Текст книги "Regeneration (СИ)"

Автор книги: ClemSSB

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Людям нравилось запирать себя в высотных зданиях, из которых, в случаи атаки зомби, выбраться было практически невозможно; окружать высокими заборами, которые сами были не способны преодолеть. Людям нравилось самих себя убивать, искать все более изощренные способы уничтожения. Я человек и прекрасно это понимаю.

Раскидывая ногами снег, я шла вперед, петляя между брошенными машинами, переходя с одной улицы на другую. Стараясь держаться в тени высоток, я не приближалась к ним: кто знает, что скрывается за этими стенами?

Пройдя квартал, я стала вести себя тише и незаметнее. За все время своей неспешной прогулки, я не встретила никого. Мне смутно представлялось возможным, что зомби всем дружным скопом смогли бы преодолеть баррикады машин на выходе из города и отправиться на поиски свежего мяса. Значит, твари затаились здесь и ждут меня.

От подобных мыслей холодок побежал по спине, но здание по правую руку от меня, которое я называла «своим домом», заставило меня отвлечься. Внутри все скрутилось в тугой узел волнения и неприятного предчувствия.

Я вспомнила тот день, когда мы вернулись после задания, когда мы потеряли Вергилия. Когда фантастическая четверка скатилась по служебной лестнице куда-то туда, откуда не выбираются, они встали наравне с теми людьми, о которых принято вытирать ноги, плевать в лица, а они обязаны сносить это как данное. В общем, они спустились туда, откуда мне удалось подняться, ненадолго, как выяснилось. В голове яркой вспышкой всплыл тот кабинет, где мы сидели, переваривая случившееся. Из Данте выходила боль и отчаяние, отражавшееся в злобе, все остальные страдали молча, а я просто сидела и ждала. Чего ждала? Не ясно. Но ведь дождалась. Мой город, где я оставила отца, уничтожен. Спасибо людям, которые так и не перестали пытаться уничтожить себя!

Здание внутри было почти таким же, как я его и запомнила: темным, немного зловещим, с ужасным запахом. Сейчас данную картину дополнял залетевший через открытую дверь снег и вещи, в спешки скинутые на пол. Казалось, что и не жил здесь никто никогда.

Для уверенности я скинула несколько горшков с цветами, которые с грохотом, прокатившимся по всему зданию и утопающим где-то в верхних этажах, разлетелись на мелкие кусочки. Удовлетворенная последовавшей за этим тишиной, я ухватилась за перила и стала подниматься наверх.

На девятом этаже я изрядно подустала, отсутствие тренировок и Хэмилтон под боком дают о себе знать. Усевшись на лестнице, я достала из рюкзака бутылку воды и сделала несколько глотков, лишь немного утолив жажду. Когда дыхание вернулось к норме, я не спешила вставать, какие-то два этажа отделяют меня от квартиры, где я появлялась лишь пару раз за все время ее существования, хотя именно мое жалование ее и оплачивало.

Что я увижу там? Мой отец – паралитик, даже если он обратился… он все еще лежит себе там и щелкает серой пастью, стирая темные зубы в порошок. От представшего образа захотелось убежать, отгородиться, но мой разум упрямо показывал это ведение, заставляя все больше в него верить.

Что лучше: знать правду или оставаться в неведение? Со стороны всегда кажется, что лучше тешить себя глупыми надеждами, строить иллюзорные планы и верить, что кто-то очень дорогой тебе жив и счастлив, но где-то далеко от тебя. А есть правда, которая редко приносит удовлетворение, которая доставляет боль. От нее меня отделяют два этажа, четыре лестничных пролета и 48 ступеней.

И скажу вам честно, правда лучше неведения.

48 ступеней пролетают незаметно, и вот уже тяжелая железная дверь, распахнутая и раскачивающаяся на несмазанных петлях. Все остальные двери в коридоре почему-то заперты, и мне кажется это важным. Я уверена, что хруст разноцветных стеклышек под ногами тоже важен, и то, как раскачивается штора на кухне, которая хорошо просматривается из коридора. Все это важно, но я не знаю почему.

Может, проще запомнить это? Двери, стекла, шторы. Чем размазанные черные следы на обоях, застывшие лужи на ковре, останки, сваленные в углу неразборчивой кучей. Или же пропитавшееся кровью покрывало, по которому раскиданы конечности и догнивающие органы, черным месивом свисающие с краю.

Сердце делает ровно два удара, рука закрывает черную дверь. Теперь в коридоре все правильно, меня выворачивает на изнанку прямо на коврик с надписью «Добро пожаловать».

========== 14 глава ==========

Неизвестная

Из узких окон высоко под потолком льется дневной свет, и можно разглядеть кусочек неба, затянутого тяжелыми облаками. Я стою под душем, задрав голову и подставив лицо под струи воды. Руками упираюсь в каменную стену, выкрашенную в белый цвет, с двух сторон меня отгораживают две половинчатые стены, за которыми выстроились в ряд точно такие же душевые. В голове пустота, мне нравится горячая вода, льющаяся по моему телу, и я чего-то жду.

– Ты скоро? Вся горячая вода закончится! – настойчиво, с придыханием говорю я, не оборачиваясь.

Ответом мне служит тихий смех, от которого я мгновенно покрываюсь мурашками. Чувствую чье-то приближение, сердце пропускает несколько ударов, прежде чем мужские руки обнимают меня за талию, прижимают к горячему телу. Я откидываю голову назад, прогибаюсь в пояснице. Между ног все нестерпимо горит, а в ягодицы мне упирается пульсирующая плоть. Мужчина целует меня в плечо, в шею. Одной рукой сжимает грудь, второй раздвигает мои ноги и вводит пальца внутрь, отчего у меня подкашиваются ноги.

Резко распахнув глаза, я едва сдерживаюсь, чтобы не закричать. Моя собственная рука зажата между ног, а все тело отзывается сладкой истомой. Я опускаюсь на колени, чтобы случайно не упасть и пытаюсь прийти в себя, но в голове стоит звон.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я смогла вылезти из ванны и замотаться в мягкое махровое полотенце. Присев на бортик, я могу наконец вздохнуть. Мозг неохотно стал переваривать полученную информацию. Новое воспоминание. Из-за возбуждения и желания ли у меня подкашивались ноги и сердце билось как сумасшедшее? Или же этот неизвестный мужчина является причиной? Хотя одно другому не мешает. Снова вопросы, на которые я не могла получить ответа.

Насухо вытерев тело, я натянула чистую одежду, подивившись тому, как хороша она мне подошла. Взбив влажные волосы руками, я встряхнула головой и открыла дверь. За пределами ванной было холодно и свежо, от меня разве что пар не шел. Прохлада помогала, в голове все прояснилось. Я собиралась выйти в одну из комнат, когда насторожено замерла, услышав звуки, доносящиеся из-за прикрытой двери.

Между дверью и косяком образовалась узкая щель. Отойдя чуть в сторону, я заглянула в комнату. На кровати сплелись два обнаженных тела, смяв цветастое покрывало и скинув гору подушек на пол. Мелисса вытянулась белой струной, задрав голову, и тихо стонала. Пальцами ухватившись за край кровати и широко разведя ноги в сторону, девушка качалась в такт толчкам, совершаемых мужчиной, устроившимся над ней. Норман зарылся лицом в разметавшиеся каштановые волосы, руками ухватив девушку за бедра, направляя ее.

Несколько раз моргнув, я отпрянула от двери и вышла через соседнюю комнату. Тихо спустившись по лестнице, я завернула на кухню, где уже сидел Марсель, запустив пальцы во влажные волосы. Глаза плотно закрыты, губя сжаты.

– Эй, – окликнула его я, подойдя совсем близко. Поддаваясь какому-то внутреннему порыву, я сжала его плечо.

– Ты выглядишь иначе. – Растянув губы в притворной улыбке, Марсель поднял на меня глаза.

– Это называется вода и мыло. – Выдвинув стул, я села рядом.

Звуки сверху стали громче, и стоны стали слышаться отчетливее. Природной скромностью, видимо, я не обладала, этот вывод я сделала еще там наверху. А вот Марсель опустил голову на руки и издал приглушенный крик.

– Он потребовал плату, одну из вас на все то время, пока мы находимся на ферме. Именно этого он от меня хотел, когда отправил вас наверх. Чтобы я выбрал кого-то из вас.

Я потрясенно открыла рот:

– Почему Мелисса? Не я?

– Она сама согласилась, пока ты была в душе. – Марсель поднял голову и уставился в одну точку.

– И ты одобрил это решение? Я думала, у вас с ней что-то есть… Да и меня ты на дух не переносишь…

– Не мне принимать такое решение. Она взрослый человек и уже давно несет ответственность за свои поступки. – Он посмотрел прямо на меня, не моргая, мне стало не по себе. – Да и к тому же, тебе я кое-что должен, стоит начать выплачивать долг.

Звуки наверху стихли. Я прижала ноги к груди и отвернулась от Марселя. Ничто в этом мире не делается за даром.

Норман и Мелисса вели себя как ни в чем не бывало. Девушка улыбалась, шутила, размахивала длинными волосами, накрывая на стол. Норман великодушно предложил нам обед и обещал пополнить наши запасы еды и воды. Марсель сидел мрачный и чем-то напоминал обиженного ребенка, не хватало только выпятить нижнюю губу. Я же не испытывала особой благодарности ни к нему, ни к Мелиссе. Сомневаюсь, что последняя совершала что-то противоречащее ее желанию. Презрение. Оно волной поднималось во мне, борясь с желанием бросить что-нибудь обидное в сторону сидящих за столом, я уставилась в тарелку.

Мы ели мясо, настоящее свежее, только что пожаренное у нас на глазах мясо! Это было то единственное, что хоть как-то скрашивало этот нудный обед.

– Комнаты наверху, в них кто-нибудь живет? – Мелисса блаженно улыбалась.

– Да. – Норман свел брови. – Две мои дочери. Они должны скоро вернуться.

– Вы не боитесь отпускать их? – сощурившись, поинтересовалась я, не отрывая взгляда от тарелки.

Норман с тихим стуком положил вилку и улыбнулся, глядя куда-то в сторону:

– Знали бы вы их, подобных вопросов не возникало.

Ответ был весьма нечетким, но мне не хотелось уточнять, что именно он имеет в виду.

– Вы могли бы остаться. Отдохнуть от дороги, – с некоторым недовольством заметил Норман, помогая переносить запасы в трейлер.

Мелисса обернулась к нам с Марселем, призывая послушать мужчину, но мы решительно покачали головами. От одной мысли, что я проведу с этим человеком еще хоть час, приводил меня в ужас. Думаю, Марсель был со мной согласен.

Все было уложено в конце трейлера, я без лишних слов махнула в сторону Нормана и забралась на пассажирское сиденье. Марсель сел за руль, а Мелисса горячо благодарила Нормана за его доброту.

Как только ферма скрылась за ближайшим поворотом, я облегченно вздохнула. Все тело мгновенно расслабилось, грозя превратиться в желе. Мелисса сидела, уставившись в окно и поджав под себя ноги, многозначительно глядя куда-то вдаль. Марсель напряженно крутил руль, когда по узкой проселочной дороге на полной скорости пронеслась машина и скрылась за лесной полосой. Должно быть это дочери Нормана.

========== 15 глава ==========

Лекси

Правда. Нечто болезненное, выворачивающее все внутренности, скручивая их в тугой узел. Растекающееся по венам, заражающее все органы, заставляя их работать как-то по-другому, неправильно. Правда, как молоток, опущенный на жалкую стеклянную чашку. Стекло хрупкое, оно ломается, разбивается. Вот и я сломалась, во мне что-то разбилось.

Слезы жгли глаза все то время, что я спускалась обратно вниз. И я поняла, что капли стекают с моего подбородка, лишь когда морозный ветер обдул лицо. Утерев слезы рукавом куртки, я без раздумий вышла на улицу. Мне не хотелось ничего, поэтому я просто шла, по привычке переставляя ноги, перешагивая мусор, разбрасывая снежные хлопья в разные стороны.

Начало темнеть, пошел снег, погода, кажется, собиралась меня добить. Внутри все клокотало от боли, но мне надо было срочно выбраться из города, убежать как можно дальше, начать новую жизнь с чистого листа.

Хотя, какая может быть новая жизнь? Ответа я не знала.

Быстрым шагом я возвращалась обратно, и уже были видны ворота, когда стало совсем темно и по городу прокатилось тихое рычание. Как будто все это время высотки спали и в одночасье сонно вздохнули, готовясь к пробуждению.

Я замерла, напрочь забыв обо всем. Все инстинкты приказывали бежать без оглядки из города, но первобытный страх и любопытство заставляли стоять на месте. Появились первые фигуры, было такое чувство, что зараженные возникли из ниоткуда, секундами ранее все улицы были пусты, а сейчас из каждого закоулка выходило по несколько десятков зомби. Я резко дернулась в сторону, приседая на корточки в тени между мусорными баками.

О зараженных я знала, что они плохо видят, а учуять по запаху тебя смогут лишь вблизи. Внутренних инстинктов, вроде тех, что обладает человек, они были начисто лишены. Хотя, я и не знала, как ученые смогли это доказать. Вряд ли бы у них вышла конструктивная беседа.

Рев повторился, он был громче. Чудище проснулось. Возможно, это одно из тех, что породила мутация второго штамма, одно из тех, что убило Вергилия и Хэмилтон.

Зараженные «стройными рядами» проходили мимо, перемещались на соседние улицы и, кажется, уходили куда-то вглубь города… туда, где находится лаборатория. Туда, где каждый из них был зачат в самом извращенном научном смысле.

Улица опустела, и я могла спокойно покинуть свое укрытие. Выпрямившись и отряхнув джинсы от снега, я продолжила путь, держась тени.

Город действительно ожил, наполнился гулом. Я такого не встречала. Все города, полные зараженных особей, вымирали. Заходя туда, некоторые были готовы сойти с ума от постоянной тишины. Здесь же все было иначе. И я была готова сойти с ума от этих звуков, заставлявших кровь стыть в жилах.

С быстрого шага я перешла на бег, забыв об осторожности. Препятствия в виде машин затрудняли движение, несколько раз я неудачно падала, но поднималась и неслась дальше. Я перестала бояться зомби, как только обнаружила, что обладаю иммунитетом. Сейчас, я впервые после этого испугалась их, по-настоящему.

Пробегая мимо одно из переулков, я успела заметить движение, а дальше что-то сбило меня с ног. Я упала на капот машины и скатилась с него вниз, прямо в снег. Тот обжог лицо, но обращать внимание на это у меня не было времени. Сгорбившись на четвереньках, я спряталась между машинами, напрягая все свои чувства.

Тихие еле различимые шаги, хруст снега, что-то смутно напоминающее дыхание. Я почувствовала, как на затылке и руках волосы встали дыбом, от близости с тем, что так грубо сбило меня.

Шаги стали громче, я достала из рюкзака лом, позаимствованную мной в доме. Если это нечто решит напасть, без боя не сдамся. Но неожиданно все затихло, ни шагов, ни хриплого дыхания, даже снег идти перестал.

Собрав все свое мужество в воображаемый кулак, немного привстала, удерживаясь кончиками пальцев за капот машины, цвет которой в темноте разобрать не получилось. Мне хватило мгновения, чтобы встретиться с бесцветными глазами, полными ярости и первобытной злобы. Высокое существо, с лысой головой, обтянутое кожей, в чертах лица угадывался человек: глаза, нос, губы. Но без бровей, нечто казалось каким-то инопланетным, потусторонним. Размахивая чрезмерно длинными руками, существо направилось ко мне. Его грудь под драной одеждой быстро вздымалась и опадала. С шага монстр перешел на бег, и у меня была секунда, прежде чем я приняла решение. Выпрямившись во весь рост, я размахнулась и, подгадав нужный момент, нанесла удар. «Инопланетянин» отлетел в сторону и стал издавать жалобные всхлипы. А после, перевернувшись на спину издал страшный крик, который эхом разнесся по всему городу, а затем последовал ответ.

Обезумев от страха, я не стала ждать, что же будет дальше. Проскочив между машинами, я кинулась к воротам. Существо за спиной поднялось на ноги и понеслось следом. Сейчас я осознала, насколько тяжелым был рюкзак у меня за спиной и как много весит теплая одежда.

И когда до ворот оставались считанные метры, меня накрыл страшнейший рев. Из каждого закоулка появились десятки фигур, подобных той, что преследовала меня, а некоторые уже стояли у ворот и ждали. От ужаса подкосились ноги, и я упала. Существа пялили на меня свои бесцветные глаза, но никто из них не собирался ничего предпринимать. Вцепившись длинными тонкими пальцами, похожими на когти, в каменные стены, они щурились, клацали разинутыми пастями, толкали друг друга, стараясь меня разглядеть. Самые смелые выходили из укрытий, забирались на машины, выворачивались под немыслимыми углами, припадали к крышам и капотам, втягивали носами воздух, пытаясь понять, что я за зверь. А я не смела пошевелиться, страшно было так, что сердце сжалось и не хотело биться, ноги и руки превратились в замерзшие оглобли, не способные двинуться, а в голове была пустота.

«Инопланетянин», которого я ударила, встал совсем рядом. Остальные не знали, кто я такая, а он кипел от ненависти и желал моей смерти. Я это прочла в его взгляде, у большинства людей взгляд не такой осмысленный, как у него. И я поняла, что имею дело не с бездушными зомби, поддающимися лишь одному инстинкту – жрать. Не с людьми, чье извращение в каждом чувстве, достигло своего пика. Передо мной стоял новый вид, порождение второго штамма. И среди них лишь один единственный индивид знал, что такое человек. И ему это не нравилось.

Опустившись на землю, «Инопланетянин» совсем по-звериному стал обнюхивать снег вокруг меня, двумя пальцами откинул в сторону лом, который я даже не заметила, как выронила. Он оказался совсем рядом, и я ощутила, что от него исходит тепло. Тело существа изогнулось в каком-то зверином жесте, он резко дернулся в мою сторону, и наши лица оказались друг напротив друга. Его бесцветные глаза и мои голубые. Глаза хищника и глаза жертвы. Я бы попятилась назад, но и так была прислонена к дверце машины, отступать было некуда, поэтому собрав остатки гордости, я вздернула подбородок и с вызовом посмотрела на «Инопланетянина».

Как мы не обнаружили их раньше? Не столкнулись случайно в тот момент, когда покидали город после проваленного задания? Столько вопросов, ответы на которые я не могла найти в бесконечных бесцветных глазах. Может, они спали? Может, они нас боялись? Кто они?

От страха, кажется, я начала сходить с ума, терзая себя бессмысленными вопросами из разряда «В чем смысл жизни?».

Существо отпрянуло от меня так же резко, как приблизилось. Выпрямившись в свой двухметровый рост, «Инопланетянин» издал вой, оглушительный, противный, больно резавший по барабанным перепонкам. Я зажмурилась, ожидая самого худшего, но, когда открыла глаза, проулки опустели, с неба медленного падал снег, а лом лежал, упираясь мне колено.

========== 16 глава ==========

Неизвестная

Была ночь, за окном падал снег. Я лежала в узком проходе на тонком одеяле. Марсель устроился на диване, а Мелисса согласилась посторожить, забравшись на пассажирское сиденье в кабине водителя.

Сон не шел, мне несколько раз хотелось встать и отправить Мелиссу спать, а самой забрать на тесное сиденье и не смыкать глаз до самого утра, но что-то останавливало. С Мелиссой я не разговаривала после того, как мы покинули ферму. То ли из-за ее идиотского обиженного настроя, стоило ей посмотреть в нашу с Марселем сторону, то ли из-за увиденного на ферме. Норман использовал ее как разменную монету, неужели она настолько глупа, чтобы позволить себе влюбиться в кого-то подобного? А как еще можно объяснить все эти мимолётные улыбки, которые застывали на ее лице, стоило ей немного забыться. Нахождение Мелиссы рядом вызывало раздражение, а временами и отвращение.

Марсель тоже не спал, он слишком много раз переворачивался с бока на бок и в конечном итоге перегнулся через край и в темноте встретился с моим взглядом. К Марселю мои чувства изменились, и я никак не могла уловить тот момент, когда из ненависти появилось нечто светлое, смутно напоминающее дружбу, но в чем-то сильно переставшее ее.

Возможно, всему виной то мимолетное воспоминание о человеке, которого я, видимо, любила и которому позволяла любить в ответ. Я поняла, что нуждаюсь в заботе и нежности. Мне не хватает внимания. А Марсель тот единственный, с кем я провожу последние две недели рядом. И сейчас мой мозг просто переложил некий образ на Марселя.

– Ты не спишь? – глупый вопрос сорвался с его губ.

– Можно к тебе? – я произнесла это прежде, чем успела подумать, а Марсель ответил согласием, прежде чем я успела пойти на попятную.

На диване было очень узко. Мы лежали лицом друг к другу, прижавшись телами и переплетя ноги. И впервые я ощутила спокойствие. Вопросы, сопровождавшие меня с момента пробуждения, перестали копошиться в голове, пропало желания стереть кожу до крови, чтобы назойливые шрамы с нее исчезли.

Марсель смотрел на меня, не мигая большими глазами, цвет которых был невидим в темноте, но я точно знала, что они светло-золотые, с мелкими темными крапинками и темным ободком вокруг зрачка. Я и не догадывалась, что моя память хранит подобное. Неуверенно подняв руку, я прижала ее к горячей щеке Марселя. Тот шумно втянул воздух и обнял меня за талию, весьма неуклюже, но от этого жеста все внутри превратилось в непослушное желе.

Мы ничего не говорили, просто лежали в темноте. Два тела, жаждущие тепла и любви, окруженные холодным мраком. Неосознанно я потянулась к нему, пространство между нами совсем исчезло, превращая нас в одно существо, скрытое пологом ночи.

Его жаждущие губы накрыли мои в трепетном поцелуе. Еле ощутимое касание переросло в страстную пляску, где каждый пытался вести, но терпел неудачу. Языки сплетались, воздуха не хватало, но сдаваться не хотел никто.

Блаженное спокойствие рассеялось уж слишком быстро, сознание озарила яркая вспышка, о которой я же и успела позабыть, пробуждая во мне новое воспоминания.

Поцелуй. Я зла. Да нет, я просто в гневе! Грубые руки удерживают мои, чтобы я не могла вырваться и дать отпор. Но я пытаюсь бороться, не разжимаю губы столько, сколько это возможно, но приходиться сдаться, приходиться ответить. Голова идет кругом, горячо и сладко, не хочется отрываться. Но голос внутри настойчиво твердит, что это неправильно!

Я пытаюсь ударить ногой, но он блокирует мой удар и смеется, отстраняясь. Открываю глаза и… не вижу человека, лишь смутный силуэт, со смехом от которого меня пробирает до самых костей, волосы встают дыбом, а сердце бьется как ненормальное.

– Еще раз прикоснешься ко мне…! – шиплю я, демонстративно вытирая рот рукавом кофты, попутно замечая, что рядом с большим пальцем укус, свежий.

– Вот и проверим, – скрывая смех, говорит силуэт, обращаясь не ко мне, к кому-то другому в этой комнате, кого я не вижу.

Воспоминания обрывается, я все еще продолжаю целовать Марселя, он ничего не замечает, а мне хочется разрыдаться. Почему я не видела человека в воспоминании? Неужели, сучилось что-то столь ужасное, что я просто отказываюсь это вспоминать? Что если я вспомню кого-то еще, а он будет размытым пятном?

Марсель уснул быстро, а я не смогла. Под самое утро я выбралась из его объятий и заглянула в кабину водителя. Мелисса крепко спала, свесив голову. Хорошо, что эту ночь я провела без сна.

В трейлере было очень тепло, а мне хотелось остудить голову, которая была готова взорваться. Накинув куртку, я открыла дверцу трейлера и выбралась на улицу. Еще не расцвело, мы съехали с дороги в лес и там же остановились, в надежде, что ночью видимость плохая и никто не полезет проверять, что же за странный силуэт притаился между деревьями.

Утопая в сугробе, я шла вперед, скорее даже бежала. Мне очень хотелось развить такую скорость, которая оставит все мои проблемы позади. Но ноги вязли в снеге, и мне никак не удавалось убежать. Зацепившись за корягу, покрытую белой толщей, я рухнула в снег и разрыдалась, так как умеют это только женщины, громко, с подвываниями и икотой под конец. Вымочив джинсы и куртку, трясясь от холода, я поднялась. Горизонт, различимый через стволы деревьев, стал светлеть. Я как зачарованная наблюдала за тем, как тьма уступает свету. Как мои страхи уходят, стоит первым утренним лучам упасть на мои покрасневшие руки. И я понимаю, что надо возвращаться обратно, надо продолжать говорить с Мелиссой, продолжать целовать Марселя по ночам, быть тем третьим, кого им не хватало все это время.

========== 17 глава ==========

Лекси

Цели закончились, я выдохлась. Забравшись в одну из машин на обочине, я заснула, а когда проснулась, поняла, что не чувствую конечностей, а желудок скрутился в тугой узел из-за голода. Стуча зубами, я распахнула дверцу машины и выбралась наружу. Температура за пределами железной конструкции была выше. Совершая странные движения, пытаясь согреться, я попутно доставала из рюкзака еду.

Надо было идти дальше. Куда? Я не знала. Просто водрузив рюкзак на спину, я шла вперед. Надо найти укрытие до конца зимы, а дальше, возможно, появиться новая цель, новый план. В голове наступление весны приравнивалось к схождению Бога с небес, концом всех моих бед, новой надеждой. Но на деле это было очередное время года, которое принесет очередные проблемы, которые мне снова придется пережить, чтобы наступило лето. Пережить все это придётся одной.

Идя по дороге, увязая в снегу, мне стало нестерпимо больно, захотелось разодрать на себе всю одежду, расцарапать кожу, проломить ребра и достать нечто, болезненно сжимающееся внутри. То, что заставляет меня сомневаться в принятых мной решениях.

Когда я оставляла Данте и Джейка, мной двигала обида и злость, которая не давала видеть будущее так отчетливо, как это происходит сейчас. Всю оставшуюся зиму я буду должна провести одна. Каждую ночь, засыпая, я буду ждать удара, просыпаться от малейшего скрипа и дуновения ветра. Разговоры сведутся к общению с самой собой. Какая следующая стадия? Полное безумие? Выжить я выживу, но какой ценой?

Дорога вильнула в сторону, и я узнала это место. Если я углублюсь в лес, то смогу выйти на каньон, а там есть дома и работающая печь. Чем не место, где можно остановиться на зиму?

В голове возникла другая мысль. Не пытаюсь ли я вернуться? Не пытаюсь ли быть ближе к тем, от кого так стремительно бежала? Я понимала, что надеяться на встречу глупо, ведь они уже давно ушли, куда-то, где я вряд ли их найду. Но в голове что-то неумолимо влекло меня туда.

Я стояла на развилке, выбирая между неизвестностью и надеждой. Мне бы очень хотелось ненавидеть себя за этот выбор, но не получилось.

В соседних домах нашлось много подушек и одеял, которые плавно перекочевали в мою обитель и улеглись возле разогретой печи. У одной из стен возвышалась гора из разбитой мебели, старых журналов и бумаг, которые должны были согревать меня всю зиму.

Все окна я заклеила газетами, ими же попыталась заткнуть трещины. Пользоваться решила лишь одной комнатой, остальные были закрыты, и щели под дверьми заделаны старым тряпьем.

Лежа на одеялах в джинсах и майке, наслаждаясь обжигающим теплом, я листала книги, найденные мной во время операции «вынеси все, на что хватит сил». Не знаю, что я пыталась найти, перелистывая страницу за страницей. Иногда взгляд цеплялся за отдельные строчки и слова, но скоро сил не осталось и на это. В какой-то момент руки перестали удерживать книгу, и та с глухим стуком упала на цветастое покрывало, а я провалилась в сон.

Проснулась я посреди ночи от того, что скрипнули доски. Сама не до конца понимая, как такой звук мог пробиться сквозь толщу сна, но я резко вскочила на ноги, хватая лом. В комнате стало значительно прохладнее. Замерев с ломом в руках, я напрягала слух, пытаясь хоть что-то разобрать, но было тихо. Подойдя к окну, рядом с дверью, я чуть оторвала газету в углу и выглянула на улицу. Было темно и спокойно. Напрягая зрение, мне показалось, что на снегу видны отпечатки, но где гарантия, что это не то, что осталось после моих хождений между домами?

Я уже собиралась сослаться на усталость и полное расстройство нервов, когда мой взгляд упал на узкую террасу. В щель между досками был вставлен изломанный железный стержень, смутно напоминавший лом в моих руках.

Только когда появились первые признаки утра, я решилась открыть дверь и выйти. Железка все еще была заткнута между досками, а по снегу тянулась цепь неестественно больших следов, уходя куда-то наверх каньона.

Испуганно передернув плечами, я выдрала изломанный штырь, попутно проделав крупную дыру в доске. Железяка не содержала в себе ровном счетом ничего необычного, если не считать волшебного появления на пороге дома. Мысль о том, что кто-то из города мог оставить такой подарок, вселяла страх. Появилось желание, мгновенно собрать вещи и умчаться как можно дальше. Но вместо этого я гордо вздернула голову и вернулась в дом. Если кто-то из них шел сюда за мной, он может вернуться ночью, и я буду его ждать.

Я себя переоценила. Ночью я спала мало, а возбуждение за день успело поутихнуть, поэтому, сидя у окна, завернувшись в теплый плед и вглядываясь в маленькую щель, я стала клевать носом. В какой-то момент я просто уперлась лбом в деревянную раму и погрузилась в дремоту.

Проснулась я от мелькавшей тени и тихого скрипа деревянных досок. Резко вздернув голову, я уставилась в темноту, пытаясь найти источник. Но все, казалось бы, было спокойным, крупные снежные хлопья плавно падали вниз, а огонь в печи тихо потрескивал. Я уже обиралась закончить игру в детектива, когда краем глаза уловила движение, а после бесцветный глаз оказался прямо напротив щели, в которую я смотрела. Силясь не закричать, я резко дернулась в сторону и упала с табуретки, на которой восседала все это время. Смысла не кричать уже не было, так как шума было произведено достаточно. Когда я собралась с силами и подползла обратно к окну, никого не было, лишь новая железяка ненужной вещью была брошена на ступеньки.

========== 18 глава ==========

Неизвестная

Я умела водить машину. Именно к такому выводу я пришла, когда на следующее утро Марсель решил обучить меня данному навыку. Его удивлению не было предела, а я лишь терпеливо улыбалась и кивала головой, сильнее вдавливая педаль газа в пол. Мелисса снова подняла тему того, что мне срочно надо выбрать себе имя, но мне этого не хотелось, поэтому я сказала, что мне надо следить за дорогой. Она обиделась.

Сегодня в нашем трейлере царила какая-то уютная и особая тишина. Марсель неотрывно смотрел на меня. Было бы проще, если бы он просто следил за тем, как я веду, но это было не так. Взгляд потемневших глаз с каждой проведенной рядом минутой спускался все ниже, плавно очерчивая контуры лица и фигуры. Это пристальное внимание мне быстро надоело:

– Что-то не так? – я смотрела строго вперед, лишь боковым зрением улавливая движение на соседнем кресле.

– Ммм, с чего ты взяла? – Марсель тоже сел ровно, но его взгляд периодически возвращался ко мне.