Текст книги "Поменяемся ролями (СИ)"

Автор книги: Человек по жизни Мотылек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== Часть 1 ==========

Уже битый час, склонясь над журналом, я пытался рассчитать часы, и вроде бы это не столь трудное дело, но женский галдеж из дальнего угла, где стоял кофейный столик, сбивал с толку.

Первые дни осени выдались достаточно жаркими, что не было удивительным для нашего южного климата. На улице неслабо припекало, из-за чего учительская, расположенная на самом последнем этаже, превратилась в парную. Не помогал даже вентилятор, который, натужно треща, пытался спасти положение, но только еще больше разгонял горячий воздух по комнате. А ведь еще в апреле прошлого года старый пошляк обещал выделить деньги на кондиционер. Почему пошляк? Видел я пару раз, с каким выражением лица он разглядывает короткие юбки старшеклассниц. Вопрос в другом – где обещанный рай? Ведь не пойдешь и не спросишь напрямую, хотя мы уже всем педагогическим составом задолбались намекать.

Очередной смешок, и мои нервы не выдержали. С громким хлопком я закрыл «книгу смертников» – журнал 11 “Б”. Женщины испуганно обернулись и уставились на меня.

– Какой-то Вы сегодня нервный, Валерий Александрович, – хлопнула в мою сторону нарощенными ресничками секретарь – Наташа.

Эта коза только недавно пришла к нам и теперь пытается добиться моего расположения. Вроде и красива, молода и хороша, да только неимоверно глупа. Естественно, на работу ее директор взял, как говорится, «за красивые глазки». Не скрою – не идет у меня контакт с женским полом. Возможно это из-за моего скверного характера, а возможно и еще от чего… не знаю. В принципе я молод, недурен собой, имею хорошее образование. Что им еще надо? Ан нет, дольше месяца они со мной не задерживаются: то зарплата у меня маленькая, то грубый я для них, то еще что-нибудь в подобном духе. Да и самому эти курицы начинают быстро надоедать. Проблемы с женским полом росли как грибы после дождя, и поэтому неудивительно, что со временем я стал бисексуалом.

– Вам нужно расслабиться, эти балбесы Вас в конец загоняли, – между тем продолжала вещать девушка. – Я приглашаю Вас на вечерний промедант, – и мило так улыбается. Остальные коллеги, зная мой вспыльчивый нрав, мысленно пытались предугадать мою реакцию – это все прекрасно читалось на их лицах.

Вот все, теперь окончательно все.

– “Променад”, дура, – сквозь зубы процедил я, вставая из-за стола и быстрым шагом проходя к двери.

– Что? – переспросила девушка.

– Ты не только тупая, но и глухая, – констатировал я, берясь за ручку.

– Как Вы смеете так разговаривать? – вскричала девица, резко встав с кресла и сжав кулачки.

– Пойди и убейся словарем Ожегова, – спокойно сказал я, выходя из кабинета.

Шла большая перемена, и до урока оставалось еще некоторое время. Я устало оперся о подоконник в коридоре и задумчиво уставился в окно. Не понимаю, что творится в моей жизни. Отчего я стал такой… такой… скупой на чувства? Вроде все было как у всех: бурное детство 90-х, когда родители работали сутками, а мы были предоставлены сами себе, строя шалаши и гоняя голубей, обменивались вкусняшками на вкусняшку. Юность – школа с теми же проблемами нищеты и обещанием, что когда вырастешь, обязательно будешь жить лучше своих родителей. Подростковый возраст, когда Наташку хотелось дернуть не только за косички, когда гормоны отражались прыщами на лице. Дальше наступили 2000-е, с новыми реформами и новым менталитетом. Все как у всех. Кто-то вырос открытым и беззлобным – в основном это те, кто не видел крайней нищеты. А кто-то закоренелым циником, который получил бесплатное образование и ушел на вольные хлеба, так и не научившись верить в людей – таких как я.

– Эй, пацан, где сменка? – послышался грубоватый голос сзади.

Резко обернулся и уткнулся в грудь здоровенного детины с повязкой дежурного на руке.

– Ой, Валерий Александрович, простите, – заблеял детинушка. – Я Вас со спины не узнал.

– Все в порядке, Соколов, – отмахнулся я. – Передай своим, что сегодня последнего урока не будет, я уезжаю на семинар, вместо него у вас будет классный час.

– Хорошо, – отрапортовал старшеклассник и постарался побыстрее смыться из моего поля зрения.

А вот и вторая моя проблема – моя внешность, точнее конституция тела. В свои неполные двадцать пять лет, я выгляжу как семнадцатилетний подросток. А все из-за того, что во мне преобладают женские гормоны. Я даже бреюсь один раз в две недели, а щетина не равномерно покрывает мое лицо, клочками. Хоть я и стараюсь выглядеть старше, но зачастую меня принимают за подростка. Вначале меня это бесило, а сейчас уже привык и отношусь к этому более спокойно.

***

– Записываем тему урока, – я взял кусочек мела и принялся выводить на доске, – «Обособление членов предложения». Наряду с обособлением в собственном смысле слова, то есть выделением второстепенных членов предложения, – продолжил я лекцию, – существует интонационно-смысловое выделение в предложении слов, которые могут быть не только второстепенными, но и главными членами. Это, так называемое уточнение и пояснение.

– Валерий Александрович, – послышался наглый и самоуверенный голос с последней парты, – а можно помедленнее, я не успеваю записывать.

– А, это ты, Синицын, – протянул я, и сложил руки на груди. – Ты что, Синицын, думаешь, если тебя папочка-мэр пропихнул в десятый класс, то и в институте тебе будут поблажки? Там, Синицын, чтобы ты знал, не записывать надо за преподавателем, а конспектировать его лекции, там тебя ждать никто не будет, и всем будет «ложить»*, кто твой папа. Так как в нашем городке ВУЗов нет, и придется тебе ехать минимум в область, а максимум – в столицу, а там всем «ложить» на эту дыру, в которой ты на данный момент живешь. Так что «положи болт» на свое нынешнее положение и начинай вливаться в стан плебеев.

***

В этот день я даже и не удивился, когда меня вызвали к пошляку. Несколько его слов, которые «обычно льют воду» перед самим смысловым текстом, и вот… мне гордо сообщают, что я отправлен в бессрочный отпуск – в переводе: «Друг, тебе нужно отдохнуть, посиди пока дома, пока не научишься коммуникабельности и не приведешь себя в такую норму, чтобы нормально работать и не хамить сотрудникам и ученикам».

* типа насрать

========== Часть 2 ==========

***

На шестой день ничегонеделания мой мозг уже был готов взорваться. Дома я пребывал в полном одиночестве, если не считать дворового кота, по кличке Мазохист, который с упорством хитрожопой скотины вечно нарывался на неприятности, а по-конкретнее – на сытные пиздюли. На восьмой день гнобить кота мне надоело, так же, как и коту ссать в мои старые тапки – до дикого животного наконец-то дошло, что кошачий наполнитель намного приятней, как по запаху, так и по консистенции. А меня же с упорством вышеупомянутого животного тянуло на работу, так сказать в круг ограниченного социума с его безграмотностью и примитивным измышлением. Вот что делать? Почему мама родила меня с таким языком, от которого сейчас у меня крупные проблемы? И все бы хорошо, если бы я сам хотел меняться, так нет же… меня вполне все устраивало. Жаль, что это не устроило директора школы.

Конкретно в этот день я занимался стратегически важным делом, а именно – лежал на диване, закинув ногу на ногу и размышлял о смысле бытия, в переводе на нормальный – хочу трахаться и сильно! Ну да, я нормальный здоровый человек, у которого уже два месяца никого не было из-за напряженного графика работы. Когда предо мной уже встал выбор всей моей жизни – посетить клуб и «подписать контракт задним числом» или просмотреть порносайт и «набросать от руки», в квартире раздался душераздирающий вой моего мобильника, который заставил Мазохиста освоить премудрости кошачьего скалолазания по обоям с финальным забегом на гардину. Я же, не вставая с дивана, дотянулся до тумбочки и, взяв телефон, посмотрел на дисплей. Надпись «Пошляк» заставила меня просто подпрыгнуть в радостной агонии.

«Неужели меня вызывают на работу?! Да-да-да! Я закрою свой рот на замок и вообще не буду его открывать, только возьмите меня назад!» – орал мой разум, а характер с сарказмом смеялся, понимая, что все сейчас произнесенное – ложь.

– Да, Анатолий Валерианович, – успокоившись и отскакавшись, безэмоционально произнес я.

– Так, Валерий, я звоню тебе по делу, – сразу же выдал директор «с места в карьер». – Ты слышал что-нибудь о новом образовательном эксперименте «Поменяемся ролями»?

Заданный вопрос заставил нахмурить лоб и усиленно разогнать работу мозговой деятельности.

– Да, Анатолий Валерианович, что-то припоминаю… кажется… его смысл в том, чтобы как можно ближе узнать нынешний подростковый менталитет, непосредственно внедрившись в массы. По-моему, его уже проводили в столице и больших городах, – пытался припомнить я все то, что слышал.

– Так вот, Валера, этот эксперимент дошел и до нас, и теперь от нашей школы требуют выдвинуть кандидата для него.

– Постойте… – подозрительно протянул я, уже начиная догадываться, куда клонит старый маразматик. – Нет, я не согласен!

– Валерий, ты же понимаешь, что ни один учитель из нашей школы не потянет на эту роль, – льстиво начал собеседник. – Им всем уже давно под полтинник, и они уж никак не смогут прикинуться учениками старших классов. А вот ты… у тебя такая специфическая внешность…

– Нет! – рявкнул я, опять задетый за живое. – Даже не уговаривайте!

– А я и не буду, – уверенно отозвались на том конце. – Мне кажется, что ты хочешь выйти из отпуска? И двойная премия тебе не помешает, а?

От такого у меня открылся рот – меня нагло сейчас шантажировали.

– Так что, Валера, – между тем продолжил директор, – жду тебя сегодня у меня в кабинете ровно в три, будем обговаривать детали.

***

– Просто абсурд, – бурчал я под нос, быстро шагая по новой школе, которая станет моим пристанищем до конца эксперимента, в кабинет директора. – В этом случае нужно быть осторожным, и не позволять инородному разуму внедриться в мой мозг!

– Эй, пацан, где сменка? – услышал я за спиной.

С дикими горящими глазами я резко развернулся, предо мной стоял точь-в-точь, как Соколов, здоровенный детинушка с повязкой дежурного на плече – их что, где-то клонируют? Ну почему меня мама родила таким? Неужели ей было сложно во время беременности кушать в два раза больше?!

– Отстань, – зло рыкнул я через спину, продолжая свой путь.

Но парень был не робкого десятка, нагнав, он резко схватил меня за плечо и развернул.

– Я сейчас как отстану! – заревел акселерат.

Его кулак уже летел мне в лицо. И я беспомощно наблюдал за этим бесправием, как в замедленной съемке, проклиная свою забывчивость, что я сейчас нахожусь с мальцом на равных.

– Свиридов! Это что за насилие в стенах школы?! – послышался чей-то грозный голос сбоку.

– Сергей Натанович, здравствуйте, – льстиво заныл ученик, а я же приоткрыл один глаз, дабы лицезреть своего спасителя. Чуть поодаль от нас стоял высокий, крепко сложенный молодой блондин. Выглаженная фиолетовая рубашка и белые джинсы придавали ему строгий, но современный вид. Я предпочитал на работу одеваться точно так же – вкусы у нас с ним одинаковы в одежде. Но сейчас, благодаря пошляку, я был одет как эмо, у которого эмоционально-суицидально-некрофилические наклонности – это была исключительно его идея вырядить меня в представителя этой субкультуры, дабы я смог в полной мере прочувствовать подростковые проблемы, а я был не в том положении, чтобы с ним спорить, так как передо мной белым флагом маячило увольнение. И одежда – это еще ничего, а вот когда директор потребовал, именно потребовал(!) проколоть нос, естественно пообещав тринадцатую зарплату и хорошие премиальные, то я понял – что на моей жизни можно ставить жирный крест. Пошляк остался очень доволен, я же остался при черной косой челке, розово-черном одеянии и с дыркой в носу.

– Свиридов, марш на урок, отдавать долг будешь за территорией школы, – все тем же тоном ответил Натанович, а вот у меня после его слов все светлые чувства к нему пропали. Вот что это за педагог, который учит решать проблемы с помощью применения силы? Причем эта сила будет применена к молодому учителю русского языка и литературы, филологу, лауреату премии в номинации «Проза года», лучшему учителю года и просто хорошему человеку – то бишь ко мне?! А то, что она будет применена, сомнений не оставалось, так как я это понял по злому взгляду дежурного, коим он окинул меня перед тем, как медленной походкой скрыться с моих глаз в кабинете.

Сергей Натанович молча подошел ко мне и взял из моих рук документы на имя Валерия Александровича Пименова – ученика старших классов, который сегодняшним числом переводится в эту школу.

– Значит, Валера, ты у нас новый ученик? – поднял он бровь.

– А Вы знаете, что это не педагогично? – сказал я, уперев руки в бока и полностью разворачиваясь к нему лицом.

– Что именно? – спокойным тоном ответил он, продолжая листать мои новые документы.

– Пропагандировать насилие несовершеннолетним, – высказался я.

– А где ты увидел пропаганду? – поднял он бровь, но даже и не оторвался от моих документов.

– Вы только что ясно дали понять, что он может продолжить начатое! – крикнул я, не выдержав.

– Я ничего не пропагандировал, я, как директор школы, был обязан пресечь конфликт. А ты должен понимать, что…кхм… с твоей комплекцией и…м-м-м, – он обвел меня рукой, – внешним видом, целесообразно лишний раз не нарываться.

– А что не так с моим внешним видом? – насупился я, из-за чего острая игла сережки впилась в носовую перегородку. Вот суки, даже размер не смогли нормально подогнать.

– Твой внешний вид говорит о том, что у тебя проблемы не только со вкусом, но и с мозгом… хотя о последнем говорит и твой табель из прошлой школы.

– Что?! – заорал я, как ненормальный, выхватывая вышеупомянутый табель из его рук.

– Анатолий Валерианович предупреждал меня, что ты не самый лучший ученик и не блещешь умом, но я не думал, что до такой степени, – хмыкнул он в кулачок.

Я же ошарашено уставился на свой оценочный лист. Боже, да как с такими оценками меня вообще смогли перевести в выпускные классы? Как я сдал экзамены?! Вот старый пошляк, успел-таки мне напакостить по полной программе. Три? Оценка «три» по русскому языку и литературе??? Он с ума сошел, что ли? Да и в остальных предметах я не блистал, исключением не была даже физкультура! Ох, и влетит Вам мой позор в огромную копеечку, Анатолий Валерианович.

Сергей Натанович сразу же перестал мне нравиться. Не люблю я хамов, таких как он. Вот зачем мне в этом деле конкуренты?

– Ладно, розовый цыпленок, бери свои лапки в ручки и иди за мной оформляться, – нежно и с сарказмом произнес Сергей, а у меня чуть зубы не раскрошились от злости.

========== Часть 3 ==========

– Ладно, розовый цыпленок, бери свои лапки в ручки и иди за мной, оформляться, – нежно и с сарказмом произнес Сергей, а у меня чуть зубы не раскрошились от злости.

Его глаза откровенно ржали над моим насупленным-серьезней-некуда видом.

– Вы так больше не шутите, Сергей Натанович, а то я со смеху умру, – буркнул я, сделав лицо «а-ля человек напротив охрененно не смешно пошутил».

– А ты посмотри на себя: губы надуты, взъерошен и подбоченился – истинный черно-розовый цыпленок, если учесть твой внешний вид, – мне ласково улыбнулись и потрепали по голове. – Все, заканчиваем с разговорами, там, в приемной, тебя Оксана – мой секретарь, уже ждет, следуй за мной.

Он резко развернулся на сто восемьдесят градусов и уверенным шагом направился вдоль коридора, попутно мило улыбаясь учителям и кивая головой в приветственном жесте.

– Писец, – развел я монолог себе под нос, бурча в спину директора, – у кого-то, наверное, член короткий, раз руки и язык такие длинные! – и естественно я не себя имел в виду. – Ненавижу когда меня лапают посторонние.

– Ты что-то сказал? – обернулся он.

– Неееет, что Вы, – залебезил я, – я просто восхищаюсь школой, в которой мне предстоит учиться, – с моей улыбкой можно было спокойно сниматься в рекламе «орбита».

Он ничего не ответил, так как мы уже стояли у дверей приемной его кабинета.

– Оксан, оформи малыша, а я на урок пошел, у меня сейчас математика в 11 «А», потом выдай ему расписание и пусть он шагает на первый урок, – отдав распоряжение, он вышел.

– У тебя в штанах «малыш», – тихо процедил я.

– Ты что-то сказал? – ласково улыбнулась мне перегидрольная девица с силиконом вместо мозгов – точь -в-точь Наташка. И где они их набирают?

– Нет, уважаемая, – рявкнул я. – Будьте любезны, оформите меня побыстрее, так как я не хочу опаздывать на первый урок, – с этими словами я уселся на стул и закинул ногу на ногу.

– Как ты разговариваешь со мной, крысёныш, тебе нужно научиться повежливее общаться со взрослыми, – нагло сказала девица и ткнула в меня нарощенным когтем, которому бы позавидовал сам старина Фредди Крюгер.

– А Вам нужно научиться быстрее работать, так как Вы отнимаете драгоценное мое время, которое я бы с радостью посвятил учебе, а не тому, как лицезреть Ваши накачанные груди. Такое зрелище может пагубно повлиять на мою детскую и неокрепшую психику. Девушка, Вам вообще говорили, что такое декольте не приемлемо в стенах учебного заведения? Хотя, я думаю, что директор не против такого стриптиза.

– Он – гей, – не подумавши ляпнула деваха, а потом быстро прихлопнула рот рукой.

– Вааааххааах, – я разразился диким смехом. – Вы неподражаемы! – хлопнул я себя по колену ладонью. – Так быстро сдать все тайные секреты начальника и не кому-то, а его ученику, который тут же, обязательно, захочет поделиться такой новостью с одноклассниками! Да Вы даже Наташку переплюнули, которая чай с кофе всегда путала.

На девушке не было лица, а глаза уже были влажные.

– Так, отставить истерику. Я обещаю – все, что тут случилось, останется тайной, – я приложил указательный палец к губам. – Только прошу… – умоляюще сложил руки на груди, – быстрее работай.

Оксана кивнула и принялась стучать по клавиатуре, а я занялся мыслительным процессом.

«Так, выходит, что Сергей Натанович моего поля ягода? Вот это интересно. Ну да, если учесть, как он на меня смотрел, улыбался и нежно трепал по голове с умилительной мордой, то можно сделать вывод, что «розовый цыпленок» не оставил его равнодушным. Таааак, да Вы педофил, Сергей Натанович. Хотя, я видел, как он общается с другими учениками в коридоре, там никакими намеками и не пахло. Значит… сексуального мачо зацепил только розовый эмик? Вот это удача!» – я уже мысленно потирал руки, представив, как отыграюсь за все.

– Валер, – отвлек меня тихий голос со стороны, – посмотри, пожалуйста, правильно ли я напечатала твои данные, – в ее голосе больше не наблюдалось ни нотки превосходства, только кроткость.

Взяв текст, я несколько раз перечитал его, потом тяжело выдохнул и, взяв со стола красную ручку, принялся усердно править, приговаривая: «жи и ши пиши с буквой «и» – программа второго класса… и это стыдно не знать», «при вводном слове нужно ставить запятую», «во-первых, во-вторых, в-третьих – эти слова пишутся через дефис», «в сложносочинённом предложении, перед соединительным союзом, ставится запятая».

Вскоре весь ее текст был перечеркан и исправлен красной пастой. В конце я нарисовал огромную жирную двойку.

– Так, красавица, я сейчас пойду на урок, а ты пока исправишь все, что накосячила. Распечатай мне расписание, – уверенно отдал я приказ. Девушка испуганно кивнула и подала мне листок. Пробежавшись глазами, я сверился со временем. – Ага, у меня сейчас математика… у нашего голубка, – подмигнул я секретарше, а та скорчила испуганную моську. – Да не бойся ты, сказал же, что не выдам, – она облегченно выдохнула. – А ты не расслабляйся, а переписывай все заново, бестолковушка. Я на большой перемене зайду.

Как только я вышел из приемной, в коридоре раздался звонок на перемену. Тут же стало привычно шумно. От такого гула спасала только учительская, которая с некоторых пор больше не в моем распоряжении. И вот тут-то я в полной мере прочувствовал, что значит быть новеньким. У дверей класса математики меня сразу же обступила стайка одноклассников. Девочки кокетливо хлопали ресницами, а вот парни зло скалились и пытались подъебнуть неуместными шутками по поводу внешнего вида. Слава Богу, что хоть шмотки были куплены не в дешевом секонд-хенде, а то бы меня точно записали в нищеброды и издевались бы все оставшееся время. Уж это я успел усвоить у своих учеников: если ты хуже всех одет – то и быть тебе на дне. Эта несправедливость ходила по всем южным школам, что возмущало поначалу не только меня, но и всех остальных. И как бы мы с этим ни боролись, вводя одинаковую форму или запрещая носить в школу дорогие аксессуары – все было тщетно. Да и не могли мы указывать ученикам, какой марки носить в школу телефон или из чего шить школьную форму – ткань-то по качеству разная будет, а по сему она будет разная и по стоимости. Не объяснишь детям, что если папа Васи держит гостиницу, то он может позволить сыну купить «iPhone» последней модели, а вот папа Миши работает на государственной службе, и он не может позволить сыну дорогие подарки. Не объяснишь этим маленьким детям, которым уже по шестнадцать лет, что знания в голове мальчика Миши намного дороже телефона Васи. Естественно, на подколы одноклассников я не обращал внимания, а молча вытащил учебник и принялся освежать знания. Звонка я впервые ждал как манны небесной.

***

Сергей был задумчив с того самого момента, как повстречал нового ученика. Он не мог понять, что с ним происходит. Но это черноволосое чудо в эмовской одежде, напрочь сорвало весь здравый смысл. Натанович всегда любил именно таких – наглых и самоуверенных, хамоватых типов. Жаль, что малышу только шестнадцать, а так бы он с удовольствием принял его игру.

– Оксан, ты подготовила анкету на новенького? – листая журнал 11 «А», задал вопрос Сергей, удобно развалившись в своем кожаном кресле.

– Нет еще, Сергей Натанович, – не отрываясь от экрана монитора, ответила секретарша. Сергей впервые заметил в ней такое трудолюбие, раньше этого не наблюдалось. – Пименов заставил все переделать, – увлеченная работой продолжила она.

– В смысле?! – удивленно поднял глаза директор.

Девушка молча протянула листок бумаги. Сергей заинтересованно его взял и пробежал глазами, а потом разразился хохотом. На белом полотне формата А4, все было исписано красными чернилами с пометками правил русского языка на полях!

Отсмеявшись, он вновь задумался: «А что это такое сейчас, собственно, было?» Пименов, по табельному листу, круглый троечнико-двоечник! Неувязочка выходит.

– Оксан, скажи, а Пименов при тебе все это исправлял? – спокойно полюбопытствовал он.

– Конечно, еще и бестолковщиной обозвал, – фыркнула девица.

– Что-то тут не так, и нужно срочно в этом разобраться, – почесал бровь директор.

– Вы что-то сказали? – вопросительно подняла голову девушка.

– Говорю, что уже прозвенел звонок и пора идти, – улыбнулся в ответ он, а затем, взяв нужный журнал, вышел из кабинета.

========== Часть 4 ==========

***

– Здравствуйте, класс, – на ходу произнес Сергей.

Мы все синхронно поднялись, а затем вновь сели. Мужчина прошел к учительскому столу и, достав журнал, обвел взглядом класс. Сразу стало заметно, как в кабинете повис черный сгусток энергии невыученных уроков. Все постарались стать менее заметными.

– Тааак, – протянул директор. – Сегодня у нас в классе новенький, я думаю, что вы с ним уже познакомились, поэтому не будем терять времени – Пименов, к доске, проверим твои знания!

«Ну, вот, первый урок в школе, а я уже сейчас стану всеобщим посмешищем», – вяло подумал я, вылезая из-за парты.

В том, что меня сейчас выставят полным идиотом, я и не сомневался, так как из курса «Царицы наук» на данный момент помнил только таблицу умножения. Нет, я не тупой, и если у меня было бы время освежить знания, то я не ударил бы в грязь лицом, а сейчас только что и остается пожинать плоды моей собственной лени, ведь Валерианович просил меня изучить хоть какие-то учебники из школьной программы.

Медленно, как на эшафот, я брел по проходу между рядами. Как же мне не хотелось выставлять себя имбецилом перед Натановичем.

– Пименов, давай поторапливайся. Мы тебя до следующего утра ждать должны? – язвительно сказал Сергей.

– Думаю, что Вам не заплатят сверхурочные за суточное дежурство, – кривя лицо, ответил я.

По классу раздался громогласный хохот, а я уже доплелся до пятачка перед доской.

– Пименов, мы с тобой еще с утра выяснили, что мозг – еще не все, а в твоем случае он вообще – ничего! – улыбнулся этот гад.

«Вот сука! А сука красивая» – размышлял я между-прочим. Хотя я думаю, что он обо мне того же мнения, вон как глазками бегает по моей тушке – процесс запущен.

– Давай, Пименов, – он вальяжно развалился на стуле преподавателя, а мне только и оставалось, что взять мел и ждать… – записывай условие: В классе каждый ученик – либо болтун, либо молчун, причем каждый болтун дружит хотя бы с одним молчуном. Болтун молчит, если в кабинете находится нечётное число его друзей – молчунов. Докажите, что учитель может пригласить на факультатив не менее половины класса так, чтобы все присутствующие на факультативе болтуны молчали.

«Это что, прикол?» – эта фраза читалась на моем лице, когда я старательно записывал слова на доске. Сергей же в это время неотрывно следил за тем, как я пишу, его взгляд становился все более хмурым с каждым моим написанным словом.

– По твоему лицу, Валера, мне стало понятно, что условия задачи ты не принял всерьез. Чтобы ты не сомневался, то поясню – это обычная задача на логику для ученика одиннадцатого класса.

Точно-точно, что-то я такое припоминаю, была у нас такая интересная задачка на первом курсе института. Хвала Натановичу за подсказку, сейчас дело пойдет быстрее.

Собрав все свои мозги в кучу, я принялся ошарашивать публику и своего нового директора. Не на того напал, Сергей Натанович! А так же я мысленно благодарил старого Матвея Савельевича – преподавателя высшей математики, который всегда говорил, что учителю русского языка – цифры нужнее букв. Тогда я не понимал эту фразу, впрочем, как и до сих пор не понимаю. Как раз именно эту задачу, как сейчас помню, мы решали две пары подряд, хоть задачка-то и не из сильно сложных будет.

– Та-а-ак, – протянул я, и уверенно начал выводить на доске, комментируя записанное вслух. – Докажем утверждение индукцией по числу n учеников в классе. Для n = 3 утверждение очевидно. Предположим, что оно верно при n ≤ N. Пусть n = N + 1. Утверждение верно, если в классе ровно один молчун. Пусть их не менее двух. Выделим молчуна A и его друзей – болтунов B1, … ,Bk. – Руки нервно дрожали, а мозг усиленно работал. Я все уверенней и уверенней продолжал строчить, уже хваля сам себя за то, что не прогуливал уроки Матвея Савельевича, а прилежно все записывал в тетрадь, а затем тупо зубрил. Делалось это за тем, что Савельевич уже был очень стар и слаб на память, и развилась у него со временем тенденция – на экзамене давать те же самые задачки, что мы решали на парах. – Для оставшихся n – 1 – k учеников утверждение верно, т.е. можно выделить группу M, в которой каждый болтун дружит с нечётным числом молчунов и в M входит не менее … – я писал и писал, попутно тараторя, чтобы не сбиться с мысли.

«Фух» – пронеслось в голове, как только я положил мел на место. В классе стояла гробовая тишина.

– Скажи-ка, Пименов, – серьезно спросил Натанович, скрестя руки на груди, – а где это ты решение этой задачи узнал? Эта задача предназначена для олимпиады.

Вот тут-то я, как говорится, и осел, но меня спас так вовремя прозвучавший звонок с урока.

– Я не так глуп, как выгляжу. Такое невозможно! – подмигнул я ему и, подхватив сумку, устремился вслед одноклассникам.

Возле двери немного задержался и, обернувшись, глядя прямо в его глаза, эротично облизал нижнюю губу и послал воздушный поцелуй.

***

Сергей пристально наблюдал за Валерием, если вначале, когда парень только шел по проходу, можно было подумать, что это двоечник-неудачник, то все изменилось, когда он начал писать условие не самой легкой задачи. Все настораживало: и быстрое решение – парень лишь на несколько мгновений изредка задумывался, и каллиграфический почерк по доске, который прямо-таки кричал, что рука у человека натренирована. Да даже то, что в условии не было ни единой ошибки, ни единой неправильной запятой, а иногда парень и слова менял местами, чтобы предложения звучали благозвучнее, все это наводило на неоднозначные мысли! Ну не вязался его ум с оценочным табелем. Может, произошла ошибка? Да нет, Валерианович лично проинформировал, что ученик будет трудным. Нужно в этом обязательно разобраться. А его последний выкрутас с воздушным поцелуем. Да он просто заставил яички Сергея поджаться! Нет, мальчик был совсем не похож на юного птенца – это однозначно. Да и ориентация похоже у него с Сергеем одного цвета. Рыбак рыбака видит издалека. Ни один мальчик, парень, мужчина – не будет так эротично отправлять поцелуи другому представителю своего пола, если он не голубой.

Кстати о выкрутасах – Свиридов по-любому его будет ждать после уроков. Эта мысль заставила Миронова вскочить как ошпаренного и броситься на поиски Пименова.

Как и ожидалось, он нашелся в туалете для мальчиков. А его уже неплохо успели приложить – правый глаз заплыл, а кровь из носа он смывал над раковиной.

– Я думаю, что на сегодня с тебя достаточно учебы, – спокойно сказал директор, привалившись к белой кафельной стене.

– Нынешнее поколение стало очень жестоким, – безэмоционально отозвался парень. – Не пойму, что на них так действует – интернетовские стрелялки или учителя плохие. Лучше бы учебой занимались, – продолжил он, вытирая лицо и руки разовым полотенцем. – Хотя это проблема учителей, что не умеют интересно преподавать и завлечь ученика.

– Нынешнее? – удивленно переспросил Сергей.

– Не обращайте внимания, мне только предстоит в этом разобраться, – грустно отозвался он.

– А ты, я смотрю, спец в преподавании? Знаешь, как это делать? – иронично произнес Миронов.

Пименов лишь смерил Сергея уничтожающим взглядом и прошел мимо.

– Постой, – остановил его директор и, взяв за плечо, повернул к себе лицо, – нельзя тебе в таком виде идти домой, давай я тебя отвезу.

– Не стоит утруждаться, – огрызнулся ученик.

Даже сейчас, когда ему изрядно досталось, Пименов не утратил свое достоинство, что еще больше заставляло Сергея влюбляться в этого стойкого мальчишку.

– Я сказал, что тебя нужно отвезти, – строго заключил Миронов. – Здесь я решаю что нужно, а что нет!

– Право Ваше, – пожал плечами Валерий.