Текст книги "Найт (СИ)"

Автор книги: Белый Ирис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Найт

1 часть

Он смотрит на меня глазами отца. Совсем еще малыш, всего шесть, но приключения он уже любит. Я еле успела, еле спасла от бандитов. Хочется обнять, поцеловать, но не могу, маска требует иного.

– И что же вы тут делаете молодой человек?

На лице легкий испуг, он не знает, что ответить.

– Чей ты, малыш?

– Я Себастьян Де ля Верн – отвечает он мне, с гордым и до боли знакомым выражением лица.

– И как же ты тут оказался, Себастьян Де ля Верн? – интересуюсь я

– Я хотел увидеть белого коня – признается малыш.

– Увидел?

Опускает голову.

– Не успел

– А родители тебя искать не будут?

Он смотрит в сторону дома.

– Наверное, нет.

Мое сердце начинает болеть, от этих слов, но я должна спросить, просто обязана.

– Почему?

– Маме я не нужен, а папы дома нет и сейчас время сонного часа.

Я подхожу к нему, присаживаюсь на корточки, смотрю в эти грустные и все понимающие глаза.

– Я думаю, твоя мама очень тебя любит, просто боится это показать – говорю я ему, а сама еле сдерживаю слезы отчаянья.

– Правда?

– Да!

Он смотрит на меня с надеждой. В этом облике он видит меня впервые, но все равно тянется ко мне, и я не выдерживаю. Я прижимаю его к себе, стараясь, чтобы он не видел моих глаз – полных слез. Он мой и я его люблю, и очень хочу быть рядом, но ему нужен отец, а это главнее.

– Беги скорей домой, пока тебя не поймали – наконец, отрываясь от него, говорю я.

– Хорошо. Тетя, а вы Найт? – вдруг спрашивает он, делая шаг назад.

Было время, меня в этих краях хорошо знали, но это было давно.

– Да, но ты меня не видел – улыбнулась я ему.

– Хорошо, это будет наш секрет – ответная улыбка, отразилась на его лице.

Он разворачивается и бежит к дому. Я гляжу ему в след, он так похож на отца!

Вьюга ржет, напоминая о себе. Надо успеть добраться до дома раньше, чем он. Моя пещера ведет к моей комнате, быстро переодевшись, вхожу в его спальню, его еще нет, сажусь в кресло и жду. Он появляется минут через две.

– Мама? – испуганно лепечет он

– И где же вы были Себастьян? – интересуюсь я, не меняя позы, но господи, как же мне хочется обнять и успокоить его, но ему нужен этот урок, ведь в следующий раз, я могу и не успеть.

Он смотрит в пол.

– Я …

– Что скажет ваш отец, когда узнает, что вы во время сонного часа были не в своей постели. Он будет очень расстроен – продолжаю я, сжимая руки в кулаки, чтобы сдержать материнские инстинкты

– Я не хотел! – вскрикнул он со слезами на глазах.

Смотрю на него, когда-то такие же глаза дарили мне счастливые минуты покоя, как давно это было.

– Это не отговорка – качаю я головой.

– Я больше не буду! – малыш уже плачет, а мое сердце просто разрывается на куски, от боли, видя его таким.

– Обещаете? – уточняю я.

– Клянусь! – всхлипнул он.

– Ладно, переоденьтесь и спускайтесь вниз.

Выхожу из детской. Когда моя жизнь стала такой? Я уже и не помню. Но ради сына, я должна держаться.

Спускаясь вниз, слышу голос мужа говорящего с кухаркой.

– Иза, у нас сегодня гости, приготовьте на ужин что-нибудь особое.

– Могу я поинтересоваться, кто? – спрашиваю я.

Он поворачивается ко мне. Холодный пустой взгляд обжигает холодом и презрением.

– Ваша сестра, дядя и супруги Де ля Рено.

– Понятно.

Кивает мне и уходит.

– Иза, я думаю можно приготовить Цыпленка По-мексикански, и Паэлью с морепродуктами. Если будут вопросы я у себя.

Закрывшись у себя, я даю волю накопившимся слезам.

Это началось, когда мне было 18.

Мои родители умерли, когда я была совсем ребенком, меня взял к себе мой дядя Лукас Де Реньян воспитав при этом как родную вместе со своей дочуркой Еленой. Мы с сестрой были полными противоположностями, Елена милая, робкая блондинка, стремящаяся к миру и покою. Я же Александрина темноволосая, темноглазая прячущая свой бурный нрав за маской спокойствия, при этом имею стальной характер и если чего-то хочу, всегда этого добиваюсь. Мы купались в любви дяди, не зная ни в чем отказа. Когда мне было восемь, по требованию завещания моих покойных родителей, меня отправили в школу для благородных девиц, там я и жила до восемнадцати лет. Наверное, жизнь была бы скучна, если б не уроки фехтования. К восемнадцати, я могла справиться с любым выпускником моего тренера.

Вернувшись домой, я увидела всю жесткость, которую творили богатые землевладельцы по отношению к бедным, так и появилась Найт.

Темными ночами я охотилась на обозы землевладельцев, а добытое отдавала бедным, во время одной из таких вылазок я встретила его – Мстителя.

Сначала мы враждовали, но постепенно поняв, что работая вместе, сможем добиться большего, мы объединились, а потом как-то сблизились. Он рассказывал о высшем свете и его глупостях, а я слушала, давала советы и все больше и больше влюблялась. В то же время я была девицей на выданье и вместе с сестрой посещала балы.

Однажды после очередного рейда он предложил:

– А давай сделаем татуировки?

– Какие?

– У тебя на плече вырежем Н у меня М

Я рассмеялась.

– Чтоб любой мог нас опознать, увидев их? – усмехнулась я.

– А разве ты не любишь риск? – усмехнулся он в ответ, а его глаза уже горели от этой идеи.

–Люблю, но это уже слишком.

Глаза под маской смотрели на меня с вызовом. Мы никогда не называли имен и не снимали масок, но всегда чувствовали эмоции друг друга.

– Ладно, давай – я не могла не принять вызов.

Я легла на импровизированную кровать из камней и оголила правое плечо. Это было больно, но я молча терпела. К тому моменту как он закончил, я думала, что уже не выдержу. Закончив, он оголил мою спину и стал целовать.

– Ты что делаешь? – возмутилась я.

– Снимаю боль – улыбнулся нежно он.

Я попыталась встать, но он не дал. Лишь повернул мое лицо и поцеловал и я растаяла. Его рука поползла вниз, прижимая меня к себе, все ближе и ближе Его губы начали скользить по моему телу, а мне было так хорошо, что я ему все позволяла. Когда он дошел до груди, и взял ее в рот, я не сдержала стона, когда рука проскользнула между моих ног, выгнулась ему на встречу, когда он попробовал меня на вкус, испытала оргазм. Когда оргазм прошел он начал все заново, только на этот раз мы оба знали, что ценой за удовольствие будет моя невинность. Только одно я сделать ему не дала, не сняла маску, почему я и сама не знаю. В ту ночь я стала женщиной, в ту ночь я была любима, в ту ночь я сама любила. Я ушла ранним, утром даже не простившись. Тогда я видела мстителя в последний раз, но именно тогда, я увидела своего мужа вблизи. Он искал меня, я знаю, но я так и не смогла встретиться с ним, побоялась не сдержаться. После этого в рейд я выходила только один раз и к несчастью, во время боя солдаты увидели мою татуировку. После этого я решила, что Найт должна исчезнуть.

Моя сестра к тому времени уже была обручена с Домиником Де ля Верном. Только этому браку не суждено было состояться, через два месяца после той ночи в светском обществе был страшный скандал. Всегда спокойная и благовоспитанная старшая из сестер семьи Де Реньян объявила, что Доминик Де ля Верн обесчестил ее и оставил беременной. Оправдаться мой мститель, а это был именно он, так и не смог, да и возможности я ему не дала. Я назвала дату зачатья, а в ту ночь ни меня, ни его никто не видел, а сказать, кто он и, где он провел ту ночь, он не мог. Так был заключен этот брак. Муж возненавидел меня и все, что со мной связано, он даже ни разу не заходил в мою спальню, наоборот, старается все свое время проводить вне дома и только сына он любит и бережет, стремясь чаще бывать с ним рядом. А я на всякий случай, держусь от малыша подальше, боясь, что если он заметит внимание к сыну, то возненавидит и его.

Так прошли шесть лет.

– Миледи, гости прибыли – голос служанки вырвал меня из воспоминаний.

– Я сейчас приду – отвечаю я, вытирая слезы и вставая с кровати.

Переодеваюсь, замазываю следы слез и спускаюсь к гостям. Такая привычная картина в нашем доме. Моя сестра, любимая моего мужа как всегда рядом с ним. Дядя в кресле у камина, друзья мужа на диване и сын, играющий на ковре.

– Всем добрый вечер – улыбкой королевы, приветствую я всех.

– Александрина, ты как всегда прекрасна! – слышу я голос дяди.

Он подходит ко мне и целует меня в щеку. Только в его глазах грусть, она появилась после того скандала и я снова чувствую себя виноватой перед ним..

– Благодарю дядя – искренне улыбаюсь я ему.

А потом все как всегда, разговоры ни о чем, сплетни и перемывание костей. В девять часов я решила отправить сына спать.

– Себастьян, вам пора в постель – говорю я ему.

– Я не хочу – насупился как птенец малыш, а я еле сдержала улыбку.

– Ради бога, Александра, еще так рано, пусть посидит. – Елена как всегда сама нежность.

– У него режим – в девять ему пора спать – отвечаю я жестко, не желая идти у нее на поводу.

– Пусть останется, еще рано – пустым холодным тоном прерывает наш спор муж.

И я вскипела. Она стала всем в его жизни, но сына я ей не отдам.

– Доминик, нам нужно поговорить, сейчас же! – вставая говорю я и направляюсь к его кабинету.

– Чего ты хочешь? – спрашивает он, входя следом за мной.

Он зол, но мне уже все равно.

– Мой ребенок должен придерживаться графика и расти здоровым, а не жить в угоду твоей любовнице. Я молчу о том, что она постоянно в моем доме, но я не потерплю ее вмешательства в жизни моего ребенка.

– Если ты имеешь в виду Елену, то я бы на твоем месте помолчал, это не она нагуляла, а потом украла чужого мужчину.

Я не могу дышать. Мне плохо. Эти слова они убили меня. Но я не сдамся!

– Она не приблизиться к моему сыну – еле сдерживая крик и слезы, отвечаю я

– Ты сказала, что он и мой, а значит, я тоже имею права решать, с кем ему общаться – парирует он.

– Только не с твоей девкой! – кричу я, теряя над собой контроль.

Звонкая пощечина разносится по комнате. Обжигающая боль прошла по телу и по сердцу. Он ударил меня. Ударил. И все из-за нее!

Я так больше не могу! Не могу! С меня хватит!’

Я бросаюсь к себе в комнату. Запираю дверь и падаю на кровать, рыдая от отчаянья.

‘Так больше нельзя! Я должна это прекратить, с меня хватит’ – бьется в моей голове.

Стук в дверь, кто-то зовет меня, что-то говорит, но я не слышу.

Подскакиваю с кровати. Перо и лист бумаги все, что мне нужно, руки трясутся, сил так жить, больше нет, и я не буду! Ну вот, письмо написано, осталось отправить и ждать.

После того как передала связному письмо, я проплакала всю ночь и уснула на рассвете. Меня разбудил топот копыт и ржание лошадей. Вот и все, пора доигрывать спектакль.

Одеваюсь и спускаюсь вниз. Муж как раз разговаривает с сержантом.

– Итак, Милар, чем я могу тебе помочь старый друг? – спрашивает он с улыбкой.

– Мы получили от наших источников письмо написанное Найт, которое ведет к вашему дому. – отвечает Милар наш старый враг и друг мужа одновременно.

Я чувствую, как он напрягся, но голос все такой же веселый.

– Найт, а разве она не умерла? – интересуется он.

– Боюсь, что нет – печально качает головой Милар.

– Но я не связан с Найт.

– Вы не могли бы позвать вашу супругу?

– Зачем? – еще сильнее напрягся муж.

– Я здесь Милар, могу я вам чем-нибудь помочь? – с милой улыбкой откликаюсь я, подходя к ним

– По моим данным вы и есть Найт миледи – отвечает Милар, внимательно глядя на меня.

– Что? Но это какое-то недоразумение! Давайте пройдем в мой кабинет и во всем разберемся! – муж говорит спокойно, но в его глазах я читаю страх.

Мы входим в кабинет, я устраиваюсь в кресле и готовлюсь к финалу представления.

– Итак, вы говорите, что моя жена Найт, какая чушь! – восклицает муж, устраиваясь в кресле.

– У меня есть письмо, написанное вашей женой Мстителю – извиняющимся тоном ответил Милар, но мы все понимали, что это напускное, а на самом деле, он горд, ведь он почти поймал Найт

– Покажите – бросил муж резко.

Он читает и по его лицу растекается белизна, он все понял, но еще цепляется за соломинку. Он читает его снова, но уже вслух.

‘ Любимый!

Я так виновата, прости. Ты был прав, но я думала, что наш ребенок должен расти в роскоши, а не в бедности. Я так ошибалась! Я так тебя люблю! Я хочу быть с тобой, я хочу, чтобы наш малыш знал своего отца. Пожалуйста, забери нас отсюда. Мститель, умоляю, прости меня.

Любящая тебя, Найт. ‘

– Я не понимаю, почему вы решили, что это писала моя жена – в голосе звучит отчаянье и попытка хоть что-то изменить.

– На бумаге клеймо вашей семьи – отвечает Милар.

– Александра, ради Бога, скажи ему, что это не ты писала! – молит он меня, но уже слишком поздно молить, пора заканчивать эту затянувшуюся пьесу.

– Но это действительно писала я! – нежно улыбнувшись ему, отвечаю я – Я устала от притворства, Хотите доказательств, пожалуйста – я вытаскиваю из юбок шпагу и оголяю плечо, на котором моя буква Н. – если б ты хоть раз пришел ко мне в спальню, то знал бы – с укором говорю ему

В его глазах растекается боль и горечь.

– Давайте закончим на этом, я ведь арестована – спрашиваю я у Милара и, получив в ответ кивок, встаю.

Я иду к выходу за мной двое солдат.

– Мама! Куда вы ведете мою маму? – слышу вдруг детский голос.

О господи, только не он. Он не должен этого видеть, пожалуйста, нет!

– Себастьян, стой! – кричит муж.

Но уже поздно, он бежит ко мне, и я еле успеваю присесть на корточки и поймать его.

– Мама, мама не уходи, пожалуйста, я так тебя люблю! – плачет мой малыш, прижимаясь ко мне все сильнее и сильнее – Пожалуйста, не бросай меня!

– Не плач, сын Мстителя плакать не должен! – вытираю его слезы юбкой – я очень тебя люблю малыш, все будет хорошо, ты только не плач – снова прижимая его к себе, шепчу я.

– Ты вернешься? – он смотрит на меня с надеждой.

– Я не знаю малыш, – качаю я головой – но ты должен помнить, что мы с папой тебя любим и ты самый лучший!

Муж отрывает его от меня. А малыш вырывается и плачет все сильнее. Я встаю и смотрю мужу в глаза.

– Если ты его обидишь, я вернусь, где бы, я не была и убью тебя – тихо говорю я ему.

Потом отворачиваюсь и ухожу.

День начался неудачно, это уже было понятно еще ночью. Засада, а я наивный поверил, что она вернулась. Где же ты девочка, жива ли?

Сидя в кабинете, я как всегда просматривал документы по хозяйству, а в голове был сумбур. Когда же это кончится? Зачем я ее ударил, и что на нее нашло? Она всегда была такой спокойной и уравновешенной, а тут взъелась на сестру, да и малыша гноить стала, а ведь никогда особо воспитанием не увлекалась!

Качаю головой и слышу стук копыт, подхожу к окну вижу сержанта и его людей.

А им какого черта надо?

Пошел встречать гостей, краем глаза замечаю жену, в походном, сером платье. Куда это она собралась? Она спускается к нам и выглядит, как королева, жаль, что под этой маской скрывается гадюка.

– Итак, Милар, чем я могу тебе помочь, старый друг – спрашиваю я у сержанта, одевая, маску весельчака

– Мы получили от наших источников письмо написанное Найт, которое ведет к вашему дому. – важным тоном ответил он.

Я напрягся. Что за черт? Найт, она жива, где она?

– Найт, а разве она не умерла? – пытаясь казаться все таким же веселым, отвечаю я. А сам с замиранием сердца жду ответа.

– Боюсь, что нет – качает он головой.

Значит, он ничего не знает, еле скрываю разочарование.

– Но я не связан с Найт! – отвечаю я, уже серьезнее, понимая, что он не просто так заявился в мой дом, но я уверен, что Найт он здесь не найдет.

– Вы не могли бы позвать вашу супругу? – спрашивает он меня.

– Зачем? – напрягаюсь я еще больше.

– Я здесь Милар, могу я вам чем-нибудь помочь?– я оборачиваюсь на нее.

Вот дурра, сидела бы тихо, и дала бы мне разобраться, нет, лезет во все щели!

– По моим данным вы и есть Найт, миледи.

Что за чушь! Этого быть не может, я бы свою девочку узнал!

– Что? Но это какое-то недоразумение. Давай те пройдем в мой кабинет и во всем разберемся. – говорю я спокойно, но у меня появляется плохое предчувствие.

Мы входим в кабинет, я устраиваюсь в кресле и вижу какую-то странную решительность в глазах жены. Что она затеяла?

– Итак, вы говорите, что моя жена Найт, какая чушь! – начинаю я, с тревогой ожидая ответа сержанта.

– У меня есть письмо, написанное вашей женой Мстителю.

Какое еще письмо, к черту!

– Покажите!

Он дает мне письмо я читаю и просто не могу поверить в написанное.

‘ Любимый!

Я так виновата, прости. Ты был прав, но я думала, что наш ребенок должен расти в роскоши, а не в бедности. Я так ошибалась! Я так тебя люблю! Я хочу быть с тобой, я хочу, чтобы наш малыш знал своего отца. Пожалуйста, забери нас отсюда. Мститель, умоляю, прости меня.

Любящая тебя, Найт.’

Мои руки трясутся, а в голове полная каша. Что это? Это какая-то шутка? Если да, то она жестокая. Александра – Найт? Не верю! Этого быть не может!

– Я не понимаю, почему вы решили, что это писала моя жена? – пытаясь держать себя в руках, спрашиваю я.

– На бумаге клеймо вашей семьи – отвечает сержант мне.

Смотрю на бумагу, действительно клеймо моего дома. Подстава? Но кому это надо! Смотрю на жену с надеждой

– Александра, ради Бога, скажи ему что это не ты писала! – почти молю я.

Только не это! Неужели это она. Как я мог не узнать!

– Но это действительно писала я. – нежно улыбается она мне вдруг – Я устала от притворства. Хотите доказательств, пожалуйста – она вытаскивает из юбок знакомую мне шпагу и оголяет плечо, на котором та самая буква Н, которую я ей рисовал – если б ты хоть раз пришел ко мне в спальню, то знал бы – печально добавляет она, а в ее глазах гнев и боль.

Я в шоке смотрю на нее, этого быть не может, эта избалованная, изнеженная, жеманная девица просто не может быть моей девочкой, острая боль в груди мешает мне дышать.

Она же тем временем продолжает.

– Давайте закончим на этом, я ведь арестована.

А получив кивок сержанта, она встает и идет к двери, а за ней двое солдат.

– Мама! Куда вы ведете мою маму?

Я слышу детский голос. О боже, малыш, а ведь я всегда чувствовал, что он мой и все говорили, как мы похожи! Какой же я слепой дурак!

– Себастьян, стой! – кричу я ему.

Но уже поздно, он бежит к ней, и она еле успевает присесть на корточки и поймать его.

– Мама, мама не уходи, пожалуйста, я так тебя люблю. – он плачет прижимаясь к ней.

Как же больно на это смотреть, мне хочется убить этих солдат, спрятать их в безопасное место, а потом сделать себе харакири за тупость.

– Не плач, сын Мстителя плакать не должен! – слышу я ее ответ, и от этого становится еще больнее. Она вытирает его слезы юбкой – я очень тебя люблю малыш, все будет хорошо, ты только не плач – и снова сжимает его в объятиях.

Как же плохо я ее знал! А ведь она в нем души не чает!

– Ты вернешься? – малыш смотрит на нее с мольбой.

Ненавижу себя за то, что вижу! За то, что допустил это и довел до этого! Это я во всем виноват!

– Я не знаю малыш, – качает она головой – но ты должен помнить, что мы с папой тебя любим и ты самый лучший.

Я подхожу и забираю его от нее, иначе нельзя, он вырывается и плачет, эта пытка убьет всех нас, надо думать о мальчике и забрать его отсюда. Она встает и смотрит мне в глаза.

– Если ты его обидишь, я вернусь, где бы, я не была и убью тебя.

Отворачивается и уходит, а я остаюсь стоять, глядя ей в след и проклиная себя за глупость и невнимательность.

2 часть

Я зашел к сыну. Он не выходит из комнаты уже неделю и все время молчит.

– И долго это еще будет продолжаться? – поинтересовался я, глядя на него.

– Когда мама вернется? – не отвечая на мой вопрос, спросил малыш.

Глаза смотрят по-взрослому. Это мои глаза, как я раньше не видел?

– Ты исчерпал лимит моего терпения! – тихо сказал я – Ты немедленно станешь с постели и приведешь себя в порядок.

– Это ты виноват! Я тебя ненавижу! – Его голос креп с каждым словом, а в глазах росла такая ненависть, что мне стало страшно – Из-за тебя она это сделала! Ты разрушил ее жизнь, а она тебе доверяла и любила!…

Я должен это сделать, ради него и ради нее.

– Достаточно! – отрезаю я его речь, отворачиваясь от него. Я не могу это больше слышать, но я должен поставить его на ноги – Ты немедленно встанешь с постели, иначе я продам твоего Бомбея.

– Нет! – слышу я отчаянный протест и заставляю себя посмотреть на него.

– Вставай немедленно и собери свои вещи, мы уезжаем через три дня. Если будешь хорошо себя вести, Бомбей поедет с нами.

Выхожу из комнаты, я жесток к нему, но только так я могу сейчас помочь ему и защитить его.

Она стояла у зарешеченного окна. Камера холодная, сама грязная. Сильно похудела, но голова все так же высоко поднята, а глаза горят. Моя девочка!

– Как видите, мой друг, она еще жива.

Я его ненавижу. Я хочу его убить за то, что он с ней сделал. Но себя я ненавижу сильнее, ведь это я ее на это спровоцировал. Идиот!

– Вижу! – кивнул я, а потом обратился к ней как можно холоднее – Сын передает вам привет, жена.

– Благодарю, что заехали его передать! – парирует она тем же холодным тоном, но потом не выдерживает и спрашивает с тревогой – Надеюсь, он в порядке?

Он ее не сломит, она до последнего будет держаться, а мысль о сыне ей поможет.

– Да у него все хорошо, поплакал немного и вернулся к нормальной жизни – беспечно ответил я, и возненавидел себя еще сильнее, увидев, как в ее глазах появилась боль.

Она хотела что-то сказать, но сержант не дал ей такой возможности.

– Нам пора, друг мой – сказал он мне

– Вы правы! – ответил я, но боже, как же мне хотелось подойти к ней, прижать к себе, шепнуть, что люблю ее и скоро заберу отсюда, но я молча развернулся и пошел прочь.

С каждым шагом из этого подземелий, мне становилось легче дышать, а сердце болело все сильнее, ведь она оставалась там.

– Итак, Милан мою жену приговорят к казни? – поинтересовался я, желая знать сроки и понимая, что он мне все расскажет.

– Боюсь, что так, содействовать она отказалась, настоящее имя Мстителя не назвала. Нет повода ее щадить. Думаю, ее казнят через неделю, честно говоря, меня вообще удивляет, что вы ею интересуетесь после того, что она сделала.

– Мой сын хочет знать о матери, я должен знать, что отвечать – пожал я плечами.

– Вы решили оставить мальчика у себя? – удивился он.

– Да! – я смотрю ему в глаза – Неважно кто его отец, его растил я, значит он мой.

– Вы удивительный человек Доминик. Мне пора.

– Я уезжаю, завтра с сыном во Францию, – сказал я ему на прощанье – сменю обстановку, не хочу, что бы этот скандал на нем отразился.

– Вы правы это хорошая идея. До свидания мой друг.

Я смотрел вслед сержанту и ненавидел его. Но больше всего, я ненавидел самого себя за то, что зная ее, чувствуя ее, ощущая родство с сыном, я так и не понял, не узнал.

Елена – она была моим щитом, который только мешал мне увидеть и совсем не защищал от душевной боли. Я так искал ее, так хотел ее найти, сказать, как люблю, я был готов на все, чтобы быть с ней, а она была рядом и я ее не замечал! Я мучил ее, потому что страдал сам. И она решила, что умереть легче, чем быть рядом. Я должен все исправить ради нее, ради сына, ради себя.

Черная карета тронулась от дома. Мы с сыном сидели в тишине. Он отказался прощаться с Еленой и Лукасом. Он смотрел на них как на врагов и на меня тоже.

Мимо проносились поля, я ждал. Скоро, уже скоро, надо просто ждать. Наконец мы въехали в горный перевал, и я дал команду остановиться.

– Дальше ты поедешь один сынок, мы с твоей мамой тебя скоро догоним – сказал я сыну

Он посмотрел на меня и увидел, как я снимаю плащ, в котором ехал, а под ним черный костюм Мстителя. Я видел по его глазам, как менялись его эмоции, сначала это было непонимание, затем удивление и наконец, осознанием и надеждой.

– Ты Мститель? – спросил он с тревогой.

– Ш-ш-ш, даже у стен есть уши – ответил я ему, а потом добавил – чтобы не случилось, помни, мы с мамой очень тебя любим.

Он долго смотрел на меня, а потом прижался ко мне и шепнул.

– Я тоже вас люблю папочка. Верни нашу маму. Я буду вас ждать.

И я вышел из кареты, а потом еще долго смотрел, как она уезжает. Я не знал смогу ли вытащить ее, но я должен попытаться, а сына я спрятал, его они не найдут. Когда и пыль опала вдали я развернулся и направился к своей пещере, где меня ждал мой Темный.

Было темно. Темный стоял замерев, ожидая моей команды. Мы вместе уже восемь лет, он меня как обугленного знает и чувствует, что я нервничаю. Я ждал в тени стены, скоро, уже скоро. Вот вышел охранник, как всегда оставил двери тюрьмы открытой, его не будет час, этого времени мне хватит. А со вторым я быстро управлюсь.

Спрыгнув с коня, я спускаюсь в здание тюрьмы. Как же тут темно и холодно. Она тут была целых десять дней. Я хочу кого-нибудь убить, себя например, но не сейчас, сейчас мне надо забрать ее отсюда! Иду вперед. Двери все заперты кроме одной, за этой дверью охранник с ключами. Я знаю, где эта дверь, недаром же я заходил в эту тюрьму вчера. Луч света, я был прав.

– Лучше не дергайся, а то горло перережу! – мой клинок прижат к горлу охранника, а рука забирает его шпагу и быстро обыскивает – Ты отведешь меня к камере Найт, и без глупостей.

– М-мститель? – заикается парень

– Он самый, – усмехнулся я – а теперь пошли.

Он медленно поворачивается к выходу.

– Куда, а ключи взять! – чуть грубее окликнул я.

Он бледнеет на глазах и хватает ключи.

– Ты это мне не дури, не те ключи взял. Жить надоело? – я легонько режу ему шею – Так я тебе быстро горло перережу.

– Из-звините – лепечет он

Мы выходим из комнаты, идем по темному переходу, на первом повороте он поворачивает.

– Жить тебе я вижу все же надоело, ты куда меня завести хочешь, уж не в казармы ли? – шепчу я ему, сильнее сжимая клинок и снова режу его, на этот раз до крови.

– Н-нет – скисает парень, понимая, что я знаю эти казематы.

– Тогда веди правильно! – рычу я.

Он сдается и ведет меня правильно, но вот мы подходим к камере.

– Камеру открывай!

Мне холодно. Я устала и уже не знаю, какой сегодня, да и день ли вообще. Хочу уснуть и все. Я ничего им не сказала, они хотели, но я молчу. Вода и хлеб с плесенью. Ненавижу! Он приходил, смотрел на меня холодно и безразлично, будто на навоз под ногами. Больно! Сказал, что сын меня забыл. Не верю! Хочется плакать, но слез уже нет, и сил тоже. Хочу уснуть и забыться

Свет. Опять идут. Встаю на трясущиеся ноги.

– Камеру открывай! – слышу рык.

Это сон? Это не может быть он, или может? Дверь решетки скрипит и открывается.

– Найт быстрее, выходи – тот же знакомый голос.

Я медленно выхожу по стенке и тут же попадаю в его объятия. Охранник тем временем летит в камеру. Удерживая меня одной рукой, он запирает решетку. Потом поворачивается ко мне и целует. Это был поцелуй, который я уже не чаяла почувствовать.

– Ты можешь идти?

– Думаю, да.

Он качает головой, а потом подхватывает на руки и несет прочь из этого холодного ада, а я прижимаюсь к нему сильнее, молясь чтоб это не было моим сном, или галлюцинацией.

– Тебе надо поесть – говорит он, ставя передо мной поднос с едой.

Мы несколько часов мчались на Темном, а теперь сидим в безопасной гостинице. Муж снял номер, заказал ванну и еду. Сейчас он пытается меня накормить.

– Только чуть-чуть – ворочу я нос от жидкой похлебки.

– Главное поешь, мне тебя еще долго откармливать, – качает он головой – кожа да кости, а не жена!

– Куда мы едем? И где наш сын? – спрашиваю я с тревогой, беря ложку и начиная, есть.

– В наш новый дом. В безопасности – отвечает он на оба вопроса односложно.

– А по конкретнее? – пытаюсь добиться хоть какой-то информации я

– Сама увидишь! – улыбается он мне, а потом, заметив, что тарелка уже пуста, добавляет – Лезь в ванну, я тебя вымою.

– Я сама могу! – протестую я.

– Не спорь – отрубает он жестко.

Он мыл меня тщательно, не забыв намылить ни одного места на моем теле. Когда вода стала черной, он запутал меня в полотенце, а сам поменял воду на чистую и снова опустил меня в воду, а потом начал мыть меня заново, только уже не так и мы оба знали, что будет дальше. Его мыльная рука мыла меня всю пока не поползла с шеи на грудь, сжала сосок и я испытала удар током, а сосок напрягся.

– Что ты делаешь? – задыхаясь спросила я.

– Соблазняю свою жену – ответил он мне, замечая и радуясь моей реакции.

Он нагнулся и поймал мои губы своими губами. Его вторая рука обхватила мою шею, притягивая меня к нему. Рука, которая еще секунду назад ласкала грудь, поползла вниз. Пальцы обвели пупок, а потом скользнули ниже. Я застонала ему в губы.

Улыбнувшись, он подхватил меня на руки и перенес на кровать. Я наблюдала, как он раздевается и думала о том, что я счастливейшая из женщин. Он лег на меня, раздвинул мои ноги и прикоснулся ко мне рукой. И снова вскрик и я тянусь к его руке, он опять улыбнулся и вошел в меня до конца. Я встречала каждое движение и была счастлива, что это он. Когда мы подошли к самому краю, он шепнул мне на ухо.

– Я люблю тебя!

И меня унесло последней волной. Лишь придя в себя, я смогла ответить:

– Я тебя тоже люблю!

Он улыбнулся и начал все заново.

-Мама, папа вы живы!

Сын бежал к нам, но теперь я свободно могла обнимать его и целовать, что я и сделала за все шесть лет сдерживания. Я прижимала и обнимала его так, как не делала этого все эти долгие шесть лет.

– Вы теперь вместе навсегда? – спросил он, с надеждой глядя на нас.

Я посмотрел на мужа, а он на меня.

– Да сын, я теперь твою маму никуда не отпущу – улыбнулся муж, обнимая нас обоих и прижимая к себе.

Год спустя.

Я держала нашу дочь Алексу, которая только что поела и ждала возвращения своих мужчин с двухдневной рыбалки.

– Мама-мама смотри, какую я рыбу поймал! – вбегая в комнату, закричал мой малыш.

Я смотрю на моего счастливого сына с большой рыбиной, а потом ловлю взгляд его отца.

– Какой ты молодец, что мы с ней делать будем – с улыбкой спрашиваю я его, а сама не могу отвезти взгляда, от любимых глаз.

– Пожарим, – важно сообщает малыш и тут же спрашивает – а как сестренка?

– Нормально, только что поела и очень рада тебя видеть, – наконец посмотрела я на сына и, поцеловав его в лоб, добавила – беги скорее к Лоле, скажи ей пожарить твою рыбку.

Сын радостно умчался на кухню, а муж подошел ко мне и припал к моим губам.

– Привет Найт – шепнул он мне, посасываю мою нижнюю губу.

– Привет Мститель – уже задыхаясь от желания, оказаться в его объятьях, ответила я.

– Как наша малышка? – интересуется он, прижимая меня к себе так, чтобы не разбудить дочь.

– Скучает по папе, как и мама – отвечаю я, отстраняясь от него и делая шаг к колыбельке, чтобы уложить малышку.

– Ей уже три месяца может нам уже можно заняться собой? – спросил он, а его руки тут же поползли мне под одежду.

– Чтобы я забеременела третий раз с первой попытки? – ответила я, разворачиваясь к нему лицом в его объятиях.

– Я не виноват, что мое семя такое продуктивное. Я буду аккуратен – улыбается он, при этом расстегивая пуговицы на моем платье.