Текст книги "Как хорек с гориллой встретились (СИ)"
Автор книги: Cold Clarice
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
1-4 части
–1-
Вечеринка по случаю дня рождения Верочки Масленниковой подходила к своему логическому завершению. Весь запас алкоголя был выпит, весь запас еды – уничтожен. Друзья Верочки, да и сама именинница подавали слабые признаки жизни, похрапывая и похрюкивая друг с другом в обнимку на огромной двуспальной кровати и раскладном диване в гостиной. Не все, однако.
Среди всех этих почти безжизненных (до утра точно) тел выделялся Павел Спиридонов, перспективный 20-летний студент математического факультета, библиофил и отменный кулинар. Павел Спиридонов был бодр и подозрительно трезв. Отчасти сие было вызвано непереносимостью алкоголя, отчасти его мирным похрапыванием в комнате для гостей, пока шла гулянка. Теперь, в 23.45 по московскому времени, он смотрел на друзей с толикой превосходства и снисходительной улыбкой на красивой формы губах. На кровати в обнимку с Ильей Гребенниковым храпела Людочка Пантелеева, весь вечер на кого-то оравшая по телефону. Судя по всему на старшего брата, о свирепости которого все в этой компании были наслышаны. Практически каждую пятницу в трубку разъяренный голос информировал Людочку о том, что она малолетняя алкашка. И вот сейчас Пантелеева во всей красе демонстрировала сие обидное прозвище.
Павел еще не знал, что в 00.00 за «малолетней алкашкой» должны приехать и забрать ее из этого вертепа разврата и позора (так Пашкина бабушка называла квартиру Верочки), поэтому вздрогнул от неожиданности, когда раздался дверной звонок, а потом еще и пинки обрушились на несчастную дверь.
Спиридонова ожидал неприятный сюрприз в лице Людочкиного старшего брата, злого и готового порвать любого, кто помешает ему отметелить сестру за такое аморальное поведение.
Для ни в чем неповинного Паши этот сюрприз действительно оказался малоприятным. Кому понравится, когда тебя хватает за ухо какой-то мужик, и не объясняя ничего, тащит в гостиную, на ходу интересуясь, где «эта малолетняя путана», которая истрепала своими гулянками все нервы. А потом еще и ставит фингал под правым глазом изумрудного цвета абсолютно ни за что. Просто Паша неудачно вмешался в разборки Люды, Верочки, Ильи и этого мужика, за что и получил от него локтем в глаз.
– Все! Больше ты сюда не придешь!!! Посмотри, на кого ты стала похожа! – вопил Пантелеев, пока его сестричка приходила в себя от бесчисленного количества горячительных коктейлей.
– Костик, прости меня, а? Я больше не буду. И родителям не говори, ок? – говорила Людочка, хлопая фиалкового цвета глазами, как у брата.
– Конечно не скажу! Хочешь, чтобы маму Кондратий хватил!?
– А кто это? – весело пьяным голосом промямлил Илья, держась за пришедшего в себя от нокаута Пашу, который, кстати, полным злости взглядом сверлил Костю. Как жаль, что Людкин брат сильнее Пашки раза в три, и выше него на две головы, а то злыми взглядами бы не отделался.
– Ты о ком? – удивленно спросила Люда, к которой сквозь алкогольные пары постепенно возвращался разум.
– Ну, кто этот Кондратий-то? – еще раз поинтересовался Илья, за что был послан Костей далеко и надолго.
Любитель помахать кулаками по поводу и без Костик, закинув сестру себе на плечо, собирался покинуть квартиру, в которой героически держался, чтобы не выпороть всех этих сопляков, но не смог. Ему выход преградил наш несправедливо обиженный Спиридонов и грозно произнес:
– Может быть, хотите извиниться?
– Не особо, – не задумываясь, ответил Пантелеев. Ему очень хотелось поскорее выйти из этого хранилища перегара.
– Я хочу, чтобы вы извинились! И немедленно, – не унимался Пашка.
– За что? – Костя удивленно приподнял бровь, отчего выражение его лица сразу преобразилось, став более мягким и насмешливым.
На него смотрел стройный, среднего роста паренек, буравя своими изумрудными глазами, поджав чуть пухлые губы, сложив руки на груди. Костика сразу посетила мысль, что слишком он симпатичный для среднестатистического парнишки. А потом его посетила другая мысль, полная возмущения, почему это он считает парня симпатичным. Костя даже нахмурился.
А это создание все не унималось.
– За то, что чуть не оторвали мне ухо и поставили фингал ни за что, а следовательно являетесь ответственным за истерику моей бабушки, которая увидев сие творение, – юноша показал пальцем на начинающие распухать и краснеть правый глаз, – начнет причитать, чем сильно подпортит настроение.
– Выпороть бы вас всех хорошенько!!! – проинформировал Константин, оттолкнув Спиридонова от двери и выйдя из квартиры, словно узник после длительного заключения – с чувством свободы, причем долгожданной.
– Я же не при чем!!!! Я вообще не пью!! – зачем-то начал оправдываться Пашка, – Блин, нужно разбираться, прежде, чем кулаками махать! Горилла тупая! – крикнул напоследок Спиридонов, заставив Костю обернуться. Что касается Людочки, то ей, похоже, было все равно где висеть. Даже в такой позе она умудрилась захрапеть: вниз головой, болтая руками в разные стороны.
– Ты кого гориллой назвал, хорек? – Блин! Да за двадцать девять лет жизни, во-первых, Костя не встречал такого приставучего создания, а во-вторых, его еще никто не обзывал гориллой, да еще и тупой!
– Я с вами! – вдруг известил Пашка, хватая куртку и захлопывая дверь. Бедная Верочка! Когда она придет в себя, уборки ей предстоит много.
– Не понял…
– Подвезешь меня, раз извиняться тебя в детстве не учили! – отчеканил Спиридонов, не обращая внимания на злой взгляд фиалковых глаз и сжатые от негодования челюсти Кости. Он думал: «Пусть этот наглый молокосос скажет спасибо, что руки несвободны, а то бы свернул ему шею!»
В салоне Пантелеевского авто стояла тишина, нарушаемая изредка Людочкиным храпом. Паша зло косился на Костю. А тот держался, чтобы не дать попутчику затрещину. Его как-то по-особенному раздражал этот сопляк. Раздражал тем, что нравился. И совсем не так, как надо. Нет, Костя, конечно, бисексуал, но женщины его больше интересуют. С мужчинами у него отношения только в университете были и недолго длились. А сейчас даже девушка была, с которой вместе уже два года. Поэтому проявление интереса к этому темноволосому хорьку – вещь ненужная и попросту возмутительная.
– Еще Фридрих Ницше сказал, что «высокомерные люди, суть по обыкновению злые люди. Таков их единственный способ выносить самих себя» – начал Паша, разорвав тишину.
– Это был завуалированный намек на то, что я высокомерен и зол?
– Какая догадливость! Почему бы просто не сказать на лестнице «Извини, был неправ, перепутал тебя с твоими друзьями-алкашами!» Так нет же, молчишь, как рыба, а теперь терпишь мое присутствие у себя в машине.
Спиридонов внимательно смотрел на Костю. Черные волосы, чуть до плеч, миндалевидные глаза необычного фиалкового цвета, прямой нос и полные губы. А еще такие аккуратненькие очечки в темной оправе. Интеллигент, блин. А руками размахивает, как дикарь какой-то.
Взгляд невольно скользнул на руки, сжимающие руль. Большие ладони, длинные сильные пальцы.
Паше вдруг стало интересно, как эти руки обнимали бы его и от этой позорной мысли он, покраснев, как помидор, чуть не выпрыгнул на ходу из машины. Спиридонов всегда был натуралом, всегда любил приударить за девушками из университета. Поэтому просто вошел в ступор, когда представил, как губы Кости впиваются в его. А когда представил, чуть не умер. Сначала от возмущения, а потом от стыда.
Интересно, когда это он заделался в гомосексуалисты? Спиридонов был толерантен к секс-меньшинствам всегда, в отличие от его бабки-коммунистки, мечтавшей расстрелять их всех без суда и следствия, но только пока сие не касалось его друзей и собственной персоны. В универе парни предлагали ему встречаться, точнее просто подкатывали к нему, получая затем по челюсти и пинок под зад за такое.
Так почему же, черт возьми, эта молчаливая красивая (О, а это тут откуда????) горилла вызывает такое приятное ноющее чувство в сердце? Черт, расстрелять меня без суда и следствия!
– А как ты оказался у Верочки, раз такой пай-мальчик?
– Я пришел поздравить ее с днем рождения, конечно же. Вера – моя подруга. Одна из немногих, кого я уважаю. За сильный характер, за чувство юмора. И пусть ее поведение иногда далеко от совершенства, оно не перекрывает ее достоинств. И потом, – помолчав, добавил Паша, – она единственная, мне отказала.
– О!
Это было единственное, что Костя выдал. Больше они не говорили. Он добросовестно довез Спиридонова до дома, а когда тот выходил из машины, произнес, (наступая на гордость):
– Прости, что помял немного. Но как ты знаешь, синяки и шрамы украшают настоящего мужика! Извинишь меня?
– Не-а, – спокойно произнес Пашка, смотря в фиалковые глаза, в которых появилось недоумение и пошел к подъезду.
«Черти что!» – подумал Костик и повез незадачливую сестру-гуляку к себе домой.
-2-
Весь день Костя ходил по офису в состоянии апатии. И не потому, что не выспался и расстался с девушкой, которая заявила, что «кажется любит другого» и «наверное хочет выйти за него замуж» (вобла сушеная!), нет. Просто перед глазами все время мелькал образ одного миловидного засранца, посмевшего обозвать его тупой гориллой. Из-за этого наваждения ничего не хотелось делать! Просто не удавалось!
Глаза изумрудные, волосы темно-русые, ресницы густые, ноги длинные, взгляд самоуверенный… Черти что! Забудь! – Костя съездил себе ладонью по лицу – «Соберись тряпка! Это всего лишь парень! И потом тебя девушка бросила, а ты радуешься, как идиот».
Однако, решив к вечеру, что никогда больше не увидит его, Костя, окрыленный этой мечтой, поехал домой, все-таки удосужившись перебрать документы в офисе.
Но его мечте не суждено было сбыться.
Прогуливаясь до магазина продуктов свободно и непринужденно, Константин заметил, как трое парней, весьма быдляцкой наружности (не очень трезвые и, мягко говоря, интеллигентные), лезут к какому-то парню.
Костя никогда не был альтруистом, нет. Просто те три парня собирались мутузить никого иного, как засранца-хорька, про которого Пантелеев старался не думать весь вечер. Тщетно.
«И какого хера ты туда прешься?» – спросил себя Костик, подходя к группе отморозков.
– Приветик, ребятки! – дружелюбно произнес он, увидев, как Пашка просиял от его появления. Алкаши уставились на Пантелеева своим затуманенным взором.
– Че надо?
– Ну зачем же вы безобидному хорьку, т.е. парню губу разбили? – поинтересовался Костя, уже сжимая кулаки. Нет, не так. Кулачищи.
– Вали-ка ты отсюда по-хорошему!
– Не могу. Меня и самого этот чел раздражает. Я бы вам помог его отметелить, да вот есть проблемка…удовольствие ни с кем делить не хочу.
С этими словами Константин заехал в челюсть одному, локтем в солнечное сплетение другому, и по почкам третьему. А пока парни приходили в себя, он схватил застывшего на месте Пашу и потащил к машине, бережно припаркованной неподалеку.
– Спасибо, – выдавил парень, и Пантелеев почувствовал, как крепко Паша сжал его ладонь и устремил полный благодарности взгляд.
Блин, да ради этих глаз не жалко всех алкашей в городе вырубить!
– Поехали, я тут живу недалеко. Губу тебе обработаю, – уведомил Спиридонова Костя тоном, нетерпящим возражений.
– Угу, – буркнул Паша, стараясь не смотреть на своего спасителя.
– Чего они пристали-то?
– Да денег просили и закурить, как обычно. А я мягко так отказал.
– Мягко – это как?
– Сказал: «Пошли в задницу, быдло!»
Пашка аж вздрогнул, когда услышал Костикин громкий заливистый смех, и сам невольно улыбнулся, хоть губа и болела.
– А извинения заставлял их приносить?
– Чего?
– Ну, извинения, за то, что они тебе несправедливо заехали?– спросил Пантелеев, заставив Пашу смутиться. Как же мило смущается этот засранец!
– Не успел. Ты меня выручил, – ответил Спиридонов.
– Слушай, а тебя как зовут-то хоть?? – наконец-то соизволил спросить Пантелеев.
– Хорек Паша, – весело отозвался Спиридонов, встретившись со взглядом фиалковых глаз.
– А я горилла Костя! Будем знакомы…
Квартира у Пантелеева была небольшая, но своя. Купленная на заработанный собственным горбом деньги. Такая светлая и уютная. Он очень давно решил жить отдельно от родителей, а поскольку позволить себе еще одну квартиру семья не могла, то Костя долго и упорно копил средства. Наконец накопил и реализовал мечту о независимой, самостоятельной жизни.
– Садись давай. Чай будешь или кофе? Или что покрепче?
– Я не пью! – возмутился Паша. Костик это запомнил, просто, так сказать, подразнил лишний раз для приличия.
– Так что будешь?
– Первую медицинскую помощь! Кто-то мне обещал губу обработать, – намекнул Спиридонов, но Пантелеев только ухмыльнулся, достал аптечку из шкафчика и сказал:
– Не кисейная барышня, сам сделаешь! А я пойду чайник поставлю.
Пашка повозмущался еще, но все сделал сам. А потом прошел на кухню.
– Извини, старик, угостить тебя не могу ничем, ибо готовить не умею.
– Зато я умею. Отойди-ка! – Паша отпихнул хозяина квартиры от холодильника и принялся что-то там искать, приговаривая:
– Готовить это я всегда пожалуйста…
Через 15 минут Спиридонов все приготовил и водрузил на стол перед слегка шокированным Костей.
« Вот ведь умелый!» – подумал Костя, а попробовав, добавил: « Еще и офигительно вкусно готовит!»
А потом пошло что-то неприличное про: «Вот бы женушка на славу из тебя вышла!» и уже совсем аморальное: «Хочу этого засранца! Всего и сейчас!»
Но надо же сдержаться и поэтому Пантелеев только спросил:
– Кто готовить учил?
– Бабушка. Родители погибли, когда мне девять лет было. Она единственная, кто у меня осталась.
– Прости, – тихо попросил Костя.
– Ничего.
Изумрудные глаза…
Губы…
Темно-русые волосы…
« Все, Костик!! Допрыгался, бисексуал хренов! Так тебе и надо. Влюбился в засранца! По уши. По самое то. Мои поздравления!» – поздравлял себя Костик, вперив взгляд фиалковых глаз в это стройное хрупкое тело, в эти длинные, изящные руки, в эти припухлые губы.
– М-да, посуды грязной теперь полно, – пробубнил Костя, улыбаясь.
– Так я помою. Верочка меня так постоянно эксплуатирует, да и бабушке с хозяйственными делами помогаю, – воодушевился Пашка, убирая со стола.
– Да ты, я смотрю, прямо как пионер!
– Почему это?
– Всегда готов, потому что, – засмеялся Костя, а Спиридонов, в который раз к стыду своему, отметил, что губы у гориллы красивые и улыбка делает его лицо сразу мягче и добрее.
«А если бы…» – раскрасневшись, аки спелый томат от собственных пошлых мыслей, Паша резко отвернулся к раковине, гремя посудой, с ужасом осознавая, что ему хочется этого парня. Возмутительно сильно хочется.
« Вот тебе и натурал! Бляха-муха, говорила мне Лена, встречайся со мной! Так нет же, с половиной девушек в универе перефлиртовал, а теперь, Пашенька, ОП! – и у тебя уже аморальное сексуальное влечение к мужчине. К офигенно привлекательному, но все же. Остается только сказать бабуле: «Я влюбился в мужика!» и успеть добежать до Финской границы, пока та заряжает памятную, раритетную двустволку!»
Паша так увлекся мытьем посуды, что не заметил, как Костя вплотную подошел сзади и, обдав кожу на шее вздрогнувшего парня горячим дыханием, на ухо прошептал:
– Я собираюсь зацеловать тебя, заобнимать тебя и не только. Я тебя хочу, поэтому уходи, пока я себя еще могу контролировать и пока свято верю, что насилие неприемлемо.
Спиридонов опешил, обрадовался, испугался, засмущался одновременно.
– Ну раз желания наши совпадают, то можно я хотя бы посуду домою, – выдал Пашка, с наслаждением наблюдая, как вытягивается от удивления Костино лицо…
-3-
Луч солнца надоедливо лез Спиридонову в глаза. Он отчаянно заморгал, чтобы прогнать сон. Поморщился, пытаясь осознать, где он.
« О! Кажется, понял!»
Пашу крепко обнимал Костя, уткнувшись носом ему в плечо и тихонько посапывая. Парень почувствовал вдруг приятное тепло, разливающееся по телу и понял, что хотел бы каждое утро просыпаться с этой мирно сопящей, но дико страстной гориллой. О том, что Костя – просто сгусток сексуальной энергии и страсти красноречиво говорил сильно побаливающий Пашкин зад. Боль в пояснице напомнила о себе, когда парень попытался подняться с кровати, не тревожа виновника всего этого.
Спиридонов отчетливо все помнил, и от этого становилось жарко. Никогда не передать словами то ощущение, нестерпимая поначалу боль, за мгновения сменяется неземным наслаждением и удовольствием, которого еще никогда ни с кем не испытывал. А целовался Пантелеев так, что даже дыхание перехватывало. Мягко, но жадно и требовательно.
Пашка смотрел на спящего молодого человека и думал, что все в этой жизни странно, неоднозначно и непонятно.
« Вот живет себе мальчишка, щипает девчонок за мягкие места, а в один вечер все меняет вот такой вот красивый и нежный мерзавец. Точно: любовь – слепая, или очень хромающая на зрение женщина. А купидон, по ходу дела, вообще косоглазием страдает. Они даже не видят, кого вместе свели! Не банальное там М+Ж= свадьба, дети, внуки и беззубая старость, а М+М= эмоции острее, чувственность, секс, проблемы и конспирация.
…И что самое страшное: Паша – ты ПАССИВ! Хотя… во всем есть свои плюсы», – улыбнувшись и моментально покраснев (свежи еще воспоминания о жаркой ночи), Пашка сладко потянулся.
Из размышлений его вернул весело щебетнувший Костин мобильный телефон. Поскольку его любимая горилла вставать не собиралась, а только хрюкнула и перевернулась на другой бок, Спиридонов, немного поразмыслив и решив, что любопытство – не порок, пошел глянуть на СМС-ку, только что пришедшую.
«От Риты.
Костик, дорогой. Нужно поговорить. Жду тебя сегодня у себя. Малыш, люблю. Целую».
Спиридонов сглотнул и почувствовал, что в горле – пустыня, а сердце бьется часто-часто.
Что за Рита?
Что за «люблю»?
Что за «малыш»?
Вот в принципе три банальных вопроса, из-за которых рухнули все Пашкины чувства и мечты.
«Я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, мной попользовались», – пришла в голову неутешительная мысль и в сердце больно кольнуло. Как же погано. Это ревность, что ли?
Больно. Нужно разбудить Костю, он все объяснит. Это же его бывшая! Бывшая, да?
Так больно, что нужно уйти. И подумать. Насовсем.
Быстро одевшись, и на ходу утирая слезы, застилавшие глаза, Пашка вылетел из квартиры, хлопнув дверью…
…Костя сладко потянулся и рукой начал водить по соседней подушке. Пусто. От недовольства что-то буркнул и открыл глаза. Тишина.
– Паша! – позвал Пантелеев, но звук будильника был ответом. Он встал с постели и взял мобильник. Сквозь сон он слышал, будто бы ему пришло СМС, открыть глаза – значило прервать сон, в котором они с Пашкой самозабвенно целовались. Естественно, он не стал просыпаться.
На всякий случай посмотрим раздел сообщения. И где же Пашка? Так. Так. Вот:
« От Риты….»
Костя раза три перечитал это короткое СМС и пораскинув сонными мозгами, проведя аналогии и сопоставив что к чему, вскочил с постели, вскрикнув:
– Твою мать!!!
Прошло три дня. Костя Пашу даже не искал, мотивируя:
« Тупоголовый засранец! Не мог разбудить! Не разобравшись смотался, по-английски! Вот и связывайся после этого…»
Паша плакал и скучал, но к Косте не шел, мотивируя:
«Ему с этой Ритой лучше! Она же девушка, как никак. А я кто? Так на одну ночь. Гребаная горилла!»
Чем больше времени проходило, тем хуже друг без друга было обоим. Спиридонов сказал бабушке, как и думал: «Я влюбился в мужчину», за что получил поток проклятий и отборного мата, угроз быть лишенным наследства и головы, и обещаний быть спаленным в адском пламени. Он ушел из дома на некоторое время, ибо знал, что бабушка простит. Он – все, что у нее осталось. Она – все, что есть у него.
И вот теперь, он в гордом одиночестве сидит у Верки в комнате для гостей, глотает слезы и надеется, что первый шаг придется делать не ему.
Константин зол, рассержен и не брит. От этого все его сотрудники, боявшиеся Пантелеева, теперь вообще становятся белее полотна, лишь завидят его в коридоре.
Он гордый! Он не будет искать этого болвана!
Костя разругался с сестрой, наорал на шефа и чуть не убил Ритку после того СМС. Он взбешен, но не хочет проявлять мягкотелость и слабину, поэтому сидит в гордом одиночестве и пьет пиво, думая, что никогда не сделает первый шаг…
…Однако думать ему надоело довольно быстро. Ему плохо без Паши. Что же за детский сад-то такой! Два глупых и упрямых ребенка!
Косте не хватает изумрудных глаз, нежной кожи (опять же, как у младенца, почему-то), сладких губ. Все. Он сдается. Он делает первый шаг…
-4-
Почему Костю потащило, в первую очередь, к Верочке, он не знает. Но то, что там будет очередная пьянка, он аж седалищным нервом чувствовал.
– Костя, ты чего? – уставилась на брата Людочка, открыв дверь. – Я домой не пойду пока, и не заставишь!!!
– Сгинь, нечистая! Не до тебя сейчас! Спиридонов здесь?
– Ага, – кивнула ничего непонимающая сестра.
– Все. Свободна!
– О! А ты кто? – подошел захмелевший Илья, новоявленный парень Люды.
Костя посмотрел на него и выдал:
– Кондратий я, Кондратий!
Пашка читал Маркса, пытаясь отвлечься. Он всегда читал трудно переводимые на человеческий язык книги (тут надо поржать, типа тонкий юмор. Маркс, без обид!), ибо пока разберешься, что к чему, о своих проблемах не думаешь вообще.
В комнату открылась дверь. С шумом вошел Костя и закрыл ее на ключ (Спасибо тебе, Верочка, за двери с замками!)
Паша уставился на Костю испуганным и одновременно счастливым взглядом.
– Долго ты здесь отсиживаться собирался, засранец! – Пантелеев подлетел к парню, цепко хватанул за плечи и выдернул из кресла.
– Пусти, – тихо запротестовал Спиридонов, опустив голову.
– Нет. Не пущу. Никогда,– четко произнес Костя, заставив изумрудные глаза заглянуть в его.
– Костя глупо это все. Мы же оба парни. Ну, поиграли разок и хватит. Не бывает так романтично в жизни, – просопел Паша, вырываясь из Костикиного стального захвата.
– Ты есть. И я тебя, кажется, люблю. Остальное совсем неважно,– мягко сказал Пантелеев, большими пальцами рук стирая слезинки с изумрудных глаз.
– А Рита?
– А она мне никто.
– А я кто?
– А ты – мое будущее. Почему ушел, не разбудив меня и не разобравшись в ситуации толком?
– Я сглупил, да?
– Неимоверно! И теперь придется искупать свою вину.
– Каким образом?
– Придется тебе стать моей женой: готовить, убирать в нашем семейном гнездышке, ругаться со мной по пустякам и любить меня ночи и дни напролет. Согласен?
Паша закатил глаза и задумался.
– Ты есть. И я, кажется, тоже тебя люблю! – повторил он Костины слова и встретился с взглядом фиалковых глаз.
– Э, я так понимаю, это означает «да»?
– Иди сюда, горилла, – Пашка впился губами в такой любимый мягкий Костин рот и….
….и ЦЕЛОВАЛИСЬ ОНИ ДОЛГО И СЧАСТЛИВО!!!!
