Текст книги "Врачебная этика (СИ)"

Автор книги: chate

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Врачебная этика

У вас когда-нибудь болел зуб? Тогда вы могли бы меня понять, если бы не одно «но!» – я боюсь стоматологов. Нет, не так. Я альфа, бывший спецназовец, способный подкову разогнуть руками и монетку скатать пальцами в трубочку, – панически боюсь стоматологов! Теперь вы понимаете весь ужас ситуации? Даже не утешало известное изречение, что «глупый человек должен быть здоровым и заурядным, а болезнь делает человека утонченным, умным, особенным». Да пропади все пропадом! Согласен быть идиотом, придурком и глупее глупого, но только чтобы эта пытка закончилась без похода к врачу!

Два проклятых дня промычал раненым бизоном и протоптал тропинку в паласе, носясь из угла в угол. Сердобольный сосед-бета, слегка оглохший от моего воя, надавал мне кучу советов и, заодно, по шее. Правда, ему пришлось подпрыгнуть до моих двух метров. Я сказал спасибо – ну, не могу же я руки ломать дедульке сорока пяти кг веса! Я все применил! Все! Сало на зуб клал, водкой полоскал, лук использовал, даже гвоздику жевал! Нет, не могу сказать, что не помогло. На пару часов, пока бутылка не опустела и сало не закончилось. Потом выяснилось, что лук, оказывается, надо было в противоположное ухо запихивать. Бля, да себе, а не деду! В ухо, противоположное зубу! А я, мудак, его ел, лук этот! Наверное, поэтому сегодня с утра щеку разнесло так, что заплыл глаз, и терпеть стало просто невыносимо.

Послав куда подальше девиз «спецназ не сдается», набрался отчаяния и пошел сдаваться в руки самого жуткого кошмара моего детства. По дороге пару раз останавливался, подпитывал свою готовность, так что к клинике причапал уже вечером, основательно «напитавшись». Совсем храбрый, да. Ну, что? Очень много надо решимости и сил, чтобы сесть в проклятое кресло. Как вспомню… бр-р-р-р. И тут, о чудо! Шагнув в раздвижные двери, вдруг понял, что зуб стал болеть меньше – вот радость-то! – и хотел уйти и даже развернулся, но ушлый бета в приемной ловко перехватил меня и потащил за собой, ласково приговаривая:

– Вы как раз вовремя. Доктор Харт уже собирался уходить, но для такого клиента он, конечно же, задержится немного. Он у нас такой замечательный доктор, сейчас он вас бормашиной вжжжик… и щипчиками, и зажимчиками… трах, трях…

– Оу…

– Проходите. Присаживайтесь. Вам удобно? Вас привязать? Сознание теряли когда-нибудь?

Он профессионально подбил меня под коленку и уронил в кресло, пугающее сильнее любого орудия пыток.

– Доктор, к вам клиент! Попробуй-ка справиться с этим! – вдруг как-то ехидно и громко сказал бета. – Тогда я поверю, что ты действительно супер. А то корчишь из себя…

Кому это он? Что вообще происходит? Пока я пялился вокруг, изумляясь, каким образом позволил завести себя сюда, бета прижимал мои плечи к спинке кресла.

– А кто это к нам пришел такой хорошенький? – откуда-то прожурчал хрустальный голос.

– Ха-ха! – выдал чудной бета и свалил. Я услышал, как стукнула дверь, а рядом тут же нарисовался большеглазый парень в белом халате.

Не понял я что-то. Парень в миленьком колпачке, почти скрывающем черные волосы, тоже недоуменно хлопал длинными ресницами. Я жопой почувствовал, что это знак, но пока не понял, какой.

– Ты кто? – спросил я.

– Доктор, – ответило видение.

– Это… – взглянув еще раз вокруг, а затем на милаху, я выкарабкался из кресла, – …завтра приду. У меня уже все прошло. Честно! Ну, бывай, командир.

За дверью раздался явственно слышный смешок.

– Стоять!

Грозный рявк тщедушного на вид стоматолога заставил меня замереть, а затем и удивленно обернуться:

– Это вы мне?

– Господи! – пацан всплеснул руками. – Такой большой мальчик, альфа к тому же, а испугался всего лишь кресла? Садись-ка сюда, дружок, – и он ласково погладил кожаное сиденье.

Он так говорил. И так гладил… Я охуел, вот честно!

Через секунду я уже снова сидел на белом чудовище, до скрипа сжимая подлокотники. Кстати, только сейчас обратил внимание, что креслице мне как-то маловато, что ли. Я в него плотно так втискивался, как палец в ноздрю. Док, удовлетворенно улыбаясь, повязал мне на шею слюнявчик с кошечками и бантиками. Кушать, что ли, сердешный, собрался? Непроизвольно икнув, я пожалел, что мало выпил, и сжал губы.

– Открой ротик, детка, я только посмотрю. Честно! – и он показал мне свои пустые руки. – Даже не дотронусь, ну, если только чуть-чуть, – и звучно щелкнул латексными перчатками. – Не бойся, дружочек.

Альфа я или кто? Врач, сосредоточенно сопя сквозь марлевую маску, полез ко мне какими-то инструментами, сильно смахивающими на орудия пыток в стиле хай-тек. Смотреть на этот никелированный ужас мне совсем не хотелось. Крепко зажмурившись, я послушно разинул хапалку, стараясь не выдыхать алкогольными парами. Застеснялся что-то.

– Вот почему нужно доводить себя до такого? И куда твой папа только смотрел?

Я бы тоже хотел знать, куда смотрел мой папа. И вообще, кто мой папа. Меня двадцать пять лет назад в капусте нашли. На овощной базе. Все это я промычал доку.

– Видимо, придется удалять, – тот огорченно поцокал языком. – Сейчас снимочек твоего зубика сделаем. Хочешь его фоточку увидеть? Интересно будет? Сиди смирно, зайчик. Это не больно.

Мне поплохело. С чего вдруг я затрясся именно сейчас? Если честно, я думал, что этот стоматолог псих, а в руках у него такие хреновины… Нет, я не считал его слабоумным, но и не доверял.

Металлический стук, скрип и маленькие ладони обхватили мою голову, чуть разворачивая и прижимая к десне тоненькую пластиночку.

– Держи так, красавчик.

Тихий стук, что-то коснулось щеки, я замер, но ничего не произошло. Когда снова заскрипело, я все же открыл глаза и увидел, как доктор, отодвигая в сторону штуку похожую на широкую камеру, только побольше и на колесах, что-то рассматривал на экране компьютера.

– Так я и знал. Надо удалять, и, возможно, потом чистить. Потом, когда все заживет, можно будет поставить имплант, так что никто и не поймет, что зуб ненастоящий.

Что? Судорожно сглотнув, я попытался встать, но доктор тут же оказался рядом, удерживая меня в кресле:

– Куда, миленький?

– Это… потом… – лепетал я, пытаясь отпихнуть от себя чокнутого.

– А если начнется воспаление? Или заражение? В реанимацию очень хочется попасть? Там голову отпилят. Вжик! И нету!

В реанимацию я хочу еще меньше, да и головой иногда пользуюсь, я ею ем, пришлось снова пасть в кресло. А между тем док нагнулся надо мной и принюхался. Я сначала не понял, что он делает, пока не услышал вопрос:

– Алкоголь?

– Пиво. Немного.

– Н-да?

– Ну, и коньячок, – не стал я отпираться в тайной надежде, что меня отпустят.

– Плохо. Наркоз не подействует. Неужели обязательно было пить?

Он стащил маску и опять наклонился, пытливо вглядываясь мне в глаза. Ситуация стала совсем неспокойной – я вдруг почувствовал странный запах. Омега! Молодой, неповязанный омега! Где мой нос был раньше? Это был просто пиздец. Если бы врачом был альфа, мы бы нашли общий язык. Наверное. С бетой я бы еще постарался потерпеть. Но омега?! Нет, это выше моих сил. Показать свой страх омеге я просто не могу. И я снова зажмурился.

Доктор отступил от кресла, тяжело вздохнув. И тишина.

– Я пойду тогда, док. Приду, когда выветрюсь, ага? – Я не выдержал и открыл глаза. Доктор стоял в шаге от кресла, задумчиво разглядывая меня взглядом непонятным и тревожным. Глаза доктора Харта странного, темно-бирюзового цвета в сочетании с черными волосами, выбившимися из-под шапочки, и светлой кожей смотрелись очень экзотично, а еще у него на носу было несколько милых веснушек. Да и сам курносый носик вполне себе хорошенький, как и задумчиво поджатые губки.

Наши переглядки длились всего пару секунд, а потом доктор улыбнулся каким-то своим мыслям. Я молча ждал, что будет дальше. Он скользнул пальцами по пуговицам на белом халате и… начал медленно расстегивать их. А под халатом… Отец мой альфа! Под халатом кроме синеньких плавок ничего нет, да блеснул маленький ярко-синий камешек. А когда же док брюки-то скинул? Пока я жмурился? Или без штанов тут всегда рассекает? Эта эротично подмигивающая сережка в пупке, заставила меня сглотнуть собравшуюся во рту слюну, а омега скинул халат на спинку стула и провел ладонью по своей груди:

– Жарко здесь, не находите?

– Ау-у-у… эу… – Все что я могу – это кивнуть, не отрывая взгляда от пальцев, едва не задевающих розовеющие соски. А омега подходит совсем близко, что-то берет со столика возле кресла и склоняется надо мной, опираясь точеным коленом в непосредственной близости от моего паха. Там сразу все встрепенулось, приветствуя. Вот никогда не думал, что доктор с щипцами может так невероятно взбудоражить! Мне захотелось почувствовать его руки на своем члене. Захотелось, чтобы они пробежали по стволу, отодвинули крайнюю плоть, потрогали яички. О-о-о, да я готов был кончить только от мыслей, разгулявшихся в моей голове.

Вместо этого пальцы омеги прошлись по моему подбородку, едва дотрагиваясь.

– Открой ротик, детка, – промурчал он, наклоняясь и почти касаясь моих губ своими.

Такому милому вежливому омеге трудно было отказать. Я понял, что назрел драматический конфликт и приоткрыл рот, готовясь почувствовать его поцелуй, а змей прошептал:

– Сильнее, мой герой. Покажи мне, как ты можешь это сделать. А глазки закрой, вот так… какой ты молодец.

Его выдохи согревали мое лицо. Острый, приятный аромат я готов был не только вдыхать, но и пить, тонуть в нем. Я уже ни о чем не могу думать, кроме его ласкающих пальцев и еле слышного дыхания. Выполняю его просьбу, что мне трудно, что ли, для такого… такого, м-м-м…рот раскрыть? В голове все плывет, чувствую, как он на мгновение прикасается к моему языку, губам, едва ощутимо проводит пальчиком по десне, что-то мягкое, тихонько и осторожно засовывает, потом невыносимо медленно и сладко ведет по губам гладким, твердым предметом и в следующую секунду…

Резкая острая боль заставила меня заорать. Отшатнуться не дала спинка кресла и навалившееся тело. Я дернулся и тут же оказался свободен. Омега, улыбаясь, стоял рядом, демонстрируя решение моей проблемы, зажатое ужасными клещами, а я чувствовал, как мой рот наполнился кровью.

– Малыш, сплюнь все в раковину и дай мне посмотреть на ранку. Самое страшное уже позади. Клянусь, – и он неожиданно погладил меня по голове.

– Ловко вы меня провели! – прошамкал я, злобно отплевываясь, и соображая, когда это я стал малышом. Но покорно открываю рот, позволяя ему снова залезть в него своими штучками. Поздняк уже метаться.

– Нужно было отвлечь вас. Простой психологический трюк, но очень действенный.

А халатик-то доктор Харт так и не надел. Я не мог не косить глазом на розовенький сосочек.

Повозившись во рту, он попшикал туда чем-то, отчетливо пахнущим ментолом.

– Теперь нужно подождать минутку, а потом я заложу туда мазь. Она поможет скорейшему заживлению, только завтра вы обязательно должны зайти к кому-нибудь из моих коллег, чтобы он осмотрел. Тогда все заживет буквально за пару дней и без последствий. Болеть не должно.

Омега говорил, его ладони лежали на моей груди, и я чувствовал через ткань рубашки его легкие поглаживания. Не знаю, зачем он это делал, может и неосознанно, но они явно успокаивали меня.

– А почему к кому-то из ваших коллег? – Я чего-то поплыл, чувствуя, как боль уходит, сменяясь легким онемением. – Вы завтра не работаете?

– Котик, перестань болтать, тебе пока нельзя. Давай-ка я еще кое-что сделаю…

Доктор Харт стрекотал, что-то прижимал, чем-то мазал, что-то засовывал, а я послушно сидел с разинутой пастью, словно кашалот на кормежке, слушал его голос и вдыхал аромат, приправленный мятой. Голова кружилась. Я уже протрезвел, но пьянел заново от его запаха и не мог думать о чем-то кроме его рук, лежащих на моей груди.

– Доктор Харт, а зовут вас как?

– Энтони.

Он все же подхватил свой халат. Жалко.

– Теперь все. Сейчас я выпишу тебе рекомендации, дружочек, будешь делать полоскания, способствующие скорейшему заживлению, и можешь идти баиньки.

Энтони. Красивое имя. Впрочем, он тоже красивый. Очень. Только чудаковатый.

– А может, вы согласитесь сходить со мной куда-нибудь? – спросил я, с трудом шевеля языком. Ватка во рту мешала. Знаю, что мои слова звучат немного странно – какая тут, в дупло, романтика? – но ничего другого в данной ситуации просто не смог придумать, а упускать шанс познакомится с омегой поближе, не хотелось. Он был такой красивый, хоть плачь.

– Ни в коем случае! Во-первых, вам два часа нельзя ничего есть. А во-вторых, это будет неэтично. Врач не может встречаться с пациентом. Всего хорошего, – и он упорхнул за дверь, ведущую то ли в раздевалку, то ли в бытовку. Бежать за ним было глупо, а потому я встал и направился к выходу.

Бета ждал меня, азартно блестя глазами. Жаждет подробностей? Перетопчется.

– Мне надо записаться на завтра.

– Пожалуйста. Ваше имя?

– Лари Руман. Вот визитка, там и адрес, и телефон.

– Замечательно. Завтра у доктора Артиса есть места на десять, двенадцать тридцать и шестнадцать часов. А доктор Мартинс может принять вас с утра, с восьми до десяти он свободен. К кому вас записать?

– К доктору Харту.

Лицо у беты удивленно вытянулось:

– Но… доктор Харт…

– Он завтра принимает?

– Вообще-то, да, но…

– К доктору Харту на то же время, что и сегодня. Выполнять.

И я вышел, не глядя на бету, удивленно пялящегося мне в спину.

Следующей нашей встречи я ждал с нетерпением мальчишки и даже когда полоскал рот какой-то дрянью, делал это с удовольствием. Пусть доктор с волшебными руками меня похвалит! Даже опухоль спала и зуб, вернее дырка от зуба, совершенно не болела.

Совершенно случайно прибыл раньше назначенного времени на полчаса. У Энтони Харта был пациент, ну, окей, подожду. Какой-то омега, увидев «свободные уши» принялся рассказывать мне о своей семье. Жутко хотелось послать эту трещотку куда подальше, но я мужественно вытерпел целых двадцать минут. Потом из кабинета выскочил киндер и радостно кинулся к омеге хвалиться плюшевым зайчиком, которого ему подарил добрый дядя-доктор.

Я ведь не собирался влюбляться.

Коротко стукнув в дверь, заглянул в кабинет и увидел, как доктор Харт – в брюках, все-таки, – потягивается, словно длинолапый кот. Устал, бедняжка? С каким удовольствием я размял бы ему шею и плечи. Да и не только их.

В штанах стало тесно – да что ж такое! – но я мысленно напомнил себе, что сейчас не время:

– Кхм-кхм. Можно?

– Да, пожалуйста, – он оглянулся. – Вы? Но я же…

– Доктор, – проникновенно сказал я, – у вас нежные руки и никому другому я свою драгоценную персону доверить не могу. Вы же не можете мне отказать, правда? Клятва Гиппократа, и все такое…

Энтони рассмеялся, запрокинув назад голову, а потом кивнул на кресло:

– Прошу, больной! Присаживайтесь.

Больной… А где же зайчики и котики?

Стоило снова втиснуться в это недокресло, как вернулись все мои страхи. Не знаю, может у кого-то и выходит побороть свою фобию, а вот у меня херово получается. Почувствовал, как под пальцами выгибаются подлокотники. Хлипкая какая у них тут мебель. Хорошо еще он «зуделку» свою не включил. От одного воспоминания о ней меня бросило в холодный пот.

– Вы слишком напряжены, мистер Руман.

И положил мне на грудь салфетку, на сей раз с коняшками, медленно расправил, и, совсем как вчера, меня окутал его аромат.

Я кивнул, потому что голос отказался повиноваться, а тут еще и лампа зажглась, заставляя зажмуриться. Какого черта у них такой яркий свет, что из глаз слезу вышибает?

– Я ничего страшного и больного делать не буду, малыш. Просто посмотрю.

Одно слово нежности чуть приглушило охватившую меня панику.

– Ну, же! Ты вчера был такой храбрый мальчик. Не стискивай так зубки.

Чувствую, как он склонился надо мной, и воображение дорисовало все остальное. Как его тело прижалось ко мне, как его пальчики проникли за ремень брюк, чуть-чуть не доставая до самого чувствительного места, а ведь так хочется, чтобы...

– Расслабься, – шептал он, и я почувствовал, как молния плавно скользнула вниз. Теперь его ладошка может оказаться именно там, где мне надо и я, инстинктивно, развожу ноги чуть шире, насколько позволяет мне это проклятое кресло. Это уже не фантазия? Это реально?

– Открой ротик пошире. Покажи мне свои зубки. Они такие же крепкие, как и ты весь, детка?

В свете всего происходящего его вопрос прозвучал достаточно двусмысленно, тем более что «крепок» я как никогда. Не могу понять, он всегда так разговаривает, или со мной заигрывает? Или, блядь, со всеми? Убью этих всех по одному.

Рядом кто-то застонал, но мне нет дела ни до чего, кроме поглаживающих пальцев. Кажется, один из них проник мне в рот? Или это его язык? Неважно. Я с готовностью приму все, что он захочет мне дать. О-о, как же мне хочется почувствовать его вкус, вылизать всего, от симпатичного курносого носика до розовых пяточек, уделив особое внимание потайному местечку между его ног. Я бы лизал и сосал до тех пор, пока он не начал меня умолять, извиваясь всем телом, тогда я…

Пиздец подкрался незаметно. Оргазм нахлынул столь внезапно, что я даже испугался. Осознание того, что я, в общем-то, нахожусь не у себя дома, а в месте, где кто-нибудь в любой момент может заглянуть в кабинет, накрыло меня холодной волной, и я распахнул глаза, чтобы встретиться взглядом со смеющимися глазами цвета темной бирюзы. Лицо моего ненаглядного в нимбе света выглядело ангельски-нереально. Он улыбался, лукаво и нежно, а не насмехался надо мной.

– Все хорошо, умница, – еле слышный шепот.

Взгляд Энтони опустился вниз, и я почувствовал в своей руке комок влажных салфеток.

– Рана заживает хорошо, так что в очередном визите к стоматологу нет необходимости. Но в следующий раз, постарайтесь не затягивать с посещением клиники. Это в ваших же интересах. Оплату внесете на выходе. Всего хорошего, мистер Руман.

И омега с невозмутимым лицом скрылся в своей комнатке, словно между нами ничего не было, а я, слегка ошалев, вытерся и поплелся на выход, пытаясь придумать, как продолжить знакомство. Можно, конечно снова явиться к нему под видом клиента, но эта идея была быстро отвергнута. Он опять сошлется на свою этику и ничего более серьезного у нас так и не будет, если вообще не выставит меня из кабинета.

– Как вам доктор Харт? – давешний бета с любопытством смотрел на меня. – Жалоб, претензий нет?

– Чудо, а не доктор! – выдохнул я, соображая как бы мне выманить у этого хера телефончик или адрес Энтони.

– Да? Странно… – протянул бета.

Я посмотрел на него. Противный какой, чем это ему мой Энтони не угодил?

– Почему странно?

– Ну, он же детский стоматолог.

Я охуел!

– А вы у него первый взрослый пациент.

Я обрадовался. Детский? И я у него первый? Это прекрасно, значит, кроме меня он ни перед кем так не заголялся. Значит, буду последним!

Хорошо, что цветочный магазин был рядом, иначе пришлось бы мне ждать встречи до завтра.

– Энтони, разреши пригласить тебя на свидание?

Он удивленно оглянулся:

– Вы? Но я же уже сказал, что…

– Сказал. Но я подумал, что твое рабочее время окончено, а я здоров, так что ничего мы не нарушаем. А если снова нельзя есть два часа, то я хотел бы пригласить тебя хотя бы в кино.

– Извини, но я детский стоматолог. Собственно я не должен был тебя принимать, просто все врачи уже ушли, а я задержался. Да тут еще и с Лойдом поссорился, бетой, что сидит в регистратуре. Вот он тебя ко мне и впихнул. Отомстить решил.

– А я знаю. Надо этому Лойду спасибо, что ли, сказать. Если ты голоден, я куплю тебе гамбургер возле кинотеатра.

– И колу без сахара! – рассмеялся Энтони, забирая у меня букет из тринадцати розовых цветков с непроизносимым и совершенно незапоминающимся названием. – Почему я?

– Потому что ты умный, смышленый, красивый, пахнешь просто супер, и мне очень нравишься.

Теперь у меня есть свой собственный стоматолог, которого я не боюсь ни капельки. Просто люблю его, особенно, когда он в белом халатике подходит ко мне и говорит:

– Детка… открой ротик…

Конец