Текст книги "Чем дальше в лес...(СИ)"

Автор книги: Balrosme

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Старики в деревне говорили: не ходи в лес. Но как же туда не ходить, если там, за опушкой, да по тропинке, мимо болота, да через овраг, и снова по тропинке, что петляет, словно лента в волосах, живет старая Маз?

Маз одинокую сиротку привечала, кормила вкусненьким, лечила синяки да царапины, обучала грамоте да лекарству. Какая травка да где растет, как ее собрать правильно да в какой срок, и что потом приготовить можно.

Рей, живущая с другими сиротами у старого и угрюмого торговца Ункара Платта, к Маз сбегала при каждом удобном случае. Ункар часто бывал в разъездах, приемных детей оставлял на хозяйстве, иногда брал с собой. А их самих собирал по всему свету, чтобы работали на него в его лавке за кров и еду.

Вот и Рей он привез из дальних краев, когда девочке еще и пяти лет не исполнилось. Видно, бросили ее родители или погибли – чума в тот год свирепствовала в округе, но никто и никогда малышку не искал, а сама она и не помнила, кто она да откуда, лишь имя свое знала. Звонкое, звучное, хлесткое – Рей! Словно раскат грома, словно бегущий по камням горный ручеек, словно рычание волка в лесу.

Маз Рей встретила душным и пряным августовским днем, когда старушка собирала на опушке зверобой, а Рей, верховодя ватагой мальчишек, примчалась на эту опушку играть. Мальчишки едва завидев Маз, невысокую и согбенную, тут же с визгом разбежались с криками: ведьма! Десятилетняя Рей никуда бежать не стала. Она же никогда не видела настоящую ведьму, которой пугали всю окрестную детвору! Как тут не остаться и не рассмотреть поближе!

– Как зовут тебя, дитятко? – у старушки были чудные очки, огромные и круглые.

Рей такие видела в городе, куда ее в прошлом году взял Ункар, чтобы сторожила товар, пока он с деловыми партнерами договаривается о купле-продаже.

– Рей, – ничуть не смущаясь, ответила девочка.

– Красивое имя, – одобрительно кивнула старушка, – звучное. А помоги-ка мне, Рей, собрать вот эти желтые цветочки. Пальчики у тебя тонкие, аккуратные, ты их не помнешь.

Рей охотно согласилась. Пока собирала цветы зверобоя, Маз рассказала ей, что травку эту надобно собирать в летние месяцы, потом сушить в теплом помещении с хорошим сквозняком, а потом уже и использовать можно. По всему выходило, что замечательная это трава: можно настойки готовить да горло больное полоскать, можно чай заваривать да при грусти пить, можно мази сделать и к ранам прикладывать. А еще пах зверобой просто потрясающе, пряно и терпко. Рей пока собирала, казалось, вся пропиталась этим запахом. Вот так и познакомилась со старой Маз.

С тех пор прошло девять вёсен, ни на мгновение не оставляла Маз девочку, вырастила себе достойную смену. А Рей и рада была учиться. Ее за глаза тоже ведьмой называли, ругать пытались да побаивались. А кто-то, как старый Люк Скайуокер, все пытался наставить на пусть истинный, да все твердил: не ходи в лес, девка! Ой, не ходи! Ждет тебя там беда!

Но какая может быть беда в родном лесу, где каждая тропка ей ведома, где столько всего удивительного и прекрасного? Ушла бы она к Маз, стала бы жить с ней, в деревню не возвращаясь. Но старушка говорила, что девочке нужны люди. И была права: Рей росла общительной и улыбчивой. Для каждого находила доброе слово, к каждому у нее свой подход имелся. К приезду Ункара – дом в порядке содержать, чтобы не ругался, Люку принести его любимую клюквенную настойку да не спорить, а слушать, с сестрой его – Леей о нарядах поговорить да о новых тканях, что Ункар привез, Хану пересказать городские истории, услышанные от Платта, детей Рей сладостями угощала, а старикам приносила согревающий чай да мази лечебные. Рей в округе любили, хоть и сетовали, что с ведьмой знается. А девушка лишь посмеивалась.

Выросла красавицей и умницей, многие парни заглядывались на нее, порывались все через лес ее провожать. Легко дарила Рей улыбки да лукавые взгляды, но провожать себя не давала никому: ни весельчаку По, ни робкому Финну, ни уж тем более сыну Леи – лохматому и ушастому Бену. С ним давно у нее не заладилось, с самого детства. Он был старше на несколько лет и, казалось, что ему доставляет удовольствие девушку пугать и стращать темным лесом: то непроходимыми топями, то ядовитыми растениями, а то и настоящими волками.

Впрочем, сам он пропадал в лесу частенько. И Рей только диву давалась, все гадала, какими же тропами ходит парень: ни разу она его не встречала. Но леса девушка не боялась, потому что была у нее тайна, и был у нее защитник.

Впервые она встретила его еще девчонкой лет двенадцати, шла по тропке привычной к Маз, когда услышала стук топоров и нахмурилась: местные так далеко в лес не забирались, ведь ходили страшные суеверия об этих местах, о жутких волколаках, оборотнях, что убивают и жрут человеческую плоть. Рей никаких волколаков в лесу не встречала, а на все вопросы отвечала многозначительным и загадочным молчанием, заставляя креститься суеверных односельчан. Ей не хотелось, чтобы кто-то ходил по ее лесу без лишней надобности. Деревенские и не стремились.

А вот чужаки, что застали беззащитную девочку одну, не боялись ничего. Готовы были обидеть и надругаться. И пока Рей в панике пятилась назад, оглядываясь судорожно и понимая, что кричать бесполезно, равно, как и умолять о милосердии, откуда-то послышался волчий вой, столь пронзительный и громкий, столь удивительный днем, что дровосеки замерли на мгновение, а потом на тропинку перед Рей вылетел черный волк. Молодой и еще неокрепший, едва-едва покинувший пору детства.

Взвизгнув, Рей отпрыгнула назад, упала, запнувшись, да так и осталась лежать. Волк, скаля зубы в низком рычании, надвигался на мужчин. Один попытался замахнуться топором, и тут же был сбит с ног. Раздалось рычание, громкий крик, потом звук разрываемой плоти, отвратительный и чавкающий, заставивший Рей зажмуриться от ужаса. И ей бы бежать без оглядки, но она была не в силах подняться. Двое других дровосеков кинулись наутек. На тропинке осталось растерзанное тело, тускло блестевший топор, массивная фигура зверя да испуганная девчонка.

Как во сне видела Рей повернувшегося к ней волка, его золотистые глаза смотрели пристально и как-то не по-звериному, осмысленно смотрели, от чего Рей стало еще больше не по себе. Приоткрыв рот, глядела девушка на зверя, взявшегося невесть откуда средь бела дня.

– Хорошая собачка, – дрожащим голосом произнесла девочка, пытаясь подняться, а волк внезапно совершенно по-человечески фыркнул и только что глаза не закатил.

Он сделал шаг назад, словно давая Рей пространство, которое девушке было так необходимо. Рей поднялась, отряхнула старое платье и, стараясь не смотреть на окровавленное тело, сделала шаг вперед, возвращаясь на тропинку. Волк дал ей пройти, а потом последовал за ней.

– Проводишь меня? – удивилась девочка, чувствуя еще дрожь во всем теле, но страх постепенно отступал, сменяясь любопытством.

Волк замер на мгновение, а потом двинулся дальше, проходя мимо, задел теплой шерстью ее бедро.

С тех пор так и повелось: когда бы ни отправилась Рей к старой Маз, волк следовал за ней, иногда на расстоянии, иногда рядом. Порой Рей и не видела его, но знала точно: он тут. Красивый черный зверь, массивный и очень опасный. Иногда она видела кровь на огромных клыках, и тогда девушке становилось не по себе. Но ее волк не обидел ни разу. Он аккуратно направлял ее, если сбивалась с тропы, однажды вытащил из болота, куда Рей, оступившись, упала, он горестно скулил, когда девочка упала и ушибла до крови ногу, словно плакал вместе с ней.

Она становилась старше, старше становился ее защитник, которого Рей нарекла именем Кайло, как рыцаря из старой книжки, которую ей дала почитать Маз. В книжке рыцарь в черных доспехах защищал принцессу по имени Кира.

– Я совсем хоть и не принцесса, – говорила тогда девушка, – но ты точно мой защитник. Мой верный рыцарь, – и впервые за год знакомства решилась погладить зверя по голове.

Он присел на мгновение, попытался уклониться от теплой ладошки, даже заворчал, на морде Рей прочла выражение недовольства, но потом сам подставился под нехитрую ласку.

Шли годы, Рей никому не рассказывала о странной дружбе, даже Маз. Впрочем, та иногда поглядывала на Рей долго и пристально, словно о чем-то догадывалась. А Рей не знала, что ей думать самой.

Ясное дело, что волк был необычным, слишком смышленым, слишком человечным. Он, определенно, понимал каждое обращенное к нему слово, он иногда мягко направлял Рей по другой тропе, чтобы она не заплутала или снова не попала в болото, он ворчал, если видел ее одетую слишком легко в зимнюю пору и слизывал ее слезы, когда в очередной раз ее обижал Ункар или Бен, а то и насмехались девчонки, не любившие девушку. Он стал для Рей лучшим другом, которому можно было доверить все горести. Она приносила ему нехитрые гостинцы, например, сырое мясо, украденное в лавке Платта, от которых он всегда отказывался, иногда обрабатывала его мелкие царапины и серьезные раны, вроде той, что тянулась от угла глаза через всю морду по шее, уходя на грудь.

– Где же ты получил ее, мой хороший, – она нежно гладила черную шерсть, смывая кровь, промокая крепким настоем зверобоя, – мой замечательный защитник, кто же защитит тебя?

Зверь прикрыл глаза в ответ на ее ласку и как-то печально вздохнул.

– Я буду тебя защищать, как ты меня, – пообещала Рей, – я тоже. Ты ведь не один, знаешь? Ты только больше не дерись ни с кем.

Рей чмокнула Кайло в мокрый нос и светло улыбнулась.

– Ты знаешь, это мой первый поцелуй, я дарю его тебе!

Ей показалось, что на морде зверя проступило смущение, глаза блеснули золотистыми искорками.

Однажды Ункар Рей крепко побил, и девушка много дней не могла выйти из дома, а когда пошла вновь к старой Маз, то не увидела своего рыцаря по пути. Она расстроилась, вздыхала и хмурилась, ловя сочувственные взгляды Маз, которая ни слова не сказала, но на прощанье протянула ей мешочек, источавший запах трав. Рей подарок брать не спешила.

– Возьми, Рей, – настаивала старушка, – тут вербена от нечистой силы да аконит – «волкодушитель», оберегут они тебя, ведь Самайн скоро, полнолуние, всякое случиться по дороге может.

Рей отшатнулась от мешочка.

– Ты что, Маз! – закричала.

– Не просто волк это, девонька, – строго проговорила Маз, – ни к чему такая дружба тебе. Утащит волколак тебя в темную чащу, замучает до смерти, загрызет. Погибель он твоя!

Рей и сама это понимала, знала, как опасно приближаться к оборотню, но за все эти годы Кайло ни разу не обидел ее, даже рычал он не зло, скорее предостерегал или играл с ней. Нет. Она не возьмет опасных трав! Нет, она не верит, что Кайло способен вред ей причинить.

В тот вечер, вернувшись домой, Рей застала Ункара со страшной рваной раной на руке от волчьих зубов. Она хлопотала возле приемного отца, который стонал сквозь зубы, ругался на чем свет стоит, и обмирала от ужаса. Она редко видела, чтобы Кайло был так жесток, а в том, что это сделал именно он, Рей не сомневалась. Она разрывалась между осуждением и благодарностью. Он снова защитил ее, как умел, но ведь в волчьем теле был разум человека. Насколько же жесток этот человек? От этого становилось не по себе. Быть может, права старая Маз? Может, это погибель ее?

Близился Самайн, один из самых удивительных и страшных праздников в году. Время, когда стирается граница между миром живых и миром мертвых, время, когда нет границ между обыденным и магическим. Так вышло, что в этот Самайн всходила полная луна.

Рей уже поняла, что ее волколак не был привязан к лунному циклу, – явление редкое, но возможное, так говорили старые книги в домике Маз. Но еще говорили они, что можно в исключительную ночь, один раз в году, на полнолуние, которое приходится на Самайн, призвать силы магические и увидеть истинный облик зверя, заставить его стать человеком.

Рей заговор старый наизусть выучила, соль взяла да аконит высушенный, чтобы магический круг сотворить. Понимала, что не простит ей скорее всего Кайло этого, но любопытство было сильнее.

Темной ночью она вышла на улицу, поежилась зябко от ледяного ветра, налетевшего на нее, колючего по-зимнему, злого и какого-то безнадежного.

Ей отчего-то вспомнилась последняя встреча с Кайло, его злой и тоскливый взгляд. У нее самой тогда настроение было препаршивым: она в очередной раз поругалась с Беном Соло. И почему он терпеть ее не может? Вечно злится, говорит ей гадости. А сама Рей так сильно из-за этого расстраивается, будто бы и небезразличен ей сын Леи и Хана. Но это же глупости! Как может быть небезразличен тот, кто тебя ненавидит?

И вот он: легок на помине. Идет по улице в легкой куртке, руки засунув в карманы. И как ему не холодно?

– Не поздновато ли ты гулять собралась, а, ведьмочка? – пройти мимо молча Бен не мог.

Рей только вздохнула тяжело. Неспокойно у нее было на душе от того, что она задумала, от того, что ей предстоит. Неспокойно, муторно, тяжело. Глупость она совершает невероятную.

Хан как-то рассказал ей старую сказку о девушке по имени Пандора, чье любопытство выпустило из сундука горести и беды, что разлетелись по всему миру. Рей только головой качала, говоря себе, что никогда так не поступит. Любопытство – это плохо, но ей уже его не удержать.

– Не твое дело, Соло, – резко бросила девушка.

– Ты бы сидела дома, – хмуро продолжил Бен, грубости девушки не замечая, – в такую-то ночь. Самайн все же. Сидела бы, ела бы праздничный пирог да вспоминала умерших родных.

Произнес и тут же осекся, поняв вдруг, какую глупость сказал. На глазах Рей вскипели злые слезы, сжав кулаки, она шагнула ближе к парню.

– Пошел ты к черту, Бен Соло! Это у тебя есть, о ком вспоминать! А я…– она всхлипнула невольно.

А Бен вдруг странно изменился в лице, повел носом, а потом отшатнулся от девушки, посмотрел как-то по-особенному. И свет взошедшей полной луны заставил золотистые искорки мерцать в его глазах.

– Рей, – Соло подался вперед, – Рей, прости я не хотел, я…

– Ты идиот, который не ценит то, что у него есть! – выкрикнула девушка, – у тебя есть любящая семья, которую ты постоянно отталкиваешь. Ты не ценишь ласку Леи и любовь Хана, советы Люка и…

– И, я смотрю, ты хорошо осведомлена о взаимоотношениях в моей семье, – скрестив руки на груди, холодно заявил Соло, – лезешь в нее, словно бы думаешь, что станешь там своей! Уверена, что Лея и Хан были бы тебе настоящими родителями, но ты ошибаешься, Рей! Они бы очень быстро тебя разочаровали. Даже твой Ункар, – Бен брезгливо поморщился, – мог бы стать хорошим родителем, но не они.

– Да что ты такое говоришь! – запальчиво воскликнула Рей.

– Ты не знаешь всего, – процедил парень, – а теперь…иди, куда шла.

Он двинулся вперед, намереваясь обойти Рей.

– Ты не можешь так! – топнула ногой девушка, – не можешь обидеть меня и уйти!

– Могу, – он вдруг склонился к ней низко-низко, его темные глаза на бледном лице снова вспыхнули золотистыми искорками, пробуждая в душе Рей нечто…словно бы смутную ассоциацию, за которую обозленная и расстроенная девушка никак не могла ухватиться, она скользнула взглядом по шраму на его лице, появившемуся не далее, как год назад в какой-то драке, – я могу все, – тихо произнес Соло, – ведь ты…никто.

А потом, намеренно грубо задев девушку плечом, последовал прочь.

Рей осталась стоять, глотая злые слезы, глядя вслед парню, в который раз спрашивая себя, ну почему же он так ее ненавидит! А потом, подобрав юбку, бросилась в лес, ведь времени у нее оставалось совсем-совсем мало.

Никогда еще Рей не было так страшно в лесу, хотя это был ее второй дом, здесь она всегда чувствовала себя в безопасности. Но не сегодня.

Здесь почти не было ветра, деревья застыли темными силуэтами, словно нарисованными на фоне темно-синего неба, по которому плыла полная луна. Ни привычного шороха птичьих крыльев да мелкого зверья, ни звука пробегающего ручейка, только едва слышный скрип, покачивающихся на ветру ветвей.

Рей бежала, что есть духу до знакомой опушки, несколько раз упала, в кровь сбивая ладони, порвала юбку, зацепившуюся за куст. Вслед ей неслись тени, вслед ей несся неведомый доселе шепот. «Остановись! Остановись, девонька! Зло творишь, девонька! Разочарование ждет тебя! Остановись!» Но Рей бежала, полная решимости и упрямства. Сегодня или никогда!

Девушка остановилась на опушке, скинула накидку красную, которую ей подарила Маз, замерла чувствуя, как пробирает до самых костей холод, позвала робко:

– Кайло?

Нет ответа.

Полная луна на мгновение скрылась за облаками, погружая поляну в непроглядный мрак, повисла тишина такая плотная, что Рей на мгновение показалось, что она оглохла. Раздался тихий шорох, щелчок хрустнувшей ветки. Порыв ветра разогнал тучи, а в ладонь Рей ткнулся мокрый нос. Девушка взвизгнула от неожиданности, шарахнулась в сторону. А уже в следующее мгновение кинулась на колени, обнимая за шею могучего зверя.

– Прости, прости, прости меня! – шептала девушка, – ох, прости.

Волк недовольно ворчал.

– Прости, – в последний раз прошептала Рей, а потом быстрым движением рассыпала вокруг аконит.

Волк чихнул раз, другой, смешно потер лапой морду, в глазах его вспыхнуло непонимание. А потом он вдруг завыл дико и злобно, но Рей уже спешила, очерчивая круг из соли, внутри которого металась черная тень. Слезы текли по щекам девушки, она уже успела пожалеть о том, что затеяла, но пути назад не было. Заговор она начала, и если его не закончить, так говорила книга Маз, погибнет и она, и ее защитник. Если это волколак, сейчас Рей увидит его истинное лицо, если же просто смышленый зверь, то он уснет, и вреда не будет.

Взметнулись листья, ударил Рей в лицо порыв горячего ветра, такого, которого не бывает в октябре, шепот стал громче, раскачивались деревья, стон заполнил лес, скрип жуткий, а потом раздался дьявольский хохот, и все стихло.

Зажмурившаяся Рей решилась открыть глаза. В круге из соли ничком лежал молодой парень: копна смоляных волос, бледная кожа и россыпь родинок. Рей покраснела. Она совсем не думала, что он будет обнажен. Какое-то время парень не шевелился, но вот раздалось ворчание, переходящее в ругань. С земли поднялся…Бен Соло. Рей снова зажмурилась, не в силах поверить в то, что видит. Бен Соло?! Бен Соло – ее защитник?! Черный волк?! Оборотень?! Нет, она спит. Точно. Ей это приснилось. Так не бывает, не бывает. Не. Бывает. Не…

– Открывай уже глаза, раз дел натворила! – прорычал совсем рядом разъяренный голос.

Пунцовая, как ее алая накидка, девушка решилась открыть глаза. Бен стоял совсем рядом, нависая над ней, обнаженный и очень-очень злой. Рей смотрела ему в глаза, стараясь не спускаться взглядом ниже. Никогда она еще не была так смущена.

– Какого черта, Рей? – рявкнул парень и схватил за плечи, резко встряхнул, заставив ее голову мотнуться вперед-назад, а зубы лязгнуть.

И это вдруг взбесило.

– Нет! – она ткнула пальцем в горячую – о господи, обнаженную! – грудь, – это ты какого черта? Значит в деревне ты со мной ругаешься, всячески меня высмеиваешь, а в лесу защищаешь и утешаешь?! Да я рыдала здесь много раз после ссор с тобой! А ты еще смел ластиться ко мне!

Бен моргнул пару раз, даже в темноте было видно, как порозовели его щеки, он отвел взгляд, рук, впрочем, не отнял, продолжая удерживать девушку, а она и не спешила выпутываться сама, ощущая, какие горячие у него ладони. И от этого кровь быстрее бежала по венам.

– Я, – пробормотал Соло смущенно, – я…не знал, как к тебе подступиться, – вдруг выдал он. – А тогда в первый раз, вообще случайно оказался в лесу. Увидел, что ты в беде. А потом…ну оно как-то само. Я не мог остановиться, – он развел руками.

И Рей чуть было не потянулась за ними, желая, чтобы его ладони снова оказались на ее плечах. Она поймала себя на мысли, что уже и не сердится почти, но сдавать своих позиций была не намерена.

– Ты сказал, что я никто! – выкрикнула.

– Не для меня, – твердо откликнулся Бен, обезоруживая ее искренностью и серьезностью, с которой была сказана эта фраза.

Рей часто-часто заморгала, Бен провел рукой по волосам.

– А твои родители…– вдруг стало любопытно девушке.

– Тоже, – кивнул Бен, – но они не оборачивались уже много лет. Собственно, поэтому мы и ругаемся: они пытаются жить, как обычные люди, я же хочу быть в гармонии со своей природой.

– А ты можешь оборачиваться по своему желанию?

– Да, в любое время. От, – Бен взглянул на небо, – луны это не зависит.

– Здорово! – восхитилась Рей, закусила губу, – почему ты раньше мне не сказал?

– А ты бы была в восторге от того, что ненавидимый тобой Бен Соло – твой защитник Кайло, да? – хмыкнул парень.

– Я не ненавижу тебя! – запротестовала девушка, – я…

И охнула, когда он вдруг шагнул ближе, притягивая в свои объятия, такой горячий и взбудораженный, обнаженный, очень-очень красивый. У Рей перехватило дыхание, она облизала пересохшие губы, по всему телу разлилось странное томление, словно расплавленный огонь скатилось вниз живота, заставляя прижаться к Бену ближе, неосознанно потереться об него, заставляя парня со свистом втянуть воздух. Его глаза потемнели, в них вспыхнули яростные золотистые искры.

– Рей, – низким голосом произнес он, склоняясь ниже.

– Да? – пробормотала девушка, подаваясь навстречу.

– Если ты меня не ненавидишь, – пробормотал Бен, не отрывая взгляда от ее губ, – то что же тогда?

– Тогда, – она подалась вперед, целуя его, раскрывая губы, пуская его язык себе в рот, застонала от нахлынувших ощущений, прикусила полную губу, услышала рык, отозвавшийся вибрацией во всем теле. Изо всех сил стиснула плечи парня, а потом вздрогнула, услышав далекий вой, которому откликнулся еще один, и еще.

Бен тут же оторвался от нее, взгляд его стал испуганным, он еще крепче прижал девушку к себе, сдавливая так, что стало трудно дышать.

– Черт, Рей, – пробормотал испуганно, – что же ты натворила.

***

Здесь было темно и легко потерять счет времени. Рей куталась в красную накидку, цвета которой почти не различала, столь скудным был свет полной луны, что заглядывала в узкое окошко погреба, куда ее кинули, притащив в замок. Самый настоящий, мать его, замок! Который, оказывается, скрывался в чаще. Это же надо, какие тайны скрывал лес, от которого столько раз ее предостерегали старики. Но замок был, огромный, мрачный, возвышающийся над болотами. После того, как их с Беном окружили шестеро огромных волков, – оборотней! Рей была в этом уверена, – и красноречиво дали понять, куда им идти и что будет, если они этого не сделают, Рей и оказалась здесь. Бен, конечно, превратился обратно в волка, – зрелища этого Рей не забыть никогда. Девушка до сих пор, как наяву слышала треск костей, что ломались, перестраиваясь под новую форму, лопались мышцы, и во все стороны летели ошметки кожи. Девушка точно знала: Бену было больно, это стало понятно, стоило только заглянуть в желтые глаз волка, полные отзвуков только что свершившегося страдания. И вдруг ее собственное восхищение, искреннее и безрассудное, обернулось жгучим чувством стыда. Мысленно обозвав себя глупой курицей, которая мало того, что натворила какой-то дичи, так еще и восхищалась болью другого существа, Рей отвела взгляд. В ладошку тут же ткнулся мокрый нос, Кайло смотрел вопросительно. Но Рей отдернула руку.

Волки вокруг скалились и рычали, шерсть на загривках стала дыбом, горели в ночи глаза, Рей нервно сглотнула. Ее сейчас растерзают? Убьют за то, что узнала тайну? За то, что провела обряд? Девушка глубоко вздохнула, чувствуя, как по коже бегут мурашки. Принимать смерть с гордостью и бесстрашно, она не была готова. Она, черт подери, хотела жить! Ей же всего девятнадцать! И теперь у нее есть Бен, который, оказывается, ее совсем не ненавидит! И который, наверное, вовсе не захочет с ней общаться, после ее глупых восторгов.

Девушка понурила голову и даже всхлипнула. Мысли о смерти отошли на второй план. Тем более, что волки вовсе не собирались пока нападать, они не сужали круг, и даже рычание стало как будто тише. Они хотели…с изумлением Рей поняла, что они хотят, чтобы девушка шла за ними. Выбора у нее не было.

Так Рей оказалась в темном замке, что стоял на пригорке над болотом. Конечно, пробираясь одним волкам ведомыми тропками, Рей не раз и не два соскальзывала в грязь. Спасибо хоть: не утонула в болоте, а только ноги промочила, да накидку измазала. Любимую красную накидку, между прочим! Оставалось только вздыхать.

В замке стражники разлучили ее с волками и бросили в темный погреб, где Рей и пребывала до сих пор, гадая, что же ей предстоит. И снова мысли крутились по кругу, непременно возвращаясь к крайне неприятному факту: ее убьют. Чтобы не болтала да по лесу не шлялась. И ни Кайло, ни Бен защитить ее не смогут. Куда ему одному против шестерых матерых волков? Полно! Да хочет ли он вообще ее защищать? Да, он явно выказал далеко не ненависть в лесу. От воспоминаний об обнаженном Бене Рей покраснела, невольно вспомнила, каким горячим он был, когда она так бесстыдно прижималась к нему. Девушка в ужасе прижала ладони к горячим щекам: что бы сказала Маз, увидев свою воспитанницу в таком положении? В какой ужас пришла бы благовоспитанная Лея, застав Рей со своим сыном? Какой кошмар! Позор! Но почему-то телу, даже от воспоминаний, совсем стыдно не было. Телу было странно, необычно и чертовски хорошо. И Рей знала, что может стать еще лучше. При условии, что девушка останется в живых. И не умрет в этом чертовом месте хотя бы и от холода!

Рей поднялась, прошлась туда-сюда в кромешной темноте, молясь не наткнуться на что-нибудь, не переломать себе руки-ноги, зябко куталась в плащ, чувствуя, как хлюпает болотная вода в ботинках. Вот же растяпа, ей-Богу! А что если, – вдруг ужасом пронзила мысль, – Бена тоже накажут?

Девушка замерла посреди погреба. Может, он должен был убить ее по каким-нибудь законам этого места? Ой-ой-ой! Рей зажмурилась. Эта мысль была еще более страшной, чем мысли о собственной смерти. Что если его покалечили, убили? Тоже заперли где-то? Рей прижала руку к губам, чувствуя, как бешено колотится сердце, застыла статуей, пытаясь справиться с нахлынувшим страхом.

В таком виде ее и застали стражники, которые довольно грубо и бесцеремонно вытащили не сопротивляющуюся девушку из погреба и повели по коридорам замка.

Любопытство на мгновение притупило страх, идя по длинным коридорам, освещенным светом факелов, Рей невольно вертела головой по сторонам, разглядывая каменную кладку стен и – подумать только! – картины на стенах. Мелькающий за окнами пейзаж тоже был прекрасен: с возвышенности открывался невероятный вид на лес, сплошным темным ковром уходящий вдаль, освещенным светом полной луны. Это было так потрясающе, что захватывало дух от восхищения, но не от страха. Когда Рей притормаживала, чтобы вдоволь насладиться пейзажем за окном или с удивлением воззриться на очередной необычный факел, удивительную картину или самые настоящие рыцарские доспехи в коридоре, ее грубовато и настойчиво подталкивали вперед. И тогда девушка вспоминала, что она отнюдь не гостья в этом месте, а пленница, и сердце ее предательски сжималось.

Наконец, ее привели в огромную залу, двери с лязгом захлопнулись за спиной, заставив Рей вздрогнуть. Она огляделась: в такой большой комнате она еще никогда не бывала, и столько огня тоже никогда еще не видела, факелы освещали залу так ярко, что было светло, как днем. Каменные стены взмывали ввысь, к потолку с каменными же перекрытиями, пол был выложен причудливой мозаикой, Рей различила знаки Зодиака, расположенные по кругу, заскользила взглядом дальше, поражаясь тому, почему такое большое помещение, такое пустое, пока не уперлась взглядом в небольшое возвышение, где на кресле сидел старик, а за правым плечом его стоял Бен, затянутый в черные одежды.

– Здравствуй, дитя, – улыбнулся ей старик, – подойди ближе.

Подходить не хотелось, вообще, ни разу, ни за что. Но выбора, кажется, снова не было. Рей отчаянно тряхнула головой и, слушая, как эхом отдается в высоких сводах каждый ее шаг, двинулась вперед, остановилась в нескольких шагах от кресла. Старик разглядывал ее с интересом, Рей с не меньшим любопытством глядела в ответ, скользя взглядом по одеждам, отделанным золотом, к лицу, который уродовал старый шрам, словно бы от огня. Молчание затягивалось, а Рей едва удерживала себя, чтобы не посмотреть на Бена, но не решалась.

– Кто вы? – спросила, наконец, тихо девушка, – зачем я здесь?

– Меня зовут Сноук, – улыбнулся ей старик, вот только улыбка вышла зловещей, – я хозяин этого замка и…оборотень.

Девушка нервно сглотнула, переспросила глупо:

– Оборотень?

– Оборотень, волколак, перекидыш, – со вкусом перечислил Сноук, – называй, как больше нравится. Суть от этого не меняется.

– Зачем я здесь? – повторила вопрос Рей.

– Помочь моим братьям, – снова жутко улыбнулся Сноук, – видишь ли, дитя, это нам с твоим другом Беном повезло – мы можем перекидываться, вне зависимости от лунного цикла, но большинство оборотней к этому не способны. Это проклятие, боль, почти потеря рассудка. Но есть способ: провести древний обряд. В ночь, когда полная луна взойдет на Самайн, использовать кровь ведьмы, чтобы вернуть себе волю, – Сноук взглянул девушке прямо в глаза, – твою кровь.

Рей невольно сделала шаг назад, приоткрыв рот, неверяще глянула на старика.

– Но я не ведьма!

Сноук хмыкнул.

– Девушка, которая сумела провести столь сильный обряд, возвращая истинное обличье волку, не ведьма? Ты заблуждаешься, дитя.

– Но я не хочу, – Рей попятилась и все-таки бросила на Бена взгляд, полный ужаса. Парень стоял, не шевелясь, его обычно такое выразительное лицо сейчас было бесстрастно. Он глядел словно бы сквозь девушку.

– Боюсь, дитя, – вздохнул Сноук, – твои желания здесь роли не играют. Мой лучший ученик, – старик повел рукой в сторону Бена, – однажды очень удачно спас тебя в лесу. Нам нужно было только убедиться в твоих способностях. Осечки, знаешь ли, быть не должно!

Она царапалась и кусалась и отчаянно звала Бена, когда ее тащили куда-то, билась в руках стражников, удерживающих ее с силой, все пыталась поймать взгляд парня, который равнодушно шел рядом. Это было невозможно! Нереально! Глупый кошмар! Сон! И больше всего почему-то ранило то, что Бен «удачно спас ее в лесу». Он специально это сделал? Выжидал удобного момента? Или подстроил все сам? Эти мысли заставляли горькую слюну собираться во рту, морщиться и все равно неосознанно шептать имя Бена, хоть Рей и понимала, что это бесполезно сейчас.

Она не хотела умирать! Не так! Господи! Она ведь еще так молода, ей всего девятнадцать, между прочим! И столько всего еще впереди! У нее планы, как сделать жизнь сирот Платта легче, и она должна помочь Маз с заготовками лекарств на зиму, и у Люка разболелось колено – Рей обещала вылечить! А еще она хотела еще хотя бы раз поцеловать Бена! И…ну, возможно, не только поцеловать. Да, точно не только поцеловать! Она не хочет умирать вот так. Не хочет. Не. Хочет! По щекам потекли слезы обиды и отчаяния. Ну она же ведьма, если верить этому жуткому Сноуку! Должны же быть у нее какие-то силы, способности? Ну хоть что-нибудь!