Текст книги "Ma vhenan (СИ)"

Автор книги: Blacam

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Он как-то пытался с ней поговорить то время, пока они шли по лесу, но та в ответ лишь шикала на него, бросая строгий взгляд.

Час беготни в лесу. Он по земле, а она по ветвям деревьев. Они дошли до нужного места и долиец просигналил ей об этом, после засев в кусты.

Ещё час…

Второй…

– Леталлин, твоего зверя уже нет. Ты уверен, что это то место? Тут нет ни единого следа крупного животного, – измученная бессмысленным просиживанием времени в ожидании появления какого-то зверя, Мирея съехала по стволу дерева, размяв руки и отёкшие ноги.

– Я-то всё думаю, когда же ты наконец поймёшь это? – С ехидной улыбкой вышел из зелени Маэраль.

– Ты… – начала было говорить изумлённая эльфийка, но её перебил Маэраль, протянув ей что-то в руке.

– Ты… Сегодня уже отправляешься. Это серьёзное задание… Да ты и сама об этом прекрасно знаешь. Просто… Просто возьми вот это. Я сам его сделал. Будет тебе чем-то наподобие оберега или безделушки на удачу. Открой его, когда будешь уже далеко от клана и заскучаешь. Или если попадёшь в беду. Вспомни о нас…

***

Но всё это – лишь отголоски прежней жизни. Эльфийка всё чаще ловила себя на той мысли, что она скучает. Хоть и не по жизни в клане, а по лицам соклановников уж точно.

Некоторое время спустя, эльфийка уже сидела за столом, перебирая в руках маленькую, деревянную коробочку с красивой, барельефной резьбой. Мирея медленно отрыла её, достав деревянного медведя, как символ того крупного животного, которого она и Маэраль якобы выслеживали. Со временем долийка поняла, что именно за этим медведем она охотилась все те часы, проведённые в лесу.

Поставив его на закрытую коробку, Мирея неохотно начала перебирать письма на столе.

Тишину в покоях прерывали звуки пишущего пера по пергаменту и дыхание Элгардина на диване. Становилось всё холодней, но надевать верх ей не хотелось и она упорно продолжала сидеть в тонкой, белоснежной рубашке, заправленной в штаны. Но холодок вновь пробежал по её телу. Она содрогнулась, почувствовав как мурашки покатились по её телу, начиная со спины. Эльфийка, простучавшая зубами, вскочила с кресла, собираясь уже попросту оставить остальные письма на завтра, но одно всё же попалось ей на глаза. Оно было адресовано тайному канцлеру. А уж то, как оказалось у Инквизитора… Невнимательность рекрутов…

Укутавшись в длинное, тёплое покрывало из приятной материи, эльфийка схватила письмо и отправилась отдавать его истинному получателю. Свечи медленно гасли…

В зале было тихо и пусто. Возможно прошло ещё несколько часов и Мирея сама не заметила, как они пролетели, а может прислуги знатных особ измотались наконец за длинный день и поспешили ретироваться по комнатам. Это и хорошо. Никто не заметит долийку, разгуливающую по Скайхолду в таком нелепом виде.

Первый этаж небольшой башни пуст. Стул немного отставлен в сторону от стола, на котом покоится недопитая кружка чая. Мирея просила Соласа скорее закончить рисунок на стене. Ей уж больно сильно хочется посмотреть на него в полной готовности… Она поднимается по спиральной лестнице выше. Одинокая библиотека. Здесь запахи разнообразны: запах новейших, недавно доставленных из Вал Руайо книг, плавно переходит в запах ветхих и многолетних книг… Последний пролёт. Эльфийка не удивляется, когда не замечает никого, кроме воронов в клетке, не издающих ни звука, на удивление Миреи. Она оставляет письмо на столе и собирается уходить, но подняв голову, обнаруживает дверь, ведущую на длинный, полукруглый балкон башни открытой. Эльфийка выходит на балкон, боковым зрением заметив сидящего на деревянном стуле. Она поворачивает голову налево и узнаёт человека, не подумав начиная говорить:

– А, Лелиана…

Но тут же смыкает губы, увидев, что женщина мирно спит. Возле стула стоит большая лютня и небрежно валяются кожаные, длинные перчатки. Мирея впервые видит Лелиану без капюшона на голове и некоторое время неподвижно стоит на месте как вкопанная, рассматривая её. Небольшую прядь рыжих волос сдуло ветром прямо на лицо женщины. Теперь она слабо, периодически колышется от дыхания Лелианы.

Наконец, Мирея медленно подходит ближе и присаживается на корточки. Ей не хочется будить Лелиану, но и оставить её вот так, на холоде, она не может. Эльфийка лёгким движением руки заправляет прядь коротких волос за ухо, слегка касаясь мягкой и ровной кожи лица, после чего снимает с себя покрывало и накрывает им спящую женщину, бережно и аккуратно заправляя его так, чтобы нигде не поддувало.

Не взирая я холод, эльфийка простояла ещё несколько минут, но зубы её опять начинают дрожать как и тело, и Мирея уходит.

– Доброй ночи, канцлер, – шёпотом произносит она на последок и исчезает в башне.

На лице Лелианы появилась лёгкая улыбка и она укуталась в согретое телом Инквизитора покрывало ещё сильнее.

========== Бедный командор ==========

– Вернулась? Вот молодец… Ла-адно-ладно! Больше не повторится.

– Что именно не повторится? – Долийка скрестила руки на груди, недоумевающим взглядом сверля затылок Сэры.

– О, да ладно. Не прикидывайся, якобы тебе неизвестно, о чем речь, – эльфийка развела руками, резко развернувшись лицом, – Я всё ждала, когда ты наконец появишься, чтобы отчитать за стол, что сломился пополам, когда Кассандра треснула по нему рукой… Но, согласись, было эффектно, ага? Что там ещё… А! Кухня… Слушай, Миледи Причиндаммер, я понимаю, что сегодня праздник, некоторые знатные люди приедут сюда, вся херня… Но они же и так зажрались, не?

В этот момент Лавеллан свела брови к переносице и начала перебирать всё в голове. Сейчас она созывала военные совет, чтобы отправить несколько шпионов на разведку в крепость Адамант. Ни на какой праздник и намёка не было.

– Эй-эй! – Сэра недовольно смотрит в глаза Миреи, щёлкая пальцами перед её лицом, – Ты меня вообще слушаешь? День Лета, или как его там… В общем, время ещё есть.

– На что?

Эльфийка игриво взглянула на Инквизитора, – А ты взгляни вокруг! Все куксятся. Они таким макаром ещё до Скорипея на мечи побросаются. Давай пошалим? Над тем пошутим, этого подловим. Ты со мной? Давай, не жмись. Инквизитор, как-никак. На тебя и не подумают даже. Пошли!

– Веди, – она с прищуром и ухмылкой ответила изумлённой эльфийке.

– Что, серьёзно?

– Серьёзно.

– Я знала, что ты не как они! Идём! – Эльфийка радостно захохотала, побежав по скрипящему под её ногами деревянному полу.

Надо было делать всё быстро. Жертвами стали советники, что до сих пор обсуждали что-то в ставке командования. Но ничто не длится вечно.

Каллен обожает всё контролировать, а значит должен взбеситься, если с его стола полетят многочисленные, исписанные чернилами, пергаменты с донесениями, отчётами и подобными документами, по вине качнувшегося стола, под ножку которого Сэра подложила камешек с довольным лицом. После сказала что-то непонятное про народ, что в её духе, и эльфийки двинулись дальше.

Жозефина… Ничто долго не приходило на ум, после чего Лавеллан взглянула на дверь и несколько задумалась, подойдя к ней.

– Ты чо, это ж дверь… А-а, наша славная жеманница приветствует всех важных шишек! Точно!

– Так… И что ты придумала на этот раз?

Та не на долго задумалась, после чего скривила лицо, замышляя что-то очень забавное и засмеялась, словно одержимая.

– Дай ведро…

В итоге, ведро, наполненное водой до самых краёв, было закреплено у двери, из которой должны были выйти советники.

– Как же всё чудесно складывается! Особенно для красавчика и бардессы…

Мирее не хотелось издеваться над Лелианой. Она и сама не знала, почему так, ведь это же забавно – как-то подловить серьёзного Соловья, после чего вспоминать об этом весь вечер и смеяться, придумывая нелепую развязку. Так почему же долийке так не хотелось этого делать?

В душе она с облегчение выдохнула, вспомнив, что третий этаж башни просто кишит разведчиками с раннего утра и до позднего вечера.

Празднование скоро начнётся. Скоро зал будет заполнен людьми. Теперь эльфийкам ничего не остаётся, кроме как пойти обратно в таверну.

– Было весело. Настоящая леди Инквизитор от народа. Не забывай, что она оттуда. Если про тебя только и будут знать, что “ой-ой-ой Вестница”, ты только и будешь, что страх внушать. Это работает, но недолго. В общем, было весело.

У долийки было странно чувство того, что в этот момент должно случиться что-то не очень хорошее, поэтому она быстро соскочила со стула, попрощалась с Сэрой и зашла за лестницу. В это же время в таверну ворвалась Жозефина…

– Ты! – голос пронёсся по всей таверне.

Жозефина устремила злобный взгляд на Сэру и двинулась прямо к ней на встречу.

– Вот дерьмо! – Она захохотала и начала отходить назад.

Выход из таверны был открыт, и Мирея воспользовалась этим, вылетев, будто её там и не было.

– Это всё Инквизитор!

Но что бы она там ни наговаривала, кто ей сейчас поверит?

– Сиськи Андрасте… Да это ж Рюшечка!

Последнее, что услышала Мирея, убегая прятаться а лазарет, так это удивлённый возглас Железного Быка и дикий смех Сэры.

Почему лазарет? Ну, в данный момент, это единственное место, где никого нет. Парадокс. По-крайней мере, так думала Мирея. Но, вбежав и закрыв дверь, на неё тут же налетела целительница…

– Миледи Инквизитор? Что-то случилось? Вы плохо дышите? Что случилось? Хм-м,– она схватила эльфийку за лицо и присмотрелась, – М-да… Скверный у вас видок… Может сделаем вам кровопускание!?

Всё происходило слишком быстро и долийка не могла уловить суть слов целительницы. Но вот последнее предложение – единственное, которое она сумела понять. Глаза её тут же округлились и она вылетела из лазарета с мыслями о магии крови.

Ну уж нет… Вот уж в чём она участие не принимала…

Она бежит прочь, не смотря на дорогу и уже меньше чем через минуту, натыкается на кого-то и падает. Подняв голову, она видит лицо Горнана: губы, сжатые в тонкую, длинную полоску и глаза, закаченные кверху. Он тяжело вздыхает, поднимая с земли долийку, пришедшую в себя.

– Я. Говорил. Тебе. Остановится. Чем ты слушала? Ладно… Почему ты не на празднике? Или хотя бы не в таверне? Там сейчас Жозефина гоняла Сэру! Вот умора была… Потом Бык начал опять что-то говорить про рыженьких…

– Да-а… Была там недолго. А к праздникам и большим событиям я не привыкла, – она виновато почесала затылок, топча землю под ногами.

– Что ж, тогда, если станет скучно, заглядывай в таверну. Думаю, там до рассвета ещё будет шумно, – он улыбнулся, махнул рукой и направился в место повеселее.

Эльфийка прекрасно понимала, что если её заметят в зале, то не дадут уже уйти в покои. Она сливается с тенями и старается быстро протиснуться сквозь толпы людей, не задев их. Это у неё выходит, но не без проблемы. Она задевает бокал с вином, который держала одна из дам. Часть проливается на рукав, за который долийка тут же схватилась и поспешила удалиться под звон катающегося из стороны в сторону бокала. К счастью, в тот момент, когда всё это произошло, дама смотрела в другую сторону и решила, что бокал задел её муж, а тот отпирался, говоря, якобы это был какой-то призрак. Кажется, сегодня он не получит больше ни капельки дурманящего напитка.

Возле входа в покои стоял стражник. Мирея ожидала этого и уже всё продумала. Она сильно толкает дверь вперёд и с коротким свистом пробегает дальше.

– Что за… – он удивлённо смотрит на дверь, после чего быстро закрывает её и встаёт уже перед ней, – сквозняки…

***

Удивительно тёплая ночь стоит за пределами огромных помещений замка. Мирея осознаёт это, стоя на балконе, при этом медленно потягивая вино, любуясь яркими, мерцающими на небе звёздами.

– Вы ушли. Потом даже не вернулись, – за спиной послышался звук льющегося в бокал вина, после чего на балкон выходит Лелиана.

– Не люблю шумные места. В них мысли развращаются. Ты пьянеешь даже не столько от напитков, сколько от мерзких разговоров людей.

– Думаете, что вся знать является такой, какой вы её представляете? – Она улыбается, после чего делает небольшой глоток.

– Возможно, – эльфийка пожимает плечами, – Чего-то хотели, Соловей?

– Вот, – она протягивает небольшое письмо, – вы же знаете, что, иногда мои разведчики заглядывают к вашему клану. Хранительница попросила передать это вам.

Услышав о том, откуда это письмо, Мирея спешно поставила бокал на каменные перила и приняла небольшой лист.

– Ваше отсутствие ещё можно оправдать, а вот моё – увы, – она заходит в покои, ставит бокал с недопитым вином и направляется к лестнице, – и… прошлой ночью мне было тепло, но всё же, спасибо за заботу. Приятной ночи, Миледи Инквизитор.

Щёки эльфийки чуть покрываются румянцем, смотря вслед уходящей Лелианы. Долийка обращает взор на постель, где уже лежит тёплое, бережно сложенное покрывало.

***

– Да, я немедленно отправлю своих шпионов. Тогда за тобой остаётся обеспечение их продовольствием во время пути, Жозефина.

– Разумеется, Лелиана.

Позади женщин идёт командор Каллен, витая в облаках. Скоро начнётся праздник, а у него и парадного одеяния нет…

Закрыв дверь, ведущую в комнату ставки командования, до него доходит, что это совсем не джентльменское дело – плестись позади дам, лишь прикрывая открытые ими двери. Он тут же вырывается вперёд них, когда они доходят до следующей двери.

– Дамы, позвольте я… – он изящно открывает дверь, показывая прекрасные манеры.

Но… вода льётся из ведра прямо на голову командора.

Жозефина в ужасе ахает, немного отпрыгнув назад.

– Впечатляюще, – Лелиана приподнимает уголок губ в улыбке и проходит мимо замершего на месте Каллена.

Бедный-бедный командор…

Комментарий к Бедный командор

:3

Ладно. Вот небольшая часть. Так уж и быть…)

========== Королева мечей ==========

Десятка Мечей.

Какую горечь в сердце ты несёшь,

Ведя войска свои на бой?

Стрела со свистом летит ещё несколько секунд, после чего глубоко вонзается в тело снуфлера, из которого уже торчат несколько стрел, вызвавшие обильное кровотечение из глубоких ран. Эльфийка специально выбрала именно эти места: основание копыт, чтобы обездвижить жертву и вызвать кровотечение, если продолжит двигаться дальше, и грудную клетку, надеясь стрелой достать до сердца визжащего существа.

Он падает, тяжело дышит, с диким страхом в глазах пытается ещё подняться на копыта.

Строгий взгляд. Теперь она целится в голову, натянув тетиву до предела, отчего та немного поскрипывает, сильно прогибая древко лука. Выстрел. Свист. Брызги крови.

Она недовольна собой. Каким она будет охотником, если не может убить животное с пары стрел? Она слетает с дерева, немного приседая, убирает лук за спину и подходит к животному.

Её жестокий взор медленно сменяется на взгляд с сочувствием.

– Ты ослушалась меня. И в этот раз. Я говорил тебе подстрелить нага. Не снуфлера.

– Зачем? Снуфлер крупнее. С него получим больше мяса.

– Жёсткого. И куда ты денешь остатки?

Долийка замолчала, выслушивая замечания первого охотника, вышедшего из кустов, упорно глядевшего в спину.

– Я дал тебе нага не из-за того, что считаю твои навыки владения луком – ужасными. А я так не считаю. Ты ослушалась меня. Значит, можешь подвести своих собратьев, поддавшись гонке на более крупного существа. Тебе пора уже наносить валласлин, а ты всё никак не можешь освободить свой дух, скованный злобой и стремлением получить больше… Твои родители были…

– Я знаю! Знаю, кем они были! Зачем напоминать мне об этом из раза в раз!?

Все разговоры, касающиеся её родных дико выводили эльфийку из себя. Воспоминания о них заставляли вспоминать и боль, что пришла после их смерти. Боль медленно начала сменяться ненавистью. Ненависть к шемленам. Ненависть к сожалению со стороны клана. Ненависть к собственной беспомощности. Она стала жестокой, закрытой, молчаливой. Но это была маска для соклановников, сквозь которую видели только Хранительница и Эрис. Они ещё видели в Мирее ту маленькую, светлую девочку, которую знали с детства.

Особенно Эрис. Она помогала переносить это бремя потери. Говорила ей слова не утешения, а силы, что помогали долийке встать на ноги. Она и до сих пор отвлекает её от мыслей подобного рода, загружая долийку разной работой: делать стрелы, собирать растения, больше совершенствоваться. Несмотря на то, что является Первой и её время, силы полностью отдаются учению, она всё же находит время, чтобы повидаться с долийкой, побеседовать, поднять дух… Увидеть хоть малый намёк на улыбку на её искусанных губах…

Ноги долийки отрываются от земли. Она бежит от лишних слов своего учителя. Он не пытается догнать её. Знает, что ей нужно время. Нужно освободиться от переизбытка бушующих чувств внутри.

Успокойся…

Мышцы уже покалывает от долгого бега

Это просто слова.

Но мысль того, что простые слова вывели её из себя, раздражает ещё больше.

– Да успокойся же ты! Хватит!! – Она останавливается и бьёт могучее дерево кулаком, что есть сил.

Она падает на колени, прислонившись макушкой головы к стволу дерева, сжимает зубы до боли, но слёзы против воли начинают катиться вниз.

Так она нашла это дерево – место её утешения и уединения.

***

Четвёрка Мечей.

Ты ощущаешь запах крови,

Что поведёт твой оголтелый рой.

Прошло уже несколько недель. Многотысячная армия Инквизиции на подходе к крепости. Уже стемнело. Надо торопиться, но ноги погружаются в остывающий песок всё глубже. Воинам в тяжёлой броне становится всё тяжелее идти дальше, но останавливаться уже слишком опасно, а уже меньше, чем через час, начнётся битва.

Всё лучше слышны какие-то крики и звон колоколов со стороны крепости. Они уже готовятся отбивать атаку.

Каллен чуть смеётся и с задором поднимает боевой дух смелых жён и мужей:

– Мы превосходим их числом! Буря грядёт на них и страх вырывается наружу, заставляя скакать по крепости в поисках защиты! Так прольём же кровь тех, кто посмел перейти дорогу Инквизиции!

Солдаты воспрянули духом, подняв головы выше. Усталость ушла, будто её и не было вовсе.

***

Девятка Мечей.

Ты помнишь: страх дурманит разум и превращает в загнанного зверя, что уповает на спасенье.

Звон мечей, крики, брызги крови, заливающие броню.

Иногда получается уговорить некоторых Серых Стражей сложить оружие и укрыться от беды на время, пока идёт осада. Но многие пропускают эти слова, словно сито пропускает через себя воду, и продолжают бороться до конца, напуганные Зовом в их головах.

Стена крепости почти полностью расчищена в тех местах, где было большое скопление Стражей и демонов. Осталось последнее… Несколько Стражей, демон гордыни и пара стражей-лучников. Бывало и хуже.

Мирея уже слышит, как скрипит её тетива с каждым последующим натягиванием на неё стрелы. Она осыпает стрелами старшего Стража, надвигающегося на неё. Он слишком близко, чтобы оставаться стоять на месте. Долийка ловко выхватывает несколько стрел, готовясь отпрыгнуть, обрушив на Стража град стрел, но тетива обрывается, оставляя за собой продолговатый след на щеке изумлённой эльфийки. Алая кровь теперь стекает по щеке. Долийка отходит назад, запинается о камни и чуть ли не падает, выпуская лук из рук. Другого оружия при ней нет. Она побежала искать другое оружие, но голова её устремляется вверх: демон гордыни держит над собой огромный булыжник, готовясь уже раздавить им беззащитную эльфийку.

Всё бы было по-другому, но слишком много схожести с теми днями. Те же чувства, та же ситуация…

Удар…

***

Она отвернулась лишь на несколько секунд, очарованная одиноким цветком, растущим из земли. Она помнит его. Помнит запах, что очаровал её ещё в детстве, когда отец принёс его. Эльфийка неспешно подходит к нему, присаживаясь рядом. Касается его нежных лепестков и даже с такого расстояния чует запах.

Дикая, очаровательная… Королевская лилия.

Долийка не срывает его. Встаёт с места и оглядывается: охотники ушли. Она не знает, куда ей идти, но позади уже слышно тяжёлое дыхание зверя. Медведь… От которого она скрывается ещё несколько дней, будучи совсем безоружной.

***

Король Мечей.

Но дух силён,

И не подастся больше этому смятению!

– Мирея!! – Парень бросается на неё, отлетая в сторону, – Ты что, мать твою, делаешь!? Что ты стояла на месте, как статуя!? – Горнан злобно смотрит в глаз эльфийке и тормошит её за плечи.

Она приходит в себя только заслышав удар булыжника о стену крепости.

Горнан достал два клинка из-за спины и отдал их в руки эльфийки.

– Если ты хочешь выжить, не умерев глупой смертью в осаде, которую сама и заварила, то ты сможешь хоть как-то убивать врагов этим оружием, – он хлопнул её по плечу и поднял на ноги, – осталось найти Эримонда. Вы должны успеть прервать ритуал.

Долийка молча кивнула, привыкая держать новое оружие в руках. Клинки разные по весу. Это немного сбивает. Горнан побежал дальше по стене оказывать поддержку другим воинам Инквизиции.

Ей не впервой убивать людей, нет. Она и раньше множество раз наблюдала за тем, как уже бездыханные тела падали на землю со стрелой, торчащей из головы.

Но… То были луки, а не клинки.

Каждый занят своим противником. Когда их было много, Мирея не особо много уделяла внимание тому, как именно погибают эти люди. Она пыталась отточить технику. Но вот последний Страж… Он обронил свой меч и посмотрел в глаза эльфийки с большим страхом, унынием. Она не обратила на это внимания и лезвие глубоко вошло в сердце зрелого мужчины. Он выгнулся в судороге, изо рта обильно потекла ярко-алая кровь. Тело в последний раз содрогнулось и безжизненно обмякло, при этом сохранив выражение лица. Только глаза теперь смотрели в никуда…

Долийка рывком вынула клинок, вытерев его о свою броню, но сильно ли это отчистило его от крови? Она только размазалась на клинке, не найдя места, куда впитаться в уже полностью окровавленную броню.

Так мало времени. Так много мертвецов. И столько… крови, от запаха которой уже начинает воротить.

***

«Победа в войне. Бдительность в мире…» – Последние слова, сказанные Кларель де Шансон.

– Жертвенность в смерти… Да…

Эльфийка парит над землёй, после, еле касается её пальцем, тут же падает.

Как они попали в саму Тень… Солас сказал, якобы Мирея смогла открыть разрыв во время падения с разрушающегося моста. Тем самым они ещё живы и находятся в тени. Физически… Эльф несомненно рад этому, но вот Быку от этого как-то не по себе, и долийка понимает его, ведь она в Тени второй раз.

Когда Хоук спрашивает Мирею о прибывании в Тени впервые, эльфийка невольно огрызается на неё. Возможно от усталости. А может просто думает, что плохих воспоминаний на сегодня ей хватило сполна.

Оставаться в этом месте совсем не хочется. Она вспоминает тварей, что бежали за ней и тяжело выдыхает. А Солас, тем временем, восхищённым взглядом рассматривает округу.

Было решено идти до огромного разрыва. Путь неблизкий… И нелёгкий.

***

«Конечно, как же не без дерьма в таком месте…» – проносится в голове у долийки после разговора с Верховной жрицей, когда та сказала, что они в обиталище демона Ужаса.

И пока все соратники обсуждают то, что видели Верховную или её дух, Мирея рассуждала о том, как им выбраться из этой дыры, при этом выжить. И собрать воспоминания о Конклаве воедино.

Из них следует, что это Серые Стражи удерживали жрицу, взывавшую на помощь. Тогда и вбежала долийка, не понимающая, что вообще происходит и почему Серые Стражи, поклявшиеся ей в верности, теперь сдерживают её с непринуждёнными лицами, спокойно наблюдая за тем, как какое-то огромное существо, отдалённо напоминающее человека, убивает её.

Сфера выпала из его руки и покатилась в сторону эльфийки. Она, думая, что это что-то ценное, схватила её рукой и почувствовала жгучую боль. Так появилась метка на её руке. Мирея догадывалась, что это не может быть благословением Андрасте, хотя и отвечала людям, что, возможно, так оно и есть.

Сомнений в том, что Верховная жрица погибла, не осталось после того, как оставшиеся воспоминания были собраны. Она пожертвовала собой ради какой-то долийки, хотя могла выбраться и остаться в живых.

И как уж тут не обошлось без спора, завязавшегося между Хоук и Стаудом. Мирея надеялась, что они дотерпят до того момента, пока не выберутся из Тени и разрешат это наедине. Она даже не стала задумываться, подошла к ним и в итоге досталось обоим. Обозлённая, она двинулась дальше, чувствуя на спине взгляды замешательства.

***

Шестёрка Мечей.

В руках ты держишь судьбы воинов,

Что будут яростно сражаться до конца.

Времени нет. Громоздкое существо закрывает путь к выходу из тени. Им не одолеть её всеми силами. Либо Страуд, либо Хоук. Её мучают сомнения, но если она не решится, то погибнут все.

– Хоук…

Она понимающе кивает головой и рвётся в бой.

– Вечно эти пауки…

***

Королева Мечей, Туз Мечей.

А после, ликовать и вина сладкие вкушать,

Твоим упорством восхищаясь, словно малое дитя.

Серьёзное лицо, строгая осанка, один взмах руки и разрыв закрывается. Люди ликуют, смотря на своего Инквизитора. Но кто бы знал, как она подавляет свои эмоции в этот момент, чтобы не разрушить воплощение силы в глазах людей.

***

– Вивьен, как вы думаете, что с ними сейчас? Дошли ли они до крепости? Повержены или благодарят Создателя за дарованную им победу?

Магесса, валяясь на боку на диванчике, придерживает голову полусогнутой рукой, а после, дочитав предложение до конца, отводит книгу от лица и с улыбкой смотрит на Соловья, что держит в руке бокал вина, устремляя взор далеко за стены Скайхолда, пытаясь что-то разглядеть в тени ночи.

– Я не провидица, цветик мой, поэтому не скажу вам того, что вы так жаждете услышать.

Она вновь поднимает книгу и продолжает увлечённо читать.

***

Дорогая Лелиана!

Уважаемая Сестра Соловей!

Я пишу вам из крепости Адамант, что не смогла противостоять силам Инквизиции. Нам удалось её захватить, а так же, взять Ливиуса Эримонда живым. Он отправится в Скайхолд, где над его деяниями восторжествует справедливость.

Спешу сообщить вам, что многие Серые Стражи примкнули к Инквизиции, но я не могу с уверенностью сказать, что они более невосприимчивы к Зову.

Вас может заинтересовать тот факт, что мы попали в Тень, во время обрушения моста, которое было вызвано драконом Корифея (он не способен дышать огнем, однако использует силу красного лириума, чтобы поражать врагов сгустками его раскаленных частиц), а после, тем, что мне удалось раскрыть разрыв. В Тени мы видели Верховную жрицу. Её дух, если быть точнее. Она точно такая, какой вы мне её и описывали. Воспоминания о Конклаве вернулись ко мне, и я могу с уверенностью сказать, что метка на моей руке была вызвана соприкосновением её со странной, заряженной сферой. И ещё кое-что… Мы обе были живы, когда впервые оказались в Тени. Она могла бросить меня на произвол судьбы, но помогла выбраться, а сама погибла.

Защитница Киркволла пожертвовала собой в Тени, отвлекая на себя внимание огромного паука, в сотни раз превышающего размеры обычного. Благодаря ей я сейчас пишу вам этот отчёт.

Потери с нашей стороны не составили и пятой части от высланного войска. Тела погибших были захоронены со всеми почестями. Их имена и доблестные сердца не будут забыты.

Это всё, что я могу доложить вам. Мы выдвигаемся обратно в Скайхолд.

– Инквизитор Лавеллан.

Чёрный ворон срывается с руки эльфийки и летит на встречу рассвету. А сама она догоняет уходящее войско и идёт рядом со своим пленным, ехидно улыбаясь, смотря на его беспомощность: руки повязаны крепкими, толстыми верёвками, за которые его дёргают воины, идущие впереди. Тело тоже повязано, но верёвки удерживают воины позади.

– У вас нет никакого судить меня! Отпустите, немедленно!

– Да что ты говоришь, кобылка? – послышалось сзади от воинов, а затем и смех.

Эримонд злобно посмотрел назад и приостановился, скаля зубы, но впереди рванули верёвки на руках и он, чуть не упав на песок, продолжил идти.

– Знаешь, ты – редкостный говнюк. Надо будет тебя Сэре показать. Она умеет с такими как ты разговаривать.

Эльфийка улыбается, смотрит на гримасу ярости на лице мага и получает плевок в лицо.

– Инквизитор! За такое отношение к вам мы можем его…

– Нет-нет, – не теряя настрой, она стирает с лица плевок, – он свое получит. Увидимся в Скайхолде, Ливиус.

Он с какой-то хитрой ухмылкой взглянул на долийку, уходящую вперёд.

Эльфийка пробирается между рядами армии, доходя до Каллена. Её клонит в сон, но она отгоняет мысли о сне и идёт вперёд. Надо продержаться до вечера. От её брони смердит потом и запёкшейся кровью. Кроме этих запахов она больше ничего не чует. Каллен что-то говорит ей, воодушевлённо жестикулируя, но она пропускает это мимо ушей и глаз, смотря на золотой песок. Голова начинает кружиться, дыхание учащается, её качает в стороны и она падает на песок. Вокруг начинается паника.

***

Эльфийка стоит на коленях в небольшом шатре, который освещается внутри лишь светом огня от небольшого костра. Эрис стоит в стороне, внимательно наблюдая за действиями хранительницы Истиметориэль. Вокруг лишь тишина.

– Ты проявила сильное стремление к жизни в эти дни, пытаясь создать себе оружие, дабы убить того медведя. Хоть и попытки твои в темноте были безуспешны. Готова ли ты к нанесению валласлина Джун, дален?

– Да, но, – она взглянула на Эрис, – я хочу, чтобы это сделала Эрис. В знак моего доверия и благодарности ей за то, что она поддерживала меня.

Эрис не ожидала этого и, чуть смущённая, замешкалась.

– Что, если я ошибусь? – Она приняла кисти и взглянула на хранительницу, которая была рада, осознавая, что долийка сильно доверяет Эрис.

– Ты видела это множество раз. И раз уж Мирея захотела, чтобы это сделала ты, то так тому и быть.

Эльфийка глубоко вздохнула, присела напротив долийки и взяла специальные краски в руки, – Закрой глаза, Леталлан.

***

Чуткие пальцы Лелианы обрисовывают валласлин эльфийки. Она подмечает, что он практически такой же на ощупь, как и кожа, только слегка шершавее. В один момент, она замечает, как веки Миреи начинаю подёргиваться и отходит от неё после того, как только проснувшийся дрэйк издаёт гудение, подобное рычанию, смотря на Лелиану, но с дивана при этом не встаёт. За время отсутствия Миреи и Быка, не осталось ни одного человека, кто мог бы его держать в узде. Тогда Лелиана, на свой страх и риск, взяла эту ношу на себя. Он слушал её, чувствуя в ней сильного человека, а возможно и то, что она уже убивала существ, подобных ему. Он охраняет Мирею, любого человека в данный момент считая её врагом.

Лелиана понимает это, берёт в руки лютню, и присела на диван, ловкими пальцами цепляя струны. Она замечает, как глаза эльфийки открываются, а губы складываются с слабую улыбку. Руки её тянутся кверху,а ноги сгибаются а носках, заставляя покрывало чуть съезжать с неё. Это замечает и Элгардин, сразу бросившийся на кровать. Благодаря его тяжести, покрывало съезжает ещё сильнее, слегка начиная оголять грудь долийки. Дыхание Лелианы перекрывает, её губы немного приоткрываются, зрачки расширяются, а палец неаккуратно цепляет струну с большой силой. Она приходит в себя, отводит взор на балкон, оставляет лютню на диване, а сама привстаёт.