Текст книги "Но это временно (СИ)"
Автор книги: calling my name
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
========== часть 1 ==========
Иногда слишком сильное желание мешает достижению цели. Что особенно тяжело, когда хочешь ребёнка.
Потому что высшие силы хотят, чтобы люди смиренно принимали предначертанное им, без горячности, ропота и суеты.
Ну и бред она только что прочитала, совсем с ума сходит. Так нельзя… наверное. Хотя если очень хочется, то можно. Маргарита Паршивлюк уже почти три года хотела второго ребёнка, но забеременеть не получалось. Гинекологи никаких нарушений не нашли. Она, слава Богу (а, точнее, футбольным зарплатам), уже давно могла себе позволить обращаться к лучшим специалистам и проходить все обследования в том же месте и в тот же день. Плюс ослепительные улыбки, добрые слова и чашка кофе (или стакан минералки в жару) в придачу. Очереди из злых бабок и хамоватых беременяшек в неказистой районной консультации забылись как страшный сон. Заслуживающие полного доверия специалисты никаких проблем у жены Сергея Паршивлюка не выявили. Рита добросовестно следовала советам врачей, сводящимся исключительно к банальщине не нервничать, расслабиться, отвлечься, пропить курс витаминов, съездить на отдых. Ни чёрта лысого это не помогало, время шло, терпение кончалось.
Потом Маргарита открыла для себя многочисленные сайты для «овуляшек» и им сочувствующих, что полностью заполнило её свободное время и дало множество свежих идей. Ежеутреннее измерение ректальной температуры (кто не знает, что это, лучше и дальше не знать), тесты на овуляцию, отвар боровой матки, поза берёзки после секса,моча молодого поросенка. Но и это не сработало. Маргарита и сама понимала, что зациклилась, стоило больше ценить и беречь то, что уже есть, и не искать добра от добра. Замечательный муж (слишком увлечённый делами команды, но жаловаться грех), чудесная дочка, отнюдь не скромный достаток. Но то ли правда её жизнь стала скучной (недаром сказано, что праздность – мать всех пороков), то ли сработал эффект незавершённости, когда не доведённое до логического конца дело застревает в сознании как заноза.
После полного фиаско более-менее научных методов (никто же не узнает, да и вообще – это она так, в шутку), Рита перешла к антинаучным. На тех же сайтах для мамашек оказалось пруд пруди всевозможных примет и заговоров. И свечка Матроне Московской, разумеется, тоже была поставлена. Но, увы, приметы не работали, заговоры только заставляли чувствовать себя полной идиоткой и Матрона доверия не оправдала. Даже в счастливой семейной жизни начала намечаться пока лёгкая, но крайне неприятная трещина, потому что Рита стала раздражительной и нередко отрешённо погружалась в себя. Сегодня они даже крупно поссорились с Сергеем, когда он приехал усталый и злой после тренировки.
Ну, последний раз, и всё. По приколу – и поставим точку, не вышло, значит, хрен с ним. Видно, не судьба, видно, не судьба.
Заговоры для зачатия ребенка… появилось в строке поисковика, стоило набрать первые буквы. Всё это она уже сто раз видела, ничего интересного, новенького бы чего-нибудь. Маргарита наугад ткнула на пятую или шестую страницу результатов – сюда она ещё не добиралась, посмотрим – и так же вслепую на один из предложенных сайтов. Какой-то он странный, непонятно, что это вообще такое. Ни рекламы, ни картинок, ни разделов. На простом скучном белом фоне вордовского листа небольшой текст стандартным шрифтом. Все прежде просмотренные Ритой сайты с заговорами и прочей эзотерикой блистали варварским великолепием и готичной романтикой. Кроваво-алые витиеватые шрифты на тёмном фоне, таинственные фигуры в чёрном, похожие на фотомоделей демоны обоих полов, кресты, пентаграммы, кровь-любовь-морковь. У школьниц явно захватывало дух, и душа, сладко трепеща, уходила в пятки.
Так, что-то новенькое, кажется – Рита слегка прищурилась, вчитываясь в мелкий текст, и ручка заскользила по заранее приготовленному тетрадному листу, на другой стороне которого Анечка уже успела коряво нарисовать Лунтика с Милой. Язык сломать можно, ни слова нормального. Но в последний раз, так в последний раз. Она проделает это всё, не поленится, прочувствует в полной мере, насколько деградировала, и выбросит дурь из головы. Всё, с завтрашнего дня (или послезавтрашнего, когда там эту хрень читать надо и что вообще делать), она начинает новую жизнь. Я устал, я ухожу.
…ассенум деи ра – с трудом договорив на одном дыхании, Маргарита с облегчением вздохнула, глядя на мужа. Он не проснулся и даже бровью не повёл от её тихого бормотания. Теперь осталось только дождаться вечера и заняться сексом, она уже неделю отказывала в нём Сергею, следуя одному из прочитанных ранее полезных советов. В топку их все отныне, в топку! Как уж там было написано – семя его преисполнится зарядом новой жизни. Описаться можно, как смешно. Вечером после матча Сергею всегда нужен секс, прямо-таки необходим. Вне зависимости от результата. Так что всё должно сработать, в смысле секс, а не заговор. Он-то понятно, что очередной бред.
Заснуть уже не получится, хотя только четыре часа. Искоса взглянув на безмятежно спящего Сергея, Маргарита направилась в ванную, убрав аккуратно сложенный листок в глубокий карман махрового халата.
***
Сергей Паршивлюк был вне себя от ярости. Настроение уже с утра было, мягко говоря, не очень из-за дурацкой ссоры с Ритой, она стала невыносима в последнее время, пора с этим разобраться раз и навсегда. Дела у команды вообще и эта игра в частности тоже не радовали. Плюс как назло навалилась целая куча мелких проблем. Хороший секс, как это нередко бывало у них с женой, мог смягчить ситуацию, но на этот раз, увы, не сложилось.
Поэтому, получив совершенно незаслуженную красную карточку, Сергей морально готов был уподобиться стрелкам из криминальной хроники, то есть открыть огонь на поражение. Помешало только отсутствие под рукой подходящего оружия. Но чувства людей, вдруг сорвавшихся с катушек и сотворивших подобное, он понял и прочувствовал настолько глубоко, что перестал их осуждать и даже немного испугался сам себя. Правда, уже потом.
Сейчас же в его жилах текла не кровь, а коктейль Молотова. И стрелял бы он, будь из чего, не хаотично по ни в чём не повинным людям, а исключительно прицельно. По защитнику ЦСКА Кириллу Набабкину. Именно Набабкин своим поведением во время матча вызвал в Сергее волну неконтролируемого гнева. Кирилл и раньше играл грубо и даже подло, по мнению многих. Вот и сейчас, жёстко свалив с ног Давыдова (бедняга вполне мог и серьёзную травму получить), как ни в чём не бывало поднялся и побежал дальше, без тени сочувствия и беспокойства за состояние упавшего. Даже бесцеремонно оперся рукой о пострадавшего, поднимаясь. Если что и было написано при этом на лице четырнадцатого номера ЦСКА, то только лёгкое презрение.
Сергей отлично помнил (такое не забывается) свою серьёзную травму, чуть не похоронившую дальнейшую карьеру. И после того разрыва крестов он травмировался несколько раз, почти всегда по вине таких уродов, как Набабкин. Запросто способных умышленно сломать игрока соперника, как будто игра стоит чьего-то загубленного здоровья, карьеры, а то и жизни. Но для таких людей да, стоит.
Когда Сергей, не сдержавшись, догнал Набабкина (он знал, чем кончаются такие моменты, но остановить себя не смог) и сказал, что о нём думает, армеец только подлил масла в огонь, не менее резко ответив и ни на секунду не желая признавать свою неправоту. Даже толкнул Паршивлюка в грудь и занёс руку для удара. Но начаться драке не позволили подлетевшие со всех сторон товарищи по команде, отделили их друг от друга и развели в разные стороны. А жаль… хоть душу бы отвёл. Конечно, и судья тут же прискакал со свистом, и ярко-красные карточки ждать себя не заставили. Причём, в отличие от на двести процентов заслуженной карточки Набабкина, свою Сергей отхватил, можно сказать, ни за что. Теперь следующий матч придётся пропустить из-за этого мудака, надо было лучше потом его встретить… интересная идея, кстати.
Ярко представшая перед мысленным взором восхитительная картина, как пули одна за другой попадают точно в грудь, окрашивая тёмно-красным синюю футболку, наглое выражение сходит с лица Набабкина и взгляд близко посаженных серых глаз застывает, доставила истинное удовольствие. Только жажду мести не утолила, а лишь раззадорила. Шальная идея наведаться в раздевалку армейцев и довершить начатое показалась лучшей на свете. Хотя и была на грани. За такое можно всерьёз поплатиться, стоит ли сраный Набабкин того, чтобы потерять всё? Голос разума ненадолго прорвался в эфир и тут же был заткнут. Сергей Паршивлюк, стараясь не привлекать излишнего внимания, шёл по закоулкам подтрибунных помещений к раздевалке ЦСКА.
Ему там было не место, но ничьих подозрений сей факт не вызвал и внимания не привлёк. Мысленно порадовавшись, Сергей толкнул дверь… если Набабкина нет или он не один, ничего не выйдет. Но первое, что увидел Сергей, было удивлённое лицо Кирилла: его здесь не ждали и сюрприз удался сполна. Значит, это судьба. Что именно и как он будет делать, Паршивлюк решил по дороге. Такое практиковалось в футбольных школах, иногда… против особо ненавистных всем персонажей. Сергею даже доводилось принимать участие, правда, в качестве помощника. Обычно это делает не один человек, а трое-четверо как минимум, но помощников искать некогда и всё будет не совсем по правилам.
Не представляющий, что именно его ждёт, Набабкин, не чувствуя опасности, выжидательно смотрел на него. Видимо, этому хлыщу удалось избежать знакомства с суровой изнанкой жизни команды, он всегда был чужаком, сам по себе держался, и в армии гадёныш не служил, иначе напрягся бы. Даже не попытался закрыться или, тем более, ударить первым, хотя это его шанс… был. Сохраняя зрительный контакт, Сергей подошёл и, не меняясь в лице, ударил. Куда и как именно надо бить, он прекрасно знал, спасибо не вполне благополучной компании времён юности. Чуть ниже центра груди, по-научному это называется в солнечное сплетение, а по-простому под дых. Сергею доводилось пропустить такой удар, ощущения врезались в память на всю жизнь не хуже первого секса. Не можешь ни вдохнуть, ни выдохнуть, ноги подкашиваются сами собой и некоторое время ничего не соображаешь, кроме того, что тебе пришёл пиздец. Слишком сильный удар под дых может убить или покалечить, от удара умеренной силы с пострадавшим ничего не будет, но на некоторое время он весь твой.
Кирилл Набабкин, захлебнувшись сдавленным вскриком, согнулся пополам и осел на пол, спесь с него слетела целиком и полностью. Сергей выждал пару секунд: если удар оказался слишком силен, придётся звать медиков, убийство в его планы не входило. Но, к счастью, осечки не произошло – хотя лицо армейца побледнело и перекосилось от боли и нехватки воздуха, дышать, пусть и с трудом, он мог. Минут через десять-пятнадцать восстановится. На этом можно было поставить точку и уйти, но охватившее Сергея страстное желание выместить накопившуюся злость и излить физическую агрессию оказалось слишком сильным, как разогнавшийся гружёный состав. Остановить такую махину мгновенно и без тормозного пути невозможно даже при желании, а он и не хотел пока жать на тормоз.
– Один гол ты пропустил, – пробормотал вслух Паршивлюк, почти без усилия поднимая обмякшее тело. Набабкин его явно не слышал и не понимал, что происходит, глотая ртом воздух. – А теперь дубль.
Протащив поверженного врага, как мешок, Сергей прислонил его к столу и с силой прижался к нему грудью, небрежно смахнув на пол бутылки с водой. Это был не садизм, а необходимость, ибо ноги не держали Кирилла совершенно, норовя подогнуться или разъехаться в стороны. Жёсткое соприкосновение лбом и носом с твёрдой поверхностью и усилившиеся из-за этого проблемы с дыханием заставили гадёныша слабо застонать.
– Ничего, не помрёшь… девочка.
Вообще по правилам это делается не так. Наказываемого держат трое или четверо, предварительно могут и побить, конечно, но не до бессознательного состояния. Важно, чтобы он всё полностью понимал и чувствовал, иначе не интересно. Кто-то один пристраивается сзади и лишает петушка невинности, распечатывает ему задницу, проще говоря. Опускаемый, естественно, извивается и орёт надо слышать как. А поскольку речь о действительно мерзких гнидах, то это звучит словно музыка. Одно удовольствие слушать, когда они визжат, как сучки. Правда, Сергею было непонятно одно – а как исполнители вдохновляют себя на такой секс: у них же встаёт, и хорошо. Сам он только раз был помощником в расправе и никакого сексуального возбуждения от зрелища не испытал, лишь моральное удовлетворение, злорадство… и ещё немного страшно было, что придёт кто-то из старших.
Но, как оказалось, ощущение власти и превосходства, возможность дать выход агрессии и худшим своим чувствам возбуждают сами по себе, ничуть не хуже картинок с порносайтов. Представлять их не понадобилось. Сняв форменные синие шорты и трусы с по-прежнему не реагирующей жертвы – Кирилл только слабо дёрнулся – Сергей почувствовал, что член должным образом отвердел и упёрся в ширинку. Он уже пробовал такой вид секса, правда, только с девочками, оно имело свои плюсы. И предполагало наличие смазки, специальной или хоть какой-нибудь. Парни, трахнувшие доносчика в спортшколе, обошлись смачным плевком, но Сергей настолько крутым себя не ощущал. Поэтому был очень рад увидеть на ближайшем шкафчике тюбик крема для рук.
И всё оказалось гораздо проще, чем он опасался. Отлично понимавшие, что их ждёт, наказываемые всячески зажимались, что делало процесс намного болезненнее, причём обоюдно. Но так как ещё не пришедший в себя Кирилл был совершенно расслаблен, Сергей даже зажмурился и судорожно вздохнул от невольного удовольствия. Дико странно, но, наверное, это то же самое, что подрочить. Есть воздействие, есть эффект. А не он педик.
Набабкину же ощущение инородного тела в пятой точке помогло выйти из сумрака и начать осознавать происходящее. Он наконец стал дёргаться и даже смог невнятно обозвать Паршивлюка гандоном и пидорасом.
– Ну, это скорее ты, если по ситуации. – То, что этот неудачник очнулся, очень хорошо, на самом деле, значит, урок усвоит и больше так не будет. Ещё сильнее прижав Набабкина к столу, Сергей стал двигаться быстрее и глубже, скорее инстинктивно, чем осознанно желая причинить боль. Хотя так и надо этому козлу, поглубже засадить, чтобы мало не показалось.
– Нравится? Больше не будешь вести себя, как сволочь, на поле. – Хотя услышал его Кирилл или нет, непонятно, он перестал обзываться и довольно громко взвыл… а вот это нехорошо, могут и услышать. – Ты бы не орал, ведь придёт кто-нибудь.
Похоже, Кирилл Набабкин его всё-таки слышал и никак не хотел такого исхода, потому что тут же замолчал, наверняка прикусив губы.
Наказание можно было считать законченным и достаточным, но Сергей отошёл от реальности и продолжал трахаться для удовольствия, не желая останавливаться. В этом уже было что-то неправильное, сбившее градус торжества справедливости. Всё шло само собой, бездумно, по-животному. Для достижения давно желанной разрядки хватило нескольких энергичных движений. Спасибо, Рита, если бы не ты, ничего, возможно, и не было бы.
Горячая волна почти до боли острого удовольствия, прокатившаяся от пальцев ног до затылка, лишила сил и оставшегося агрессивного запала. Сергей почувствовал себя не лучше побеждённого противника. На душе стремительно становилось мутно и даже пакостно, захотелось сбежать отсюда и начать приучать себя к мысли, что это было лишь дурным сном.
– Ну, ты вставай давай, хорош валяться, скоро ваши придут, – стараясь окончательно не выйти из роли, пробормотал Паршивлюк, голос его звучал совсем не издевательски, а скорее с невольно проскользнувшими извиняющимися нотками.
И штаны надень – хотел добавить он, но вместо этого быстрым движением сделал это сам, стараясь не смотреть на дело своих рук, и выбежал за дверь, чуть не споткнувшись о порог.
***
Маргарита Паршивлюк испытала в этот вечер два чувства, причём одно из них было намного сильнее другого. Разочарование и некоторое облегчение. Облегчение, потому что Сергей забыл про недавнюю ссору и был настроен мирно, ни малейшего раздражения и желания выяснять отношения – Рита опасалась, что всерьёз задела его вчера. И разочарование, потому что страстно (а нередко и агрессивно) желавший послематчевого лечебного секса супруг на этот раз был бесстрастен, как буддистский монах. Нет, монах не слишком удачное сравнение, ибо он пришёл слегка выпившим, что не только не свойственно буддистским монахам, но и крайне необычно для самого Паршивлюка. Молча обнял её, поцеловал в лоб, на несколько минут прижал к себе и удерживал, гладя по волосам, сказал, что очень любит. Потом пару минут потискал Анечку и лёг спать.
Новый комплект сексуального нижнего белья и припасённая бутылка шампанского не пригодились. И прочитанный утром заговор пропал зря… Рита подавила смешок. Глупо, да, она уже вылечилась. Но пообещала же, что в последний раз, значит, надо выполнить. Сняв уже не нужный шёлковый мини-халатик, Рита с удовольствием переоделась в более удобный и тёплый махровый халат. Сейчас уложит спать Анечку, немного посидит в интернете (нет, она не опять за старое, боже упаси), а завтра опять прочтёт эту аваду кедавру.
Но в кармане, как это ни странно, ничего не обнаружилось. Он был пуст, чёртов листок словно испарился. Странно, Рита точно помнила, как положила его туда и убрала халат. Конечно, Анечка могла взять, но она заметила бы, да и зачем? Ладно, чудес не бывает, это Анечка, больше некому.
Это даже забавно, сейчас она ещё раз зайдет на тот сайт…
В истории его не было, испарился, как и листок из кармана.
Мистика, что ли? Упустила она свой шанс забеременеть. А счастье было так возможно…
========== часть 2 ==========
Ну кто принёс чёртову пиццу, уроды мать их! Натуральные уёбки… горите в аду.
Едва войдя в раздевалку, Кирилл Набабкин скривился и зажал рот рукой, чтобы не стошнило прямо на пол. Он был невероятно близок к этому, буквально на волосок. И без того не блиставшее здоровым румянцем лицо защитника экстра-класса приобрело болезненный бледно-зелёный оттенок.
Как вообще можно такое есть? Противно же пахнет… просто кошмар какой-то. Хуже пропотевших футболок, хотя и они тоже ужас. Пиццу вообще нельзя, тем более в раздевалку, молодежь, наверное, притащила, щеглы.
Что за хрень с ним в последнее время происходит, Кирилл понять не мог, может, просто от нервов всё? И ему очень хотелось, чтобы именно так оно и оказалось, это самый безобидный и понятный вариант. Всё остальные – один хуже другого, даже думать не хочется. Может, Паршивлюк всё-таки что-то ему повредил своим ударом? Вряд ли, это сразу проявилось бы, а после прискорбного происшествия в раздевалке прошло уже два месяца. И медосмотр у них был как раз через неделю, всё оказалось в норме. Да и чувствовал себя он тогда хорошо, как обычно, на следующий день уже всё прошло. В физическом плане, мерзких воспоминаний, конечно, хватит до конца жизни. Даже несмотря на то, что они были нечёткими и местами обрывочными. В очередной раз пожелав Паршивлюку сдохнуть – мучительно, позорно и как можно более скоро – Кирилл смог только простонать:
– Уберите пиццу, – сил ругаться не было, и еле добежать до туалета, споткнувшись и чуть не упав на ровном месте. Мог ещё и лоб об белого друга разбить, но, слава Богу, обошлось. Давно его так не рвало, и, главное, совершенно не с чего. С утра всё было более-менее в порядке, только есть совсем ничего не хотелось, как и все последние недели. Контрольные весы уже успели показать минус два килограмма. А тут так накрыло… похоже, общения с медиками не избежать. Прополоснув рот, чтобы поскорее избавиться от противного кислого привкуса, и умывшись холодной водой, Кирилл постарался незаметно пройти к своему шкафчику. Всё как обычно, ничего особенного не происходит. Но, увы, не привлечь внимания не удалось: пицца была (слава тебе Господи) куда-то убрана, даже коробок не видно, а его появления из дверей туалета ждали практически как выхода мегазвезды на красную дорожку. Все стояли, молчали и смотрели… прямо хоть застрелись.
– Всё в порядке – поспешил ответить Кирилл, не дожидаясь вопроса. – Просто тошнит немного, от вашей пиццы, наверное.– Как-то не совсем он в порядке, если честно, но сыграть сегодня придётся постараться. Отказываться уже поздно, заменять некем, к тому же так можно и на скамейку переселиться.
– Точно? – весело сверкнув глазами, Алан чуть приобнял его и проводил до скамейки, даже сесть помог. – Церукал выпей, от тошноты помогает. – Продолжал проявлять заботу Дзагоев, подавая таблетку и стакан с водой, принесённый Хосоновым – это почему-то очень сильно растрогало, чуть не до слёз. Близкие отношения с одноклубниками за много лет так и не сложились, и дружеские обнимашки, как правило, обходили его стороной.
– Подожди, – Дзагоев с самым серьёзным видом изучал инструкцию. – Противопоказания: эпилепсия, глаукома и беременность. Тебе точно можно?
– Не смешно, – не оценил шутку Набабкин, запивая спасительное лекарство водой. От ощущения проскользнувшей в горло горьковатой таблетки чуть не стошнило опять.
Ну так-то здоровый смех перед матчем, конечно, замечательно, он рад, что все поржали, хотя в каком месте тут смеяться – непонятно.
Шуточки уровня ФНЛ.
***
Бело-голубые стены медпункта ВЭБ-арены давали ощущение прохлады даже без помощи кондиционера. Хотя и он исправно делал своё дело. Что внушало побывавшим в отключке и приходящим в себя здесь иллюзию райских островов из старой рекламы Баунти и бескрайних водных просторов. Кстати, Баунти очень сильно переоценили, райское наслаждение оказалось похоже всего лишь на пенопласт в шоколаде, одно из разочарований детства. И тут первое впечатление обмануло: пробивающийся сквозь сомкнутые ресницы свет – всего лишь стандартная для больниц и прочих учреждений люминесцентная лампа, позвякивают не бокалы с коктейлями на подносе, а пробирки, поставленные в штатив медсестрой. Добро пожаловать в реальный мир.
Осторожно приоткрыв успевшие отвыкнуть от света глаза, Кирилл понял, что лежит на узкой неудобной кушетке медицинского пункта, а не на шезлонге у бассейна в Паттайе. И очень жаль, хотя туда ему тоже не хочется – слишком много людей и суеты вокруг. Домой бы… выбросить смартфон в окно, задёрнуть шторы и тупо лечь спать… на пару дней. Чтобы никто не трогал. Так обидно, у него почти получилось добегать матч до конца, и даже по большей части всё было не так плохо. «Церукал» отлично помог, тошнота прошла. Что он совсем не в лучшей форме, это да, но откровенного провала не случилось. На всякий случай Кирилл старался не обострять и уходить от столкновений, поэтому смотрелся так себе, вряд ли его игра понравилась Ганчаренко. Во втором тайме стало тяжелее, начало колоть в боку и как-то странно заболел живот, не сильно, но неприятно. А за десять минут до окончания избежать стыка не удалось, нападающий сфолил, сбив его с ног. Более чем рядовое событие, но на этот раз встреча с газоном вызвала сильное головокружение. А от попытки вытянуть ногу как можно дальше вперёд для удара по мячу тянущая боль в животе мгновенно стала резкой и пронзительно острой. И на этом всё разом закончилось, как прерывается просмотр фильма при неожиданном отключении электричества.
Встретившись взглядом с врачом команды (он не сразу его заметил), Кирилл вздрогнул и непроизвольно досадливо повёл плечом. Сейчас придётся отвечать на вопросы, рассказывать обо всём… мысли ещё путались, и настраиваться на долгий разговор не хотелось.
Но Каримов ограничился кратким опросом про жалобы, периодически бросая задумчивый взгляд на экран айпада.
– На медосмотре всё было в полном порядке… – Руслан Саидович задумался ещё больше. – Завтра придётся его повторить. В медцентре с утра.
Перспектива всерьёз пугала, не хуже чем экзамен в далёкие школьные годы. Кирилла наконец начало охватывать беспокойство уже не за будущее в клубе, а за своё здоровье или даже жизнь. Это всё может быть очень серьёзно и плохо на самом деле. Возможно, он зря пытался тянуть время, не шёл к Каримову при первых симптомах. От мысли об онкологии по спине пробежал холодок… неужели это и правда оно? Наверное, Кирилл далеко не всегда радовался жизни и должным образом ценил её повседневные радости. Этого он не умел, к сожалению. Но умирать не хотелось, совсем… пусть даже жизнь периодически и казалась полным дерьмом.
Задав уточняющий вопрос о болях в животе, Каримов попросил снять футболку и постараться расслабиться. Это всегда было частью медосмотра, не слишком приятно, но вполне терпимо. Только не на этот раз – едва пальцы Каримова спустились ниже пупка, это оказалось настолько больно, что Кирилл непроизвольно дёрнулся и чуть не вскрикнул. Руслан Саидович выглядел озадаченным, он даже снял очки и задумчиво потёр лоб рукой, что определённо пугало.
– Руслан Саидович, что…
Каримов молча поднял руку вверх: – Сейчас посмотрим, подожди.
Ну вот, станция конечная, просьба всем выйти из вагона. Сейчас Каримов скажет, что это опухоль. Мелькнула мысль сбежать, пока Каримов готовится к исследованию, но это уже апофеоз деградации. Тогда быстрее бы что ли…
Кирилл регулярно вместе со всей командой ходил на узи, но это всегда происходило в медцентре ЦСКА в специализированном кабинете, о существовании похожего на небольшой ноутбук портативного УЗИ-аппарата он узнал впервые. Некоторое время повозившись с настройками, Каримов щедро намазал Кириллу живот липким холодным гелем и ощутимо надавил датчиком, неприятно, но не как пальцами. Смотреть на экран Кирилл боялся, да и ракурс не позволял, пульс, и без того бившийся как после хорошей тренировки, совсем зашкалило. Каримов, сосредоточено вглядываясь в изображение, вдруг выругался вполголоса (непонятно, на каком языке, но, судя по интонации, это было именно ругательство) и совсем уж сильно надавил датчиком. Это оказалось слишком для сегодняшнего дня, Кирилл тоже от души выразился, только исключительно по-русски.
– Извини. – Руслан Саидович максимально близко наклонился к экрану: – Не может быть такого… просто не может.
– Такого чего? – посмотреть, что именно увидел Каримов, никак не получалось. – Чужой там, что ли? – неожиданно для себя криво усмехнулся Кирилл. Смешного в происходящем не было ровным счётом нихуа. От слова совсем, как сейчас модно говорить.
– Ну… почти, – ещё более неожиданно, совершенно серьёзно ответил Каримов, что-то набирая на клавиатуре. Как обычно записывают параметры для протокола исследования. – Я в этой области не специалист, но… восемь-десять недель, очевидно.
– Недель чего? – Кирилл начал чувствовать себя героем какой-то тупой комедии.
– Ммм… беременности, – с запинкой выговорил Руслан Саидович, в очередной раз потирая глаза рукой.
Каримов точно не мог сейчас такое сказать, он ослышался, или всё ещё не пришёл в себя на самом деле. Лежит где-нибудь в коме, подключённый к аппаратам, а это всё игры разума.
Кирилл прикрыл глаза в надежде, что странная иллюзия пропадёт, но всё вокруг было и оставалось слишком реальным. Кроме того, что сказал врач, конечно. Оно как-то даже… просто без комментариев. Хотя, к сожалению, вполне логично объясняло всё, надо признать. Кроме одного, самого существенного момента. Что он не женщина, блять, и никогда ею не был. И инопланетяне его тоже не похищали, как в «Симс». Может, это шутка такая? Но Каримов слишком серьёзен для шутника и заходить настолько далеко точно не стал бы. Тем более, сегодня даже не первое апреля.
– Но так же не бывает, Руслан Саидович… Может, это всё-таки что-то другое? – подавив беспричинный и совершенно неуместный смех, пытался протестовать Кирилл. – Вам показалось или прибор барахлит?
– Могу показать, – пожал плечами Каримов, продолжая набирать текст протокола. – Визуализируется один живой плод, КТР сорок миллиметров, что соответствует десяти неделям, чсс сто семьдесят один удар в минуту, чуть выше нормы.
– Где? – Кирилл резко сел, отчего датчик сместился и изображение пропало.
– Ложись назад! – замахал руками Каримов. – Теперь опять настраивать. Сейчас всё покажу.
Что… да что за чёрт вообще…
Едва взглянув на листок с протоколом УЗИ, торжественно вручённый на прощание Каримовым, Кирилл прижал руку ко лбу и поспешил сесть на скамейку. Надо постараться успокоиться, что ли, и временно не думать ни о чём, а то так он машину вести не сможет. Руки ощутимо дрожали, надо было у Каримова успокоительного попросить. И поздно уже совсем, даже темнеть начало, но включать свет Кирилл не стал. Темнота и тишина раздевалки именно то, что сейчас нужно, хотя нет, не то. Проснуться – вот что сейчас нужно. А ещё выпить хочется, стакан водки, или коньяка хотя бы, он не до такой степени гадость.
Не обращая внимания на упавший на пол файл со злосчастным протоколом – его не хотелось ни брать в руки, ни тем более читать, Кирилл наконец заставил себя подняться на ноги. Тупо сидеть здесь до утра плохая идея, тем более утром надо ехать к Каримову в медцентр и решать, как жить дальше. Значит, придётся принять душ – он так и не успел сделать это после игры, и гель от узи ещё остался – переодеться и ехать домой.
Торопиться домой не хотелось, в какое-либо другое место тоже… просто бесцельно покататься по улицам, так хоть с ума не сходишь. Ставший прохладным московский вечерний бриз с ароматом бензина и асфальта худо-бедно освежал, шум и огни нерезиновой успокаивали, как всё родное и привычное.
Увидев ярко светящуюся вывеску широко рекламируемого, насколько позволяет набирающая обороты очередная антиалкогольная кампания, алкомаркета, Кирилл излишне резко затормозил. Аккуратнее надо, только аварии ещё не хватало для полного счастья. Подавленное настроение опять начало сменяться нервным смехом, в медкабинете он так смеялся минут десять, остановиться не мог, пока Каримов за водой не сходил. Просто потому, что представил, как все будут ржать. Комедии с Дюжевым и Шварценнегером в своё время показались ему крайне идиотскими, даже смотреть не стал. И не обратиться ни к кому за поддержкой и советом с такой проблемой. Не к матери же идти… ну, будь он девочкой, наверное, пошёл бы, а так… Остаётся только в «ВинЛаб» сходить. И побыстрее, пока продажи не закрыли к херам. А то он просто умрёт, если не выпьет. Правда, потом ещё ехать и всё может плохо кончиться. Хотя почему же плохо, может, наоборот хорошо.
До десяти оказалось ровно пять минут, хоть тут повезло. Небольшую плоскую бутылку «Хеннеси» Кирилл постарался спрятать в руке, борясь с желанием отвинтить пробку прямо сейчас. Оформленный в бело-зелёных тонах сетевой аптечный пункт, в отличие от «ВинЛаба», работал круглосуточно. Натолкнувшись на рекламный щит цифрового теста на беременность с розовощёким младенцем (как будто это по определению для всех радость), Кирилл еле удержался, чтобы глупо не захихикать. А ведь он даже ещё и не выпил… А что если Каримов всё-таки что-то напутал? Может, купить этот чёртов тест, он ничего не покажет, всё будет прекрасно и дурацкая комедия закончится? Насчёт комедии вопрос, конечно, спорный, но заинтересовать скучающую девушку-фармацевта точно удалось. Сначала Кирилл долго рассматривал витрину с тестами, их оказалось невероятно много, даже пришлось спрашивать, пытался вспомнить пин-код от бесконтактной карты, потом, едва отойдя от витрины, начал внимательно читать инструкцию к тесту.
