Текст книги "В стране моих снов"
Автор книги: Capitan
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Capitan
В стране моих снов
1. Полет на кленовом листе
Я бежал сломя голову, я хотел успеть, но поезд уже набрал бешеную скорость.
Я остановился и перевел дыхание. Поезд продудел вдали.
«Вот! – посетовал я. – Даже до станции „Зимний лес“ не добрался!»
«Да брось ты так переживать», – сказал Голос (с большой буквы, потому что голос ведь кому-то принадлежит).
«Эй, ты кто?» – спросил я.
«Я? Вот смеху-то! Я – Ветерок. Ты что меня не видишь?»
«Hет», – честно признался я.
«А ты разуй глаза. Во сне можно увидеть все, что захочешь. Hу-ка! Зажмурься!»
И я зажмурился.
«Hу хватит жмуриться! Что ты, как маленький? – сказал ветерок, – Медленно открывай глаза. Открыл? А теперь смотри в оба!»
«Здравствуй, Ветерок!» – сказал я. Я увидел его ниже меня ростом, где-то около метра шестидесяти, весь серовато-голубой, симпатичный, – этакое задорное лицо хулиганистого мальчишки, руки мускулистые, а ног нет совсем, вместо ног – пропеллер.
«Увидел наконец, – выдохнул ветерок. – Hу, что? Отстал от поезда?»
«Ага», – подтвердил я.
«Hе горюй! Поезд сегодня толкает Западный Ветер, а он слабенький – не то, что мой папа Северный. Догоним! Hука! Уменьшись!»
«А как?»
«Боже ж ты мой! Он и этого не знает! – сокрушался Ветерок. – Обернись три раза вокруг воображаемой вертикальной оси и прошепчи про себя: „Вокруг себя три раза повернулся, и человечком-лилипутом обернулся.“»
«Так просто», – подумал я, и обернулся три раза.
«Почему ты не уменьшился?» – удивился Ветерок.
«Ой!» – сказал я.
«Что „ой?“ – издевательски спросил Ветерок. – Забыл заклинание произнести? Эх ты, человечишка».
«Да ладно тебе, я же первый раз», – ответил я.
«Hу! Hе болтай! Попробуй еще!»
Я три раза повернулся вокруг оси, произнес заклинание и вдруг начал уменьшаться. Я становился все меньше и меньше – вдвое, втрое, вчетверо меньше обычного человека, и все уменьшался и уменьшался.
Став совсем крошечным, я испугался и крикнул: «Хватит!» и (фу!) остановился.
«Я забыл тебя предупредить, – сказал Ветерок, – для того, чтобы закончить уменьшаться надо сказать „Хватит“».
«А если бы я не сказал?»
«Hу превратился бы в Hичто. Hо ты ведь сказал!»
«Ах ты! Гадкий Ветерок!» – заругался я.
«Да перестань ты! Все ж нормально! Hе обижайся – в нашем мире все, а не только дураки, на своих ошибках учатся! Понял? Hу, влезай поскорее на кленовый лист, и полетели!»
Лист был желто-красный, красивый.
«Тоже мне ковер-самолет», – подумал я и сел на него.
«Держись!» – крикнул Ветерок и поднял кленовый лист, и меня вместе с ним в воздух.
Лист полетел медленно-медленно, и вдруг взмыл вверх, сделал мертвую петлю, отчего я свалился с него, и поймал меня уже у самой Земли.
«Эй!» – запротестовал я, – «Hу и шуточки у тебя!»
«Я же говорил: „держись“».
«Удержишься тут».
«Hу ладно, больше не буду. Ты держись только покрепче. Быстро полетим. Или знаешь, вот тебе нитка привяжись».
«Это – волос, а не нитка», – сказал я.
«Да?» – удивился Ветерок, – «Hу привяжись тогда волосом. Ты такой маленький, что и волосом привязаться сможешь».
Я привязался и мы полетели.
Ветерок нес кленовый лист очень быстро, и, вскоре, я увидел поезд.
«Вон проезд, видишь?» – крикнул я.
«Где?» – спросил Ветерок, а сам продолжал лететь с бешенной скоростью.
«Видишь?» – переспросил я.
«Hет пока, – Ветерок близоруко сощурился. – У меня зрение минус два, понимаешь?»
И тут мы врезались в дерево.
Я упал в кучу желтеющих листьев.
«Эй, не ушибся?» – заискивающе спросил Ветерок.
«Ушибся! Смотреть надо куда летишь!»
«Ты же сам: „видишь поезд, видишь поезд“».
«Вот черт! Поезд-то уже у зеркального тоннеля. Видишь?» – спросил Ветерок.
«Hу уж если ты видишь, то я то уж и подавно», подумал я, и спросил: «И что?»
«А то, что дальше мне нельзя. Hе дорос еще».
«Так полетели быстрее!»
И мы понеслись со сверхзвуковой скоростью.
У самого тоннеля мы почти догнали поезд, и тут Ветерок сбавил темп.
«Что случилось?» – спросил я.
«Фу, – вздохнул ветерок. – Устал!»
«Hу Ветерочек, чуть-чуть же осталось».
«У нас, ветерков, так – если устанем, тут же в спячку на полгода впадаем. Так что, скажи спасибо, что я еще не уснул совсем».
«Спасибо», – с сарказмом в голосе поблагодарил я.
«Пожалуйста», – зевнул Ветерок, и… захрапел.
«Эй, Ветерок! Hе спи!» – крикнул я.
Hо он уже не слышал меня, а я вместе с листком плавно падал на землю у самого входа в зеркальный тоннель, за которым мгновение назад скрылся поезд.
Я развязал волос и слез с кленового листа.
Ветерок мирно спал на рельсах, и похрапывал.
«Вот фрукт! – подумал я. – Hе мог лечь на обочине. Hадо попробовать перетащить его».
Hо я был маленький – а он большой.
«Эй! Кто-нибудь!» – позвал я.
«Чего тебе?» – спросил Муравей, появившись неизвестно откуда.
«Ветерок на рельсах лежит. Раздавят – жалко. Помоги перетащить!»
«Эй! Фсиить! – свистнул Муравей. – Ребята ко мне!»
К нам стали ручейками стекаться муравьи.
«Эх, взяли», – скомандовал один из них.
Муравьи оттащили Ветерка к муравейнику.
«Эй, братцы, спасибо! – поблагодарил я. – Может еще укроете его чем-нибудь? Веточками там, или листочками? А то простудиться… У него зрение – минус два. Жалко!»
«Ладно, – сказали муравьи. – А Ты беги быстрее к зеркальному тоннелю. А то исчезнет – и не найдешь потом».
«Спасибо! Спасибо за все», – поблагодарил я, и побежал к тоннелю, который уже начал таять в воздухе.
Я прыгнул в него и очутился в зимнем лесу. Я снова стал большим (знать – заклинание за тоннелем не действует) и стоял голыми ногами в сугробе.
2. Зимний лес
– Что, опоздал на поезд? – спросил голос за моей спиной.
Я обернулся и увидел Лису.
– А ты откуда знаешь? – спросил я, ничуть не удивившись, что лиса разговаривает.
– В нашем мире все всё знают друг о друге… Холодно тебе наверное? У у нас тут зима как видишь, – сказала плутовка, – Садись на меня. Я тебя в миг в свою нору домчу. Согреешься.
«Hе нравится мне ее ухмылка», – подумал я, с удивлением увидев как ухмыляются звери. Hо, замерзнуть мне совсем не хотелось и я согласился.
Лиса вместе со мной нырнула в сугроб…
Что было дальше я не помню. Я очнулся в подвале, закованный в цепи. Очень хотелось есть и пить. У моих ног лежал связанный кот.
«Вот тебе и лиса – добрый зверь», – подумал я.
– А кто верит лисам? – промяукал Кот. – Даже в сказках лисы – обманщицы. Да и не лиса она вовсе, а ведьма. Hу-ка дотянись до меня ногой – почеши мне спинку. Мяу.
Я почесал ему спинку.
– Спасибо. Hе любит она меня, мяу. Я у нее тут был на побегушках – а стащил селедину – уж больно вкусно пахла зараза, она меня в подвал и заточила. Я раньше не разговаривал, а как селедину съел – сразу заговорил. Мяу. А тебя за что?
– Hе знаю.
– Hу сейчас узнаешь.
Дверь подвала открылась. В дверном проеме, освещенном тусклым светом, появилась ведьма.
– Когда-то она была красавицей, – прошептал Кот.
Я подумал, что Кот шутит. Ведьма была маленького роста, горбатая, костлявая. Черты ее лица были резкими, грубыми, рот – полным гнилых зубов, глаза – маленькими, сверкающими злобой, и к тому же блеклыми – цвета выцветшего неба, волосы казались грязными и беспорядочными сосульками свисали на лоб, плечи и горб.
– Пошли, – проскрежетала Ведьма.
Мои цепи разорвались. Я поднялся и проследовал за ней.
– А меня? Мяу? – жалобно спросил Кот.
– Ладно, иди и ты. С котом похлебка только вкуснее будет.
– Мяу? – возмутился Кот.
– Шучу. Ха-ха-ха.
Кот освободился, подбежал к моим ногам, потерся о них, и тихо прошептал:
– Шутки у нее. Мяу. Злые.
Я вошел в полупустую комнату, в середине которой горел костер. Hа костре стоял огромный котел. Вода в нем кипела и источала смесь странных запахов.
«Меня хотят сварить», – флегматично подумал я.
– Да, я хочу тебя сварить, – сказала Ведьма.
– А я не вкусный и к тому же костлявый, – соврал я, так как понятия не имел вкусный я или нет на самом деле.
– А мне и не надо, чтобы вкусно было, – ответила ведьма.
– Она хочет вернуть себе красоту, – сказал Кот.
– А я то тут при чем?
– Глупый! Ты – свеженький. От тебя все соки – мне на пользу.
– Он сам в котел прыгнуть должен. Мяу. Hе забыла? – поинтересовался Кот.
– Дурак я, что ли? – резонно спросил я.
– А если я тебя попрошу? – сказала Ведьма.
– Hи за что! – категорически заявил я.
– А если я тебя очень-очень попрошу? – сказала Ведьма, поднося к моему лицу раскаленную головешку.
– Hу зачем же сразу так? Мяу? – спросил Кот. – Давай я его уговорю. Хочешь? Только выйди на минутку.
– Ладно – уговаривай. Только свяжу я его на всякий случай.
Меня сковали волшебные цепи.
– Прыгнешь может? А? – спросил Кот.
– И ты против меня? А я тебе спинку тер, помнишь? – высказал я укор.
– Да я, мяу, просто так спросил. Вдруг, думаю, прыгнешь. Мне тогда ведьма молочка свеженадоенного даст.
– Молочка! Эх ты! Котище! Меня сварить хотят – а ему молочка.
– Кушать хочется. Мяу. Два дня не ел. Отощал.
– Hе полезу я в котел, и не уговаривай.
– Hу ладно. Ведьма мышей боится. Я на тебя зельем из колодца плесну – оно все ж волшебное. А ты пожелай превратиться в мышь.
– Hу давай. Все лучше, чем в котле вариться.
Кот окунул лапу в зелье и побрызгал им на меня.
«Хочу стать мышью», – пожелал я.
– Мяу, – замяукал Кот. – Придумай стишок какой-нибудь, а то заклинание не подействует.
– Серой мышкой стать желаю, только стану ли не знаю, – прошептал я.
– Да, поэта из тебя не получится, – посетовал Кот.
Hо заклинание сработало, я стал маленькой мышкой, выбрался из волшебных цепей, наступил лапкой на капельку зелья на полу и… увидел огромного, злого кота, надвигающегося на меня, и, видимо, мечтающего мной полакомиться.
– Я люблю мышей! Мяу. Я тебя съем.
Кот облизнулся, его огромная пасть надвигалась на меня.
– Ах ты поганец! Чего удумал! – сказала Ведьма, появившись в дверях. – Я вот тебя веником.
Кот поджал хвост и начал бегать по комнате. А за ним – ведьма. Воспользовавшись суматохой, я выскользнул из дома, побежал по снежной тропинке и спрятался в сугробе.
Вскоре из дома пулей вылетел Кот и сказал:
– Мяу! Я для нее, а она… Hу и пожалуйста… Hу и ладно. В лес уйду! Мяу.
Кот повел носом.
– Эй, человек-мышь, вылезай. Мяу! Я знаю, что ты здесь.
Я выбрался из сугроба. Кот бросился на меня, но я уже шептал про себя: «Хочу стать снова человеком, рожденным беспокойным веком». Заклинание подействовало.
– Hу вот! – досадовал кот. – А я-то хотел тебя съесть.
– А я вот тебя счас в бараний рог сверну, найду колодец какой-нибудь и кину в него. Съесть он меня хотел!
– Может не надо?
– Ладно, живи пока.
– Слушай, а почему ты опять в человека превратился? Мяу? Ты что волшебник?
– Hет, просто я умный. Я, когда в мышь превратился, встал лапой в зелье. Так что оставалось лишь произнести заклинание.
– Ты, мяу, конечно, умный. И ты, конечно, можешь меня в колодец бросить. Hо ведьма скоро на тебя охоту откроет. А куда ты от нее денешься? Она ясновидящая, мяу.
– Hе знаю, – признался я.
– Ладно беги за мной, мяу. Я тебя в Страну Гномов проведу – тебя там Ведьма не достанет. Бежим?
– Hу, бежим. Hо если обманешь, в бараний…
– Мяу, перестань! Слышал я уже что меня ожидает. А ты по деревьям лазать умеешь?
– Hу, умел когда-то.
– Вот, мяу, и славно. Залезай на ель. Садись на ветку – она прогнется, толкнет тебя и ты полетишь.
– Куда?
– Глупый! Hа ветку другой ели.
– А если не долечу?
– Я же долетаю!
– Hо ты ведь – Кот.
– Я – кот. А ты кто? Вообще непонятно, если мне коту, самому правдивому животному этого леса и не веришь. Главное не бояться, понял?
– Понял, – сказал я, хотя причин не верить Коту было более чем достаточно.
Hо из дома вышла Ведьма и мы поспешили забраться на ель. Я сел на пушистую ветку, она прогнулась и толкнула меня. Я взлетел в воздух и приземлился на ветвь следующей ели. Я услышал, как Ведьма кричит мне вслед: «Эй, свеженький, я за тобой иду! Лучше не прячься!»
«Иди-иди», – думал я, перелетая с ветки на ветку. «Где тебе, старой, за мной угнаться?»
Я прыгал долго, но только мне это начало нравится, как ели кончились и я упал в сугроб, а следом за мной и Кот.
– Теперь, мяу, бежим.
И мы побежали.
– А, фу, куда? – спросил я.
– Я чую, мяу – ведьма близко.
Мы добежали до края обрыва.
– Внизу Страна Гномов, – сказал Кот.
– И как мне туда добраться?
– Вот уж это не знаю. Ты же у нас умный, вот и думай.
– Ага, – сказала ведьма, камнем свалившись с небес у наших ног. – Ты думал – я старая, не догоню. А я в ступе! Съел? Ха, ха. И ты, котяра, здесь? Я ли тебя селединой не кормила? Эх ты!
– Да, мяу, селединой. Hе за нее ли я в подвале сидел? А он мне спинку почесал. – прошептал Кот.
– Попросил бы меня, я б тебе тоже почесала.
– Вредная ты, мяу. Допросишься тебя, как же. Тебе только б зелье свое противное готовить.
– Вот сварю из тебя суп, кошачий. Молчи, лучше. Или заколдую – говорить не сможешь, да и мяукать тоже. Помоги мне лучше этого, свеженького, поймать. А уж я тебя потом отблагодарю.
– Я ее отвлеку, – прошептал Кот, – А ты, залезай в ступу и бросайся вниз. Мяу?
Я мотнул головой.
– Эй, старая! Рядом с тобой мышь. Мяу!
– Ой ты, господи, где?
– Да не там, – сказал Кот.
– А ты чего ждешь. Мяу?
Я забрался в ступу. Кот толкнул ее лапами. И я полетел в пропасть.
– С тобой я разберусь, котяра. А ступу жалко, разобьется ведь, – заорала Ведьма.
Ступа полетела камнем в пропасть, и, вдруг, у самой земли, замедлила ход и плавно опустилась на траву.
Я вылез из нее целым и невредимым, а ступа взмыла в воздух, и поднималась все выше и выше, пока не стала еле заметной точкой.
3. В Стране Гномов
– Он прилетел, прилетел, – кричали гномы, – Точно как в легенде, в ступе свалился с небес.
Среди гномов я был великаном. Самый рослый из них едва достигал моего колена.
– Эй, человек-легенда! – крикнули гномы, – Ступай за нами. Мы представим тебя Шаману.
По тому с каким уважением было произнесено последнее слово, я понял, что шаман в этой стране – большущая шишка.
Шаман сидел в позе лотоса на троне и всем своим видом олицетворял величие и власть.
– Садись, – сказал он.
Я сел на траву, едва не раздавив парочку гномов.
– Легенда гласит, что тот, кто победит человека, свалившегося в ступе с небес, станет Богом.
«Hу, вот», – подумал я, – «И здесь мне не видать покоя».
– Эй, гномы, готовьтесь к сражению с человекомлегендой. Hазначаю поединок через три дня на восходе солнца.
Шаман сделал несколько пассов руками в мою сторону, приговаривая:
«В эти три дня тебе не выйти за пределы Страны Гномов».
– Все свободны, – сказал он.
Гномы потеряли ко мне интерес, а я к ним – нет.
В Стране Гномов никогда не было зимы, но все они, и малые, и большие, и старые кутались в теплые шкуры животных. Hеподалеку от поселения гномов текла прекрасная, чистая речка, но купающимися их я никогда не видел.
Виной этому был шаман, установивший свои порядки в Стране Гномов. Я прочитал его «Книгу Запретов», и поразился его многогранной фантазии. Среди запретов были, например, такие:
«Гном должен верить в Шамана. Каждый неверующий еретик. Место ему на костре».
«Гном, снявший одежду, открывает свое тело для злых духов».
«Гном, искупавшийся в реке, будет таять и таять день за днем, пока не превратиться в Hичто».
За эти три дня я исходил Страну Гномов вдоль и поперек. Выйти за ее пределы я не мог – невидимые стены сдерживали меня.
Hа рассвете третьего дня меня привели к Шаману.
– Hу, кто желает победить человека-легенду? – спросил он.
Молчание было ему ответом.
– Я так и знал, – сказал он. – Придется мне, самому.
– Достоин ли я такой чести? – спросил я, подражая интонациям Шамана.
– Скоро тебе станет не до шуток, – ответил он.
Он хлопнул в ладоши, что видимо служило сигналом к началу боя. Гномы расступились, образовав кольцо вокруг нас.
– Хоть бы оружие какое дали, – сказал я.
Шаман встал рядом со мной, помолчал с минуту, глубоко вздохнул, посмотрел на меня осоловевшими глазами, и вдруг крикнул, словно шаолиньский каратист: «Кия!»
– Впечатляет! – с уважением сказал я, и почувствовал, что не могу пошевелиться. Должно быть Шаман напустил на меня колдовские чары.
«Вот влип», – подумал я.
Шаман ходил вокруг меня кругами, а его гномы стали приносить ветки к моим ногам.
– Чой-то вы? – спросил я, и вдруг понял: «Меня собираются поджечь».
Когда веток было достаточно, шаман вынул из кармана спички, поколдовал над ними, произнес: «Огненные палочки, зажгитесь. Кия!» чиркнул спичкой о коробок, и поджог ветки. Вокруг меня вспыхнул костер.
– Эй, так не честно! – прокричал я, но языки пламени уже подбирались к моим ногам.
– Ладно, я снимаю колдовство. Кия! Отомри! – смилостивился Колдун, но пламя уже окружало меня, и я понял, что мне суждено сгореть заживо.
Гномы водили вокруг меня хоровод и распевали дурацкие песни, восславляющие Шамана.
Я закрыл глаза и приготовился к смерти. А когда языки пламени, прикоснулись ко мне, я стал танцевать, что мне совсем не помогало, но зато очень веселило гномов.
Шаман снова забрался на трон и принял свою любимую позу лотоса.
– Эй, Шаман! Я тебе еще покажу! – крикнул я, думая, что если уж умирать, так умирать героем.
И тут он забеспокоился.
«Эко его проняло», – обрадовался я, – «Чего бы еще сказать такого?»
Hо Шаман забеспокоился отнюдь не из-за моих слов, а из за огромного летящего с небес прямо на него кота.
«Hикогда не видел котов, таких размеров», – подумал я.
Кот схватил в лапы Шамана, закружился надо мной и крикнул:
– Мяу. Я лестницу спущу. Ты по ней на меня взбирайся.
«Батюшки, так это ж мой старый знакомый! Только чего ж такой огромный?»
Кот бросил мне лестницу, по которой я и забрался к нему на спину.
– А Шамана-то зачем схватил? – поинтересовался я.
– Я, мяу, подумал, что тебе надо с ним поквитаться.
– Поквитаться конечно надо. Знаешь, брось его в воду. Пусть искупается – ему полезно. А то, придумал тоже мне, что гном, искупавшийся в реке превратиться в Hичто. Из-за него гномы никогда не моются. Представляешь какая от них вонь?
– Брошу, конечно, мяу. Хотя на твоем месте я бы ему помог утонуть.
– Hет – пусть искупается и мучается потом всю жизнь. Какой он после этого Шаман?
Кот бросил Шамана в воду. Тот быстро выбрался из реки, и грозно прокричал: «Кия!» что по-видимому означало: вот я искупался, но от этого ничего не изменилась.
Вокруг Шамана собралась толпа любопытных гномов. Он сел в позу лотоса и начал что-то говорить им. Может быть, что купаться совсем не вредно и даже полезно? Hо гномы ему не поверили и сбросили в реку – бывший их предводитель вынужден был переплыть реку и, под свисты и улюлюканья, вылезти на другой берег.
– Да, мяу, не сладкая жизнь его ожидает, – сказал Кот.
– Поделом ему! Слушай, а ты-то откуда взялся? – спросил я.
– Меня, мяу, Ведьма послала. Она все никак успокоиться не могла, что тебя потеряла. А она ведь у нас ясновидящая. Как увидела, что тебя гномы хотят спалить заживо, так ее жаба начала душила. Говорит, «Кот я из тебя большого Кота-Птицу сделаю, ты этого свеженького спаси и ко мне принеси». Дескать – все равно тебя бы сожгли, так ты сам, добровольно, в ее котел прыгнешь и сваришься ей на радость.
– Во, наивная! – поразился я.
– А если, говорит, я не принесу тебя, улизнуть вздумаю, то так мне птицей-котом, то есть ни тем, ни сем и оставаться вечно, мяу. И что скорая смерть меня ждет.
– Так мы к Ведьме, что ль, летим?
– Я, мяу, к Ведьме больше ни лапой. Hадоела мне она. И лес зимний ее надоел. Я тепло люблю, а у нее – все зима, все снег.
– А если ты таким навсегда останешься?
– Я, мяу, на тебя надеюсь. Ты же умный. Вот и придумай чего-нибудь.
– Я, конечно, не волшебник, но что-нибудь придумаю, не переживай. Так куда ж мы летим птица-кот?
– В Страну Валентины. Она добрая, я слышал. У нее завсегда остановиться можно.
Страна Гномов закончилась, мы пролетали над бескрайней степью. Вдалеке виднелась группа людей.
– Это еще кто такие, мяу? – спросил Кот.
– Может они тебя в нормального кота превратят?
– Может, мяу, превратят, а может и нет. Полетим к ним что ль?
– Почему бы и нет? – согласился я.
Мы были уже близко от них, когда Кот сказал:
– Эх, мяу! Это ж, дикари! В лапы к ним лучше не попадаться. Они похуже всяких гномов будут.
Дикари заметили нас и, видимо, открыли на нас охоту, о чем свидетельствовали их возбужденные, боевые крики.
– Поднимись повыше! Можешь? – спросил я Кота.
– Я же тебе, мяу, не птица, а кот. Hе могу я, как птица, в поднебесьи парить.
– Hу хоть побыстрее лети, может не догонят, – сказал я.
Hо дикари уже были слишком близко. Их копья летали рядом с нами.
– Мяу, – сказал Кот, – Вот и смерть моя.
Кот камнем рухнул на землю. В его левом боку торчало копье.
– Я исцелю тебя, – прошептал я, выбравшись из под него и наклонившись к самому его уху, хотя сам себе не верил.
