Текст книги "Парадокс неизменности (СИ)"

Автор книги: Чародейница

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Если бы у Луны спросили, свойственно ли людям меняться, она бы сразу, не раздумывая, ответила – нет.

Мать с детства учила ее смотреть на человека сквозь натянутые на лицо маски и видеть лишь его истинную натуру, а Луна, как самая настоящая равенкловка, была хорошей ученицей. Она, по настоянию матери, придерживалась теории, что большинство людей были слишком хорошими лгунами.

Каждый человек скрывает от других многие стороны своей истинной личности. В одном случае, потому что хочет вписываться в рамки общества, в другом, потому что так вести себя его учат родители, а иногда это происходит лишь от того, что люди пытаются отгородиться от окружающих, чтобы им опять не сделали больно.

Одним из таких людей она всегда считала Драко Малфоя. Блондин являлся самым ярким примером подтверждающим теорию ее матери, а потому Луна совсем не удивилась, когда заметила этого слизеринца быстро и тихо переговаривающегося с Гермионой Грейнджер у входа в Большой Зал.

Конечно, они оба делали вид, что ждали своих друзей, и вообще старались смотреть в разные стороны, но Луна не смогла проигнорировать, как их губы изгибались в улыбке, и как пара украдкой поглядывала друг на друга, думая, что никто их не видел. Гермиона неловко теребила край юбки, а Драко постоянно крутил на пальце фамильный перстень, что выглядело излишне нервно для ожидания друзей. Да и через астрально-спектральные очки было отлично видно, как нарглы сплошным потоком устраивали забеги от слизеринца к гриффиндорке и обратно.

Не то чтобы это было совсем ожидаемо, все же этих двоих всегда разделяла ненависть и происхождение, на которое до войны не уставал указывать Драко. Однако, если вдуматься, то у них было много общего. Оба во всем руководствовались доводами разума, являлись самыми умными учениками на своём факультете и, конечно же, чаще всего ставили учебу на первое место. А потому Луну не удивило их тесное общение, она больше удивилась, когда поняла, что никто в упор ничего не замечал.

А заметить было что.

Сначала Драко и Гермиона лишь смотрели друг на друга через весь Большой Зал, обмениваясь скромными улыбками, и иногда быстро перекидывались в пустых коридорах парой слов. Потом Луна стала замечать их сидящих за соседними столами в библиотеке. Когда им казалось, что никто их не видел, они, склонившись ближе друг к другу через проход, воодушевленно обсуждали книгу, которую читали, и Луна опять не переставала удивляться, как никто не замечал их шумных споров. А потом Лавгуд совершено случайно начала замечать их выходящими из пустых классов или из-за темных гобеленов.

Она обращала внимание на ещё более растрепанные волосы Гермионы и могла представить, как Драко зарывался в них пальцами, путая непослушные пряди, замечала расслабленный узел галстука в изумрудно-серебристую полоску, и думала о том, как Гермиона нетерпеливо дёргала за него, пытаясь стянуть ненужную вещь, видела их покрасневшие губы и игривые взгляды, которыми они обменивались, и сама покрывалась румянцем, все ещё удивляясь, что никто ничего не замечал.

Особенно возмущала совершенная незаинтересованность Гарри, Рона и Джинни в жизни подруги. И Луна не смогла сдержаться, как-то раз гуляя с ними по Хогсмиду, пока Гермиона «готовилась к контрольной по нумерологии», которая, насколько знала Лавгуд, была на прошлой неделе у всех курсов. Луна напрямую спросила у друзей, действительно ли они не замечают, что с их подругой творится нечто странное. Гарри и Рон лишь недоверчиво воззрились на Луну, но позже… стоило ожидать, что именно Джинни прислушается к словам Лавгуд.

Но если равенкловка была не удивлена близкому общению Драко и Гермионы, то Джинни была шокирована, поражена, да просто-напросто ошарашена таким поворотом событий. И, не успела Лавгуд сообщить подруге, как она рада за этих двоих, как та раструбила обо всем Гарри и Рону.

Естественно, друзья не могли всего этого так оставить. На следующее же утро Гарри, Рон и Джинни объявились на завтраке в Большом Зале до жути раздражённые, в то время как Гермиона, скрывая красные от пролитых слез глаза за свежим выпуском «Пророка», села на самый край гриффиндорского стола. Вот здесь Луне ничего не оставалось, кроме как удивиться. Казалось бы, дружба золотого трио пережила столько ужасных событий, войну, смерти близких людей, но не смогла выдержать такого небольшого препятствия в виде Драко Малфоя.

Луна сразу перевела взгляд за слизеринский стол и заметила напряженного Малфоя, который сжимал в руке вилку и гневно сверлил взглядом гриффиндорцев, которые, заметив это, не упустили шанса ответить тем же.

Стало не по себе. Противное сжимающее грудную клетку чувство, которое именовалось виной, заставило ее попытаться разрешить эту проблему. Она старалась мягко объяснить друзьями, что нет ничего плохого в общении Драко и Гермионы, но натыкалась каждый раз лишь на стену тотального непонимания.

Гермиона теперь сидела в Большом Зале и на занятиях одна, подвергаясь постоянному осуждению со стороны лучших друзей, и часто пропадала в укромных уголках библиотеки, где Луна пару раз обнаруживала ее в объятиях Драко.

Но все это продолжалось до тех пор, пока…

– Эй, вы!

…Малфой не выдержал.

Драко, игнорируя целую толпу учеников, стремящуюся по своим делам вдоль коридора, шёл против потока, направляясь прямо к стоящим у кабинета чар гриффиндорцам. Гарри и Рон тут же выпрямились, выходя вперёд и закрывая собой Джинни и Луну.

– Что тебе надо, Малфой? – выплюнул Гарри.

Драко оттолкнул в стороны двоих хаффлпафцев и шагнул к гриффиндорцам, грозно вгрызаясь в их лица яростным взглядом.

– Чтобы вы перестали вести себя, как гребанные идиоты! – прошипел он, сжимая ладони в кулаки. – Не вам решать, с кем может общаться Грейнджер, а с кем – нет. Она не ваша собственность, чтобы…

– Твоя, что ли? – огрызнулся Рон.

Драко смерил Рональда таким взглядом, что Уизли едва смог его выдержать, понимая какую глупость на эмоциях сморозил.

– Мне надоело видеть ее слёзы после ваших совместных занятий, – продолжил Драко, подступая ближе к парням. – Вы постоянно кичитесь тем, что дружба для вас дороже любых галлеонов, но сами доводите Грейнджер своим поведением до слез, хотя без неё вы бы подохли ужасной смертью ещё на первом курсе, ведь вы оба тупы, как пробки, – Малфой не смог удержаться от брезгливого взгляда, который выражал все его негодование относительно этой ситуации. – И что после стольких лет, как она во всем поддерживала вас, помогала, не давала, в конце концов, оказаться вам в могиле, вы отплачиваете ей этим? Серьезно?

– Если бы не ты, то ничего этого не произошло, – прошипел ему в ответ Гарри. – Это ты, унижая ее все семь лет, вдруг решил, что имеешь какое-то гребанное право дышать рядом с ней одним воздухом! Ты ее не достоин!

– Это вас не касается, – грубо отрезал Драко, но Луна заметила, как его челюсть заметно напряглась, а на скулах проявились желваки. – Это наше дело. А ваше – быть ее лучшими друзьями, поняли, идиоты?

Гарри и Рон уже дернулись вперёд, как вдруг Луна поняла, что не может этого терпеть. «Если уж мои каждодневные мягкие наставления на них не действуют, то придётся действовать иначе».

– Стойте! – Лавгуд вышла вперёд, вставая плечом к плечу с Драко. – Драко прав.

Видимо, это словосочетание из ее уст оказалось настолько шокирующим, что Гарри с Роном смогли лишь замереть, широко распахнув глаза, и даже Джинни приоткрыла рот, смотря на все это из-за плеча своего парня.

– Это неправильно – указывать Гермионе, с кем она должна общаться. Вы не должны себя так вести, ведь она ваша лучшая подруга, и то, что она встречается с Драко, не делает ее другой. Она всегда принимала вас такими, какие вы есть, а вы ради неё даже не можете понять, что Малфой не плохой человек.

– Но… – попытался возразить Гарри, и Луна уже знала, что он хотел ей сказать.

– Вы хотите сказать, что вели себя лучше, когда были младше? Или вы бы вели себя лучше, если бы с детства вас учили, как надо себя вести? Я в этом сомневаюсь. Да, Драко ошибался, но это не делает его плохим человеком, и я не понимаю, почему вы этого не видите! – всплеснула руками Луна. – Вы лучше обидите лучшую подругу, которая на все ради вас готова, чем попытаетесь принять ее чувства к вашему бывшему врагу. Это глупо. И я очень этим огорчена, ведь я думала, что ваша дружба настоящая.

Луна оглядела уже не таких дерзких мальчишек, Джинни, опустившую голову, и, развернувшись, отправилась вдоль по коридору с бешено колотящимся сердцем.

Она не любила быть такой. Воинственные речи не были ее сильной стороной, но сейчас… гриффиндорцы просто вывели ее из себя.

Лавгуд оценила порыв Драко защитить Гермиону перед друзьями, а потому не смогла сдержать легкой улыбки от осознания, что она все же права, а теория ее мамы оказалась как никогда верна. Стало легко на душе, и девушка сама не заметила, как начала подпрыгивать при каждом шаге, уже представляя, как в будущем эти двое будут одной из самых гармоничных пар. «Надо бы только заставить их есть побольше лимонов, а то в их головах слишком много нарглов».

– Лавгуд, стой!

Луна резко остановилась и, широко улыбнувшись, обернулась.

– Драко.

Малфой недоуменно моргнул и, видимо, даже забыл, зачем шёл за ней через весь замок, глядя на сияющую улыбкой Луну.

– Я рада за вас с Гермионой, – пояснила Лавгуд, но этим лишь ещё больше смутила Драко.

Он отвёл взгляд, явно борясь с желанием начать все отрицать, и Луна была рада, когда он ничего не ответил на ее фразу, зато вдруг спросил:

– Почему ты считаешь, что я не плохой человек?

Захотелось отыскать в сумке свои очки, чтобы посмотреть, как нарглы резвятся в его голове, полной недоумения и ожидания.

– Я никогда не считала тебя плохим, – Луна пожала плечами. – Ты просто человек, которого с детства заставляли жить по чужим правилам, и сейчас, избавившись от влияния семьи, ты доказываешь, что я права.

– Но я ведь насмехался над тобой.

– Как и все остальные, – радостно хмыкнула Луна. – Гермиона тоже сначала невзлюбила меня и очень четко дала понять, что я глупа, раз верю в то, во что не верят все остальные, но сейчас… мы подруги. Не лучшие, конечно, но хорошие. Так что я думаю, что и с тобой мы когда-нибудь сможем стать друзьями. Ты, главное… постарайся сделать Гермиону счастливой, ладно? Она это заслужила.

Драко ничего не ответил. Он лишь окинул девушку долгим и пристальным взглядом, сказал: «До встречи» и скрылся за поворотом, оставляя Луну в тишине пустого коридора замка.

Но потом, через несколько лет, когда Драко стоял у алтаря в саду Малфой-мэнора, все также нервно крутя на пальце фамильный перстень, он пересекся с Луной взглядом, и она поняла.

Тогда, в пустом коридоре Хогвартса, Малфой услышал ее и, несмотря ни на что, сделал все, что от него зависело, чтобы сейчас счастливая Гермиона шла по усыпанной лепестками роз тропинке, не зная, что когда-то именно Луна заставила его поверить в то, что Драко достоин героини войны и лучшей ученицы школы, ведь он правда хороший человек.