Текст книги "10 любовниц Ким Чонина (СИ)"

Автор книги: Chibi Sanmin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Чонин улыбнулся, растрепал и без того всклокоченные волосы и побрёл на кухню. Умывшись и позавтракав, парень вышел во двор и осмотрелся. Хозяйство у девушки было действительно большое. Несколько теплиц с овощами, множество фруктовых деревьев, десяток грядок за домом.

Не желая чувствовать себя бесполезным, Ким схватил ярко-красную лейку и принялся поливать огород. Затем заметил, что забор прохудился в нескольких местах. Вооружившись молотком и гвоздями, отыскал пару крепких досок и занялся починкой. Солнце припекало нещадно, поэтому парень снял с себя рубашку, а на голову надел бейсболку, повернув её козырьком назад.

Он не знал, сколько прошло времени. Ориентировался на плывущий по небу солнечный диск и отбрасываемым на землю теням. Устал дико, но не давал себе возможности остановиться – слишком велик был страх, что после этого он просто не разогнётся.

Каждый раз, когда Чонин поднимал голову и вытирал с лица капли пота, то наталкивался на любопытных соседок, то и дело прохаживающихся вдоль дома Джеа. Ким мог ошибаться, но ему упорно казалось, что они наворачивают далеко не первый круг.

Девушка, как и обещала, вернулась чуть позже полудня. Заметив её, Чонин встрепенулся и, путаясь в рукавах рубашки, начал торопливо одеваться. Соседки томно вздохнули и разошлись по сторонам, а Ким подбежал к Джеа и выдернул из её рук тяжёлую корзинку, полную земляники и ароматных трав.

– Где была? – стянув кеды, он первым прошёл в дом, придерживая для девушки дверь.

– В лес ходила. А ты, я смотрю, хозяйничал? – Джеа мило улыбнулась и принялась хлопотать на кухне. – Сейчас варенье сварю. Любишь земляничное?

– Обожаю, – кивнул головой Ким, хотя никогда его прежде не пробовал, если не брать в расчёт магазинные концентраты. – Тебе помочь?

– Да, помой ягоды, а я пока травы разберу, – кивнула головой девушка.

Следующие пару часов они провели на тесной кухоньке увлечённые общим делом, то и дело сталкивались и робко улыбались друг другу. Пока руки были заняты, между ними завязался разговор, в ходе которого они многое узнали друг о друге. Чонин вспоминал о своём детстве, жизни в Сеуле, даже о встрече с Бэком поведал. Джеа делилась тем, как тяжело ей жилось после смерти бабушки, что её недолюбливают местные, считая ведьмой, хотя она и колдовать-то толком не умеет. А ещё говорила о том, что часто чувствует одиночество, поэтому и не расстаётся с Дрю.

– А переехать в большой город не хочешь? У тебя же тётя в Сеуле живёт, – развешивая под потолком ароматные пучки трав, спросил Чонин.

– У каждого человека есть своё место. Моё – здесь. Я тут живу, дышу полной грудью. Здесь я счастлива, хотя и одинока.

– Разве можно быть одиноким и счастливым одновременно? – закономерно удивился Ким.

– Можно, если верить, что твоё одиночество не продлится вечно, – улыбнувшись Чонину, ответила Джеа.

А после они пили чай на террасе, заедая его душистым, ещё тёплым вареньем. В их ногах путалась Дрю, громко мяукала, царапая босые пятки, успокоившись лишь тогда, когда и ей в блюдечко наложили свежей сметанки.

– Хочешь, я тебе покажу свои любимые места? – предложила Джеа, расставляя вымытые чашки в посудном шкафу.

– Хочу, – смущённо кивнул Чонин.

Легко натянув сандалии, девушка дождалась, когда парень завяжет шнурки, и первой толкнула калитку. Дрю проводила их взглядом и осталась сидеть на крыльце, лениво вылизываясь и косо поглядывая на пролетающих мимо жужжащих пчёл.

Чонин не пытался догнать Джеа, шёл за ней следом, в волнении заламывая пальцы и покрываясь несвойственными для духоты мурашками. Лёгкое платье девушки развевалось на ветру, в русых волосах запутался тонкий стебелёк цветка, и вся она была словно соткана из солнечного света и лесной прохлады. Её звонкий голос эхом разносился по чащобе, через которую они шли по едва вытоптанной тропинке. Девушка легко перепрыгивала через корни деревьев, с детской непосредственностью садилась на корточки и следила за яркими бабочками, порхающими с цветка на цветок. Боясь приблизиться, Чонин следил за ней со стороны и лишь нервно вздыхал, напрочь забыв, зачем сюда приехал.

Когда молодые люди поднялись на холм и вышли на небольшую поляну, Джеа указала рукой в нужном направлении, и Чонин увидел вдалеке едва заметную дорогу, по которой он вчера приехал в Минчхон.

– Мне приснилось, что ты ко мне приедешь, – закутавшись в тонкую кофту, тихо произнесла девушка.

Она старательно отводила взгляд от вздрогнувшего парня, боясь, что тот заметит её алеющие щёки.

– Я ждала твоего приезда и, одновременно, боялась. Приходила сюда, высматривала тебя, звала, но дорога всегда оставалась пуста.

– Приходила? Но ты же пару дней назад вернулась в Минчхон, – растерянно напомнил Чонин.

– Я впервые увидела тебя полгода назад, когда приезжала к тётушке в столицу. Ты был такой красивый, тёплый – на фоне всех этих куда-то спешащих обозлённых людей. Я увидела твой свет, он обжёг и я побоялась приблизиться. Тогда ты даже внимания на меня не обратил, просто прошёл мимо с низко опущенной головой, и я поняла, что ты стесняешься себя и своей внешности, хотя и не понимала почему.

Ким молча слушал откровения Джеа и отказывался им верить. Полгода назад он был затюканным бухгалтером, сгорбленным и с портфелем подмышкой. С кривыми зубами и в дурацких очках на пол лица. Как можно любить такого?

– Стыдно признаться, но я за тобой следила. Была зима, а ты ходил с голыми руками. Я тогда за пару вечеров связала варежки, но так и не решилась их тебе подарить. Покупала тех же мармеладных мишек, что и ты, съедала по штучке, когда становилось совсем тоскливо. Они были сладкие, фруктовые и напоминали о тебе. А ещё я видела, как в книжном магазине ты крутил в руках томик стихов Ким Соволя, но так и не взял его. Я потом купила эту книгу и прочитала от корки до корки.

– Когда ты, устав от меня, уйдёшь, молча тебя отпущу, – Чонин задумчиво произнёс строчку из своего любимого стихотворения.

– Когда ты, устав от меня, уйдёшь, как бы ни было больно, не расплачусь вослед, – тут же продолжила Джеа.

Повисло молчание – натянутое и растерянное. Чонин смотрел на пылающие щёки Джеа и решительно не понимал – то ли на неё повлияла его красота и теперь она сошла с ума, как прочие девушки, то ли все её слова были чистой, абсолютной правдой.

– Ты прости, что я всё тебе рассказала. Я бы никогда не стала навязываться, да и сейчас не пытаюсь. Просто рада тебя вновь увидеть и посмотреть, каким ты стал, – тихо произнесла девушка.

– Нравлюсь? – Ким чувствовал, что покрылся пятнами смущения.

Джеа окинула его внимательным взглядом и, забавно наморщив нос, отрицательно покачала головой.

– Не очень! Твой внутренний свет почти потух, но зато ты теперь выглядишь свободным, без тяжёлого груза за плечами.

– Неправда! Ты даже не представляешь, насколько плохо мне быть таким, – Чонин подскочил к девушке и сжал её плечи, заставляя посмотреть себе в глаза. – Я приехал сюда для того, чтобы обвинить тебя в колдовстве, чтобы потребовать вернуть всё обратно. Чтобы сказать, как сильно я зол на тебя. Но сейчас понимаю, что это не так.

– Так зачем ты приехал? – замерла Джеа.

– Я приехал, чтобы остаться!

Чонин протяжно выдохнул и соприкоснулся с девушкой лбами. Джеа молчала несколько мгновений, словно осмысливая услышанное, а затем замотала головой и попыталась вырваться.

– Нет! Тебе нельзя оставаться! Я неправильно приготовила зелье! Если останешься со мной, то станешь выглядеть как прежде! А я не хочу, чтобы ты опять грустил и страдал. Уезжай, Чонин, пожалуйста! – сбивчиво шептала девушка, вопреки собственным словам боясь, что парень её послушается и уйдёт по петляющей зигзагом дороге.

– А прежним я тебе нравился? – положив тёплые ладони на алые щёки, улыбнулся Ким.

– Очень, – затихнув, кивнула девушка.

– Тогда я остаюсь, – счастливо рассмеялся Чонин.

Крепко обняв Джеа, он прильнул к её губам целомудренным нежным поцелуем. Тонкие руки сжали в кулачках края рубашки, а сама девушка привстала на цыпочки и довольно зажмурилась.

Их глаза были крепко закрыты, потому момент волшебного превращения остался никем не замечен. Прекрасные черты лица Чонина таяли, уступая место прежним, ничем не примечательным, но таким родным и любимым. Всё возвращалось на круги своя, красивая оболочка разрушалась, обращаясь прахом. И уже через минуту, оторвавшись от девушки, Ким с радостным недоумением разглядывал своё прежнее тело, успевшее стать слегка непривычным.

– Я люблю тебя, Ким Чонин! – широко улыбаясь, призналась смущённая Джеа, в глазах которой он навсегда останется самым красивым.

– И я тебя, моя колдунья!

Бэкхён битый час корпел над своей чёлкой, то выпрямляя её, то, наоборот, зализывая. Вот только как ни крути, но дурацкая бровь продолжала мозолить взгляд. Оставался один выход – сходить в салон и прощипать вторую. Но Бён был готов это сделать, разве, под местной заморозкой. И как только женщины такое терпят?

Покинув ванную, парень поплёлся на кухню и уныло заглянул в пустые кастрюли. Всё, что Чонин приготовил перед отъездом, он успел съесть, а виной всему нервы! Как же Бэк будет скучать по вкусной готовке, по домашней пище. Рамен в горло ещё долго не полезет.

– Пиццу, что ли, заказать? – тяжело вздохнул парень, перерывая бумажник в поисках визитки ближайшей пиццерии.

Но не успел он набрать на мобильном нужную комбинацию цифр, как в дверь неожиданно позвонили. Дёрнувшись, Бён нырнул под стол и даже дыхание затаил. Наверняка, девушки вернулись из Тибета и теперь готовят кровавую расправу. Ну, Ким, ну, удружил! Хоть в бразильских джунглях скрывайся и отбирай на ужин бананы у диких обезьян.

Звонок повторился и тут же сменился грохотом кулаков. Пискнув, Бён выбрался из укрытия и, прихватив с собой сковородку с остатками утренней неудавшейся яичницы, направился в прихожую.

– Эй, есть кто живой? – пробасили за дверью. – Пиццу заказывали?

Кодовое слово моментально развеяло страхи Бэка. Отбросив на тумбочку «оружие», парень распахнул дверь и едва не налетел на высокого курьера с коробкой наперевес.

– М-м-м, – облизнулся парень, тщательно принюхиваясь и пытаясь определить по запаху, что за пиццу ему принесли. – А у вас что, в службе доставки экстрасенсы работают? Я только подумал, а вы уже тут!

– Да нет, просто сосед по общежитию знает твой новый адрес, а я помню, что ты любишь «Маргариту».

Бэк вздрогнул и резко поднял голову, с трудом узнав под козырьком бейсболки до боли знакомое лицо.

– Чанёль? – выдохнул он, попятившись назад, и едва не запнулся о порог. – Ты вернулся?

Чанёль развёл руками, словно это всё объясняло, и кивнул на перекинутый через плечо рюкзак. Бэкхён счастливо взвизгнул и, отбросив в сторону коробку с пиццей, занял её место в руках лучшего друга.

Чонин был прав – Чанёль за ним вернулся и уж теперь он его никуда не отпустит.

– Вот же дылда! Ещё выше стал! – нехотя отстранившись, пренебрежительно фыркнул Бэк.

– А ты всё такой же карлик или просто в землю растёшь? – хмыкнул Пак.

– Придурок!

– Кретин!

– Я по тебе скучал!

– Я больше!

– А пиво купил?

– Нет.

– Вот вечно от тебя одни проблемы!

– А с этим я бы поспорил!

Десять девушек, подпрыгивая на каждой кочке, ехали в кузове грузовика и жалобно ойкали на каждом повороте. Для них оставалось непостижимым, как пожилой водитель ведёт автомобиль в кромешной темноте по обрывистой горной дороге. Глупый страх, что каждый поворот может стать для них последним, не давал девушкам возможности поскандалить, как они это делали в аэропорту и даже на борту самолёта, деля Кима между собой. Сейчас они сидели уставшие, обиженные и сердито поджимали губы. Ноги нещадно болели (всё же, не стоило надевать шпильки), тело замёрзло (зря облачились в шортики и мини-юбки), распущенные волосы давно спутались и не подлежали расчёсыванию.

Наконец, вдали показались огни старинного монастыря, построенного на вершине горы. Зрелище, безусловно, красивое, но не для десяти выдохшихся и злых девушек.

Отказавшись от помощи суетящегося водителя, они самостоятельно выбрались из кузова и, поправив одежду и остатки причёсок, направились к главным воротам монастыря. Водитель бежал за ними, что-то торопливо говорил на незнакомом языке, едва ли не красную дорожку расстилая перед прекрасными дамами.

Они поднялись по высокой широкой лестнице и остановились напротив старинных, роскошно украшенных дверей. Хёри, как самая главная, бросила внимательный взгляд на своих подчинённых и, непонятно каким ветром принесённых к ним, Бору и Хёмин, после чего покосилась на притихшего водителя.

– Чонин здесь? – отчётливо произнесла она, нависая над мужичком.

– Чонин! Чонин! – согласно закивал он.

– Ну, тогда веди, – благосклонно разрешила Хёри.

Вновь засуетившись, мужчина налёг на тяжёлые двери и бесшумно их отворил. Сбежал по ступенькам в зал и повернулся к растерянным, шокировано приоткрывшим рот девушкам.

Внутри, прямо на полу, поджав под себя ноги, сидело несколько сотен коротко стриженных мужчин в тёмно-бордовых одеяниях. Увидев, кто стоит на пороге монастыря, они одновременно подскочили и нервно сглотнули, чем вызвали в стенах зала гулкое эхо.

– И как же мы среди них нашего найдём? – робко пролепетала Хёна, прячась за спиной босса.

А водитель широко развёл в стороны коротенькие руки, улыбнулся беззубым ртом и довольно повторил на ломаном корейском:

– Мно-о-о-ого Чонин!