сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Барри не помнит, как добирался до дома и как уснул, последнее, что помнит четко - напутствие Циско, искренне желающего ему отдохнуть, а позже только теплые, даже горячие большие ладони, на удивление аккуратно избавляющие его от одежды и укладывающие его в кровать. Кажется, Барри даже скормили половинку энергетического батончика до того, как он окончательно отрубился.
Было хорошо. Постель пахла пряно и мускусно, совсем не как кровать у Барри дома - кондиционер для белья “Альпийские травы”, не как дома у Лена - перечная мята и какой-то особенный парфюм, название которого Барри не удалось выяснить.
Барри нравится запах мяты, но вот этот горчащий, по-особенному свежий, ассоциирующийся с только-только вспыхнувшими углями запах Барри тоже любит.
В постели тепло - Барри тщательно укутан в огромное мягкое одеяло - но должно быть жарко до головокружения, потому что Мик Рори горячий, как печка, и когда он обнимает Барри сквозь слой одеяла - или даже без него - Барри плавится не только от возбуждения, но и от температуры.
Какое-то время назад Барри уже просыпался - сложно определить, сколько времени прошло, ведь когда он вернулся домой было темно, когда просыпался в прошлый раз было темно и сейчас тоже темно. И когда он просыпался, то был в кровати определенно не один.
Успел сквозь сон устыдиться, что снова не добрался до кухни и наверняка приготовленный Миком ужин остался без внимания. Успел подумать, что когда-нибудь Мику надоест впустую переводить продукты, и именно в этот день у Флэша выдастся совершенно свободный вечер, который он будет готов посвятить поглощению вкусной домашней еды.
Да глупость, конечно. У Мика почти маниакальная потребность чем-нибудь Барри накормить. Мик так заботится - делает то, что умеет.
Еще Барри успел подумать, что сейчас бы хорошо выпутаться из одеяла, скользнуть под горячие, шершавые ладони, и… и тут Барри снова провалился в сон, успевая проклянуть всех преступников в городе, не дающих ему жизни последние несколько дней.
Лен под проклятие не попадает - он уехал пять дней назад и пока не уточнял, когда вернется. Мик все пять дней ведет себя на диво тихо, периодически строчит Барри зубоскальные смски с оттенком пьянящей, пошлой вседозволенности, и Барри послушно заливается румянцем от каждой, надеется прийти вечерком пораньше… И возвращается глубоко за полночь, на абсолютном автопилоте, падает в объятия Поджигателя и отрубается до утра.
На этот раз Барри все-таки разлепляет глаза, перекатывается по постели, не без труда выпростав руку из-под тщательно подоткнутого одеяла и действительно не обнаруживает Мика в постели.
“Нет, это не дело” - Барри с трудом собирает мысли в кучу, выпутываясь из одеяла и неизящно выскальзывая - почти выпадая из кровати. “Так не пойдет”.
Мика он находит на балконе - один из последних этажей небоскреба дает невероятный вид на город, залитый электрическим светом фонарей и неоном вывесок. Мик крутит в руке зажигалку: поворот, щелчок, пара мгновений золотистого пламени и заново - поворот, щелчок.
Сначала Барри успевает забеспокоиться. Лен, уезжая, конечно умело изгибал брови и говорил, что за Рори нужен глаз да глаз, но на самом деле Барри иллюзий не строил - пригляд нужен был за ним самим, чтобы спал, чтобы ел, чтобы не падал в обмороки и не вляпывался в неприятности, а Мик взрослый мужик и со своими закидонами сам отлично справляется.
Но эти щелчки зажигалки в тишине, среди мыслей, толкающихся в голове - признак опасности.
Правда потом глаза Барри привыкают к полумраку, а еще он делает шаг вперед, и убеждается, что во взгляде, в выражении лица Рори нет ни безумия, ни азарта, ни жажды.
Только что-то тоскливое, холодное, огромное, как Ледовитый океан. Мик кажется совершенно одиноким, словно все, что у него есть в этом городе, в этом мире - щелчок зажигалки и крохотное пламя, живущее лишь долю секунды.
Флэш умеет быть тихим, даже бесшумным. Может не так хорошо, как ему кажется, потому что Мик совершенно точно не вздрагивает, когда Барри кладет ладони на его плечи, приподнимаясь на носочки, чтобы поцеловать в шею, все-таки Мик повыше ростом.
Зато зажигалка перестает щелкать. Мик словно выходит из транса, просыпается, оборачиваясь и притягивая Барри к себе одним широким, сильным движением.
“Чего не спишь, принцесса?” - шелестит куда-то в макушку, согревая дыханием. Барри устраивается удобнее, запустив ладони под тонкую, обтягивающую мощный торс майку, прикасается губами к ключице, потом к шее, прежде чем выдохнуть честное “соскучился” Мику в грудь.
Тот улыбается, на секунду крепче стискивая плечо Барри.
- Тебе нужно отоспаться, - ворчит Мик уже громче и отчетливее, но в то же время послушно отступает вбок, разворачиваясь и садясь в стоящее на балконе кресло, куда Барри его упорно направляет. Сам Барри плюхается к нему на колени - немного сонно, совсем неизящно, но на то, чтобы следить за красотой момента сил у него точно нет.
Да это и не особо нужно - вопреки логике, здравому смыслу и очевидной реальности Мик все равно считает Барри самым красивым и очаровательным - Мик, конечно, использует слово “охуенный”, а не “очаровательный” - существом на планете.
Барри закрывает глаза и почти наугад находит его губы, проводя кончиком языка по обветренной коже, проскальзывая внутрь горячего влажного рта, чтобы углубить поцелуй, и буквально чуствует, как желание искрит под кожей, срываясь с неё крохотными золотистыми молниями от того, как Мик собственнически мнет задницу Барри, одновременно позволяя ему управлять поцелуем, задавать темп, регулировать страстность.
И Барри отлично осведомлен, что больше всего Мику сейчас хочется трахнуть рот Барри языком, а задницу насадить на свой член, жесткими мощными движениями обоих доводя до пика, но Мик сдерживается, подчиняется. На самом деле даже не лезет ладонями в трусы Барри, словно вполне готов принять, что на сегодня они ограничатся поцелуями.
Все равно это больше, чем удавалось дать друг другу в последние несколько дней.
В том что Мик, конечно, хочет намного больше, чем полуневинные тисканья, совершенно очевидно. Но он все равно умудряется не давать волю рукам, даже когда Барри, нехотя разорвав поцелуй, целует его в шею. Потом вылизывает ключицу и легко кусает плечо, изогнувшись и потеревшись пахом о живот Мика, такой напряженный, словно каменный.
- Уверен, принцесса? - заботливо, но хрипло интересуется Мик, словно ему действительно недостаточно в качестве подтверждения стояка Барри, сейчас нетерпеливо притирающегося к его животу.
Барри собирается немного возмутиться, но Мик все тем же тоном продолжает:
- Я могу тебе отсосать, принцесса, если хочешь.
- Хочу, - скулит Барри раньше, чем успевает подумать. Все мысли плавятся и жарко ухают вниз, скручиваясь огненным узлом в паху, и единственная, которая остается - о горячих шершавых губах на его члене, о восхитительной глотке, о том, как Мик хрипловато стонет, когда Барри, забывшись от восторга, трахает его рот, вжимая кончики пальцев в коротко стриженный затылок.
- Только потом, - все-таки успевает произнести Барри раньше, чем Мик встанет, чтобы то ли отнести его на постель, то ли просто поменяться местами. - Я сейчас хочу тебя… можно?
Барри ерзает, бедрами ощущая наливающийся возбуждением член Мика, скользит по нему задницей, проезжаясь по всей длине, разрываясь между желанием взять его в рот и принять в задницу.
- Блять, ну конечно можно, принцесса, - хрипит Мик, недвусмысленно подкидывая бедра, и Барри невольно забывает как дышать, когда представляет, как Мик войдет в него одним мощным движением, натянет до основания и замрет, чуть покачивая бедрами и давая Барри свыкнуться с ощущением толстого члена в заднице.
С великолепным ощущением.
Барри оказывается на полу. Он сам не успевает сообразить, как оказывается на полу полностью голым, но тело его лучше знает, что делать. Руки уже тянут вниз просторные домашние штаны Мика вместе с бельем, рот наполняется слюной, а сухая дырка возбужденно пульсирует, желая туго растянуться вокруг возбужденного ствола. У Барри в глазах темнеет от эмоциональной перегрузки, хочется сразу всего, хочется прикосновений, заполненности, поцелуев, нежности и страсти, и Барри попросту не знает, с чего начать, пока в губы не упирается большая, влажная головка, скользнув по нижней губе к уголку и обратно. Барри открывает рот, и Мик направляет член внутрь, оттягивая головкой щеку изнутри и заглядывая Барри в глаза, прежде чем провести членом по его языку вглубь рта.
Сейчас темно, но Барри знает, что глаза у Мика темно-янтарные, с огненными всполохами, будто вспыхивающими на дне радужки.
А зрачки огромные, черные, словно Барри - самое прекрасное, что Мик видел в своей жизни. Самое прекрасное, чем Мик обладал. Самое прекрасное, что у него есть.
С тихим, нетерпеливым стоном Барри подается вперед, насаживаясь сокращающейся глоткой на член, с наслаждением впитывая ощущение растянутости, легкой боли в горле, ощущение вседозволенности и необычайной власти над чужим удовольствием.
Барри двигается всем телом, не только головой, скользя губами по стволу от самого основания, вокруг которого едва растягиваются губы, до головки, большой и гладкой, которую Барри так любит ощущать, когда Мик едва-едва трахает его короткими, частыми толчками, выходя и давая дырке на секунду закрыться, прежде чем снова надавить.
Барри переводит дыхание, вылизывая тяжелую мошонку. Смачивает в слюне пальцы, прежде чем потянуться к своей заднице, но Мик внезапно пресекает этот маневр, чуть шлепнув Барри по запястью и за подбородок приподняв его лицо.
- Не можешь терпеть, принцесса? - выдыхает Мик, удерживая Барри так, что его губы находятся всего в паре дюймов от великолепного члена, увитого сеткой пульсирующих венок.
- Не могу больше, Мик, - признается Барри, заерзав, чтобы придвинуться ближе и получить в рот большой возбужденный ствол. - Мик, пожалуйста…
Мик вообще не в состоянии отказать Барри, если тот что-то просит. Лен может играть, испытывать нервы Барри на прочность, а Мика достаточно просто попросить.
Одно движение - и он у Рори на коленях, а шершавые от десятков ожогов пальцы, смоченные завалявшейся в недрах кресла смазкой, разминают его дырку, ублажая и растягивая. Барри кажется, что он все еще сходит с ума, все его тело горит, изгибается, подчиняясь ритму животного желания, словно от довольно-таки скромного, краснеющего от пошлых словечек Барри ничего не осталось.
- Ох, принцесса, - выдыхает Мик, особенно глубоко и удачно провернув пальцы внутри и заставив Барри выгнуться и задрожать. - Блять, всё. Держись.
И Барри держится - хватается за плечи Мика, прижимается щекой к его виску, чувствуя, как того потряхивает от желания. Мик натягивает его на свой член, а Барри стонет, кусает губы, и молится, чтобы не кончить прямо сейчас.
“Ещё-ещё-ещё-ещё” - звенит в воздухе вместе с именем Мика, вместе с рычащим “принцесса” и шлепками сталкивающихся тел.
Барри думал, что устал за последнюю неделю, что вымотался и хочет нежного, неторопливого секса в кресле, когда он сам будет двигаться, задавая темп, но на самом деле сейчас его совершенно не слушаются ноги, он едва не кричит от желания заполучить больше, и Мик все понимает идеально правильно, угадывая желания Барри и воплощая свои.
Он подхватывает Барри под задницу, поднимается и впечатывает его спиной в гладкую стену, мощным толчком загоняя член под другим углом.
Барри восторженно вопит, обвивая Мика руками и ногами, находит его губы, не в силах целовать, и вместо этого влажно лижет их, пока Мик вколачивается в него с такой силой, словно хочет проломить Барри Алленом стену.
Но на самом деле у Барри даже не саднит спина и он даже ни разу не приложился о стену затылком.
Ему хорошо, он дрожит от желания кончить, трется членом о влажную кожу Рори, кусает его губы, скуля, когда понимает, что движения Мика становятся все более хаотичными, быстрыми и сильными. Руки сильнее сжимают задницу - останутся синяки, а еще Барри чувствует, как подушечки пальцев гладят ложбинку между ягодицами, надавливают на край дырки, словно растягивая еще больше, словно готовя Барри и для Лена тоже.
Свой стон, свой голос Барри не узнает, просто слышит высокий, дрожащий звук, складывающийся в имя Мика, когда в его задницу плавно въезжает еще несколько пальцев, рядом с членом Мика, и взрывается сверхновой где-то у себя в голове, чувствуя, как Мик пульсирует внутри него, как изливается внутрь, как хрипло рычит на последних, дрожащих толчках.
Чувствуя его внутри и вокруг себя, пока сам Барри перерождается новой маленькой вселенной - довольным жизнью, хорошо оттраханным, влюбленным и счастливым Барри.
Сперма стекает по бедрам, когда Барри пытается встать на ноги, но у него все равно это не получается, так что Мику, самому нетвердо стоящему на ногах, приходится взять его на руки, и вместе с Барри опуститься в кресло, чтобы отдышаться.
Прохладный ночной воздух холодит кожу, но совсем несущественно: Мик всегда горячий, всегда согреет. Барри довольно сопит ему в шею, наслаждаясь сладкой дрожью и истомой, наслаждаясь тем, что о нем есть кому позаботиться.
