстранился и неуверенно снял набедренник.

Ну, есть от чего смущаться: члена два. И они шевелятся. А яиц нет. Хм.

Под моим мрачным взглядом шаловливые отростки вытягиваются в длину, становясь тоньше, и переплетаются между собой.

– И? – подгоняю я.

«Вот.» – с совершенно несчастным видом сообщает волкоподобное чучело.

– Пихай уже, придурок.

Волчара раскрыл пасть в улыбке и, подбодренный моими словами, навалился на меня и начал шарить руками в поисках заветного отверстия.

– Это не то, – проинформировал я, когда пальцы начали настойчиво пропихиваться в задний проход.

«Э?»

– Дырка не та.

«Это как? Ты – девочка?» – с тихим ужасом вопросило существо.

– Да, блядь. С членом. А ты – кальмар-переросток!

Я раздраженно подтолкнул пальцы партнера к нужному сфинктеру, Айл облизнулся, дернул ушами и отстранился, чтобы рассмотреть мою промежность.

Его уши снова начали забавно подрагивать.

«Туда совать, а это – не трогать?» – уточнил он, по очереди дотрагиваясь до яйцеклада и ануса.

– Да.

«Ты злишься.»

– Да, – признал я очевидное.

«Но хочешь?»

– Так. Если ты не прекратишь болтать, я тебя скручу и изнасилую.

На новую вспышку раздражения Айл заскулил и принялся вылизывать мне лицо и шею, тихонько подвывая в процессе. Кажется, он не собирается меня трахать, пока я не успокоюсь.

Ну, в конце концов, откуда несчастной животине знать про дары и правильное ухаживание? Он, наверное, вообще думает, что я человек…

– Ладно, давай отпускай свои щупальца, а то они все издергались, бедненькие…

«Тебе понравится, вот увидишь!»

Выпущенные на волю конечности рванули ко мне и поползли по телу, заставляя извиваться и хихикать. Моя единственная одежда – традиционная юбка, уже давно оказалась снятой, благо ее конструкция не подразумевает затруднений при разоблачении. Чуть пружинящее покрытие пола – не самая удобная поверхность для секса, но куда-то идти я сейчас был не в состоянии.

Температура тела Айла ниже, чем у меня, но он быстро нагрелся и перестал ощущаться ледышкой, только чуть прохладным.

Пока щупальца меня отвлекали, члены начали тыкаться в сфинктер яйцеклада. Скользкие. Выделяют смазку? Как интересно! Я подался навстречу, отростки заелозили и начали вворачиваться внутрь.

Проникнув, члены повели себя нетривиально: заизвивались и завращались, задевая чувствительные точки.

А я завибрировал, теряя голову и сразу беря высокий темп.

«Ты чего?» – удивился в моей голове Айл, но я уже соображал не очень. Перед глазами плясали красные пятна, потом все застил яркий свет.

Помню, как намертво прижал к себе дергающееся тело, припечатал пятками и, кажется, намотал хвост на кулак. Потом все потонуло в острых вспышках наслаждения. Я оглох и ослеп. Единственное, что было важным: не отпустить хорошего, который во мне…

Очнулся от тихого шепота в голове:

«Иррэ, пусти. Я больше не могу. Иррэ…»

Проморгался, отпустил посиневший хвост (надеюсь, что не сломал), закинул на плечо совершенно обессилевшего Айла и отнес его в каюту.

Айл смотрел на меня с опаской:

«Иррэ… а ты уверен, что человек?»

– Блядь… ну ты внимательно на меня глянь: я же гораздо больше людей. И глаз желтых у них не бывает…

«Модифицированный?»

– Нет. Я смесок. Один папа – человек, другой – хвыр.

«Хвыр? Никогда про таких не слышал… и чего, так теперь каждый раз будет?»

– Угу. Почти. Только в следующий раз я буду тебя ебать, – мрачно сообщил я.

«Ай! Не уверен, что выдержу… Ир, я же сдохну!»

– Раньше надо было думать! Вот нехер прыгать с разбега на незнакомых неидентифицированных существ! – фыркнул я, понимая, впрочем, что упрек не вполне заслужен.

Айл всю жизнь проболтался в космосе, откуда ему знать, как выглядят люди? Через иллюминатор много не наглядишь…

«Я думал, ты человек…» – проныл Айл, подтверждая мои мысли, морда у него приобрела настолько несчастный вид, что во мне проснулась совесть.

– Да шучу, шучу… не дергайся. В следующий раз уже такого не будет. Но я сверху, так что готовься! И еще одно: теперь есть вероятность, что… Ну, в общем, если мы совместимы… хотя, это и будет весьма странно, но все-таки …

«Иррэ, ты меня пугаешь! У тебя такая смесь эмоций…»

Айл погладил меня щупальцем, руки у него уже не поднимались. Я виновато посмотрел на измочаленное существо, сел рядом на пол и начал поглаживать хвост. Тот вяло мотылялся, значит, не сломал…

– Мы откладываем икру, – начал разъяснять я, – Ты погладил живот, и – все. Процесс запустился. Так что теперь недели через две появятся икринки. Не знаю, будут ли они жизнеспособны. И сколько их будет, тоже не знаю.

«Ой, я не думаю, что оплодотворение произойдет. Я не совсем материален…»

– Ага. Ну, ты отдохни пока. Нематериальный. И я пойду…

«Иррэ, не уходи, полежи со мной, пожалуйста!»

– Чего, еще не належался? – хмыкнул я, существо дернуло хвостом, обвило мою кисть и уставилось на меня умоляющими глазами. Пришлось лечь. Кажется, бедолажка ужасно соскучился по обществу живых существ.

Кровать была слишком узка для двух таких крупных существ, как мы, поворочавшись некоторое время, убрал ее в стену, достал большой самонадувающийся матрац. Вот на нем мы поместились нормально.

Спать рядом с волчарой оказалось приятно. Мне нравился запах его кожи. Во сне он свернулся калачиком и обвил щупальцами мои ноги. Хвост лег на талию и щекотал кисточкой задницу. А еще он смешно морщил нос и все время пытался прижаться плотнее.

Я проснулся раньше Айла, во сне существо почти полностью залезло на меня. Я вообще-то такого не люблю, от прикосновения чужого тела становится жарко, это раздражает, но температура партнера оказалась значительно ниже моей и никакого дискомфорта не было.

========== -3– ==========

Прошло почти три недели. Айл почти все время трется рядом со мной.

А мне, кажется, надо уединиться… что-то болит и дергает внутри. Так как у меня сроду ничего не болело, да и срок подходящий, подозреваю что это икра просится наружу.

Попытался сплавить Айла хоть ненадолго, но противный волчара не желает оставлять меня одного даже в санузле.

«Я чувствую, что тебе больно. Должен быть рядом.»

Объяснил настырному созданию, что зрелище ему предстоит малоаппетитное, он молча затолкал меня в душевую и прижался всем телом.

Сам процесс оказался достаточно болезненным, мне еще повезло, что икринок было немного – всего три штуки. Зато не менее десяти сантиметров в диаметре.

Ксан говорил, что икра белая, а у меня в крапинку получилась. Да и размер, вроде, должен быть поменьше… это уже не икра, а яйца получаются!

Все-таки, наверное, кто-то из них вылупится. Потому что, уже сейчас видно влияние Айла на цвет и размер. Вопрос в другом: будут ли эти существа жизнеспособны?

Мой нечаянный партнер разглядывал икру с недоумением. Зачем-то понюхал и приложил ухо, прислушиваясь.

«Дашь подержать?»

Пришлось позволить, хотя отдавать и не хотелось.

«Ты… не доверяешь мне?» – удивился Айл, осторожно протягивая мне икринку.

– Инстинкт, – недовольно ответил я.

Это у меня явно от Ксана. Я точно знаю, что хвыры относятся к невылупившемуся потомству весьма прохладно.

Я погладил несколько обиженного волчару, убрал икру и потянул партнера в каюту.

– Скоро скакнем, а там уж недалеко и до места назначения, – я посмотрел в темные глаза и намотал упругие щупальца на кисти рук, – ты останешься?

«Возьмешь меня с собой… на планету?»

– Если хочешь…

Не успел договорить, как оказался зализан невменяемым от радости Айлом. Успокоился он только после того, как я его хорошенько оттрахал.

Тогда-то существо и поведало о своей почти несбыточной мечте: жить на тверди. Однако, несмотря на снедавшее его желание хотя бы прикоснуться к планете, он не стал скрывать, что осведомлен о печальном опыте предков.

«Мне кажется, что все дело в эмпатии и неприятии людей… я же… только страх и вызываю…» – расстроенно проговорил Айл.

– Так то люди. Думаю, наши воспримут тебя нормально.

«Хорошо бы…» – уныло промыслил волчара, грустно опуская гибкий хвост.

Пришлось утешать.

***

– Блядь! Иррэ, ЧТО ЭТО!

Н-да, встречу с папами теплой не назовешь… наверное, надо было предупредить как-то заранее? Блин, ну почему это не пришло в голову раньше?

– Пап… убери плазмомет, пожалуйста. Это мой партнер и…

– Нет, нет, нет… Только не говори, что ты с ним отложил кладку! Ебать, это уже слишком!.. – Ксан ошалело осмотрел опустившего уши Айла, у меня сердце захолонуло от тоскливого взгляда волчары, его безвольно висящих щупалец и обвившегося в поисках успокоения вокруг моей ноги хвоста.

– Папа, если тебе не нравится Айл, мы немедленно уйдем.

Ага, пока с кем-нибудь не случилось чего неприятного. Маленькая планетка, но все равно жаль.

Я прижал к себе свое странное счастье, старательно транслируя свою поддержку, чувство тепла и вину за неприятие родителей. Шыкх невозмутимо возвышался за плечом Ксана и, казалось, вообще никак не реагировал на моего Айла. Однако, вот человекопапа повернулся к партнеру и растерянно на него посмотрел, хвыр тут же обнял отца и зашептал что-то в ухо.

– Ты уверен? – переспросил Ксан чуть громче, Шыкх кивнул, папа вздохнул и сделал нам приглашающий жест рукой, – Давайте, отдохните с дороги, а потом я хочу знать обо всех особенностях твоего необычного партнера, Иррэ.

Айл нервно зашевелил щупальцами, они удлинились и начали обвиваться вокруг меня, по-моему он сам этого не заметил, напряженно оглядывая отцов, я погладил безволосое плечо.

– Самое важное – он эмпат и совершенно не умеет закрываться…

– Постой, постой… настоящий? Не из тех, кто считывает эмоции по малейшей морщинке на лице, а в смысле – действительно ощущает и разделяет чужие чувства?

– Ну, да. Он и общается со мной мысленно…

– Блядь, – простонал Ксан, закрывая ладонью лицо, – я вырастил идиота! Как ты мог, Иррэ?

– А чего? – на моей памяти это был чуть ли не первый раз, когда отец настолько резко выразился в присутствие Шыкха, я был в растерянности, не понимая, что сделал не так.

Обычно папа если и ругался, то втайне от хвыра, потому что Шыкх воспринимал любую критику по отношению к «своему дару», как они нас в шутку называли, очень болезненно.

– А то, дубина, что у него мозги вскипят! Как он вообще выжил, если не умеет экранироваться? И сразу еще один вопрос: на какое расстояние распространяется его чувствительность? Сколько объектов, максимально, он может ощутить? Знает ли он какие-либо материалы, или составы, могущие облегчить его пребывание среди целой кучи народа?

– Айл? – я с тревогой осмотрел существо, только сейчас врубившись, что притащил совершенно не умеющего контролировать себя странника на планету, полную мыслящих разумных.

«Я… только от сильных отрицательных не могу отгородиться, да и то преимущественно от паники и злости…»

– Ну, тогда все более-менее в порядке, – облегченно вздохнул Ксан и тут же скомандовал, – а ну, марш отдыхать!

***

«Я им не понравился.» – грустно сообщил Айл, как только мы остались наедине.

– Это мои родители, я их люблю, но с кем спать, буду решать сам. Не расстраивайся, они просто растерялись, ты очень необычно выглядишь…

«Уродец. Чудовище.»

– Не говори ерунды. Я тебе не объяснил сразу, просто не подумал, что ты об этом и не догадываешься: если бы ты мне не нравился, то ничего бы не было. То есть икра может быть только от того, кто приятен. И папы это прекрасно знают. Вот увидишь, ты им еще понравишься.

Айл облизнулся, почти достав своим длинным темным языком до носа, я обнял его за талию и потерся о щеку. У нас обоих слишком длинные зубы и тонкие губы, поцеловаться, как делают люди, не получается.

Я несколько раз спаривался с человеческими самками, поэтому примерно представляю себе, что это такое. Поцелуй для человека – самая естественная на свете вещь. Матери и отцы целуют детей. При встрече хорошо воспитанные мужчины прикасаются губами к женской руке, дабы высказать уважение и восхищение красотой самки. Влюбленные вообще прикасаются, в том числе и губами, к своим драгоценным почти постоянно.

Ксан вот, тоже часто целует Шыкха, но у него человеческий рот. Я устроен несколько иначе, что уж говорить про Айла. Н-да, отсос в его исполнении мне не светит. Может, отлиз?

Айл фыркнул, уловив изменение моего настроения в сторону более фривольного, скосил на меня хитрый глаз и лизнул в шею.

Я огладил крепкую задницу, скрывающуюся за столь удобно отдвигаемым набедренником и осторожно потер другой рукой чувствительные уши.