Текст книги "Первое решение (СИ)"

Автор книги: Casperdog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

– Издеваетесь? – с мучительной ухмылкой на лице простонал Стас. – Вам бы такое…

– Нам другое выпало, Стас. Не гневи высших. Садись на пол лицом к дивану. Спину держать прямо и говову не наклонять. Закрой глаза и терпи. Не дёргайся. Когда скажу, тогда и будешь свободным. Тебе ясно? – командным голосом проинструтировал капитана Олег.

– Белый, ты как мой прапорщик в учебке. Таким же тоном.

– Вот и славно. Делай то, что сказано. Чего ждём?

Станислав послешно выполнил то, что ему велели – сел на пол и закрыл глаза.

– Катя, – обратился к девочке Олег. – Я принесу свежую воду, а ты готовься. Будешь делать всё то же, но самостоятельно. Не бойся, я буду рядом и подстрахую.

Через минуту Катя стояла за спиной капитана.

Белый, прижавшись грудью к спине девочки, создал ей опору.

– Делый всё так же, как и с дедом. Только сейчас твои ладошки будут самостоятельны – я не буду прижиматься к ним своими руками. Уверенн что ты справишься. Главное – уверенность в победе. Ты сильная и сможешь повторить, что уже делала. Готова?

– Да, – чуть слышно ответила Катя. Ей было страшно. Такая ответственность – лечить живого человека. В первый раз ей было совсем не страшно – рядом был её друг, наставник, а сейчас… Она приоткрыла глаза и заметила, что руки Олега хоть и не касались её, как в первый раз, но были очень близко. Закрыв глаза, ощутила тепло рук дяди.

– Я готова, Олег, начали – уже скомандовала Катя и самостоятельно начала искать «кляксу» в голове мужчины.

– «Вот она. Немного больше, чем у деда, но почему-то дёргается. Вспомнить, что говорил Олег. Оторвать… Аккуратно поднимаем над поверхностью, где она прикрепилась… Ждём, что бы все «нитки» втянулись в «кляксу». Так… Медленно скатываем в комочек. Еще более тугой. Ещё плотнеее… Теперь медленно вынимаем из головы. Не торопиться, а то будут ругать… Я должна сама… САМА… Вывнула… Теперь надо немного отступить и опустить руки в таз. А вот и давление сзади больше нет. Её Олег меня отодвинулся. ЕЁ??? А чей же? Только её. Любимый и родной человек… Не отвлекаться. Полшага назад и опускаюсь на колени. Ощущаю ладонь Олега на бок. Таз. Руки в воду и… быстро вынимаю…

– -

Катя открыла глаза и пошатнулась, но её мгновенно обняли и прижали к груди. Девочка ощутила слабость и сползла по груди Белого, сев тому на колени. Подняла глаза.

– Я правильно всё сделала?

– Катя. Ты сделала всё на твёрдую четвёрку.

– А где ошиблась? Я же не вмешивался и не помогал. Так почему четыре?

Она встала с коленей Белого и повернулась к нему лицом.

– Говори. Только честно.

На лице Кати не было ни тени улыбки. Сейчас Олег видел перед собой взрослого человека, который своим тоном и видом обязывал другого относиться соответственно.

– По извлечению – нареканий нет.

– Тогда что?

– Мысли, Катя, мысли. У тебя в голове было лишком много ПОСТОРОННИХ мыслей. Ты не смогла сконцентрироваться. А следствием этого могла быть трагическая ошибка. Не для тебя, для твоего пацента. Честно скажу, я был готов подхватить то, что ты могла уронить, в любую секунду. У тебя был существенный сбой, когда… Впрочем, закрой глаза и смотри сама.

Белый, как и с Ярым, взял одну руку девочки в свою, а вторую положил на голову Кате.

Несколько секунд… и Катя, отшатнувшись от мужчины, закрыла глаза и опустила свои руки.

Постояла так немного.

– Я увидела тот момент, когда тёмный комок сместился ближе к одной руке, а не был точно посредине. Я виновата, а ты прав, Олег. Много было ненужных мыслей.

– Это хорошо, что осознаёшь свои ошибки и готова их принять. Основное правило, которое ты должна запомнить – ты никогда не должна отвлекаться на постороннее при решении своей ОСНОВНОЙ задачи. Это как при лечении, так и во всём остальном. Ты должна стать инструметом. Холодным и твёрдым как железо. Ни эмоций, ни жалости, ни любви или ненависти. Все чувства должны быть забыты. Только взвешенный подход и правильные действия. Все будут ждать от тебя только этого. Если немного дашь слабину – всё, ты не способна работать дальше и к тебе будут относиться соответственно. Запомни, малыш. У тебя НЕТ права на ошибку потому, что она повлечёт за собой множество искалеченных судеб других существ. Ты меня услышала?

– Я поняла тебя. Спасибо за урок. Ты прав.

Девочка несмело улыбнулась и протянула руку к лицу мужчины.

– Ты же не будешь на меня злиться, нет? Ведь знаешь, сам почувствовал, как я к тебе отношусь.

– Солнышко моё, какая же ты маленькая и глупенькая, – со вздохом прошептал Белый и, притянув девочку, поцеловал её в лоб. – Ты и умная не по годам и наивная глупышка.

– Умная не по годам? – раздался голос Сергея Павловича. – Да, Катюша такая.

Олег, словно очнувшись от наваждения, дёрнулся от голоса генерала и, встав, потрепал волосы на голове Стаса.

– Можешь открыть глаза и вставать, хотя лучше ещё немного посиди – голова может закружиться. Как сейчас самочувствие?

Стас, развернувшись и уперевшись спиной в диван, открыл глаза и непонимающим взглядом посмотрел на Катю с Белым.

– Что это было?

– Капитан. Тебе задали вопрос. Будь добр, ответить сначала, а потом задавай свой, – достаточно жёстко встрял генерал.

– Простите. Голова уже не болит, но какой-то гул ещё есть.

– Сергей Павлович, – обратился к хозяину кабинета Олег. – Ему бы чашку крепкого кофе и можно отпускать домой, а то мы так вообще ни о чём не поговорим.

– Вика, – Ярый, повысив голос, позвал дочь.

Когда та зашла в комнату, попросил – Сделай, пожалуйста, кофе для Стаса.

– Простите, Виктория. А можно и мне? Только мой? – застенчиво попросил Белый.

Вика, задрав к потолку голову, словно вспоминая слова, произнесла.

– Две чайных ложки кофе, одну неполную ложку сахара в стакан с холодной водой. Размешать тщательно. Правильно? – и, засмеявшись, под недоумёнными взглядами отца и капитана, умчалась на кухню.

Катя, увидев лицо деда, пояснила.

– Дядя Белый, когда меня забирал на остров, попросил маму именно так приготовить кофе. Вот она и запомнила.

Вдруг дёрнувшись, выскользнула из рук мужчины и с криком. – МАМА-А-А-А, я сама дяде Олегу сделаю, – умчалась также на кухню.

Белый со Стасом переглянулись, но тут же Сергей Павлович с некоторой укоризной отметил.

– Олег, Катя тебя просто боготворит. У неё каждый день слова «Олег» и «Белый» по колличеству превышают во много раз все обращения по имени в нашей семье вместе взятые.

– Сергей Павлович. Это понятно и объяснимо. Так всегда происходит, когда ученик встречает учителя и полностью доверяется ему. Иного не может быть по одной простой причине. Недоверие или фанатичная преданность, переоценка или недооценка учеником своего наставника может, в конечном итоге, привести первого к гибели. В прямом смысле этого слова. У нас с Катей нет крайностей. Между нами, на данном этапе, появилось взаимопонимание на духовном и ментальном уровне. Но об этом чуть позже…

– -

В комнату вошли Виктория и Катя, каждая с чашкой кофе. Девочка села на ноги так и не вставшего Олега, протянув ему чашку со словами. – Я сама тебе сделала «бурду», как сказала моя мама.

– Катя, ты опять? – Виктория покраснела. – Ну сколько можно меня позорить? Поганка.

Девочка, прижавшись к груди Олега, улыбнулась и показала маме язык.

– Ну, вот опять. Я как-нибудь поймаю твой язык и прищемлю его. Больше не будешь дразниться.

Виктория выглядела в этот момент скорее как старшая сестра, но совсем ни как мама.

Катька же, изобразив во рту вспухший язык, попыталась выдать.

– О кок ы уешь еня ониать?

– Чего ты издаешь какие-то звуки? Нормально сказать не можешь?

– Мам, а как ты будешь меня понимать, если у меня язык не будет помещаться во рту, а?

– Как нибудь пойму, – с серьёзным выражением ответила дочери мама, но было виднл, что та еле сдерживает смех.

А чуть позже все в комнате обратили внимание на Стаса. Он сидел совершенно с обалдевшим видом, с удивлёнными глазами. А про кофе, кажется, и совсем забыл.

– Станислав, – заметила Виктория. – Вы почему не пьёте кофе? Он же остынет и станет холодной бурдой.

Белый не понял, почему тельце Кати у него заколотилось на груди, а потом заметил вспыхнувшее от стыда лицо Вики, которая, дёрнувшись, словно испарилась из команты.

Катя посмотрела на Олега.

– М…ам…а, – и захохотала в голос.

– Кать, – сам смеясь, поцеловал девочку Олег. – Бывают проколы такие. Что поделаешь. Мама у тебя чудо.

Капитан, словно очнувшись, одним глотком проглотив кофе, встал и смущенно обратился к генералу.

– Спасибо Вам, Сергей Павлович, за всё. И за избавление от боли, да и за то, что смог увидеть Вашу удивительную семью. Завидую по-доброму, честно. Просто хочется и самому чувствовать у себя дома такое же. А сейчас я, пожалуй, поеду. Не буду мешать.

– Спасибо, Стас, за добрые слова. Но ты должен благодарить не меня, а ту парочку голубков, что сидит на полу у дивана и хихикает. Именно им ты всем и обязан. Да и я им обязан.

Капитан, сделав шаг, пожал руку Белому и, наклонясь, поцеловал в щёчку Катю.

– Спасибо, целительница, за то, что избавила от мучений. Спасибо и тебе, Белый. Надеюсь, что ещё увидимся.

Генерал встал и проводил капитана.

Уже у дверей Стас, словно очнувшись, вновь поблагодарил Ярого за всё, что для него сделали.

– Потрясающая у Вас семья. Скажите, если не секрет, а кем для Вас является Белый?

– Стас. Я сегодня его вижу второй раз в жизни, как, собствено, и ты. Но ещё позавчера понял, что Олег удивительный и добрый человек, а сегодня осознал НАСКОЛЬКО. Так что делай выводы сам.

– Всего второй раз? – с недоверием переспросил Стас, а потом, чему-то внутренне кивнув, согласился. – Да. Он УДИВИТЕЛЬНЫЙ.

– Давай, поезжай домой и пораньше ложись спать. Утром увидемся.

– Утром не получится, Сергей Павлович. Я с утра в МВД. Мы с Димой Сайкиным по портретам договорились. Тот обещал дать час машинного времени, что бы прогнать фотороботы.

– Молодец. Будут новости – сразу ко мне. А сейчас счастливо, – и генерал протянул руку. – И, пожалуйста, не распростряйся на работе о том, где сейчас был.

Стас пожал руку, кивнул и, словно окрылённый, помчался по лестнице на улицу, не став дожидаться лифта.

Глава 5

Сергей Павлович, проводив гостя, вернулся в кабинет, где его уже ждали.

Белый переместился с пола на диван, но Катя так и не слезла с рук Олега. Она словно грелась, от удовольствия жмуря глаза, периодически прижимаясь к груди мужчины.

– Сергей Павлович, Виктория, Дмитрий. Поскольку все собрались и немного успооились перед основной темой разговора, как я чувствую непростого, позвольте немного опередить все вопросы и начать, так сказать, «с козырей». Катя, понимаю, что тебе удобно так сидеть и греться у меня на груди, но попрошу тебя быть основным действующим лицом нашего вечера.

– Что мне надо будет делать? – удивленно спросила Катя.

– Да, вообщем, ничего особенного, если не считать того, что мы собрались в этом доме только из-за тебя.

– Из-за меня? – опять не поняв, переспросила девочка.

– Я у дверей оставил папку серого цвета на молнии. Принеси, пожалуйста.

Катя, соскочив с коленей, убежала.

– А Вас, взрослые, попрошу сесть поближе ко мне. Так будет удобнее смотреть то, что я принёс. Поверьте, будет интересно.

Когда Катя вернулась, вновь забралась на колени Белого, отдав в руки папку. Рядом с ним на диван сел Сергей павлович, а Дима с Викторией сели в обнимку на подтащенном к дивану кресле.

– И так, первый документ, – и Олег, растегнув папку, протянул Виктории фотографию, перевернув её изображением вниз.

– Пока не переворачивайте. Вика. Давайте проведём маленький эксперимент. Зажмите фотографию между своими ладонями так, что бы изображение бы снизу. Закройте глаза и попробуйте увидеть, кто или что изображено на снимке.

Виктория посмотрела, непонимая, на Белого.

– Я отнюдь не экстрасенс, что бы угадывать. – Виктория. Разве Вы не хотите САМИ немного прикоснуться к тому, чем обладает Ваша дочь? Смелее. Просто попробуйте. Я вижу, что и у Вас есть способности.

– Мама, пожалуйста, сделай, как тебя просит Олег.

– Катя, ты в последнее время уже даже не называешь его дядей или Белым, а так, словно он твой дружок, – с небольшим раздражением в голосе заметила мама.

– Мама. Как Я обращаюсь к Олегу, это касается только нас двоих.

– Катя, так отвечать твоей маме – грубо и невоспитанно. Извинись, пожалуйста. Иначе сегодняшний разговор может закончиться неначавшись, – строго на ухо девочке сказал Олег.

Катя, скользнув по мужчине и дивану, подошла к маме и, поцеловав её, попросила прощения.

– Катерина. Нельзя со мной так разговаривать при посторонних. Я даже не прошу, а требую этого. Ты поняла?

Виктория была настолько рассержена поведением дочери, что её настрение невольно передалось и всем окружающим.

– Катя. Веди себя нормально, стыдно за тебя, – этот уже Дмитрий не выдержал. – Тебе даже Белый делает замечание, а ты словно дикая какая-то.

Катя, словно не слыша порицаний, с вызовом посмотрела в глаза матери.

– Олег не посторонний и не чужой. Вы просто слепые и ничего не видите и не чувствуете. Особенно ты, мама.

Девочка повернулась и пошла на выход. В дверях остановилась и, с вызовом посмотрев на маму, буквально крикнула, – Этот, как ты сказала, «посторонний» человек, отомстил за твою маму.

И, закрыв за собой дверь, ушла к себе.

Белый с удивлением смотрел на дверь, за которой исчезла девочка.

– «Это что, маленькая паршивка влезла в мою память и воспоминания? Как она могла суметь? Там же блок на блоке. Вот засранка. И когда только успела? Это, скорее всего, когда мы работали над Стасом. Получается, что у неё уже, как минимум, уже шесть, а то и восемь потоков сознания. Так вот почему был сбой. В тот момент, когда я отвлёкся на её признание в любви, она обошла все блоки и хорошенько покопалась у меня в памяти? Нет, вряд ли. Скорее всего, увидела самое яркое из последнего периода. Но какова, а? Теперь придётся наглухо закрываться и от неё. И как же легко всё провернула…»

Когда Олег вынырнул из своих размышлений, увидел уставленные на себя три пары глаза.

– Олег. Ты не хочешь нам ничего рассказать? – с укоризной обратился Сергей.

– Простите меня, что отвлёкся. Появились, так сказать, неожиданные вводные. Впрочем, ничего менять в нашем разговоре не хочу. Виктория. Если Вам несложно. Сядьте, пожалуйста, отдельно от супруга. Можете не рядом со мной, а, скажем, Сергей Павлович сядет между нами.

Виктория с недовольством села, как её попросили, а Дмитрий ещё ближе к дивану передвинул кресло.

– Виктория, попрошу Вас сделать, что просил сначала. Закройте глаза и опишете, что изображено на снимке. Хотя бы попытайтесь. Неужели Вам самой не интересно?

– Хорошо. Попытаюсь, – раздражённым голосом ответила молодая женщина. Закрыла глаза и плотно сжала ладони.

– Фотография старая… Женщина… лет двадцати, может чуть старше. Длинная юбка и… не свитер и не пиджак… похоже на пуловер. Рукава длинные. Обувь… каблук, но не шпилька. Волосы не длинные, немного вьются… Всё, больше не могу, устала…

Виктория открыла глаза. На её лбу выступила испарина. Было видно, что она очень устала и в самом деле приложила максимум усилий. Посмотрела на Белого.

Тот сидел с мягкой доброй улыбкой, которая её сводила буквально с ума.

– Пап, можно я между Вами сяду?

– Садись, – и отец поменялся местами с дочерью.

– Спасибо, Вика. Вы молодец. Описали почти всё, что смогли увидеть и достаточно подробно. Не верю, что Вы никогда не пытались сделать что-то подобное. Не надо ничего говорить. Сейчас все увидят результат Вашего труда. Переверните фото.

Виктория перевернула фото и увидела… себя.

Дима, сев на подлокотник дивана рядом с Белым, как и все с удивлением уставился на фотографию Вики.

– Не может быть, но это я, – Виктрия ошеломлённо закрутила фотографию в руках, пытаясь увидеть хоть какую-нибудь подсказку или подпись.

Олег молчал, с улыбкой глядя на остальных.

Ярый не выдержал первым.

– Олег, и кто эта девушка? То, что это не Виктория, я сообразил, но внешне – это копия моей дочери.

Вика, как маленькая девочка, пару раз дёрнула за рукав Олега.

– Ну что Вы молчите?

– Странно, что на способности Виктории никто из Вас не отреагировал должным образом. Следует вывод – она уже проявляла способности и для Вас это не впервой.

Вика смутилась, но выдержала пристальный взгляд Белого.

– Мы раньше играли в карты, ну так, по вечерам иногда, но, через короткое время, мои просекли, и перестали приглашать – я, если очень напрягусь, могу увидеть большинство карт. Так всё же, Белый, кто эта женщина?

Олег выдохнул и с грустью в голосе сказал.

– Это моя мама. Ей на этой фотографии всего 22 года. Если точнее – снимок был сделан в 1949 году. К моему сожалению, она меня покинула. Скоро будет уже как три года.

Его слова прозвучали в полнейшей тишине. Глаза всех были устремлены на старую фотографию, но, как бы внимательно не рассматривали и не искали отличий, лицо Виктории, фигура, осанка и наклон головы – было абсолютно такими же.

– Да-а-а, – протянул Ярый, – удивили так удивили, но, я так понимаю, это ещё не всё? Только начало?

– Простите, – глаза Олега были полны слёз. – Когда смотрю на маму, какая она была красива, у меня постоянно мокрые глаза. Мне её ТАК не хватает. Я ведь старался как мог продлить её жизнь, но мама оказалась обычным человеком. Без дара. Хотя… Главным даром было её сердце и та любовь, которой я был укутан всю свою жизнь. Ещё раз простите. – Олег встал и вышел из комнаты.

– -

– Пап, но ЭТО невозможно. Знаете, я чувствую к Белому какую-то тягу. Сама не знаю почему. Не как к мужчине, а как к своему родному человеку, с которым хочу и поделиться самым тайным, и поплакаться. Дим, не обижайся. Ты мой близкий и любимый человек. Но Белый – это всё же больше похожее на отношение к папе. Пап. А ты чего? Тьфу, на вас обоих. Сидите как два истукана. Вы просто не можете меня понять.

В этот момент в комнату вошла Катя. Молча взяла папку Белого и стала доставать листы бумаги, расскладывая их по полу. Не поднимая головы, попросила.

– Мама, если тебе не сложно, помоги, пожалуйста, правильно расположить.

Виктория соскочила с дивана и бухнулась на колени, с ходу включаясь в работу. Через пару минут на полу лежал квадрат полтора на полтора метра, сложенный из стандартных листов формата А4, где было изображено генеалогическое древо нескольких семей, которые на протяжении столетий плотно переплетались между собой. Все взрослые спустились на колени и, найдя семью Ярого, затем маму Виктории и Олега Белого, стали искать связи и параллели.

Беззлобно переругиваясь между собой, они не заметили, как в комнату вошел Белый, позвав Катю.

– Я хотел с тобой серьёзно поговорить. Мы можем это сделать в твоей комнате?

Девочка, почувствовав неладное, прошла к себе и села на кровать.

Олег не стал проходить далеко, остановившись у дверей. Несколько раз вдохнул и выдохнул, успокаиваясь.

– Катерина. Мама твоя абсолютно права. Ты неправильно понимаешь наши взаимоотношения. Я не твой дружок и будь добра в моём присутствии не грубить родителям. Мне совсем не хочется, что бы из-за меня у тебя были проблемы в семье. И наоборот. Это первое. Я достаточно понятно сказал?

Девочка, не поднимая головы, тихо ответила. – Да, понятно.

– Следущее. Кто тебе дал право копаться в моей голове? Или ты считаешь это нормальным?

Катя вскинула голову и хотела что-то возразить или оправдаться, но Олег ей не дал сказать ни слова.

– Подожди, я не закончил. Если ты, маленькая засранка, ещё хоть раз полезешь туда, куда тебе НЕЛЬЗЯ, будешь наказана мной так, что запомнишь на всю жизнь. Ты сегодня совершила тот поступок, который, порой, наказывается изгнанием и лишением всех занимаемых должностей. Если бы ты была на данный момент СУДЬЁЙ – сразу лишена должности и изгнана. ТАКИМ даже руки никто не подаст из бывших соратников и друзей. Помни об этом. Я понимаю, что тебе ещё нет и шести лет и моя вина, что я тебя не предупредил заранее. Поэтому наказания выносить пока не буду. Сейчас я тебя предупреждаю в первый и последний раз. Никогда, повторю, НИКОГДА не смей внедряться в мысли и воспоминания другого человека, особенно одарённого. Ты обязана соблюсти ПРАВИЛА и спросить разрешения у своего партнёра, того, с кем ты захочешь объединить разумы. Если он ответит отказом – остановись. Ты должна уважать мнение людей и не вторгаться в их жизнь. Я доступно объяснил?

– Да. Я всё поняла, – еле слышно ответила Катя.

Её трясло от тона, с которым разговаривал Белый. ТАКОГО она совершенно не ожидала услышать. Девочка поняла, что совершила нечто ужасное, раз её дядя так разозлился. Она была готова упасть и просить прощения буквально на коленях, но он не закончил говорить.

– Я тебя предупреждаю о последствиях. Если ты случайно, ради любопытства, или по каким другим личным интересам попытаешься забраться в голову мне или другому, наказание последует мгновенно. Это болезнено как на физическом плане, так ментальном, что ещё хуже. На этом я закончил. Извини, ты меня сегодня ОЧЕНЬ расстроила и разочаровала. Если не сделаешь выводов, предупреждаю, я сниму с себя ответственность быть тебе наставником. Это означает прекращение обучения тебя и, если ты не осознаешь и этого, ментальный блок на твои способности. Станешь самым обычным человеком. Обратного пути не будет НИКОГДА. Подумай хорошо и сделай выводы.

– -

Олег вышел из комнаты девочки и закрыл за собой дверь. Ему было безумно жаль эту кроху, которая совсем недавно стала осознавать кто она такая в жизни. И тут с ней говаривали в таком тоне, но Белый понимал, если вовремя не остановить вседозволенность и не поставить рамки – толка от обучения не будет. Он и сам на себе испытал подобное. Из-за мальчишеского любопытства много лет назад его НАСТАВНИК поступил аналогично.

– Всё повторяется и люди не меняются совершенно, – пробормотал Олег и, тяжело вздохнув, вернулся в кабинет Сергея Павловича.

– -

– Пропали Вы куда-то, – заметила Виктория, – с Катей общались?

– Да, с Катей. И что Вы выяснили из этого древа?

– Получается, что мы родственники, хоть и дальние. Я Ваша племянница?

– Неправильно. Вы, Виктория, являетесь мне сестрой в четвёртом колене. А Катя, соответствеено, племянницей. Так что звучащее от неё слово «дядя» обретает, можно сказать, реальный смысл. Эти бумаги оставьте себе на память. А сейчас извините, я, пожалуй, Вас покину. Голова разболелась.

– -

Взрослые смотрели и понимали, что головная боль – на самом деле не причина смены настроения Белого. Виктрия, извинившись, вышла, а вслед за ней и Дмитрий.

– Извини, Сергей, но моё время вышло. Если честно – думал, что разговор сложится несколько по-иному, но что поделаешь.

– Мы Вас обидели, Олег? – не понимая причин такой смены настроения, спросил Сергей.

– Не в Вас дело. Всё нормально. Что я ещё хотел сказать. После того, что случилось на острове, Катя фактически стала счастью меня. Вы помните тот момент, когда увидели, что из меня вынимают девочку. Так и было на деле, это не образное выражение. Она умирала, и я единственное, что мог сделать в тот момент – отдать часть себя. Поэтому то, что Катерина мне близка – не словестный оборот.

Ярый смотрел на Олега и не верил его словам. Такого просто не могло быть.

– Вижу Ваше недоверие, Сергей Павлович. Что ж, имеете право. Когда я забирал от Вас ребёнка, я не владел информацией, что мы являемся родственниками, хоть и далёкими. К счастью, в итоге, это очень помогло, можно сказать, стало решающим фактом. В самый тяжёлый момент я почувствовал, что вряд ли оба останемся живы, тем не менее, мыслей о себе не было. Делал всё, что бы Катя оставалась жива. По-другому поступить просто не смог.

А то, что случилось, в итоге и повлияло на психику девочки и, как следствие, у неё появились смены настроения и, фактически, резкое взросление. Такие перепады будут продолжаться недолго, где-то с месяц, два. Потом организм полностью восстановится, и девочка станет сама собой. Сегодня, когда пришёл к Вам, ещё раз её посмотрел – дополнительной коррекции не требуется. Так что моё вмешательство в жизнь Вашей семьи на этом, думаю, закончится. Вот на этом, пожалуй, и всё. Спасибо Вам за добрый приём, но мне пора.

Ярый встал совершенно растерянный, ещё до конца не осознав, что услышал и задал вопрос совершенно неуместный.

– А как же Катя?

– Катя пусть учится. Я ей мешать не буду, как и помогать. У нас состоялся разговор с Вашей внучкой и я всё ей обьяснил. Если захотите узнать подробно – спрашивайте у девочки, меня не стоит. И последнее. Если у ВАС ЛИЧНО будут вопросы, можете звонить, но не сегодня и не завтра. Я сейчас отключу телефон и просто хочу побыть один, извините.

Олег повернулся и вышел из комнаты. Одевшись, молча пожал руку Сергею Павловичу и, не увидев других провожающих, вышел из квартиры.

* * *

Ярый несколько минут смотрел на закрывшуюся дверь и ничего не понимал. Что могло случиться, что бы Олег вот так резко изменился в своём отношении к его семье. Вернувшись в кабинет, выключил свет и в темноте, что бы ничего не отвлекало, ещё раз «прогнал» весь сегодняшний вечер.

– «Вначале всё было хорошо. С шутками и улыбками. Потом Виктория стала пикироваться с Катериной, но так бывало и раньше, но чувствовалось, что обе были взвинчены и нервные. Разговор между ними проходил несколько напряжённо. И ведь Олег всё время делал замечания внучке, поддерживая именно Вику. Правильно, он ведь сам взрослый человек, да к тому же и сам вырастил дочь. Потом… Катя принесла папку, стала расскладывать фрагменты древа. Что-то я упустил. Что-то важное, что повлияло на дальнейшее настроение. ЧТО? И вдруг, словно в фильме, увидел раскрасневшуюся Катю, которая буквально крикнула в лицо матери – «Этот, как ты сказала, «посторонний» человек, отомстил за твою маму.» В смысле отомстил? Мама Вики, это же его покойная жена? Ничего не понимаю. Так, а дальше… Мы стали рассматривать линии родства и… Олега в комнате не было. Значит, в это время он и говорил с внучкой. Что же там такое произошло?»

– -

Сергей Павлович встал и пошёл в комнату девочки. Открыл дверь и увидел всё семейство. Катя лежала на постели бледная, с красными от плача глазами. Она ни на кого совершенно не реагировала, упёршись взглядом в потолок.

Ярый сел на кровать и взял руку внучки в свою.

– Малыш, что случилось? Можешь поделиться?

– Папа, не тревожь её, – сквозь слёзы попросила Вика. – Она совсем не реагирует на нас. Слёзы катятся, но и не плачет вроде. Такое впечатление, что она где-то совсем далеко от нас. Что произошло? Ведь всё было нормально…

– Значит, не всё было нормально. И, как я понял, наша девочка сделала то, что ОЧЕНЬ расстроило Олега.

– Может быть позовёшь его, он успокоит?

– Белый ушёл минут пятнадцать назад. Я, честно говоря, очень был удивлён, что его никто не вышел проводить. Знаете, от такого, и я, честно говоря, очень огорчён. Не думал, что вот так от нас уйдёт человек, которому мы обязаны всем.

Услышав, что Белый ушёл, Катя, вырвав свои руки из рук родителей и деда, подскочила и бросилась к входной двери. Убедившись, что Её Олег и в самом деле ушел, вернулась в комнату и выглянула в окно. Машина Белого стояла у дома, но никого рядом не было.

– Олег оставил машину у дома. Наверное, пошёл пешком, – чуть слышно сказала Катя.

Рядом почти мгновенно оказался Сергей Павлович.

– Это что получается? Он и от подарка отказался? – и Ярый схватил девочку за плечи и тряхнул её. – Что между Вами произошло? Рассказывай, – потребовал дед и, не выпуская внучку из рук, сел с ней на кровать.

– Не хочу, дедушка. Не проси. Я виновата перед Олегом. Я и только я. Я сделала то, чему нет оправдания. И он понял… Какая же я дура, – Катя заплакала, словно чувствуя, что потеряла родного человека. – Не знаю, деда, простит ли он меня когда-нибудь… Но я буду заниматься и докажу ему и всем, что я достойна. ДОКАЖУ!!!

– ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА? – чеканя кажое слово, жёстко спросил Ярый.

Катя, посмотрев на деда, отрицательно замотала головой, и её плач перешёл в рыдания.

– Папа, Дим, идте к себе, – попросила Вика. – Я с Катей посижу. Не могу её такую оставить.

– Оставьте меня одну, пожалуйста-а-а… – Сквозь всхлипы родные еле услышали голос.

Ярый, не вставая с кровати, посмотрел на зятя и дочь. – Идите сами к себе. Я посижу…

* * *

Олег, выйдя из дома, совсем забыл, что у него есть машина. На полном автомате, погруженный в свои невесёлые мысли, оглянувшись по сторонам, сообразил, где ближайшая станция метро и, неторопясь, побрёл. На ходу, достав телефон, набрав супругу, и предупредил, что через час ориентировочно будет дома и что телефон сейчас отключит.

Он и в самом деле выключил телефон, даже не посмотрев на входящие звонки и СМС-ки.

Белый был растороенный и растерянный.

– «Главное, что надо было сказать, я сказал, а дальше жизнь сама расставит всё по своим местам. В который раз я, приблизив к себе человека, получаю хорошую плюху. Сколько раз зарекался никого к себе близко не допускать и вот, снова. Ничего не меняется, НИ-ЧЕ-ГО.

Наверное, не зря говорят, что звери более человечны чем люди. Нелепо звучит, но по факту так. На Катю обижаться я не могу. Она кроха, а тут такой соблазн появился. И наказывать ею, вообщем-то не за что. Я сам не обговаривал границы дозволенного, а девочка, скорее всего, до конца и не поняла что сделала, а я – психанул так, как и не помню даже когда последний раз. Наверное, обидел генерала и Вику с Димой.

Что ж. Если у меня нервы ни к чёрту – пора завязывать с лечением. Возраст уже не тот, здоровье, да и, как оказалось, нервная система тоже уже не в порядке. Случай с Катей – лишнее тому подтверждение. Ладно. Хватит думать о грустном. Сколько мне осталось – всё моё. Надо взять супружницу и поехать за город, а то и не помню когда последний раз удавалось побыть двоём на природе. Решено. Сегодня возьму её по всем правилам как крепость в осаду и…»

Улыбнулся, постаравшись выкинуть все поганые мысли из головы. Зайдя в ближайший магазин, купил мороженое и, на ходу откусывая кусочки и наслаждаясь, пошёл дальше по улице…

…И только подходя к дому, вспомнил, что к Ярым-то он на машине поехал… Задумался на мгновение, а потом махнул рукой. Сегодня он пришёл домой не очень поздно, поэтому надо приготовить жене что-нибуль вкусненькое. А готовить он любил и умел.

* * *

– Что, выгнали тебя из гостей? – с улыбкой встретила его супруга.

– Почему выгнали? – с улыбкой ответил Олег, целую в ответ свою половинку. – Сам ушёл.

– Чувствую, что от тебя пахнет хорошим парфюмом, правда не только женским, но и мужским. Делаю вывод, что мой муж не по бабам шлялся…

– …А и по мужикакм тоже… – Он схватил свою жену, стиснул и приподнял.

– Отпусти немедленно, раздавишь, – Людмила пискнула в его руках и стукнула по спине. – Я же маленькая, хрупкая, а ты как медведь, совсем не соразмеряешь силы. Поставь где взял!