Текст книги "Вария на страже традиций (СИ)"

Автор книги: Чемерица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Через пару дней после бурного празднования Рождества в замок доставили новые приглашения. На сей раз звали отметить наступление Нового года. Маммон получила свой конвертик, распечатала его и прочитала текст, набранный шрифтом с прихотливыми завитушками. Содержание было стандартным: «Приглашаем вас, ля-ля-ля, на мероприятие в честь празднования Нового года». Внизу, под домашним адресом Юни Джильо Неро, имелась приписка: «Приглашение действительно на двух человек». Маммон усмехнулась. Наверняка текст составляла не хозяйка банкета – сочинить подобную ахинею Юни точно бы не смогла. Да еще это «щедрое» «на двух человек»…

Маммон спрятала карточку в карман плаща и отправилась к себе, краем уха слушая причитания Луссурии – он громко сокрушался, что абсолютно не знает, как одеться для приема у дона Тимотео.

На следующее утро Маммон проснулась от звонка своего мобильного. Она, с трудом сосредоточив взгляд на дисплее, ткнула пальчиком в кнопку «принять вызов» и сонно промямлила:

– Алло…

– Я знаю, что дон Тимотео устраивает бал, – затараторил кто-то, – но все же хотелось бы, чтобы все мы собрались вместе. Хотя бы на Новый год, раз уж на Рождество не получилось.

– Что?.. – растерялась Маммон. – Кто это?.. Юни, ты?

– Да, да, извини, что так рано, – торопливо сказала девочка и добавила: – Если ты решишь идти на мероприятие Вонголы – я не обижусь.

Маммон села на постели и потерла мордашку свободной рукой.

– Какое мероприятие? – переспросила она.

– У Девятого Вонголы, – терпеливо произнесла Юни. – В честь праздника. Я уже обзвонила остальных – они согласились собраться у меня.

Маммон принялась обмозговывать услышанное – спросонья она туго соображала. «Остальные» – это, должно быть, их с Юни товарищи по пустышкам. А вот остальное было не слишком понятно.

– А причем тут твоя вечеринка и сборище Девятого?

– Ну, все же получили по два приглашения, вот я и решила, что нужно уточнить… – проговорила Юни, потом немного помолчала и прозорливо спросила: – Ты что, не получила второе?

– Я еще не смотрела почту, – соврала Маммон и отключилась со словами: – Мне пора.

***

Как оказалось, приглашения на Новогодний бал в особняке старика Тимотео получили все, кроме нее и еще почему-то босса, правда, о последнем Маммон пока не знала. Обиднее всего было то, что даже малявка Фран оказался в числе гостей Девятого – Маммон видела карточку с его именем. Осмотр (тайком, чтоб никто не видел) почтовых ящиков, подносов для приглашений и письменного стола управляющего ничего не дал – судя по всему Девятый не горел желанием видеть на своем празднестве бывшую аркобалено Тумана.

В штаб-квартире Варии царило радостное оживление. От всей этой предпраздничной суеты настроение Маммон испортилось окончательно, и она заперлась в спальне, пестуя свою обиду и злясь на весь мир. «Я буду встречать этот гребаный Новый год одна, потому что все меня ненавидят, – горько думала она. – Первый Новый год без Проклятья Радуги!» О том, что она приглашена на вечеринку Юни, Маммон начисто забыла и вспомнила только вечером тридцатого декабря. И тогда же поняла, что идти ей никуда не хочется. Маммон отыскала Франа на чердаке одной из замковых башен, где приходящий репетитор итальянского и латыни проводил с ним занятия, и сунула ему под нос свое приглашение в обиталище Джильо Неро и маленькую коробочку, упакованную в яркую бумагу с ленточками.

– Вот, – сказала она, – поедешь завтра вместо меня к боссу семьи Джильо Неро, Юни. У нее там будет вечеринка.

Фран оторвался от своего занятия – он старательно выцарапывал гвоздем на крышке своей старинной парты глубокомысленное утверждение «Hic magister podex est*» – прочитал текст на карточке – читать по-итальянски мальчишка худо-бедно научился, но делал это пока что очень медленно – и спросил:

– А я успею на прием Девятого босса?

– Если Юни тебя отпустит, – пожала плечами Маммон.

Фран тихонько вздохнул. Он сунул приглашение в карман джинсов и повертел в руках коробочку, разглядывая.

– А это что?

– Подарок, – сухо проинформировала Маммон. – Для Юни.

– Можно сказать, что от меня?

– Только попробуй!

В коробке покоилась антикварная серебряная цепочка с кулоном. Маммон ухитрилась отхватить ее пару лет назад у какой-то выжившей из ума старухи в Будапеште за сущие гроши.

– Короче, поедешь и отдашь ей подарок, – хмуро сказала Маммон, – а потом можешь идти куда хочешь.

Она потопала к выходу и принялась осторожно спускаться по крутой винтовой лестнице, которая вдобавок была очень плохо освещена. Фран вдруг высунул голову в проем и позвал:

– Madame!

Оклик застал мадам врасплох. Она оступилась и едва не скатилась вниз по ступенькам, но в последний момент успела зацепиться ручонкой за торчащую из каменной стены металлическую скобу непонятного предназначения.

– Офигел что ли?! – взвизгнула Маммон, едва дыша от страха – в случае падения катиться ей пришлось бы долго. – Смерти моей хочешь?!

– Пока не планировал, – отозвался Фран, почесав в затылке. – Я просто хотел спросить, почему вы сами не поедете? Босс Джильо Неро вроде бы ваша подруга…

– Не твоего ума дело, – буркнула Маммон, но добавила, помявшись: – Я… э… болею. Простыла, ясно тебе? Так и передай Юни.

– Ясно, – тихонько проговорил Фран, – чего уж тут неясного. Значит, вы тут вдвоем с боссом останетесь?

Маммон, собиравшаяся спуститься на ступеньку ниже, замерла с висящей в воздухе ногой.

– Почему с боссом?

– А он тоже никуда не собирается. – Мальчишка кашлянул. – Вроде бы Девятый его на свой бал не пригласил.

– Странно, – после недолгой паузы проронила Маммон.

– И мне так показалось, – кивнул Фран. – Они вроде родственники, несмотря ни на что. Вы уверены, что хотите остаться, Madame? Босс сильно… как бы это сказать… не в духе. Разогнал всю прислугу, солдат и своих подручных. Велел им не показываться ему на глаза. По правде говоря, я бы хотел на время праздников удрать отсюда куда подальше.

– Ну и вали, – разрешила Маммон. – Меньше народу, больше кислороду.

Она медленно двинулась вниз по ступенькам, цепляясь ручонками за шероховатую каменную кладку.

***

Не то чтобы Маммон не боялась боссова гнева – она просто была уверена, что если не попадаться лишний раз Занзасу на глаза, можно спокойно уживаться с ним под одной крышей даже тогда, когда он пребывает в дурном настроении. Поэтому экс-аркобалено опять заперлась в своих апартаментах и дулась на весь белый свет.

На следующее утро привычная солнечная погода вдруг сменилась жутким ненастьем. Небо затянули свинцово-серые тучи, температура резко упала до нуля и – неслыханное дело – огромными хлопьями повалил снег. Проснувшаяся Маммон долго глазела в окно, ежась от холода и думая, что бы это значило, потом вспомнила, что неплохо было бы поесть и спустилась в кухню. Поблуждав по пустующим коридорам – похоже, босс и впрямь всех выгнал, по крайней мере на время – она добралась до места назначения и обнаружила там Франа, вкушающего хлопья с молоком.

– Madame… Доброе утро. – Мальчик зыркнул на наставницу из-под челки и допил остатки молока. – Видели, что на улице делается?

– Видела, – проворчала Маммон, пытаясь отыскать в холодильнике кусок свежей трески, припасенной накануне для Фантазмы. – За тобой скоро должны заехать, иди собирайся.

– Еще только девять утра, – удивился мальчишка. – Зачем так рано?

– Затем, что путь неблизкий, – отозвалась Маммон, вкривь и вкось нарезая рыбу маленькими кусочками. – К тому же погодка нынче уж очень замечательная.

Фран слез со стула и потопал к двери, заметив по дороге:

– Босс сегодня злее, чем обычно. Берегитесь.

Маммон пожала плечами и сосредоточилась на куске рыбы. С ножом по причине малолетства она пока еще не очень ловко обращалась, так что приходилось уделять занятию все внимание, иначе был риск остаться без пальцев. С грехом пополам справившись с задачей, Маммон посадила Фантазму на стол и принялась кормить ее с рук, нетерпеливо ерзая на стуле – самой ей тоже очень хотелось кушать.

Покончив с кормежкой питомца, Маммон вновь принялась копаться в холодильнике, сетуя на отсутствие прислуги – готовить было некому. Наконец ей посчастливилось найти остатки овощной лазаньи, надо было только разогреть ее и быстро слопать, пока кто-нибудь другой не добрался. Спустя пару секунд Маммон уже скакала перед работающей микроволновкой, заглядывая в прозрачную дверцу.

К счастью, она успела съесть примерно половину запеканки, когда на кухне объявился Занзас. Сначала он, видимо, не заметил Маммон в помещении, потому что молча и с крайне угрюмым видом прошествовал к весьма популярному сегодня рефрижератору. Аркобалено, успевшая к моменту появления начальства набить рот лазаньей, но не успевшая ее проглотить, едва не подавилась от неожиданности. Она закашлялась и уронила вилку, громко звякнувшую о каменный пол. Занзас резко обернулся и ожег взглядом крохотную фигурку у стола.

– Доброе утро, босс, – просипела Маммон. – Извините.

– Ты что тут делаешь? – хмуро осведомился Занзас. – Я же велел всем убираться и не показываться мне на глаза.

– Простите, – пискнула аркобалено, – я думала, ко мне это не относится.

– Это ко всем относится, малявка, – сощурился босс. – Доедай, и чтоб через час духу твоего здесь не было.

– Но я…

– Я сказал, а ты слышала, – совсем тихо проговорил Занзас. – У тебя час. Если не внемлешь, пеняй на себя.

***

Маммон вылетела из кухни, прижимая к груди Фантазму, и побежала по коридорам, сопровождаемая рыком Заназаса:

– Не вздумай пользоваться своими погаными иллюзиями, чтобы спрятаться! Я все равно тебя найду!

Аркобалено юркнула за угол и прислонилась к стене. По правде говоря, она так и собиралась поступить – засесть в своей комнате, предварительно накинув на дверь иллюзию. Но, раз уж босс пошел на принцип, придется придумать что-то другое. Не успела Маммон сосредоточиться на этой мысли, как узрела Франа, одетого для улицы и экипированного средних размеров рюкзаком. Мальчишка неспешно топал в сторону вестибюля. Маммон пару секунд наблюдала за ним, а потом позвала:

– Эй! Куда это ты собрался?

– За мной приехали, – отозвался Фран, притормозив. – Вообще-то, это за вами, Madame, но раз уж вы ехать не хотите… Короче с наступающим вас. Жаль я боcса не поздравил, но мне пока еще почему-то хочется жить.

Он двинулся было к выходу, но был вновь остановлен Маммон.

– Что в поклаже? – спросила она, уставившись на мальчишку из-под капюшона.

– Моя выходная одежда. Потом переоденусь.

Челюсть Маммон отвисла почти до пояса. Она еще раз осмотрела рюкзачок и перевела взгляд на ученика.

– Ты что, и костюм, и туфли туда засунул?!

– Ну да. А что?

Мальчишка не издевался. Маммон за несколько месяцев успела изучить большинство его ужимок и теперь могла отличить фальшивое удивление от искреннего. В данном случае Фран и в самом деле не понимал, что натворил. Во что превратились его засунутые скорее всего комом идеально выглаженные брючки и сшитый на заказ смокинг, страшно было даже представить.

– Да вы не волнуйтесь, я все аккуратно сложил, – сообщил Фран, видимо поняв, что мадам в смятении.

Маммон обреченно кивнула.

– Ну, тогда я пошел.

Мальчишка пересек холл перед лестницей на верхние этажи и скрылся за углом. Маммон осталась подпирать стену, одновременно обдумывая и свое положение, и как будет выглядеть Фран, когда натянет свои праздничные шмотки.

Стена холодила спину даже сквозь плащ, да и вообще, атмосфера в замке сделалась… бодрящей, под стать погодке снаружи. Оставалось только удивляться, как быстро выстуживалось столь огромное здание. Экс-аркобалено подумала, что неплохо бы пойти погреться хотя бы в горячей воде, как вдруг раздался рев:

– Маммон! – Секундная пауза, а затем: – Ты уже убралась?! Если нет – я иду искать и когда найду – мало тебе не покажется!

– Босс! – заверещала аркобалено. – Часа же еще не прошло!

– А мне начхать! Вали отсюда! Все вон!

Маммон, не тратя времени на дальнейшие раздумья, подхватилась и побежала вслед за Франом. Сделав пару шагов, она остановилась, посадила Фантазму на макушку и попыталась уговорить ее немного полетать, чтобы сберечь время и собственные силы. Но жаба не горела желанием трансформироваться и только вяло и почти неслышно квакнула, когда Маммон встряхнула ее – холод сделал амфибию апатичной и сонной. Маммон выругалась и припустила на своих двоих, кляня погоду. Через несколько метров ей пришлось остановиться и подобрать свалившуюся с головы Фантазму – та, похоже, резко впала в спячку.

Франа удалось догнать только на террасе у парадного входа. Мальчик, ежась от холода, стоял на верхней ступеньке лестницы и глазел попеременно то на снег, ровным слоем укрывавший деревья, траву и дорожки, то на свои тряпочные кеды.

– Хватит пялиться! – выпалила Маммон, подскочив к мальчишке. – Вытряхивай все из своего ранца и надевай туфли! Хоть не сразу ноги промочишь!

О том, что после сей авантюры туфлям, также сшитым на заказ, придет конец, аркобалено старалась не думать. Фран извлек кожаную обувку и натянул на ноги взамен матерчатых тапок.

– Они испортятся, – прозорливо заметил парнишка.

Он подхватил кеды за шнурки и потянулся за рюкзаком. Маммон покачала головой и ловко забралась на франово плечо.

– Брось его. Там, в вестибюле. – Она кивнула в сторону двери. – Костюм не так уж и важен. Возьми приглашение и коробку с подарком. Да быстрее ты!

Фран молча повиновался. Едва он успел закинуть ношу в вестибюль и прикрыть дверь, как изнутри послышался приглушенный расстоянием грохот.

– Бежим! – взвизгнула Маммон, пихая мальчишку пяткой в ребра. – Шевелись, а то вдруг он сейчас здесь объявится!

Фран слетел с террасы и помчался по аллее к воротам, то и дело поскальзываясь в снегу. Аркобалено, пытаясь удержаться и не потерять пребывающую в отключке Фантазму, мертвой хваткой вцепилась в его курточку.

– Вы же не хотели ехать, – пропыхтел Фран на бегу.

– Передумала… – Маммон оглянулась на замок и увидела, как окна на втором этаже изнутри озарились яркой вспышкой. – Обстоятельства изменились, знаешь ли.

***

Вопреки ожиданиям вечеринка Юни была не такой уж унылой. Маммон пришлось сознаться хотя бы самой себе, что она неплохо провела время. Поначалу. Даже не взирая на то, что на празднестве присутствовало много неприятных ей личностей. Например Верде.

Этот, едва завидев Франа, вылезавшего из машины, издал такой вопль, что встречавший последних гостей Гамма подпрыгнул от неожиданности, неудачно приземлился на снег, поскользнулся и рухнул навзничь. К огромному удовольствию Маммон Верде все оставшееся время старался держаться от мальчишки подальше, а заодно и от сопровождающей его учительницы.

На этом радости, пусть и мелкие, для Маммон не закончились. Например, у Лал обнаружились «гусиные лапки» возле внешних уголков глаз, пока еще малозаметные, но тем не менее вполне различимые. Фон почему-то поправился и стал похож на куклу Кинтаро, только не в переднике и с косицей на затылке вместо хвостика на макушке. Череп и Колонелло остались такими же, какими и были, только подросли за несколько месяцев. А вот у Реборна, физически бывшего самым старшим из аркобалено последнего поколения, не считая Юни, разумеется, начали сменяться зубы, и теперь он радовал своих заклятых друзей дырками на месте верхних резцов. Вышеупомянутые соратники радостно ржали до тех пор, пока до них не дошло – то же самое через пару лет ждет и их самих. Ну и еще до того момента, как лучший в мире и весьма сильно обиженный киллер не достал пистолет и не начал палить во все стороны.

Праздник удался на славу – малышня, та, что лишилась пустышек, в конце концов переругалась и передралась, изломав кучу хозяйской мебели и перебив почти весь антикварный кофейный сервиз на тридцать персон. Юни, наученная горьким опытом, во время потасовки забилась в угол и не высовывалась, что-то пища в знак протеста. Лал сидела с ней рядом, флегматично наблюдая за дракой и накручивая на палец прядь волос. Все подчиненные Джильо Неро попрятались неизвестно куда, за исключением Бьякурана – этот тип воспринял происходящее как бесплатное представление. Он расположился на безопасном расстоянии от свалки, учиненной карапузами, и принялся бурно аплодировать каждой их выходке, попутно уворачиваясь от различных метательных снарядов, пущенных ему в голову: от пуль, вылетевших из ствола Реборна, до ореховых стульев с шелковой обивкой.

Угомонились младенцы только к полуночи. Детки расселись по углам и теперь злобно пялились друг на друга, изредка клюя носом – они все-таки были маленькими, а драка отняла много сил. Юни выбралась из своего убежища и привела нескольких слуг, которые споро устранили беспорядок и накрыли в столовой праздничный ужин.

Встретив новый год и презентовав хозяйке подарки, гости разбрелись по комнатам, оставив Юни потрошить упаковки и ахать от восторга и неожиданности. Фран живо нашел общий язык с Нозару и Блюбелл, и теперь вся троица носилась по территории особняка, оглашая окрестности диким визгом. Маммон тем временем вновь умудрилась вдрызг рассориться с Фоном.

– Ну все, с меня хватит! – прошипела она, вскакивая на ноги и выбегая на улицу. – Фран, мы уходим!

Фран, облепленный снегом с ног до головы, выполз из-за угла почему-то на четвереньках.

– Зачем так рано, Madame? Босс вряд ли успокоился…

– Мне плевать! Ни минуты больше не останусь тут с этими! Уж лучше сунуть голову в пасть разъяренному лигру! Если хочешь – оставайся!

Маммон потопала к припаркованным машинам, загребая снежную кашу ногами. Ботинки ее тут же промокли. Юни выскочила на крыльцо и заголосила:

– Вай… То есть Маммон! Ты куда?! Мы же еще десерт не пробовали!

– Спасибо, что-то не хочется, – ворчливо отозвалась Маммон. – Пусть кто-нибудь из твоих людей меня подбросит до дому. Только меня – мальчишка тут подольше остаться хочет.

Юни печально вздохнула и исчезла в доме.

***

Рано утром первого января шофер Джильо Неро высадил штатного иллюзиониста Варии у ворот замка и укатил восвояси. За ночь слегка потеплело, и снег подтаял, превратившись в мерзкую жижу. Маммон, уставшая, замерзшая, мокрая и несчастная, потащилась в сторону виднеющегося из-за деревьев замка. «Пусть убивает, – думала она, ковыляя по аллее и прижимая к себе спящую Фантазму, – хотя бы в тепле помру».

Выйдя наконец к замку, Маммон ошеломленно застыла. Еще у ворот ей показалось, что что-то не так, но только вблизи стало ясно, что именно. От вида, открывшегося взору, сердце Маммон забилось с перебоями, а вмиг ослабевшие ручонки разжались, и Фантазма плюхнулась прямо в ледяную лужу, но не проснулась.

Почти все окна фасада были распахнуты настежь, некоторые створки болтались на одной петле, как будто их высадили тяжелым ударом. У подножия замковых стен валялась мебель, большей частью разбитая и изломанная. Были там и стулья возрастом в двести лет, и канапе, обитые китайским шелком, и резные кофейные столики – словом, вся обстановка штаб-квартиры Варии.

Маммон застонала от ужаса. Позабыв о валяющейся на земле жабе, она засеменила вдоль стены замка и завернула за угол. Через несколько минут аркобалено добралась до апельсиновой рощи и задрала голову. Окна ее спальни были закрыты, деревья тоже уцелели, а траву под ними не устилал слой мебельного лома. От сердца слегка отлегло, но расслабляться было рано. К тому же именно отсюда стал виден масштаб катастрофы. Тот, кто решил обновить обстановку в замке (интересно, кто бы это мог быть?), подошел к делу с большим старанием – некоторые предметы обихода, долженствующие, например, валяться на кровлях более низких построек, покоились в куче других стульев, столов и шкафов, то есть их не просто выбросили из окна, но и целенаправленно скинули с крыши.

Но горы антиквариата, украшающего теперь газоны и клумбы по периметру замка, не столь впечатлили Маммон, как кардинально изменившийся интерьер здания, хотя, казалось, куда уж сильнее? Аркобалено извлекла Фантазму из лужи и с замиранием сердца вошла в полутемный вестибюль. Здесь мебели и раньше было маловато, так что отсутствие нескольких кресел и пары столиков не очень бросалось в глаза. Зато остальные комнаты, ранее пышно (даже чрезмерно) обставленные, теперь были абсолютно пустыми, на своих местах остались только зеркала, где они имелись, да светильники всех мастей. В столовой из мебели уцелело только кресло босса, окруженное батареей пустых бутылок из-под виски и бренди. Единственным помещением на первом этаже, которое разъяренный Занзас не разнес к чертям, была кухня, что, в общем-то, не удивительно. Библиотека пострадала наполовину – свой письменный стол босс вышвырнул в атриум, как и все стулья, кресла, диваны и кушетку, на которой Маммон нравилось иногда вздремнуть, но не тронул стеллажи и полки с книгами. Не иначе как из любви к чтению, хотя аркобалено готова была поклясться, что ни разу за все время знакомства не видела Занзаса читающим. Также неизменными остались комнаты Франа и самой Маммон, к невероятной радости последней – там их босс даже пылинки не коснулся.

Чем выше Маммон поднималась, тем больший ужас она испытывала. Причем был он скорее благоговейным, и возрастал с каждой осмотренной комнатой. Забредя в крыло, где проживал Занзас, аркобалено остановилась, заслышав какой-то шум. Она крадучись прошла вперед и заглянула в приоткрытую дверь спальни босса. От увиденного волосенки под капюшоном встали дыбом.

Комната пустовала. Почти. От большей части мебели хозяин спальни, очевидно, избавился раньше, так что единственным напоминанием о том, что апартаменты были богато убраны, напоминали только царапины на полу, да более темные участки стен, виднеющиеся тут и там. Сам Занзас в промокшей от пота рубашке возился у дальнего окна, пытаясь пропихнуть в проем свое ложе. Если бы Маммон не видела этого собственными глазами, то ни когда бы не поверила, что один человек способен хотя бы приподнять этого кроватомонстра, площадью девять квадратных метров и выполненного из трех сортов дерева, над полом хотя бы на пару сантиметров. Тем не менее, босс хоть и запыхался, но уверенно одерживал победу над гигантским предметом мебели. Послышался треск – оконная рама не выдержала веса постельки – и изделие каких-то ушибленных мастеров восемнадцатого века соскользнуло вниз и исчезло из виду. Через несколько секунд послышался жуткий грохот, а Занзас, удовлетворенно проследив полет кровати, прислонился к стене, достал из кармана брюк изрядно помятую пачку сигарет, сунул одну в рот и прикурил от собственного пальца. Потом он узрел довольно громко стучащую зубами от холода и страха Маммон.

– Ну что, уже нагулялась? – на удивление добродушно поинтересовался босс. – А я тут решил, что пора бы выбросить все рунье, Новый год все-таки.

По всей видимости, во время «уборки» гнев его унялся, и теперь Занзас пребывал в сносном настроении. Если не сказать больше. Маммон, не в силах издать ни единого звука, заторможено кивнула, тупо глазея на босса. «Он не человек, – думала она. – Точно. Он не менее чем полубог. Нет! Скорее хтоническое чудовище, рожденное Матерью-Землей для устрашения жалких людишек, что возомнили себя хозяевами бытия. Да-да, так оно и есть!»

«Чудовище» докурило сигарету до половины и вышвырнуло окурок вслед за кроватью.

– Вали на кухню, возьми там свечи и выставь по одной на каждое окно, – сказал он. – Я потом их зажгу, хе-хе.

Маммон послушно потопала выполнять задание, но через пару шагов остановилась.

– Босс… Я думаю, на все окна свечей не хватит…

Занзас на секунду задумался и кивнул:

– Тогда только на те, что на фасаде располагаются.

***

Свечи Маммон нашла, хоть и с трудом. Были они весьма старыми и сильно погрызенными мышами, очень странно, потому что вроде бы это был парафин, а не воск, да и наличествовало их еще меньше, чем ожидала аркобалено. Пройдя через столовую, она наткнулась на Занзаса – он мирно дремал в своем кресле в окружении пустеющих бутылок, на губах его играла довольная улыбка. Маммон вздохнула и потопала дальше – ей еще нужно было расставить пятьдесят с лишним свечек на подоконники.

Почти конец

– Занзас, что ты натворил?! Что?! Что значит, ты решил блюсти традиции?! Да убери ты руки, Койот, все в порядке с моим сердцем! И Занзас! Тебе не нужны паршивые приглашения, чтобы прийти на мой бал! Родственников не приглашают, Занзас! Господь Милосердный, ты же мой сын!

Далее последовала пауза, во время которой босс должен был выдать “Я тебе не сын” или “Ты мне не отец”, а то и оба утверждения сразу. Через несколько секунд вопли дона Тимотео перешли почти в ультразвуковую тональность.

– Замолчи! А вы чего стоите?! Живо разбирайте эти завалы! Заткнись, Скуало! Если я захочу узнать твое мнение, то обязательно спрошу, а сейчас – за работу!

Маммон перевернулась на другой бок и накрыла голову подушкой.

Конец

Комментарий к

* Тут учитель – задница (лат.).