Текст книги "Несколько месяцев из жизни дракона (СИ)"

Автор книги: Bruck Bond

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Начало

Принц был красивый. Ром решил, что принц ему даже нравится. Пока связанный и в обмороке. Что с ним делать, когда он очнется, Ром представлял себе мало и только в теории, потому что был ещё очень молодым драконом, едва справившим свое совершеннолетие, когда ему, как всякому уважающему себя дракону, полагалось упереть из близлежащего королевства какую-нибудь принцессу, потом ее либо сожрать (вариант на любителя), либо стоически терпеть, пока за ней не явится пылкий влюбленный рыцарь, с которым полагалось бороться не на жизнь, а на смерть (при этом внимательно следить за тем, чтоб не дай бог на самом деле этого болезненного не покалечить), прикинуться издыхающим (не очень достоверно, чтоб рыцарю не захотелось вдруг оторвать в качестве трофея чешуйку/коготь/голову) и успокоиться, с этого дня считая себя полноценным членом драконьего общества.

У Рома с этим сразу не задалось: никакую принцессу он не хотел. Ром был очень замкнутым и необщительным, очень любил свою пещеру и даже в страшном сне не мог представить, как в ней кто-то, кроме него ходит, щупает его родные стены, ступает ногами по его полу и елозит задом по его постели. А судя по рассказам, принцессы этим обычно не ограничиваются и вообще, отличаются крайне дурным характером. Поэтому Ром для себя решил, что ему совсем не обязательно подтверждать свой статус, что ему вполне комфортно и так, и в уважении и признании сородичей он не нуждается, а полноценным членом драконьего общества он станет как-нибудь потом, лет через двести-триста, когда дурацкие традиции красть монарших особ канут в лету и свою состоятельность как дракона нужно будет доказывать каким-нибудь другим способом. Его планы нарушил отец. Прилетел, нарычал, спалил вековой дуб на входе в пещеру и призвал не позорить его и мать. Мать, кстати, была бывшей принцессой, отчего Рому ещё больше не хотелось эту самую принцессу красть: а вдруг это наследственное? Вдруг ему тоже попадется такая, как мама, и ему придется на ней жениться? А жениться на такой как мама… Это лучше сразу повеситься или под копье подставиться. Но против слова отца, который, ко всему прочему, ещё и глава клана, не попрешь, вот и собрался Ром на охоту. Только ему даже крылья расправлять не пришлось, потому как жертву ему притащили прямо к пещере.

Если бы Ром был чуточку умнее, он бы сразу понял, что это неспроста, но с людским коварством ему до сих пор сталкиваться не приходилось, поэтому сначала Ром был даже благодарен людям, которые решили его лишний раз не тревожить, а сами принесли ему положенную жертву, пусть и не совсем такую, как он ожидал. Но если притащили принца, значит знают, что за ним кто-нибудь да явится. Ром ещё несколько минут поразмышлял о том, явится ли за принцем женщина-рыцарь (какое неслыханное святотатство!) или все-таки рыцарь обыкновенный (у большинства драконьих кланов отношения между самцами были нормой, но Ром слышал, что у людей это не принято и общественно порицается).

Мысленно благодарить людей Ром перестал, как только принц очнулся. К тому времени дракон уже успел освободить принца от веревок и уложить на специально приготовленное место, около костра. Ром знал, что люди существа мерзлявые. Но о том, что они такие противные и крикливые даже не догадывался.

Принц, очнувшись, повертел головой, видимо, не в силах сообразить, где он находится, потом наткнулся взглядом на настороженно поглядывающего на него Рома и разразился длинной и такой нецензурной тирадой, что дракон, кажется, немного покраснел, несмотря на изумрудный цвет шкуры. Принц абсолютно не стеснялся в выражениях и сначала подробно рассказал, где, в каких позах и с какими животными он видел своих родственников и в особенности отца, а потом переключился и на Рома, слава праотцам, ни в каких предосудительных связях его не заподозрив, зато очень четко обозначив позицию по поводу его пещеры: «что это за смердящее гнездо?!», его внешности: «да чтоб у тебя твой бугорчатый хвост отсох и только посмей на меня огнем дыхнуть!», всей ситуации в целом: «чтоб вас всех приподняло да об стенку шмякнуло!».

Рому очень захотелось сбежать, улететь и никогда не возвращаться, но он вспомнил разгневанного отца, вспомнил, что сам он дракон, высшее существо и поэтому бояться должны его, а не он, приосанился и величественно, с тщательно скрываемой паникой, спросил:

– Когда с-с-за тобой придут?

Вышло пискляво и обреченно.

– Придут? – злобно расхохотался принц. – Да они там, поди, в срочном порядке рвы на подходе к городу копают, чтоб я уж точно не вернулся.

– А может я тебя обратно принес-с-су? – с надеждой спросил Ром. – С вос-с-сздуха никакие рвы не с-с-страшны.

– А они тебя камнями закидают, – сообщил принц. – А потом меня обратно свяжут и принесут.

– Ну… – Ром поскреб когтями по полу, раздумывая, как бы это избавиться от принца. – Может, я тебя прос-с-сто отпущу?

И черт с ней, с этой драконьей состоятельностью. Пусть отец хоть до конца жизни его стыдит!

– Не получится. Отец уже все соседние королевства предупредил. Если меня кто-то увидит…

Месяц первый

Принц жил у Рома уже почти месяц. Привык он быстро: сам себе соорудил спальное место, днем выходил охотиться, сам себе готовил пищу и совершенно возмутительным образом относился к самому дракону. Так, как будто он был домашней собакой. Предлагал остатки своей трапезы, все время пытался схватить и погладить (возмутительно!), а один раз даже кинул оставшуюся после ужина кость в другой конец пещеры и требовал принести.

Дракон, к своему стыду, почти все время от принца прятался, благо в пещере было предостаточно потайных ходов, ведущих в отдельные помещения, некоторые из которых открывались только драконьему взору. В одном из таких помещений хранилась Ромова сокровищница, несмотря на юный возраст дракона, очень даже внушительная. Принц, кстати, уже успел спросить, где Ром хранит свои драгоценности и даже согласился уйти добровольно, если дракон их ему отдаст, но тут уж не согласился сам Ром.

В конце концов, если разобраться, не так уж сильно принц ему и мешал. Раздражал это да, особенно когда начинал задавать всякие глупые вопросы навроде того, умеет ли Ром превращаться в человека или он ещё до этого не дорос. Тогда дракон не сдержался, дыхнул-таки огнем на зарвавшегося принца, сомневающегося в его способностях, но тот остался цел и невредим, с победным видом демонстрируя Рому шнурок с драконьей чешуйкой-амулетом, защищающим от драконьего пламени, вместо подвески. Ром потом весь вечер разглядывал себя в зеркало, опасаясь увидеть где-нибудь на хвосте недостающую чешуйку (а иначе чего принц все время старается его пощупать?). В человека, к слову, он обращаться умел, как и все драконы, достигшие совершеннолетия. Умел, но не особо любил, потому что в человеческом обличье становился намного уязвимее и так и не научился хорошо управляться с человеческими конечностями. К тому же очень не хватало крыльев. И вообще, обращаться в человека, когда у тебя в пещере сумасшедший принц, которого даже собственные родственники и те выперли – форменное безумие.

Через неделю принц окончательно обнаглел и стал требовать, чтобы Ром его покатал. Мол, он как-то читал про всадников на драконах и теперь ему самому не терпится попробовать, а от дракона не убудет, заодно и жирок свой растрясет.

Оскорбившийся Ром тем же вечером плюнул на свои принципы и, запершись в потайной комнате, обратился в человека, чтобы написать письмо королю, мысленно поблагодарив отца, который все-таки настоял, чтобы Ром выучился человеческой грамоте. В письме дракон как можно вежливей поинтересовался, когда принца кто-нибудь придет спасать. Ответ от короля пришел через неделю, и в письме его была только одна строчка: «а что, Гэри ещё жив?». Так-то Ром и понял, что, кажется, ему придется менять свою любимую пещеру на какую-нибудь другую. Потому что, кажется, избавиться от принца у него не получится.

Месяц второй

– Ну вот, а ты сопротивлялся, – довольно пыхтел Гэри, наглаживая дракона.

Ром страдальчески закатил глаза, но возмущаться не стал, потому как ушлый принц все равно его снова достанет так, что себя придется предоставить в его личное пользование, а ещё потому как это было действительно приятно.

– А я и не знал, что драконы мурчат, как кошки, – поделился наблюдениями довольный принц.

– Я не мурчу! – оскорбился Ром.

– Мурчишь-мурчишь, – не согласился принц. – А ночью храпишь и тихонько повизгиваешь!

– Неправда! – взвился дракон.

– Правда! – настаивал принц.

– Я тебя с-с-съем!

– А я у тебя поперек горла встану!

Ром вырвался из рук Гэри и ушел в другой край пещеры. Гэри обиженно запыхтел и насупился. С тех пор, как отношения дракона и принца перешли в стадию зачатков робкой симпатии (поспособствовал этому, конечно, Гэри, который насобирал в лесу каких-то сомнительных ягод и тайком подмешал их в пищу Рома, а тот потом, охмелевший, сдуру умудрился подружиться с принцем, рассказать о своей тяжелой судьбе и в первый раз дал себя потрогать), ссорились они почти каждый день. В основном из-за того, что принц, по мнению Рома, очень странно себя вел. Ещё и после того, как случайно увидел, как Ром оборачивается человеком (ну не успел Ром вовремя спрятаться, а принц везде совал свой любопытный нос), все время требовал сделать это при нем и очень обижался, когда Ром отказывал.

– Ты что, мне не доверяешь?

Ром молчал. Потому что за прошедшее время доверять принцу он научился, на самом деле, не такой уж он и противный, если как следует его узнать. А вот доверять себе дракон уже не мог. Его человеческое тело реагировало на принца самым постыдным образом, и Ром не знал, что с этим делать. Гэри-то наверняка что-нибудь придумал бы, но подпускать его к себе так близко Ром был не намерен. По крайней мере, пока.

Месяц третий

– Выходи, злобное чудовище, на бой смертный! – разбудил Рома громкий крик. Он с неохотой открыл глаза, зевнул, покосился на Гэри, который ночью все-таки прокрался к нему под бок и теперь сладко там дрых. В последнее время Ром не уходил отдыхать в тайные покои, спал в пещере с принцем, но последнему строго-настрого запрещал к себе приближаться. Правда, каждую ночь он все равно находил наглеца у себя под боком, но ничего ему не говорил. Мало ли, может, ночью костер погас и принц замерз, вот и прижимается.

– Выходи, чудище смердящее, на души честных людей посягающее! – экзальтированно продолжали вопить снаружи.

Осторожно, так, чтоб не потревожить сопящего (и кто из них, спрашивается, храпит?!) принца, Ром встал и отправился разглядывать пришедшего самоубийцу. Оставлять в живых кого-то с настолько мерзким голосом было бы неуважением всему человечеству.

Снаружи стоял рыцарь. Как полагается, в латах. Забрало шлема было закрыто, и разглядеть придурка Ром не мог. Да и не то чтобы хотел.

– Ага-а-а! – возопил рыцарь. – Готовься к смерти, чешуйчатый гад!

Ром поглядел на него с сочувствием. Может, ему в шлеме голову напекло?

– Ты ответишь за смерть принца Гэри! – снова завопил рыцарь. – Кровь за кровь!

– Да живой он, – сообщил Ром, по дуге обходя странного рыцаря. – В пещере с-с-спит.

– А-а, – туповато протянул парень. – Ну… тогда я освобожу его из плена!

– Да кто его держит-то? – удивился Ром, хотя и подумал, что, пожалуй, отдать Гэри этому сумасбродышу будет поступком опрометчивым. Во-первых, этот придурошный рыцарь в дороге точно где-нибудь принца угробит, а во-вторых, сам Ром уже к Гэри привык и расставаться с ним не хотел. Отец, конечно, будет долго смеяться, когда узнает, что его младший сын живет с человеком, но в конце концов, сам отец своего человека даже в жены взял, так что кто бы говорил. Ром довольно хмыкнул, осознав, что соседство с Гэри удивительным образом поспособствовало увеличению его уверенности в себе.

– Да кто тут орет-то? – из пещеры выполз злой, невыспавшийся Гэри.

– Принц! Ваше Высочество, спрячьтесь мне за спину, я Вас защищу! Теперь Вы можете не бояться!

– Ты кто? – ошарашенно спросил принц.

– Я – отважный Мэл, Ваше Высочество! Никто не осмелился отправиться мстить за Вашу смерть, и только я не устрашился!

– Так я же живой?

– Я вас спасу из лап этого чудища и доставлю обратно, к Вашему отцу!

– То-то он порадуется, – хмыкнул Гэри вполголоса и уже громче крикнул: – Дерни отсюда, рыцарь. И чтоб я тебя здесь больше не видел!

– А как же месть крылатому ящеру? – неуверенно спросил рыцарь.

Гэри повернулся к Рому:

– Он, между прочим, ящерицей тебя обозвал. Мог и дыхнуть на него разок, чтобы неповадно было.

Ром рассудил, что это вполне справедливо, повернулся к рыцарю… Точнее, к тому месту, где он только что стоял. На поляне было пусто. А Ром до этого думал, что передвигаться в рыцарской экипировке бесшумно невозможно…

Месяц четвертый

– Ты красивый! – восхищенно выдохнул принц, разглядывая очеловеченного Рома.

Ром тяжело вздохнул. Принц всё-таки оказался извращенцем, потому что увиденное ему нравилось. Сам Ром старался в зеркало даже не смотреть, собственное человеческое тело ему не нравилось категорически, потому что было без чешуи (абсолютно голое!), с чересчур длинными конечностями (совсем как у принца, но с него-то, извращенца, что возьмешь), а ещё у этого тела отсутствовали паховые пластины, и главное достояние мужского организма было на виду и возмутительным образом намекало на неравнодушие дракона по отношению к принцу. Именно на этот орган Гэри смотрел пристальней всего.

– Я голый.

– В этом-то вся и прелесть! – радостно кивнул принц, подскочил к Рому и прислонил свои губы к его губам.

«Нет, этот принц всё-таки конченый извращенец, – подумал Ром, ощущая дрожь и трепет во всем теле. – Надо его с мамой познакомить».