Текст книги "Сквозь века (СИ)"

Автор книги: Black Rose44

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Пролог ==========

Молодая графиня безутешно рыдала, закрывшись в своей комнате. Сегодня в ее дом пришла смерть, забрав жизнь самого дорогого ей человека – ее мужа. Она всегда безумно любила его – с того самого дня, когда они впервые встретились в Венеции, во время прогулки на лодке. Их встрече была столь мимолётной, но они влюбились в друг друга сразу же, и были совершенно счастливы. Пока в их жизнь, подобно северному ветру, не ворвался этот проклятый сухой и злой старик.

Они встретились лишь однажды – на рынке, когда тот, улыбаясь, нахваливал их пару.

С того самого дня девушка видела его каждый день – его голос слышался ей в дуновении ветра, его слова сливались с шепотом ветра. Он черной тенью скользил по стенам, он преследовал ее во снах, но никому сказать она не смела – он не позволял.

И теперь она более чем уверена, что это он виноват в смерти ее мужа – она понятия не имеет, кто этот человек и почему он разрушил их счастье. Она молилась, но небеса были глухи к ее молитвам.

Она боялась, она и ненавидела, но знала: от него не скрыться, знала, что теперь он придет за ней.

========== 1 ==========

Этой ночью я спала беспокойно, мне снился он – мой возлюбленный. Мы беседовали с ним, крепко обнявшись и стоя на балконе, смотря на полную луну. Мы говорили о всяких мелочах, у нас всегда было о чем поговорить. Мы с ним были так похожи, он понимал меня… А теперь. Теперь его нет. Осознание этого давило, заставляло все внутри сжиматься. Мы больше никогда не увидимся.

Картины в моем сознании быстро сменились, образ моего возлюбленного растаял, как туман, и перед моим взором возник он – тот самый злой господин. В дорогом черном костюме, бледный и худой, с красноватыми глазами, он внимательно смотрел на меня, прожигал взглядом. Я не понимаю… Что ему от меня нужно?

Я начала лихорадочно вспоминать слова молитв, нашептывать их, скрестив пальцы. Он же ещё несколько мгновений смотрел на меня, а потом его силуэт начал исчезать, становясь все бледнее и бледнее, пока не пропал вовсе.

А я проснулась вся в слезах, тяжело дыша. Я чувствовала присутствие этого человека рядом, мне было тяжело находится одной. Моя кормилица спала в соседней комнате, сидя со мной, покуда я не засну. Я просила ее молиться за мою душу, но рассказать о своих кошмарах не смела – нельзя.

Моего мужа нет в живых уже пять дней. Время не лечит. Мне не становится лучше, а лишь хуже. Без него мой мир окрасился в черный цвет. Мне было невероятно больно, моя душа громко выла и плакала, я чувствовала невероятную тоску по нему, каждый день, каждое мгновение было наполнено грустью о нем.

Я ещё не думала о том, что подумает обо мне общество. Мы поженились недавно, а мой муж прожил в браке не очень долго. Я знаю, что это может вызвать некие подозрения, да к тому же я всегда была намного ниже его по социальному статусу. Моя семья была не самой богатой, мои родители разорились ещё тогда, когда я была ещё совсем маленькой. Потеряла я их в двенадцать лет, оставшись на попечение кормилице и кузине – они воспитали во мне любовь к музыке и природе. Мне не хватало родителей, и они делали все для того, чтобы заполнить эту пустоту. Но вы же знаете, что некоторые люди незаменимы?

У меня никогда не было красивых украшений, атласных лент и дорогих платьев. Я привыкла обходится и без всего этого. Джонатан, мой муж, делал все для того, чтобы я больше ни в чем не нуждалась – он осыпал меня подарками, дарил дорогие украшения, моя шкатулка ломилась от драгоценностей. Я любила розы, и он засадил весь сад ими. Я чувствовала себя Золушкой, сказка стала реальностью.

Но моя любовь не заключалась лишь в богатстве и подарках. Я любила его и без всего этого, любила за прекрасную душу, любовь к прекрасному, доброе и заботливое сердце, тягу к справедливости и честность. Даже если бы он был беден, я бы не оставила его. Клянусь.

Но теперь я это все потеряла. Золушку придавил ее прекрасный замок.

А ещё этот человек… Этот проклятый старик. Он повсюду, он заполнил своей темной сущностью все вокруг. Я знаю – он следил за мной. Я боюсь его. Но не смею рассказать. Что подумают люди? В лучшем случае сочтут сумасшедшей.

– Пора завтракать, Сибилла, милая, – ласково проговорила моя кормилица, Лючия. Утро подобралось незаметно, а я так и не смогла уснуть – во сне меня мучали кошмары, а наяву – воспоминания.

Есть совершенно не хотелось, за эти дни я сильно исхудала, а моя кожа приобрела нездоровый оттенок. Мне не хотелось никого видеть и уж тем более разговаривать, но Лючия упорно пыталась составить мне компанию и всячески помочь. Я не хотела расстраивать ее, порой приходилось притворяться, что мне уже лучше, но это не так.

Весь замок окрасился в черный цвет. А раньше… Раньше я и Лючия каждый вечер пели и играли на лютне, я любила вышивать и читать вслух стихи о любви, вкладывая в них все то, что есть в моей душе, а порой и сама писала стихи. Правда, ритм и рифма всегда хромали, но я была готова учиться и узнавать новое.

Теперь этого всего нет и не будет. Как я теперь смею петь и играть? Делать вид, что ничего не изменилось? Жизнь продолжается, несомненно, но она уже не та, что была раньше.

После завтрака случилось нечто неожиданное – я как раз прогуливалась вместе с кузиной в саду, любуясь алыми розами, которые также напоминали о любви. И в этот миг к нам пришла одна из наших служанок. Вид у нее был довольно-таки удивленный:

– Что-то произошло? – поинтересовалась я, внимательно смотря на нее.

– Вашей встречи требует некий господин. Он ждёт вас у ворот, – доложила та, и когда я пришла к месту назначения, то встретила виновника всего того, что произошло со мной – того самого злого человека. Он смотрел на меня, улыбаясь.

– Здравствуйте, – проговорил он, отчего я нервно вздрогнула, перед глазами все поплыло, земля начала уходить из-под ног, и вскоре я погрузилась во тьму.

========== 2 ==========

«Дитя, я пленился твоей красотой:

Неволей иль волей, а будешь ты мой».

© «Лесной Царь», Иоганн Вольфганг фон Гёте

Страх. Он поглотил меня, заставлял все внутри болезненно сжиматься. Тьма… Тьма окутывает меня, закладывает в свои железные цепи. Этот злой господин… Проклятый старик. Он сидит в гостиной, ждёт меня, остался в замке, желает скорейшего выздоровления, предлагает свою помощь. Лючия хлопочет надо мной, окружает заботой. Понимает, что мне тяжело. Но теперь мне не только больно, но и вдвойне страшно. Как он нашел меня? Почему преследует? И кто он вообще такой?

Рано или поздно придется поговорить с ним, спуститься вниз…

Я уже пришла в себя, но лучше от этого себя не чувствую. Наверное, мне стоит встретиться с этим господином сегодня. Хочу, чтобы он поскорее уехал из моего дома.

– Лючия, что этот господин желает? – спросила я у кормилицы, что сидела на стуле рядом с моей кроватью. В ее карих глазах я видела беспокойство. Я почувствовала неожиданный прилив нежности по отношению к этой женщине, что воспитала меня. Если бы ее не было то, кем бы я стала?

– Хочет поговорить с тобой. Говорит, что вы старые знакомые, – ложь. Мы виделись всего-то однажды. Не считая моих снов.

– Да… – тихо отозвалась я.

– Ты никогда о нем не рассказывала.

– Они с Джонатаном были знакомы, – отозвалась я, – Мы виделись лишь однажды.

Лючия в ответ лишь кивнула, а после проговорила:

– Тебе нужно хорошенько отдохнуть. Я буду в соседней комнате, – она наклонилась ко мне, поцеловав в лоб, а после поспешно удалилась, оставив меня одну. Ненавижу одиночество. Только не сейчас. Когда со мной рядом хоть кто-то, то кошмары отступают.

Как будто это чудовище боится. Боится атаковать, потому что думает, что его могут обнаружить, открыть его секреты. Или дело в том, что Лючия всегда носит с собой маленькую черную книжечку – молитвенник. Она всегда была очень религиозна.

***

К вечеру мне все же пришлось встретиться с этим человеком. Высокий, тощий старик ждал меня в гостиной, нетерпеливо постукивая длинными тонкими пальцами по столу. Цвет его кожи – слегка желтоватый, карие маленькие злобные глазки, что пронзительной смотрят на меня, словно он пытается увидеть меня насквозь.

На нем дорогой черный костюм, а на шеи золотая цепь с каким-то неизвестным мне ранее знаком. Рядом с диваном стояла деревянная трость. Не замечала этот предмет за ним ранее.

– Сибилла, наконец! Как ваше самочувствие? – поинтересовался он, криво улыбнувшись. Улыбка этого человека невольно вызывала лишь отвращение. Впрочем, как и он сам.

– Мне уже лучше, спасибо, – отозвалась я, присаживаясь рядом. На секунду мне почудилось, что от старика повеяло холодом, могильным холодом, что пронизывает до костей, заставляя содрогнуться.

Он… Он просил моей руки и сердца! Именно за этим он и приехал. Нахваливал меня, говорил, что влюбился с первого взгляда.

– Тем более для вас это вдвойне выгодное предложение. Подумайте о вашем социальном статусе, – добавил он, вновь улыбнувшись и оскалив свои желтоватые зубы. Как он вообще смеет заявляться в мой дом и говорить о таком? Мой муж, мой любимый муж, умер совсем недавно, а он… Смеет говорить о свадьбе! Я… Да я никогда бы не вышла замуж ещё раз! Это – предательство, и просто отвратительно. Я буду век верна лишь одному человеку – Джонатану.

Этот господин может загубить и меня тоже. Я не знаю, что он такое на самом деле, но более чем уверена, что он не обычный человек. Но если я умру, то вновь увижу своего любимого. Я больше не дорожу жизнью так, как прежде.

– Мне нужно подумать, – отозвалась я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее.

– Разумеется, – закивал господин, а после протянул мне смятый лист бумаги, – Я временно остановился в городе. Вот мой адрес. Когда решите, напишите мне, – пояснил он, вновь улыбнувшись, отчего мне ужасно хотелось плюнуть ему в лицо.

– Конечно.

***

В этот вечер я плакала в своей комнате, уткнувшись лицом в подушку. Джонатан… Мне так тебя не хватает. О, если бы ты мог вернуться ко мне… О, если бы я могла вернуть тебя, то сделала бы все возможное, свернула бы горы, осушила моря…

Этот господин… Он представился Карлом. От него буквально исходят волны ненависти ко всему живому.

Ко мне в комнату зашла Лючия. Я была так погружена в свое горе, что не сразу заметила ее. Она присела рядом со мной, дотронувшись до моего плеча. Она всегда так делала, и это помогало мне успокоится, почувствовать себя защищённой, но даже это сейчас не помогало. Потому что этот человек – бродит где-то рядом черной тенью, наблюдает… Может быть, я просто сошла с ума, и этого на самом деле нет…

– Сибилла, милая, – ласково сказала женщина, – Ты же помнишь о чем я тебе всегда говорила? Главное в нашей жизни делать то, что ты любишь с теми, кого любишь, пока время не ушло и не стало слишком поздно, – я повернулась, посмотрев на нее. Думаю, она намекала на то, что выйти замуж за господина в черном – не самая лучшая идея, и что необходимо слушать свое сердце. Но она не знала, что он – не человек, а какое-то непонятное мне темное существо.

Жить с ним рядом – хуже смерти. Но из-за меня может пострадать не только Джонатан, но и Лючия и кузина.

– Спасибо, – хрипло прошептала я, а после откинулась на подушки, издав тяжелый вздох. За окном громко выл ветер – к вечеру погода превратилась в холодную и неприятную. Прямо как этот человек. Он напоминает мне змею – такой же ледяной и склизкий. Или жабу.

***

Этой ночью мне снились ужасные сны – я находилась в какой-то маленькой темной комнатке, за окном завывал ветер, отчего казалось, что вдали кто-то громко плачет и зовет на помощь. Черные тени плясали на стенах, порой мне чудилось, что они обвивают меня, плотно сжимают в тисках, заставляют сердце бешено стучать. Меня окутывал чей-то тихий шепот похожий на шипение змеи. Кажется, это был голос Карла… Даже от его имени становится противно.

– Сибилла… Сибилла… – нашептывал он мое имя. Невидимый глазу, всего лишь тень, способный приходить во снах, а также менять обличие. Самое ужасное, что могла создать природа.

– Милая Сибилла… Твоя милая тетушка так тебя любит, Сибилла. Уверен, готова отдать жизнь за тебя, – шипел он, и где-то вдалеке мне слышался чей-то злобный смех, – А твоя кузина. Такая славная девчушка – так прекрасно играет на музыкальных инструментах. У нее может быть такое прекрасное будущее… Возможно, она станет великой личностью, – продолжал говорить господин.

Я понимала, о чем он говорил. Угрожал мне. Смертью всех, кто мне дорог. Его предложение придется принять. На благо других. Не позволю еще кому-то умереть или попасть в эту историю. Она – моя. И я должна сама справиться со всем. Пусть и мне придется заключить сделку со человеком, сердце которого, уверена, темнее самой ночи.

– Я выйду за вас замуж, – прошептала я, опустив голову. Я попыталась пошевелиться, зажать уши руками, дабы больше не слышать змеиного шепота, но не могла сдвинуться с места. Он приковал меня к месту, распоряжается мной, словно марионеткой.

– Молодец, Сибилла. Умная девчушка, – прохрипел он, а после перед глазами все поплыло, уродливые тени замелькали прямо перед глазами, они корчили безобразные рожи, раскатисто смеялись и просто выглядели абсолютно счастливыми.

Пока я не очнулась рано утром в своей постели. Ласковое утреннее солнце падало на лицо, окутывая своим теплом, словно одеялом.

Может быть, я вижу солнце в последний раз?

========== 3 ==========

Только после своей смерти, если можно так сказать, я узнала, кем на самом деле являлся Карл. Он был никем иным как вампиром – мерзким кровопийцей, жалким паразитом, что питался кровью невинных людей, что позволяло ему существовать вечно. Он древен, словно мир. Говорит, что видел зарождение цивилизации, бродил по долинам Нила, видел падение Великой Римской Империи, насмехался над античными богами и недалекими, по его мнению, людьми. Видел зарождение империи Франков, помнил жуткое Средневековье, с его ужасающим менталитетом. Пережил эпидемии, что унесли жизнь многих людей – даже более того – он находил в этом пользу для себя. Он скрывался во тьме, много путешествовал, скрывал свою настоящую суть. Знал больше остальных людей. Он был вне времени и вне сил природы. Пока не перебрался в свой замок, что стоит на вершине высокой скалы. Один, обдуваемый тысячами ветров. Старик избегал контактов с людьми, выходил на охоту лишь ночью. Он – на вверху вампирской иерархии, он – древнейший, обративший многих людей в вампиров и разрушивший многие семьи. У него было тысячи жертв – время идет, их лица постепенно стираются из памяти, их имена – всего лишь пустой звук, а их жизнь – всего лишь жалкая крупица в бесконечном водовороте жизни. С каждым убийством, с каждым обращением невинных он набирал силу. Он запугивал людей, и их страх питал его.

Каждый год он искал новые жертвы – превращал их в себе подобных. Обычно его выбор падал на молодых, красивых девушек, в которых он видел красоту, и то, что отличало их от других. Не знаю, по каким критериям он выбирал, ведь я никогда ничем не отличалась – была обычной бедной девушкой-сироткой.

Он не знал любви, его сердце обратили в камень северные ветра. Для него существовал лишь он. Он не ведал, что такое сочувствие и не понимал, зачем оно нужно. Не говоря уже о других человеческих качествах.

Молодые девушки его веселили – своей наивностью и невинностью. Он играл с нами в свои игры, а когда мы ему надоедали, то переселял в самую дальнюю часть замка, и посещал очень редко.

Я умерла и родилась вновь. Ужасное чувство, ведь я застряла между жизнью и смертью. Карл лишил меня солнечного света – я не могла слишком долго гулять в теплый день, моя кожа стала чувствительнее и на ней образовывались ожоги, что ужасно болели. Вампир – мертвый, что восстал из могилы, поэтому час перед закатом и рассветом мы спали в своем месте. Таков – наш закон. Я больше не могла насладиться вкусными блюдами, потому что вампиры не нуждаются в еде. Немертвые теряли свое отражение, у нас не было тени, и мы не отражались в зеркалах. Ненавидели их и избегали. Я обожала животных, но теперь они относятся к нам подозрительно, скорее даже ненавидят и чувствуют темную сущность.

Запах чеснока – губителен. Серебро – тоже. Осиновый кол означал смерть. Огонь и вода, люди говорят, что она очищает – для вампира также смертельна. Особенно, огонь. Он обращает наши тела в пепел всего лишь за пару мгновений.

И, конечно же, тот, кто умер однажды более умереть никогда не может. Вампиры живут вечно, и это – самое большое наказание.

Мы не меняемся, время над нами не властно, а значит, вампирская жизнь – вечное странствие. Нам необходимо путешествовать, менять имя и место жительства, иначе люди поймут, что что-то не так.

Про семью стоит навсегда забыть. Их жизнь – слишком быстротечна, они уйдут рано. Да и даже они не должны ничего знать о новой жизни.

Единственная моя семья – сам Карл, и так называемые «сестры» – другие девушки, обращённые в вампира. Я терпеть не могу этих жеманных, глупых девиц, что довольны положением дел, или хотя бы делают вид. При виде старика, они натягивают широкую улыбку, нахваливают его. Было бы за что. В нем не было совершено ничего, что достойно восхищения.

Сейчас в замке жили четыре «сестры». Они ласково называли меня сестричкой, крепко обнимали и говорили о прелестях вечной жизни. Их основные темы разговоров – красивые мужчины и роскошные балы, а также одежда и драгоценности. Пустышки.

Самая старшая из девушек – Мария. Умерла ещё в далёком тринадцатом веке. Она умирала от чумы, когда Карл пришел к ней, даровав вечную жизнь. Вся ее семья умерла спустя несколько дней, и у нее не осталось никого, кроме проклятого старика, что поначалу пытался играть в отца, но вскоре охладел к Марии. Следующим его интересом стала молодая девушка из знатного рода, имя которой было Изабелла, но долго она не прожила – сожгли на костре. И тогда Карл вновь обратил свое внимание на Марию.

Сама она была совершенно неинтересной личностью. В прошлой жизни – преспективная художница, в новой – всего лишь девушка, любящая все яркое и ненавидящая говорить о прошлом. Постоянно наигранно улыбается, да и в принципе ведёт себя слишком по-тетральному. Считает себя самой главной среди сестер, ведь она самая старшая, и имеет уже второй уровень силы. На ее счету множество убийств и два человека, обращённые в вампира.

Марии плевать на всех и вся, кроме себя. Она играет с мужчинами, а потом жестоко убивает. Она рассказывает об этом с довольной улыбкой на лице.

Вторая сестра – Августина. Самая злая и завистливая сестра. Родом из Франции конца четырнадцатого века. Карл встретил ее совершенно случайно – она была бедной девушкой, что торговала цветами. Он даровал ей новую жизнь и несметные богатства, что превратили ее в невероятно жадную личность. Она ненавидела остальных девушек, считала конкурентками и желала им всего самого наихудшего. Завидовала их успеху, ревновала к старому вампиру и считала, что она – самая умная и красивая среди сестер. Не воспринимала чужаков, поначалу даже не обращала на меня никакого внимания.

Третья сестра – вечно юная Люси. Она умерла в возрасте восемнадцати лет, упала с большой высоты, сломав шею. Карл сжалился над ней, вернув к жизни. Она выглядела совсем ещё девочкой – маленького роста, худенькая, с неестественно розовыми для вампира пухлыми щеками, чуть вздёрнутый носом и пухлыми губами. У нее были большие голубые глаза, и всегда растрёпанные светлые волосы, что она заплетала в косу. Ненавидела свое детское лицо, что мешало ей соблазнять мужчин, что отказывались связываться с молодой девушкой. Августа постоянно насмехалась над ней и называла уродиной, на что та всегда сильно обижалась, и иногда дело доходило и до драки. Люси грустила о своих братьях, которых искренне любила. Родителей же практически не помнила – они постоянно работали в поле. Она вспоминала о своей прошлой жизни крайне редко, и я всегда видела в ее глазах боль.

Четвертой сестрой была, пожалуй, самая близкая мне девушка во всем замке – Мия. Шведская красивица была всего лишь на несколько лет старше меня. У нее была поистине северная внешность – бледное лицо, светлые длинные волосы и глаза цветом морской волны. Она меньше всех интересовалась мужчинами и балами, всегда носила простые платья, держалась подальше от остальных сестёр, и вообще чувствовала себя лишней. Как и я.

Она ненавидела жизнь вампира. Искренне ненавидела. Даже не пыталась скрывать это. На родине у нее осталась большая и дружная семья, по которой она ужасно тосковала. Однажды мы с Мией даже посетили похороны ее сестры – она дожила до шестидесяти шести лет, а Мия так и осталась молодой девушкой двадцати лет. Она искренне рыдала на ее могиле, в прошлой жизни они были очень близки. Но обратить ее в вампира тоже она и не смела – это самое страшное проклятие. Я прекрасно понимала свою названную семью. Я видела Лючию и кузину, Франческу всего лишь один раз. Приезжала к ним в гости, но провела в замке недолго – нужда заставила меня вернуться к Карлу. Они обе заметили перемены во мне – неестественно бледный цвет кожи и нежелание принимать пищу. Даже запереживали, что муж меня избивает. Я же сказала, что все просто замечательно и начала рассказывать, какой же Карл добрый и заботливый. Они поверили мне. Более мы не виделись.

Лючия умерла через семь лет после моей «смерти». Я приехала на ее похороны, рыдала, но помолиться за упокой ее души не смела – я все же темное существо, пусть и не хочу быть таковой.

Франческа же действительно серьезно занялась музыкой и достигла в этом большого успеха. Однажды я даже посетила ее концерт, правда, пришлось скрываться на задних рядах – я не желала говорить с ней, иначе моя боль разрастется ещё больше. Я наблюдала за их жизнью со стороны. Кузина прожила долгую и счастливую жизнь, но присутствовать на ее похоронах я не могла – моя кузина мертва, а я осталась прежней юной девушкой. Кто-то мог узнать во мне ту самую Сибиллу, и меня ждали бы большие проблемы.

Больно наблюдать за тем, как все, кого ты любил когда-то уходят, а ты остаешься. Неизменный. Вечный. Смотришь на жизнь со стороны. В этом и есть вся суть бессмертия.

Мария говорила, что я ещё слишком молода, чтобы понимать некоторые вещи, но даже спустя сто лет ничего в моем мировоззрении не изменилось. Я вела свое жалкое существование, убивала маргиналов, а положение в вампирской иерархии меня совершенно не заботило. За все эти года я никого не обратила в вампира – никто не заслужил такой участи. Я убивала лишь тех, кто находится внизу социальной лестницы, изредка богатых, воруя у них драгоценности и деньги.

Я ненавидела музыку и розы – они напоминали мне о прошлой жизни. Книги более не вдохновляли меня, а картины не вызывали прежнего восторга. Я не развивалась все эти сто лет. Единственное, к чему я все ещё не утратила всякий интерес – путешествия. Жизнь вынуждала меня путешествовать, и я была совершенно непротив. Я видела жизнь в разных уголках земного шара, говорила на многих языках, знавала многих интересных людей. Наблюдала за войнами и революциями и познавала тайны жизни. Мои сестры же проводили все свое время в веселье. Наверное, так они скрывали и свою боль тоже, ведь в истории каждой есть собственная трагедия.

В двадцатом веке нам пришлось сбежать из замка – люди из ближайшей деревни жгли факелы, моя новая семейка была не очень осторожна. Мы рассеялись по миру, и я более не ведала, где проживал Карл. Это и к лучшему.

Сестры бесследно исчезли, и я осталась совсем одна в огромном мире.

Спустя сто лет со дня своего второго рождения я нашла дом в пригороде, став женой очень богатого, но ужасно мерзкого человека, которого мне пришлось быстро ликвидировать. Врачи решили, что он умер от болезни сердца – я потрудилась на славу. Его деньги достались мне, и я вновь ни в чем не нуждалась. Кроме свежей крови. Так и продолжала вести свое жалкое существование, не понимая, зачем все это. Я думала о смерти, настоящей смерти, но совершить самоубийство так и не хватило духа.

Пришлось и дальше вести жизнь паразита. Выходить на улицы ночью и искать жертвы. Я никогда не флиртовала с мужчинами, Джонатан – навсегда в сердце. Даже спустя сто лет. Даже спустя века.

Но однажды моя серая жизнь изменилась. Не знаю, в лучшую ли сторону…

========== 4 ==========

Теплое апрельское утро тысяча девятьсот шестидесятого года началось довольно-таки странно и непривычно. За окном цвела черемуха, и я глубоко вдыхала ее прекрасный аромат, хоть на мгновение чувствуя себя вновь живой – такой, какой я была сто лет назад. Хотя бы способность различать запахи я не потеряла, напротив – она усилилась, как и мой слух и зрение.

Однако мне было скучно, ужасно скучно. Это чувство пожирало меня изо дня в день – мне не чем было занять себя. Все прежние занятия утратили интерес, а от некоторых пришлось отказаться навсегда. Я решила почитать – все же с каждым годом выходит все больше и больше новых книг, хоть какое-то разнообразие, знаете ли.

И в этот день, этим утром впервые за двадцать лет я встретила Мию. Понятия не имею, как она смогла отыскать меня. Она стояла на пороге моего дома, ее светлые волосы золотистым водопадом падали на ее открытые плечи. Она выглядела, как человек нынешнего времени, а вот я до сих пор не смогла привыкнуть к порядкам двадцатого века. Я не понимала, как девушки могут носить такую открытую одежду, да и в принципе многие мысли современного общества были мне чужды. Люди стали открыто говорить о очень личных, интимных вещах… Эта гласность меня всегда пугала. В двадцатом веке девушкам стало доступно намного больше профессий, и они стали меньше зависеть от мужа. Даже если он несметно богат, они все равно искали работу, стараясь заработать ещё больше. В мое время образованная девушка могла найти работу или учительницы или медсестры. Мир слишком быстро менялся, а мои нравы остались прежними. Я была человеком девятнадцатого века, за что многие знакомые обвиняли меня в старомодности.

Мия, по всей видимости, умела лучше приспособливаться к новым условиям.

– Сестра, мы так давно не виделись, – проговорила та, широко улыбаясь и обнажая длинные белоснежные клыки. Меня до сих пор передёргивало, когда Мия называла меня сестрой. Вампиров в мире ещё достаточно, но это не значит, что они мне все сестры и братья. Наверное, просто каждый нуждается в семье. Порой я даже рада, что у меня была Мия, которая ласково называла меня сестрёнкой.

– Мия? Как ты меня нашла? – проговорила я, внимательно смотря на нее. Я думала, что мы никогда более не встретимся.

– Мы же всё-таки сестры, Сибилла, – отозвалась она, пожав плечами, – Мир не так уж и велик, как кажется поначалу… Пригласишь войти? – добавила она, вновь улыбнувшись.

– Конечно, – отозвалась я. Мия… Надеюсь, что Карл не найдет меня, ненавижу этого проклятого старика. Его вечные насмешки, бесконечный нарциссизм, тыканье в недостатки… Оскорбления, желания самоутвердиться за счёт нас всех. Убийство Джонатана… Ненавижу его за то, что он всегда называл моего мужа лишь жалким смертным, о котором не стоит скорбеть. Да он в бесконечное количество раз лучше тебя, кусок дерьма! Обычно я не употребляла ругательства, относилась к ним крайне отрицательно, но в случае с этим человеком… Ничего другого сказать и нельзя. Тем более в двадцатом веке – люди стали ругаться намного чаще, а читать – меньше, что всегда меня печалило. Появились новые технологии, в которых я ничего не смыслила, отчего ощущала себя древней старухой. Для девушки двадцати лет ничего не понимать в технических новинках – большой позор. Это все равно, что молодая особа не умела вышивать или вести хозяйство! Лючия всегда говорила, что для девушки это ужасно…

Мия расположилась в гостиной на небольшом диванчике, закинув ногу на ногу. Я же присела рядом с ней, рассматривая мою названную сестру. Интересно, как она жила эти двадцать лет?

– Итак, как ты поживаешь? Есть ли планы на будущее? – если бы. Разве что летом планирую посетить Италию. Это такая традиция. Каждый год я посещаю свою родную страну. Все города, за исключением Венеции, где мы с Джонатаном познакомились. Моя мать была англичанкой, а отец итальянцем. Лючия говорила, что он очень любил свою страну и гордился ей… Я тоже. Обожаю узкие улочки городов, сразу же переношусь назад в далёкое прошлое, где была абсолютно счастлива.

– Нет. Разве что летом планирую поехать в Италию. А у тебя? Как ты вообще жила все эти годы? – жизнь девушки не была наполнена разнообразием. Переезды, убийства невинных ради того, чтобы жить самому, пышные балы, случайные знакомства и встречи. Мы все жили одинаково. Одинаково скучно.

– Я хочу отыскать остальных. Карла, Марию, Августину, Люси… Я скучаю по ним, Сибилла. Что бы я не говорила в прошлом. Мне не хватает Карла… Он обеспечивал нас, помогал выжить, – я еле удержалась, чтобы не фыркнуть, сказав, что большей глупости не слышала никогда. И без него все прекрасно, – Скучаю по нотациям Марии, по ее невероятным, пусть и придуманным, историям. По Августине, которая постоянно ворчит, и придумывает больше Марии – любят они решать, кто из них лучше. По Люси, которая любит брать чужие вещи и не имеет никакого чувства вкуса. Одеваться она так и не научилась, как и наносить макияж. Она всегда злилась, когда ей говорили об этом, но ее злость нас лишь забавила, ведь в таких моментах она напоминала нам сердитого хомяка, – глаза Мии светились от радости, воспоминания приносили ей счастье. А я думала… Думала, что она относится ко всему также, как и я. Но она действительно привязана к нашей «семье». С годами стала. А я и не заметила – была погружена в собственное горе, – Семья необходима. Даже такая, Сибилла. Другой у нас уже не будет. Я поняла это, пусть и долго отрицала, – она издала короткий вздох.

– Если бы Карл не вмешался, то нам была бы не нужна такая семейка! – прошипела я. Когда-то Мия поддерживала меня. Ненавидела вампирскую сущность и Карла за то, что он совершил. А теперь… Хочет вернуть все.

Шведка смотрела на меня, как на глупого ребенка, который ничего не понимает в этой жизни. Но скорее это она не понимает.

– Сибилла, ничего уже не изменить. Карл сделал то, что сделал. Мы уже никогда не станем людьми. Приходится мириться с тем, что есть. Ты должна уважать и любить прошлую жизнь, разумеется, но наша реальность бесконечна, и сейчас мы здесь, в этом доме, сидим рядом друг с другом, а в нескольких километрах от нас растет и развивается город, что через пару десятков лет станет огромен. Время бежит вперёд, меняя абсолютно все, но никогда не идёт назад, – она смотрела мне прямо в глаза. Разговаривала, как с маленькой. Ненавижу все это. Мария тоже любила читать нотации… О том, что мы, вампиры, должны быть дружны. Как же, да.