Текст книги "Холодный дождь (СИ)"
Автор книги: Булочка_С_Творогом
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Фаркл вообще всегда прав.
Одиннадцать. Нужно собираться и идти на встречу с Шенон. Они договорились часа на два. Вот! Вот о чём нужно думать, Майя! Не о Лукасе, не о Джоше, а о том, что осуществление твоей мечты уже так близко! Два шага – и ты у цели!
А разве не это твоя цель?
Да она. Но как можно отодвинуть эти мысли?! Как она не пытается, они выедают её мозг своей неразрешимостью. Может Шенон всё же сможет помочь?
Наверное. Она хорошая женщина.
А к хорошим людям опаздывать нельзя.
Как в тумане, Майя умылась, оделась, причесалась и, захватив около десятка своих работ, пошла в кафе. Дома уже никого не было, Кэти должна быть на работе, там она ей всё и расскажет.
Реакция матери была очень тёплой.
– Майя, милая моя, это же чудесно! Я так за тебя рада, – и стала аккуратно поглаживать её по голове. Как в детстве.
– Спасибо мам. Я в себя верю, – искренняя улыбка. Как же её вчера не хватало!
– Вот и отлично! Вера в себя должна быть всегда! Давай! Держу за тебя кулочки! – миссис Хантер шутливо-поддерживающе сжала кулаки и отошла работать.
Майя села за тот столик, где они с Шеннон познакомились. Она ждала её, очень волновалась, но держалась. Старалась не выдать себя. Потому что слабости – это то, что может стать главным препядствием на пути к цели.
Шенон зашла, улыбаясь. Она тут же увидела Майя и села к ней.
– Привет, Майя!
– Здравствуйте, Шеннон! Уф, а я уже решила, что вы не придёте.
– Как я могу? Никак! Можно нам, пожалуйста две чашки кофе, – это уже было обращение к официанту.– Спасибо, Майя, а ты что будешь к кофе?
– Булочку с корицей, – ляпнула Майя, но менять ничего не стала. С корицей, так с корицей.
Шеннон кивнула, и официант ушёл.
– Что же… Я в предвкушении. Работы с собой?
– Да! – Майя с гордостью протянула ей рисунки.
Шеннон долго рассматривала их с серьёзным выражением лица. Уже и кофе принесли, и Майя успела половину выпить, хотя очень старалась пить не очень быстро. Кофе женщины уже наверняка остыл. О чём она думает?!
Защитный эффект. Шеннон не издала ни звука, пока смотрела на картины и Майю это пугало.
– Что же, Майя Пенелопа Харт… – она отложила картины и посмотрела на девушку.
– Я Хантер.
– Да? А на картинах стоит подпись М. Пенел. Харт. Превдоним?
– Нет. Это старая фамилия, отцовская, он ушёл из семьи, а потом мама вышла замуж, Шон меня удочерил, а писала я видимо по привычке, – на одном дыхании проболтала Майя.
– Понятно. Ну в общем! Твои работы потрясающие, и если одним словом, то я буду ждать тебя!
Майя замерла.
Понравилось. Ей понравилось!
– Правда?
– Да! В тебе есть талант, харизма, потенциал, в картинах – часть твоей души, время, история, я это чувствую, и мне это нравиться! Отлично! Я давно уже не видела таких талантов!
Майя покраснела. Так много комплиментов за минуту. А признаться честно, вера в себя у неё была совсем маленькая.
– И что же мне нужно делать?
– Тебе? Пока что – радоваться жизни. Тебе нужно закончить школу, после чего ты сразу можешь идти работать к нам. Или куда-нибудь ещё. Главное: свяжись со мной. Я помогу с выбором.
– Спасибо вам! Огромное! – Майя не выдержала и крепко обняла её. Но Шеннон не растерялась, и обняла её в ответ.
– Я пойду. Если вдруг что – звони. И я тебе тоже могу позвонить, будь готова.
– Конено. До свидания!
– Пока!
Майя улыбалась. Сидела одна и как дурочка улыбалась.
К ней подошла Кэти.
– Ну?.. Как всё прошло?
– Мамочка! – она вскочила на ноги и стала кружить мать по кафе. – Мама, ей всё понравилось! Она говорит, что во мне есть талант! Моё будущее открыто! У меня есть будущее!
– Майя, это же замечательно!
– Я знаю! Удача на нашей стороне!
– Ты молодец. Теперь главное – удержать удачу. Но ты сможешь. Ты у меня умничка, – Кэти обняла её.
Сама Кэти с раннего детства мечтала стать актрисой. Но так вышло, что судьба не дала ей такого шанса. Головокружительный, пылкий роман с Кермитом Хартом, замужество, рождение Майи, его жестокий уход. Одиночество. Работа в три лишние смены. Для прокормления её маленькой семьи. А затем в жизни появился он. Шон Хантер. И жизнь встала на ноги. Поднялась, окрепла.
Но те моменты не забыть.
Молодая светловолосая девушка идёт по школьному коридору. Рядом – близкая подруга что-то балаболит на ухо. Но ей не до этого.
–… А он мне такой: ты милая, давай встречаться! А я говорю: у меня карьера! Он такой: да какая карьера?! Нормально?
– Бобби, – прервала она подругу. Та замолчала. – Я скоро убегу.
– Куда?! – но потом подруга поняла. – А-а… Ты с этим? Не пущу!
– Бобби! Я его люблю!
– Ты его почти совсе мне не знаешь? Убежишь сейчас, куда там, в Нью-Йорк? Так вот: убедишь сейчас – потом будешь долго плакать. Ведь рядом не будет меня, не будет твоей мамы, папы, никого, понимаешь, Кэти?
Она задумалась.
– Я счаслива рядом с ним.
– Но Вы будите одни! В целой квартире! А тебе всего семнадцать! А если он захочет воспользоваться ситуацией?..
– Если любит, то не захочет. А если не любит… Тогда я об этом хотя бы узнаю.
Бобби положила руку на руку молодой Кэти.
– Ты же можешь разрушить свою жизнь, понимаешь? – глаза-в-глаза спросила она.
Кэти улыбнулась. Так, как через много лет в будущем, Майя Хантер будет улыбаться Райли Меттьюз.
– Наша жизнь меняется. Мы меняем её сами. Я готова к этому, Бобби.
Они обнялись.
– Удачи тебе.
– И тебе тоже.
Могли ли эти семнадцатилетние девушки знать, что ждёт их впереди? Конечно, нет. Одну – песевдоним, слава, успех, актёрская карьера. А другую – разлука, любовь и маленькое голубоглазое чудо.
Чудо, по имени Майя.
Бежать по Центральному Парку.
Никуда не спешить, но бежать, чтобы ощущать ветер в волосах, чтобы быть рядом с природой. Быть в месте, где как будто бы всё началось.
Вот тут он её первый раз поцеловал. А может она? Они вместе. Мокрые, под дождём.
Славные были деньки!
Она чувствует свободу. Счастье. Проходя по тем самым местам, на которых прошла почти вся жизнь, она хочет закричать на весь мир: «Я счаслива!».
Она хочет прямо сейчас пойти к нему. Обнять, поцеловать и сказать как сильно он ей нужен. Ведь он и правда ей нужен. Сейчас.
Рассказать ему про Шеннон, про то, что твориться внутри неё. Вернее, что творит он.
Наплевать на Джоша. Пусть он катится на все четыре стороны! Он ей уже не нужен. Она кажется нашла того, кто действительно для неё: целый мир и центр вселенной одновременно. И она для него тоже. Наверное.
Как она могла думать, что человек для другого может быть только либо одним либо другим? Это ошибка! Он – всё! Он – мир.
Кто же для неё Лукас Фрайер? Разве он всё ещё друг?
Он… Он друг, к которому она испытывает сильшейшее влечение. Почему же просто не сказать влюблённость? Потому что это разрушит всё то, что есть сейчас.
Стоит ли это какого-то признания? Определённо нет.
Майя сама того не заметила, как дошла до дома, где живёт Фрайер.
Идти или отойти подальше, забыть, оставить всё как есть и спокойно слушать здравый смысл? Глупый вопрос. Конечно же идти.
Она запрыгнула по ступенькам в подъезд и внезапно осознала, что точно не помнит в какой именно квартире живёт Лукас.
В её памяти в 78-й.
Она дошла до 78-й квартиры и нажала на звонок. Дверь ей открыл толстый сонный мужик в халате. Его широкие седые усы показывали его недовольство как и такие же огромные брови. От этого злерища Майе стало дурно.
– З-Здрасте…
– Ты хто? – буркнул он.
– Я к Лукасу. Фрайеру.
Огромные брови приподнялись.
– Ты что, девочка?! Фрайеры живут этажом выше в 85-й квартире, а тут живу я!
– Ой, простите…
И Майя не оборачиваясь пошла к лифту, слушая сзади себя ворчание странного дядьки.
Хоть бы он не наврал на счёт квартиры!
На этот раз обошлось.
Дверь открыл Лукас и Майя смогла облегчённо выдохнуть.
– Майя? Привет.
– Привет! У меня столько новостей!
– За те тринадцать часов, что мы не виделись? – он явно был очень удивлён.
Майя зашла внутрь и огляделась.
– А… Где все твои?
– Кто все? Это моя квартира, – спокойно ответил тот, закрывая дверь.
– Как это твоя?
– А так. Мне же уже есть восемнадцать лет. Родители купили себе дом, там на окраине, а мне отдали квартиру.
– Кру-ууто, – восторженно протянула она. Значит один живёшь? Самостоятельно? Завидую.
– Чему же?
– Твоей свободе, независимости. Спать ложись, когда хочешь, ешь, что захочешь, твори, что захочешь…
– Плати налоги, плати за электричество, покупай еду, готовь её, плати за воду, плати за квартиру… – продолжил он таким же восхищённым голосом.
Майя тут же потеряла интерес ко взрослой жизни.
– Так у тебя денег в скором счёте вообще не останеться.
– Зато жить будет где.
– Не, не сказала бы! Если деньги рано или поздно закочатся, то и платить тебе будет не чем, а значит тебя от сюда выпрут! С треском! – и она самодовольно улыбнулась.
– Вот уж не знал, что ты у нас такой стратег!
– Ты многово не знаешь, мальчик мой, – тоном профессора Дамблдора ответила ему Майя, и тот притворно восхитился.
– Кино смотреть будешь? Я много дисков накупил, – спросил он, проходя в свою комнату.
– Кино? Зачем?
– Ну зачем-то же ты пришла!
– А… Да. Ладно, включай, сейчас всё расскажу!
Лукас усмехнулся и включил фильм. Майя начала ему рассказывать. О странноватом знакомстве с женщиной по имени Шеннон Гранди, которое в итоге привело её к такой победе.
Лукас слушал очень внимательно. Казалось, что между ними не было той неловкости, которая должна была быть после вчерашнего дня. Но нет, на неё даже намёка не было. Обоим было комфортно друг с другом.
Телевизор, стоящий напротив кровати, на которой они сидели, был простым шумом. Если бы Майю на следующий день бы спросили, что они смотрели и о чём – в жизни бы не вспомнила!
Удивительно, но Майе удалось растянуть короткий рассказ более чем на три часа. С шутками, сравнениями, воспоминаниями, чувствами. Она высказала всю свою радость, а когда одумалась было уже почти девять. Даже половина десятого.
– Ой. Мама меня убьёт. Мне домой знаешь как далеко!
– Так оставайся, – легко предложил он.
– Шутишь?
– Ну, посмейся.
– Ха-ха, – она сухо посмеялась. – Я серьёзно. Может ты меня проводишь?
– Меня как-то совсем не греет мысль идти с тобой к тебе, а потом возвращаться обратно сюда. Я устал!
Майя ударила его подушкой.
– Я же женщина! Хоть каплю уважения имейте, сударь!
– Простите, мэм, – он поправил вооброжаемую шляпу, и Майя закатила глаза.
– Хватит уже.
– Ой, да ладно! Напиши мама, мол, так и так, останусь у друга! Я же друг.
Класс, ещё и этот издевается над ней!
– И потом, комнаты свободные у меня есть. Не съем же я тебя!
– Кто тебя знает!
– Эй!
Пока Лукас защищал свои права, Майя отправила сообщение матери: «Я у Райли на ночёвке».
Зачем соврала? Кэти врят ли образуется той новости, что она осталась у парня на ночь. По этому Майя быстро отправила похожее смс для подруги: «Я осталась у тебя на ночь.»
И через секунду ей пришло два ответа: «Хорошо!» – от Кэти. И: «Ладно. Надеюсь, это того стоит.» – от Райли.
Майя улыбнулась. Чего того? Райли знает. Райли понимает. Хотя, наверное она уверена, что она у Джоша.
– Кому пишем? – над ухом послышался голос Лукаса. Майя вздрогнула.
– Сдурел?! Маме, кому же ещё!
– Понятно.
– Вот и умничка.
– Ой, как приятно!
Майя повернулась к нему, чтобы высказать всё, что она думает о нём, но столкнулась взглядом с глазами цвета Надежды. И не смогла ничего сказать. Вся язвь исчезла. Исчезли и обычные, приятные слова.
Только он. Снова.
– Майя…
– Молчи. Пожалуйста.
– Чего ты хочешь?
– Наверное того, о чём потом буду сильно жалеть…
– То есть, ты хочешь сказать, что собираешься сделать, то что принесёт боль и тебе и мне? Но…
Что же это за «но» никто из них не узнал.
С каждым новым словом их лица становились всё ближе друг к другу и Лукас просто сам не захотел договаривать, целуя её.
Сейчас-то Джош точно им не помешает.
Майя, что же ты делаешь? Можешь ты хоть раз нормально пообщаться с ним, без риска потерять невинность и вашу с ним дружбу?!
Ох, кого она обманывает, ведь именно к этому всё и шло!
Её пальчики стали аккуратно расстёгивать пуговки на его рубашке, попутно высвобождаясь из-под джемпера.
Воздух между ними раскалился до безумия. Уже ничто не было важно.
Лукас опрокинул девушку на кровать и навис над ней. До этого шага оставалось мгновение. Важное.
– Страшно?
Она улыбнулась.
– Честно – нет. Это же ты.
Лукас вздохнул и снова поцеловал её. «Это же ты». Господи, девочка, можешь ты хотя бы раз сказать что-то, что не будет вызывать такую бурю внутри него?!
Она сводит его с ума.
– Не бойся. Это же я.
Сейчас это случится. И это пройдёт. Она не будет так думать о нём, не будет не спать ночами. Это пройдёт. Ей так казалось.
Ночь настоящей ласки, наполненная странным чувством внутри них. Оно слилось в одно целое.
Их ночь.
Комментарий к Глава 13. Гыгыгы, меня можно не бить!!
Всех люблю, потому что все откликнулись и продолжают меня читать))
====== Глава 14. ======
Фаркл Минкус открыл глаза и посмотрел на девушку, крепко спящую рядом с ним. Райли Меттьюз мирно сопела, не слыша его ворочанья.
Вчера она пришла к нему с криками, воплями, настоящей истерикой. Она плакала, рыдала, била всё подряд, долго не могла успокоиться. Райли совершенно не понимала, как он мог согласиться на это. Наверное, её отчаянный крик о том, что он рушит свою жизнь будет звучать в голове Минкуса всю его оставшуюся жизнь.
Фарклу удалось её успокоить. Она уснула рядом с ним. Спокойным, ясным сном.
Фаркл задумался.
Компания его отца собиралась делать серьёзный шаг, на который могли истратиться все их деньги. Но для этого ему нужна была дополнительная подстраховка на случай неудачи.
Он решил найти Фарклу невесту.
Для начала найти компанию, у владельца которой будет дочь, с которыми можно будет договориться.
И он нашёл. И с гордостью сообщил об этом сыну. Какая-то там невеста-красавица-умница дочь его старого знакомого. Фаркл знал их компанию, они с отцовской иногда сотрудничили, но вот о его дочери ничего известно не было. Тёмная лошадка.
Он даже имени её не знал. И внешне не видел. Даже фото. Только фамилию, по названию фирмы.
Фаркл вздохнул, тихо встал, чтобы не разбудить шатенку, и пошёл в душ.
Когда он вернулся в комнату, Райли уже не спала, а сидела на кровати, обхватив подушку, как спасательный круг. Уведив его, она постаралась улыбнуться. Вышло у неё это, мягко говоря, плохо.
– Привет.
– С добрым утром.
– Я вчера была ужасна, да? – спросила она, глядя на разбитую вазу. Старая дорогая китайская ваза пострадала, когда в порыве гнева была брошена в стену.
– Не очень. Зато я вчера узнал о себе много нового!
Она усмехнулась.
– Прости.
– Ты волнуешься за меня. А это много для меня значит.
– Фаркл… Я вчера сильно всплила и толком ничего не поняла из твоего рассказа. Обещаю сохранять спокойствие, но прошу, объясни мне: зачем?
Минкус сел рядом с ней.
– Райли, отцу нужно сохранить фирму и её состояние, при этом ничего не потеряв. Одна компания согласилась на союзную помощь в виде бракосочетания двух наследников компаний.
– Это я поняла, но почему ты согласился? Фаркл, ты даже имени её не знаешь!
– Знаю, что не знаю. Но я не хочу подводить отца. И всю нашу семью. И фирму.
– Состояние фирмы для тебя самое главное? То есть, нет в твоей жизни человека с которым бы ты действительно хотел бы провести всю вашу жизнь бок о бок вместе?
«Он сидит передо мной!» чуть было не ляпнул Фаркл. Но сдержался. Зачем всё портить?
– Есть.
– И ты готов пожертвовать им? Ведь это не шутки – это женитьба.
– Наверное готов. Я не знаю.
– Ты мне очень дорог, – она накрыла его ручку своей. – Именно по этому я желаю тебе счастья. Я знаю тебя, если и есть в твоей жизни такая девушка, то ты отдалишь её от себя, забудешь о своей любви. Ты даже такой жене не будешь причинять боль изменой. Но может, когда вы познакомитесь, то ты сможешь полюбить её. И тогда жизнь не будет похожа на пытку.
– Не смогу.
– Ты ещё даже не видел её. Дай ей шанс. Я просто не хочу видеть твои страдания.
– Спасибо.
Крепкое объятие. Если бы Райли знала, что Фаркл после этого разговора готов был разорвать себя на части, самостоятельно уничтожить компанию только бы не знать об этой его невесте. Рядом есть Райли Меттьюз. И ему не нужна никакая другая.
Она права – даже во время фиктивного брака у него не будет ни одной любовницы. Он на это не способен. А Райли… Райли слишком замечательна, слишком любима им, чтобы быть просто какой-то любовницей.
Вот так вот просто Фаркл Минкус попал в замкнутый печальный круг, выхода из которого он пока не видит.
Лукас Фрайер лежал в своей постели и с лёгкой улыбкой смотрел на спящую рядом с ним девушку. Светлые волосы рассыпались по подушке и её обнажённым плечам, реснички поддрагивали во сне, носик чуть морщился, когда улавливал на себе луч яркого света.
Она. Рядом с ним.
И она только его.
Он знает это уже точно.
Лукас усмехнулся, вспомная прошлую ночь в деталях. Всю страсть, всю нежность, то волнение, которое он испытал, когда понял, что причинил ей боль. Но она улыбнулась сквозь слёзы и показала, что всё хорошо.
Она плакала. Он не мог видеть её слёзы. Но такой искренней он не видел её уже очень давно и отдал бы многое за то, чтобы ещё раз её такой увидеть.
Так близко. Они были буквально одним целым. Ради тех моментов он казалось бы и живёт.
Живёт ради неё.
Майя медленно открыла глаза. Она тут же заметила улыбающиеся лицо Лукаса, смотрящее на неё.
Она сделала это. Она отдала ему себя. Она теперь его. Только его.
Боже, разве это возможно?
Возможно.
– Привет, Майя.
– Привет. Ты…
Она не смогла ничего до говорить. Тёплые губы накрыли её. Майя поняла – ещё чуть чуть и она сама накинется на него. Не выдержит.
Но так нельзя! Ты уже совершила кое-что, хочешь чтобы это повторилось?!
– Лук… Лукас… – пробормотала она между поцелуями. – Хв… Хват… Хватит!
Он замер в дюйме от её лица.
– Хватит. Это плохо кончится.
Лукас поджал губы и отпракинулся на подушку. Она снова оттолкнула его. А он снова поверил.
В который раз? В пятый?
– Не смотри.
Лукас усмехнулся.
– Серьёзно? Ты хочешь чтобы я закрыл глаза? После сегодняшней ночи? Чего я там не видел? Ладно, – он всё же закрыл глаза, увидев, как густо покраснела Майя.
Девушка быстро захватила свою одежду и на ватных, дрожащих ногах пошла в душ. Тело неприятно ныло и болело.
За всё приятное нужно платить своим потом и кровью.
Майя вернулась быстро. Одетая.
К сожалению.
Он усмехнулся своим мыслям.
Блондинка не смотрела на него, ходила по комнате быстро и прихрамывая. Чёрт! Ты же у неё первый! И ещё удивляешься! Идиот!
– Майя, ты в порядке? – беспокойно спросил он.
– Что? Да. Конечно…
– Да? А вот я так не думаю.
– Ты умеешь думать? – не могла не съязвить.
– Что такое? – он проигноровал её язвь – защитная реакция, он же её знает.
– Ничего. Прости, я ухожу.
– Куда?
– Домой. Я иду к себе домой. К себе домой иду я. Домой я иду к себе, – тон, как будто бы он недоразвитый. О, и жестикулировать начала для полного эффекта!
– Эм… – выдал гениальный Лукас.
– Что? Я вообще-то у тебя всего на ночь осталась… – покраснела.
– На ночь? Ты реально такая дурочка, или притворяешься?
– А что так?
– Да то, что именно случилось вот тут под твоим предлогом «на ночь осталась»! Или у тебя память девичья – ты уже всё забыла?
Майя засмеялась. Но если в этом смехе есть хоть капля веселья, то Лукасу можно идти работать в цирк клоуном.
– Ты… Ты серьёзно? Лукас, я думала, что ты вырос из понятия маленького мальчика, верующего в «и жили они долго и счастиво»!
– Значит ошибалась! Что ты делаешь?!
– То, что должна! Это, – она кивнула на кровать. – Ошибка, и я говорила тебе об этом. Говорила, что потом буду жалеть. О-па, помнишь?
– Да, но это ты сняла с меня рубашку! О-па, помнишь? – он похоже передразнил её тон.
– Ну разве я знала?! И ты к стати, тоже от меня не отставал: «Не бойся. Это же я»!
– Напомнить на какую фразу я ответил? Могу вообще весь диалог вспомнить!
– Обойдусь!
– Я вот только одного никак не пойму: зачем? Зачем ты это сделала, если сейчас пытаешься убедить меня, что это ничего не значит? Что, не хочелось в койку к Джошу чистой прыгать?
Вот это он уже зря. Он, конечно зол, но такой сволочью становиться было совсем не обязательно. Жаль только, что слова уже произнесены.
Он видел, как поднялись её брови, огруглились глаза. Идиот. Идиотидиотидиот.
– Ты?.. Что ты сейчас сказал?
– Я…
– Ты слишком любишь лезть совершенно не в свои дела! Это сейчас на ревность похоже! – это и есть ревность. И злость. Комбо! – Ты ведёшь себя, как…
– Как кто? Как твой парень? Но ведь я не твой парень, я твой друг!
Она выпрямилась. Глаза сузились и в них в момент исчезло всё. Даже злость. Только холод и безразличие.
– Ну, скажи, кому нужны такие друзья? – она сделала уверенные шаги к выходу, и у двери остановилась. – Ты оказывается отличный актёр, Фрайер.
Хлопнула входная дверь. Она ушла.
«Фрайер». Это его фамилия. А ещё это стена. Она показывает, что это конец.
К О Н Е Ц.
Он сам «напомнил», что он друг. И вот к чему всё это привело.
Друг ли он? Она ему точно нет. А кто же она?
Она – его девочка.
«Уже нет» – лаского напомнил внутренний голос.
Повернуть бы время вспять, когда она была рядом, он мог прикоснуться к ней. А сейчас она навсегда уходит от него. К Джошу Меттьюзу.
Жестокая ирония судьбы.
Зайти в лифт, нажать кнопку и понять, что сил держаться просто больше нет.
Майя сползла по стене лифта на грязный пол, и слёзы тихо полились из её глаз.
Ты сама виновата. И он тоже.
Вы оба виноваты.
Друг. Зачем он сказал это?
А почему ты вдруг так испугалась совершённого? Зачем хотела убежать от него?
Страх. Эллементарный старх потерять всё то, что сейчас у неё есть. Страх привязаться к нему, а потом не удержать. И страдать, страдать, страдать…
Разве это уже не происходит?
Слёзы. Липкие, противные, прожигающие щёки. Слёзы – признак слабости. Она слабая?
Да.
Она плакала сегодня ночью. Заплакала от боли. Или от счастья, что это он, а не тот же Джош?
И она снова плачет. Уже точно из-за боли.
Захотелось уничтожить, разбить, порвать, закричать на весь мир, чтобы все знали, как ей плохо. Чтобы он это знал.
Джош. Он решил, что она хочет стать «взрослой» в тайне с ним, чтобы потом предстать перед Джошем с опытом? Как он мог?.. Он сказал это с такой ненавистью. Кого он ненавидит? Её или Джоша? Обоих.
Джош. Джош… Какой там Джош? Меттьюз отдыхает.
Какой сейчас синоним к словам Майя Хантер? Разбита, сломлена, убита, растоптана, уничтожена.
Его слова эхом разносились в её голове. Она еле удержалась тогда, чтобы не расплакаться, не броситься ему на шею и не остаться у него навсегда.
Смех. Выдающий её боль.
Фрайер.
Эта стена ради их же блага. Ради того, чтобы не придти к друзьям в обнимку и не разрушить эту дружбу.
Ради всеобщего блага.
К чёрту благо.
Как он был близко… Его губы. Такие тёплые и родные. Она больше никогда не сможет целовать их. Он сам теперь уже не позволит. А она не подойдёт.
Что такое счатье? Она не знает.
Её счатье длилось ровно семнадцать часов, десять из которых она проспала. Но она спала, чувствуя его рядом с собой, чувствуя себя под защитой. В безопасности.
Влюблена ли она в Лукаса? Кажется, чёрт возьми, да!
Иначе почему она сейчас хочет спрыгнуть с небоскрёба?!
Такое короткое счастье. Буквально миг.
Миг счастья. Именно так можно назвать вчерашний день. Короткий, самый счастливый в её жизни и последний.
Какое гадкое слово: последний.
Их мир сейчас ужасно похож на огромный кокон из иллюзий, созданных ими самими.
Сейчас Майя Хантер тихо плачет в пустом лифте.
Сейчас Лукас Фрайер еле удерживается, чтобы не разгромить всё вокруг себя.
Сейчас Фаркл Минкус разрывается на части между долгом и любовью.
Сейчас Райли Меттьюз готова на всё, только бы спасти его.
И в голове каждого – иллюзия. Ошибка, выдумка, которая причиняет столько страданий.
Майя влюблена в Лукаса, но уверена, что в него так же влюблена Райли и просто разрушает всё то, что между ними возникло.
Лукас влюблён в Майю, но ему кажется, что он видит чувства Майи к Джошу.
Фаркл любит Райли, но должен пожениться, иначе всё разрушит.
Райли не знает, что чувствует, но уверена, что Фаркл влюблён в Смаклу и женитьба его убьёт.
Сколько глупых додумок. Мозг сам зачем-то отгорождает их от этого.
Человеческий мозг странная штука. И порой, он делает что-то во имя нашего блага. Ведь важен результат, а не процесс.
Слёзы… Сколько их было и сколько ещё будет?
– Папа…
– Сейчас, секунду… – отмахнулся Минкус-старший и поднёс телефонную трубку к уху. – Да. Нет. Я знаю! Хорошо. До связи… Фаркл, сынок! – он потрепал его по голове. – Ты так вырос! Вот уже и свадьба скоро!
– Пап, как раз об этом…
– Что?
– Я не могу.
Минкус замер, разглядывая сына. Словно проверяя: он ли это.
– Не понял.
– Пап, я не могу жениться на этой девушке. Я не знаю как её зовут! И потом…
– Что? Ох, Фаркл, это же фиктивный брак! Он длиться обычно не более трёх-пяти лет! Имя не знаешь? Что ж, скоро узнаешь! Вы знакомитесь с невестой завтра! Она тебе понравится!
– Пап!
Но Сюарт Минкус уже его не слышал. Ему снова позвонили и он отошёл от сына.
Фаркл запустил пальцы в волосы. Знакомится с невестой. Нужна она ему! И без неё жилось отлично.
Что происходит? Стоило его Райли вернуться, стоило ему узнать, что она не имеет чувств к Фрайеру, как добрый папаша решил его поженить!
Мир, почему ты так жесток?
Комментарий к Глава 14. Да, вот такие вот у нас идут дела. Вы ещё со мной? Я надеюсь на это :)) а ещё я собираюсь сегодня выложить ещё одну главу, потому что у меня сейчас порыв невиданной-неслыханной щедрости.
====== Глава 15. ======
Парк. Вот он – у ларька мороженого, где они когда-то не смогли его купить. Он заметил её. Улыбнулся.
Майя бежит к нему, сбивая людей на пути, но бежит только к нему.
И вот он наконец-то рядом. Их губы накрывают друг друга. Как они вообще могли отпустить? Как?
Как…
– Давай ещё ложечку, родная, – лаского проговорила Кэти, приподнимая её горячую голову от подушки и протягивая ложку, полную лекарства.
Это было на следующий день.
Майя пришла домой, как зомби. Её шатало в разные стороны, трясло, и стоило ей сделать шаг в сторону мамы, как девушка потеряла сознание.
Озноб, бред, температура под сорок градусов, беспокойные сны, от которых текут ледяные слёзы.
Майя ничего не видит и не слышит. Глаза застелает белая пелена, а в ушах стоит шум биения собственного сердца.
Кэти ужасно беспокоилась, отпросилась с работы и уже второй день сидела у её кровати с чаем, лекарствами, компрессом и градусниками.
– Девочка моя… Что же это с тобой? – тихо спрашивала она, поглаживая её руку во время сна.
Ужасные сны. Все были о нём. О его тепле, о его глазах цвета Надежды.
Это длилось почти сутки. Потом жар стал постепенно спадать, исчез бред и постоянный озноб. Оставались только сны.
С ними нужно было бороться, но она не знала как. Приходилось видеть их, рыдать, тихо умирать внутри и терпеть на себе беспокойные взгляды мамы и Шона.
Противно чувствовать себя такой беспомощной. А всё из-за него.
Он делает её такой.
Уже к вечеру она встала на ноги совершено здоровая. Если не считать пустоты внутри. Слёзы кончались, остался один холод. Ни одной эмоции. Хотя нет – безразличие ко всему происходящему осталось.
К ней пыталась зайти Райли. Сначала Майя сильно сопротивлялась, но потом нацепила на себя маску у-меня-в-жизни-всё-прекрасно-я-вовсе-не-сдыхаю-от-этого-чёртового-идиота-что-б-он-тоже-сдох и впустила её.
– Персик… – аккурано начала Райли.
– Привет.
– Ты заболела? Что случилось? Кэти так волновалась, я уже и не знала, что думать…
– Райлз, я в порядке. Просто какой-то взрыв температурный. Я в норме, – улыбка. Странно, но Райли поверила. Отвыкла. Видимо они слишком давно не виделись.
– А я не очень.
Так, а вот это уже плохо!
– Что случилось? – беспокойство, отлично. Первая настоящая эмоция за последние сутки.
– Фаркл… Фаркл.
– Что Фаркл?
– Он женится.
Майя замерла со странным выражением лица и медленно спросила:
– А в чём тут криминал?
– Он даже не знает кто она такая!
– В смысле?
– В прямом! Он понятия не имеет, как она выглядит, как её зовут и вообще, что она из себя представляет! – Райли в ярости взмахнула руками.
– Гениально. А как он ей тогда предложение сделал?
– Да не делал он ей предложения! Это фиктивный брак в поддержку обоих компаний – отца Фаркла и отца этой девушки!
Если бы Майя умела, она бы точно присвиснула.
Фаркл. Мистер Водолазка, Моп-Топ, Донни Барнс женится? Как это возможно?!
Ему семнадцать лет.
Что за грёбанное Средневековье?!
– Он обещал отцу, – тихо пролепетала Райли, глядя в пол. Оказалось, что последнюю фразу Майя произнесла вслух, к тому же очень громко.
Обещал отцу.
Их мир рушиться буквально на глазах.
Фаркл женится. На ком? А чёрт знает!
Майя убита, брошена, называйте как хотите.
Лукас… О нём она не хочет думать.
Райли. Солнечный лучик. Неужели этот поток неудач налетит и на неё? Она не должна пострадать.
Майя сильная, она сможет, но у Райли просто нет навыка борьбы с подобным.
Всё быстро и незамедлительно летело к чертям собачьим!
Фаркл с отцом и мамой приехали в милый и просто огромный особняк. Его знакомство с будущей женой должно было произойти именно здесь – в её родном доме.
Его эмоции? Он хочет взорвать машину. Погибнет, но за то не будет насильно выполнять волю чужих людей. Она не одобряет. Даже не так. Она против.
Внутри особняк был пустым и хододным. За это Минкус ненавидел всю эту старую мебель, картины на стенах с разными императорами и другими важными снобами.
Плевать.
Он просто обожал историю и в любой другой раз, если бы оказался тут, то остался бы на весь день, изучая каждый уголок, а сейчас ему хочется оказаться где угодно, только не в этом трёхсотлетнем здании.
К ним подошла высокая, стройная женщина. Она вежливо улыбнулась Минкусам и произнесла:
– Добро пожаловать. Я Рози Уайт, хозяйка поместия, жена Патрика и мать Дафны.
Его невесту зовут Дафна. Уже хоть что-то.
Дафна. Какое сухое имя. Как чихаешь. Или фыркаешь. Не то что Райли. Р-а-й-л-и…
Его отец тоже улыбнулся.
– Мы готовы! Верно, Фаркл?
Тот кинул на отца убийственный взгляд, но мама так сильно сжала его плечо, что он лишь спокойно кивнул.
– Мой сын сегодня не в настроении говорить. Ничего, это пройдёт! – с такой же улыбкой сказал Стюарт и они вместе с миссис Уайт пошли на веранду в саду.
По дороге Рози рассказывала «невероятно интересные» истории об этом доме, который они выкупили у государства за огромные деньги и о дочери, которая с нетерпением ждала этой встречи.
На последнее Фаркл фыркнул. И где же его хвалёная вежливость? А нигде. Дома осталась.
Только Рози налила им чай, как из сада вышла красивая, стройная девушка. Брюнетка, прямые волосы до пояса, с большими серыми глазами, в аккуратном летнем платье. Милая.
