Текст книги "Каникулы (СИ)"
Автор книги: Берлевог
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
День 1
День 1. Утро, день.
Конец сентября, но еще ничего не напоминало о близости осени. Утреннее солнце так припекало, что Брайан вынужден был снять легкую кожаную куртку и нести ее в руках. Амфитеатр Капуи он осматривал около часа, медленно пересекая его поперек, забираясь на первый ярус зрительских лож и спускаясь под арену, где зелень и тень давали приятную прохладу.
Людей в амфитеатре не было – ни смотрителей, ни туристов, ни торговцев сувенирами. Где-то здесь располагался музей гладиаторов, но Брайан передумал его искать, не ожидая там найти хоть что-нибудь по-настоящему интересное.
Он вышел через главную арку к стоянке, где стоял его арендованный Дукати, уселся на горячее кожаное сиденье, надел куртку и медленно поехал в сторону шоссе Е45. Улочки старой Капуи поднимались все выше и выше, то сжимая его своими пыльными боками, то расступаясь в виде маленьких площадей, где в уличных кафе под выгоревшими навесами пили кофе местные пенсионеры.
По расчетам Брайан должен был уже выехать на шоссе, но никаких шоссе в пределах видимости он не наблюдал, поэтому свернул на первую попавшуюся боковую дорогу и затормозил, чтобы свериться с картой.
Две древних полуразрушенных колонны, вероятно, обозначали въезд в какое-то поместье, поэтому Брайан медленно проехал по этой дороге и остановился у развалин старой виллы. Скорее всего, эта вилла – ровесница амфитеатра, решил Брайан. Он достал из перекинутой через плечо сумки бутылку воды, напился и побрел через развалины, заросшие зеленью, к месту, которое издали ему показалось внутренним двориком виллы. Один край этого дворика обрывался над глубоким оврагом, а дальше, внизу, раскинулась старая Капуя. Вид залитого солнцем городка был таким идиллическим, что Брайан сел на песок у самого обрыва и достал из кармана пачку сигарет и маленькую дорожную карту.
Он почти докурил, когда услышал позади слабый стон. Дернувшись от неожиданности, Брайан вскочил на ноги и попытался рассмотреть дальний конец двора, где зелень и блики солнца скрывали источник звуков. Через несколько секунд стон повторился, Брайан тихо ругнулся и медленно пошел на звук. Там, среди руин стен и колонн, на полметра от земли возвышался то ли каменный стол, то ли просто гладкий камень почти черного цвета. Его выщербленная поверхность местами поросла сухим мхом, местами потрескалась и позеленела, а кроме того, на ней лежал голый мужчина.
Нет, он не был голый, его бедра обматывала грязная тряпка. Брайан подошел поближе и увидел, что мужчина в очень плохом состоянии. Казалось, он без сознания. Множество шрамов и страшных синяков покрывали его тело, грязь и кровь засохли разводами на лице, темный загар говорил о том, что человек жил на улице. Руками он прикрывал небольшой порез на боку. Смрад, исходящий от лежащего тела, говорил сам за себя.
– Воды… – едва слышно, глаза закрыты.
Брайан поморщился, но вытащил бутылку с водой. Однако, мужчина руку не протянул, рот не открыл, поэтому Брайан стоял и просто смотрел на него, не зная, как поступить.
– Воды…
– Ладно.
Он наклонился, морщась от резкого запаха, приподнял голову избитого и стал тонкой струйкой вливать воду между потрескавшихся губ. Вода полилась по грязным щекам и шее, когда мужчина наконец сделал глоток, другой, и жадно выпил всю оставшуюся воду.
Он поднял веки, и Брайан увидел пронзительно синие глаза. Однажды он уже видел такие. Они принадлежали другому человеку, но сейчас смотрели на него с лица этого избитого итальянского бомжа. Двое мужчин разглядывали друг друга. Брайан увидел то, на что раньше не обратил внимания – чистые яркие глаза, по-кошачьи резкие скулы, изящные кисти рук и прекрасно тренированное тело. Вероятно, мужчина долго страдал от жажды, потому что на его теле можно было рассмотреть каждый мускул. «Это сколько часов в день нужно заниматься, чтобы у тебя были такие мускулы?»
– Парень, тебе надо в больницу. Ты слышишь?
Парень не слышал, его глаза снова закрылись, и выглядел он так, словно готов потерять сознание. Брайан потряс его за плечо, похлопал по щеке. Потом, приняв решение отвезти пострадавшего в больницу, усадил его на камне и осторожно надел на него свою кожаную куртку. «Нахуя мне это надо?»
40 километров до Неаполя Брайан ехал медленно, очень медленно, постоянно опасаясь, что незнакомец за его спиной рухнет прямо на дорогу. И так как Брайан понятия не имел, где в Неаполе находятся больницы для избитых бомжей, он решил заехать домой и найти нужные адреса в интернете. Разумеется, незнакомца он не мог оставить на мотоцикле, поэтому втащил его в свою квартиру на втором этаже старого каменного дома. В маленькой прихожей незнакомец покачнулся, скривился и закрыл обеими ладонями рот, характерно дергаясь телом.
– Нет, ты не будешь делать это прямо здесь! – Брайан крепко подхватил мужчину и быстро проволок его через кухню в ванную комнату.
Развернул к унитазу, наклонил ему голову и удостоверился, что содержимое желудка попало точно в цель. Впрочем, это была одна вода. Что делать с этим человеком дальше? Посадить его на диван в гостиной – значит, иметь потом проблемы с хозяйкой квартиры и, возможно, оплачивать испорченную обивку.
– Раз уж ты здесь, помойся, от тебя воняет, – Брайан включил воду в душевой кабине, отрегулировал температуру, стащил с грязных плеч куртку. – Сам справишься?
Мужчина медленно зашел под воду, и Брайан увидел, что его колени подгибаются, а руками он цепляется за скользкий кафель. Прямо в джинсах и футболке Брайан шагнул в душ и успел подхватить оседающее тело.
– Хорошо, просто стой.
Брайан вылил на губку треть бутылки геля для душа и начал отмывать незнакомца. Не желая причинить боль, легко прикасался губкой к израненному телу, выжимая пену и смывая ее водой. Повязку с бедер он не смог снять, она была закреплена хитрым узлом где-то в глубине складок. Такую конструкцию Брайан видел впервые:
– Что это за тряпка? Сними.
– Это сублигария…
Мужчина потянул за нужный конец, и мокрая повязка шлепнулась к их ногам. Брайан заметил, что на теле парня нет ни единого волоса, не считая короткой стрижки и бровей. На груди, в паху, на ногах на ощупь чувствовалась небольшая мягкая щетина. «Кому нужно удалять все волосы со своего тела?» Чем чище становился мужчина, тем внимательней разглядывал его Брайан. Прикасался к многочисленным шрамам, скользил костяшками пальцев по груди и животу, ощупывая твердость мышц, провел по ногам ладонями – снизу вверх от накачанных икр к упругим ягодицам. И смотрел в лицо, уже отмытое от крови и грязи, пытаясь поймать хоть какое-то выражение. Лицо мужчины не выражало ничего. Только иногда Брайану казалось, что тот сквозь мокрые опущенные ресницы внимательно разглядывает самого Брайана…
Помытого, завернутого в махровый халат мужчину Брайан, немного посомневавшись, уложил в спальне на свою кровать, дал ему таблетку цитромакса и наглухо задернул шторы. Убедившись, что тот проваливается в сон, Брайан вышел в гостиную, стянул промокшую одежду и рухнул на диван. Открыл свой ноут, собираясь узнать адреса неаполитанских больниц, однако, первое слово, которое он ввел в поисковик, было – СУБЛИГАРИЯ.
День 1. Вечер.
Пока незнакомец спал в кровати Брайана, тот бродил в интернете, читая разные статьи, разглядывая фотографии, отвечая на деловые письма. Несколько раз выходил курить на один из двух балконов, долго стоял, опираясь на чугунные перила и наблюдая за жизнью на Корсо Умберто I. К вечеру на одной из центральных улиц Неаполя народу становилось все больше, открывались бары, зажигались цветные огни.
Брайан прилетел в Неаполь несколько дней назад, и ему еще не надоело наблюдать за вечерней средиземноморской суетой. Иногда, когда ветер дул с юга, он чувствовал запах моря, а свесившись через перила балкона, мог увидеть в просвете улицы вершину Везувия. Ему здесь пока нравилось. В нескольких кварталах от арендованной квартиры он обнаружил гей-клуб, а везде по городу располагались очень приличные рестораны и пиццерии. Это не считая многочисленных достопримечательностей, которые Брайан собирался осматривать, если только у него появится такое желание. Главное же – ничего здесь не напоминало о Питсбурге. И одно это уже было большим облегчением.
Перед самым закатом в гостиной появился парень в халате, постоял, взглядом окинул Брайана с ног до головы, спросил тихим хриплым голосом:
– Где отлить?
– В туалете.
Парень не двинулся с места. Стоял и смотрел. Через минуту Брайан открыл дверь ванной комнаты, пальцем ткнул на унитаз:
– Отливать сюда. Срать и блевать тоже сюда. А это вода, руки мыть – Брайан пальцем подцепил рычаг крана на раковине и продемонстрировал текущую струю. На этот раз парень, кажется, понял, прошел к унитазу и начал мочиться.
– Блядь, двери надо закрывать! – Брайан захлопнул дверь в ванную.
Из ванной долго доносились звуки льющейся воды, несколько раз громыхала пластиковая штора душевой кабины, потом раздался звук смыва унитаза. Брайан сидел на сером диване и ждал своего постояльца. Тот вышел, снова прижимая руку к небольшому порезу на правом боку, и попросил бинт.
– Дай посмотрю… – Брайан отвел руку парня, раскрыл полы халата и увидел, что этот небольшой порез был довольно глубоким. Его края синюшного цвета издавали неприятный запах и, очевидно, именно эта, небольшая на первый взгляд рана, так мучила незнакомца. Остальные синяки после помывки оказались старыми, а шрамы – зажившими – В больницу тебя отвезти?
– Нет.
Порывшись в своей дорожной аптечке, Брайан обнаружил неоспорин и все необходимое для обработки раны. Он выложил медикаменты на обеденный стол, уселся на стул и поставил парня между своих разведенных колен таким образом, чтобы лучи закатного солнца освещали живот.
Член незнакомца находился в нескольких сантиметрах от лица Брайана, но, кажется, парня этот факт нисколько не смущал. Это было необычно.
– Ничего, что ты без трусов тут передо мной стоишь?
– Что? – на лице парня не было издевки, в нем читалось искреннее желание понять вопрос.
– Я плохо говорю на итальянском? А ты говоришь по-английски? Как тебя зовут? – Брайан обильно смочил ватный тампон перекисью водорода и прижал к ране. Парень ахнул и дернулся, но второй рукой Брайан крепко придерживал его за бедро.
– Меня называют Спартак. Вызывающий дождь.
– Прекрасно… – неоспорин таял на воспаленной коже, и Брайан ватной палочкой пытался протолкнуть мазь вглубь раны. Парень шипел сквозь сомкнутые зубы, но больше не дергался. Обильно измазав пациента неоспорином, Брайан накрыл рану марлевым тампоном на лейкопластыре и тщательно приклеил его к загорелому боку.
Не без сожаления Брайан запахнул халат на парне, подвязал поясом и развел колени, выпуская пациента. Парень тут же опустился на соседний стул, на лбу у него показались капельки пота. Вероятно, он скрывал, насколько ему было больно. Брайан хотел было встать и налить им по порции виски, но пришлось подождать несколько минут, пока эрекция не спадет настолько, чтобы не выпирать чересчур откровенно сквозь тонкий флис домашних штанов.
Брайан протянул Спартаку стакан с виски, тот неловко взял хрупкий сосуд и поднял глаза к Брайану:
– Как мне обращаться к тебе?
– Хм… меня называют Брайан. Вызывающий пиццу.
На загорелом лице не дрогнула ни одна мышца, потрясающее самообладание. Но в глубине ярких синих глаз загорелось понимание шутки. Брайан набрал номер пиццерии, расположенной по соседству, и спросил Спартака:
– Какую пиццу тебе заказать? Маринера, маргерита, наполитана?
Спартак долго думал и наконец вопросительно произнес:
– С сыром?
– Отличный выбор! Одну четыре сыра и одну фрутти ди маре. Да, у вас есть мой адрес, спасибо – Брайан отключил телефон, удобно уселся на диване, поднял стакан с виски и обратился к своему гостю:
– За знакомство.
Спартак пронаблюдал, как Брайан опрокидывает содержимое стакана себе в рот, и сделал то же самое. Тут же фонтан мелких брызг вырвался из его рта, Спартак задохнулся, согнулся, закашлялся, из глаз потекли слезы. Брайан широко улыбнулся:
– Первый раз?
– Что это?
– Виски – типа крепкого вина.
– Я не пью вина.
– Ну и правильно, я тоже не пью вина, – улыбка Брайана стала еще шире, со стоящей у дивана низкой тумбы он подхватил бутылку виски и налил в оба пустых стакана. – Ну что, Спартак, вызывающий дождь, расскажи мне, как ты оказался на каменном столе посреди древнеримских развалин?
Три часа и бутылку виски спустя двое мужчин сидели на полу в темной комнате, не зажигая света. Рядом валялись коробки из-под пиццы, пепельница с окурками, пустые стаканы, ноутбук с картой современной Европы на экране и маленький ежедневник в кожаной обложке с пометками хозяина. Американский турист из Питсбурга, 21 век, и фракиец из племени медов, гладиатор, 1 век до нашей эры – оба задумчиво смотрели друг на друга, пытаясь хоть в какой-то мере осознать невероятные события этого дня. Впрочем, американец был совершенно пьян, именно он выпил большую часть бутылки, слушая страшный рассказ своего гостя, которому порция спиртного развязала язык. Поэтому фракиец аккуратно приподнял американца с прохладного плиточного пола, проводил в спальню и уложил на единственную кровать в доме. Ему и в голову не пришло положить пьяного хозяина дома спать на диване в гостиной.
День 2
День 2. Утро.
Брайан проснулся и, не открывая глаз, попытался вспомнить, где он. Очень хотелось пить. Но голова не болела, и это радовало. Он в Неаполе, у него каникулы. Брайан даже не попытался прикинуть, который сейчас час – из-за разницы часовых поясов он уже несколько дней как потерял ощущение времени.
Он открыл глаза, увидел спящего рядом голого парня и хмыкнул. Точно, предводитель восстания рабов. Спартак спал, закинув обе руки за голову, его грудь равномерно поднималась и опускалась, впалый живот вызывал зависть четко очерченными кубиками пресса, а чуть ниже стоял крупный член во всей полноте утренней эрекции. «Бляааадь…» Брайан опустил руку под одеяло, скользнул под резинку флисовых штанов и несколько раз двинул по стволу своего возбужденного члена. Потом вытащил руку, и, словно во сне, накрыл ладонью твердый горячий член Спартака.
Брайан не успел понять, что произошло, но в одну секунду он оказался лежащим на животе, лицом в подушку, его рука была вывернута под немыслимым углом, а на поясницу больно давило тяжелое колено.
– Никогда не подкрадывайся ко мне спящему – услышал он прямо в ухо горячий злобный шепот.
– Нахер ты мне сдался, отпусти руку! – и тут же почувствовал, что его заломленная рука освободилась, а колено убралось с поясницы.
Брайан столкнул с себя голого гладиатора, размышляя, понял ли Спартак, что его разбудило, и пошел варить кофе. Спартак двинулся следом. В гостиной вдоль одной стены располагалась кухня с плитой, раковиной и холодильником. Брайан вспомнил, как вчера демонстрировал этому ходячему ископаемому достижения 21 века и спросил:
– Кофе будешь?
– Буду.
Брайан заулыбался:
– Голым кофе пить нельзя.
Пока Спартак размышлял над его словами, Брайан вытащил из шкафа в прихожей спортивные штаны от Зенья и белую боссовскую футболку. Делиться трусами он не захотел. Бросил Спартаку одежду – «Одевайся», включил кофеварку и скрылся в ванной.
Завтрак получился непривычно обильным для Брайана. Ради гостя он выставил на стол апельсиновый сок, пармскую ветчину, упаковку с тремя видами твердого сыра, чиабатту, три подсохших куска вчерашней пиццы с морепродуктами, кофе и сливки – все, что нашлось на кухне. Спартак сегодня выглядел заметно лучше, щеки порозовели, глаза блестели и аппетит был хорошим. Он пошел на поправку, решил Брайан. Единственный незнакомый продукт – кофе – Спартак выпил с сомнением на лице, но только после того, как Брайан налил в чашку сливок и всыпал четыре ложки сахара.
После завтрака Спартак ушел в ванную комнату, снова долго шумел водой и громыхал дверцами душа, а когда вышел оттуда с мокрыми волосами и умытым лицом, спросил:
– Когда мы пойдем на виллу Батиата?
– Да, точно. Вилла Батиата…
– Я должен вернуться домой.
– Я помню.
День 2. День.
Со вчерашнего дня на руинах виллы Батиата ничего не изменилось. Все так же пели птицы и шумела листва деревьев. Все так же солнечные лучи пронизывали благоуханный воздух. Спартак, проинструктированный строгим Брайаном, достойно перенес поездку на мотоцикле – не падал, не блевал, крепко держался за талию водителя.
Пока они продвигались к столу из темного камня, Спартак описывал виллу, будто видел ее перед глазами – это атрий, а это имплювий, здесь собиралась вода от дождя в тот день, когда Спартак победил Смертную Тень. Справа – триклиний, где угощали гостей, и таблиний, где хозяин вел свои дела. Далее – кухни, помещения для домашних рабов, казарма для охраны. Перистиль, видимый с балкона виллы, располагался уровнем ниже и служил площадкой для тренировки гладиаторов. Вокруг перистиля были построены камеры для гладиаторов, оружейная комната, баня, столовая, и наконец, лечебница на несколько коек, и среди них – тот самый темный камень. На который, согласно древним традициям, клали гладиаторов, погибших в бою.
– На него клали мертвых?
– Да, только мертвых… умирающих. Раненые лежали на других столах.
– Я нашел тебя на нем.
– Я лег на него умирать, я думал, я умер…
– Ну, почти что…
Брайан гладил камень, ощущая холод, идущий от него. Для сравнения он прикасался к другим каменным руинам – все были нагреты сентябрьским солнцем, и только этот странный камень темного цвета был холодным, словно солнце его не касалось.
Глубокие трещины на боковых стенках вдруг показались ему древними письменами. Он достал телефон и сделал с десяток фотоснимков, стараясь снять под таким углом, чтобы трещины выглядели рельефнее. Спартак, казалось, не интересовался столом, на котором лежал без сознания еще вчера. Он отошел к краю дворика, опустился на песчаную землю, просеивал ее в горстях, и все глядел и глядел вдаль:
– Оттуда, из Неаполя, привезли мою жену…
Брайан подошел и опустился на землю рядом. Он знал, что нет слов, которые он может сказать Спартаку. Поэтому молчал и тоже начал пересыпать теплый песок сквозь пальцы. Наконец, Спартак быстро встал и направился к столу:
– Я должен вернуться, чтобы отомстить. Я должен убить их всех.
Спартак лег на стол, вытянул руки вдоль тела и закрыл глаза. Брайан присел на соседний обломок колонны и закурил. Так проходила минута за минутой – Спартак недвижно лежал на столе для мертвых гладиаторов, а Брайан курил и молчал.
Солнце начало клониться к западу, ничего не происходило.
Вдруг послышались легкие шаги, и из-за ближайшей развалины вышла черноволосая девушка в грязной одежде, косынке и с какими-то инструментами в руках:
– О, извините, я не видела вас!
Спартак сел на своем камне, Брайан от неожиданности встал.
– Я студентка исторического факультета Неаполитанского университета, мы там ниже по склону проводим раскопки, через виллу ходить ближе. Извините, не хотела вас напугать – девушка улыбнулась обоим мужчинам и поспешила юркнуть в небольшую деревянную калитку на дальней стороне песчаного двора.
– Постойте минутку, девушка! Вы не знаете случайно, к кому на вашем историческом факультете можно обратиться по поводу этих интересных каменных столов? Кто-нибудь изучал эти загадочные древности?
Девушка появилась в проеме калитки. Она внимательно посмотрела на темный стол и кивнула:
– Есть один профессор… Он долго возился со столом… Говорил, на нем нужно умирать… Я не помню, что точно он рассказывал. А вы обратитесь к нему, ему нравится, когда люди спрашивают о его работе – девушка снова исчезла. Брайан крикнул:
– Как зовут профессора?
– Мориарти – донеслось издалека.
День 2. Вечер.
Домой они вернулись поздно. Спартак не хотел уходить с развалин виллы, он все бродил вокруг камней, прикасался к некоторым и о чем-то думал. Брайан тоже задумался. О том, что видит перед собой одну из величайших личностей в истории, но не чувствует трепета и страха. Он испытывает чувство сопричастности к чужой судьбе, и это удивительное ощущение… Интуитивно он нашел правильные слова для человека, который жил в реалиях I века до нашей эры независимо от того, в каком веке находилось его тело:
– Спартак… Ты рассказывал мне вчера о том, что жена просила тебя поверить в ее богов. Довериться им, и идти той дорогой, которой они тебя поведут…
– Она говорила это. – Спартак подошел и посмотрел в глаза Брайана – Что ты знаешь о богах?
– О, я знаю, что все они жестокие засранцы. Только требуют и ничего не дают. Вопрос в том – во что ты веришь?
– А во что веришь ты?
– Я верю в то, что ты появился здесь по воле богов. Или судьбы. Или дьявола, неважно. Важно, что обратно ты вернешься тоже по их воле, и не обязательно лежать на холодном камне 3 часа подряд.
Спартак склонил голову, словно соглашаясь с эти словами, потом в который раз подошел к камню, пнул ногой в изголовье и сказал:
– Девушка в косынке сказала, что ученые ведут раскопки… Здесь все перекопано. А вот камень не тревожили… Если бы боги повелели мне что-то передать из моего времени в твое, я мог бы закопать это здесь – и еще один пинок по камню.
Брайан непонимающе спросил:
– Ты думаешь, камень сможет перенести в будущее какие-то предметы, кроме человека?
Спартак улыбнулся легкой улыбкой, обнял Брайана за плечи, и они двинулись к воротам виллы.
По дороге домой они купили в гриль-баре запеченную курицу, свиных ребер, овощей и свежего хлеба. Приняв решение довериться своей судьбе, которая вместо того, чтобы подарить спокойствие небытия, забросила его так далеко в будущее, Спартак другими глазами смотрел на окружающий мир. Он прослушал вчера краткую лекцию об истории Европы в исполнении нетрезвого Брайана, и сейчас с интересом рассматривал людей на улицах Неаполя. Он знал – рабства больше нет, и это знание делало его счастливым. Он и сам чувствовал себя свободным, впервые за бесконечно долгое время. Единственное, о чем умолчал пьяный американец – о роли самого Спартака в истории борьбы с рабством. Брайану показалось слишком глупым воскликнуть: «О, Спартак, я столько о тебе читал! Расскажи-ка мне, что на самом деле произошло тогда на Везувии?» Брайан решил отложить этот разговор до более удобного времени, таким образом, Спартак и не подозревал, что он – известная в далеком будущем историческая личность.
Пока Спартак, стоя у мотоцикла, разглядывал пеструю толпу людей разных рас и национальностей, Брайан в книжном магазине выбрал несколько географических карт Италии и Европы. Он помнил, с какой откровенной жадностью Спартак вчера кинулся рассматривать карту современной Европы на экране ноута, пытаясь найти свою родную Фракию. Пьяный Брайан тогда пообещал подарить Спартаку много хороших карт.
Уже собираясь расплачиваться, он увидел книгу в мягкой обложке под названием «Атлас всемирной истории» и не устоял перед искушением в нее заглянуть. Первая карта показывала расселение различных племен по Европе в 2000г. до н.э. Листая страницы дальше, Брайан будто путешествовал по времени и на седьмой карте увидел очертания Древнего Рима 1 века до н.э. – это была эпоха Спартака. Всего в книге было около 50 карт, вплоть до современных – история всего человечества, запечатленная на географических картах. Брайан отложил ранее выбранные карты и положил на кассу один «Атлас всемирной истории». Подняв взгляд, Брайан увидел смеющиеся глаза продавца:
– Вы выбрали хороший сборник карт, могу я еще чем-то вам помочь?
Брайан задержал зрительный контакт на несколько секунд дольше, чем это обычно принято, прикусил обе губы разом, улыбнулся и хмыкнул:
– Возможно – произнес на английском языке. Парень сразу же перешел на английский, который у него оказался идеально чистым:
– Вас интересует еще что-нибудь, кроме географии и истории?
Он был прекрасен. Темные волнистые волосы небрежно откинуты назад, полные губы, лукаво улыбающиеся голубые глаза. Его высокая стройная фигура выглядела потрясающе в белоснежной рубашке и сером шелковом жилете. Брайан подтянулся на руках через прилавок, чтобы посмотреть, что надето на парне ниже пояса – потертые голубые джинсы.
– Где?
– Я часто бываю в Мачо Лато. Ты был там?
– Пока нет, но я надеюсь исправить это упущение.
– Я Нил.
– Прекрасно. Нил? – Брайан потянул из длинных пальцев Нила свою кредитку, улыбнулся той улыбкой, которой давно никому не улыбался, и в отличном настроении вышел через широкую распахнутую дверь. И наткнулся на странный, абсолютно нечитаемый взгляд Спартака. Обернулся – Нил приветливо помахал рукой из-за своего прилавка. Что видел и слышал Спартак, и как он это интерпретировал – Брайан не стал спрашивать.
За ужином мужчины почти не разговаривали. Оба были слишком голодны, поэтому жадно поедали еще теплую курицу и свиные ребрышки, запивая их холодным Будвайзером. Пиво Спартаку понравилось намного больше виски, вероятно, он был более привычен к слабоалкогольным напиткам. Свежий ароматный хлеб и овощи отлично дополняли их ужин. Несколько раз Брайан замечал тот самый странный взгляд Спартака – сдержанно-пытливый и заинтересованный одновременно. Будь Спартак его современником, Брайан трактовал бы такой взгляд однозначно – как внимание мужчины к мужчине. Но, осознавая пропасть в 21 столетие между их пониманием вещей, Брайан не спешил делать выводы.
После ужина Брайан произнес: «Ах, да! Ты умеешь читать? Это тебе» и протянул Спартаку «Атлас всемирной истории». Спартак аккуратно взял книгу и уставился на название. Брайану было интересно, насколько Спартак, со своей древней вульгарной латынью, окажется способен читать на современном итальянском. При разговоре они по большей части хорошо понимали друг друга, словно два иностранца, одинаково слабо владеющие итальянским. Но чтение – это другое.
Спартак молча перевернул первую страницу и восхищенно застыл, рассматривая первую карту. По движению его глаз Брайан понял, что Спартак читает название карты. Еще несколько перелистываний, и Спартак поднял на Брайана блестящие глаза, голос его дрогнул:
– Чем я могу отблагодарить тебя за такую щедрость?
– Никакой щедрости. В наше время любой школьник может купить себе любые карты.
– В наше время – это сокровище, бесценное… Я очень ценю твое отношение ко мне, хотя не понимаю, чем заслужил такую доброту…
– Я рад, что тебе понравился подарок – произнес Брайан, тронутый словами Спартака, и вышел на балкон.
Пока он закуривал сигарету, смотрел на Спартака, который сосредоточенно склонился над атласом при желтом свете маленького плафона, свисающего с высокого потолка. Было очень приятно стоять на балконе, наслаждаясь вечерней прохладой, и смотреть на этого необычного человека, который вчера утром так неожиданно появился в его жизни.
В течение вечера они выпили еще по паре бутылок пива, Брайан разлегся на диване и бродил в интернете, скачивая в свою читалку разнообразную литературу о Древнем Риме и узнавая адреса Неаполитанского Университета и Мачо Лато. Мачо Лато – кто придумал такое похабное название? Спартак все так же, сидя за обеденным столом, внимательно изучал атлас, иногда улыбаясь, иногда удивленно дергая бровями. «Интересно, какое у него будет лицо, когда он узнает, что земля круглая?»
Брайан захлопнул компьютер, вытащил из своего бумажника свернутый косяк и обратился к читающему:
– Ты слышал о веществах, изменяющих сознание?
Спартак оторвался от своей книги и уставился на Брайана:
– Да. Римские легионеры варят горькую полынь.
– Фу, и что они с ней делают?
– Пьют и погружаются в дурман.
– А чем балуются ваши аристократы?
– Курят опиум.
– И куда они погружаются?
– В радость.
– Прошу тебя разделить со мной эту маленькую радость – предложил Брайан, помахивая косяком, и направился на балкон.
На балконе было темно, под балконом горели яркие огни уличных заведений. Дневная жара уступила место легкому вечернему бризу. Где-то играла музыка, слышался гомон толпы, которая только предвкушала ночные развлечения.
Брайан раскурил косяк и показал Спартаку, как затягиваться. Тот попытался, но смог только набрать полный рот горячего дыма, закашлялся и поморщился. «Ладно, просто открой рот и вдыхай, я сам вдую тебе дым» – предложил Брайан и Спартак молча кивнул. Брайан набрал полный рот дыма и пустил его быстрой струей в открытый рот Спартака: «Закрой рот и не дыши», и через несколько секунд: «Выдыхай».
Спартак выдохнул дым, оперся задницей о чугунные перильца балкона, засунул руки глубоко в карманы штанов и белозубо улыбнулся. Брайан вспомнил, что на Спартаке нет трусов, опустил взгляд на ширинку, поднял – и в который раз наткнулся на непроницаемое выражение Спартака. Осознает ли Спартак, что сейчас между двумя мужчинами происходит флирт? Брайан не знал ответа на этот вопрос, но намеревался выяснить. Хрипло произнес: «Открывай рот». Снова пустил струю дыма в рот Спартака и на самом выдохе на секунду прижался к чужим теплым губам. Он ожидал, что мужчина отпрянет, закашляет, оттолкнет, но Спартак просто замер. Потом он выдохнул дым, рассмеялся, будто услышал веселую шутку, и уставился на Брайана с хорошо читаемым на лице ожиданием.
Брайан тоже рассмеялся, потер губы пальцами, положил ладонь на затылок Спартака, привлек к себе и начал целовать открытым ртом. Тут же он почувствовал ответ. Никаких сомнений. Спартак отвечал страстно, напористо, сразу же используя проворный язык. Сильные руки вытащили рубашку Брайана из джинсов, начали гладить спину, живот, грудь. Брайан прервал поцелуй, отклонился, расстегивая пуговицы и сбрасывая рубашку с плеч. Дыхание Спартака было прерывистым, он сразу же поднял руки, когда Брайан потянул его футболку вверх.
Два обнаженных по пояс мужчины смотрели друг на друга. Брайан коснулся пальцами напряженных сосков Спартака и склонился над его грудью, облизывая и целуя загорелую кожу. Спартак тихо застонал и откинулся назад, позволяя Брайану шарить руками по его телу, сжимать ягодицы, трогать через тонкую ткань штанов напряженный член. На скулах Брайана загорелся румянец, он провел языком длинную широкую дорожку по груди и шее Спартака, пока нежно разворачивал его ягодицами к себе. Не переставая целовать мускулистую спину, Брайан освободил из штанов маленькие круглые ягодицы, наслаждаясь гладкостью и упругостью кожи. И он уже почти провел своими уверенными жадными пальцами по горячей ложбинке, когда мир в голове у него резко крутанулся, и Брайан обнаружил себя животом на холодных перилах, а сзади в него крепко упирался своим возбужденным членом Спартак. Руки Спартака легли на пуговицу и молнию джинсов, пытаясь их расстегнуть. Он жарко дышал растерянному Брайану в затылок.
