Текст книги "Сработанная Команда (СИ)"
Автор книги: Азантуль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Чтобы всё было идеально, Ариана потратила некоторое время, чтобы расставить всё по местам и зажечь свечи, создавшие совершенно особенную атмосферу. В запасах нашёлся и церковный ладан, воскурив который она смогла избавиться запаха крови и пороха, висевшего в храме тяжёлым облаком. Всё было готово, и проинструктированный ею Ал’акс опустился на колени, прочитав необходимую литанию. И надо сказать он сделал этот с первого раза – без запинок и даже не покривив лицом. Видимо действительно так хотел переспать с ней. Но Ариана была непреклонна и отслужила всю службу целиком, ни разу не погрешив против церемониала.
Однако стоило ей закончить, как тёмный эльдар сразу же подхватил её на руки и бесцеремонно поволок куда-то в тёмный угол.
– Стой! Я не позволю сделать это в храме Его! – успела крикнуть Ариана, прежде чем её губы оказались запечатаны его губами. И это была никакая не игра слов. Он прижался к её рту с такой силой, что девушка в первый момент даже опешила, рванувшись в обратную сторону. А затем непривычные ощущения накрыли её с головой. Вся кровь вдруг разом прихлынула к голове, от чего чувство равновесия изменило сестре битвы. Инстинктивно она вцепилась в несущего её Ал’акса, грохоча перчатками по его шипастой броне. При этом она больше и не думала отстраняться. Напротив – сама потянулась к нему, неуклюже шевеля онемевшим ртом.
Кровь шумела в ушах, а мир вокруг казался далёким и нечётким, как будто Ариана смотрела на него сквозь затемнённое стекло. Нет, будучи опытной воительницей она, конечно, осознавала, что её перемещают куда-то.Что тёмный несёт её на руках, небрежно открывая двери пинком ноги, но всё это оставалось там – за кадром. Единственное, что её волновало сейчас, это поцелуй, в который она так неожиданно оказалась вовлечена. Сознание на секунду вернулось к ней, когда Ал’акс поставил её на ноги и принялся раздевать, но повлиять на это, конечно же, не сумела. Ведь поцелуй углубился и к губам подключился ещё и язык, проникший в её рот подобно змее, издревле служившей символом греха. И воистину грех этот был сладок. Он пьянил, словно вино на Причастии.
Ариана застонала, подаваясь навстречу новым прикосновениям, исследовавшим её рот изнутри и закатывая глаза. Каким-то краешком сознания она чувствовала, как руки эльдара порхают по её телу, отстёгивая один элемент брони за другим, но ничего не могла с этим поделать. Не могла остановить его, а если честно – не очень-то и хотела. А точнее совсем не хотела. Наоборот – броня, прежде воспринимавшаяся как часть её самой, вдруг стала стесняющей, неудобной и очень жаркой. Девушка была даже благодарна тёмному за избавление от неё, а интуиция подсказывала её, что по-идее, она должна была бы отплатить ему тем же. Но ей не хватало сноровки. Оставалось лишь изумиться эльдарской ловкости Ал’акса и его способности делать одновременно несколько дел.
Сама Ариана только и могла, что вцепиться в его плащ, прикрепленный к шипастым наплечникам, да неуклюже отвечать на движения его губ, творивших свою магию. Да это была именно магия – утерянное искусство из времен Темной Эры Технологий. Ничем иным сороритас не могла этого объяснить. Ведь вроде бы не происходило ничего особенного – просто соприкосновение губ, влажно скользящих в бесконечно-неторопливом танце, но эта малость была сейчас всем для неё. Девушка ощущала себя парящей над землёй – легкой и бес телесной. Пронизанной светом – хотелось ей сказать, однако это ощущение не имело ничего общего с религиозным экстазом, знакомым каждой из боевых сестер. Скорее наоборот – чем-то ему – тяжёлым и тёмным со дна подсознания.
Убивая во имя Императора она испытывала духовный подъем, понимая что служит благой цели и, фактически, является Его мечом. Проводником божественной воли, слепым орудием, вершащим суровый, но справедливый суд. Идя в атаку, Ариана не думала о себе, полностью отдаваясь чувству долга и самоотречению. В этом и была вся суть Служения, которому посвящали себя сёстры битвы – в отречении от себя ради Него. Императора Человечества, нуждавшегося в защите своих верных служительниц.
Ал’аксу же удалось пробудить в ней совершенно иные чувства. Более примитивные и эгоистичные. И сколько бы Ариана ни убеждала себя в том, что отдаваясь ему, просто выполняет условия заключенной сделки, внутренний голос упрямо напоминал о том, что это не совсем так.Что она сама предложила всё это и сейчас искренне наслаждалась происходящим. Получает удовольствие от прикосновений ксеноса, взаимодействовать с которым должна была лишь по принципу его уничтожения. Ксеноса, задумавшего забрать её невинность и чистоту. Осквернить и опорочить её. Испортить её. Она должна была сопротивляться этому хотя бы внутренне, и испытывать отвращение, а не отдавать свой рот в пользование тёмному эльдару, как это сделала та шлюха-Катарина.
И не тянуться к нему когда он внезапно решил отступить. Затянувшийся поцелуй закончился слишком быстро, и Ариана обнаружила, что стоит посреди какой-то комнаты голой, а вокруг валяются элементы её брони. Тот же, кто сделал это с ней даже и не подумал раздеться. Всё ещё облаченный в плащ и броню он замер перед ней с выражением похотливого самодовольства на красивом лице. Его чёрные глаза пылали страшным, нечеловеческим вожделением, а уголки твёрдых, четко очерченных губ были приподняты в хищной ухмылке. Ал’акс не просто смотрел – он пожирал её взглядом, силился проникнуть сквозь плоть и кости.
Ощущение собственной уязвимости оказалось настолько сильным, что она прикрылась руками, заслонив от его взгляда грудь и промежность. Он смотрел на не так пристально, словно тщился проникнуть внутрь и отыскать бессмертную душу за путаницей мышц, нервов и сосудов. От таких мыслей кожа человеческой девушки покрылась возбуждающими мурашками. Так ново и… непривычно.
– Кустик? – скабрезно осведомился тёмный эльдар, успев заметить наличие волос на прикрытом участке тела. – Экзотишненько.
– Ой, можно подумать у ваших девушек таких нет, – во рту, несмотря на обмен слюной, пересохло, слова давались с трудом.
– Неа, нету, – покачал головой Ал’акс. – У истинных эльдарок волосы растут только на голове. Мы же не мон-кеи какие-нибудь.
– А ты… не собираешься раздеваться, – спросила Ариана, подавив желание пнуть наглеца, предварительно не раздев его. Драться с противником утыканной шипами силовой броне, будучи голой и безоружной было неразумно. Следовало уравнять шансы.
– Ну… мне было бы приятнее, если бы ты сделала это за меня. Помогла мне, как я помог тебе. Но думаю, в наш первый раз я сделаю это за тебя, дорогая, – чужак подмигнул ей и отстегнул плащ, расстелив его на свободном от обмундирования участке пола, подготовив для них брачное ложе. Затем принялся обнажаться прямо у неё на глазах, не выказывая никакого смущения. Стриптизёр.
Уверенные движения ловких, как змеи пальцев оставляли всё меньше незакрытых участков его чуждого, но при этом странно привлекательного тела. Эльдар ожидаемо оказался бледен, но при этом он не выглядел ни сутулым, ни щуплым, как Ариана подсознательно ожидала. Наоборот – под его гладкой, похожей на алебастр кожей проступали мускулы, рельеф которых был обрисован тенями. Он не был накачан, как некоторые представители её вида, но обладал достаточно развитым телом, которое всё больше открывалось смущённому взору сороритки, неподготовленной к подобному зрелищу. Ариана хотела отвернуться и, одновременно не хотела этого. Она продолжала смотреть, пока Ал’акс с небрежной уверенностью откреплял пластины друг от друга.
Эльдарская броня обладала странной конструкцией. Более сложной, чем, например, её собственная. При этом она была сконструирована так, чтобы её можно было одеть самостоятельно. Его вид не отличался большим доверием, а потому подпускать к себе кого-то не имея защиты было бы крайне глупо. Нет, в Тёмном Городе каждый мог рассчитывать только на самого себя,следовательно и броню подбирал соответствующую. Индивидуальную во всех смыслах и лёгкую в обращении. Чтобы можно было надеть в кратчайшие сроки. Ну, или снять. Вряд ли нетерпеливым сородичам Ал’акса хотелось тратить лишнее время на раздевание.
Вот её приятель, например, точно не хотел,а потому разделся меньше чем за минуту. Последним он снял с себя украшенную иглами и гербом своего Каббала, набедренную повязку, которую носил поверх брони, но при этом оставил до самого конца. Видимо, чтобы не портить интригу. Наблюдавшая за его действиями Ариана попыталась задать вопросом – зачем надевать нечто подобное на броню, но не смогла. Всё её внимание оказалось поглощено некой частью мужского тела, бесстыдно выставленной на её обозрение.
Девушки, с которыми она провела большую часть жизни и с которыми выросла, презирали ксеносов и часто шутили про них. Говорили, что эльдары обделены телесно и все как один являются слабительными и малохольными. Теперь Ариана видела, что это не так.Совсем не так. Ал’акс обладал более чем внушительным размером. Его достоинство походило на небольшой мраморный жезл с несколько заострённой головкой, придававшей ему агрессивный вид. Это было самое настоящее копьё. И он собирался пронзить её.
– Знаешь, столь пристальное внимание льстит мне, – заявил он насмехаясь над ней, и прежде, чем сороритас успела ответить, повалил её на ложе из одежд. Их губы вновь встретились, но в этот раз ненадолго, так как тёмный посчитал, что лучше будет отправить свой рот путешествовать по её телу, целуя во всех доступных местах. Мочки ушей, чувствительные участки кожи за ними, нежное пространство под подбородком, шея, плечи, грудь, живот… Ал’акс безжалостно жаля губами то один, то другой участок тела. При этом у Арианы было ощущение, что к её оголённой коже подносят наэлектризованный провод, только вместо боли её скручивали судороги удовольствия. Его было много. Слишком много. Больше, чем она испытывала за свою жизнь. Оно уже не помещалось в теле и рвалось наружу, вынуждая сестру битвы дёргаться и извиваться на полу, словно одержимую, чью плоть истязали демоны Варпа.
– Что ты творишь? – испугалась она, когда любовник раздвинул её ноги и потянулся к пышущему жаром участку меж ними.
– Просовываю голову тебе между ног и лижу тебя, – весело отозвался он, добираясь руками до груди и охватывая её полушария ловкими пальцами. – Что, никто раньше не делал этого для тебя? С трудом верится, знаешь ли. Катарина мне про ваш Орден всякое рассказывала. Вы там вроде как любительницы женской однополой любви и лизания чужих писек в перерывах между молитвами.
Это было уже чересчур. Чужак не должен был оскорблять её сестёр, распространяя про них всякие россказни. Ариана хотела напомнить ему об этом. Накричать на него, пригрозить анафемой, может быть даже проклясть. Но всё её возмущение исчезло в тот миг, когда чуждые губы коснулись самой заветной точки. Впились и смачно присосались, подарив чрезвычайно порочный поцелуй.
– Меньше болтай… больше…языка… – только и смогла выдавить девушка, вскидывая бёдра над полом и мечась из стороны в сторону. Она не думала, что Ал’акс окажется способен на это.Похотливый и эгоистичный он должен был накинуться на нё подобно дикому зверю и овладеть – безжалостно и беспощадно. Не заботясь о её чувствах и комфорте. Но вместо этого он сдерживался, тратя время на изучение её тела и поиск способов доставить удовольствие. И это было не одолжение и не милость с его стороны. Он был заинтересован в происходящем не меньше, чем сама Ариана. Как будто каким-то сверхъестественным образом мог чувствовать то же, что и она. И глядя в его чёрные глаза, она убедилась в вапмпирической природе тёмных эльдар. Он не занимался с ней сексом он пил её – вкушал ощущения, смаковал экстаз. Она была для него блюдом, которое он поедал прямо в процессе приготовления.
Его рот на её тлеющей промежности не прекращал облизывать, целовать и лизать, пока руки исследовали её формы, особое внимания уделяя грудям. Умелые, эльдарские пальцы придавали его её упругим холмикам требуемые формы, сжимая, сдавливая и чуть ли не царапая. Шпили девичьих сосков, окрасившиеся тёмно-красным, поднялись и затвердели под прикосновениями мужчины. Было так хорошо, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Нереально хорошо, чтобы с этим мог справиться обычный, как она, человек.
Змеиный язык эльдара путешествовал в сокровенной теснине её бёдер, лаская и облизывая её женственность. Пробуя на вкус, который судя по всему, находил восхитительным. Потерявшая остатки стыда и монастырской сдержанности сороритка корчилась под ним, истекающая и распутная, пока он ласкал губами затвердевший клитор сквозь защищавшие его складки плоти, пошлёпывая по нему именно так, как её нравилось. А точнее – как нравилось её телу, которое Ал’акс чувствовал лучше, лучше непосредственной владелицы. Язык чужака исследовал самые сокровенные глубины женского естества, пока его руки удерживали дрожащие бёдра.
Ариана думала, что умрёт от удовольствия, пока Ал’акс лизал её между ног, бессознательно обвивая его шею ногами. И когда терпеть это и дальше стало невыносимо он одним коротким, любящим рывком довёл её до предела. Потребовался всего один указательный палец, резко введённый внутрь, чтобы наслаждение, разрывавшее тело сороритас, сконцентрировалось внизу живота. Сформировало подобие пылающего ядра и взорвалось, распространяя волны по всему её телу. Они прокатывались через порочную, поддавшуюся соблазну плоть Арианы, пронзая от макушки до кончиков стиснутых судорогой пальцев и чтобы как-то справиться с ними, и пережить это небывалое состояние тела и ума, вцепившейся в подстилку Ариане пришлось даже укусить себя за плечо.
Боль казалась чем-то знакомым. Старой подругой, которая сопровождала сестру битвы на протяжении изнурительных тренировок, через которые проходили все послушницы Монастыря, и сражений, в которых им потом приходилось участвовать. Боль была неприятной, но надёжной спутницей, однако сегодня даже она придала Ариану, перейдя на сторону Ал’акса. Ибо как бы глубоко сестра битвы не познала боль, её понимание не могло сравнить с тем, которое заключал в себе тёмный эльдар. Питающийся чужой болью и агонией космический эльф без труда обратил уловку против неё. А потому стоило зубам девушки коснуться её плоти, как её оргазм запульсировал быстрее. Пламя, горевшее внизу живота, стало ярче, а волны, расходившиеся по телу – сокрушительнее.
Отброшенная за грань Ариана растворилась в ослепляющей вспышке экстатического блаженства, неспособная произнести ничего, кроме бездыханного «Н-гх». Она всё ещё парила среди звёзд, когда Ал’акс вернул её к реальности лёгким шлепком по щеке:
– Эй! Не отключайся. Мы то-олько начали! – он хищно облизнулся, нависая над ней с торчащим как дротик членом. Он был полностью обнажён. Даже волосы, прежде стянутые на темени заколкой с шипами, теперь растекались по плечам и спине струйками ночного мрака. Его глаза лихорадочно блестели, а растянутые в ухмылке губы сыро поблёскивали, испачканные жидкостями её тела.
– Ариана, – сказала сороритас. – Меня зовут Ариана. Не «эй ты» и не «девочка мон-кей». Повтори это, ну. Произнеси моё имя!
– Ариана… – словно с некоторым удивлением подчинился Ал’акс, прежде чем снова поцеловать, поглотив женский рот в дикой и страстной потребности. Его язык снова соединился с её языком, затевая очередной танец. И ощущая на его поверхности жирный привкус собственных соков, сестра битвы застонала, прослеживая пальцами контуры мышц, проступавших на гладкой спине тёмного.
Прикосновения загрубевших от цепного меча и болтера женских рук послали мурашки удовольствия по его позвоночнику, заставив член пульсировать в агонии. Издав шипение Ал’акс толкнулся и вошёл в неё, давая предначертанному свершиться. Последняя линия обороны оказалась прорвана и крепость её невинности и чистоты оказалась взята. Ксенос ворвался внутрь, распечатав вход в тело сестры битвы. Предназначенное быть храмом для Императора, оно теперь было осквернено этим чужаком.
Осознание этого причинило Ариане не меньше страданий, чем боль. Сильная, резкая похожая на ожог. Она продрала по нервам, заставив девушку сжаться и… породил в ней новый экстаз. Это было неправильно, ненормально. Человеческий организм не должен был так себя вести, но видимо тёмный эльдар что-то сделал с ней и теперь две противоположные крайности сенсорного спектра замкнулись в кольцо. Ариана закричала, впиваясь пальцами в мускулистую спину Ал’акса и обхватывая его бедрами. Сжать, похоронить в себе, запереть – это были странные желания,очень эгоистичные и собственнические, но девушка поддалась им, пытаясь заключить эльдара в своем тесном и горячем плену. И, конечно же, тот не позволил ей этого начав двигаться и высвобождаться.
Даже совершая акт любви они боролись друг с другом, но эта борьба была взаимной и приятной. Член тёмного эльдара заполнял её всё еще слегка сопротивлявшийся, но уже готовый открыться навстречу туннель размеренными, ритмичными движениями, погружали её в транс не хуже чем литании во время Службы. Планомерно пробивая себе дорогу внутрь он, в какой-то момент, достал до глубины, до самого основания, засадив ей под самый корень. Удовольствие, последовавшее за короткой вспышкой спазматической боли, оказалось ошеломляющим, и Ариана издала довольное ворчание, бессознательно открывшись Ал’аксу. Позволяя ему пронзать себя так, как он хотел. И как было нужно, чтобы обеспечить их обоих непередаваемыми переживаниями.
Полностью отдав себя ксеносу, сороритас почувствовала себя другой женщиной, животным вырвавшимся на свободу и обуреваемым примитивными инстинктами. Похотью, от которой её серые глаза потемнели, словно небо перед грозой. Плотина была прорвана, животное естество, так долго подавляемое оковами ложной морали, вырвалось на свободу. Тёмный эльдар, с усмешкой смотревший на неё сверху вниз, видел это, ускоряя темп по мере того она всё больше поддавалась своим темным началам, низвергаясь в бездну порока. И когда последние из ещё остававшихся в поджаренном страстью сознании ограничений исчезли, не выдержав сексуального жара, он довел её до края. Второй раз подряд. Живот Арианы наполнился жидким огнём и она, крича, задергалась в объятиях Ал’акса, переживая мучительные и сладкие судороги, пробиравшие её в такт сильным, и влажным толчкам.
Наслаждения струёй раскалённой мельты выжигавшее мозг, собственные бессвязные крики, мокрые шлепки быстро соударявшихся тел и тихий смех получившего своё мучителя заполнили весь её мир, не оставив в нём места ни для чего другого. Даже Император, смысл бытия любой из сёстёр на время оказался забыт и заброшен. Ибо Его спасительный Свет заслонила Тьма.
Устав от оргазмов, катившихся сквозь её тело серией пульсаций и заставлявших женское естество содрогаться подобно сотрясаемому отдачей стволу болтера, Ариана попыталась дать Ал’аксу понять с помощью неразборчивых стонов и поскуливаний, что с неё хватит. А когда он не прекратил – оттолкнуть его. Но не тут-то было. С невозможной для человека ловкостью он перевернул её на живот и стянул запястья верёвкой за спиной. Обездвижил и взял в плен, как, наверное, всегда и делал с рабынями. Предатель!
– Ты что творишь? – возмутилась было сороитка, но окончание фразы поглотил мучительный стон, вызванный резким и глубоким вторжением. Она только что прошла через весьма болезненный процесс дефлорации и не могла трахаться с ним часами напролёт.
– Так приобщаю тебя к своей культуре, – весело рассмеялся злодей. – И вот тебе ещё один урок – ограничения возбуждают.
Сношение продолжилось, только теперь он держал её за задницу и трахал в унизительной анималистичной позиции. На миг удивление и возмущение от подобного самоуправства отрезвили Ариану и она попыталась вырваться, но Ал’акс смеясь, сохранял жёсткий контроль над её беспомощным телом, одной рукой придерживая за бедро, а второй за запястья. При этом он, в силу своей садистской натуры намеренно поднимал их выше, чем нужно и чтобы избежать боли в вывернутых плечевых суставах она вынуждена была согнуться, уткнувшись лицом в струящуюся ткань его плаща. Унижение и гнев, наложенные на боль от затянувшегося сношения, были сильны, но и удовольствие не ослабевало. В этой ужасной по дикарски животной позы член Ал’акс смог проникнуть в неё глубже, чем раньше. Да ещё и под другим углом, что позволило ему поразить особый участок, полный нервных окончаний. Ощущения возросли до немыслимых прежде пределов, подавив волю Арианы к сопротивлению. Распластавшись по полу, она елозила сиськами по красной ткани, стонами и криками приветствовала его член. Обволакивала, сжимая тёплыми складками, и кончала, кончала…
Уже много позже, когда отдохнули и оделись, снова отгородившись друг от друга силовой бронёй, Ариана спросила у Ал’акса:
– Что ты сделал со мной? Это какое-то искусство твоего народа? Порча, совращение? Как ты заставил меня отступить от Обетов?
Ещё час назад она готова была гореть на одном костре с этим тёмным эльдаром, а теперь снова смотрела на него, как на врага. Потому что, какой бы сильной ни была страсть, после её исчезновение осталось лишь чувство разочарования и горечи. Да, она приобрела новый опыт, испытав то, чего не испытывала, наверное ни одна из сестёр, но цена оказалась слишком велика. Ведь за удовольствие Ариане пришлось пожертвовать не только невинностью, но и бессмертной душой, обречённой теперь на ужасы Варпа.
– Я ничего не делал, – без намёка на издёвку отозвался Ал’акс. – Этот изъян всегда был в тебе. Где-то там, глубоко внутри, спрятанный под напластованиями фанатичной морали привитой твоими воспитательницами. Мне не нужно было портить тебя, Ариана, только вытащить на свет то, что в тебе и так уже было. И знаешь что? Это очень даже стоило приобщения к твоей вере Императора.
– А может мне покончить со всем этим? – мгновение и в руке сороритас оказался болт-пистолет. – Прямо здесь? Прямо сейчас?
Тёмный эльдар лишь усмехнулся, глядя в дуло наставленного на его его голову оружия и кажется, совершенно не боялся её.
Сейчас он действительно готов был умереть от её рук. Умереть ради неё, за неё и это было ярчайшим проявлением нестабильной и саморазрушительной природы тёмных эльдар. Глядя на Ал’акса поверх нацеленного в его голову пистолетного дула, Ариана вдруг почувствовала себя не мясом, пущенным в расход ради Императора, а женщиной, за которую стоит умирать. И не смогла выстрелить.
Обладатель острых ушей сухо вздохнул. И взгляд у него был то ли облегчённый, то ли разочарованный. Вздохнув он сказал:
– Это было бы забавно. Но я предлагаю решить наш конфликт позже, поскольку… мы с тобой не одни здесь больше. В сторону!
Вслед за этим одновременно произошли три вещи – толчок, который сороритас слышала во время занятий любовь повторился. Ал’акс схватил её за плечо и дёрнул к себе. А стена, рядом с которой она стояла, разлетелась, как от взрыва противотанкового снаряда. Воздух наполнился осколками, за дымчатой завесой которых мелькнул громадный силуэт. Чуждый и абсолютно-кошмарный.
Даже согнутое в три погибели это существо вдвое превышало их ростом и выглядело так, словно помесь жука с двуногим ящером. Светлое, как выбеленная кость, тело существа защищал ребристый, бронированный панцирь. Его блестящие, маслянисто-чёрные щетки, опоясанные пурпурной каймой, были покрытые бороздами и шероховатостями, напоминавшими о каких-то грибах. Выросты окостеневших трубок, торчавших из спины тут и там подкрепляли странную ассоциацию. Монстру пришлось согнуться в три погибели, чтобы протиснуть часть своей тушу в образованную полость. Но даже так он сумел всунуть внутрь лишь удлинённую, увенчанную чёрно-пурпурным гребнем голову, состоявшую практически из одной пасти и длинную, конечность, напоминавшую косу.
– С ума сойти! Карнифекс подкрался незаметно! – воскликнула Ариана, прибалдевшая от такого поворота событий. – Позор мне!
– Тупое животное! Раз ты ждал пока мы закончим трахаться, мог бы подождать и пока не договорим! – в тон её отозвался Ал’акс, пока они выбегали из разрушающегося здания, отстреливая стекавшихся со всех сторон тиранидов. Их пытались окружить, взять в клещи, однако парочка успела добраться до эльдарского глиссера, предусмотрительно припаркованного рядом с выходом.
Зловеще-элегантная боевая машина с сегментированным носом, сходившимся в остроконечный конус, и зазубренными словно клинки крыльями, взвыла, перекрикивая стрекочущие трели кишевших вокруг гаунтов, и ринулась прочь, унося двоих подальше от разрушавшего здания чудовища. И всякий, кто вставал у них на пути, оказывался сметён и разрублен антигравитационной машиной.
Карнифекс, впрочем, не собирался отпускать тёмного эльдара и его спутницу так просто. Выбравшись из под обломков здания, которыми его присыпало, он предстал перед ними во всём своём ужасающем великолепии. Возвышавшийся над ордами мелких тварей подобно башне он издал рокочущий рёв, раскатившийся над округой на многие мили, и бросился в погоню. Его шаги сотрясали землю, разбивая плиточное покрытие дороги в мелкое крошево. Его дыхание было тяжёлым и прерывистым, а грудной киль вздымался и опадал, заставляя скрежетать пластины хитинового панциря. Органические пушки издавали кромешные звуки, извергая жгучую био-плазмы, испепелявшую всё, с чем соприкасалась. Металл, камень, керамит – всё превращалось в бесформенные лужи.
И стрелял он не один. На покрытой панцирем спине исполина разместилось с полдюжины тиранидов поменьше. Шестилапые уроды с безглазыми мордами, состоящими преимущественно из одних пастей, и торчащими из лап органическими орудиями, стреляющими био-плазмой, они обрушили на заваленную обломками и горящей техникой улицу шквал кислотных зарядов. Ал’аксу с Арианой не осталось ничего другого, как маневрировать между встающими на пути преградами и уворачиваться от залпового огня.
– Быстрее, Слаанеш тебя побери! Быстрее! – орала сороритка, одной рукой держась за сидевшего перед ней эльдара, а второй сжимая болт-пистолет. Скорость у глиссера была просто космической, но ей каким-то образом удавалось не только удерживаться, но и посылать разрывные болты в маячившую за их спинами стену из острых, как кинжалы, зубов и зазубренных когтей. Её выстрелы выкашивали тиранидов пачками, но количество покрытых хитином тварей не уменьшалось. Они стекались рёв своего предводителя.
– Не поминай Ту-что-Жаждет! – зло огрызнулся Ал’акс, не имевший желания слышать имя божества, погубившего расу эльдар.
Карнифекс позади них взревел громче прежнего, разразившись очередным залпом био-плазменных сгустков. Земля тряслась и стонала под ногами бегущих за ними гаунтов, а небо разрывалось от криков гаргулий, и всё же парочка продвигалась вперед.
Путь до Портала предстоял не близкий, и им предстояло ещё не раз всем и друг другу, что они – сработанная команда.
