Текст книги "А неприятности - в придачу! (СИ)"

Автор книги: crazyhead

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Иори выполз из сырой норы, со стоном потянулся, разминая мышцы спины, и хмуро взглянул на пасмурное небо. Будильник недвусмысленно показывал на время выхода из зимней спячки, только вот природа подкачала. Промозгло, тучки, вот-вот готовые разродиться ледяным дождем, кое-где среди клочков робко зеленеющей травки остались островки серого ноздреватого снега. Юноша зябко поежился и поплотнее запахнул шерстяное пончо. В который раз он с досадой подумал, что ни на что более приличное, чем это вытертое старое убожество у него не хватает средств.

Когда-то далеким предкам Иори не были нужны никакие будильники. Солнце прогревало землю, змеелюды чувствовали это тепло и покидали зимние жилища, дабы начать новый цикл своей жизни. С течением веков многие из них утратили эту способность, теперь приходится полагаться на специальный прибор, который поможет понять соне, что пора выползать на свет и радоваться весне.

У Иори был самый дешевый хронофор. Он не учитывал температуру конкретной местности, а ориентировался на прогноз погоды и расчетную дату. Наверное, где-то сейчас было солнечно и даже, возможно, на пару градусов теплее… Юноша поморщился, с тоской размышляя о том, пришлют ли к этой «площадке для проведения холодного времени» кареты скорой помощи. Первые часы после пробуждения змеелюды обычно страдают от недостатка тепла. В древности смерть после зимовки от переохлаждения и недостатка пищи не была редкостью. Сейчас надо быть совсем уж нищебродом или идиотом, чтобы так глупо помереть. Прогресс шел вперед семимильными шагами, развивалась медицина и социальное обеспечение, но медпомощь все же не была бесплатной. Иногда муниципалитет оплачивал услуги эскулапов и около площадок, вроде этой, для представителей самого бедного слоя населения, появлялись люды в белых халатах для того, чтобы вкатить страждущим пару уколов, измерить температуру и, при необходимости, отправить в больницу.

Юноша медленно прополз пару метров к центру. Там находилась расчищенная от мусора и снега площадь, именно на ней вскоре переплетутся одуревшие от запахов тела. Пока что по гладким плитам покрытия скользило всего несколько змеелюдей, насколько можно было судить с такого расстояния – все самцы.

Скорой нигде не было видно. Иори вполголоса выругался: эта зимовка была тяжелой. Прежде всего потому, что парень не смог подготовиться к ней как положено. У него совсем не было средств, только на аренду норы в самом дешевом месте и хватило. Ни о какой системе отопления или курсе витаминов «До и после» нечего было и мечтать. Результатом стало совершенно ватное, непослушное тело, Иори едва хватало сил на то, чтобы вяло свивать кольца, пытаясь согреться движением.

Оглядев место зимовки, юноша попытался прикинуть, сколько здесь в этот раз залегло народа… кажется, меньше, чем в прошлом году… Конечно, ведь в черте города уже появилось не менее трех благоустроенных лежбищ, а это – для безденежных одиночек.

Вздохнув, парень решил, что выход у него остается только один. Расслабившись, он позволил своим железам сделать все за него. Собственно, организм начал готовиться к такому исходу сразу, как змеелюд выполз на поверхность, но Иори, если бы захотел, мог бы опрыскаться «Антифемом», однако, посчитал такой поступок не слишком разумным.

«Антифем» был еще одной новинкой, призванной улучшить жизнь. После спячки подмерзшие самцы начинали источать влекущий аромат самки, приманивая таким образом кавалеров. Змеелюды, почуяв аромат, сползались к источнику и оплетали мнимую самку своими телами в древнем, как мир, стремлении оставить потомство. Таким образом несчастный, промерзший до костей самец, получал необходимое для выживания тепло. После «согревающих процедур» запах менялся, и обманутые в надеждах кавалеры расползались на поиски более приемлемой для продолжения рода кандидатуры.

Приятного в таком «согревании» мало, если ты, конечно, не из тех извращенцев, которым нравятся самцы. Механизм перемены запаха запускается сам собой, а между тем, далеко не все готовы быть объектом похоти распаленных юнцов. Вот для таких «не готовых» и придумали «Антифем». Попшикался, и все – не пахнешь! Но мерзнешь. Это хорошо, если с осени припасена теплая одежда или грелки. В современных убежищах есть отопление, никто не мешает погреться на лежанке. Можно выставить разные режимы, начав с минимальной температуры, и постепенно, без стресса для организма, прогреться до нормы.

Конечно, в холодной норе Иори ничего подобного не было. Не тот уровень. Зато и монет на съем убежища ушло немного. Юноша грустно оглядел площадку – что-то не густо. Всего несколько особей. Судя по обхвату хвоста – возрастные. Значит, на «ложную» самку не прореагируют, нечего и пытаться. Чем старше был змеелюд, тем лучше себя контролировал весной. У только-только вступивших в половое созревание юнцов от запаха самки совершенно сносило голову. Даже зрение несколько притуплялось. Инстинкты повелевали обвиться вокруг дурманяще-ароматного тела и попытаться продолжить род.

Современные самки не горели желанием откладывать яйца не пойми от кого. Некоторые использовали все тот же «Антифем», некоторые – противозачаточные, были и такие, кто выбирал себе одного-единственного партнера, снимал специальное уединенное убежище «для пар» и предавался весеннему безумству с избранником, полностью исключив контакт с другими людами.

Так или иначе, с самками была напряженка. Впрочем, так было всегда. Не зря же на одну красавицу приходилось не менее пятидесяти претендентов!

Ио, половое созревание которого произошло в четырнадцать, за четыре весны ни разу не посчастливилось слиться с самкой. Дважды он состязался с другими юношами, стремясь добраться до желанного тела, но оба раза ему не повезло: слишком тощего паренька легко оттерли от самки более крупные альфы. На третью весну Ио основательно подмерз, пришлось изображать из себя готовую к спариванию бету. Наверное, запах у него вышел какой надо, потому что плотный клубок достаточно быстро согрел тонкое тело парня. Это было большой удачей: не у всех самцов получается привлечь партнеров, да еще таких горячих. Иори с удивлением заметил в тот раз даже нескольких омег, резко выделяющихся крупным размером и выглядывающими из-под губ клыками. Жаль, что как самец он омегам был совершенно не интересен – ни один даже головы в его сторону не повернет. Ну, тут Ио их не винил. Даже на фоне не слишком внушительных, по сравнению с бетами, альф, парень выглядел заморышем.

Сказалось плохое питание и холодные норы, в которых он был вынужден проводить зимовки. Вечно полуголодному, плохо одетому альфе нечего было и мечтать привлечь к себе внимание какой-нибудь беты, не говоря уж об омеге. Хотя омег и было значительно больше, чем альф и бет вместе взятых, штука была в том, что прекрасные, крупные, сильные омеги предпочитали заключать партнерство друг с другом. Действительно, зачем нужен мелкий альфа, или капризная, избалованная бета, если партнер-омега ничуть не хуже справится как с оплодотворением, так и с вынашиванием яйца, не говоря уж о том, что омеги гораздо больше по размеру, а значит, выносливее.

На великолепных омег Иори старался не смотреть, чтобы не расстраиваться.

Парень поежился под резким порывом холодного ветра, медленно огляделся, в надежде увидеть хоть кого-нибудь подходящего. Даже от этого неспешного движения закружилась голова.

«Плохо!» – вяло подумал парень, ощущая, что апатия с каждым мигом становится все сильнее, а кончик хвоста окоченел и совершенно не чувствуется.

Именно в этот момент природа решила добить юношу: из туч посыпался мелкий колючий дождик, температура юного змеелюда понизилась еще немного, этого оказалось достаточно, чтобы сознание окончательно покинуло замерзшего парня, и он кулем рухнул на землю.

***

Очнулся Иори от тепла. Почти жары. Это было настолько приятное чувство, что даже некий весьма недвусмысленный дискомфорт в районе ануса не вызывал неприятия.

«Ну, чего еще ожидать, если пахнешь самкой?» – подумал Ио.

Конечно, будь альфа в сознании – смог бы увернуться. Такое поведение никого бы не удивило: беты могут часами водить ухажеров за нос, извиваясь всем телом. Обычное дело. Странным было то, что Ио чувствовал только одного партнера рядом.

– Ну, открой глазки! – промурлыкал низкий голос над ухом, пуская своим звучанием мурашки вдоль хребта. – Я знаю, ты уже пришел в себя!

Юноша нехотя поднял веки и удивленно охнул: его оплетал хвостом прекрасный ослепительно-белый омега. В половой принадлежности сомневаться не приходилось: альфы никогда не вырастали до такого размера. Махина ласково ему улыбнулась, прижмурила кроваво-красные глаза и ускорила возвратно-поступательные движения, не забывая при этом надежно фиксировать запястья, на случай сопротивления, и сжав кольца сильнее.

– Хы! – вырвалось у Иори вместе с буквально выдавленным из легких воздухом. – Не дави так! Ребра помнешь!

– Ты ужасно верткий, не хочу рисковать! – довольно улыбнулся нежданный любовник, демонстрируя клыки замечательной длины.

– Здесь негде вертеться, да и поздно уже выворачиваться, х-х-х… раздавишь же! – прохрипел парень, на этот раз к нему прислушались – кольца немного ослабили сокрушительное давление на его тело, по крайней мере, теперь можно было дышать.

Видя, что «жертва» не сопротивляется, омега капельку расслабился, хвост задергался, обвивая, скользя по чешуйкам в незатейливой ласке, и Ио сам не заметил, как совершил ответное движение.

Омега был горячий, тяжелый, его чешуйки блестели под светом лампы, он представлял собой воплощенную эротическую мечту. Немного напрягало распределение ролей: Ио предпочел бы сам погрузиться в «сладкую тесную глубину», именно в таких выражениях повествовали об этом событии более удачливые приятели. Но даже так: сама возможность прикасаться к столь необычному и привлекательному партнеру уже рождала в груди Иори восторг, граничащий с экстазом.

К несчастью, все хорошее когда-нибудь завершается. Омега задергался, шипя сквозь зубы, мышцы напряглись, сжимая кольца и заставляя парня беспокоиться о своих многочисленных ребрах (1). Но даже кончив, люд почему-то не спешил выпускать альфу из своих объятий. Ио заерзал: слишком уж увесистым был любовник.

– Не пущу, – сонно пробормотал альбинос, широкие ладони снова сжали тонкие запястья Иори. – Ты мне денег должен. Я, пока ты в отключке валялся, меда вызывал. Почти три сотни содрал за вызов, подлюка!

Не то чтобы Ио хотел куда-то уходить. Во-первых, на улице все еще холодно, а ему все еще нечего надеть. Старое пончо не в счет – почти не греет и продувается. Во-вторых, очень хочется есть, а дома – ни еды, ни денег. Перед спячкой парень сделал запас, состоящий из консервированного горошка и лапши быстрого приготовления, но разве же это еда? Однако сообщение о долге его взволновало: налик появится еще не скоро, отдавать не с чего, потому парень поспешил откреститься:

– Ничего не знаю. Я тебя об этом не просил, а посему ничегошеньки не должен.

– А я сказал: должен и будешь отрабатывать! – альбинос угрожающе оскалился, и Ио с тоской подумал, что противопоставить этому «я сказал» нечего. Попробуй поспорь с эдакой махиной! До полиции, между прочим, еще доползти нужно. А и доползешь, что скажешь? Ну, допустим, заявление у него примут, а дальше чего? Никто не помешает белоснежному змеелюду расправиться с ним позже. Факт нападения еще надо доказать. А кто станет свидетельствовать против омеги?

– Отличный аргумент, – кисло констатировал парень, – ну и что ты хочешь? Сразу говорю – денег не дам, хоть режь!

– Не-е-ет, деньги мне не нужны! – ухмыльнулся омега и быстро лизнул раздвоенным языком щеку парня.

– А чего тогда? – растерялся Ио, смутно представлявший, что еще с него можно взять.

Омега посмотрел на него, как на идиота:

– Натурой, конечно! Трахаться хочу, вот как счас было, что неясного?

– Я же не бета… – недоуменно произнес Ио.

– И что?! – закатил глаза альбинос, – у меня нетривиальная ориентация, я альфалюб. Слышал про таких?

Иори покопался в памяти:

– Что-то такое читал… не понял: так ты это специально? Я думал – перепутал с самкой! Это… я есть хочу! И перестань ломать мои ребра!

Омега хмыкнул, но кольца расплел, и Ри смог наконец-то оглядеться. Он находился в квартире, причем не из дешевых. Отопление, теплый пол, огромный визор на стене. Лежак был большим и очень удобным, правда, крепления на стене Иори не понравились – понятно, для чего нужны такие штуки. Ему подумалось, что этот омега может оказаться опасным.

***

Зачем нужны крепления, Ио понял утром, когда омега, представившийся Олби, мило улыбаясь, пристегнул его руки к стене наручниками.

– Мне надо по делам, – пояснил альбинос, – буду часа через три. Просто поспи еще, хорошо?

Иори молча кивнул, демонстрируя полное спокойствие, хотя внутри уже начал сжиматься тугой ком ярости. Юноша был благодарен Олби, правда, ведь без его вмешательства он бы просто погиб, да и это… альфаложество ему в общем-то понравилось. Но приковывать к стене? Да, что этот змеелюд себе возомнил?

Когда хлопнула дверь, Ио выждал еще немного, а затем резко ударил руками по стене, выбивая суставы. Наручники легко стянулись, юноша, закусив подушку, резко дернул сначала один, а потом и другой палец, вправляя кости в суставные сумки. Несколько лет на улице научат и не такому… дверь была вполне обычной, без неприятных сюрпризов, уже через полтора часа парень входил в собственную комнатушку.

Проплачена халупа была еще на месяц, но осторожный Иори сам себе не рекомендовал в ней оставаться: вдруг этот не совсем нормальный Олби догадался переписать его регистрационный номер и теперь знает адрес приписки?

Парень был вынужден задержаться еще ненадолго, чтобы через стандартный выход в сетку найти себе подработку. Записав на бумажку три варианта, альфа покидал немногочисленные пожитки в сумку и оправился на первое собеседование.

Задача стояла следующая: нужна работа, чтобы не помереть с голоду, и угол для сна. Желательно без приписки. Ну, это-то как раз не проблема, работодатели обычно не горят желанием платить лишние налоги.

К концу дня изрядно подуставший Иори нашел себе идеальное с его точки зрения место: работа в редакции газеты курьером. Печатную продукцию выписывали разные организации, дело Ри заключалось в том, чтобы дотащить энное количество экземпляров, отсчитать, положить на стойку, получить роспись в бланке и удалиться. А еще ему разрешили спать в офисе. Парень сразу понял, что он и кожаный диван просто созданы друг для друга. Еще в его распоряжении был сортир, кулер с горячей и холодной водой и, собственно, газета. Правда, она была на иностранном языке, который Ио не понимал…

Постепенно парень приноровился к новой жизни. Узнал расписание всех дешевых общественных бань и адреса прачечных, нашел несколько столовых, где кормили вполне сносно и почти по-домашнему и уже начал присматривать себе комнату – после двух недель работы выплатили аванс, так что можно было попытаться снять что-нибудь недорогое.

Встреча с Олби стала неожиданностью для обоих: Иори принес газеты в модный бутик, разместил их на стойке около входа, еще раз пересчитал на всякий случай и подошел к продавцу-консультанту за подписью. И именно в тот момент, когда молоденькая изумрудная бета хмурила лобик и ставила завитушку в бланке, из примерочной выполз Олби с несколькими вешалками в руках. Они увидели друг друга одновременно, на лице альбиноса появилась неприятная усмешка, а Ри с трудом подавил желание бросить все нахрен и сбежать.

Конечно, юноша не двинулся с места: надо было забрать бланк и тележку с газетами. Почти вырвав из рук беты бумаги, парень подхватил тележку, чудом ее не перевернув, скатился со ступенек и поспешил дальше по маршруту, надеясь, что для Олби покупки окажутся гораздо важнее преследования тощего альфы.

Как показали последующие минуты – совершенно напрасно. Альбинос вылетел следом практически незамедлительно, Иори порадовался, что улица была одной из центральных, очень оживленной и потому, по идее, разъяренный змеелюд ничего ему не сделает. Наверное. Скрыться с мешающейся тележкой было нереально, смешаться с толпой не позволяла слишком маленькая фора, Ио решил не смешить честной народ попыткой бегства с нелепой тележкой и остановился, поджидая преследователя.

– Ты! – было первое и единственное, что произнес альбинос, после этого он надолго замолк, со злостью буравя Иори взглядом, и наконец последнему это надоело.

– Слушай, мне вообще-то работать надо. Что-нибудь еще сказать хочешь, или я пополз?

– Я те счас поползу! – угрожающе прошипел Олби, схватил вздрогнувшего парня за руку, почти насильно отобрал поклажу и потянул в сторону ближайшей забегаловки.

Иори, беспокоясь за целостность своей конечности, послушно пополз за омегой.

Жральня, в которую затащил юношу альбинос, была небольшой, полутемной, в ней сильно пахло травами, а с витрины призывно белели конопушки. Очень аппетитные, но цены… они парню сразу не понравились. Он уже собрался подать голос, однако Олби, ничего не спросив, быстро заказал два напитка, ткнул пальцем в едушку, забрал поднос и затолкал Иори в самый темный угол. Там сунул поднос Ио, разместил свои кольца так, чтобы парень не мог мимо него протиснуться и пристально уставился на юношу.

Альфа занервничал. Олби молчал и прожигал его взглядом. Есть в таких условиях было совершенно невозможно, да к тому же, Иори наконец-то учуял запах, исходящий от альбиноса – призывный аромат самки. Парню стало очень неуютно: он был слишком молод, чтобы спокойно отнестись к искушающему запаху. Еще минут десять – и приятное возбуждение обернется лишающей разума похотью. Ему будет абсолютно все равно, куда идти и с кем, лишь бы утолить страсть. Кажется, именно этого и ждет Олби.

– Ты пахнешь самкой, – констатировал Иори недовольно.

– Я в курсе. Для тебя – что угодно! – гадко усмехнулся Олби, Ри поймал себя на том, что нервно свивает хвост в кольца, двигаясь все быстрее и быстрее.

Вообще-то омега ему нравился. Под гладкой блестящей чешуей перекатывались мышцы, красные глаза выглядели очень необычно и явная заинтересованность в нем, плохоньком слабеньком альфе, весьма льстила. Но методы ухаживания, если это можно так назвать, не устраивали совершенно.

Еще несколько минут протекли в напряженном разглядывании друг друга, Ри злился все сильнее, и через некоторое время с удивлением понял, что злость почти вытеснила вожделение. И Олби тоже это почувствовал.

– Значит, ты из этих «ни полшишки в жопу!», да? – с досадой произнес он.

– Нет, из тех, кто не терпит, когда его приковывают. Я прекрасно осознаю, что у меня экстерьерчик подкачал, а ты – очень привлекательная омега, но это не значит, что тебе позволено изгаляться надо мной, как душенька пожелает!

– Ладно, хорошо, признаю – с наручниками я погорячился… а сейчас-то что не так? – огорченно вопросил змеелюд и запихал себе в рот конопушку.

Целиком. Альфа завороженно проследил за тем, как достаточно большой кусок протолкнулся внутрь и отметил про себя, что Олби, видимо, относится к тем видам змеелюдей, которые не утратили уникальной конструкции челюсти, позволяющей заглатывать практически все, что угодно. Говорили, что при желании такой змей даже в состоянии поглотить и переварить менее крупного собрата, впрочем, в эдакие небылицы Иори не верилось. Хотя в желтых газетенках регулярно появлялись соответствующие статьи… Олби сверлил Ри взглядом, и тот, вынырнув из своих мыслей, ответил:

– За исключением того, что ты специально морочишь голову запахом, просто поджидая, когда мне снесет крышу? – юноша отщипнул от оставшегося куска и запил травяным настоем.

– Это само… – проворчал омега, отводя глаза, у Иори забухало в груди: «само» может быть только в том случае, если альфа омеге действительно нравится, отвергнуть альбиноса в таком случае будет верхом глупости.

Его раздвоенный язык высунулся наружу, улавливая малейшие нюансы запаха Олби, альфу мелко затрясло, когда аромат омеги усилился в ответ на его заинтересованность.

– Может… пойдем ко мне, а? – нерешительно предложил белый змеелюд, и Ри не нашел в себе сил отказать.

«Ну, в конце концов, если он опять попытается удержать меня силой… вывернусь как-нибудь!» – успокоил сам себя парень.

Олби притер его к стене, сразу как за ними захлопнулась дверь. Прижал руки, навалился всем телом, переплел кончики хвостов, запах усилился настолько, что у Иори закружилась голова, член встал, а зрение помутилось. У змеелюдов так иногда случалось от переизбытка эмоций. Несколько минут они яростно целовались, пропихивая раздвоенные языки как можно дальше в рот друг друга. Ио улучил момент, когда Олби слишком увлекся изучением глубин его глотки и, использовав стену, оттолкнулся, роняя альбиноса на пол коридора. Змей зарычал, чуть не откусил партнеру язык, взметнул вверх белые кольца, пытаясь вывернуться, закрутился, но Иори обвился вокруг омеги всем телом, медленно, но верно продвигаясь к цели. Юноша чувствовал влекущий аромат самки, разум помутился, и только одно желание билось в голове метрономом: добраться до манящего отверстия, ввинтиться в глубину, слиться с прекрасной омегой.

Кажется, Олби эта идея не слишком понравилась, он вырывался, но, опасаясь повредить более мелкого альфу, вынужден был сдерживать свою силу. Конечно, если бы Иори был неприятен альбиносу, достаточно было бы приложить люда пару раз об стенку, или пол, или вонзить в плоть ядовитые клыки. Однако омега мечтал об этом альфе уже много дней и ни за что не позволил бы себе повредить хрупкому красавчику. Противостояние ожидаемо завершилось «победой» Иори, просто потому, что Олби устал выворачиваться, кроме того, его грела надежда, что после того, как альфа получит желаемое, удастся ему присунуть. Следующие несколько часов оказались весьма… интенсивными. Мелкий альфа, дорвавшийся, наконец, до омежьей плоти оказался на диво выносливым. К концу марафона Олби просто позорно уснул, оставив планы по завоеванию альфы на завтра.

Первое, что увидел Олби поутру, это ускользающий хвост. Взревев, подобно реактивному самолету, омега кинулся за коварным самцом, столь подло уползающим, пока он спит.

– А ну, стой! Куда!?

– Мы тележку забыли! – совершенно спокойно произнес Ри. – А еще у тебя, кроме подозрительных банок с белковой дрянью для качков, ничего нет пожрать.

Вид у альфы был укоризненный. И даже немного обвиняющий.

– Я тебя что – еще и кормить должен? – от подобной наглости Олби застыл на месте, только хвост нервно шебуршал по полу.

– Нет, ну что ты, я, конечно же, всегда ношу еду с собой! – ехидно ответил альфа, Олби уже открыл рот для гневной отповеди, как вдруг почувствовал, что что-то не так. Очень сильно не так.

– Ах ты гадина! Ты что натворил? Ты меня вчера запечатал? – взвыл омега не своим голосом, вертясь вокруг своей оси и ощупывая интимные места.

– Э… я не помню… – Иори разом растерял всю свою уверенность.

Вчера во время соития – первого соития за всю его жизнь, не считая акта альфаложества, но это ведь совсем другое – ему было настолько хорошо, что мыслительная деятельность прекратилась практически полностью. Конечно, запечатать омегу без его согласия было не самой лучшей идеей, но должен же был альбинос понимать, что требовать какого-либо контроля над инстинктами в первый раз просто глупо!

Олби, наконец, нащупал все, что нужно. Отверстие оказалось наглухо запечатано(2). Тихонько подвывая от злости, он метнулся к аптечке. Там хранились некоторые средства, призванные помочь в подобной ситуации, змей схватил баллончик со спреем, с ужасом думая о том, что оплодотворение уже могло произойти… кажется, есть какие-то таблетки для мини-аборта… но этих препаратов он у себя не хранил – не для чего – значит, надо сползать в аптеку…

– Не смей!

Олби поднял голову и уперся взглядом в весьма решительно настроенного любовника.

– Воспользуешься этой гадостью – и я больше к тебе и близко не подползу!

– Ты охренел, да? – прошипел Олби, скалясь, но кинуться не решился, все-таки альфа ему очень нравился. – Что мы будем делать с яйцами?

– Как что? У тебя какой вид? Яйцеживородящий?

– Яйцекладущий! – прошипел Олби. – Я не собираюсь возиться с сопляками! Я работаю, неплохо зарабатываю и не собираюсь бросать все из-за глупого весеннего залета! Я, между прочим…

– А мне плевать! Не хочешь от меня яиц, значит и меня рядом не будет! Пустоцвет!

Выяснение отношений перешло на повышенные тона, когда собеседники орут, но вряд ли слышат друг друга…

– Зато я, в отличие от некоторых, не нищеброд! – выкрикнул омега, зверея.

– Да и пошел ты нахрен! Иди ищи себе такого же яйцененавистника! – Иори с удовольствием хлопнул дверью так, что чуть не вынес коробку.

Олби, тихо матерясь, сделал несколько кругов по опустевшей квартире, со злости стукнул рукой по стене. К несчастью, именно в ней находился злосчастный баллончик, позволяющий растворить пробку альфы. Неслабый удар сплющил тонкий металл, во все стороны брызнула пена, и, уже орущий в голос, Олби еще минут двадцать оттирал резко пахнущую жидкость со стен.

Когда омега дополз наконец до аптеки, фармацевт, сочувственно блестя очками, сообщила ему, что все растворители действуют не позднее двенадцати часов после полового акта. Олби кисло признался, что прошло гораздо больше.

Таблеточки, как оказалось, можно принимать, только если нет пробки. Итого, единственным вариантом для Олби становился аборт. Чертыхаясь и поминая неласковым словом ебливых альф, альбинос пополз на работу.

Вечером вместо того, чтобы зависнуть в каком-нибудь баре или клубе, Олби шерстил интернет на предмет абортариев и абортов. Где, когда, почем… Весь день его преследовало отвратительное настроение: коллеги заметили изменения в запахе, недвусмысленно сообщающие об успешном оплодотворении, и, зная об ориентации альбиноса, недоуменно на него косились. Это надо же было так влипнуть! Хотя, родители, наверное, обрадовались бы… Да и змейки от Иори, с его необычной – бирюзовой – окраской, были бы интересные… В час ночи Олби понял, что вот уже несколько часов сосредоточенно просматривает сайты про беременность и кладку и уже успел выбрать три наиболее подходящих варианта ареалов для малышей: недалеко от дома и не очень дорого… С раздражением захлопнув крышку монитора, пообещал себе завтра же отправиться в ближайший медцентр и произвести чистку.

Но назавтра ничего не вышло: на работе его завалили заданиями, даже на перерыв вырваться не удалось… Вечером Олби поклялся себе страшной клятвой послать всех нахер, выделить время и хотя бы записаться… Пришлось утешать себя тем, что «мое слово! Сам дал, сам вернул!», потому как вечером прямо к порогу офиса приволокся Иори, всучил обалдевшему Олби авоську с фруктами и витаминками для яйценосящих и… У обоих опять что-то случилось с крышей: Олби снова начал пахнуть, хоть врачи по всем каналам рассказывают, что так не бывает, а Ри совершенно потерял голову от вожделения.

Наглухо закрытый яйцеклад немного остудил их пыл, но Олби быстро пришел в себя и поспешил воспользоваться ситуацией, оприходовав несколько растерявшегося альфу.

Утром жизнь казалась вполне сносной штукой. Конечно, мерзкий альфа все испортил: завел разговор о кладке. Олби вновь, уже спокойнее, изложил свою позицию.

– Ну, ты мог бы хотя бы попытаться прислушаться к моему мнению! – упрямо сказал Иори.

Олби оскалился, что, впрочем, не произвело на нахала ни малейшего впечатления, и раздраженно произнес:

– Я не могу себе позволить отпуска по уходу. Хочешь яйца? Хер с тобой, но тогда и сидеть с ними будешь сам!

– Отлично, – альфа был совершенно спокоен, – заключим партнерское соглашение?

– Договорились! – прошипел омега, досадуя на то, что ему достался невероятно упертый консерватор. – Но, чур – кладку только одну! У меня, между прочим, ни у кого из родни меньше десяти не появлялось!

– Хорошо… Здорово, значит, у тебя много родни? – чему-то обрадовался альфа.

– Слишком много! – процедил омега, припоминая вредных сестриц и мерзко-самодовольных братьев-омег, только и говорящих, что о своих змеенышах.

Сестры регулярно интересовались, когда же Олби притащит своего партнера: «Ну, хоть и из этих… Но он же должен быть? Где он? Почему прячешь?» Братья глядели на Олби с показным сочувствием и тщательно припрятанным превосходством, пополам с брезгливой жалостью. «Так и останется бобылем! Ни партнера нормального, ни деток… разве на ЭТИХ можно положиться? Вот случится беда (не дай Солнце, конечно!), так никто и стакана воды ему не подаст!»

Олби тихонько скрипел зубами, слух у него был хороший. Спорить с крепколобой родней было бесполезно. Пару раз он, конечно, заявлял, что нахрен ему рожать только для того, чтобы подали стакан, есть же сиделки! Ему улыбнулись, как любимому, но душевнобольному чаду, ненатурально покивали, неубедительно согласились и… разговоры продолжились. Теперь уже шепотом и за спиной. Но обязательно так, чтобы объект обсуждения их услышал.

Альбинос повел себя единственно возможным в подобной ситуации способом: делал вид, что не слышит, а при каждой удобной возможности едко высмеивал «правильных» сестер и братьев, сцеживая таким образом накопившуюся бессильную злость.

– Знаешь, может, и не так много появится. У нас редко рождается больше одного-двух яиц… – задумчиво произнес Иори.

– Кажется, это зависит, скорее от беты или омеги, чем от альфы! – прошипел Олби.

– Наверное… Слушай, а ты на УЗИ пойдешь или пусть сюрприз будет?

Иори подполз поближе к раздраженно раскачивающемуся омеге и начал наглаживать пластинки на передней стороне тела, Олби недовольно шипел и скалился, но не смог найти в себе достаточно злости, чтобы оттолкнуть так нежно притрагивающиеся руки. Через какое-то время омега с удивлением осознал, что уже сам прижимается к альфе, трется кольцами, выгибается и переплетает кончики хвостов. В паху потяжелело, Олби внимательно оглядел кухню и решил, что стол вполне подойдет для его целей. Ри не сопротивлялся, когда омега пристроил его спину на пластиковую поверхность, только улыбнулся, расслабляя мышцы и свешиваясь с другой стороны столешницы так, что почти коснулся макушкой пола. Олби с удовольствием отметил, что альфа не утратил присущей древним змеям гибкости.

Современные змеелюды достаточно сильно отдалились от своих предков-змей, многие возможности оказались потеряны. У некоторых видов изменился скелет, соответственно, и манера передвижения. Олби же гордился тем, что может передвигаться в горизонтали. Если отвести плечи назад, руки практически не мешали, а большая длина тела позволяла развивать приличную скорость. Наверняка Иори тоже так умеет… альфа нетерпеливо поерзал, вырывая альбиноса из задумчивости, хвост медленно заскользил по белой чешуе омеги, в брюшные пластины уперся налитый кровью орган. Олби провел по стволу, вырывая из Иори тихий вздох.