Текст книги "SQ Drabbles (СИ)"
Автор книги: Chrmdpoet
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
========== Chapter 1 ==========
Комментарий к Chapter 1
Во фразе “Чтслчилось?” – нет ошибки!!!
PROMPT: ПЕРВОЕ «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ» ЭММЫ И/ИЛИ РЕДЖИНЫ
Последние шесть месяцев. Столько времени Спаситель согревал постель Реджины. Столько времени Спаситель изучал ее и наслаждался ее телом. Столько времени Спаситель делил с ней завтраки, обеды и ужины, смеялся и даже плакал. Столько времени Спаситель ходил вместе с ней ужинать в рестораны, выбирался с ней на пикники или просто звал прогуляться по пляжу. Столько времени Спаситель постоянно касался ее, засыпая в теплых руках, которые обвивались вокруг ее талии и прижимали ее еще ближе к себе, если это, конечно, было возможно.
Столько времени Эмма Свон излечивала сердце Злой Королевы.
Шесть месяцев, и Реджина все это осознавала. Сначала это потихоньку закрадывалось ей в сердце, но потом однажды это поглотило ее полностью. Это медленно, очень медленно создавалось, ласкало ее, причиняло боль и успокаивало одновременно. И все это росло и росло внутри нее. Сначала все это происходило постепенно, но потом ее накрыло с головой, как снежной лавиной – быстро, волнуя и немного пугая своей скоростью. Это то, как Реджина влюбилась.
Это то, как начался ее счастливый конец.
Шесть месяцев наслаждения, изучения их отношений, которые становились только сильнее, мощнее, громче и важнее, чем все то, что у нее было до этого. Шесть месяцев, когда она любила и была любима. Но она даже в своих мыслях не могла открыться Эмме, не то, чтобы сказать это напрямую!
Она пока не могла сказать эти три слова.
Спустя шесть месяцев улыбок, неловких семейных ужинов, бесполезных аргументов, страстных ночей и поцелуев, поцелуев и еще раз поцелуев – она почувствовала, как отступает Злая Королева, как только она ложится в кровать, где ее ожидает тепло тела, которое уже крепко спит.
– Эмма. – Прошептала она, в то время, как, обнимая, прижимала девушку ближе к себе.
– Мм? – Промычала Эмма, поворачиваясь в таких уютных и знакомых объятиях Реджины. – Чтслчилось?
– Ничего. – Ответила Реджина, тихо вздыхая. – Все просто идеально.
Зеленые глаза медленно открылись. Чуть откинув голову, Эмма поймала взгляд Реджины. Реджина легко поцеловала блондинку в нос и прошептала:
– Я люблю тебя.
========== Chapter 2 ==========
PROMPT: AU. ЭММА И РЕДЖИНА В КОЛЛЕДЖЕ. ОНИ ВСТРЕЧАЮТСЯ НА ВЕЧЕРИНКЕ В ЧЕСТЬ НАЧАЛА ВЕСЕННИХ КАНИКУЛ, КОТОРАЯ ПРОХОДИТ НА ПЛЯЖЕ.
–Ты не можешь сказать мне «нет».
Эмма вздохнула и легла в гамак, висящий на заднем дворике их летнего домика, который находился рядом с пляжем.
– А я очень даже уверена, что смогу, Руби.
– Это же пляжный костер в честь начала весенних каникул. – Заканючила Руби. – Все идут туда. Почему ты никогда не ходишь со мной на эту вечеринку?
– Потому что ты будешь ныть. – Сказала Эмма с ухмылкой. – Например, как сейчас.
– Ну почему ты не хочешь пойти?
– Потому что: целый пляж пьяных в хлам студентов, где я буду предоставлена сама себе из-за того, что ты сбежишь с очередным «подходящим» парнем на ночь. Звучит так, как будто я попаду в ад. – Ответила Эмма. – Я там никого не знаю: мне придется отбиваться от бухих парней, которые еще одеты. Не говоря еще про парней, которые уже полуголые и которые думают, что каждая цыпочка на пляже хочет переспать с ним.
Руби уставилась на нее.
– Должно же быть хоть что-то, чтобы ты могла повеселиться. – Поддразнила она ее и, подходя к гамаку, где та лежала, толкнула ее в плечо. – В этом году в универе куча первокурсников и второкурсников, а мы выпускники, мы просто обязаны отрываться. А единственное, что ты хочешь – это учиться и спать.
– Может, потому что кто-то из нас все-таки ходит на пары? Я постоянно пишу эссе. Я устала.
– Ну, так давай повеселимся этой ночью. – сказала ей Руби. – Избавишься от напряжения, что скопилось у тебя, а потом ты можешь снова вернуться к образу «скучного эссеиста», который никогда не покидает свою комнату, чтобы оторваться на вечеринке в воскресенье.
Эмма протяжно и тяжело вздохнула.
– Ну, хорошо. Я пойду, если это заставит тебя заткнуться.
– Да! – Заорала Руби, вскидывая кулак вверх в победном жесте. – Мы оторвемся как следует.
– Я в этом не сомневаюсь. – Проговорила медленно Эмма, закрывая глаза и проваливаясь в послеобеденную дрему.
***
Эмма сидела на большом бревне около огромного костра, попивая пиво. Руби уже нашла себе крашеного блондинчика-«красавчика с отличным телом» и скрылась в ночи. Так Эмма и осталась одна, смотря на беснующуюся толпу студентов, празднующих Начало весенних каникул.
Здесь собрались студенты из разных мест. Руби сказала ей, что встретила несколько девчонок с других университетов, которые находились недалеко от их собственного, чему Эмма не особо была удивлена. Празднование Начала весенних каникул во все времена считалось горячей порой для студентов. Она не могла поверить, что Руби уболтала ее прийти сюда, рассказав при этом кучу вещей, о которых та потом пожалеет.
Эмма смотрела, как многие спотыкались о песок, слишком пьяные, чтобы удержать равновесие. И это только начало вечеринки, еще даже не стемнело. Другие танцевали и знакомились со всеми подряд. Парни танцевали с девушками, девушки танцевали с девушками и, даже, несколько парней танцевали с другими парнями. Это была толпа потных тел, нежелающих прощаться со своей молодостью; громкая музыка, пьяные выкрики, несдерживаемый смех. Это было какое-то сумасшествие.
Эмма допила свое пиво, схватила еще одно из ближайшего ящика, и пошла к воде. Она шла вдоль пляжа, подальше от костра и оживленной толпы, окружавшей его. Позволяя рокоту океана заглушить звуки позади нее.
Она отошла на приличное расстояние, ветер становился холодней, так как уже стемнело. Она подняла свою голову, позволяя ветру ласкать ее лицо, и тут же она увидела, что она не одна.
Неподалеку от себя Эмма увидела фигуру девушки, одетую в черное бикини и короткую юбку, с короткими развевающимися на ветру волосами. Она сидела на песке. Та посмотрела на только что подошедшую Эмму, и они встретились взглядами.
– Привет. – Сказала Эмма, вежливо кивая головой.
– Здравствуй. – Ответила девушка с хрипотцой в голосе. Глаза брюнетки сверкнули, что заставило Эмму остановиться.
– Ты, ээ… ты здесь на вечеринке? – Спросила Эмма, ковыряя носком песок около брюнетки. Ее длинные светлые волосы были собраны в хвост, но все равно лезли в лицо из-за ветра. Она потихоньку начала замерзать: на ней была надета расстегнутая рубашка, под которой была видна белая майка и шорты бермуды. Она до сих пор стояла спиной к океану. Ветер дул ей в спину, пока она пыталась завязать беседу с одинокой незнакомкой.
– Да. – Тихо ответила она. – Там немного шумно. А ты?
– Тоже. – Ответила Эмма, улыбаясь. – Могу я, ээ… Ты не возражаешь? – Спросила блондинка, кивая на место рядом с незнакомкой, и подняла бровь.
– Если хочешь. – Только и ответила она. Эмма подошла ближе и плюхнулась рядом. – Меня зовут Эмма. – Сказала она, переложив бутылку в левую руку, протянула другую брюнетке.
Незнакомка в течение нескольких секунд смотрела на протянутую руку, а затем легко пожала ее пальцы.
– Реджина. – Ответила та, и Эмма широко улыбнулась ей.
– Реджина. – Повторила она. – Приятно познакомиться. Итак, ты с вечеринки?
– Мм. – Промычала незнакомка, кивая.
– Я тоже. – Сказала Эмма. – Я не хотела приходить, но моя соседка вынудила меня прийти сюда из-за того, что в этом году мы выпускаемся и все такое.
– Так же как и я. – Сказала Реджина с улыбкой. – Моя подружка, Кэтрин, также заставила прийти меня сюда. Я обычно сосредоточена на моей учебе, нежели на вечеринках.
– Даа? – Удивлённо спросила Эмма. – Какая специализация?
– У меня двойная специализация. – Ответила Реджина. – Введение в право и политология.
– О, ого. – Кивнула ей Эмма. – Довольно серьезно.
– Мм. – Промычала Реджина снова, у Эммы приятно стало тянуть внизу живота от этого звука. – Что насчет тебя?
– Английская литература. Тонны эссе. Это прямо как гвоздь в заднице.
– Я раньше тоже много писала. – Улыбаясь, сказала Реджина.
– Даа… – Протянула Эмма и сделала большой глоток пива, не зная, чтобы еще сказать. Разговор зашел в тупик.
– Итак… – Сказала снова Эмма, вздохнув. Она не могла долго находиться в молчании. – И почему ты не на вечеринке? Неужели ни один парень тебя не зацепил? Я думаю, что они все запали на тебя.
Реджина взглянула на нее мельком и засмеялась, что Эмма нашла невероятно милым.
– Ты так думаешь?
– Ну, тут довольно темно, но то, что я увидела… – Протянула Эмма. – Да. Ты определенно привлекла бы чье-то внимание.
Реджина засмеялась и склонила голову.
– Спасибо. – Сказала она. – Но факт в том, что я лесбиянка, то не думаю, что привлекла бы чье-либо внимание в толпе пьяных в хлам парней.
Эмма зависла на минуту.
– Серьезно? – Спросила она, Реджина усмехнулась ей и кивнула. Эмма широко улыбнулась и сказала. – Вот черт, это просто чертово совпадение.
– Что именно?
Эмма засмеялась и, глотнув пиво, сказала:
– Я тоже лесби.
Реджина в удивлении подняла брови.
– Действительно совпадение. – Прошептала она через какое-то время.
Эмма снова рассмеялась, а затем толкнула Реджину в плечо.
– Итак, расскажи мне о себе…
Они проговорили всю ночь, они покинули то место, где они сидели и пошли вдоль берега. Спустя несколько миль они повернули обратно и вернулись на то же место. Их ноги очень устали, и они опять сели на песок. В этот раз немного ближе, чем тогда из-за холодного утреннего ветра, глядя на рассвет. Обе были очень удивлены, как быстро кончилась эта ночь.
– Ого. – Прошептала Эмма. – До сих пор не могу поверить, что ночь кончилась.
Реджина кивнула, взглянула на блондинку.
– Теперь я могу тебя видеть. – Сказала она тихо с улыбкой на губах.
– Да, и я тебя. – Усмехнулась Эмма.
– И? – Спросила Реджина. – Я все еще могу привлечь чье-либо внимание?
Эмма тихо втянула в себя воздух, ее сердце было готово вырваться из груди. Она разговаривала всю ночь с девушкой – идеальной незнакомкой, которую едва видела. Эмма обнаружила, что у них много общего. Они были из разных мест, но у них были одинаковые интересы и идеалы, они обе любили одну и ту же начинку для пиццы. И Реджина всегда смеялась над плоскими шутками Эммы. Эмма уже была влюблена в эту девушку.
– Абсолютно. – Прошептала она, улыбаясь брюнетке. – И даже больше.
Реджина покраснела и тихо сказала:
– Аналогично.
Они неловко улыбнулись. Их голоса охрипли от разговоров, которые продолжались в течение нескольких часов на холодном воздухе.
– Мне действительно надо немного поспать. – Наконец сказала Эмма, после долгой паузы. – Я улетаю через 8 часов и еще нужно собраться.
– Мне тоже нужно идти. – Кивнула Реджина, хмурясь.
Но ни одна, ни другая не двинулись с места, смотря друг на друга. И снова неловко рассмеялись.
– Это странно, что я не хочу уходить? – Спросила Эмма.
Реджина мягко улыбнулась, придвигаясь немного ближе.
– Это странно, что я хочу, чтобы ты меня поцеловала? – Прошептала она, и сердце Эммы началось бешено биться.
– Это странно, что я хочу поцеловать тебя? – Спросила она, в то время, как их головы придвинулись друг к другу еще ближе, их дыхание смешалось.
Реджина усмехнулась в губы Эммы и спросила:
– Это странно, что ты все еще болтаешь и ничего не делаешь?
– Да. – Ответила Эмма, сглатывая, а затем накрывая губы Реджины, мягко и уверенно, нежно и настойчиво. Это был сдержанный поцелуй, но это все изменило. Когда они разорвали поцелуй, Эмма была удивлена чувством потери, которое поселилось у нее в сердце.
– Реджина. – Прошептала она. – Мы увидимся с тобой снова?
Реджина вздохнула ей в губы и, поцеловав еще раз, ответила:
– Я очень надеюсь на это, Эмма.
Комментарий к Chapter 2
Не забываем оставлять комментарии)))
========== Chapter 3 ==========
PROMPT: АГНСТ
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ПОДРОБНОЕ ОПИСАНИЕ «НАНЕСЕНИЙ СЕБЕ УВЕЧИЙ», УПОМИНАНИЕ О ИЗНАСИЛОВАНИИ СУПРУГОМ СУПРУГИ.
Боль. Всю свою жизнь Реджина постоянно ощущала боль, это то, что постоянно ее окружало. Каждый важный момент, каждое незначительное отклонение от заведенного порядка, каждый мудрый опыт.
В первый раз, когда она испытала боль, ей было только 7 лет. Это была ее мать – Кора, которая била ее по рукам за проступки. Внезапная шокирующая боль охватывала ее маленькие тыльные стороны рук. Это случилось в кладовой, где ей нельзя было брать еду, чтобы перекусить. Все произошло быстро, грубо и невидимо – хруст был слышен вместе с всхлипом, который сорвался с ее губ, а затем… все исчезло.
Магия Коры могла излечивать так же быстро, как и причинять боль.
Первое наказание с помощью магии распалило Кору, и после этого они стали все чаще и чаще происходить. Чем взрослее становилась Реджина, тем сильнее и эффектнее они становились. Иногда, даже вспышка гнева в сторону матери наказывалась.
Боль. Она росла вместе с ее статусом. Она брала корни из досады, неприятностей, и вылилось это в ее знания. Реджина изучила боль очень хорошо. Она выучила ее как язык, ведь это оставляло свой отпечаток на ее теле. Ее тело было как темно-красный свиток, на котором аккуратно болью были выведены стихотворения.
Она выучила это очень хорошо: она могла узнать это где угодно и когда угодно.
Конечно, это утратило начальный замысел. Боль стала ей больше другом, нежели врагом. Это стало комфортным – знание, которое Реджина досконально изучила, и знание, в котором она находила защиту и спокойствие.
В те дни, когда Кора излечивала ее, она чувствовала горечь потери. Так было пока она сама не стала причинять себе боль. Она нуждалась в ней постоянно, ей все это было знакомо. Реджина стала зависима от боли. Ей нужен был этот комфорт. Это была единственная вещь, которая напоминала ей о ее доме и в которой она нашла спасение.
Поначалу это было трудно и неприятно.
Она держала зажжённую свечку, наклонив ее над своей ногой, изучая: сначала жар был приятен ей, а потом обжигал ее больше и больше. Ее кожа становилась красной и пузырилась, и Реджина шипела от боли, но не убирала свечку. Она нуждалась в боли. Ей нужно было спокойствие. Она держала свечку до тех пор, пока она больше не смогла терпеть.
Нежная кожа ее ступней была красной и черной, пузырилась и кровоточила. Поэтому, когда она сдирала кожу, слезы Реджины текли по ее щекам.
Кора обнаружила ее раны через несколько часов, так как Реджина не была способна ходить прямо, не наклоняясь. Кора отчитывала ее, пока залечивала раны, и Реджина обнаружила, что чувствует пустоту от потери боли.
Это было более удачным во второй раз. Это было чище, легче и не так заметно, как в первый раз. Кинжал, который резал и обжигал кожу ее внутреннего бедра, это происходило день за днем. Это стало очень частым явлением для нее.
Ее мать заметила это накануне ее свадьбы. Магия ее матери была необходима, что бы заставить шрамы исчезнуть, до того, как это бы увидел Король. Реджина очень огорчилась этому, она не сожалела ни об одном порезе, который сделала. Эти порезы поддерживали в ней здравый смысл. Не известно почему, но они делали ее свободной, пускай, даже на несколько секунд.
Как только она научилась магии, Реджина снова вернулась к своей старой привычке, способная вылечить свои раны и скрыть улики. Только это помогало оставаться ей в своем уме. Только это ее спасло, когда она оплакивала смерть своей первой любви. Только это помогало ей оставаться в своем уме, когда перед ней стояли картинки, где старый король взбирался на нее сверху, где он был в ней. Только это помогало ей спастись от одиночества, которое иногда сдавливало ее в своих объятиях так сильно, что она думала, что она никогда не сможет из него вернуться. Боль стала ей другом. Ее единственным другом.
Это стало больше, чем привычка. Она делала это для своего спокойствия. Ее тело все больше делалось бесчувственным к боли. Ее душа так же становилась холодной и темной, как и ее сердце: так она стала соответствовать своему титулу – Злая Королева.
Она увеличивала свой болевой порог. Иногда она раздевалась у себя в комнате, заковывала себя в цепи около стены, и с помощью магии причиняла себе боль. Невидимые плети жестоко били ее тело, а Реджине оставалось только кусать свою губу, выдерживая эту пытку. Она получала от этого удовольствие, потому что эта пытка была недолгой.
Именно в тот момент она чувствовала. Ей было необходимо хоть что-то почувствовать, и боль? По крайне мере, это никогда не обманывало ее ожидания. Она знала, что если она получит боль, то она также получит несколько секунд спокойствия. Она помнила, напоминала себе, что она человек. Она все еще жива.
Магия, конечно, срывалась с кончиков ее пальцев, когда она сильно волновалась и переносила ее в другое королевство. Без этого Реджина просто зверела.
Во время проклятия, она не нуждалась в боли, чтобы почувствовать сердцебиение у себя в груди, и тепло в животе. Для этого она отомстила. Она сломила Белоснежку. Она выиграла.
Но со временем это потеряло свою привлекательность. Все снова стало холодным и серым, как будто кто-то разбил любимую игрушку Реджины. И она снова оцепенела, не чувствуя ничего. Она вернулась к одиночеству. Ей снова нужна была боль, ее старый добрый друг.
Острие ножа снова вспарывало нежную кожу ее внутреннего бедра, но это было слишком больно после перерыва в несколько месяцев. Но, не смотря на это, она давила еще сильнее. Ее кожа легко вспарывалась кончиком ножа, темно-красная кровь выступала на краях порезов, затем мягко скользила вниз по ее бедру тонкой и теплой струйкой.
Цвет ее шокировал: темно-красный становился светлее и более ярким, смешиваясь с воздухом. Иногда Реджина хотела порезать свое тело, чтобы пустить самую темную кровь, что течет в ее венах, которая является доказательством того, кем она стала.
Но – нет. Она всегда была красной и теплой. Это всегда напоминало ей о том, что еще жива, хоть она ничего не чувствует.
Это было ей знакомым, это просто была боль. Просто кровь и боль. Только чистая боль и кровь – это единственное, что у нее осталось.
Пока в ее жизни не появился Генри.
Оцепенение спало с нее и без пускания себе крови. Внезапно, у нее появилась причина, чтобы жить. Ей больше не нужна была боль, чтобы почувствовать, что она еще жива. Генри стал для нее всем – лучиком солнца в ее полной боли жизни. Она ничего не могла с собой поделать, забота о Генри накрыла ее с головой.
Его маленький кулачок вызвал у нее улыбку на ее губах. Его любознательные глаза отвлекали ее от всего, что происходило. Его смех переворачивал в Реджине все, ее радость перевешивала чувство сожаления в первые месяцы его жизни.
Боль осталась где-то на задворках памяти, Реджина все больше привязывалась к мальчику, все больше оберегала его и все больше любила.
Он был ее мостом, ее связью с реальностью. У нее сердце рассыпалось на осколки, когда его любопытные глазки обвиняли ее в чем-то, а его смех превращался в плач. Это разрывало ее душу на части.
Это была боль, которая просыпалась, когда Генри в чем-то ей отказывал, предлагая ей немного комфорта и спокойствия. Горько-сладкое приглашение.
И она принимала это приглашение. Однажды. Дважды. А затем и не сосчитать сколько раз, но не переставала любить Генри, наверное, надежда того, что он также сильно полюбит ее в ответ. Ее надежда никогда не звучала так сильно как боль. Реджина нуждалась в этой мелодии.
Но затем появилась Эмма.
Появилась Эмма, и все, все изменилось.
Вызов этих зеленых глазах нашел отзыв в душе Реджины, и этот огонек зеленых глаз разгорался там все сильнее, проникая в каждую ее клеточку, каждую ее частичку. Реджина чувствовала опасность и то, что она все же жива. Это чувство опьяняло ее. Это была ее привычка, возбуждение, энергия и вдохновение. Это было всем.
Это даже было лучше, чем боль.
Ненависть в их словах, сексуальное напряжение в их взглядах, ток, проходящий по ним при их случайных касаниях или их яростные удары в запале: каждое из этого было как наркотик. И Реджина? Она хотела ругаться с Эммой, пока в ее венах течет кровь – до самого последнего вздоха.
Затем все изменилось – их яростное взаимодействие друг с другом. Огонь утих до тлеющих угольков, неизвестно как, но это все еще брало верх над ее одиночеством, над ее сожалением, над ее страхом, что ей этого будет недостаточно.
Их прожигающие взгляды смягчились до взглядов, в которых проскальзывало понимание, и это понимание никогда не было доступно Реджине, не за этим слабым огоньком, шепотом. То, что у них очень похожее прошлое, что иногда проявлялось и в эти моменты что-то менялось внутри Реджины. Она больше не нуждалась в превосходстве.
Не смотря ни на что, она нуждалась в стабильности, у нее появилось желание осесть. Она почувствовала это впервые в своей жизни, сильно удивившись этому. Она хотела больше изучить это, узнать, понять.
И она это делала – шаг за шагом.
Эмма учила Реджину запутанным основам любви, вместо разрушения. Она была рядом, воспитывая Генри. Реджина чувствовала себя живой в те моменты, когда находилась в знакомом для нее треугольнике – она, Эмма, Генри.
И когда в первый раз кончики пальцев Эммы коснулись ее тела – изучая, она задрожала от предвкушения. Когда тихое признание шепотом было сказано, она задрожала от этого признания. Когда мягкие касания и легкие объятия обещали ей спокойствие и постоянство, она вздохнула от облегчения, чистое дыхание вырывалось из ее груди.
Когда Эмма поцеловала ее белые шрамы на внутренней стороне бедер, Реджина отпустила всю боль.
Она отпустила ее.
Комментарий к Chapter 3
Комментарии приветствуются)
========== Chapter 4 ==========
PROMT: ЧАРМИНГИ ЗАКОЛДОВАЛИ РЕДЖИНУ, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ ОТ НЕЕ ИНФОРМАЦИЮ, И ОНА НЕ МОЖЕТ ИМ СОВРАТЬ. НЕЧАЯННО ОНА ПРИЗНАЕТСЯ В ЛЮБВИ ЭММЕ.
– Ребята, серьезно, я не думаю, что это ответ на вопрос. – Сказала Эмма, умоляя родителей поменять свое решение. – Мы не должны этого делать. Я не думаю, что Реджина способна на это.
Уже прошло около недели как Крюк пропал, и, конечно же, Реджина была подозреваемым номер один для всех. Даже несмотря на то, что Крюк больше не ладил с Румпелем, нежели с Реджиной. Это все вызывало отвращение у блондинки. Она была уверена, что Реджина ни в чем не виновата, но у ее родителей были какие-то неоспоримые доказательства вины той.
Эмма закатила глаза, когда узнала, что Голубая фея заодно с ее родителями.
О, боже, – подумала Эмма. – Родители, для которых магия-это-зло, довольно таки часто используют это дерьмо для своей выгоды.
– Я знаю, что ты думаешь, что знаешь ее, дорогая, но мы знаем ее лучше. – Продолжала спорить Снежка. – Она вполне способна на это, и если мы будем следовать плану, и который покажет, что она этого не делала, то так тому и быть. Но тебе все же нужно приготовиться к тому, что она окажется виновной.
Снежка подошла и взяла пузырек с прозрачной жидкостью, который дала им фея. И протянула его Эмме.
– Это сыворотка правды. Если Реджина выпьет это, то она не сможет нам соврать, а затем, мы всего лишь спросим, причастна ли она к тому, что Крюк исчез.
– Я не буду подливать это Реджине. – Сказала Эмма решительно, для убедительности тряся головой. – Я не собираюсь участвовать в этом, сомневаться в ней снова. В последний раз, ребята, вы ошиблись, и я думаю, в этот раз тоже.
– Мы должны в этом убедиться, Эм.– Сказал Дэвид, пожимая плечами. Затем он повернулся к своей жене. – Я сделаю это. – Заявил он, забирая у нее пузырек.
Было удивительно, но Чарминги претворили свой план в жизнь и на следующий день подлили сыворотку правды в ее напиток за обедом. Снежка отвлекла Реджину, пытаясь поговорить с ней об их прошлом, пока Дэвид подошел с другой стороны и вылил сыворотку ей в кофе.
Почти сразу же, как только она выпила немного кофе, и ее кожа на миг осветилась, а затем сразу же стала прежней. Снежка и Дэвид кивнули друг другу, и Эмма быстро к ним приблизилась, заметив это. Она не хотела ничего пропустить, хоть ей и не нравилось то, что происходило.
Они окружили Реджину, и брюнетка, подняв бровь, спросила:
– Что здесь происходит?
– Они подлили тебе чертово зелье в кофе. – Сказала Эмма ей, кидая выразительный взгляд на мать. – И я хочу, чтобы ты знала, что я не одобрила эту идею. Хорошо?
Глаза Реджины широко открылись, гнев вспыхнул на ее лице.
– Зелье? – Переспросила она. – Какого черта вы со мной сделали?
– Расслабься. – Ответила ей Снежка. – Это сыворотка правды. Мы должны знать, Реджина… ты причастна к тому, что Киллиан исчез?
– В тысячный раз говорю тебе, Снежка, НЕТ! – Проорала Реджина. – Как вы могли использовать магию против меня, когда ты и твой бесхребетный муженек запретили мне использовать ее. Как же мне вас – идиотов убедить в том, что я этого не делала ни с ним, ни с кем-либо еще?
– Ты не убивала Киллиана? – Снова переспросил Дэвид. – У нас были все улики, чтобы считать тебя подозреваемой: у тебя была причи…
– Ну, хорошо. Конечно, я его едва выносила. – Заявила Реджина, обрывая его. – Он – ничтожество, трусливая подделка мужчины, повеса, и постоянно лапал Эмму. И что мне в нем должно было нравиться?
Эмма подняла бровь, услышав эти слова. А вот это уже интересно. – Подумала она.
– Это ТВОЕ мнение. – Сказала Снежка. – И оно не имеет никакого значения. Мы получили ответы на свои вопросы и теперь…
– Воу, воу, притормозите-ка. – Быстро сказала Эмма. – Я могу ээ… у меня есть пара вопросов.
После этих слов, как ей показалось, Реджина начала нервничать.
– Нет, я закончила со всеми вами. – Сказала Реджина, быстро вставая и направляясь к выходу.
– Почему тебя волнует то, что Крюк «лапал» меня, как ты и сказала? – Быстро спросила Эмма, ненавидя себя за то, что использует эту отвратительную ситуацию в своих целях, но она должна была узнать это.
Лицо Реджины все покраснело, кулаки сжались, как будто она хотела ударить Эмму, но зелье заставило ее ответить, до того как она могла себя остановить.
– ПОТОМУ ЧТО ТЫ МОЯ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!
Было слышно, как громко ахнула Снежка.
– О, боже мой, ты влюблена в нее? – Спросила Снежка Реджину.
– Мери Маргарет, ты прикалываешь что ли? – Сказала Эмма, закатывая глаза, хотя и не могла отрицать того факта, что ей было приятно признание Реджины. – Это просто… не может этого быть.
– Да. – Сказала Реджина мягко, не в силах себя остановить.
Эмма быстро повернула голову и уставилась на Реджину. Брюнетка выглядела так, будто хотела закричать, или сбежать отсюда, или заплакать или убить кого-нибудь, а может и все вместе.
– Ты… ты… правда? – Спросила Эмма с надеждой в своем голосе, не сумев ее скрыть.
Реджина тяжко вздохнула и опустила свою голову.
– Да.
Как только она почувствовала, что слезы подступают к ее глазам, это стало для нее последней каплей. Она оттолкнула Эмму и Снежку и быстро пошла к двери, желая, чтобы они все горели в аду и сдерживая себя от того, чтобы не сказать или сделать что-нибудь, о чем потом пожалеет.
Оторопев, Эмма стояла и смотрела, как Реджина покидает закусочную, ужасное чувство вины накрыло ее с головой. Она залипла на минуту, прежде чем вернуться в реальность, и бездумно начала двигаться в том же направлении, в котором скрылась Реджина. Ее мать что-то ей кричала, но она как будто не слышала ее. Единственное, что она знала, что ей срочно нужно догнать Реджину.
Она вылетела из закусочной, ее пульс стучал у нее в ушах. Она повернула голову направо, догадываясь, что именно туда ушла брюнетка, направляясь к себе домой. Она увидела, что Реджина ушла недалеко. И если она прибавит шаг, и Эмма все также будет стоять на месте, то Эмма ее не успеет догнать.
– Реджина. – Громко позвала ее Эмма, но брюнетка даже не обернулась, и Эмма сорвалась с места, пытаясь ее догнать. Чем ближе она подходила, тем чаще звала Реджину. – Реджина, пожалуйста! Подожди!
Реджина не останавливалась. Она даже не осознавала того, что кричит ей шериф. Она просто продолжала быстро идти, чуть опережая Эмму, позволяя блондинке гнаться за ней до ее дома №108 на Маффлин стрит.
Она ожидала, что Эмма отстанет от нее, как только они дойдут до ее дома, но шериф не отступила. Она гналась за Реджиной до самой двери. Обе тяжело дышали. Реджина вздрогнула и дернулась, когда Эмма положила руку на ее плечо.
– Не трогай меня. – Выдавила она из себя, сделав несколько глубоких вздохов, повернулась к Эмме. Она ненавидела слезы, которые сейчас катились по ее щекам, ненавидела слабость и уязвимость, которая заключалась в этих соленых каплях – доказательство того, что она не может противостоять Эмме.
– Реджина. – Проговорила она, тяжело дыша. Ее сердце разрывалось от слез, которые падали на щеки Реджины и стекали вниз. Она подумала, что просто убивает ее. – Пожалуйста. Я… боже, Реджина, мне жаль.
– Нет, тебе не жаль. – Прорычала она, поднимая голову. Она пыталась прикусить себе язык, чтобы не сболтнуть лишнего, думая, что она вот-вот взорвется от всего происходящего с ней. И до того, как она осознала, слова начали слетать с ее губ, одновременно слезы срывались с ресниц.
– Ты получила то, что хотела. Ты и твои бесхребетные родители. Вы унизили меня. Это была ваша цель, да? Заставить меня открыться и выставить это на обозрение всего Сторибрука, чтобы посмеяться надо мной? Это то, что я заслужила, не так ли?
– Реджина, нет. – Прошептала Эмма, ее голос сорвался. Она не могла стерпеть боль в голосе брюнетки, которая слышна сквозь гнев.
– Нет? – Переспросила Реджина, ее голос был ниже на октаву и более хриплый, чем обычно. В ее влажных от слез глазах загорелся огонек. – Ты вторглась в мою личную жизнь
– Чт… – Проорала Эмма.
– Я так глупо верила тебе, а ты грубо вторглась в нее. – Заговорила Реджина снова, крепко сжимая зубы при каждом вдохе. – Ты заставила рассказать меня о моих чувствах к тебе, ладно бы только перед тобой, но я призналась в этом перед всеми, кто находился в закусочной, кто желал увидеть, как меня – Злую Королеву оставят в дураках. И ты это сделала.
Эмма больше не могла терпеть. Она резко подняла руки и резко дернула Королеву на себя, обнимая ее крепко. Ей нужно было так много рассказать брюнетке, но не было подходящего момента. И, вот, он наступил.
Она была так легкомысленна. Ведь она знала, что значит для Королевы ее личная жизнь. Но сейчас Эмма хотела рассказать ей все. Самое ужасное из всего, что произошло, что она была в восторге, когда узнала, что Реджина любит ее, не думая каково было при этом брюнетке. Она была как в тумане, хорошо, что ее чувства вернули ее обратно в реальность.
Она облажалась. Насколько сильна Реджина, настолько же она и уязвима. Эмма сорвала с нее маску без всякого предупреждения. Признание, что она любит Эмму или кого-нибудь еще, это ужасное, что Реджина может пережить. Чем больше Эмма об этом думала, тем все очевидней это становилось для нее.
