Текст книги "Неупокоенные (СИ)"

Автор книги: Becky Kill

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Луна выкатывалась из-за туч медленно, но неотвратимо. В подвалах школы Сальваторе лязг цепей начал сменяться воем, сопровождающим звук ломающихся костей. Словно веточки: хрясь, хрясь, хрясь… Около двадцати живых человеческих скелетов – ну, или не совсем человеческих. Двадцать умножить на двести шесть – это четыре тысячи сто двадцать костей. Со двора Хоуп слышала каждую из них. Хрясь, хрясь, хрясь…

С ума можно сойти. Лучше не вслушиваться – пробирает сильнее, чем сопровождающие их вопли сотоварищей.

Она мотнула головой и переключила внимание на отзвуки вечеринки по другую сторону особняка, в дальней части парка. У вампиров и ведьм, не обременённых проклятием ежемесячной болезненной трансформации, полным ходом шёл Хэллоуин. Да уж, оборотням в этом октябре с полнолунием конкретно не свезло! Даже обидно за них.

Одна из тыкв, целым десятком которых было уставлено широкое школьное крыльцо, ухмыльнулась девушке особенно гаденько. Хоуп, у которой вдоль позвоночника пробежал холодок, резко сжала-разжала кулак. Пламя, подмигивающее внутри треугольных глазниц, вспышкой вырвалось из них и обволокло тыкву огненным коконом. Остро запахло сгоревшей тыквенной кашей.

– Эй! – Аларик прыжком отскочил от обуглившегося предмета хэллоуинского декора. – Полегче!

– Она меня нервировала, – пожала плечами Хоуп, отступая от крыльца.

Директор Зальцман вздохнул, заглядывая в черные глазницы «жертвы».

– Не вижу в них ничего необычного, Хоуп. Это просто праздничные тыквы. А ту, что ты только что поджарила, я с Лиззи лично вырезал, так что мне вот сейчас было обидно! – назидательно ткнув в неё пальцем, добавил он.

Хоуп моргнула. Ей померещилось за спиной учителя какое-то движение, силуэт – мелькнул на долю секунды и пропал. Кто-то из вампиров обрядился в простынь и играет в догонялки, наверное. Детский сад!

– «Просто праздничные тыквы» в Хэллоуинскую ночь не разевают рты и не изрекают жутким хором всякие жуткие пророчества про «тварей неупокоенных» и «плоти алчущих» в «кровавый час под желтым оком тьмы», Аларик! – округлив глаза, взмахнула руками Хоуп.

– А ты уверена, что это не кто-то из ведьм решил подбавить им «стрёмности»?

– Практически очевидная разгадка, но я не чувствую здесь следов магии. Никаких, – с досадой фыркнула его подопечная. – Так что либо это не ведьма, либо она сильнее меня. А мы с вами знаем, что в этой школе никого сильнее ведьмы Майклсон нет.

– Ну, во всяком случае, сейчас с тыквами всё в порядке, – сбегая с крыльца, заключил Аларик. – Я извещу учителей, чтоб сегодня приглядывали за вами и территорией школы внимательнее. Если «твари неупокоенные» и правда объявятся – мы их живо упокоим! – вполне серьезно заключил он. – Иди к остальным, Хоуп. Развейся, повеселись немного – тебе не вредно. И по лесу, в свете зловещего предупреждения… ээ… тыкв, сегодня бегать запрещаю.

– Не очень-то и хотелось, – покосившись на подмигивающих свечами «пророчиц», выразительно вздернула брови Майклсон, уходя.

Сухие листья, слетевшие с деревьев (ветер в этот вечер был довольно сильный) хрустели под её подошвами, пока она неторопливо огибала огромное здание школы (Ну и особняк себе отгрохали Сальваторе – в доме для одной семьи сейчас без труда уместились около сотни человек! Скромности этим ребятам было прямо не занимать!) Полуголые ветки качались на фоне выныривающей из облаков луны. Пейзаж – то, что надо для Хэллоуина, что и сказать.

Аккуратно подстриженные, с человека ростом кусты вдоль дорожки закачались. Хоуп отскочила на добрый метр и инстинктивно оскалилась раньше, чем из-за них послышался булькающий звук, треск и приглушенный удар чего-то о землю. Затем всё затихло.

Выждав ещё несколько секунд (из кустов так никто и не появился), Хоуп вернула своим клыкам человеческую форму, пересекла усыпанную мелким декоративным гравием дорожку и, оттолкнувшись обеими ногами, перемахнула живую изгородь, готовая с ходу швырнуть в потенциального нападающего заклинание… или ближайшую парковую скамейку.

Что ж, потенциальный нападающий был незамедлительно обнаружен, но в состоянии, ровно никаким потенциалом уже не обладающим. На аккуратно подстриженной траве валялся уже далеко несвежий, обмотанный едва держащимся на нём тряпьем, измазанный землёй и изъеденный червями бескровный человеческий труп… без головы. Подходящую именно этому бедолаге Хоуп в последствие так и не обнаружила, но в округе валялось ещё несколько, точно так же безжалостно, с нечеловеческой силой оторванных от своих тел.

В настоящем, самом что ни на есть органическом происхождении всех этих человеческих трупов не позволила усомниться вонь, которая ударила Хоуп в нос так, что той пришлось зажать его пальцами.

– Зомби! – констатировал Аларик, ещё с парой учителей разглядывая картину побоища пятнадцать минут спустя. – Что ж, похоже, наши тыквы – что бы за чертовщина это ни была – оказались правы. Мы обнаружили «тварей неупокоенных» по всей территории школы, когда начали патрулировать. И – что более странно, чем то, что половина кладбища Мистик Фоллс решила сегодня прогуляться к бывшему особняку Сальваторе – всех уже в таком «не функционирующем» виде. Единственный способ упокоить зомби – лишить их головы. И кто-то отлично справился с этим не только без нас, но и без нашего ведома, хотя и ученики, и преподаватели клянутся, что они к этому не причастны. Полагаю, скажешь, что ты здесь тоже ни при чём? – подняв бровь, Аларик уставился на хмуро скрестившую руки на груди Хоуп.

Та отрицательно покачала головой.

– Что ж… Мы с этим ещё разберемся, – с мрачной решимостью заявил директор Зальцман. – Похоже, поблизости объявился некромант, и у него весьма специфическое чувство юмора… учитывая тыквы.

С этими словами Аларик наклонился, ухватил ближайший труп за полуоторванные подгнившие руки и поволок тот к груде остальных тел, которые мисс Лэйн – преподавательница курса управления гневом у оборотней – вот-вот собиралась поджечь огненной сферой, медленно вращающейся на её ладони.

Хоуп не стала смотреть и нюхать это дальше. Она направилась к школе, окна которой сейчас были ярко освещены, а из парочки открытых уже доносилась музыка: сверхъестественные подростки, загнанные с праздничной вечеринки в безопасные стены, тем не менее, расставаться со своим профессиональным праздником просто так не собирались.

Она остановилась только один раз, ощутив, будто в спину ей кто-то смотрит. Хоуп замерла и прислушалась: ни звуков шагов, ни сердцебиения, ни дыхания. «Ты знаешь, что там никого нет». Она пошла дальше, не поддавшись нерациональной паранойе и не обернувшись.

***

– Ты даже и трети мне не оставила! – раздался за спиной протяжный и не вполне шутливый упрёк. – Тебя не учили, что жадничать некрасиво, Волчонок?

Хейли с ухмылкой обернулась. В напоминающем туман дыму, который завесой тянулся по парку от полыхающих на костре тел, Клаус Майклсон куда больше тянул на призрака, чем выглядел им в действительности.

– Возможно, я увлеклась… А возможно, я сделала это специально, чтоб испортить тебе удовольствие. Я же знаю, какую страсть ты всегда питал к отрыванию голов! – самодовольно заявила она, скрещивая руки на груди. И руки, и светлая водолазка Хейли были замазаны землёй и какой-то липкой чёрной субстанцией. Самого Клауса – и лицо, и одежду – помимо них щедро окропили брызги куда более насыщенного красного цвета.

– Вижу, ты разобрался с некромантом, – оглядев его, хмуро заключила Хейли.

– На веки вечные, любовь моя, – ухмыльнулся Майклсон. – Просто ещё один заигравшийся в куклы вуду мальчишка: сильный, но мозги набекрень. Не впечатлил. Хотя при должной практике когда-нибудь из него мог бы выйти неплохой психопат! – сверкнув глазами, пошутил он.

– Тебе претит мой метод устранения проблемы? – уточнил Клаус, изучив её выражение лица.

– Нет, – после паузы топнула каблуком и на мгновение склонила голову волчица. Когда она подняла её, глаза её казались двумя алмазами – такими же холодными и твёрдыми. – Мальчишка был угрозой этой школе, угрозой нашей дочери. К тому же, вразумить его, судя по всему, всё равно не удалось бы. Мне его не жаль, даже если у него оказались не все дома.

Клаус довольно улыбнулся. Его Волчонок. Милосердная, но безжалостная, когда дело касалось защиты семьи.

– Главное, Хоуп не пострадала, – его шаги по траве были абсолютно не слышны. – Не то, чтоб мне до этого было особое дело, но… остальные целы?

Хейли развела руками.

– Они даже не поняли, что здесь что-то происходило до того, как мы закончили.

Майклсон закрыла глаза и сделал упоенный вдох полной грудью. Если бы он мог чувствовать смрад, исходящий от костра, в дыму которого они стояли, ему бы не удалось сделать его с такой безмятежностью.

– Дивная ночь полнолуния в Самайн, не правда ли? – заметил он. – Бывает не так уж и часто. Ткань между миром духов и смертных до того истончается, что духи могут вновь обретать плоть и на короткое время входить в этот мир… не без помощи какой-нибудь сочувствующей ведьмы, разумеется. Как удачно, что у нас их целых две!

– Я видела Хоуп, – после паузы, сглотнув, произнесла Хейли, разглядывая траву под ногами. – Прямо здесь, на дороге. Она прошла мимо меня, и я ей не показалась. Осталась на «призрачной» стороне, где она не могла меня почувствовать.

Широкие ладони Клауса легли ей на плечи и крепко сжали.

– Я знаю, Хейли. Я тоже её видел. Я поступил точно так же, – заглянув ей в лицо, сцепив зубы и сухо блестя глазами, признался он. – Она заметила меня, и я сбежал, пока она не поняла, что именно видела.

Они уставились друг другу в глаза. Объяснять не требовалось. Единственная ночь за ближайшие полвека, когда они могли бы снова обнять свою дочь, снова поговорить с ней; сказать, как они любят её, как гордятся ей; объяснить, что с ними всё в порядке, что они обрели покой, наконец обрели друг друга… Как могли они? Когда её раны только начали затягиваться, когда она только-только свыклась с потерей их обоих, как могли они своими руками разодрать свежие швы на сердце собственной дочери и заставить его снова кровоточить? Нет. Слишком мало времени прошло.

– В следующий раз, – пообещал Клаус Хейли на ухо, поглаживая её по коротким каштановым волосам. – В следующий раз.

Ветер разогнал дым костра. Поскрипывали, качаясь, деревья, и тускло мерцала за одеялом туч полная луна. Парк был совершенно пуст. В нём не было ни души: ни живой, ни мёртвой.