Текст книги "Перепутанные чувства (СИ)"

Автор книги: blackxlupin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Лили и Римус проводят друг с другом слишком много времени, а Джеймс и Сириус не находят себе места.

Посвящение:

Всем, кто так долго поддерживает меня 🤍

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

Примечания:

Это мини зарисовка в 2-3 главах. Я понимаю, что сейчас продолжать “Money, Power, Glory” неэтично, в связи с политическими событиями. Это слишком тяжёлая тема. Поэтому можете выдохнуть и почитать чего-то милого☕️🍫 Нет войне.

========== I ==========

Быть Римусом Люпином довольно сложно.

Проклятье, после которого его кости ломало на части каждое полнолуние. Уродливые шрамы на половину лица. Высокий рост, худощавое телосложение и тревожное расстройство, из-за которого парню вечно приходилось избегать шумное скопление людей и прятать дрожащие пальцы в рукава свитеров. Но хуже всего… Вечное чувство своего несовершенства, своего отличия от остальных мародеров.

Друзьям было уже по шестнадцать лет. И в то время, как Сириус пользовался популярностью у половины Хогвартса, а Питер и Джеймс нашли подружек, Римус не мог побороть свой страх отношений. Ему не могло настолько не повезти. Оборотень, полукровка, без денег и будущего… Ещё и гей? Каждый день он просыпался с мыслью, что «вот, сейчас он увидит Сириуса и не почувствует ничего, как и было года три назад, когда они были детьми». Но судьба была слишком жестокой, потому что каждый день эти чувства становились только сильнее, душили его, разламывали на части. Лунатик не мог спать, не мог есть, не мог сосредоточиться на уроках на протяжении всего шестого курса. Пытался даже найти в библиотеке магическое заклинание «как разлюбить человека», но, к сожалению, ни один великий волшебник не додумался до подобного. И Рем оставался один на один с пожирающей ревностью и пустотой в душе.

Последней каплей стала вечеринка по случаю дня рождения Джеймса.

Лунатик никогда бы не согласился на предложение Лили. Если бы не чертова Розалина Эббот. И ее дурацкий смех. Ее невинные карие глаза, что весь вечер блуждали по лицу Бродяги, и руки, что обнимали парня за торс. Двое танцевали под последние хиты «ABBA» и целовались прямо на глазах Люпина, на его любимом бордовом диванчике.

– Я хочу промыть глаза кислотой, – выругался Люпин в свой пунш, когда Лили подошла к нему в тихий уголок.

– С таким активным образом жизни Блэк однажды подхватит сифилис, – выдохнула рыжеволосая и облокотилась на стену, у которой сгорбился друг. Девушка была единственной, кто знала все тайны. – И это будет полностью его вина.

– Знаешь, что хуже всего? – он стиснул челюсть и пристально уставился на Эванс. – Его дурацкие шутки! Ремми, когда ты отдашь девчонке свой невинный бутон? Луни, ты не думал уйти в монастырь? Леонардо да Винчи всю жизнь был девственником, чем ты хуже? А, может, парня найдёшь? Хоть кого-то?

Лили сжала ладонью рот, чтобы хихикнуть, а затем виновато взглянула на лучшего друга.

– Прости… Но ты же понимаешь, что он лишь издевается? – улыбнулась с пониманием подруга. – Это абсурд – идти на интимную близость лишь бы «догнать» своих друзей. Сексуальный опыт не делает тебя успешнее или умнее… Поттер и Блэк тому прекрасный пример.

Лунатик последовал за раздражённым взглядом Эванс и заметил, как пристально ее большие зелёные глаза изучали Джеймса и Фрэнсис, что кружились в медленном танце.

– Ты, должно быть, чувствуешь облегчение? – Римус все ещё пытался распознать эмоции подруги. – Он наконец-то отстал, и ты свободна…

– Я не знаю, – выдохнула девушка и сморщилась. – Лили, забудь все, что я говорил прежде. Я был глупым ребёнком, теперь у меня есть настоящая любовь. Я отпускаю тебя! – рыжеволосая спародировала интонацию Джеймса. – Я не знаю, что со мной происходит, но меня это бесит, понимаешь? Бесит. И Фрэнсис, и Джеймс, и их глупые переглядки. Бесит!

– Не верю своим ушам, – Римус развернулся к ней всем корпусом и ухмыльнулся. – Ты ревнуешь Джеймса Поттера?

– Нет! – Лили съежилась в собственном теле, но затем сдалась под пристальным взглядом Люпина. – Нет… Я просто… – она отчаянно выдохнула. – Ладно, возможно, я не понимала, как многое для меня значат его слова и жесты внимания, пока меня их не лишили, ясно? Возможно, это эгоистично, но я не верю, что она ему нравится сильнее меня. Не верю. Иногда я так сильно… Так сильно хочу его вывести из себя, – девушка сжала руки в кулачках. – Заставить ревновать в ответ.

Римус на секунду задумался. Он мог бы рассказать Джеймсу об услышанном, и тогда все бы обошлись без лишней драмы. Сохатый, конечно, убеждал мародёров, что давно забыл об Эванс, перестал упоминать ее имя. Теперь все разговоры были только о Фрэнсис. Но было ли это правдой?

– Я могу рассказать ему…

– Нет! – в панике взвизгнула Эванс и тут же приблизилась к парню так, чтобы говорить шёпотом. – Если он предпочёл двигаться дальше – пожалуйста. Его выбор.

– Ты могла бы сойтись с одним из твоих ухажёров со Слизерина, это бы точно вывело Джеймса из себя, – усмехнулся Люпин, но тут же пожалел о сказанном. Снейп и его оскорбления были все ещё слишком болезненной темой для Лили. Слишком свежей раной.

– Я не хочу никаких отношений сейчас, – вздохнула Лили в бессилии. – Было бы здорово просто позлить его… Найти фальшивого парня на пару дней.

И тут зелёные глаза загорелись ярким, хитрым огоньком, который делал выражение лица девушки пугающим.

– Ты хочешь позлить Сириуса?

Римус в недоумении уставился на неё, лёгкое алкогольное опьянение все ещё пульсировало приятным теплом в теле.

– Нет! – он протрезвел в ту же секунду, как осознал, о чем говорила Лили. – Я не буду твоим подставным парнем, Эванс! Джеймс уничтожит меня!

– Только представь их лица, – девушка расхохоталась, прикрывая ладонью рот. – Все те годы, что мы их убеждали, что просто дружим…

– Это исключено, – Римус замотал головой в неверии. Но часть него непроизвольно поддавалась соблазну. – Я клянусь, ты не представляешь, на что способен Джеймс.

– У него есть девушка! Ты имеешь право!

– Он не простит мне…

Лили ненадолго погрузилась в мысли, а потом игриво улыбнулась.

– Зато больше никаких шуток от Сириуса.

Римусу действительно хотелось позлить Бродягу. Он не верил, что между ними было что-либо возможно в тысячи и одной вселенной, но терпеть колкие высказывания было невыносимо. Особенно когда Люпин прекрасно осознавал, что девушки у него и не появится. Никогда. Его не привлекали они, и это было ещё одной вещью, которой он не был готов делиться с другом.

– Мы можем не заявлять об этом публично, – произнёс он, заметив довольную улыбку подруги. – Лишь… Подлить масла в огонь.

Девушка мило хихикнула и пожала другу ладонь.

– С вами приятно иметь дело, мистер Люпин.

– Только позлим, без каких-либо заявлений, – твёрдо произнёс светловолосый.

И, набравшись решительности, Лунатик потянул улыбающуюся Лили на себя и повёл прямо к танцполу. Руки потели, сердце колотилось где-то в ушах. Потому что он прекрасно осознавал, что вся гостиная уставилась на их медленный танец. Но девушка только крепче сплела руки вокруг чужой шеи и растаяла на плече.

***

Джеймс искренне не понимал, что происходило.

Он провёл весь вечер, оглядываясь на Лунатика и Эванс, которые то мило беседовали у стены, то танцевали и обжимались друг с другом. Римус краснел до самых ушей, но даже не оглядывался на Джеймса. Будто бы все происходящее было лишь видением больного разума Поттера.

– Какого черта!? – он вырвался из объятий Фрэнсис и подошёл к Сириусу, что стоял у стойки с алкоголем и сверлил взглядом танцующую пару. – Я слишком много выпил, или Римус, мать его, Люпин держит Лили за талию?

– Кому какое дело, – гаркнул Блэк и отпил пунш огромными глотками. Пальцы, с сияющим чёрным лаком, крепко сжимали стакан. – Эти двое вечно трутся где-то рядом.

Джеймс уставился на него в недоумении, будто другу мозги бладжером отбили.

– Как давно они так трутся? Что, блять, это за дружба такая!? – Поттер панически хватался ртом за воздух. – Это ни в какие ворота не лезет. У нас есть кодекс Мародёров. Пункт первый – не встречаться с любовью всей моей жизни!

– У нас нет такого кодекса…

– Теперь будет!

– Сохатый, Римус не стал бы встречаться с Лили, это исключе…

Бродяга не успел договорить, как раздался громкий смех Эванс, и она погладила Лунатика по песочным волосам. Нежно и слишком по-собственнически.

Пластиковый стакан с пуншем вылился прямо на сжатую ладонь Сириуса.

– О Боже мой, – в испуге выдохнул Сохатый. – Что, если они нравились друг другу все это время? Все эти годы, что дружат? Рем просто не хотел обижать меня!

Блэк ничего не ответил, лишь сильнее стиснул напряжённую челюсть.

– Вот почему у Лунатика никогда не было девушки! – продолжил свою гневную тираду Поттер. – Он ждал, когда я разлюблю Лили!

– Ты разлюбил? – недоверчиво проговорил Сириус, приподняв бровь.

– Д-да… Нет… – Джеймс сам запутался, потому что да, Фрэнсис отвлекала его мысли. Но Лили все ещё была… такой Лили. – Не знаю! Ты, что, сыщик?

– Как он мог любить ее все это время? – Бродяга теперь краснел то ли от злости, то ли от смущения. – Как мы могли этого не замечать?

– Я не знаю…

– Я так и знал, что дружбой все не закончится, – Сириус слишком агрессивно отбросил стаканчик в мусорное ведро, облив рубашку алкоголем. – Гребаное дерьмо… Джеймс, как мы могли быть такими болванами? Они же, блять, влюблены!

– Не говори таких слов при мне.

Сохатый поспешил наверх, в комнату, отдышаться, закричать в пустоту, сделать что угодно лишь бы цепи ревности прекратили сжимать горло. Это было какой-то злой шуткой. Но не реальностью.

Ближе к двум часам ночи все мародеры наконец собрались в комнате: Питер пьяный в стельку упал на кровать, Сириус, пошатываясь, рухнул на ковёр в расстёгнутой рубашке, с засосами и бутылкой виски в руках… А Римус самый последний тихонько прикрыл за собой дверь. И, как ни в чем не бывало, направился к своей кровати за полотенцем. Довольная ухмылка на губах.

– Как потанцевал, Лунатик? – Джеймс язвительно улыбнулся, поднимаясь с кровати. Ему хотелось выбить довольную гримасу с лица Люпина.

– Отлично, спасибо, – тот мягко кивнул, но не успел отойти, потому что Поттер перегородил дорогу.

– Сто девчонок, Римус, сто девчонок, если не больше, учатся в этой школе, – Сохатый хотел бы звучать злобно, но вышло… чересчур жалобно. – Почему она?

– Джеймс, мы просто танцевали! – Лунатик растеряно огляделся по сторонам. – Чего ты так взъелся?

– Ты держал ее за талию!

– И что с того?

– Это почти что секс! – Поттер отчаянно вздохнул и сжал переносицу. – Скажи честно, она тебе нравится?

Римус тяжело сглотнул и почему-то опустил взгляд, будто бы боялся ответа или смущался. И это было невыносимо, почти что удар под дых.

– Джеймс, пожалуйста, не беспокойся, – виновато произнёс Римус и присел на кровать, сжимая полотенце. – Я не буду делать ничего плохого.

– Пообещай мне, что это не серьезно, – попросил Сохатый, потому что просто не вынес бы другого ответа.

– Обещаю.

Лохматый благодарно кивнул, а затем взглянул на Бродягу в качестве поддержки. Тот лишь сверкнул взглядом в Лунатика и направился в ванную комнату, театрально захлопнув за собой дверь.

***

Сириус не мог понять, что именно беспокоило его больше: предательство Римуса по отношению к дружбе Джеймса? Или то, как Лили теперь вела себя?

На следующий день после проклятой вечеринки она передала Луни записку. Тот сидел с довольной улыбкой до конца завтрака. И на зельеварении присел рядом с девушкой за парту, шушукаясь и весело посмеиваясь.

– Ты тоже это видишь? – Сириус больше не мог скрывать раздражения.

– Она смотрит на него, как… на восьмое чудо света, – с этими словами Поттер вонзил ножик в морской лук. – Что в нем такого? Он ей амортенцию подлил в тыквенный сок?

Сириус обернулся, чтобы взглянуть на «сладкую парочку». Лили что-то шептала парню на ухо, от чего Люпин мило морщил веснушчатый носик и расплывался в улыбке.

Бродяга прекрасно понимал, что «в нем такого». Он был умным, остроумным и саркастичным. Высоким, мягким и таким… красивым. На протяжении всех последних месяцев брюнет не мог избавиться от мысли, что его чувства к Луни изменились. Помимо дружбы, пришло… пугающее желание. Всеми силами Сириус старался выкинуть его из головы, но, вместо этого, представлял, как Римус прижимает его к себе, обнимает… целует. И было что-то особенное в поведении друга. Он краснел от шуток Бродяги, остро реагировал на любые высказывания и частенько устраивал ссоры. Такие ссоры, что выводили Сириуса из себя, и он даже не мог понять почему. Будто бы между ними все время сквозило какое-то недосказанное напряжение. И от этого томительного чувства что-то новое, горячее и притягивающее разливалось, бурлило в крови Бродяги. Хотелось чаще видеть румянец на щеках Лунатика, чаще прикасаться к нему, чаще наблюдать, как волнительно вздымается чужая грудь. Это было чем-то необъяснимым, чем-то, чего Сириус никогда не испытывал прежде. Последние недели он, вместо подготовки к занятиям, провёл в попытках выяснить, нравятся ли Лунатику парни. Хотя бы капельку. Пытался понять, девственник ли друг, интересны ли ему отношения хоть с кем-нибудь. Но ответы всегда были слишком сомнительными.

И Сириусу совсем не нравилось, что теперь Римус краснел рядом с Лили. Что он выглядел таким… влюблённым.

– Если она ему так нравилась все эти годы, почему он сразу не сказал? – проворчал длинноволосый и забросил яйцо огневицы в дымящийся котел. – Я был уверен, Лунатик не умеет влюбляться. Он никогда не говорит о девушках.

– Поэтому ты его так часто спрашиваешь о них? – стрельнул в него укоризненным взглядом Джеймс. – Отличная работа, чувак. Он влюбился в самую ближайшую.

– Она не достойна его! – взорвался Блэк, но тут же понизил голос. – Ее глупые шутки, эти рыжие волосы… Она… Она…

И тут Сириус осознал, что это была ревность.

Горло сдавливало болезненно только от одной мысли, что Эванс прикасалась к Ремми. Отвратительное, колотящееся чувство в груди. Гадкое и ничтожное. Которое просто нельзя испытывать к другу.

– Это Лили его не достойна? – в ужасе уставился на него Поттер. – Она превосходная волшебница! Ее фигура, ее глаза…

– Ты видел его фигуру!?

Как только Блэк это произнёс вслух, он тут же пожалел. Потому что Джеймс в недоумении сжал брови на переносице и оглядел онемевшего Сириуса.

– Он спичка рядом с ней…

– Если, конечно, спички бывают высокими и накаченными… – пробубнил брюнет и снова уставился в учебник, чтобы скрыть свой стыд.

Что, черт возьми, с ним происходило? Всю жизнь он мечтал лишь о девушках, но от одной мысли о теле Римуса что-то с наслаждением скручивалось внизу живота. Лунатик казался таким тёплым и мягким, его, наверняка, так приятно было обнимать, целовать… Прижиматься к шее, укрываясь от внешнего мира.

– Этому нужно положить конец, – твёрдо произнёс Поттер.

И Бродяга был полностью согласен.

***

– Джеймс постоянно оглядывался на нас, – Лили раскачивалась на подоконнике, пока они тихонько читали книги в пустом коридоре. – Даже представить не могу, какие теории он себе напридумывал.

– Скорее всего, по его версии, мы уже женаты, – улыбнулся одним уголком губ Римус и продолжил чтение.

– Сириус…

Сердце Лунатика екнуло.

– Что Сириус?

Он оторвал взгляд от книги и заметил, как в конце коридора появилась фигура парня, вальяжно шагающего к ним навстречу с картой Мародёров в руках. Совершенство в своей расстёгнутой рубашке и неряшливым пучком длинных волос.

– Что ты…

Римус не успел остановить девушку. Эванс приблизилась к нему на подоконнике и положила голову на плечо.

– Сириус, привет, – улыбнулась она язвительно, как только парень подошёл и оглядел их укоризненным взглядом. – Как поживаешь?

– Улетучивайся отсюда, рыжая ведьма, – он взмахнул рукой в знак прощания. – Мне нужно поговорить с Римусом.

– Как грубо, – она сползла с подоконника и подмигнула взволнованному другу прежде, чем уйти.

Сириус и Римус остались в напряженной тишине. И все, на чем светловолосый мог сосредоточить взгляд, так это порция свежих засосов на шее Блэка.

– Какого черта, Лунатик? – брюнет откинул карту на подоконник и подошёл к другу вплотную. – С каких пор вы вертитесь вокруг друг друга?

– Какая тебе разница? – застенчиво пробубнил Люпин, играясь с рукавами свитера.

– Это нехорошо, Римус, нехорошо, – проговорил Блэк осипшим голосом. Светловолосый весь сжался в собственные плечи. – Извинись перед Сохатым и прекрати это.

– Лили не его собственность! – раскрасневшийся парень начал прожигать взглядом Бродягу. – Он ее давно отпустил! Не вставляй свои пять копеек, лишь бы угодить ему!

Сириус застыл на месте, напряженный, как натянутая струна. Это не предвещало ничего хорошего.

– Я, сука, буду вставлять свои пять копеек, если ты продолжишь вести себя как последний ублюдок, а не друг!

– Оу, прости, я забыл о том, что на Лили висит клеймо «неприкосновенная собственность Джеймса Флимонта Поттера»!

Римус учащенно задышал, уши горели бордовым.

– Мы все эти годы выслушивали тирады Джеймса, чтобы ты… ты…

– Как ты смеешь осуждать меня, когда сам сосешься с каждой встречной направо и налево? – воскликнул Рем, не прекращая глядеть в потерянные серые глаза. – Разве не ты хотел, чтобы я наконец отдал свой бутон невинности?

– Но не Лили же! – в ужасе закричал Блэк, и это раздалось эхом по коридору. – Как можно быть таким хуевым другом?

Римус замер, пытаясь найти дыхание для ответа. Но никаких слов подобрать он не сумел.

– Ты постоянно срываешься на мне… Вечно злишься и унижаешь… – от боли в грудной клетке губы парня поджались. – Что я тебе сделал? Разве я был хуевым другом для тебя?

Сириус тяжело вздохнул и протёр бледное лицо ладонью.

– Я постоянно защищаю тебя… – теперь голос Римуса хрипел, потому что глаза слезились. – Я простил тебе пранк на прошлом курсе, я вступился за тебя, когда хотели отчислить… Почему ты так сильно меня ненавидишь? Почему счастье Джеймса всегда дороже моего? Кто я вообще для тебя?

Сириус подошёл к нему, опустив в поражении голову. И чужие холодные пальцы нашли вспотевшие ладони Лунатика.

– Прости меня, – прошептал брюнет, подняв смущённый взгляд на друга. – Могу я лишь спросить тебя… Без криков и ссор… Что происходит между вами?

Римус взглянул на него из-под длинных ресниц и устало вздохнул.

– На что это похоже?

– Ты выглядишь так, будто ты… влюблен в нее, – что-то замерло в горле Сириуса, как только он озвучил догадки вслух. – Ты… Ты влюблен?

Римус с тоской осмотрел любимые черты лица, пухлые губы и тепло серебристых глаз. От одного только прикосновения рук по спине пробежали мурашки.

– Я влюблен, – кивнул Римус, и говорил он вовсе не о Лили. – Но любовь сложная штука, не так ли? Не думаю, что что-то возможно… Между нами.

Глаза Сириуса сверкнули печалью, будто именно этого он и боялся услышать.

– Это плохо, Луни… Т-ты же знаешь, что чувствует Джеймс…

– Я точно знаю, что он чувствует, поверь мне, – кивнул Римус, его взгляд все еще был прикован к лицу Сириуса.

Блэк на секунду растерялся, ища ответы в глазах друга.

– Мы можем найти тебе другую девушку… – жалобно произнёс Сириус, наклоняясь ближе и посылая волны комфорта по всему телу. – Я часто над тобой подшучиваю, но я же не серьезно. Прости, если иногда бываю заносчивым. Я не хочу… Не хочу собачиться с тобой.

– Я знаю, – прошептал Римус, и внезапно большой палец Сириуса нащупал мягкое местечко на ладони и погладил его. – Я знаю, Бродяга. Я тоже не люблю с тобой ссориться.

Сириус ласково улыбнулся и заполз на подоконник, чтобы присесть рядом с Луни, не разрывая прикосновение рук.

– Ты уже поцеловал ее? – прошептал Бродяга, заинтересованно разглядывая Лунатика. Повеяло ароматом розмарина, свежести и того, что могло описать притягательность Сириуса, и только его.

– Нет.

– Хорошо, – сонно улыбнулся брюнет. – Моим главным страхом было, что мародеры поссорятся из-за девчонки. Что она вам такого подсыпала, что вы оба втюрились?

Римус чуть себя не выдал смешком, но продолжил играть роль, тяжело вздыхая.

– Она невероятно умная, и мне с ней весело… – Люпин решил начать говорить о том, кого действительно любил. Иначе ложь выдалась бы слишком неправдоподобной, и, возможно, это был… единственный шанс признаться Сириусу вслух. – От неё вкусно пахнет, и мне приятно прикасаться к ней… Будто бы что-то магнетическое между нами. Она заносчивая и импульсивная… Но я… Я хочу целовать ее каждую секунду, когда мы рядом. С ней… Ты словно купаешься в лучах солнечного света.

Блэк выдавил слабую улыбку и осторожно опустил свою руку, оставляя прохладный воздух на пустом месте.

– Мы будто бы… говорим о разных Лили Эванс, – Бродяга тяжело сглотнул и рассмеялся, тихонько кивнув головой. – Но твои слова… Звучат красиво. Я бы хотел… – Сириус снова взглянул на друга, в глазах солнечный свет. – Чтобы и меня так кто-то однажды описал.

Римус лишь слабо улыбнулся, подавляя желание во всем признаться.

– Надеюсь, вы не разругаетесь с Сохатым.

И быстро похлопав друга по коленке, Сириус сполз с подоконника. Направился куда-то в сторону гостиной, даже и не оглянувшись. А Люпин сжал в руках книгу дрожащими пальцами, все ещё ощущая ожог прикосновения.

Комментарий к I

Это мини зарисовка в 2-3 главах. Я понимаю, что сейчас продолжать “Money, Power, Glory” неэтично, в связи с политическими событиями. Это слишком тяжёлая тема. Поэтому можете выдохнуть и почитать чего-то милого☕️🍫 Нет войне.

========== II ==========

В Хогвартсе долгое время существовала традиция «выпускных танцев». Все старшекурсники собирались в столовой и одевались так, как гласил дресс-код. В предыдущие годы тематика танцев была посвящена ведьмам 19-го века и эльфам. В этот раз старосты согласились организовать вечеринку в стиле нуар: загадочная и таинственная атмосфера, черно-белые наряды, пиджаки и элегантные шляпы.

Именно этим и решила воспользоваться Лили, пригласив Римуса. Он еще не рассказал об этом друзьям, но уже мог представить их лица. И дело было вовсе не в том, что ему нравилось злить Сохатого, совсем нет. Лунатик ненавидел видеть друга расстроенным. Но ему нравилось, что теперь Лили замечала ревность Поттера, и эти дураки, влюблённые друг в друга, наконец осознавали свои чувства. В то время, как Люпин наслаждался не только помощью Эванс. Впервые за шестнадцать лет жизни он ощущал себя нормальным, а не странным или надломленным изнутри. Ему нравилось, что теперь его замечали рядом с девушкой, распускали сплетни и переставали видеть фригидным, замкнутым парнем. Будто впервые за долгие годы Римус мог сосредоточиться на чем-то другом, помимо своих чувств к Бродяге. Он понимал, что любовь к подруге притворная и ненастоящая… Но такая игра помогала отвлечься от реальности.

– Ты все-таки идешь на вечеринку?

Длинноволосый парень, о котором и шла речь, распахнул дверь в ванную комнату. Ремус замер с расческой в руке, приглаживая блестящие от геля волосы. Одетый в белоснежную рубашку и чёрный бархатный пиджак.

– Да… – улыбнулся Люпин, ощущая, как краснеет от одного лишь взгляда на друга в шелковой черной рубашке и кожаных брюках.

– С Лили? – брюнет приподнял бровь, но вопрос звучал как констатация очевидного факта.

– Она пригласила меня, да…

Римус смущённо отвернулся и принялся приглаживать кудри назад к затылку. Боже, каким же неказистым он выглядел в этом огромном пиджаке, с этими шрамами и неровностями на лице. Должно быть, это было просто смешно, что Лили даже гипотетически могла хотеть быть с ним.

– Не делай так, – Сириус тихонько усмехнулся и подошёл ближе, посылая волны мурашек по спине от аромата дорогого одеколона. – Тебе идут кудри…

Римус не успел опомниться, как рука Бродяги оказалась в чужих волосах, и тот принялся аккуратно доставать волнистые прядки обратно. Сосредоточенное лицо и свежее дыхание непозволительно близко.

– Они так отросли… – Лунатик пытался дышать, но выдавалось с трудом. Его глаза панически бегали по фарфоровой коже Сириуса. – Застилают глаза.

– Это красиво, – улыбнулся брюнет, продолжая нежно убирать гель и приглаживать кудри на место. Ему приходилось немного подниматься на носочках. – Значит Лили пригласила, ха?

Римус неловко кивнул, но Бродяга не был раздраженным, он выглядел… уставшим.

– А ты говорил, что у вас ничего невозможно, – парень аккуратно забрал расческу из чужих рук и прошёлся ей по затылку. – Она не сможет устоять, вот увидишь.

Лунатик непонимающе изучал его лицо, и их глаза наконец встретились, выбивая дыхание из лёгких.

– Почему ты поддерживаешь меня?

Сириус отложил расческу на раковину и тяжело выдохнул.

– Ты для меня такой же друг, как и Джеймс… – брюнет сглотнул и провёл своей влажной ладонью по руке Римуса. – Я не хочу выбирать сторону.

Луни тихонько кивнул. И затем что-то необъяснимое овладело всем его телом, кровь забурлила, кожа покрылась мурашками. Он не мог оторвать взгляд от пухлых губ Сириуса. Хотелось стонать от бессилия.

– Джеймс расстался с Фрэнсис вчера, – неожиданно произнёс Бродяга, опустив взгляд после нескольких секунд напряженной тишины. – Я надеюсь, что мародеры обойдутся без лишней драмы…

Люпин сглотнул и быстро закивал. Было невыносимо чувствовать себя виноватым в переживаниях Джеймса. Но, возможно, именно эта ревность и подтолкнула Сохатого признаться самому себе в своих истинных чувствах к Лили.

– Мы не будем ссориться, обещаю.

***

Сириус и Джеймс решили прийти на танцы без пар. У обоих было слишком мало сил и ноль желания искать свидание в последний момент. Поэтому на протяжении нескольких часов они сидели за столом, без лишних разговоров и шуток. Разглядывали в толпе Римуса и Лили, танцующих в объятиях под очередную медленную музыку.

– Не хотите пригласить нас?

К погрустневшим, замученным парням подбежали две миловидные шестикурсницы с Пуффендуя. Одна из них схватила Сириуса за руку, чтобы увести за собой на танцпол.

– У меня нет настроения, – брюнет противостоял ее попыткам и взмахнул ладонью, прогоняя девчонок.

– Чувак, ты-то чего киснешь? – Поттер развернулся к нему, как только девушки разочаровано покинули их. Бродяга уже пил четвертый бокал сливочного пива за вечер.

– Я переживаю за тебя… – пробубнил Сириус, но было очевидно по его уставшим красным глазам и печали, скользящей в теле… Дело было вовсе не в этом. – Ты расстался с Фрэнсис, и теперь приходится наблюдать за этими двумя…

Блэк съёжился, глядя в сторону танцпола. Лили весело смеялась, обнимая Лунатика. И что-то было в этом даже театральное… Что-то, от чего Джеймс только измученно выдохнул.

– Бродяга, на тебе лица нет, – лохматый оглядел друга сочувственным взглядом. – Только не говори, что и ты запал на Лили…

– В аду я на неё запал! – Сириус весело усмехнулся, но затем что-то тоскливое прошлось по его чертам лица. – Я просто не понимаю… Римус теперь все время рядом с рыжей. Он совсем не проводит с нами времени…

– Ты ревнуешь? – умилительно улыбнулся Джеймс.

Лицо Бродяги сделалось таким испуганно-юным, он напоминал потерянное дитя.

– Он все время с ней, все своё свободное время! – брюнет сжал в руках стакан пива. – Возможно, это ревность, да… Но… Я… Я не знаю, что со мной. Забудь.

Джеймс искренне не понимал, что происходило.

– Ты же не злился, когда я проводил время с Фрэнсис… Что на тебя сейчас нашло?

Сириус поднял на друга печальные глаза, влажные и слезящиеся.

– Я ревную его по-другому.

– В смысле по-другому?

Сириус потер уставшее лицо, и трясущиеся губы сжались.

– Пожалуйста, только не пугайся… – Бродяга сам выглядел напуганным до смерти. – Но то, как ты ревнуешь Лили к Лунатику… Я… Я… Я понимаю это.

И тогда Сохатый догадался, о чем шла речь.

– Он тебе нравится? – слова звучали так же абсурдно, как и сама идея того, что Сириусу мог нравится их друг Римус. Прежде казалось Бродяга и вовсе не умел испытывать чувства. Если бы однажды он и влюбился, то, наверное, в самую роскошную девушку планеты Земля. – Нравится-нравится? В этом смысле?

Сириус ничего не ответил, но все и так читалось в его разбитой тоской улыбке. И слезах, что застилали взор.

– Хэй…

Джеймс сжал его дрожащий кулак своей ладонью, не в силах придумать, как себя вести, что сказать. Как не показаться бесчувственным, слепым болваном?

– Я не думал, что вы… Что ты…

– Я не знаю, кто я, – резко ответил Сириус, видимо, страшась ярлыков об ориентации. – Просто меня бесит Лили. Бесит.

Поттер понимающе кивнул, глядя в сторону Эванс, что обнимала за плечи смеющегося Лунатика. Это было невыносимо.

– Как мы до этого докатились? – усмехнулся Сохатый, похлопав лучшего друга по руке. – Разве мы не должны были стать завидными холостяками Хогвартса? Почему нам нравятся они?

Словно услышав его возмущения, Лили кинула осторожный взгляд в сторону парней, пока Римус ей что-то оживлённо рассказывал. Поттер тут же отвернулся.

– Мы не можем помешать, если они правда любят друг друга… – фыркнул раздраженно Бродяга. – Чертовы старосты, с их глупыми значками, с высоким интеллектом и желанием досадить всем, кто любит веселиться!

Джеймс ощутил прилив невероятной храбрости и резко поднялся с места.

– Делай, что хочешь, но я не собираюсь сдаваться, – он вздёрнул подбородок, почувствовал, как бешено заколотилось сердце где-то под рёбрами. – Мы можем этому помешать.

Сохатый уже не слышал испуганные возгласы друга. Он бежал в самую сердцевину танцпола, чтобы наконец поставить точку на недосказанности.

– Хэй, Лили, мы можем поговорить?

Девушка растерянно отпрянула от светловолосого и переглянулась между ними. Римус с опасением оглядывал Сохатого.

– Можешь говорить, – произнесла рыжеволосая, не намереваясь никуда отходить.

Собрав всю волю и решительность в кулак, Джеймс сделал глубокий вдох.

– Я расстался с Фрэнсис, – его голос начинал дрожать от панического биения сердца. – Я устал лгать самому себе и пытаться сделать вид, что… что мне все равно. Это не так. Я люблю тебя, Лили Эванс… Сколько себя помню. И я приму твой выбор, каким бы он ни был. Но это… Это последний раз, когда я отдаю сердце в твои руки. Другого шанса не будет.

Эванс, казалось, потеряла дар речи, потому что ее рот приоткрылся, а большие изумрудные глаза уставились в немом шоке.

– Давай, Лили… – Лунатик мягко ей улыбнулся и кивнул в сторону друга. – Не глупи.

Девушка тихонько кивнула Римусу, и потом онемевший и взволнованный Джеймс ощутил, как его хватают за руку тоненькими пальчиками.

– Идём танцевать, Поттер.

Лили улыбнулась ему и повела за собой в толпу людей. Превосходная в своём чёрном элегантном платье и на каблуках. Пахнущая, как первые весенние бутоны и травянистые масла.

И его сердце, казалось, наконец ожило, когда девушка обвила руки вокруг горячей шеи и довольно улыбнулась.