Текст книги "Из огня (СИ)"

Автор книги: Чемерица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

====== Глава 1 ======

Цунаде отодвинула пустую чашку из-под утреннего чая, потянулась в кресле и неприязненно зыркнула на внушительную стопку бумаги, возвышающуюся на столе. Потом с тоской выглянула на улицу. Денек обещал быть замечательным: солнышко сияло, листва зеленела, птички пели, где-то внизу под окнами верещал Эбису, донимаемый своими учениками...

Кстати о птичках. В открытое окно влетело пернатое животное не слишком больших размеров – длиной примерно с предплечье Пятой – и, описав круг под потолком кабинета хокаге, неуклюже приземлилось на стол. Бумажная башня покачнулась и с тихим шорохом осыпалась на пол. Мягкий сквознячок довершил работу, разбросав многочисленные клиентские заявки, отчеты и назначения шиноби, а также накладные на инвентарь по всей площади пола.

Пока Цунаде обалдело таращилась на бардак, образовавшийся в ее кабинете за секунды, наглая птица потопталась на месте и сунула кривой клюв в чашку.

– А ну пошла вон! – заорала хокаге, размахивая руками. – Кыш, кыш!

Сокол, или кто он там – наследница Хаширамы плохо разбиралась в орнитологии – вспорхнул с возмущенным криком и угнездился на балке под потолком, в недосягаемости от сердитой тетеньки.

– Цунаде-сама!..

Пятая отвлеклась от попыток избавиться от незваного гостя и уставилась на появившуюся в дверях Шизуне.

– Цунаде-сама... – пролепетала девушка, в ужасе оглядывая помещение. – О боги, что произошло?..

– «Что произошло, что произошло», – кривляясь, повторила хокаге. – А ты эти проклятые бумажки в стопку еще повыше не могла сложить?! Чуть стол заденешь, они валятся!

– Да я... – обиженно начала ассистентка, но в этот момент птица, видимо, раздраженная криками, нагадила прямо на кипу разбросанной по полу макулатуры.

Шизуне взвизгнула и бросилась на помощь погибающим документам. Ее начальница, ругая последними словами всех представителей птичьего рода, присоединилась к ученице и принялась сгребать листы, не особо заботясь об их внешнем виде.

– Между прочим, если бы вы вовремя рассматривали все документы, их бы не накопилось столько, – сердито сказала помощница хокаге, когда большая часть бумаг вернулась на свое место. – В день их не так уж и много набирается. А тут у вас, смотрю, накладная двухнедельной давности завалялась!

Она помахала слегка помятой формой.

– Отстань, – буркнула Цунаде, держа обгаженный лист бумаги двумя пальцами за уголок. – Напоминаю, что кто-то три недели прохлаждался в отпуске, пока я впахивала как проклятая, и вернулся всего два дня назад.

– Как вам не стыдно! – воскликнула Шизуне, порозовев от возмущения. – Я взяла отпуск впервые за многие годы! Если уж говорить начистоту, Цунаде-сама, то рядом с вами год шел за два, а когда вы стали хокаге, то и за все четыре!

– Заткнись! – разозлилась глава деревни. – Тебя послушать, так я монстр пострашнее Девятихвостого! Лучше позови кого-нибудь, нужно избавиться от этой дурацкой птицы.

– Уж не знаю, как там с Девятихвостым, – отозвалась ученица, ровняя стопки документов, – но, полагаю, служба у Орочимару была бы гораздо спокойней.

Покончив с бумагами, девушка поспешила покинуть кабинет хокаге, из боязни получить чем-нибудь тяжелым.

– Да-да! У него было бы спокойней! – завопила ей вслед внучка Первого. – И так же спокойно он бы пустил тебя в расход, как других своих слуг!

Шизуне вернулась через несколько минут в сопровождении Изумо и Котецу, тащивших стремянку и сокольничьи перчатки. К тому времени хокаге уже успокоилась, особенно этому способствовала бутылочка саке, припрятанная в новом, еще не обнаруженном помощницей тайнике. Чунины установили лестницу, и Хагане полез наверх.

– У него к лапе что-то привязано, – сообщил он, поднявшись к балке, где сидела птица, осторожно пересадил ее на перчатку и начал спускаться. – Наверное, послание.

Изумо осмотрел нахохлившегося хищника и сказал:

– Хокаге-сама, разрешите спросить...

– Ну спрашивай, – благодушно отозвалась Цунаде.

– Откуда у вас эта птица?

– А я почем знаю, в окно влетела.

– Я не об этом... Вам она знакома?

Хокаге почесала нос.

– Нет. Разве она не наша, деревенская?

Чунины переглянулись и покачали головами.

– Это кобчик*, – пояснил Котецу. – А мы используем дербников** из деревенской кречатни. К тому же он не окольцован.

Камизуки отвязал от кобчиковой лапы плотно скрученный свиточек и протянул главе деревни:

– Осторожно, вдруг это ловушка...

Они с Котецу попятились к двери, прикрываясь стремянкой. Шизуне предусмотрительно укрылась за спинами чунинов. Хокаге одарила троицу весьма тяжелым взглядом, задержала дыхание и медленно развернула свиток, зажмурив один глаз.

Взрыва или еще чего-то в таком роде не последовало. Цунаде открыла прижмуренное око и бегло пробежала взглядом по строчкам письма. Чунины, поняв, что им ни что не угрожает, выжидающе уставились на Пятую.

– Это письмо, – проинформировала та. – Мне, от Джирайи.

– А-а вы уверены, что это от него? – проявил бдительность Изумо.

Пауза. Потом Цунаде проговорила:

– В общем-то да. Все в порядке.

– Разрешите идти?

– Да-да, – рассеянно отозвалась хокаге, не отрываясь от чтения. – Идите.

– Птичку мы с собой заберем, если вы не возражаете. Пусть у наших ребят побудет, пока все не выяснится.

– Забирайте...

Шизуне проводила взглядом чунинов и озадаченно посмотрела на начальницу. Цунаде уселась в свое кресло и еще раз просмотрела текст письма, недоверчиво хмурясь.

– Цунаде-сама?.. – осторожно позвала ассистентка. – Все в порядке?

Пятая протянула ей послание:

– Какая-то хрень. Читай. И скажи, что думаешь.

Шизуне взяла свиток и вгляделась в текст.

Пятой хокаге Деревни, скрытой в листве

от Великого Жабьего отшельника

Дорогая Цунаде, во первых строках письма моего сообщаю, что мы с Наруто успешно продвигаемся в обучении. Теперь он гораздо лучше контролирует потоки чакры и в кои-то веки налег на теорию. Но, к сожалению, возникли непредвиденные осложнения, поэтому мы возвращаемся домой немного раньше намеченного времени. Также нам требуется твоя консультация как специалиста-медика. Буду весьма признателен, если ты согласишься встретиться со мной утром в четверг неподалеку от того самого водопада, где мы тренировались, будучи детьми. Он по-прежнему так прекрасен в это время года.

Пожалуйста, приходи одна. Разговор очень личный.

С любовью и уважением, твой друг и соратник Джирайя.

– Ну и как тебе эта ахинея? – осведомилась хокаге, когда ученица закончила чтение.

– Очень... странно. И немного сумбурно, – пробормотала Шизуне, возвращая письмо.

– Это еще мягко сказано. – Цунаде бросила взгляд на содержимое свитка и швырнула бумагу к остальным на столе. – Совсем на него не похоже.

– Может быть, Изумо был прав, и это ловушка? Кто-то написал письмо от имени Джирайи-сама. Цунаде-сама, вы не должны приходить на эту встречу. Тем более в одиночку! Это очень подозрительно!

– Остынь. Это Джирайя. Почерк его, это точно.

– Почерк можно подделать.

– Верно, но ты заметила пассаж о водопаде? Это место, – тут Пятая слегка смутилась, – особенное.

– Правда? – удивилась Шизуне. – Чем именно?

– Неважно, – быстро сказала хокаге. – Просто поверь, это письмо написал наш дорогой извращенец. Только с ним что-то не так. Он в смятении или расстроен. Я уже получала от него сочинения в подобном стиле, правда это было давно, после Второй войны, когда я вернулась из Аме...

– Все равно, – упрямо стояла на своем помощница, – есть множество способов заставить человека действовать против своей воли. Различные техники контроля сознания, гендзюцу всех сортов...

– ...И ни одна из них не годится против Джирайи.

– Почему вы так уверены? Джирайя-сама, конечно же, один из сильнейших шиноби в мире, но всякое может случиться...

– Послушай-ка, милая моя, – рассердилась Пятая, – я знаю этого засранца всю свою сознательную жизнь. Так что не спорь. Если я говорю, что письмо написал Джирайя по собственной воле, пусть и, будучи слегка не в себе, значит, так оно и есть. Насчет иллюзий и прочей ерунды о промывании мозгов: я скорее поверю в слухи о его смерти, потому что здесь твое «всякое может случиться» действительно подходит, но не в тот факт, что кто-то может управлять моим бывшим... э... сокомандником как марионеткой. К тому же с ним Наруто. Надо ли мне напоминать, что обычно бывает, если мальчишка сильно рассердится?

Шизуне собралась возразить, но передумала и просто спросила:

– Так, значит, вы решили пойти на встречу?

– Да. – Хокаге еще раз просмотрела письмо. – Он пишет «утром в четверг»... А сегодня что?

– Среда.

– Отлично. Значит, готовься. Завтра с утра мы с тобой отправимся к водопаду и выясним, что там с ними произошло.

– Но Джирайя-сама написал, что хочет поговорить наедине.

– Ничего страшного, еще он написал, что им нужна консультация медика. Лишний специалист не помешает. Надеюсь, они с Наруто не подхватили какой-нибудь триппер. В противном случае, придется выбить им мозги. Ты будешь держать, а я бить. Захвати леску.

Джирайя мерил шагами террасу снятого в Отакуку домика и курил одну сигарету за другой. К курению он пристрастился несколько месяцев назад, когда стала более-менее ясна ситуация, в которой оказался Наруто. Как оказалось, пара-тройка сигарет помогает отвлечься от грустных мыслей, но голова при этом остается ясной. Главное достоинство перед выпивкой.

Саннин затянулся в последний раз, затушил окурок и бросил его в переполненную консервную банку, служившую пепельницей. Потом спустился с террасы и пошел по улице, чтобы проветриться. Вернуться в дом, воняя табаком, он не мог – Наруто, прочитав как-то раз в журнале для молодых мамаш, что сигаретный дым крайне вреден для беременных, начинал вопить, лишь почуяв «аромат» курева.

– Убить нас хочешь?! – возмущался он каждый раз, как видел своего наставника курящим.

Да, и теперь джинчурики иногда говорил про себя во множественном числе. «Мы идем спать», «Мы есть хотим», «Нам нужны новые сандалии»... Это одновременно и раздражало и умиляло Джирайю, плюс вызывало сочувствие, да и что греха таить – чувство вины. Саннин быстро догадался, в чем причина такого поведения: Наруто большую часть своей недолгой жизни был один-одинешенек, а теперь у него появился шанс обзавестись близким родственником, пусть и таким, мягко говоря, своеобразным способом.

Джирайя обошел квартал кругом и вернулся к дому, где они с Наруто жили последние пару недель. Домик был двухэтажный и совсем крошечный: три комнаты – одна большая на первом уровне, две небольшие спальни наверху, маленькая кухня и санузел. Саннин отворил входную дверь и вошел внутрь.

Наруто сидел перед телевизором и смотрел очередную сопливую мыльную оперу про любовь, откусывая по очереди от двух шоколадок. К подобному рода телешоу он пристрастился с полгода назад, очевидно, гормональная перестройка была этому причиной. Вокруг валялись книги (в основном пособия по фуиндзюцу), различные свитки (с описаниями техник), заготовки печатей (Наруто тренировался их чертить) и другая ерунда вроде оберток от конфет и шоколада, стаканчиков из-под быстрозавариваемой лапши, плюшевых игрушек и клубков шерстяной и хлопковой пряжи голубого, белого и оранжевого цветов. Нитки, к слову, появились одновременно с сериалами. Просто однажды ученичок продемонстрировал Джирайе журнал по вязанию и сказал:

– Купи мне шерсти. – Один из случаев, когда джинчурики говорил о себе в единственном числе. – Пожалуйста. Хочу попробовать связать эти... носочки малышу.

– Ради всех богов, Наруто!.. – ужаснулся саннин. – Я понимаю, что сейчас ты выглядишь как девушка и ты в... интересном положении, но на самом-то деле ты парень!

Узумаки фыркнул:

– И чего? По-твоему, парень не может вязать? Между прочим, вязание может использоваться как средство от депрессии. И еще – развивает гибкость пальцев. Я буду «ин» еще лучше складывать, чем раньше, вот так!

Джирайя сдался, и они пошли покупать нитки и спицы двух разновидностей. А также вязальный крючок. И еще хлопковую пряжу, потому что Наруто прочитал в очередном журнале для мамочек о чувствительности младенческой кожи и о гипоаллергенных свойствах хлопка. Когда выбирали цвет, продавщица спросила, с улыбкой косясь на уже заметный живот джинчурики:

– Какой цвет будете брать: голубой или розовый?

– Оранжевый! – бодро сказал Узумаки.

– Очень... ярко, – озадаченно проговорила продавщица, но выложила на прилавок требуемое. – И все же, принято мальчиков в голубые костюмчики одевать, а девочек – в розовые.

– Хм. – Джинчурики задумался на несколько секунд. – Тогда давайте еще голубые нитки.

Саннин, до этого момента не проронивший ни звука, изумился:

– Откуда ты знаешь?..

– Ну, я просто чувствую, – пожал плечами Наруто, расплачиваясь.

Продавщица еще всучила ему несколько белых мотков пряжи – и хлопковой, и шерстяной – в подарок.

– Поздравляю вас от всей души, – сияя улыбкой, прощебетала она. – Приятно видеть, что разница в возрасте не помеха счастью.

Джирайя опешил. Потом начал что-то мямлить о том, что это, мол, его дочка, но его протесты заглушил возмущенный вопль джинчурики:

– Вы чего?! Да как вы могли подумать, что я с этим!.. Да он!.. Да я!.. Да это мой дед!!!

Перепуганная продавщица принялась многословно извиняться и в качестве возмещения морального ущерба предложила, опять же в подарок, какую-то фурнитуру. Наруто успокоился, развеселился, сгреб покупки с прилавка, попрощался и вихрем унесся на улицу...

Джирайя вынырнул из воспоминаний, закрыл за собой дверь и подошел к джинчурики. На коленях у Наруто лежало вязание, только-только начатое. Он поднял голову и уставился на саннина.

– Опять курил?

– Нет, – соврал Джирайя, опускаясь на татами рядом с учеником, и сообщил: – Я послал письмо Цунаде. Завтра мы с ней встретимся и решим, что с тобой делать.

– Не надо с нами ничего делать! – крикнул Наруто, с удивительным для беременной проворством вскакивая на ноги и не замечая, что вязание свалилось на пол. – Сколько раз говорить!

– А ну заткнись! – гаркнул наставник. – Дело серьезное. Я же уже рассказывал тебе, что женщины-джинчурики подвергаются большому риску во время беременности и особенно родов. Раз уж ты теперь женщина, то и тебя это касается.

Наруто уселся на свое место, мрачно глядя в телевизор.

– Послушай, парень, – ласково произнес Джирайя, – никто не собирается отбирать твоего малыша или делать с ним что-то плохое, наоборот, я хочу помочь вам обоим. Через пару месяцев придет твое время, и тогда, если не подготовиться, может случиться большое несчастье.

– Да понял я, понял, – буркнул джинчурики, поглаживая свой живот в районе пупка. – Если не удержать печать, то Кьюби вырвется и сравняет с землей Страну Огня, а я помру.

– Именно так. Рад, что ты запомнил. А теперь дай пульт, я хочу посмотреть что-нибудь более вдохновляющее, нежели эти сопли.

– Сейчас одиннадцать утра, эротику еще не показывают, – съязвил Наруто, подбирая с татами свое вязание и вновь принимаясь за работу. – Кстати, ты уверен, что твое письмо попадет к бабуле? Просто это птица какая-то придурочная была.

– Потому что ты ее выбрал!

– Мы ее выбрали, потому что она нам понравилась! И ты одобрил, а сам выбрал только сиськи ее тренерши!

Крыть было нечем – владелица кречатни, где саннин купил кобчика, была весьма сочной особой лет тридцати, предпочитавшей сильно декольтированные наряды. Как тут устоять? Джирайя уставился на экран телевизора, подперев голову рукой.

– Надеюсь, что Цунаде завтра явится на встречу. Если нет, мне придется идти в резиденцию хокаге. Не хотелось бы, конечно: в лесу у меня больше шансов скрыться.

– Зачем тебе скрываться? – удивился джинчурики, на секунду перестав стучать спицами. – Это же бабуля Цунаде.

– В том-то и дело. Боюсь, когда она узнает, что с тобой случилось, то, чего доброго, убьет меня на месте.

Комментарий к Глава 1 * Кобчик – вид хищных птиц, мелкий сокол. http://f17.ifotki.info/org/a92b4c555131b1f5d0020d5e79a563756decdd201400229.jpg

Дербник – тоже маленький сокол. http://f17.ifotki.info/org/50453bd2ebb055bc3226b9ad2325e5776decdd201400392.jpg

Использование хищных птиц в качестве почтовых – авторский вымысел. Если в истории такая практика и была, то автору о ней ничего не известно.

====== Глава 2 ======

На следующее утро Цунаде на пару со своей помощницей отправилась через лес на рандеву с Джирайей. Шизуне тащила туго набитый рюкзак.

– Что у тебя там такое? – спросила хокаге, когда они отошли подальше от деревни и углубились в чащу. – Я же просила только леску прихватить.

– Вы же сами предположили, что они заразились какой-нибудь дрянью. Вот я и взяла антибиотики разного действия, шприцы, антисептики, и все такое...

– Вообще-то я пошутила, но, кто знает, вдруг и впрямь понадобится.

– Пошутили?! – завопила Шизуне.

Пятая ускорила шаг, чтобы избежать объяснений.

– Идем быстрее, уже десять утра.

Лес внезапно поредел, и показалась полянка. Водопад высотой в пару десятков метров извергался со скалы каскадами. Зрелище и впрямь было впечатляющее.

– Ну и где он? – вздохнула хокаге, подходя к ручью и оглядываясь. – Жаль, что он не уточнил понятие «утром». И пусть только попробует меня продинамить!

– Будьте осторожны, – буркнула Шизуне, – я все еще считаю, что это может оказаться ловушкой.

Пятая отмахнулась от нее и крикнула:

– Эй, Джирайя! Я пришла! Ты где?!

Где-то неподалеку зашуршала листва, и из ближайших кустов показалась знакомая физиономия, обрамленная лохматой белой шевелюрой.

– Я здесь. – Саннин сиял счастливой улыбкой. – Здравствуйте, девочки. Все хорошеете!

Хокаге кокетливо поправила один из своих белокурых хвостов, но потом спохватилась:

– Ты зубы не заговаривай! Иди сюда и рассказывай, что стряслось.

– Сейчас-сейчас...

Цунаде подождала. Жабий отшельник тоже.

– Джирайя...

– Так я иду-иду, – отозвался саннин, но не двинулся с места.

– Джирайя-сама, – вступила Шизуне, – с вами что-то случилось?

Кусты пошевелились.

– Что? Нет, со мной ничего не случилось. Все в порядке.

– Так, ну хватит! – рявкнула Пятая. – Джирайя, я тебе обещаю, что не трону тебя, что бы ты там ни натворил.

– Поклянись благополучием деревни и памятью своего деда, – быстро отозвался тот, – что не покалечишь и тем более не убьешь меня, когда я тебе объясню ситуацию.

– Я клянусь.

– Полностью!

– Ками-сама! – закатила глаза хокаге. – Я торжественно клянусь памятью моего дедушки и благополучием Конохи, что не причиню тебе никакого вреда.

Удовлетворенно улыбаясь, Джирайя вылез из кустов и приблизился к куноичи.

– Я, конечно, очень рад видеть очаровательную Шизуне, – произнес он. – Но тема крайне деликатная, Цунаде. Я не просто так просил о приватном разговоре.

– Успокойся, она умеет держать язык за зубами. Теперь перейдем к главному: зачем ты меня высвистал сюда с утра пораньше? Подхватил какую-то дурную болезнь? Я знаю, тебе раньше везло, но всякое везение когда-нибудь заканчивается. И где Наруто, кстати?

– Нет у меня никакой дурной болезни! – оскорбился саннин. – Наруто в Отакуку. И я как раз о нем и хотел поговорить.

Цунаде резко напряглась, а Шизуне встревожено посмотрела на Жабьего отшельника.

– В чем дело? – спросила Пятая, сверля бывшего напарника взглядом. – Он ранен? Девятихвостый шалит? Акацуки напали? Что? Да говори ты!

– Я расскажу, если ты немного помолчишь. И, пожалуйста, постарайся не перебивать.

И Джирайя начал свое повествование. В общих чертах обрисовав первые два года после ухода из Конохи, он приступил к описанию событий, предшествовавших инциденту в Коро и, наконец, к их последствиям. По мере продвижения сюжета, брови Шизуне поднимались все выше и выше к линии роста волос, а нижняя челюсть наоборот опускалась. Зато госпожа хокаге сохраняла равнодушно-скептическое выражение лица, прищурившись, глядя на нервного, заикающегося Джирайю.

– ...И теперь нужно придумать план действий на время родов, – закончил саннин свою историю и с опаской посмотрел на Цунаде.

Та некоторое время молчала, а потом на удивление спокойно проговорила:

– То есть, ты хочешь мне сказать, что твой ученик превратился в женщину и забеременел от не пойми кого? Знаешь, у тебя всегда было дебильное чувство юмора, но здесь ты превзошел сам себя. А я-то решила, что у тебя и впрямь проблемы, гад!

– По-твоему, я все это выдумал?! – возопил Джирайя.

– А что, нет?! Да ты себя послушай! Наруто – беременный мужик!

– Он не беременный мужик, он теперь, если уж на то пошло, беременная баба!

– Ты придурок!!

– А ты еще хуже!!!

– Стойте-стойте! – вмешалась Шизуне. – Давайте спокойно все обсудим. Джирайя-сама, вы должны понимать, что ваша история звучит дико.

– Знаю, – буркнул Жабий Отшельник. – Сам сначала не мог поверить, но пришлось, под давлением фактов.

– Тогда у меня предложение: давайте все вместе пойдем в Отакуку, и проведаем Наруто. Заодно мы с госпожой Цунаде прогуляемся.

– Отлично, – зловеще улыбаясь процедила Пятая и принялась демонстративно разминать кулаки. – Боюсь только, этому городишке придется претерпеть кое-какие разрушения, потому что, если я не увижу брюхатого Наруто, то с радостью нарушу свою клятву.

К ее большому удивлению, Джирайя не испугался.

– Не волнуйся, Цунаде, – с улыбкой сказал он, – тебе не придется ее нарушать.

Наруто довязал последнюю петлю и поставил законченную пинетку рядом с ее товаркой.

– Теперь нужны еще ленточки, – сказал он своему животу, полюбовавшись на изделия. – Будут вместо шнурков.

Когда он только начинал, получалось кошмарное нечто из петель разной величины, а теперь, когда джинчурики набил руку, мог творить совершенно очаровательные, пусть и простые по технике исполнения, вещицы. Подхватив оставшуюся пряжу и спицы, Наруто принялся наводить порядок в комнате. С некоторых пор его больше не устраивал вдохновенный бардак, прежде частенько царивший в его жилище. Потом переместился на кухоньку, так как почувствовал, что проголодался.

Снаружи у входной двери кто-то завозился и громко сказал голосом Джирайи:

– Наруто! Я вернулся! Выходи гостей встречать!

Узумаки выглянул из кухни и увидел топтавшегося у двери отшельника-извращенца, а с ним рядом грудастую блондинку и худощавую брюнетку.

– Бабуля Цунаде! – радостно заорал джинчурики. – Сестренка Шизуне! Ты, старый извращенец, хоть бы предупредил, что приведешь их!

– Так уж получилось, – развел руками Джирайя.

– Да мы просто заглянули тебя проведать, Наруто, – пропищала Шизуне, подобрав отвисшую челюсть. – Ты не волнуйся.

Цунаде вообще не произнесла ни слова. Она молча таращилась на Узумаки, опустив руки по швам, и время от времени беззвучно шевелила губами. Наруто оглядел себя. Он по-прежнему был в хенге, так что выглядел как девушка с остриженными по основание шеи золотистыми волосами, в коротких черных шортиках с оранжевыми полосками, и просторном светло-сером косоде, перепоясанном под грудью, так как на животе его теперь сошелся бы разве что маваши*. В общем, ничего такого страшного, даже странно, почему Пятая так смотрит.

– Чего стоите, как неродные! – завелся Наруто. – Проходите! И хватит пялиться на нас – дыру протрете!

Цунаде наконец-то очнулась.

– Нет, я не верю, – замотала она головой. – Не верю. Вы меня разыгрываете. Это какое-то гендзюцу, да?..

Джирайя сочувственно похлопал женщину по плечу и сказал:

– Это правда, любовь моя, так что смирись.

Шизуне поставила рюкзак у двери, стянула сандалии и прошла в комнату. Джинчурики тут же принялся показывать ей довязанные сегодня пинетки. Та принялась ахать и охать:

– Какая прелесть, Наруто! Ты сам их связал?

Пока помощница хокаге восхищалась рукоделием Узумаки, Джирайя подвел ее начальницу к диванчику у стены и осторожно усадил на подушки. Бедняжка еще не пришла в себя от увиденного и осознанного.

– Это же всего лишь хенге, – прошептала Цунаде. – Как такое возможно?

– Ну, это ведь Наруто, – печально ответил Жабий отшельник. – У него все не так как у других.

Когда хокаге вернулась в привычное собранное состояние, то первым делом решила осмотреть будущую мамашу.

– Шизуне, ты фонендоскоп** взяла? – спросила она.

– Кажется, да, – ответила ученица, копошась в своем ранце. – По крайней мере, я собиралась его прихватить... Ага, есть!

Цунаде, забрав у нее инструмент, велела Наруто сесть на диван и обнажить живот. Пока тот устраивался, Джирайя немного нервно проговорил:

– Наверное, мне лучше выйти...

– Не дергайся, – ухмыльнулась Пятая, согревая мембрану фонендоскопа в ладони. – Я пока только прослушаю ее пузо. Более детальный осмотр проведем в нашем госпитале.

– Эй! – возмутился Наруто. – Какой-такой «ее»?! Бабка, ты чего?! Я же парень!

– Да ты что? Насколько мне известно, парни не беременеют, и у них нет таких титек... А теперь все заткнитесь и дайте мне послушать.

Джинчурики надулся и замолчал.

– Порядок, – сказала Цунаде спустя пару минут и бросила фонендоскоп помощнице. – Сердцебиение хорошее, размеры тоже вполне. Я так понимаю, у тебя недель сорок?

– Сорок три полных, – отозвался Наруто, поправляя косоде.

Джирайя при этих словах удивленно поднял брови – парнишка, выходит, следил!

– Погодите-погодите, сорок три недели? – переспросила Шизуне. – Так он, то есть она, то есть он... ах чтоб тебя! ...в общем уже минимум неделю перехаживает. И Цунаде-сама, почему вы говорите, что размеры нормальные? Он же выглядит восьмимесячным...

– Ку-ку, Шизуне, – Пятая постучала костяшками пальцев по лбу, – он же джинчурики. Беременность у них протекает дольше – в идеале целый календарный год.

– Да ладно тебе, Цунаде, – вступился Жабий отшельник. – Это как бы военная тайна, которую знают единицы.

– Верно-верно, Цунаде-сама, – обиженно сказала ассистентка, – первый раз об этом слышу.

– Ну так теперь услышала, – пробурчала Пятая. – Джирайя, пойдем-ка выйдем. Надо поговорить.

Она направилась к выходу, подцепив саннина за рукав. Наруто проводил ее подозрительным взглядом, что заметила Шизуне и жизнерадостно предложила:

– А мы пока приготовим чай на всех, правда, Наруто? У вас ведь есть чай?

– Угу.

Снаружи накрапывал дождь. Хокаге задвинула створку двери и прислонилась к стене спиной рядом с напарником. Тот достал из кармана пачку сигарет, вытащил одну и зажал в зубах. Запихнул курево в карман и достал спички.

– Решил начать табачком баловаться? – полюбопытствовала Цунаде.

– Брошу, когда Наруто благополучно родит.

Пятая улыбнулась.

– Чего это он о себе говорит «мы»?

– А-а, это у него с полгода назад началось. Видимо, имеет в виду еще и ребенка.

Саннины помолчали.

– Я так понимаю, превратиться назад он не может из-за торможения, – проговорил Джирайя.

– Вероятнее всего. Подсознательно он не хочет, чтобы плод погиб, и блокирует отмену техники. На самом деле он может превратиться, но не хочет. Правда, не осознает этого.

– Теперь осознает...

Цунаде бросила на него взгляд из-под ресниц:

– Кто это сделал?

– Он не помнит.

– Это я уже слышала. Но ты же наверняка пытался выяснить.

Джирайя молча затянулся, глядя на пузыри в луже, натекшей перед домом. Да, похоже, надолго зарядил.

– Клянись, что не расскажешь ему.

– Ты сегодня второй раз заставляешь меня клясться...

– Может, и в третий попрошу. Я серьезно, Цунаде. Я выложу тебе свои соображения, но только если ты поклянешься самыми страшными клятвами, что не расскажешь о них Наруто, что бы ни случилось.

– Хорошо, – слегка охрипшим из-за пересохшего горла голосом пробормотала Цунаде. – Я клянусь.

Джирайя глубоко затянулся, зажмурился и шепотом выпалил:

– Я думаю, это Итачи.

– Что?!

– Да тихо ты! – зашипел Жабий отшельник. – Не хватало еще, чтобы кто-нибудь услышал.

– Ты говоришь про нашего, конохского Итачи? Который Учиха?

– Других шиноби с таким именем я не знаю. Так что да, про него.

– Почему ты решил, что это именно он?

– Во-первых, гендзюцу, скрывающее память Наруто, мне пробить не удалось. По крайней мере, обычными, не радикальными методами. Это явно работа мастера. Во-вторых, когда я спустя пару недель после происшествия проводил расследование, то выяснил, что в Коро в то время было четверо Акацуки. Сасори с блондинистым пацаном из Ивагакуре – он у них новенький – и Итачи со своим напарником Хошигаки...

– Четверо Акацуки, – гневно сказала Цунаде, – а ты оставил его с ними, можно сказать, наедине! Чудо, что он только беременностью отделался!

– Пожалуйста, хватит. Я знаю, что виноват. Позволь мне закончить.

Пятая мрачно пожала плечами.

– Я слушаю.

– Итак, из тех четверых мастером иллюзий можно считать только Итачи. В-третьих, Наруто мне сказал, что когда очнулся в номере, рядом лежала красная ткань. Плащи Акацуки на красной подкладке.

– Не факт, что это от одного из их плащей, – возразила Цунаде. – Мало ли откуда эта красная тряпка могла взяться.

– Да, но я так же обыскал то место в лесу, где Наруто тренировался. И нашел там сильно попорченный черный плащ с красными облаками. Без подкладки. Он был в очень плохом состоянии, но рисунок разглядеть можно. И еще: когда Итачи и его синерожий напарник уходили из города, на Учихе не было его плаща, хотя раньше парень только в нем и появлялся, а вот на «большом, похожем на акулу человеке», как выразился владелец одной гостиницы, был.

Хокаге молчала, переваривая информацию.

– А если Итачи прикрывал зад своего напарника? – наконец спросила она.

– Тогда почему они не уволокли Наруто с собой? Двуногую акулу замучила совесть, потому что он надругался над девушкой? Вернее, мальчишкой, который выглядел как девушка.

– А по твоей теории Итачи совесть замучила? – скептически усмехнулась Пятая. – Ради богов, Джирайя, этот парень собственных родителей зарезал.

– Тогда какие у тебя предположения? – осведомился Жабий Отшельник. – Факты я тебе изложил, пораскинь мозгами.

– Щас я твоими пораскину! – замахнулась на него Цунаде. – ...Нелепица какая-то. Судя по тому, что ты нарыл, Учиха действительно пересекался с Наруто. Но почему он его отпустил? Ведь они же уже пытались его похитить.

Джирайя закивал:

– Забыл сказать: по свидетельству все того же хозяина пансиона, Кисаме был в порядке, когда нукенины прибыли в Коро и сняли номера в его заведении. Потом они оба куда-то ушли, и когда вернулись через несколько часов, Итачи был уже без плаща, а Хошигаки крайне странно себя вел: пытался есть рыбный бульон палочками, вместо входной двери хотел выйти в кладовку, вел философские диспуты с алоэ на стойке, называя его «Зецу», и все в таком духе. Причем, это продолжалось и на следующий день. А потом они съехали.

– Или упорот, или контужен, – поставила диагноз Пятая.

– Или побочный эффект какой-либо техники, влияющей на сознание...

– Ты что, хочешь сказать, Итачи шарахнул своего напарника чем-то подобным? Тогда, выходит... он защищал Наруто... Что вообще творится?!