Текст книги "Маленькие хрупкие игрушки (ЛП)"

Автор книги: Bex-chan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== *** ==========

Я наркоман-герой. Мне нужно заниматься сексом с женщинами, которые спасли чью-то жизнь.

– Митч Хедберг

Она вспомнила первый раз, когда они трахались.

И это было единственное подходящее слово для того, что они делали: трахались.

Трахались, как подростки посреди апокалипсиса. Трахались, как звери в жару. Трахались так, будто ненавидели друг друга и хотели нанести как можно больше повреждений своими зубами и ногтями.

В какой-то степени она винила Гарри. Его идея заключалась в том, чтобы Драко работал в Министерстве в течение шести месяцев, снабжая ее необходимыми финансами и ингредиентами для зелий, которые ей были нужны для работы над лекарством от вспышки таинственного вируса, который систематически убивал домашних эльфов.

Поначалу она, конечно, отказалась, и Драко тоже, но частью наказания Драко за его участие в войне были регулируемые Министерством ограничения на состояние и активы Малфоев в течение десяти лет, и у него не было выбора. Гарри буквально пришлось умолять ее согласиться принять участие, и несколько тревожных комментариев о благополучии домашних эльфов в значительной степени решили ее судьбу.

Так что в течение шести месяцев она мирилась с его присутствием в ее офисе, с его язвительными замечаниями, с его холодными глазами, с его навязчивой потребностью начинать ссору каждый чертов день и сводить ее с ума до такой степени, что ей пришлось выходить из комнаты несколько раз, чтобы не проклясть его. Она всегда считала себя терпеливым человеком, проводя большую половину подросткового возраста, играя суррогатную мать Рону, Гарри, Невиллу и Луне, но Драко сломал ее самообладание всего через несколько часов и каждый день после этого был ад.

Было ли это грубым заявлением о ее внешности, поведении или общем существовании, или просто одним из его растянутых молчаний, в котором он просто смотрел на нее, пока она не захотела кричать, он всегда находил способ залезть ей под кожу. Один из его любимцев приходил к ней в офис еще до ее приезда, превращая всю работу в беспорядочный беспорядок и часто сидел в ее кресле, подперев ногами ее стол, как будто он владел этим местом.

Что бы он ни делал, она всегда возвращалась домой днем, разглагольствуя про себя о том, какой он злобный и невыносимый ублюдок и как она его ненавидит. Она всегда ложилась спать, опасаясь утра, потому что это означало еще один день в его приводящем в бешенство присутствии.

Но она выкладывалась настолько хорошо, насколько могла, и после первого дня отказалась от своего первоначального плана стать большим человеком и игнорировать его. Нет, она встречала его удар за ударом, готовая своими остроумными ответами и ледяными взглядами. Она призналась, что, наблюдая, как он вскинул руки, взвыл от отчаяния и выскочил из комнаты, она испытывала болезненное чувство удовлетворения. Было умиротворенно осознавать, что она может разозлить его так же, как он ее.

Даже сейчас она не могла понять, как их мелкие ежедневные ссоры привели к тому, что они трахались.

Она вспомнила тот самый день, всего за две недели до того, как контракт Драко подошел к концу, и она бы наконец избавилась от него, она была не в особенно хорошем настроении. Была середина мая, один из тех влажных и теплых дней, когда влажность ползет по коже, она провела большую часть дня, обмахиваясь своими документами, чувствуя себя взволнованной и разгоряченной. Добавьте к этому, что Драко действовал ей на нервы с девяти утра, и к вечеру она была готова взорваться.

– Черт побери, Малфой, – прошипела она. – Я не хочу сегодня работать сверхурочно!

– И ты думаешь, мне нравится сидеть в этом гребанном офисе и слушать тебя, сука?

Она вспомнила, как прядки ее волос прилипли к затылку от пота, зудели в течение нескольких часов, и что пот на бедрах продолжал поднимать ее юбку. Драко сидел в своем кресле, небрежно откинувшись назад, закатив рукава до локтей, а волосы слегка растрепались от сырости. Она вспомнила, что хотела расстегнуть верхнюю пуговицу своей блузки, но его непреклонный взгляд оттолкнул ее.

– Если бы ты просто подписал эти бумаги…

– Я ничего не подписываю, – упрямо сказал он. – Ты полностью исчерпала мой запас аконита, так что можешь разозлить! Ты хоть представляешь, как трудно его достать?

– Конечно, я знаю, какая это редкость, в прошлом году я проводила чертово исследование для Министерства!

– Тогда читай по моим губам, когда я говорю «НЕТ»! В любом случае это не принесет тебе никакой пользы! Сейчас ты не ближе к поиску противоядия для чертовых домашних эльфов, чем когда мы начали эту бессмысленную операцию…

– Я нахожусь близко к поиску антидота.

– Бред сивой кобылы! – крикнул он, вскакивая со стула. – Все, что ты делала, это зря тратила мое время и мои деньги!

– Да пошел ты, Малфой! – она плюнула в него, снова обмахиваясь бумагами. – Ты, черт возьми, прекрасно знаешь, что я работала над этим, пока ты сидел и ничего не делал!

– Ничего? Каждый раз, когда я тебе что-то предлагаю, ты меня игнорируешь!

– Потому что ты понятия не имеешь, о чем говоришь! Ты думаешь, что знаешь все!

– Я думаю, что знаю все? Черт, ты серьезно? Ты знаешь, кто ты?

– Я тот человек, который провел обширное исследование анатомии домашних эльфов! – Она дернула за воротник. – Я тот, кто провел бесчисленные испытания потенциальных ингредиентов зелья! – Она смахнула челку с глаз. – Я тот человек, который работал над этим с первого дня! И я тот человек, который знает детали этой операции задом наперед! И я человек – могила Мерлина, почему здесь так жарко?

Сдавшись, она практически оторвала верхнюю пуговицу и убрала волосы с лица дрожащими пальцами, а Драко изучал ее прикрытыми глазами. Чувствуя себя еще более неловко в его присутствии, все раздражение, которое она чувствовала последние пять с половиной месяцев, казалось, взорвалось внутри нее, и она подошла к нему ближе, швыряя документы ему в грудь.

– Подпиши бумаги.

Он не вздрогнул. – Нет.

– Я отказываюсь спорить с тобой всю ночь! Я хочу пойти домой и принять ванну! Желательно во льду!

– Не рассказывай мне о своих жалких ночах в одиночестве дома, Грейнджер, мне плевать.

– Подпиши бумаги, Малфой!

– НЕТ.

– Я не прошу тебя, я приказываю тебе!

– Ударь меня, Грейнджер.

И вот так ей снова исполнилось четырнадцать: злая, взволнованная и хмурящаяся на Драко Люциуса Малфоя сузившимися глазами и стиснутыми зубами, практически сплюнув от ярости.

Следующие тридцать секунд или около того были немного размыты в ее обычно хорошо организованном уме, но она знала, что сжала руку в кулак, подняла ее назад, а затем взмахнула ею изо всех сил, она завладела его ртом. Да, определенно его ртом. Она вспомнила, как смотрела на его губы или, скорее, на его ухмылку. Она вспомнила, что ее кулак на самом деле никогда не сталкивался с его лицом (к сожалению), и она вспомнила, как его пальцы сковали ее запястье, почти болезненно, и это был момент, когда все было немного искажено.

По сей день Драко клялся своей сомнительной душой, что именно она, как он выразился, «набросилась на него», но Гермиона была непреклонна, что такой смелый поступок был для нее слишком нехарактерным, и она был совершенно уверен, что именно он врезался в нее, как торнадо, разорвав ей рот.

Этот инцидент, их первый поцелуй, всегда напоминал ей автокатастрофу; люди часто описывали, как они вспоминали каждый момент до и каждый момент после, но сам удар был потерянным или туманным, например, когда вы обнаруживаете новый синяк. Я не помню, откуда это взялось.

И Гермиона могла искренне вспомнить каждую деталь, которая последовала за ударом.

Каждая деталь.

Поцелуй был скорее зубами и дыханием, чем губами; кусала, царапала и щипала, и Драко вцепился ей в нижнюю губу, посасывая, пока не стало больно. Услышав собственный приглушенный стон и досаду на себя за то, что она позволила ему ускользнуть, она так же сильно укусила его, пока не почувствовала вкус крови, а затем провела языком по его, чтобы доказать свою точку зрения, знать, что он тоже его попробует.

Его руки были так крепко сжаты на ее плечах, что синие отметины оставались на ее коже в течение недели, как идеальные темно-синие отпечатки пальцев; но это было прекрасно, потому что царапины, оставленные ее ногтями от порезов на его шее и плечах, останутся на нем в течение двух недель. Она практически царапала его во время поцелуя, теребила его за волосы, воротник и все остальное, за что могла ухватиться, и в процессе отколола два ногтя.

Тогда он прижал ее к стене, так грубо, что она изо всех сил пыталась дышать, а затем он начал возиться с пуговицами ее блузки. Излишне говорить, что они длились недолго, и он так быстро стянул ее блузку с липкой от пота кожи, что ей едва удалось вытащить руки из рукавов. Чувствуя потребность подражать ему движение за движением, она схватила его за рубашку, слишком нетерпеливо, чтобы расстегнуть пуговицы, поэтому она просто натянула ее на его голову, прервав поцелуй менее чем на две секунды, а затем ее бюстгальтер исчез, пять секунд спустя. Можно отдать должное Драко, ее бюстгальтер оказался на полу еще до того, как она сообразила, что он расстегнул застежку.

Она вспомнила, что его широкая грудь казалась влажной против ее грудей, пот скользил между ними, и они обе были чертовски горячими. Ее кожа была обжигающей, и тепло, исходившее от него, было похоже на пар, это заставило их почувствовать себя горящей массой тепла, скорости и энергии, и их пара практически пульсировала от ее интенсивности.

Тогда его рот был на ее горле, облизывая соленую кожу и покусывая чувствительное место под ухом. Этого было недостаточно, и она признала, что именно она втиснула свой таз в его, просто чтобы почувствовать трение в том месте, где больше всего покалывало, и она также призналась, что испытывала странное чувство триумфа, когда чувствовала, какой он твердый, словно теплая сталь между ее бедер.

Он издал звук в ее шею, когда она в первый раз качнула бедрами, чтобы встретиться с его, чудесный тихий звук где-то между вздохом и кряхтением. Она провела зубами по его подбородку, провела руками по его мускулистым рукам, прежде чем снова потерять их в его волосах.

Его следующий ход был действительно неизбежен.

Он поднял ее с пола, и ее ноги обвились вокруг его талии, как инстинкт, и она потратила секунду, чтобы сбросить туфли, прежде чем впиться лодыжками в его зад, снова обнаружив это трение. Подняв ее юбку вокруг ее бедер и вернув свои губы к ее синякам, он начал дергаться и кружиться, стон Гермионы вылился в его рот, прежде чем она успела его уловить. Тогда она почувствовала его ухмылку. Эта гребаная ухмылка.

Вращающееся давление его члена на ее клитор уже начало вызывать эту боль в ее кишечнике, и она отчаянно потянулась к его поясу, надеясь получить то, что обещала вся ситуация: он внутри нее, кожа на коже. Но он остановил ее.

– Полегче, Грейнджер, – пробормотал он. У нее действительно не было возможности обдумать его действия, пока он не просунул между ними руку.

Она прервала поцелуй длинным и дрожащим вздохом, когда он начал быстрые движениями большого пальца по ее клитору, по мокрому нижнему белью, его рот упал на ее ключицу. Некоторое время он так с ней играл, растирая ее сквозь влажную вату, пока она не распухла, и только когда она издала правильный, твердый стон, он наконец преодолел барьер и медленно соскользнул рукой внутри ее нижнего белья, а затем два его пальца оказались внутри нее.

Она вспомнила, как запрокинула голову, чтобы упасть на стену, и выгнула спину, поблагодарив божество, в которое она не верила, за то, что он знал, что делает, что он знал, как сгибать пальцы и толкать в быстром темпе, продолжая поглаживать большим пальцем ее клитор. Она вспомнила, как он целовал ее грудь, царапал зубами ее соски и сосал чувствительную нижнюю часть ее грудей, они тяжело дышали. Она вспомнила, как скручивала пальцы ног, когда короткие, но сильные искры удовольствия трепетали в ее животе, она была почти уверена, что он хмыкнул в ее кожу, когда она издала необузданный стон.

Во время всего этого она могла чувствовать его горячую, твердую длину, прижатую к ее внутренней стороне бедра, и между вздохами блаженства она думала о том, каково будет, если он наполнит ее. Подняв голову и встретившись с ним взглядом, она наблюдала, как он смотрит на нее, его глаза были темными, и она задавалась вопросом, как он будет выглядеть на ней сверху, гадала, стонет ли он ей в ухо. И Мерлин, прости ее, она жаждала этого, обладать такой властью над ним, и перспектива этого возбудила ее еще больше.

По-видимому, он смог прочитать нетерпение в ее глазах, потому что он убрал руку с нижнего белья, и они начали двигаться. Его рот вернулся к тому, чтобы бить ее, и когда он схватил ее за талию, она наконец дотянулась до пряжки его ремня, неуклюже расстегивая, прежде чем быстро расстегнуть его молнию.

Едва ей удалось протолкнуть его брюки за очерченные выступы его бедренных костей, как он ударил ее телом по столу. Буквально прихлопнул. Настолько сильно, что ее голова закружилась, и вся кровь хлынула в ее мозг, хотя, оглядываясь назад, возможно, это не имело к этому никакого отношения. Сдерживая желание хрюкнуть, когда боль охватила ее череп, она подтянулась и села на край стола, Драко скинул ботинки и снял брюки, не сводя с нее тяжелых глаз. Он выглядел как хищник, его движения были плавными и точными, и она с нетерпением вцепилась в стол, пока ее костяшки не побелели.

Вступив в пространство между ее ногами, он схватил ее за голову и снова раздавил ее губы, облизывая рот, как будто дегустировал, а затем он схватил ее за волосы и дернул голову назад, кладя другую руку ей на живот, чтобы оттолкнуть спиной к столу. Он держал ее там, упершись ладонью в ее живот, почти час, просто глядя на нее.

– Умоляй об этом, Грейнджер.

Ее глаза расширились, но шок прошел быстро, и она усмехнулась, обхватив его ногами за талию и намеренно наклонив бедра так, чтобы его член был прижат к горячему и влажному теплу между ее бедрами. Она наблюдала, как качается его кадык и стиснутые челюсти, и почувствовала прилив сил.

– Ты умоляй об этом, Малфой.

Его губы подергивались, и она подумала, что его дыхание стало немного поверхностным, прежде чем он убрал руку с ее живота, она выпрямилась, прижав зубы к его горлу, прежде чем снова найти его рот. Потом все снова стало быстро и беспорядочно, все руки и зубы, касались и кусались, просто пытались оставить как можно больше следов и шрамов. В этот момент он издал свой первый звук, и его низкое рычание прокатилось по ее языку, а затем по ее спине, а затем он каким-то образом сделал поцелуй более сильным, более требовательным, и она снова почувствовала вкус крови. Было ли это его или ее, она так и не поняла.

Болезненно впиваясь пальцами в ее зад, он притянул ее к себе, пока она не уселась на край стола, а кончик его члена не касался ее клитора. Она вспомнила, как думала об этом до того, как дотянулась до него, обхватив его рукой и качая кулаком вверх и вниз, и она отстранилась, чтобы увидеть его реакцию, нахмурившись. Ей понравилось, как он чувствовал себя в ее руке: твердый, как кость, и мягкий, как шелк, и она хотела еще на мгновение прикоснуться к нему, но он схватил ее за колени и оттолкнул еще дальше назад на столе.

Еще одно рычание вырвалось в его груди, он заполз на стол, оперся над ней и схватился за одну из ее ног, подняв за бедра. Она вспомнила, что он одарил ее размеренным похотливым взглядом, и она глубоко вздохнула, когда почувствовала его член у своего входа, и мгновение спустя он толкал ее внутрь, растягивая ее.

Он втянул воздух сквозь зубы и зажмурился, а она задохнулась от стона, вонзив ногти ему в плечи. По какой-то причине она думала, что он будет медленно выполнять эти первые несколько толчков, но он этого не сделал, и она была благодарна ему за это. После первого осторожного прыжка поспешность вернулась к нему, а второй, третий и четвертый толчок были жесткими и быстрыми. После этого они вернулись к безумному и хаотическому инстинкту. Его бедра ударялись о ее бедра с такой силой, что она изо всех сил пыталась сесть в течение нескольких дней после этого, хотя тогда она не заботилась об этом. Она откинула бедра назад, обвивая его ногами и подталкивая таз вверх, чтобы глубже проникнуть в него, что он, казалось, оценил.

Тогда их покрыл пот, капли которого падали с его челки ей в глаза. Все еще было чертовски жарко, и когда ее сердце билось в грудной клетке, она чувствовала себя горящей. Они оба чувствовали себя в огне. И он чувствовал себя так потрясающе внутри нее, как безрассудно колотил ее. Они оба тяжело дышали, как подростки, водили по друг другу руками, пытаясь прикоснуться к как можно большему количеству влажной кожи.

– Бля, – сказал он ей в губы. – Я знал, что ты так себя чувствуешь.

Ей едва удалось ответить, она снова вонзилась зубами в его горло, царапая ногтями его спину и лопатки. Ее кишечник начал пульсировать, дыхание стало затрудненным, ее грудь прижалась к его груди.

Он на мгновение замедлился и обнял ее за талию, подтянул к себе, и удерживая немного выше, врезался в нее, и это изменение сработало идеально. Покалывание превратилось в устойчивый ожог в этой новой позе, и каждый раз, когда он вставлял свой член в нее под таким углом, его живот стучал по ее клитору, ее стоны теперь выходили одним долгим мурлыканьем, и Мерлин, это было просто невероятно, как булавки и иглы повсюду. И вид, как лицо Драко сморщилось от попытки сохранить самообладание, сделал его намного лучше.

– Скажи мне, когда будешь близко, – сказал он, покусывая ее челюсть.

– Я близко.

А потом он остановился.

Когда он оторвался от нее и встал возле стола, она просто сидела там, ее тело все еще покалывало. Замороженная, безмолвная и головокружительная от секса. Она была убеждена, что все это была его дурацкая шутка, что он планировал довести ее до грани, а затем оставить висящей на краю, незаконченной и униженной. Даже когда она слышала, как он говорит, ничего не было понятно.

– Грейнджер, иди сюда. Сейчас.

Слишком сбитая с толку и ошеломленная, она просто смотрела на него, готовясь к жестокой насмешке, совершенно не обращая внимания на его истинные намерения.

– Ради Мерлина, – нетерпеливо прорычал он, схватив ее за бедра и перевернув на грудь. – Иди сюда.

Она позволила ему тащить ее назад, пока кончики пальцев ног не коснулись пола, она склонилась над столом, охотно раздвинув ноги, снова поблагодарив это воображаемое божество, что это было не так. Это далеко не все, если бы безумные руки Драко, сжимавшие ее бока, были чем-то, через что можно было бы пройти, а затем он снова наполнял ее, скользя полностью внутри, она вскрикнула, все остальные ощущения вернулись, как статика. Мгновенно приспосабливаясь, она приподнялась, так что ее позвоночник был изогнут, а бедра немного выше, и он снова зарылся рукой в ​​ее волосы, крепко удерживая ее влажные кудри на одной стороне и приставая к изгибу ее шеи своим ртом.

Она вспомнила, как его ярко выраженные тазовые кости ударяли по ее ягодицам каждым фунтом его тела, но это положение было чертовски превосходным, что она едва заметила, особенно когда он протянул другую руку вокруг, чтобы грубо потереть пальцами ее клитор, и сочетание того, что он дразнил эти два пятна, было великолепным. Почти. Все между ее пупком и бедрами горело в течение нескольких минут, и звуки, которые срывались с ее опухших губ в этот момент, представляли собой беспорядочную и громкую последовательность гласных.

Но ее любимой вещью в этой позе была возможность слышать и чувствовать его ворчание ей в ухо, его скрипучие стоны, и время от времени он шипел. Он немного сильнее дернул ее за волосы и ускорил темп своих толчков, повернув ее голову так, чтобы она могла видеть его краем глаза.

– Скажи мне, когда будешь на грани, – задыхался он, перебирая ее клитор сильнее и быстрее. – Перед тем, как ты соберешься кончить, скажи мне, хорошо?

Ей едва удалось кивнуть, потому что она достигла той стадии, когда ее пальцы рук и ног онемели, а кровь хлынула вниз, оставляя головокружение. Единственное, что казалось реальным, – это растущий пульсирующий жар внизу живота.

– Сейчас, – сумела она выплюнуть.

Он снова вырвался из нее, едва дав ей возможность заметить, как он перебросил ее обратно на спину и снова вошел в нее, загнав себя так далеко, как только мог, схватив ее за подбородок. Она никогда не забудет его лицо; покрасневший, сильный и такой жестокий, он выглядел захватывающе, и даже с его членом, который все еще толкался в нее. Ее оргазм пульсировал в ее животе, она отказывалась смотреть куда-то, кроме его диких глаз.

– Смотри на меня, когда кончаешь, – требовал он, прерывисто дыша. – Больше никуда, смотри только мне в глаза.

Затем он опустил руку от ее подбородка обратно к ее клитору, поглаживая его с идеальным давлением, когда он ударил ее еще один, два, три, четыре раза, и болезненный узел напряжения внутри нее наконец образовался.

Глядя ему прямо в глаза, как он и сказал, ее рот открылся в беззвучном крике, а ее спина выгнулась, все ее конечности сжались и вытянулись, чтобы приспособиться к теплу, гудящему вокруг ее внутренностей. Сопротивляясь желанию зажмуриться, она смотрела на Драко, когда все ее тело бесконтрольно превращалось в дрожащий беспорядок, и то, как он смотрел на нее, было таким странным и чудесным, как будто он был очарован ею, не в силах отвести взгляд. Протяжный и дрожащий стон сорвался с ее губ, когда жар закипел и рассеялся, после чего он все еще жужжал, ощущение в ее пальцах рук и ног медленно возвращалось.

Драко все еще входил в нее в быстром темпе, мышцы его рук судорожно сжимались, а губы подергивались, его дыхание стало тяжелее, а движения – более настойчивыми. Даже сейчас она понятия не имела, откуда взялась ее внезапная дерзость, но она обвила его ногами и схватила его за подбородок пальцами, как он это сделал с ней.

– Теперь, ты смотри только на меня, когда кончаешь.

Его глаза немного расширились, но затем он одобрительно ухмыльнулся ей, и это был первый раз, когда его дерзкие губы не разозлили ее. Тогда он задушил ее рот своим, врезавшись в нее сильнее, глубже, быстрее, его руки сжимали ее бока так крепко, что ей пришлось прикусить его губу, чтобы сдержать хныканье.

Ему пришлось прервать поцелуй, когда его дыхание стало слишком напряженным, и именно тогда она поняла, что он делал все ради ее блага, чтобы гарантировать, что она кончит первой. Его действия стали бешеными, а стоны стали громче, но он продолжал смотреть в глаза, его спина выпрямилась, а бицепсы вздулись, и одним последним ударом его члена она почувствовала, что он распался, и увидела это в его глазах, его зрачках. Звук, который он издал, был животным, а затем его плечи начали дрожать.

Затем он вздохнул, прижавшись лбом к ее ключице, позволяя своему оргазму утихнуть.

И это был конец.

Примерно через минуту, когда она уже думала, что ей сказать, чтобы нарушить тишину, он поднял голову и прямо посмотрел на нее. – Просто чтобы было ясно, – сказал он, – я все еще не подпишу эти долбанные бумаги.

Она вспомнила, кем они были тогда. Он ударил ее об стену и она сердито посмотрела на него, чувствуя себя смущенной, разъяренной и слишком незащищенной.

– Убирайся от меня, – рявкнула она, отталкивая его и поднимаясь на свои шаткие ноги. – Черт, что, черт возьми, я наделала?

– Ну, я, чтобы констатировать очевидное…

– Замолчи! – крикнула она, призывая свою палочку. – Это… это неуместно! Это неприемлемо!

– Успокойся, черт возьми, Грейнджер, это было неизбежно, – небрежно сказал он. – Ты месяцами пожираешь меня глазами.

– Что? Как… что, черт возьми, с тобой не так?

Не дожидаясь ответа, она взмахнула палочкой, чтобы одеться, а затем провела пальцами по завитым локонам, пытаясь разобраться в странной ситуации, в которой она оказалась. Как будто чтобы еще больше возбудить ее, Драко прошел по офису, все еще обнаженный, и беззаботно рухнул на стул, весело глядя на нее.

– Грейнджер, успокойся. Выпей или что-нибудь…

– Черт, да не хочу я пить!

– Может быть, успокоительное?

Она зарычала и развернулась, чтобы взглянуть на него. – Я знаю, что это какая-то дурацкая шутка для тебя…

– Напротив, я отлично провел время. Я просто…

– Но это не профессионально! – она оборвала его, подошла к своему столу, чтобы собрать файлы, прежде чем направиться к двери. – Я ожидаю, что ты будешь на работе в понедельник, и этот… инцидент больше не будет упоминаться!

Затем она захлопнула дверь и практически побежала по коридорам к каминной сети, благодаря всевышние силы за то, что это была по крайней мере пятница, и у нее были выходные, было время попытаться все это забыть.

В течение этих двух дней она полностью погрузилась в работу, а в воскресенье вечером у нее был прорыв, который сумел успешно отвлечь ее на все два часа.

Когда она вернулась на работу в понедельник с постоянной массой нервов в животе, Драко, как и ожидалось, уже был там, сидел в ее кресле с самодовольной ухмылкой на лице, но она была подготовлена. Уверенно войдя в комнату, она швырнула свои документы на стол перед ним, борясь с румянцем, который угрожал согреть ее щеки, она вспомнила, при каких обстоятельствах в последний раз касалась этого стола. Сохраняя пустое выражение лица, она ждала, пока он просматривал ее работы, чувствуя себя немного довольной собой, его бровь приподнялась от интриги.

– Ты нашла лекарство?

– Оно еще не было проверено, и я отправила свои выводы в Департамент по уходу за магическими существами, чтобы они могли начать испытания, но я уверена, что это сработает.

Он задумчиво постучал пальцем по губам. – А аконит…

– Был главным ингредиентом, да, – закончила она за него, самодовольно склонив голову. – Мне просто нужно было подобрать количество, но, как видишь, я была права, а ты ошибался.

Так вот, она никогда не ожидала от него извинений, но, возможно, она надеялась на какой-то признак унижения или смирения, но вместо этого он просто сузил глаза на нее, облизывая зубы.

– Как, черт возьми, ты получила дополнительный аконит без моего разрешения? – резко спросил он.

Она пожала плечами изучая свои ногти. – Я сделала то, что было необходимо. Я знала, что был права.

– Как ты получила это разрешение, Грейнджер?

– Я подделала твою подпись.

Его ноздри раздулись. – Ты подделала мою гребаную подпись?

– Это именно то, что я сказала.

– Хитрая сука! Я совершенно ясно дал понять, что не одобряю.

– Вот поэтому мне и пришлось подделать твою подпись, гений!

– Ты понимаешь, что я могу тебя уволить за это? – пригрозил он, поднявшись на ноги и обойдя стол, чтобы встать перед ней. – Ты знаешь, что, если я быстро переговорю с адвокатом, я могу подать на тебя и твой отдел в суд?

– О, не будь таким чертовски драматичным, Малфой!» – возразила она. – Я сэкономила нам недели, если не месяцы дополнительной работы! Если бы ты только подписал эту чертову бумагу…

– Ты не знаешь, подействует ли это зелье!

– О, пожалуйста! Посмотри на мои выводы! Это будет работать, и ты это знаешь!

– Все, что я знаю, это то, что ты незаконно подделала мою подпись, и что если это зелье не сработает, это обойдется мне в тысячи, глупая сука!

– Назови меня сукой еще раз, Малфой, и посмотришь, что произойдёт!

– Ты сука, Грейнджер!

Она сжала руку в кулак еще до того, как он закончил фразу, но он был готов к ней, и то, что последовало за этим, было похоже на их действия в пятницу, только на этот раз он трахнул ее на стуле и кое-как кончил на пол.

***

Год спустя она все еще пыталась нанести удар и в итоге оказывалась с ним между ее бедер.

Год тайного траха с Драко Малфоем, и, глядя на него сейчас, она до сих пор не могла понять… как.

Качая головой и потянувшись за одеждой, она старалась не думать о том, как и почему у них такой дисфункциональный распорядок, потому что она так и не пришла к выводу. Все, что она знала, это то, что их… договоренность, какой бы запутанной она ни была, будет продолжаться. Это был порочный круг, но они довели его до совершенства, сделав его комфортным и удовлетворительным, и он просто работал на их нужды. Но все, что она хотела сделать сейчас, это залезть в свою кровать и уснуть от угрызений совести, преследовавших ее с самого начала.

– Что ты делаешь?

Она взглянула на него и нахмурилась. По-прежнему обнаженный, откинувшийся на кровать с сигаретой между губами, и она не могла решить, выглядел он сексуально или мерзко.

– Я иду домой.

– Ты никуда не пойдешь, – сказал он, кивая на часы. – Уже за полночь. Помнишь, каминная сеть находится на ремонте до шести утра. Они прислали нам письма несколько недель назад.

– Черт, я совсем забыла. Ну, я аппарирую тогда…

– Грейнджер, мы это уже обсуждали. Охранные заклинания охватывают всю территорию моего дома. Тебе придется пройти пять миль, чтобы выйти за пределы, а там метель. Плохая идея.

Вздохнув и массируя лоб, она проигнорировала его веселый взгляд. – Ну, я не могу здесь остаться.

– Ты оставалась здесь и раньше.

Это было правдой, но это случалось всего четыре раза (включая этот), и все были совершенно случайными. Дом Драко был большим загородным домом недалеко от Борнмута, примерно в пятую часть поместья Малфоев, и доставлял ему такое нужное уединение. Вот почему они всегда приходили сюда, потому что знали, что их не прервут или, скорее, обнаружат, в отличие от ее особняка, где коллеги и друзья появлялись без предупреждения достаточно часто, это было проблемой.

Из трех раз, когда она ночевала здесь, два произошли из-за того, что она засыпала, а затем просыпалась, чувствуя себя слишком уязвимой и взволнованной. Не то чтобы она не доверяла Драко. Напротив, она думала, что он был самым безупречно честным человеком, которого она знала, но в их ситуации были невысказанные слова, и остаться на ночь было чем-то…неудобным. Это просто… было непрактично и подразумевало множество сложных вещей. Она должна была признать, что была далека от эксперта по принципу «ебля ради удовольствия», но знала, что их встречи должны быть краткими и простыми.

В третий раз, когда она ночевала здесь… ну, обстоятельства сложились, мягко говоря, проблематично. Это произошло недавно, около месяца назад, и, возможно, именно поэтому она начала анализировать запутанные узлы их договоренности: потому что она чувствовала, что это недавнее событие повлияло на статус-кво, даже если она была единственной, та, кто, казалось, понимал это.

Вот почему она не могла остаться. Если бы она это сделала, она знала, что ей придется поднять этот вопрос, потому что он неделями придирался к ней.