Текст книги "Академия двуликих (СИ)"

Автор книги: chate

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Лис ==========

Мики – оборотень-лис, третьекурсник магической академии двуликих – лежал на ветке древнего дуба, обхватив ее руками и ногами и изображая невидимку. Его ученическая форма пребывала в беспорядке: залезть на дерево и остаться опрятным было выше его сил. Вообще-то лисы по деревьям не лазали, даже в человеческой ипостаси, – они же не кошки, – но от преследователей-волков это было не худшее укрытие.

Мики затаился, напрягая слух. Четверо волков прошли рядом с деревом, явно разыскивая лиса, но он умел путать следы, а искать наверху эти лбы здоровые не догадались. Они вполне могли бы его обнаружить, сменив ипостась на звериную, но правилами академии это было запрещено, так что Мики чувствовал себя почти в безопасности. Почти. Потому что на ужин ему все равно придется спуститься, а там шансы столкнуться с преследователями возрастали до максимума, хоть ложись спать голодным. И главное, четверка волков-пятикурсников, уже два месяца не дающая ему прохода, – выпускники боевого факультета! Ему, бытовику, с ними не тягаться, несмотря на небольшую разницу в возрасте.

В академию молодые оборотни поступали после совершеннолетия, в двадцать пять лет, и на каждом курсе обучались по два года. Получали профессию, если магические способности позволяли, и становились полноправными членами кланов, приобретая право на создание семьи с избранной парой. Лет триста назад строжайше запрещалось смешивать кровь разных кланов, подобных смельчаков-безумцев ожидало только изгнание, но постепенно кланы начали вырождаться, зато дети от смешанных пар были сильнее и здоровее своих чистокровных собратьев. Когда это заметили, запрет отменили и даже начали поощрять поиски пары на стороне. Именно тогда и была создана магическая академия для двуликих, куда принимались все оборотни, обладающие хоть маломальскими зачатками магии. Самые сильные – как правило, это были крупные кошачьи и волки – шли на боевой факультет. Медведи, кабаны, лисы и небольшие кошки обычно попадали на природные факультеты, где обучались управлению погодой, уходом за растениями и животными. А оборотни с небольшим магическим запасом – мелкие звери – становились бытовиками или целителями. Мики тут не повезло: при поступлении его уровень силы сочли недостаточным для природного факультета, к целительству у него не оказалось способностей, поэтому определили его на курс бытовиков, где он отучился уже три года.

Все неприятности Мики начались с того, что он, торопясь после обеда на занятия, налетел в дверях столовой на одного из волков. Охнув и бросив короткое «простите», поспешил дальше в учебный корпус, дожевывая на бегу остатки булочки, и не заметил, что капли сладкой начинки попали на форму предводителя волков – Варрака. После уроков старшекурсники выловили Мики, давно забывшего о происшествии, и утащили его из корпуса в лесопарк за жилыми зданиями академии. Там лиса вываляли сначала в грязи, специально ради такого случая намагиченной в какой-то яме, потом в перьях, а затем притащили в жилой корпус к пятикурсникам, где пристегнули за ногу цепью к штырю у входной двери.

Весело было всем, кроме Мики. Нет, его никто не бил, просто все проходящие мимо так и норовили испытать на нем какие-нибудь очищающие заклинания, от водных до огненных. К ночи лис выглядел просто жалко, с опаленными кончиками волос и мокрый, словно мышь, но грязь и перья с формы не исчезли. В темноте цепь отстегнула какая-то добрая душа, давая возможность сбежать, но гонения на невезучего лиса не прекратились: после занятий четверка волков устраивала на него настоящую охоту. Если Мики удавалось спрятаться от них до сигнала отбоя – оставляли в покое, если нет… тут уж фантазия волков работала на полную, и главное – они ни разу не повторились. Друзья-однокурсники пытались заступаться за лиса, но вскоре поняли, что в таком случае они разделяют его судьбу, и быстро отступились, молча сочувствуя, а жаловаться преподавателям он и сам не стал.

Звон гонга, извещавший об ужине, стал полной неожиданностью для задумавшегося о своей судьбе Мики. Вздрогнув, он нечаянно отпустил ветку и, взвизгнув, полетел вниз. Звук удара о землю и треск кости слились воедино. Дыхание перехватило от огненной вспышки боли, и лис повалился на спину, обхватив руками пострадавшую ногу. Он так и катался по траве, скуля от боли, когда рядом нарисовался тот самый Варрак – причина всех бед.

– Ага, попался! – радостно закричал волк, но тут же запнулся, поняв, что с его жертвой что-то не так. – Не рыпайся, – рыкнул он, прижимая Мики к земле, и принялся ощупывать пострадавшую конечность. Когда его пальцы коснулись места перелома, лис заорал и потерял сознание.

Выругавшись, Варрак стянул с Мики штаны, убедился, что перелом не сложный и кости не сдвинулись, рыкнул на появившихся рядом товарищей, чтобы те убрались как можно скорее, потом наложил ладони на место перелома и сосредоточился, делясь силой. Курс целительства для боевиков был обязателен, но мало кто из них владел даром исцеления в достаточной мере, а вот Варраку повезло.

Очнулся Мики через несколько минут, ощущая, как по телу пробегают мощные волны чужой магии. Он сам не понял, в какой момент исцеление перешло в нечто иное, – просто лежал, наслаждаясь приятным теплом, а потом и жаром, разливающимся по телу, пока Варрак не выдохнул: «Лисенок, какой ты аппетитный». А дальше…

Мики еще никогда не делали минет. Студенты – народ болтливый, и он, конечно, знал о том, что это такое, но даже в страшном сне не мог представить, что сам Варрак, лучший студент-боевик, преследовавший лиса последние два месяца, будет делать ему приятно ртом, да еще и нежно мять яички, доводя до крайней точки удовольствия.

Вскоре, отчаянно заскулив, Мики кончил. Коварный преследователь, совсем недавно загонявший его как дичь, вылизал живот, прошелся языком по опавшему члену, собирая последние капли, и только потом натянул на лиса штаны.

Поняв, что произошло, Мики замер, потрясенно глядя в желтые глаза Варрака, а тот, демонстративно облизнувшись, навис над лисом, упершись руками в землю по обе стороны от его головы.

– Будешь со мной встречаться?

– Я?! – Мики не мог поверить, что ему не снится. – Ты же меня… я же…

– Ты. Ты мне понравился.

– А как же охота на меня?

– Хм, – Варрак смутился и отвел взгляд. – Я… извини, лисик. Может, сходим куда-нибудь в выходной? Я докажу, что не такой уж…

– Козел?

Варрак вскинулся, услышав такое определение своих поступков, но, взглянув в настороженные карие глаза, кивнул, соглашаясь на «козла».

– Так что, сходим?

– Это свидание?

– Да, – Варрак отчаянно закивал, и Мики вздохнул.

– Ладно, сходим, только…

– Все, что захочешь… Все-все!

– Уговорил. Я подумаю, чего хочу.

========== Ласка ==========

Санни, оборотень-ласка, терпеть не мог чистить и резать лук. Впрочем, это никто не любил, но именно ему всегда поручали эту слезоточивую работу. Вот и сейчас Санни нарезал проклятый овощ, шмыгая носом и щуря слезящиеся глаза. Три года назад он с трудом окончил факультет бытовиков, но не потому, что ленился. Вся теория у него шла на отлично, а вот практика… Преподаватели неизменно тяжело вздыхали и качали головами, удивляясь, как мало у Санни было магических сил, стоило только приступить к выполнению практики. Вместо огненной вспышки для разжигания костра получалась слабая искра, не способная подпалить даже сухую траву. Вместо источника чистой воды Санни неизменно находил ближайшую лужу, а подземных токов вообще не чувствовал. И даже элементарное задание по подогреву воды в ванной заканчивалось слабым пшиком с нулевым результатом, не говоря уже об очистке ранее использованной воды. Его и приняли-то только благодаря влиянию дяди, заменившего маленькому сироте родителей, а когда у Санни на руках оказался диплом об окончании академии и ни одного предложения работы, оборотень сам не захотел возвращаться в клан с таким позором. Очень кстати в академии освободилось место на кухне, куда он попросился и был принят на должность помощника повара. В реальности это означало, что Санни должен был делать всю грязную работу, но он не возражал, ведь в довесок к грязным кастрюлям шла комната в спальном корпусе для персонала, да и есть можно было сколько захочешь и что захочешь. Его, не по возрасту худого и мелкого, даже шеф-повар никогда не гонял, если Санни присаживался поесть, хотя остальным изрядно перепадало за безделье. Хотя, надо отдать должное, он никогда не бездельничал: даже если на кухне наступало краткое затишье перед подачей блюд – находил себе работу. На кухне всегда было что помыть или почистить, вот только с луком у Санни никак отношения не складывались.

Закончив нарезку, оборотень собрал шелуху и обрезки в ведро, покрутился по кухне, отыскивая еще мусор, а потом потащил ведро на свалку, все еще шмыгая носом и вытирая слезящиеся глаза.

– Малыш, кто тебя обидел? – Дорогу преградил кто-то достаточно крупный для того, чтобы Санни уткнулся носом ему в грудь. Подняв голову, он вздрогнул: перед ним стоял самый настоящий демон, с крыльями, рогами, синими волосами, заплетенными в две косы, и… хвостом, обхватившим оборотня за талию.

Санни несколько раз открыл и закрыл рот, не в силах произнести хоть что-то связное, а потом вспомнил, что накануне в академию прибыло несколько студентов по обмену. Их было пятеро, все демоны, а еще с ними был куратор, говорят, неимоверной красоты. Санни раньше демонов не видел, а потому не смог определить, кто перед ним: студент или преподаватель.

– Эм, спасибо, со мной все хорошо, – пробормотал он и попытался пройти, но демон не отпустил, а наоборот, прижал к себе так крепко, что оборотень пискнул от неожиданности, роняя мусорное ведро.

– Малыш-ш-ш, – простонал демон, подхватив Санни на руки и утыкаясь носом ему в шею, а потом зарываясь в светло-каштановые волосы с белой прядью в челке.

– Что вы делаете?! Пустите! – оборотень задергался, но не от испуга, а возмущаясь наглостью незнакомца.

– Не отпущу. Ты моя пара. Я сразу это учуял. Ни за что не отпущу.

Развернувшись, демон открыл портал и переместился со своей ношей в совершенно незнакомую комнату. Прежде чем Санни по-настоящему испугался, демон усадил его в кресло, опустился на колени, взял ладони оборотня в свои и начал целовать пальцы, один за другим.

– Маленький, хороший мой, красивый.

– Я не маленький, мне скоро тридцать пять.

Демон рассмеялся, а потом чмокнул Санни в нос.

– Что такое тридцать пять, когда мне уже полторы тысячи лет, и большую часть жизни я искал тебя.

– Правда? – сердце Санни тревожно забилось.

– Истинная, малыш. – Подтащив оборотня к себе поближе, демон начал целовать его в губы. Санни даже не понял, как оказался в кровати без единого клочка одежды на теле, а демон все целовал и ласкал, не давая опомниться, а еще шептал: – Малыш, впервые в жизни я жалею, что наши когти не убираются, так что я не могу как следует приласкать тебя пальцами там, внутри, но я могу сделать кое-что другое.

Перевернув Санни, демон подхватил его под живот, заставляя встать на колени, а потом… Оборотень ахнул, почувствовав, как горячий язык заскользил между ягодицами, особое внимание уделяя сжавшейся дырочке. Демон был достаточно нежен и напорист, и сжатое колечко мышц раскрылось, пропуская внутрь гибкий язык, позволяя вылизать и увлажнить. А потом к языку прибавилось еще что-то, проникая извивающейся змеей внутрь, растягивая и заставляя стонать от вдруг вспыхнувшей внутри обжигающей искры. Всхлипнув от нахлынувшего удовольствия, Санни повернул голову, чтобы увидеть, как в него все глубже и глубже проникает хвост демона. Оборотень застонал, прогибаясь в спине, и тут демон отстранился, чтобы через мгновение вернуться.

Первое проникновение было достаточно болезненным. Санни вскрикнул, зажимаясь, но демон что-то забормотал, кладя ладонь на опавший было член оборотня, и замер, целуя и вылизывая спину между лопаток и выше, куда доставал длинный язык. Постепенно боль отступила, и Санни повел бедрами, инстинктивно давая разрешение продолжать.

Кончил он чуть раньше своего демона, а когда тот присоединился к нему, падая рядом на кровать и тяжело переводя дыхание, дверь в комнату распахнулась, впуская еще одного демона, орущего во всю глотку:

– А-а, предатель! Кого ты привел в наш дом?! Убью заразу! – и чужак протянул руки к шее отчего-то начавшего смеяться демона, и тут…

Отблеск света – и маленький гибкий зверек сорвался в сторону незваного гостя, метя ему в горло, и только вовремя подставленная ладонь спасла чужака. Тот заорал, стараясь стряхнуть злобную мелкую зверушку с ладони, но острые зубы впились в мягкую плоть намертво. Прекратив смеяться, демон поднялся с кровати, перехватил руку чужака и мягко погладил рычащего зверька.

– Отпусти его, маленький хищник. Мой брат просто тупо шутит, не убивай его за это. Кстати, меня зовут Ригррон, а тебя?

– Санни, – выдохнул обернувшийся и отплевывающийся оборотень.

– Вот и познакомились, – недовольно прорычал укушенный, с трудом останавливая кровь.

========== Енот ==========

Ташки – енот, студент пятого курса природного факультета – стоял и зло сверкал глазами на окруживших его парней. Да, ему не стоило заходить в этот трактир. Не стоило пить пиво, в которое ушлый трактирщик подливал самогон, чтобы клиенты быстрее пьянели и начинали сорить деньгами. И уж тем более не стоило затевать драку, услышав от пьяной местной компашки нелестный отзыв о студентах академии вообще и о природниках в частности. Не стоило, но… что сделано, то сделано. Теперь Ташки только и оставалось, что подороже продать свою шкуру. И ведь, как назло, никого из студенческой братии рядом не оказалось, а один против шестерых… В сотый раз Ташки пожалел, что не родился хотя бы росомахой, уж та бы одним видом когтей распугала этих идиотов, но енот… Даже обернувшись в зверя, только и можно было, что сбежать с места драки, да вот беда: предвидя такую возможность, один из местных завалил входную дверь опрокинутым столом, отрезая путь к отступлению.

– Ладно, посмотрим, кто кого, – бросил Ташки и, закатав рукава, встал в стойку, готовый отразить нападение.

Родившись в бедной многодетной семье, он умел постоять за себя, не раз участвуя в уличных драках, но не c таким количеством противников на одного. В бой Ташки бросился первым, по собственному опыту зная, что нужно ошеломить противника, если хочешь выжить. Увы, но в этот раз действительно не повезло: первых двоих он завалил, зато получил удар сзади, мгновенно сбивший с ног. Упав, Ташки еще успел нанести несколько ударов ногами, прицельно пнув одного из противников между ног, а потом нападавшие просто озверели. Оборотень свернулся клубком, прикрывая голову руками, пока его остервенело пинали, а потом…

Трактир содрогнулся. Дверь затрещала и буквально вылетела, пришибив одного из нападающих, а внутрь, разворотив косяк, ворвался белый медведь и бросился к месту схватки. Сделав всего один гигантский прыжок, он смел со своего пути несколько столов и лавок, взревел – и драчунов просто снесло к противоположной стене. Замерев на миг, они бросились врассыпную, стремясь покинуть трактир хотя бы через окна, поскольку путь к двери преграждал разъяренный зверь. Трактирщик тоже поспешил сбежать. На всякий случай.

Ташки со стоном сел, потирая отбитое бедро. Медведя он узнал: Бакти был самым угрюмым студентом-боевиком и единственным медведем на факультете за последние годы. Связываться с ним боялись даже задиристые волки, потому что он и в человеческом теле больше напоминал гору, а не нормального парня. Однако Ташки, разозленный собственным бессилием, забыл о том, что медведя дразнить не желательно.

– Какого хрена ты влез, морда белобрысая? Я бы с ними сам разобрался, без твоей помощи.

В ответ Бакти тяжело вздохнул, подошел к пыхтящему на полу Ташки и, подхватив его когтями за шиворот, одним движением закинул себе на спину. Тот мгновенно вцепился в белую шерсть, запуская пальцы как можно глубже: когда еще удастся погладить белого медведя или верхом на нем покататься?

– Но это не значит, что я тебя простил, – поспешил заявить Ташки, а медведь только согласно кивнул, выбираясь из трактира.

До академии они добрались быстро, но войти в ворота в зверином теле Бакти не мог, пришлось ему сгружать седока и обращаться. Вот только одежда при обороте в зверя безвозвратно рассеялась магией, так что в академию пришлось идти в чем мать родила. Хромающий позади Ташки бурчал себе под нос ругательства, поминая здоровенный член спасителя и сверля хмурым взглядом его спину. Когда они подошли к жилому корпусу пятикурсников, енот решительно направился к комнате Бакти, сопровождаемый его удивленным взглядом.

– Чего уставился? – рыкнул Ташки, сбрасывая с себя одежду и становясь на колени посреди чужой кровати. – Я привык отдавать долги сразу. Спас – получай плату.

Тяжело вздохнув, Бакти закрыл дверь, подошел к мелко подрагивающему от волнения Ташки, провел ладонью по его спине, ласково погладив ягодицы, и снова вздохнул.

– Ты красивый и давно мне нравишься, – произнес он, и Ташки вздрогнул, услышав низкий грудной голос, пробирающий до самого нутра, – только… я не люблю быть сверху.

– Чего? – Ташки обернулся, изумленно открывая рот, а потом сел на кровати, внимательно оглядывая мощное тело перед собой. – Правда, что ли? – Бакти кивнул, смущенно покраснев, и рот Ташки растянулся в сумасшедшей улыбке. Он даже представить себе не мог, что этот гигант так мило выглядит, когда смущается, не говоря уже об остальном. – И я тебе действительно нравлюсь? Хочешь со мной… это… попробовать? – Бакти вновь молча кивнул, а потом растеряно оглянулся, переминаясь с ноги на ногу. – Что?

– Подготовиться же надо.

– Я сам… подготовлю, – выдохнул Ташки, наблюдая за тем, как член Бакти наливается силой, – если, конечно, ты мне доверяешь. – Бакти снова лишь кивнул, а потом лег на кровать лицом вниз. – Не так – ложись на спину, я хотел бы видеть твое лицо.

Ташки давно не был девственником – и отдающим был, и берущим, – но никогда еще он не действовал столь осторожно. И дело тут не в боязни последующей мести – просто хотелось, чтобы Бакти испытал настоящее удовольствие именно с ним, с Ташки, еще не до конца понимая собственные чувства. Хотелось целовать это сильное тело, ласкать, пока у Бакти перед глазами не замелькают звезды, и Ташки делал это, упиваясь стонами удовольствия. А потом осторожно и медленно проник в доверчиво подставленный зад, надрачивая возбужденный член Бакти, стараясь максимально избежать боли первого слияния.

Кончили они практически одновременно, а потом Бакти поймал в объятья тяжело дышащего Ташки, благодарно поцеловал его и прижал к груди, зарываясь носом в каштановые волосы, пахнущие травами.

– Будешь со мной встречаться?

– Что за глупый вопрос? Конечно буду, – Ташки потерся щекой о грудь Бакти и счастливо вздохнул, засыпая.

========== Рысь ==========

Прячась в кустах, рысь Рурри, второкурсник-целитель, внимательно следил за идущим по территории драконом. В последнее время в академию зачастили студенты по обмену: то эльфы были, то демоны, а теперь вот драконы пожаловали. Хотя они тоже могли бы считаться двуликими, поскольку имели и человеческую форму, и звериную, драконью, однако на одну ступень с оборотнями себя не ставили. Драконы мнили себя центром мироздания, глядя на остальные расы сверху вниз, а уж оборотней вообще считали какими-то недоразвитыми, хуже отзываясь только о людях.

– И зачем, спрашивается, нужно было переться сюда, если такие величественные цацы? – тяжело вздохнув, Рурри, проследил взглядом за драконом, зашедшим в учебный корпус целителей, и тихо ругнулся: нельзя идти на индивидуальную отработку, пока в аудитории не появится преподаватель, иначе они с драконом непременно сцепятся.

Оборотень с тоской посмотрел на небо, прикидывая, когда может появиться профессор Крамур. Десять лет назад Рурри, полный предвкушений от предстоящей поездки в академию, был неосторожен. Неизвестно, кто, когда и зачем поставил тот капкан, сломавший его жизнь и мечту, но, судя по всему, проклятая железяка много лет пролежала в листве, ожидая именно Рурри. Он, будучи в звериной форме, несся по лесу, радуясь жизни и предвкушая, как станет боевиком, причем обязательно первым в своем выпуске, пока не угодил в железный плен, перепрыгнув поваленное трухлявое дерево. Заметавшись в испуге, Рурри машинально перекинулся, тем самым совершив самую главную ошибку в своей жизни: кости правой руки раздробило на мелкие осколки. Целители потом несколько часов собирали их по частям, и только благодаря знаниям и умениям лекарей Рурри не остался вообще без руки, но полноценно так и не исцелился. Правая рука с тех пор практически не действовала, что навсегда перечеркнуло ему путь на боевой факультет, а в звериной форме он заметно хромал, да и с лазаньем по деревьям пришлось завязывать. Из-за своего ранения Рурри и в академию попал значительно позже своих одногодок: все надеялся восстановиться и оттягивал поступление, а когда все же поступил – пошел на факультет целительства. Природный и бытовой не особо интересовали, так что выбора фактически не оставалось.

Появление профессора Крамура заставило Рурри очнуться и поспешить следом за ним в рабочий кабинет. Вежливо поздоровавшись с преподавателем, Рурри открыл перед ним дверь, пропуская вперед. Дракон, имя которого рысь и не старался запомнить, вольготно развалился в кресле профессора. Когда оборотни показались на пороге, он только ехидно улыбнулся, повернув голову. На его висках блеснули зеленые чешуйки, выдавая принадлежность к роду огненных ящеров, так же как и глаза с вертикальными зрачками.

– Вы опоздали на три минуты.

Профессор Крамур удивленно вскинул брови, дивясь наглости студента, а потом знаком велел ему убираться со своего места, даже не подумав говорить что-то в свое оправдание. Драконы за десять дней достали своей наглостью всю академию, но Крамур был неизменно вежлив и спокоен, как бы его ни провоцировали. Однако в последнее время Рурри стал замечать, что во время индивидуальных отработок, обязательных для всех студентов второго курса, профессор становился несколько рассеян, даже пару раз терял концентрацию, позволяя проявиться хвосту и звериным ушам. Рурри пару раз порывался спросить у сокурсников, не замечали ли они чего-нибудь такого за преподавателем, но так и не решился.

– Итак, Рурри, – начал профессор, едва заняв свое место, – сегодняшней твоей задачей будет погружение в сон. Грошшир станет твоим напарником на этом задании, а потом вы поменяетесь местами.

– Ага, так я и позволил какой-то облезлой кошке себя усыплять, – фыркнул дракон.

– Пока ты находишься в нашей академии, будь добр выполнять все указания преподавателей.

– Сейчас, размечтался. Чтобы я выполнял указания какого-то тушканчика?

– Кого?! – не смог вытерпеть подобного издевательства Рурри. – Профессор Крамур – черный лев и лучший целитель среди оборотней!

– Спасибо, Рурри, за защиту, но не стоило…

– Ага, за полюбовничка обиделся? Кошки – те еще сучки.

Вот тут Рурри уже не выдержал и бросился на обидчика, невольно выпустив когти и клыки, а дракон кинул в него сгусток огня. Рурри уже прощался с жизнью – щиты против огненных атак они еще не проходили, – но пламя так и не достигло цели: пахнуло жаром, и тут же водяной щит погасил огонь, заодно обдавая брызгами и паром самого дракона. Тот яростно взвыл и попытался атаковать профессора, но ветер подхватил наглеца и буквально влепил в стену, распяв в виде звезды. Рыча и дергаясь, дракон извергал проклятия, а профессор ощупывал Рурри, убеждаясь в его целостности.

– Со мной все в порядке, – не выдержав, пролепетал рысь, отчаянно краснея. Профессор ему давно нравился, только зачем ему покалеченный студент? Вот и молчал Рурри о своих чувствах.

Между тем преподаватель вернулся к дракону.

– Очень жаль, что родители не научили тебя уважать старших. Придется этим заняться мне.

Щелчком пальцев Крамур перенес Грошшира на лавку в углу кабинета, а в следующее мгновение материализовал розгу. Брюки с дракона просто испарились, и розга опустилась на бледные ягодицы, оставляя красный след.

– Никогда не любил физические формы воздействия, но если иным способом вежливость в тебя не вбить, то будем пользоваться тем, что есть. А еще я непременно сообщу твоему куратору о неподобающем поведении его подопечного.

Дракону досталось пять ударов, после чего он был отпущен с напутствием думать, прежде чем говорить или делать. Глотающий злые слезы Грошшир выскочил из кабинета, пробормотав извинения и прикрывая голый зад рубахой, насколько это было возможно.

– А теперь ты, мой милый, – обернулся Крамур к Рурри, убирая орудие наказания, а тот стоял, прикрывая пах: слишком уж большое впечатление произвело на него все увиденное. – Комплексы давно пора лечить. Иди сюда, – и обхватил Рурри, разворачивая к себе спиной, поставил перед ростовым зеркалом, неизвестно откуда взявшимся на стене. Одежда его вмиг испарилась, как перед этим у дракона. – Посмотри, как ты хорош. Знаешь, я потерял от тебя голову еще десять лет назад, когда восстанавливал твою руку, а теперь, когда ты рядом, я едва сдерживаюсь.

Ладони профессора заскользили по груди Рурри, спускаясь все ниже и ниже, пока не дотронулись до возбужденного члена. Рурри ахнул, но не отстранился, а подался вперед, вверяя себя этим рукам. Дальнейшее уже помнилось плохо: тело в руках Крамура плавилось от удовольствия, словно воск, и Рурри пришел в себя, только когда его сперма брызнула на зеркало, пачкая его белесыми каплями.

– Ну что, котенок, будем встречаться? – пальцы Крамура приласкали живот и поднялись выше, обводя напряженные комочки сосков.

Рурри кивнул, видя, как его отражение расплывается в счастливой улыбке.

========== Росомаха ==========

Росомаха Фаррин крался по лесу в животной ипостаси. Всего минуту назад он слышал рев раненого зверя; птицы разом смолкли, и наступила тишина. Это было странно. Если бы два зверя сцепились, звуки драки так быстро не затихли бы. Тогда что это могло быть? Поблизости от академии охотиться никто не рисковал, потому как можно было нарваться на оборотня, вышедшего прогуляться в зверином теле, ведь обращаться на территории самой академии было запрещено. Фаррин и сам там учился, на четвертом курсе факультета бытовиков. Собственно, ему пророчили поступление на природника, если вообще не на боевика: задатки у росомахи были подходящими, а если он бывал зол, то не всякий волк решался выйти против него один на один. Только Фаррину было неинтересно гоняться за отступниками или быть боевиком клана. Собирать урожай или выращивать животных на благо клана тоже не особо хотелось. Он посчитал, что бытовик – это именно то, что нужно, и упорно отказывался перейти на более престижный факультет.

Решив быть осторожнее, Фаррин начал красться в ту сторону, откуда донесся рев, и вскоре ощутил едва уловимый аромат крови. Обследовав подозрительное место, удалось найти несколько капель на траве и шип из воздушной трубки. На шипе тоже была кровь, но он еще и странно пах. Не решившись поднять шип, росомаха тщательно обнюхал его, анализируя тонкий, едва ощутимый запах, а потом шерсть на теле зверя встала дыбом: он узнал этот запах. Люблиц серебристый. В малых дозах – возбуждающее средство, действующее только на оборотней, а в больших – яд! Сколько этой отравы получил неизвестный зверь? Где он?

Опустив морду к земле, росомаха двинулся по следу петляющего по лесу зверя. Несколько раз он замечал редкие капли крови на траве или листьях, но вскоре те пропали: кровотечение явно было не сильным. Зато пришлось сделать несколько кругов, поскольку зверь умело путал следы. Чем дальше, тем больше была уверенность Фаррина в том, что он преследует оборотня, причем кота, судя по следам, крупного.

Вскоре следы вывели росомаху к небольшому лесному озеру, окруженному густым кустарником. Запах кота тут ощущался сильнее, и Фаррин чуть не взвыл, узнав запах директора академии Зарнара, чьим зверем был тигр.

Росомаха двинулся вперед с удвоенной осторожностью: во-первых, где-то рядом раненый тигр, а во-вторых, тот, кто пользовался ядовитым шипом, тоже может быть неподалеку, выслеживая подранка. Только Фаррин даже представить себе не мог, кому хватило глупости охотиться на главу академии.

Зарнар, пребывающий в человеческой форме, нашелся в прибрежных кустах. Он лежал и вздрагивал, словно от холода, обхватив колени руками и прижав их к груди. Лицо нездорово раскраснелось, а дыхание было тяжелым и прерывистым. Перекинувшись в человеческую форму, Фаррин медленно приблизился к раненому, настороженно оглядываясь, но все было тихо.

– Директор, вы меня слышите? – тихо спросил Фаррин и, опустившись перед Зарнаром на колени, осторожно тронул его за плечо, а тот, застонав, выгнулся под его руками, переворачиваясь на спину.

Фаррин вздохнул, оценив положение, в котором оказался директор: возбужден, в глазах даже частички разума не наблюдалось – только похоть. Член с багровой головкой блестел от выступившей смазки, яички поджались, жаждая разрядки. Росомаха задумался: если оставить пострадавшего без помощи, у него просто сердце остановится, а помочь…

– Он же потом меня порвет на много маленьких росомашат, когда очнется.

Зарнар вдруг всхлипнул, приподнимая голову и глядя на Фаррина вполне разумно.

– Помоги, – выдохнул он и снова откинулся назад, выгибаясь с протяжным стоном, тогда как руки заскользили по телу, обхватывая возбужденный член и начиная дрочить.

– Проклятье! Судя по состоянию, просто трахнуться будет недостаточно – тут придется не один раз кончить, прежде чем яд прекратит действовать.

Фаррин не понял, услышали его или нет, но ноги Зарнар покорно раздвинул, не прекращая надрачивать. Чтобы убрать его пальцы с члена, пришлось постараться. Только когда губы Фаррина коснулись головки, Зарнар послушно убрал руку, позволяя позаботиться о себе.

Фаррин сделал всего пару движений, а потом почувствовал содрогание члена и едва успел отстраниться, как Зарнар кончил. Однако член после разрядки даже не собирался опадать.

– Так я себе язык сотру под корень. Надо что-то придумать, бытовик я или кто?

Фаррин оглянулся, выискивая подходящий предмет. На глаза попалась сухая ветка, быстро выдернув которую, росомаха разломал ее на несколько частей размером чуть длиннее ладони, сложил вместе и начал магичить. Небольшое усилие – и вот в его руках деревянное гладкое нечто с удобной ручкой, отдаленно напоминающее член. Фаррин провел по нему ладонью, убеждаясь в том, что заноз или грубых мест не осталось, а потом выдохнул: