Текст книги "Челюсти (СИ)"

Автор книги: chate

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Челюсти

– Ты тоже думаешь, что это серия?

– Это и слепому видно. Пятая жертва за неделю.

– Следы совпадают? Кровь?

– Полностью идентичны. Кровь только жертв.

– И слепок зубов?

– И слепок совпадает. Правый верхний клык надломлен, так что ошибка исключена.

– Ну что за жизнь пошла? Что за маньяки? Чего он этим добивается?

– Ты у меня спрашиваешь?

– Скорее у себя. Что делать будем?

– Думать и ловить.

– А ты не забыл, что мы только практиканты, и нам никто не позволит взяться за что-то серьезнее перекладывания бумажек с места на место?

Молодые практиканты 13 отделения полиции, Андрей Арсентьев и Николай Панин, понимающе переглянулись. Уже три дня полицейские патрулировали парк силами всех окрестных отделений полиции, но маньяк, совершив свое черное дело, упорно ускользал, словно вода сквозь пальцы.

– Будем ловить сами.

– Как? Андрей, ты в своем уме? В парке куча постов была, и никто ничего не видел. Да мы и сами...

– Вот именно, сами. Будем ловить на живца.

– Сдурел? Может, лучше журналистам подкинем инфу?

– Ни капельки. А писак подключать нельзя. Панику поднимут, весь город на ушах стоять будет, а толку никакого. Тут надо по-другому. Вот смотри: первая жертва – семь дней назад.

– Вернее ночей.

– Коля, не придирайся к словам. Итак, семь ночей. Мужчина и женщина занимались сексом на северо-западном берегу паркового озера. Неизвестный напал из кустов в самый кульминационный момент и исчез туда же. Все произошло настолько быстро, что реальных свидетелей нет. Второй случай – на следующую ночь, на западном берегу озера. И снова парочка любовников, и опять никто ничего не видел.

– Третий был не на берегу.

– Да, но он был недалеко от озера, всего в трехстах метрах. Зато свидетельница успела увидеть маленького скрюченного человека.

– Не человека, а тень.

– Не суть важно. Женщина из четвертой пары утверждает, что у нападающего были горящие в темноте глаза.

– Ага, и теперь все отделение радостно ржет над ее утверждением о том, что это был оборотень.

– Смех – смехом, но доля правды в этом есть. Помнишь сегодняшний отчет экспертов?

– Что слепок зубов не принадлежит собаке? Ну и что? Человеку такая челюсть тоже принадлежать не может.

– А то. Ты в музее давно был?

– При чем тут музей?

– Там есть любопытные экспонаты – скелеты животных. Вот я и подумал, а что если соорудить устройство вроде секатора, насадить на него челюсть от скелета какого-нибудь животного, вместо режущего полотна и можно идти в парк, охранять нравственность нашего населения.

– Прикольная теория. Ты давно над ней думал? Андрей, это же...

– Что? Бред? Как бы не так. Я уверен, что и остальные скоро придут к такому же выводу.

– Ладно, допустим. Так что у тебя еще?

– Пятая жертва и снова на берегу озера.

– А-а, это самый сложный случай.

– И не говори. Черт дернул депутата припереться со своей любовницей на берег. Не мог, что ли снять хату для этого, как все нормальные люди? У нас теперь из-за того козла куча проблем.

– Ну не у нас, а у наших начальников. К тому же, депутата тоже может потянуть на романтику.

– Ага, только начальство при этом отыгрываются на нас. А романтики ему больше не захочется никогда.

– А как орала его жена, помнишь?

Ребята рассмеялись, вспоминая громкую семейную разборку в больнице, куда доставили пострадавшего.

– А сегодня будет шестой случай, – отсмеявшись, заявил Андрей.

– С чего ты взял? Я смотрел прогноз, сегодня дождь, так что вряд ли найдутся придурки, решившие заняться сексом на берегу озера.

– Найдутся. Этими придурками будем мы. Ловля на живца, вот как это называется.

– Дурость, вот как это называется. Я своей задницей рисковать не собираюсь.

– Ты и не будешь. Рисковать буду я, а ты будешь изображать мою спутницу.

– Чего-о? Ты сдурел?

– Нет. Ну сам посуди, ты невысокого роста, а во мне метр девяносто. На девушку я никак не похожу. А вот платье и парик я тебе обеспечу. У сеструхи возьму.

– Да с чего ты взял, что маньяк в дождь попрется в парк? Может, он не такой уж псих?

– Может, и нет, но попробовать стоит. Если удастся, можем получить официальную благодарность. Да и на работу нас могут пригласить в какой-нибудь приличный отдел, а то засунут в участковые, и будешь ногами землю мерить изо дня в день.

– Ой, не нравится мне твоя идея, Андрей.

– Есть другие идеи?

– Нет.

– Тогда, Коля, жду тебя ровно в двадцать один ноль-ноль у входа в парк.

– Я выгляжу как придурок. Если кто-то из ребят увидит меня в этих тряпках, мне до конца практики прохода не дадут. И парик этот твой рыжий.

– Не мой, а сестричкин, она, кстати, мне плешь проест, если с париком что-то случится. Шлепки надевай и пошли.

– Тебе легко сказать пошли, а ты пробовал когда-нибудь ходить на этих орудиях пытки, именуемых каблуками? И юбка все время в ногах путается. Покороче ничего не мог найти?

– Нет, боялся, что твои волосатые ноги спугнут маньяка.

– Они у меня не волосатые. Вот смотри, – Николай в порыве гнева задрал юбку, демонстрируя практически гладкую кожу ног.

– Бреешь?

– Сам ты бреешь. Волос у меня на ногах почти не растет. Ай, ты что делаешь? – Коля гневно ударил по ладони, гладившей его колено и одернул юбку, – Не смей меня лапать, я не баба.

– В этой блузочке и юбке – очень милая баба. Хватит орать, пошли. И оставь свои шмотки в беседке.

– Чтобы их сперли? Ни за что. Заверни их в свой плед и пошли. Вернее поковыляли. Как только женщины умудряются ходить на этих каблуках?

– Не ной, я и так выбрал самые низкие. Обопрись о мою руку и пошли. Я местечко уже присмотрел, тут совсем недалеко.

– Спасибо.

– Пожалуйста, Золушка.

– Вот только попробуй при ребятах меня так назвать, я тебе рыло начищу.

– У-у, какой ты грозный, – Андрей рассмеялся, – ладно, кончай бурчать, и пошли, наконец.

– Слушай, еще десять шагов, и я просто рухну. Может, я лучше босиком пойду?

– Ни в коем случае, тем более, что мы уже пришли.

Николай, вцепившись в руку напарника, огляделся.

– Слишком открытое место.

– То, что надо. Успеем заметить подкрадывающегося маньяка.

Андрей расстелил на земле принесенный с собою плед, спрятал под него штаны и рубаху Николая, а потом сделал приглашающий жест рукой.

– Прошу, мадам.

Коля зашипел, но сел на предложенное место.

– Слава богу, теперь я могу скинуть это пыточное приспособление.

Молодой человек со стоном облегчения принялся растирать освобожденные ступни, тогда как Андрей опустился позади него на колени и принялся разминать плечи напарнику.

– Андрей, ты что делаешь?

– Глажу тебе спинку. Должны же мы поддерживать видимость влюбленной парочки.

– А без видимости никак нельзя?

– Никак. Маньяк нападал только на пары, занимающиеся сексом, так что простого обнимания нам недостаточно.

– Чего-о?!

– Не кричи, спугнешь.

– Что значит, не кричи, когда ты меня лапаешь? Ты еще целоваться начни. Ты... м-м-м... а бля…

– Ш-ш.

– Куда лезешь?! Руки убери! Я тебе еще за поцелуй удар в морду должен.

– У тебя все-таки милые ножки.

– Убери грабли. Убери, я сказал.

– Не могу. Надо юбку выше задрать, а то маньяк не клюнет.

– А, чтоб тебя вместе с твоим маньяком. Я сам юбку задеру. Не лезь.

– Не могу, нам надо играть влюбленных, а если мы будем сидеть в метре друг от друга, никто не поведется на наш спектакль.

– Да ты сам маньяк!

– Не кричи. Кстати, очень милые плавки. Я люблю зеленый цвет.

– Знал бы, красные надел.

– Думаю, в красных тоже будет хорошо, но лучше вообще без них.

– Эй, что это ты затеял?

– Не видишь, брюки спускаю.

– Вижу. А почему вместе с бельем?

– Не волнуйся, Коля, снимаю только брюки. Я белья не ношу летом. Жарко.

– Вот же бля… м-м-м... пусти!

– Я же говорю, – не кричи.

– А зачем ты меня поцеловал опять?

– Чтобы заткнуть.

– Ах, ты...

– Не ругайся.

– А ты не суй свой язык мне в рот. М-м… псих!

– Ты сладкий, – Андрей облизнулся, ехидно усмехаясь.

– А ты нет. Курить надо меньше. И вообще, что это упирается в мое бедро? Ты вообще в курсе, что у тебя стояк?

– В курсе. Это все из-за тебя. Не надо было быть таким хорошеньким.

– Ты что из этих?

Коля попытался отползти в сторону, но Андрей наступил коленом на юбку, и все трепыхания молодого человека оказались напрасны.

– Я би, а ты? Только не надо говорить, что ты нормальный. Я видел, как ты на меня в душе смотрел.

– Я не специально. Просто ты длинный, а член... Ой, – Коля прикрыл рот ладонью, но Андрей не обиделся, а наоборот громко рассмеялся.

– Это ты у нас, мал золотник, да весь в корень пошел. Зато я своим прекрасно владею. Слышал когда-нибудь: главное не размер, а умение?

– Умелец хренов, руки убери!

– А ты не забыл, что мы тут вообще-то маньяка ловим?

– Забудешь тут, когда в бедро такое упирается. Отпусти меня. Пу… м-м… м-муда… м-м-м. Ум-ф.

– Ну, вот. Ответить на поцелуй совсем не страшно. Продолжим.

– Не хочу.

– А тебя и не спрашивают. Маньяк уже наверное близко.

– Да, какой маньяк?! Ты сам любого маньяка переплюнешь. Куда?

– Ты уже возбужден. Это хорошо.

– Чего хорошего? В женских тряпках, со стояком и психом напарником . Ай, убери руки, не тронь мои плавки-и!

– Я тебе просто помогаю. Так ведь легче? А такого малыша прятать под тесной тканью просто преступление.

– Легче будет, когда ты уберешься от меня метров на пять.

– Не могу. Мы ловим маньяка на живца. Как ты предпочитаешь, на спине или на животе?

– Чего-о? На каком на фиг животе?

– Нам надо сымитировать секс, иначе маньяк не поверит.

– Тогда на спине, чтобы врезать тебе как следует, когда ты полезешь, куда не надо.

– Не угадал.

Андрей быстро перевернул попытавшегося сопротивляться парня вниз лицом, при этом наступив коленями на задранную вверх юбку, чтобы не дать Николаю подняться.

– Ах, ты ж пи… долбанный! Слезь с меня!

– Ш-ш, не кричи, вспугнешь, – зашептал Андрей на ухо напарнику.

– Вспугнешь тебя, как же. Я тебе всю морду разукрашу, дай только повернуться. Ай, скотина, что ты делаешь?! Не тронь мою задницу!

– Ну что же ты так кричишь? Я просто погладил тебя. Очень милая попка, кстати, руки так и тянутся пощупать. Я ее еще в первый день приметил, ты тогда мыло в душе уронил. А уж когда заметил, что ты за мной наблюдаешь...

– Я не наблюдал. Пусти. Извращенец. Ай!

– Как говорила Фаина Раневская: извращение – это хоккей на траве и балет на льду, а не гомосексуализм. Ты не бойся, я чуть-чуть. Никто ничего не узнает.

– Слезь с меня-а-а.

– Ш-ш, маньяка спугнешь. К тому же с твоим возбуждением надо что-то делать, как и с моим. Ходить со стояком вредно.

– Ай, это что такое холодное?

– Извини, лубрикант немного остыл на земле.

– Лубрикант? Это смазка что ли? – Николай задергался интенсивнее. – Какого х…а на твоих пальцах смазка, и почему они лезут в меня?

– Смазка, чтобы легче было входить, а лезет в тебя всего один палец, по крайней мере, пока. Приподними чуточку бедра и раздвинь ноги.

– Андрей, ты совсем страх потерял? Отвали! Я не хочу!

– Хочешь, твой член достаточно веский аргумент, чтобы его игнорировать, а он «говорит» о том, что тебе нравится. О-о, вот видишь, ты уже стонешь и ножки сам раздвинул.

– Что ты сдела-ал? Андре-е-ей.

– Да, мой хороший. Я нащупал простату. Сейчас станет легче.

– Ай, больно.

– Это просто второй палец. Потерпи.

– Не буду я тер… А-а-а. О-у-у. Ма-а-а. О-ой-о.

– Вот видишь, как все просто. Теперь встань на колени.

– Не-е. Ты юу-убку держишь. А-о-оу.

– Уже давно не держу. Давай детка, приподнимись, чтобы я мог приласкать твоего «малыша» как следует.

– Андре-е-ей. О-о-оу.

– Все же ты потрясающе хорош. Твои яички с нежным пушком не менее аппетитны, чем попка. А в следующий раз я непременно приласкаю их ртом, как и твоего «малыша».

– У-оу. У меня не «малыш».

– О, да. Я чувствую. У тебя большой красавец, с крупной головкой. Так приятно? Нравится?

– Да-а.

– А когда я вот так головку сжимаю?

– А-а-а-а! Я же... о-о-у.

– Э нет, мой хороший, так не пойдет. Без меня не надо кончать.

– Я хочу... Мне надо...

– Сейчас. Сейчас все будет. Еще секундочку потерпи.

– А-ай! Ё-о! Больно! Выйди, больно!

– Все. Все уже, мой хороший. Головка вошла, дальше легче будет. Дай я пока тебя приласкаю. Ой, ты совсем опал. Правда, так больно?

– Больно-о, – Николай чуть не плакал, но старался не шевелиться, чтобы не усилить неприятные ощущения, – выйди, пожалуйста.

– Колечка, миленький, потерпи минутку. Вот увидишь, сейчас станет лучше. Прогнись чуть сильнее.

– Ай, больно.

– Сейчас, – Андрей начал ласкать член напарника, более интенсивно массируя головку и нежно поглаживая яички, – так лучше?

– Нет, не лучше-е.

– Ну, не говори ерунды. Вот, так. Видишь? Ты снова хочешь. Сейчас. Я потихонечку.

– Ой! Ай! Ой-ой-ой!

– Что так плохо?

– Да. Нет. Не знаю. Ау-у.

– Ну вот. Да. Приподнимись еще немного.

– А-а-а!

– Хорошо? Да? Мой сладкий, мне тоже с тобой очень хорошо. Двигайся со мной. Двигайся.

Некоторое время тишину парка нарушали только тихие вздохи и стоны двух парней. Николай уже активно подмахивал в такт движений напарника, и вскрикивал он теперь совсем не от боли.

– Я... не... могу... больше. Сделай... что-нибу-у-удь.

– Сейчас... уже... почти... я... Да-а-а!

– Андре-е-ей!

– А-а-а-а!!! Скотина!!! – крик боли прорезал парковую зону словно ножом.

– Что?!

– Вон он! Туда бежит! За ним!

– Тебе легко кричать за ним, а у меня зад болит, и...

– Не разговаривай, беги! У меня теперь тоже зад, знаешь ли, не совсем целый. Бл…дь, кровь! Я убью эту тварь когда догоню. Стой падла!

– Вон, на дерево залез.

– Спускайся, зараза!

– Глянь, Андрей, а глаза и, правда, светятся.

– На х…н те глаза. Спускайся, я сказал!

– Не слезет он, надо самим снимать. Иш, бормочет что-то.

– Вот же гад, мало того что задницу мне попортил, так еще и лезть за ним придется. Фонарик у тебя?

– Нет, конечно. Все там осталось.

– Так сходи.

– Сам иди, заодно патруль по рации вызовешь, штаны наденешь, и мне мои принесешь. Я перед ребятами в юбке щеголять не собираюсь.

– Ой, ё. Я же за ним без штанов рванул.

– Нечего было их спускать. А то вон всех окрестных бомжей распугал своим «инструментом», пока бежал.

– Уж чья б корова мычала... Твоему забегу все парковые утки аплодировали.

– И кто в этом виноват?

– Ты и виноват, нечего было расти таким привлекательным.

– Ах, ты ж... Да я тебя...

– Ладно, не бузи. Я за штанами и фонариком, а ты стереги этого маньяка. Он мне за мой зад еще ответить должен.

– И что это такое? Ты уверен, что не упустил маньяка?

Слабый свет фонаря выхватил из темноты гротескную морду маньяка, засевшего среди ветвей дерева.

– Не что, а кто. Это шимпанзе, или человекообразная обезьяна. По-видимому это и есть наш маньяк. Ты патруль вызвал?

– Вызвал. Только теперь, кажется, нужно еще и ловцов вызывать. Вот же пакость. И эта гадина меня укусила.

– Скажи спасибо, что не откусила.

– Чего ржешь? Смешно?

– А что, должно быть грустно? – отсмеявшись, Николай продолжил, – тут недалеко частный сектор. Когда ребята приедут, сдадим им эту обезьяну, пусть ловят, а сами пробежимся по домам, поспрашиваем, кто держит обезьяну.

– Не могу. Я ранен.

– А ты через «не могу». У меня тоже зад не в лебяжьем пухе лежит, а все из-за тебя, рыбак хренов. Да и Петр Николаевич все равно нас туда с обходом пошлет, лучше уж самим подсуетиться, глядишь, и получим вожделенное поощрение, ради которого и пострадали наши тылы.

– Гражданин Сёмин? Михаил Евгениевич?

– Да. А что такое?

– Полиция. Разрешите войти?

– Да, да, конечно.

Проводив двух молодых людей в комнату и предложив им сесть, Михаил Евгеньевич с беспокойством смотрел как один из них, тот, что поменьше ростом, опустился на диван, слегка поморщившись, а второй отошел и встал около окна в пол-оборота к хозяину.

– Так, чем могу...

– Гражданин Сёмин, Вы являетесь владельцем шимпанзе?

– Не совсем. Это моя жена ее в дом привела. Она работает в частной ветеринарной клинике, куда подбросили эту обезьяну, вот она ее домой и притащила. Вылечим, мол, и продадим. А что?

– А то, что ваша обезьяна покалечила пятерых...

– Шестерых.

– Совершенно верно, уже шестерых человек. Она нападала на людей в городском парке, ночью, и наносила повреждения зубами в область ягодиц. Что можете сказать в свое оправдание?

– Ничего. Я не виноват. Я просто запирал ее на чердаке.

– Зачем?

– Ну, она... э-э...

– Не мямлите.

– Так ведь... не знаю прямо, как сказать.

– Как есть, так и говорите.

– Ох, ну тут дело в том, что эта проклятая обезьяна, она всегда дожидалась, когда мы с женой начнем... Ну, вы понимаете? Так вот, как только я начинал, она подскакивала и кусала...

Мужчина выразительно потер ягодицы рукой, стоявший у окна полицейский поморщился и отвернулся, а второй тихо хихикнул на диване.

– Вот из-за этого я ее на чердаке и запирал на ночь. Я ж не знал, что она сбегала. Честное слово не знал. Утром она всегда была на месте.

– Н-да, интересная история.

– А что мне за это будет?

– Думаю, Вам придется оплатить лечение пострадавших, а так же прививки против бешенства, которые этим людям делают или будут делать, во избежание, так сказать, эксцессов.

На этих словах высокий полицейский застонал и прислонился спиной к подоконнику, после чего ойкнул и выскочил за дверь, а второй парень залился веселым смехом.

– Что это с ним?

– Та так. Ловлей на живца он увлекается. Вот и пострадал.

– А, подстыл, понимаю, сам рыбак. У меня таблетки есть, жена присоветовала, очень хорошо помогают, и потенция не страдает. Сейчас я Вам название запишу и... Куда же Вы?

Незадачливый хозяин обезьяны, переполошившей весь полицейский состав их города, так и не смог понять, чему так смеялся ушедший молоденький полицейский. Разве он сказал что-то смешное?

А смех молодого парня и гневные выкрики его напарника еще долго будоражили засыпающий город.

КОНЕЦ.