Текст книги "Одни дома (СИ)"
Автор книги: cakes
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
– Три имбирных пряника для Тикки, десять сырных пирогов для меня, и мы к вам не лезем до поздней ночи.
– Три имбирных пряника для Тикки и два сырных пирога для тебя.
– Три имбирных пряника для Тикки и восемь сырных пирогов для меня.
– Три имбирных пряника…
– Сколько угодно пряников для тебя, Тикки, и… – вмешалась Маринетт в глупое препирательство между ее парнем и его квами, толкая дверь и заходя внутрь своей комнаты.
– Я прослежу, чтобы он съел не больше трёх пирогов, – подмигнула Тикки своей хозяйке, хватая Плагга за лапку.
– Э-э-эй, я ещё не…
Чёрная и красная точки скрылись за лестничным пролетом вместе с обиженными причитаниями Плагга, а дверь девичьей комнаты наконец-то захлопнулась, оставляя пару наедине.
– Вы друг друга стоите. Тысячелетнее божество и семнадцатилетний парень, – закатила глаза Маринетт, по-доброму усмехаясь над постоянными спорами между этими двумя.
Когда Адриан вёл себя именно так – по-нуаровски, с громадной долей ребячества и глупых шуток – внутри Маринетт и без Тикки в серьгах оживала часть ее сознания, ответственная за ЛедиБаг, которая начинала общаться с Адрианом, как с ее напарником-выпендрежником. И как бы Мари ни хотелось так себя вести с Агрестом, Кот внутри блондина тоже давал о себе знать, продолжая их типичный для супергероев разговор.
– Вообще-то он первый постоянно начинает.
– Ага, я где-то это уже слышала… – притворно задумалась девушка. – Ах, да, кажется, когда была на несколько лет помладше и ходила в детский сад, – показала Маринетт язык Адриану, подходя к письменному столу.
– Хочешь намекнуть, что я веду себя, как маленький? Так знаешь ли, моя Леди, у детсадовцев нет такой шикарной задницы, – понижая голос до соблазнительного – слишком нуаровского и априори раздражающего – шепота, ответил Агрест и подмигнул девушке, падая на кровать.
– Пф, откуда тебе знать? – фыркнула Маринетт. – Даже если бы твоя задница и была шикарной, тебе все равно не сказали бы, потому что это противозаконно.
– А то что моя тетя постоянно говорила «Ну что за сладкая попка у такого сладкого мальчика», – пародируя свою родственницу, произнёс Адриан, противно сюсюкая. – Это не считается?
– Этим ты лишний раз доказываешь, что даже твой «шикарный» зад не делает тебя взрослым, – закатывая глаза и мечтая уже прекратить этот глупый разговор о заднице Адриана, которая на самом деле была охуенной, ответила Маринетт, отворачиваясь к компьютеру. – Так что, смотрим фильм?
– Да, включай уже и иди сюда, – похлопал по кровати рядом с собой Адриан.
Маринетт забила в поиске выбранный ещё вчера фильм, перешла на страничку первого же сайта и, кликнув на стрелочку просмотра, предварительно пропустив рекламу, шагнула в сторону кровати. На экране начали крутиться компании, которые участвовали в создании фильма, давая молодым людям время усесться и подготовиться к просмотру.
– Выключи свет, пожалуйста, и поставь на кровать миску с печеньем, – сказала девушка, забираясь на постель и подползая к изголовью.
Адриан выполнил сказанное Маринетт, и комнату стал освещать лишь легкий свет, исходящий от экрана, создавая странное ощущение в груди Мари, что чего-то явно не хватало. Она оглянулась, нахмурившись, и ее внимание привлёк торчащий в розетке шнур. Девушка, ударив себя по лбу, потянулась рукой к тумбочке и щелкнула включателем. Гирлянда, развешанная по всей комнате, вспыхнула разноцветными праздничными огонькам и засияла, привнося в атмосферу комнаты чуть больше предвкушения Рождества. Маринетт взяла из миски приготовленное до прихода Адриана имбирное печенье и, откусив кусочек, стала жевать, переводя счастливый взгляд с гирлянды на экран компьютера, где шёл ее любимый рождественский фильм «Один дома», а потом мельком взирая на устроившегося рядом Адриана.
Настроение в последние несколько недель было ни к черту. Перед окончанием семестра в коллеже преподаватели завалили их контрольными и громоздкими домашними заданиями, не давая даже вздохнуть спокойно хотя бы по воскресеньям. Маринетт только и делала, что, не поднимая головы, училась или боролась с очередным акуманизированным злодеем, которых к Рождеству становилось все больше и больше. Так что сегодня, отсидев последний день в замкнутом пространстве класса, Маринетт с Адрианом решили затусить у неё дома, который на удачу был свободен до завтрашнего дня, потому что мадам и месье Дюпен-Чен уехали с друзьями за город на небольшой, как они сказали, «корпоратив для взрослых». Адриан, только лишь услышав, куда отправились родители его девушки, отпустил пошлую шуточку и совсем не в стиле вежливого молодого человека заржал аки конь деревенский, но в принципе молодым людям было все равно, что будут делать взрослые, главное, что у них будет время наедине друг с другом. Агрест уговорил отца перенести с сегодняшнего вечера все дела на завтра и теперь со спокойной душой мог остаться у Маринетт до поздна, поднимая себе настроение с уровня «Хочется сдохнуть» до «Праздник к нам приходит», а уж с помощью атмосферного Рождественского кино, вкуснейших имбирных пряников и присутствия любимой девушки его настроению грозило взлететь на своих чудных крыльях до небес.
Адриан обнял Маринетт за плечи и притянул к себе, упираясь щекой в девичью макушку и глубоко вдыхая цветочный аромат ее волос. На экране всем известная семья Маккаллистеров собиралась в долгожданный отпуск, при этом не обращая внимания на самого младшего из них – Кевина, говоря ему, чтобы пацан не лез туда, куда не следовало, потому что он ещё маленький. И это навело Адриана, точнее нуаровскую часть внутри Агреста, на продолжение последнего их с Маринетт разговора.
– А возвращаясь к теме взросления…
– Ох, нет, я не согласна никуда возвращаться! – сразу же уловив нахально-пошлые нотки в тоне Адриана, протянула Маринетт.
–… уж если не зад, то у меня в джинсах есть кое-что другое, нечто…
– Бражниковы латексные штанишки, только не это, мы же смотрим фильм! – громче начала девушка, пытаясь перебить парня и не дать ему опять заставить ее смущаться.
–…более твёрдое, продолговатое и, скажем прямо, замурчательное.
– Фу, Адриан! – воскликнула Маринетт, обращая на блондина взгляд, блестящий неподдельными возмущением. – Прекрати!
– Ну, а что? Мы уже давно не оставались наедине и, знаешь ли, твоему маленькому – ну не такому уж и маленькому, конечно – одинокому малышу, которому приходилось одному существовать в этом большом… доме, когда разные преступницы пытались покуситься на него и его… дом, очень скучал по тебе и отбивался как мог, а потому ты не думаешь, что он достоин своего рождественского подарка?
– О, Господи, ты сейчас просто взял и осквернил детский фильм!
Маринетт состроила гримасу отвращения, все же не сдержав улыбки, и кинула в Адриана печеньем, которое угодило смеющемуся парню на живот, отпрыгнуло и упало с кровати на пол.
– Вот поднимай теперь!
Смеющийся Адриан подскочил с постели и, схватив с пола печенье, направился обратно к возмущенной Маринетт, но… его взгляд зацепился за коробку в блестящей рождественской упаковочной бумаге на краю тумбочки.
– Ты разве не все подарки от ребят сегодня раскрыла?
Маринетт поглядела в ту же сторону, что и блондин, и в очередной раз за вечер ударила себя по лбу.
– Точно! Алья сказала, чтобы я ее подарок открыла строго дома. Уж не знаю, что моя выдумщица там напридумывала!
– Ууу, твоя выдумщица? Неужто пока я занят, вы с Альей… – подвигал бровями Адриан, пошло ухмыляясь. – Я бы на это посмотрел. Уверен, твоя молочная кожа смотрится шикарно рядом с ее… шоколадной, – парень сделал вид, что задумался, прикусив кончик указательного пальца.
– Клянусь, Агрест, ещё одна подобная шутка, и у тебя не останется ни маленького, ни большого – вообще никакого дружка или как ты там его называл, – Маринетт нарочито серьезно смотрела в экран ноутбука. – И вообще дай сюда, это мое, – с этими словами девушка выхватила красивую коробку из рук Адриана, который уже успел надорвать обертку. В пальцах парня осталась тонкая полоска бумаги, чуть открывающее нутро коробки, и Дюпен-Чен, увидев кусочек изображения, замерла.
«Это, блин, что за шутки такие?»
Парень, заметив изменение настроения, ещё настырней пытался вернуть подарок обратно, срывая очередной кусок цветной бумаги с коробки.
– Я думал, ты шутила, моя Леди, когда говорила про себя и Алью, – Адриан рассмеялся, увидев на коробке изображение розового фаллоимитатора. – Теперь мне ещё интересней.
Щеки Маринетт приобрели насыщенный оттенок спелых, сочных помидорок, а тонкие пальцы лишь сильнее впились в коробку.
– Отдай.
– Ну уж нет. Я хочу сначала посмотреть.
– На что?
– На то, что внутри.
– Тебе картинки мало? – вопросительно изогнула бровь Маринетт.
– Она может отличаться от содержимого, – пожал плечами Адриан, пытаясь вытянуть из цепких девичьих рук коробку.
– А я смотрю, ты шаришь, – произнесла Маринетт, смирившись с тем, что блондин от неё не отстанет, и отпустила свой подарок из рук.
Насупившись, девушка сложила на груди руки и отвернулась к монитору, не желая ещё больше краснеть, смотря на то, как Адриан будет доставать нечто понятное из коробки. На экране Кевин уже во всю радовался, что остался один дома, а Маринетт, подобно мальчику, хотела уже оказаться где-нибудь в одиночестве без этих неловких ситуаций, в которые она постоянно попадала.
Агрест никак не прокомментировал последнюю реплику Дюпен-Чен, так как с блестящими глазами кинулся распаковывать подарок, предназначающийся его девушке. Полностью содрав блестящую бумагу, Адриану пришлось потрудиться, чтобы подцепить пальцами картон и все-таки открыть верх коробки. Закусив от нетерпения и дурацкого мальчишеского любопытства нижнюю губу, парень вывалил себе на колени небольшой чёрный вибростимулятор продолговатой формы с каким-то странным отростком, похожим на ушки, а следом за ним вылетела и записка.
«Как бы ты не отнекивалась, подруженька, все девочки в душе любят Нуара, а потому я дарю тебе этого чёрного “кролика”, так как боюсь, что Адриан будет против сексуального кота в латексе. Счастливого Рождества!»
– Знаешь, а Алья умеет делать незабываемые подарки, – протянул Адриан, переводя взгляд с записки на Маринетт. – Мне бы хотелось как-нибудь использовать его с тобой.
Девушка нехотя перевела на парня взгляд и, заметив листок бумаги, вырвала его из рук Адриана, сразу вчитываясь в слова.
– Да Алья издевается надо мной! – простонала Маринетт, переводя взгляд на чёрный вибратор.
– Ну почему же, она просто хочет, чтобы ее подруга была довольна.
– Ага, и померла со стыда.
Адриан хмыкнул над словами девушки и взял в руки подарок Сезер, решая разглядеть его получше. На ощупь он был приятным и бархатистым, у основания была кнопка «вкл/выкл», переключатель скоростей с первой по пятую и, в принципе, кроме раздвоенного отростка рассматривать больше было нечего. Агрест закусил губу, вдруг живо представляя, как Маринетт могла бы взять вибратор в ладонь и направить его в себя.
В мальчишеской фантазии девушка лежала на кровати полностью обнаженной, и лишь светящаяся гирлянда освещала комнату. Адриан мог бы сесть на край постели и смотреть на то, как Маринетт мастурбировала, как игрушка вибрировала бы в ней, как девушка изгибалась бы в судорогах удовольствия, а потом… Адриан мог бы оказаться между девичьих ног. Он бы взял в ладонь вибратор и начал ритмично двигать им в ней, доводя до оргазма, а потом…
– Адриан?
– Да, что? – не отрываясь от созерцания секс-игрушки, ответил Агрест.
– Ты, если хочешь, забирай его себе.
За секунду все фантазии в голове со звуком разбивающегося стёкла рухнули, а на место пришло недоумение.
– Э-э-э, чего?
– Ну там, понимаешь, – Маринетт заламывала себе пальцы, пока говорила, – мы живем в толерантном мире, сейчас это нормально, и я все понимаю.
– Стоп, что? – Адриан пялился на неё, все ещё держа в руках вибратор и трогая его ушки.
– Я все равно люблю тебя и приму все твои… фетиши, – она улыбнулась так широко, что скулы свело, и похлопала парня по плечу.
– Фу, нет! – он бросил устройство на кровать и отскочил от него. – Блин, нет! Нет-нет-нет! Убери его от меня!
– А, или ты хотел использовать его со мной? – вдруг осенило Маринетт. – Ну, знаешь… я, конечно, не уверена, но могла бы, знаешь, узнать, как это правильно делается и…
– Маринетт, замолчи! – почти что закричал Адриан, обходя кровать и залезая на неё с другой стороны. – Все, смотрим фильм.
– Но как же…
– Фильм, Маринетт, фильм! Там уже мокрые бандиты вовсю свирепствуют в домах! – произнёс Адриан, а самого от слова «мокрый» всего аж передернуло.
Спустя минуту неловкой тишины, Маринетт вдруг осенило, что она повела себя не слишком-то корректно.
– Ох, я такая глупая, Адриан, прости! Мне не стоило говорить об этом.
– Нет, ты не глупая, но говорить и правда не стоило, – Агрест обиженно кусал нижнюю губу и хмурил брови, пялясь в экран монитора.
– Я такая беспардонная, это же личное, а я прямо так и в открытую…
– Нет, Мари, нет! – простонал Адриан. – Я не занимаюсь ничем таким, я просто представлял его в, – парень замахал руками и начал фыркать, будто пытаясь подобрать нужное слово, – тебе! В тебе, блин, а не то, что ты там себе напридумывала. Господи, что происходит в твоей голове? – Адриан и правда выглядел возмущенным, но Дюпен-Чен, наконец, поняла, о чем именно говорил ее парень, и она в который раз ударила себя по лбу, заваливаясь на кровать.
Она зарылась головой в подушку, понимая, что только что натворила, и как, должно быть, Адриану было неловко.
– Прости, – пискнула она, все еще находясь где-то в толще подушки.
«Какая дура!»
– Ладно, проехали, – махнул ладонью Адриан, не отрывая взгляд от экрана компьютера.
Маринетт, кусая изнутри щеку, выпрямилась и, облокотившись о спинку кровати, тоже стала смотреть фильм. Но она уже не так как обычно переживала за Кевина, на которого ополчились два бандита, сейчас девушка была слишком занята самобичеванием. «Дура-дура-дура-непроходимая-тупица-дура-идиотка. И правда, что творится в моей голове? Как я теперь должна с ним разговаривать? А Адриан! Боже, как ему-то некомфортно сейчас!» – Маринетт перевела взгляд на Адриана, разглядывая его профиль, на который так красиво падал свет от экрана компьютера и отблески гирлянды. – «Надо как-то разрядить атмосферу, что-то такое сказать, что-то…» Дюпен-Чен перевела взгляд с Адриана на вибратор, все ещё валяющийся на кровати рядом с ней, и обратила внимания на раздвоенный отросток, нахмурившись.
– Надеюсь, эти «ушки» нигде не застрянут, – пробормотала девушка именно в момент, когда звуки в фильме затихли.
– А вот если бы они были кошачьими, такой бы проблемы не возникло.
Маринетт подняла испуганный взгляд на Адриана, но, увидев, на его губах улыбку, расслабилась и рассмеялась. Парень вторил ей, уже хохоча и сгибаясь пополам, и Дюпен-Чен, взмахнув рукой, мягко ткнула вибратором в его плечо.
– Не смей трогать меня этой штукой и тем более тыкать в меня им. Только я и только сам.
– Сам, так сам, но, надеюсь, тыкать ты будешь им в меня, а не в себя? – елейно произнесла Маринетт. – Я бы на это посмотрела.
– На такие приватные вечеринки дамы не приглашаются. Живи с этим.
***
–… ну как-то так все и было. Дальше мы смотрели фильм и…
– То есть я истратила на твой подарок все накопленные непосильным трудом деньги, чтобы вы, находясь одни дома, фильм смотрели, а ты у Адриана почти отбила желание пошло шутить?
– Да ничего я не отбила!
– Ну тогда я сейчас отобью свою руку о твою задницу, чтобы ты сидеть не могла ближайшие несколько дней, глупая ты… – вскричала Алья, впритык приближаясь к Маринетт.
Послышался стук и тихий писк, который заставил девушек вздрогнуть и обернуться. В паре метров от них стоял Адриан и Нино с широко раскрытыми глазами и валяющимися под ногами ланч-боксами.
– Я же говорил, что здесь точно что-то не чисто и наши девушки явно не фильмы смотрят, когда ночуют друг у друга.
– Теперь верю, – шокировано выдохнул Нино.
