Текст книги "Двойники Крестного"

Автор книги: Безымянный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Квадригов делал вывод, что Хофман остро нуждается в деньгах, так как продолжает вести светский образ жизни и продолжает платить Коту за крышу. А так же предлагал использовать ее в одной из операций в Чертаново, чтобы добыть на нее какой-нибудь компромат и завербовать, угрожая ее посадить. Через нее, считал Квадригов, можно собирать важную информацию о деятельности группировки Кота...

«Кому она на хер нужна эта группка Кота облезлого! – выругался Герасимов. – Лезет, сука, не в свое дело, а данные у него устарели... Ничего нет о последних заказах в фирме, о двойниках Крестного – ни слова...»

Нужно срочно устанавливать наблюдение за этой Хофман, решил Герасимов... Она, вполне возможно, выведет нас на Крестного... Да и разобраться нужно, какого хрена эти люди, так похожие на Крестного, все имеют отношение к этой фирме...

Глава четвертая.

Иван сидел в «Метелице» уже полчаса и морщился от воплей шепелявого беззубого Шуры, кривлявшегося на небольшой эстраде в шапке-ушанке и высоких ботинках военного образца. Обувь эстрадного придурка сразу же напомнила Ивану его надежные, просто на удивление крепкие форменные ботинки, в которых он прошел пол-Чечни, пока не попал в плен из-за своей минутной слабости... Но ботинки служили ему верно, пока их не снял с него кто-то, когда Иван валялся без сознания на грязном бетонном полу какого-то сарая, рядом с гниющими кусками мяса, которые он принял сначала за тушки сдохших собак... Только когда черный озлобленный чеченец начал бить его лицом эти куски, Иван понял, что это все, что осталось от одного из бойцов его отряда, Вовки Косолапова... Иван узнал его по нательному крестику и медальону, висящим на одной цепочке... Тогда Ивану в кровь рассекли лицо обломки ребер, торчавшие наружу из грудной клетки. Медальон с крестиком застряли между ребер, Иван видел их, когда чеченец поднимал его голову за волосы со злобным смехом колотил его лицом о труп... Вернее о то, что осталось от разорванного гранатой на части трупа...

Погружаться во все это опять Ивану очень не хотелось, он налил себе в фужер грамм триста «Мартеля» и залпом выпил, почувствовав на себе недоуменный взгляд официанта и укоризненный – бармена. Коньяк из фужера! Для этого есть коньячные рюмки...

«А пошли вы все на хрен! – подумал Иван. – Я любого из вас раздавлю, если захочу... Любого! Как таракана! Да, именно – как тараканов! Захочу – из тарелки коньяк хлебать буду! А вас... Как тараканов!»

Он прислушался к своим ощущениям... Нет, убивать никого ему сейчас не хотелось...

Иван испытывал даже какое-то смутное беспокойство от отсутствия в себе сейчас того постоянного интереса к Смерти, который испытывал практически постоянно... Вот если бы сейчас здесь, прямо перед ним появился Крестный... Это другое дело.

Иван ощутил, как локоть его правой руки прижался к его светлому легкому пиджаку, проверяя, на месте ли пистолет... Это движение и весомая твердость ствола, которую он ощутил локтем, его несколько успокоили и даже развеселили... С кем это он хотел сейчас связаться? С официантом? С барменом этого подлого ресторана? С Левчиком еще свяжись! С этим пидором тайным!

«Ну, ты даешь! – сказал он сам себе. – Ты просто волнуешься слегка, а это для тебя непривычное состояние... Волнуешься из-за того, что эта сопливая дрянь из рекламного агентства опаздывает... А это единственная твоя надежда зацепиться за след Крестного... Спокойнее, Ваня, держи себя в руках... А вот и Левик идет с какой-то вестью... Пришла что ли, наконец-то?»

К его столику подошел Лева Ягудин и смущенно пробормотал:

– Иван Васильевич...

Иван чуть не оглянулся в поисках Ивана с отчеством – Васильевич, но вовремя вспомнил, как он, хохмы ради, представился Леве – Иван Васильевич Грозный. Значит, это к нему Лева обращается...

– Иван Васильевич, простите, ради Бога, что осмеливаюсь беспокоить...

Иван поднял на него глаза. Сейчас начнет темнить, любит Левик театральные эффекты. Актер в нем пропадает... Татарского национального театра. Или еврейского...

– Ну! – сказал Иван мутно. – Чего тебе надобно, лицо неопределенной национальности? Ответь на мой вопрос: ты относишься к национальному меньшинству или к сексуальному? Или, и к тому, и к тому одновременно? И кто тебе больше нравится – татарские девочки или еврейские мальчики? Или, опять же, и те и другие?

Лева захихикал. Он уже получил сегодня от Ивана свою обычную и, надо сказать, немаленькую сумму, это означало, что, уходя, Иван еще раз «позолотит ручку» услужливому то ли татарину, то ли еврею. Иван так и не разобрал до сих пор его национальности... В ожидании этого момента Лева будет терпеть все, что Иван только сможет придумать... Даже свинину станет есть, если Иван прикажет... А впрочем, почему бы ему и не съесть свинину, если он еврей, а не татарин? Да, но если, все же – наоборот?

– Еще коньячку прикажете? – спросил Лева.

Иван кивнул. Выпить ему сегодня хотелось и он даже сам удивился, что желание накачаться коньяком было столь сильным.

– И пару бутылок «Вдовы Клико»... – сказал он Левчику. – На всякий случай. Я жду даму... Она вот-вот подойдет...

Левчик расцвел в улыбке. Иван уверен был, что Лева приторговывает своим, личным спиртным, тем, что незаметно для хозяев ресторана попадает в зал и на каждой бутылке неплохо зарабатывает... Левчик берет его где-нибудь по близости на оптовой базе, где цены, учитывая ресторанную наценку, раза в два ниже...

– Вас, как раз, спрашивает дама...

Иван с сожалением отметил, как при этих словах хмель из его головы совершенно улетучился, и сознание стало ясным и концентрированным... Он посмотрел на Левчика своим обычным взглядом – тяжелым и жестким, как удар прикладом. Левчик даже слегка оторопел. Только что Иван был довольно сильно пьян...

– Веди сюда... – приказал вполголоса Иван.

Именно – приказал, и Левчик понял по тону Ивана, что это приказ, ему даже захотелось вытянуться, гордо выпрямить вечно прогнутую спину и щелкнуть каблуками... И отправиться за «Вдовой Клико».

Левчик испарился, а через минуту подвел к столику женщину лет сорока, полнеющую, затянутую в корсет, в роскошном парике и накрашенную как добротно загрунтованный холст начинающего художника...

Иван подумал, что под косметикой, наверное, скрыто нечто невообразимое, раз понадобилась столь тщательная маскировка...

На подошедшей к столику женщине было вечернее платье с огромным вырезом на спине, почти до ягодиц, что она тут же продемонстрировала Ивану, повернувшись словно случайно, к нему боком... Спереди грудь была закрыта под горло, рукава длинные и узкие. Руки тонкие и пластичные: как две змеи... Наверняка – стерва, каких поискать! Да и то – не сразу найдешь!

– Хм, – сказал Иван. – Садись... Да, я Терентьев. Да, я звонил сегодня в вашу долбанную контору и сказал, что меня интересует предвыборная кампания... Хочу быть народным избранником! Хочу! Да, у меня крупная фирма – оргтехника, спиртное, два казино, нефть и посредничество в торговле оружием...

Женщина вскинула голову, посмотрела на него пристально и резко встала. Упоминание о торговле оружием могло быть обычной подставкой со стороны конкурентов. Сейчас она согласится с ним работать, а завтра пленка с записью их разговора прокручивается по радиоканалу, который конкуренты контролируют... Нет, спасибо, в следующий раз увидимся. В более располагающей обстановке, например, у нас в офисе... Там-то уже при входе гостя в офис у старшего охранника загорается лампочка, сигнализирующая, что у гостя есть при себе электронная приемо-передающая аппаратура. Вот там и поговорим... А сейчас, мол, извините!

Иван потянулся через столик, схватил ее за руку и слегка дернул вниз. Она шлепнулась на стул с каким-то механическим звуком... Иван передвинул свой стул и оказался с ней рядом. Его рука легла ей на голую спину. Кожа на спине была немного дрябловатой и неприятной на ощупь, но Иван продолжал играть ту роль, которую он себе выбрал...

– Ты же не дослушала... Куда ж ты убегаешь, глупышка...

На вид Иван определил ее возраст лет в сорок—сорок два, то есть старше его она было на много... Но это только толкало его на определенный тон, который он и продолжал развивать...

– Ты же меня не дослушала! – обиженно сказал Иван. – Слушай, девочка, что я тебе скажу! Моя фирма занимается абсолютно легальным бизнесом... Любая проститутка нарушает закон больше, чем я... Оружие? Да! Посредничество в торговле оружием между нашей компанией «Россвооружение» и арабским востоком... Все – по договорам и правительственным квотам. Абсолютно ничего противозаконного. А если что-то и есть, так никто об этом не знает и никогда не узнает...

– Еще вопросы будут? – спросил он и рука его опустилась на вырез платья на ее спине. Пальцы Ивана поглаживали ей ложбинку между верхушками ягодиц. Он хотел вывести эту женщину из себя, но ему это никак не удавалось... Она молча терпела все его выходки...

– Признаться, вы меня несколько ошеломили, господин Тереньев... – голос у женщины оказался низким, грудным, интригующим каким-то... – Это просто очень хорошо, что ваша фирма не занимается ничем противозаконным... Иначе мы просто вынуждены были бы отказаться от сотрудничества с вами... А вы мне, признаюсь вам абсолютно честно, уже успели понравиться!

– Будто бы? – недоверчиво фыркнул Иван и его пальцы опустились ниже выреза платья, лишь большой палец оставался еще наверху, остальные уже потихоньку мяли ее задницу под платьем. – Я всегда плачу по своим счетам...

– К сожалению, это так. На нас буквально сегодня свалилось немало неожиданных неприятностей – внеплановые проверки налоговой, полная ревизия бухгалтерских документов, я боялась, что мой счет в банке арестуют, хотя, право – не за что... Но, не волнуйтесь, наши маленькие неприятности отнюдь не помешают нам работать с вами эффективно и в самые сжатые сроки...

– А я, признаться, представлял тебя соплюшкой, – сказал Иван. – Как зовут-то?

Он специально сбивал с нее спесь, заставляя психологически напрягаться и терять логику его смысловых посылок в разговоре... Рука его тем временем полностью пропала за вырезом ее платья и ладонь Ивана наглаживала ее ягодицы, пытаясь легкими движениями заставить ее приподнять зад, чтобы добраться до промежности...

– Неужели Юленька вам не сказала? Ай-яй-яй! – улыбнулась женщина снисходительно, Иван так и не смог уловить ни тени растерянности или смущения на ее лице. – Елена Вольдемаровна... Хофман.

– Это, простите, как же по-русски-то будет, Дворникова, что ль? Ты что ж, Дворникова, без трусов ходишь? Жарко что ли? Проветриваешь? Или чтобы времени зря не терять, когда хочешь, чтобы тебя трахнули?

Директорша слегка поморщилась, поправила парик, но промолчала.

«Сиди, хавай, – подумал Иван с неожиданной, невесть откуда взявшейся злостью. – Привыкла деньги с новых русских лохов драть...»

– Куда вы хотите быть избраны, господин Терентьев? – спросила она, слегка заерзав, так Ивану все же удалось ее заставить немного приподняться... Теперь она сидела на его ладони...

– В Президенты! – хмыкнул Иван. – Сколько стоить будет? Денег хватит! И еще на банкет по случаю избрания останется!

– Наши менеджеры посчитают, конечно, точную сумму, – ответила Елена Вольдемаровна, – но могу сразу сказать, что это будет очень большая сумма. Очень! Работа слишком сложная и трудоемкая... Потребуются одновременные усилия тысяч людей! Но... С деньгами все можно сделать. Даже – невозможное!

«Интересно, – подумал Иван, – а если бы я сказал, что хочу стать Президентом Франции, или, там, Соединенных штатов, она тоже назвала сумму, которую мне нужно заплатить, что бы стать следующим после Клинтона президентом?.... Вся проблема только в том, сколько ты можешь заплатить? Ну, кошка драная! Готова хоть луну мне пообещать, если только заплачу...»

– Какие гарантии? – спросил Иван и его средний палец нащупал отверстие между ее плотно сдвинутых ляжек. – Я все же бабки плачу!

– Гарантий никаких! – отрезала директор агентства, по-прежнему делая вид, что совершенно не обращает внимания на манипуляции Ивана под ее платьем.... – Кроме одной. Даже если вы проиграете выборы будущему президенту, мы гарантируем вам, что при нашей поддержке вы обязательно останетесь в большой политике. В очень большой политике... Например, станете лидером собственной партии... А затем – лидером думской фракции... Мы можем гарантировать вам уровень Явлинского... Я думаю, вас это вполне должно устроить, господин Терентьев?

«Ясно, – подумал Иван, – она считает меня полным идиотом, – Лидером партии!.. После того, как на выборах проиграю!.. Ну и дерьмо!»

Если бы кто-нибудь спросил бы сейчас Ивана, к кому или к чему относится его последняя фраза, которую он подумал, он не смог бы ответить определенно. Все дерьмо! И сама политика – дерьмо! И те люди, которые ею занимаются – такое же дерьмо!

– Без брехни? – спросил Иван.

Он уже воткнул палец ей во влагалище и, честно говоря, не знал что бы еще такое придумать... Она продолжала держаться спокойно и, не отодвигаясь от Ивана, который сидел очень близко к ней, сохраняла все же, вид неприступный... По крайней мере, так все выглядело со стороны... Иван недоумевал, почему она позволила ему сделать то, что он сделал?! Этого он просто не понимал! Может быть он настолько не знает женщин?

Ему очень хотелось вывести из себя эту холеную тварь. Заставить ее проявить свое высокомерие... Она же всех своих клиентов считает идиотами...

Елена Вольдемаровна на его вопрос недоумевающе пожала плечами. Не понимает, мол, – о чем разговор... Конечно – без обмана!

Иван вдруг понял, почему она терпит его выходки... Деньги, конечно же – деньги, которыми эти люди измеряют все на свете... Только деньги!

Он сделал правой рукой резкое движение и она, приподнявшись на стуле, застыла в неудобной позе... Иван засунул ей еще два пальца и с удивлением подумал, что при желании вошел бы и кулак...

– Тебе же лишь бы деньги с меня содрать, – продолжал Иван ее дожимать, пошевеливая пальцами правой руки. – А напиздишь ты мне сейчас все, что угодно...

Она поморщилась. И сорвалась. Слегка, правда, но Иван уже не сомневался, что она зацепилась и он сумеет помочь ей залезть поглубже...

– Давайте серьезно, господин Терентьев, – сказала она, кривя губы и делая задницей легкие движения, чтобы освободиться от руки Ивана, на которой она сидела... – На роль Президента вы вряд ли годитесь. Он должен, все же, обладать некоторой культурой... Не все, знаете ли меряется в этом мире деньгами... Есть в этой жизни и другие ценности, не понятные таким скотам...

Иван выдернул свою правую руку, чуть не порвав ей платье и прищурившись, посмотрел на нее...

– Ты значит, селедка обсосанная, за мои деньги еще учить меня будешь! – Иван говорил спокойно, даже улыбаясь. – Объяснять мне будешь, какие в жизни ценности есть? А сама-то ты их знаешь?

Иван протянул правую, еще скользкую, руку через столик и положил свою ладонь на ее запястье. Она не успела убрать свою руку, лежащую на столе и ее накрыла ладонь Ивана... Он сжал ее слегка, всего чуть-чуть, но сразу же ее лицо побелело, а зрачки расширились. Не от боли даже, а тот страха, что дальше будет еще больнее... Так больно будет, что она даже представить себе сейчас не может...

Прежде чем она успела крикнуть, Иван сказал, пристально глядя в ее сильно расширенные от ужаса и отвращения к нему глаза:

– Стоит тебе сейчас закричать и я тебя убью... И твоих телохранителей – тоже... Они же у тебя сосунки зеленые... Они думают сейчас, что я тебе ручку нежно пожимаю... Они же видели, что я между ног к тебе сейчас лазил... Достаточно трех выстрелов, не вставая с места, и они все останутся здесь навсегда...

Иван отпустил ее руку, вытер свою салфеткой, но при этом продолжал смотреть ей в глаза, не позволяя ей отвести взгляд.

– Продолжим нашу дискуссию о ценностях этой жизни или, все же, согласимся на том, что она сама – вот эта вот самая твоя жизнь – и есть для тебя единственная, она же – самая большая ценность? И больше ценностей нет никаких? – спросил Иван с улыбкой?

– Что вы от меня хотите? – спросила она нервно, с плохо скрытым страхом, который Иван всегда чувствовал в человеке безошибочно... – У меня, кстати, всего два телохранителя...

Иван мгновенно напрягся, но у него хватило выдержки сделать вид, что его не заинтересовало ее замечание... Иван четко выделил из присутствующих в зале трех мужчин, которые внимательно наблюдали за его столиком... Трех, а не двоих, как она утверждает... Двое – ее охранники... С ними – понятно...

На кого же работает третий? На Никитина? Или – на самого Крестного? Почему бы осторожному Крестному не понаблюдать за Иваном, чтобы знать о его намерениях заранее и хорошо подготовиться к его визиту... Например, прикупить пару пулеметов крупного калибра. Это как раз то, что ему понадобится в ближайшее время, если он не хочет сдаться Ивану без всякого сопротивления...

– Да хоть двадцать два, радость моя, – сказал он вслух своей собеседнице. – Жизнь-то у тебя, как была одна, так одна и останется! Другую тебе не даст никто. Ни бог ни царь, ни Президент! Мне приходилось убивать людей, которых охраняли сотни профессионалов... И не уберегли! Можешь себе представить их удивление и разочарование в собственных способностях, когда того, кого они охраняли, находили все-таки мертвым?.. Многие из них начали сомневаться в себе и бросили любимую работу...

– Кто вы, Терентьев? – теперь она была откровенно напугана его манерой разговора, и даже не пыталась скрыть это...

Голос Ивана теперь пугал ее гораздо сильнее, чем еще несколько минут назад – его рука на ее заднице... Она поняла, что Иван – не тот, за кого он себя выдает, никакой он не Тереньев и никакие выборы его не интересуют... Она лишь чувствовала, что перед ней человек страшный в своей готовности убить любого и в любую минуту...

– Полегче, радость моя, – сказал Иван. – Волнуйся не столь демонстративно... А то твои охранники обеспокоятся, начнут размахивать руками, еще чего доброго – стрельбу подымут... Я не люблю, когда в меня стреляют и отвечаю обычно взаимностью... Стреляю я очень метко, но те, в кого я стреляю, не могут об этом ничего сказать, они умирают прежде, чем понимают, что я в них попал... Знаешь почему? Потому, что я попадаю, как правило, в глаз. В правый. Или в левый. По выбору... А тебе, наверное, очень не хочется набирать себе новую охрану?..

– Нет, не хочется, – сказала она подавленно и даже головой отрицательно покачала...

«Ну, вот, – удовлетворенно подумал Иван. – Другое дело! Теперь и поговорить можно по интересующему меня вопросу...»

– К тебе обращался недавно человек лет пятидесяти-пятидесяти пяти, – сказал он, несколько возбудившись от того, что перешел к самой главной части разговора, – седой, глаза, кажется, карие, поставлены широко, нос прямой с небольшой горбинкой, прическа короткая, слегка лысоват, особенно в области лба, шея короткая и толстая, полный. Глаза маленькие, бегающие по сторонам... в верхнем ряду зубов два золотых зуба. Когда он улыбается, их хорошо видно... Не знаю, что он хотел от тебя, но заплатить тебе он мог очень много... Я нашел записаный на бумажке телефон твоей фирмы у него в кармане...

Она кивнула. Она готова была отвечать нам любые его вопросы, лишь бы он оставил ее в покое и позволил и дальше выкачивать деньги из тупых и властолюбивых новых русских. Тут еще Кот со своими нахлебниками... Тут еще Парамоша, который требует от нее, чтобы она не надевала трусы, потому что трахает ее в любом месте, где встретит и очень не любит возиться с нижним бельем... Она уже чуть не плакала от всех этих проблем, свалившихся на нее сейчас одновременно. Она современная сильная женщина, но любым силам приходит конец!..

– Да, обращался... Это наш клиент. Чего вы от меня хотите? Больших денег у меня нет... Мое тело, наверное, вас не прельстит, особенно, когда я сниму парик и корсет... Чего же вам нужно?

– Деньги засунь себе в задницу, когда парик дома снимешь... – отрезал Иван. – Глядишь, и кончишь еще, чем черт не шутит... Какой заказ и когда тебе сделал этот человек?.. За что он тебе заплатил? И не вздумай мне соврать, я достану тебя везде!

– Вас интересует, какую работу мы, наше агентство, для него сделали? – спросила она, слегка ожив и приободрившись...

Она, вероятно, поняла, что Ивана ни она сама, ни ее деньги не интересуют, – только информация о том человеке, о котором расспрашивал Иван. Это ее немного успокоило и она даже смогла улыбнуться... Вместе со спокойствием вернулась и уверенность в себе, а вместе с ним попыталось вернуться и высокомерие...

– Вообще-то содержание каждого заказа является коммерческой тайной... – сказала она, но тут же испуганно посмотрела на Ивана и поспешно добавила... – Но я, конечно, скажу, раз вы так настаиваете... Тем более, специального договора о неразглашении заказа мы с тем человеком н заключали...

«О, господи, вот дура-то непроходимая, – подумал с негодованием Иван. – Столько лишних слов! Просто понос какой-то!»

– Он сделал нам очень необычный заказ. Правда, мы с него и гонорар взяли по очень необычным расценкам... Он хорошо нам заплатил... Он предложил нам изучить его внешность и подобрать среди москвичей пятьдесят человек, которых при минимальном вмешательстве наших специалистов можно превратить в его двойников... Конечно, мы с радостью взялись за эту работу...

– Пятьдесят?! – не смог удержаться Иван от неожиданного для него самого восклицания. – Да на какой хрен так много-то?..

– Количество он сам определил и настоял, чтобы их было именно пятьдесят и ни одним человеком меньше... – пояснила она. – Он даже волновался по поводу естественной убыли, так как сам он человек немолодой... Но мы его успокоили, пообещав, что в случае непредвиденной естественной смерти любого из двойников, обязуемся изготовить еще одного, замену, так сказать...

– Но зачем же пятьдесят? – продолжал недоумевать Иван.

– Вы думаете, это так трудно? – всполошилась директор агентства. – Мы тоже так поначалу думали.. Но наши ребята справились на удивление быстро. Дали объявление в газете, что фирме требуются люди с определенной внешностью. И буквально на следующий день у нас было уже человек пятнадцать, которых можно было использовать для выполнения заказа... Сейчас, знаете ли, очень трудно в Москве на работу нормальную устроиться, а мы предлагали очень выгодные условия... – делать ничего не нужно, работайте где хотите, только разрешите вас слегка подгримировать и поддерживайте этот грим в течение месяца. Каждый получил от нас весьма солидную для безработного сумму... Сейчас такие деньги на дороге не валяются!

– Сколько? – просил Иван.

– Двести пятьдесят долларов! – ответила она с некоторой даже гордостью.

– Нет! – мотнул головой Иван. – Эта дрянь меня не интересует! Сколько вы их успели уже наштамповать на сегодняшний день?

– Пока человек тридцать... Работа над заказом продолжается... Мы обязательно выполним свои обязательства перед заказчиком...

Она не понимала, что нужно Ивану и иногда ловила себя на том, что говорит с ним, как с тем самым заказчиком... Потом спохватывалась, но останавливалась в растерянности. Что же этому-то нужно?

– Он оставил вам свои координаты? Этот человек, заказчик? Как с ним связаться? – в голосе Ивана слышалось нетерпение...

– Только номер телефона...

– Какой? – Иван чуть не выкрикнул этот вопрос, но вовремя сдержался.

Она назвала семизначный номер. Иван с досадой скрипнул зубами и налил себе в фужер еще граммов двести коньяка. Женщине, сидящей напротив него, он до краев наполнил фужер «клико»... Кивнул на вино..

– Пей!– приказал он и директорша покорно подняла бокал.

Телефон оказался хорошо знаком Ивану. Он накануне сам звонил по этому телефону – телефон дежурного главного управления Федеральной службы безопасности... Шутник Крестный оказался шутником и на этот раз. Он оставил в агентстве телефон генерала Никитина, конечно, не будучи уверен, что он попадет в руки Ивана, но так, на всякий случай. И номер попал-таки к Ивану... Значит, и такой вариант был Крестным предусмотрен, как вполне возможный...

Допив коньяк, Иван встал и ни слова не говоря женщине, облегченно вздохнувшей, когда он поднялся, вышел из ресторана... Город перед его глазами качался и норовил опрокинуться...

Иван с трудом нашел свободное такси среди машин, выстроившихся перед рестораном и сказал водителю:

– Гостиница «Останкино»... Сдашь меня бармену...

Машина тронулась. Водитель посмотрел на пьяного Ивана и пробурчал.

– У тебя деньги-то остались на дорогу? Или все пропил дотла?

Иван пошарил у себя на груди в поисках кармана и наткнулся на золотую цепь...

– Денег нет! – заявил он. – Возмешь вот... Цепь!.. На дорогу хватит... Золото настоящее, за базар отвечаю... Не отвезешь в Останкино – убью гада!..

Образ нового русского оказался очень навязчивым и Иван никак не мог выбраться из шкуры придуманного им бизнесмена Терентьева...

В борьбе с этим фантомом он совсем не заметил, как за его такси увязалась черная «бээмвэшка», плотно следовавшая по Садовому кольцу за машиной, в которой ехал Иван от самой «Метелицы»...

...Через полчаса после того, как Иван, не простившись со своей собеседницей, просто встал и ушел из «Метелицы», Герасимов доложил генералу Никитину, что Иван обнаружен. Наблюдение за директором рекламного агентства Еленой Хофман дало результат – Иван все же вышел на нее и установил с ней контакт... Разговор удалось записать на аудиопленку и видео... Зрелище само по себе – забавное, но никакой новой информации о Крестном на пленках, к сожалению, не содержится.

– А может быть, и к счастью, – добавил Герасимов, кратко изложив содержание разговора Ивана с директором агентства «Свежий ветер – новые горизонты». – У Ивана оборвалась последняя ниточка, через которую он мог выйти на Крестного... Он сейчас растерян, напоролся в стельку, валяется бесчувственно в гостинице. Если бы мы хотели его взять – лучше момента, чем сейчас – не придумаешь... Он окончательно потерял след Крестного... Тем скорее он уцепится за нашу дезинформацию... А мы, сплавив Ивана в Швейцарию, спокойно поработаем здесь...

Никитин к тому времени приканчивал третью бутылку «Корвуазье», над ним уже потрудилась Верочка, впрочем, все так же безрезультатно, и он был весьма близок к тому, чтобы выпасть в осадок часов на десять, оставив руководство всем управлением на Герасимова и Верочку... Гена Герасимов прекрасно знал, что примерно через полчаса он может принимать решение самостоятельно, но генерал еще держался, и – этикет есть этикет – Герасимов не мог не задать Никитину риторический, по существу, вопрос, поскольку ответ на него знал прекрасно:

– Разрешите начинать операцию?

Говорить Никитин уже не мог, язык совсем плохо его слушался. Генерал ограничился энергичным кивком, выражающим разрешение... И тоже отключился, предоставив Герасимову тренироваться в руководстве управлением... Все равно, рано или поздно – придется.