Текст книги "Классический союз (СИ)"

Автор книги: Азантуль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Классический союз ==========

Местечко было стрёмным. Даже непрошибаемый охотник за нечистью, рождённый в огне Ада и каким-то непостижимым образом почти не поддавшийся влиянию его скверны, чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Заледеневшая долина, со всех сторон окружённая рвущими небо скалами, странным образом лишала его привычной уверенности в своих силах. Всё здесь было как-то не так, и внушало подсознательную тревогу. Свирепый северный ветер свистел на их острых гранях, разгоняя волны плывшего по воздуху тумана. Под его резкими порывами тяжёлые пласты сгущённой влаги то и дело расходились, открывая нагромождения камней и мёртвые деревья, что служили напоминанием о жизни, навсегда покинувшей эти края. Затем прореха затягивалась и всё вокруг снова скрывала белёсая пелена. И лишь ветер продолжал завывать, выводя лишённые радости и однообразные мелодии.

Кое-что он, впрочем, можно было разглядеть даже сквозь колеблющийся туман. В сердце безжизненной пустоши высилось, наверное, самое уродливое дерево из всех, что когда-либо рождала земля. Оно было таким огромным, что рядом с ним даже слон почувствовал бы себя муравьём. Его корни, напоминавшие груду скользких кишок, выступали на поверхность и переплетались, образуя нечто вроде кургана. Из его вершины к затянутому свинцовыми облаками небу тянулись голые и кривые стволы, чьё расположение как бы делило гротескный колосс на две части, придавая ему ещё более нездоровую форму. Крона дерева была тёмной и раскидистой, а его перекрученные ветви, смутно проступавшие сквозь завесу, походили на изуродованные артритом руки.

Хэллбой смотрел на Чумное Древо, выращенное ведьмами в этой холодной земле на краю мира, и чувствовал несвойственную ему тревогу. Ведь этот тёмный кошмар был ничем иным, как символом неизбежной гибели человечества. Воплощением эстетики мёртвой природы. Менее опытный оперативник Бюро Паранормальных Исследований не протянул бы в этой долине и пары минут, но Исчадие обладало гораздо большей стойкостью, а потому сумело совладать с «наведённым» страхом, не позволив тому взять верх.

Криво усмехнувшись, Хэллбой просто пошёл вперёд, легко переступая по обледенелым камням. Порывистый ветер развевал полы его поношенного, бежевого плаща, заставляя их трепетать за спиной подобно крыльям падшего ангела. При этом его голая грудь оставалась обнажённой, демонстрируя впечатляющий рельеф мускулов. Стоило отметить, что впечатляющий рост и богатырское сложение, производили впечатление ничуть не менее пугающее, чем его демоническое внешность. Красная кожа, проглядывавший под плащом хвост, похожая на кирпич и цветом, и формой физиономия, угловатость которую не могли скрыть даже густые, чёрные бакенбарды он чёрная, козлиная бородка. Торчавшие изо лба обломки спиленных и отшлифованных циркулярной пилой рогов и гротескная каменная рука, больше похожая на багровую боевую перчатку, лишь только усиливали это устрашающее впечатление.

Но пусть это и звучало немного странно, демон на удивление легко вписывался в окружающий пейзаж и не выглядел здесь чем-то чужеродным. Наоборот – любой, кто смотрел на него сейчас, неизменно отмечал, что гротескная внешность этого парня не кажется здесь не уместной или хотя бы странной. Нет, Хэллбой определённо был здесь на своём месте. В своей стихии так сказать.

Разросшееся Древо Чумы маячило впереди, словно кошмарное видение, вырвавшееся из глубин ада и он уже мог различить отравленные плоды, вызревающие на его ветвях. Мрачная громада заслонила собой всё небо, а её тень отсекла тусклый свет зимнего дня. Давление на его разум усиливалось с каждым шагом, но демон не позволил себе потерять уверенности. И пусть маленькая часть его разума хотела дать волю страху и отступить, Хэллбой с привычной для него резкостью велел ей заткнуться.

Прокладывая путь в непроглядном тумане, он то и дело спотыкаться в рыхлой грязи, в которую превратился снег под ногами. Казалось, сама земля препятствовала его продвижению, не подпуская к Чумному Древу. Для того чтобы сделать шаг, приходилось прикладывать огромные усилия. Поняв, что не может приблизиться к маячившей в отдалении цели не смотря на все старания, Хэллбой остановился, оглядываясь по сторонам. Реальность искажалась и растягивалась вокруг него, делая лежащую впереди равнину бесконечной, а все попытки преодолеть её – тщетными. Этой уловкой часто пользовались ведьмы, чтобы подточить силы неприятеля, лишив уверенности в себе. Заставить топтаться на одном месте, а то и вовсе отказаться от заведомо пропащей затеи.

– Что за глупые шутки? – недовольно пророкотал демон. – Нимуэ, чёрт бы тебя побрал. А ну пропусти живо! Я не намерен торчать здесь. – ветер донёс до него заливистый женский смех. Королева Ведьм смеялась над его слабостью, но совет всё же дала.

– Закрой глаза, – голос Нимуэ звучал так, словно она стояла позади него, а её губы касались его уха, оставляя на нём влажный след. Учащённое дыхание обжигало кожу, пересиливая даже завывающий ветер, а эфемерные руки, которые нельзя было увидеть, но можно почувствовать, заскользили по голой груди Хэллбоя, очерчивая контуры мышц. Начисто лишённая стыда ведьма не осторожничала во время своих «исследований» и трогала его везде, куда могла дотянуться. В том числе – она просунула руку под ремень его кожаных штанов, коснувшись самого важного. Но прежде, чем он смог получить от этого удовольствие присутствие исчезло. Только ветер, вихрями носившийся вокруг громоздкой, демонической фигуры, ликующе взвыл, радуясь хрен пойми чему.

– Очень смешно, – фыркнул Хэллбой, но совету Нимуэ всё же последовал и закрыл глаза. Постоял немного, давая утихнуть демонической похоти, разожжённой умелыми прикосновениями чертовки, успокоил дыхание и шагнул вперёд. С закрытыми глазами. Потому что только так можно было преодолеть наваждение, не прибегая к помощи амулетов и чар. Ведьмы просто обожали подобные хитрости – защитные заклинания, которые можно обойти, если знать как. Естественно, что такое знание тщательно скрывалось от посторонних, и то, что Нимуэ поделилась им с ним, многое говорило о степени её доверия. Пожалуй, он должен был быть польщён.

– Чёрт! – выругался Хэллбой, споткнувшись о торчавший из земли корень. Инстинктивно открыв глаза он обнаружил себя у себя у подножья Чумного Древа. Теперь, когда он наконец оказался в непосредственной близости, у него появилась возможность рассмотреть свисавшие с веток «плоды». Издали их ещё можно было принять за какие-нибудь экзотические фрукты, но при ближнем рассмотрении стало ясно, что это были коконы. Раздувшиеся кожистые мешки, окрашенные в нездоровый серовато-зелёный цвет.

Их пульсирующая поверхность буквально кишела мухами. Крупные насекомые ползали по ней, не обращая внимания на окружающий холод, и с упоением присасывались к чёрным узелкам, чтобы напитаться созревающей внутри отравой. Изначально им предстояло стать переносчиками инфекции и распространить её по городам и деревням, положив начало эпидемии, которая очистит эти земли от людей. Но после того, как Хэллбой переубедил её, заставив отказаться от этой идеи, они стали чем-то вроде страховки. Орудия возмездия, припасённого на тот случай, если бы придуркам из Бюро всё таки не хватило глупости напасть на неё. На них.

Жестоко, но вместе с тем изящно,а главное эффективно. Хэллбой искренне восхитился планом возлюбленной, сумевшей превратить выращенное на погибель людскому роду Древо Чумы в орудие сдерживания. А вот сложенные из веток и костей гротескные скульптуры, не вызывали у него ни капли восторга. Напоминавшие вставших на дыбы многоножек, они представляли собой шокирующее «произведение искусства» и таращились на пришельца пустыми глазницами жутко ухмылявшихся черепов. Этот немой и словно бы укоряющий «взгляд» здорово действовал Хэллбою на нервы, а издаваемый ими скрип и вовсе почти заставил его поверить, что они сейчас оживут и накинуться на него, разрывая на части суставчатыми пальцами костных ветвей. Но к счастью нет.

Рождённые больным воображением Нимуэ и установленные здесь, чтобы отпугивать малодушных, эти уродливые инсталляции способы были только внушать оторопь. Хэллбой чувствовал, как чья-то злая воля пытается сковать его движения. Его ноги вдруг сделались ватными, отказываясь сгибаться, но рогатый без труда преодолел себя. Такому слабенькому заклятью было не под силу заставить его застыть на месте. Оно, судя по всему, вообще было предназначено для отпугивания простых смертных. Однако полу-демону, чьё мужество превосходило обычную человеческую смелость, не составило труда преодолеть даже столь «грозных» стражей.

– Чего уставился? – проходя мимо он отвесил ближайшей черепушке щелбан, при чём забывшись, сделал это правой рукой. Старые кости, конечно же, не выдержали этого и покрылись трещинами, заставив Хэллбоя выматериться сквозь зубы. Установленное Нимуэ уродство ему совершенно не нравилось, однако и ломать придуманные ею декор он не хотел, а потому попытался исправить положение. Закрыть образовавшиеся трещины снегом. В этот раз он орудовал уже левой рукой, и старался делать это более аккуратно, но по всей видимости повреждения нанесённые его каменный пальцем оказались слишком серьёзны. Череп раскрошился и осыпался пылью к его ногам от первого же прикосновения. При этом красный умудрился ещё и уронить громоздкую конструкцию.

Ругаясь на чём свет стоит, злой как чёрт Хэллбой всё же нагнулся, чтобы придать собр анному из костей и палок недоразумению прежний вид, когда услышал за спиной тихий смех явно не принадлежавший Королеве Ведьм. Рука сама потянулась к висевшему в кобуре пистолету. Обладая отвратительным и вспыльчивым характером, Хэллбой ещё мог стерпеть, когда над ним подсмеивалась любимая, но он точно не собирался позволять этого её прихвостням. Резко обернувшись он наставил оружие на трёх спрятавшихся за камнями карликов. Это были маленькие, уродливые и злые зверушки с большущими ушками и коричневыми, шерстистыми телами.

– Чего ржете? – грозно напустился на них полудемон, но коротышки лишь повизгивали, перескакивая с места на место и насмехаясь над его попытками прицелиться. И над о сказать – у них это неплохо получалось. Ловкости чертенятам было не занимать.

Нет, он конечно мог бы перестрелять их всех, но всё решил не делать этого. Во-первых он ещё не опустился до того уровня, чтобы карать за глупость и не смешной юмор, а во-вторых, лень было возиться. Да и объясняться с Нимуэ, которая наверняка не преминула бы вы говорить ему за это, Хэллбою совершенно не хотелось. К тому же, он придумал для них несколько иное наказание.

– Раз так, я скажу Королеве, что это вы свернули эту… хрень, – заявил он, ткнув здоровенным, каменным пальцем в скльптуру, которую сам же и повалил.А когда гоблины заголосили, возмущённые его словами, добавил. – Скажу. А кому поверят – мне или вам?

Уродцы явно прониклись его словами и простёрлись ниц в снегу, умоляя его о прощении. Хэллбой не спешил с ответом. Вернул пистолет в кобуру, отряхнул плащ от налипшего снега и, не удостоив троицу мимолётным взглядом, прошёл мимо, обронив на ходу:

– На вашем месте, я бы позаботился о том, чтобы всё здесь стало как, было, – вход в жилище Королевы Ведьм располагался не под корнями Чумного Древа,а в том месте, где они переходили в перекрученный ствол, а потому до него ещё предстояло добраться.

Карабкаясь по корням, торчавшим из присыпанной снегом земли, Хэллбой заметил, что вздумавшие повеселиться за его счёт гоблины был не единственными сверхъестественными существами здесь. Подступы к обиталищу Нимуэ охраняли десятки подобных созданий, неумело пытавшихся замаскироваться среди веток и камней. Намётанный взгляд охотника за нечистью без труда вычленял их гротескные – слишком маленькие или наоборот слишком большие, для того, чтобы их можно было принять за людей, фигуры на фоне окружающего ландшафта. Они следили за ним, готовые накинуться и разорвать при первом признаке слабости, однако приблизиться не пробовали. И было не очень понятно – удерживает ли их воля Нимуэ или страх перед его заслуженной репутацией.

По мере продвижения, выросший среди людей полудемон с содроганием отмечал, что все местные обитатели выглядят какими-то скособоченными что-ли. Непропорциональное сложение в сочетании с неправильной осанкой делало их ещё более нелепыми. Слишком худые, слишком толстые, слишком мускулистыми они сутулились так, что их руки едва не волочились по земле, а иные и вовсе предпочитали ползать на четвереньках, как звери. А впрочем, все они и были зверями – эти гоблины, кобольды, боггли, тролли, огры и прочие чудища, названия которых Хэллбой даже не трудился запоминать. Кожа одних напоминала чешую рептилий, в то время как другие были покрыты спутанной, клочковатой шерстью, из-за чего здорово напоминали бурых медведей. Однако и у тех, и у других были отвратные, зубастые морды с выпуклыми глазами, светившимися в сумерках и длинными развесистыми ушами.

Несколько раз взгляд красного натыкался на выродков из народа фэйри, обычно укрывавшихся под холмами. Бледных, человекоподобных созданий с острыми, удлинёнными ушами и искажёнными лицами. В том месте, где некогда располагались глаза теперь темнели лишь щелевидные углубления, покрытые испещрённой прожилками кожей, а ноздри выглядели неправдоподобно-широкими, так как само их существование зависело от обоняния. Однако больше всего Хэллбоя привлекали истрёпанные крылья существ, атрофировавшаяся мембрана которой бессильна была поднять их в воздух. Именно эти твари похищали детей, подменяя их своими выродками, и если бы сейчас он увидел у них ребёнка – расстрелял бы на месте. Даже несмотря на недовольство Нимуэ.

Когда Хэллбой поравнялся с ними, фэйри зашипели, распялив ухмыляющиеся рты, усеянные костяными иглами острых зубов.

– Да-да, вы мне тоже не нравитесь,мелкие ублюдки, – буркнул Хэллбой, закончив восхождение под прицелом десятков глаз.

Нимуэ уже ждала его, озарённая тусклым светом пасмурного, зимнего дня. Высокая и статная, она по обыкновению была одета в белое платье свободного кроя и красную мантию, струившуюся по заснеженной земле разливами крови. Неестественно-яркая на фоне окружающей серости и белизны она притягивала взгляд, заставляя полудемона сосредоточить внимание на Королеве Ведьм.

Несмотря на свой, далеко уже не юный возраст Нимуэ была хороша. Её фигура, обрисованная белой тканью тонкого платья, прижатого к телу порывом ветра, оставалась оставалась стройной и, Хэллбой не побоялся этого слова, прелестной. И пусть ему лишь на несколько секунд удалось полюбоваться очертаниями плоского живота и небольшой аккуратной груди женщины, этого зрелища оказалось достаточно, чтобы вызвать у него улыбку. Через секунду она как в зеркале отразилась в лице Нимуэ изломав тонкие губы волчьим о кал. Лицо ведьмы – и без того вытянутое и скуластое сделалось хищным и даже немного стервозным. Или, как сказали бы в старину – властным. Тонкие черты заострились, сделавшись резкими, а на дне серых глаз мелькнули всполохи адского пламени.

Красноватый отсвет на дне зрачков. Хэллбой по опыту знал, что такое происходило лишь в тех случаях, когда ведьма была чем-то сильно раздосадована или рассержена, а так же в редкие минуты истинного наслаждения. И пусть саму женщину это ничуть не радовало, мешая ей скрывать эмоции,её партнёр находил эту черту очаровательной, хотя никогда и не говорил этого вслух. Вот и сейчас он смолчал, не дав Нимуэ знать, что чувствует. Зазнавшаяся ведьма и так напялила на свою полу скрытую алой вуалью голову целую корону, состоявшую из тонких, переплетённых между собой веточек,в совокупности напоминавших то ли терновый венок, то ли вообще какой-то недоделанный кокошник. В любом случае она явно зазналась и ему неплохо было бы приструнить её.

– Мой принц, – промурлыкала Нимуэ приторно-сладкий голосом, не сводя при этом с него гипнотического взгляда. Тонкие, но сильные пальцы брюнетки коснулись его живой, левой руки, невесомо скользя по поверхности красной кожи и оглаживая каждый сустав. Эта ласка сбила Хэллбоя с толку. Он собирался предъявить любимой за холодный приём, но ощутив её прикосновение и повёл разговор уже совсем не так резко, как планировал изначально. Видимо чары этой ведьмы действовали даже на полудемона.

– С каких это пор ты так встречаешь своего парня? – пробурчал он, намекая на искажающее заклятье, в которое попался в долине. Однако руки не отнял, и более того, накрыл пальцы Нимуэ ещё и второй, каменной лапищей. Громоздкая и угловатая, она была покрыта извилистыми узорами дьявольских символов, и выглядела до причудливости странной и даже отталкивающей. Однако Кровавая Королева так не думала. Глядя в глаза обладателю Длани Рока, она положила поверх неё пальцы другой руки, исследуя шероховатую структуру поверхности и любовно обводя каждый завиток, росчерком тьмы выделявшийся на тяжёлом, багровом фоне.

– С тех, пор как он повадился в Бюро Паранормальных Исследований, – улыбка придала лицу Нимуэ какое-то совсем уже зловещее выражение и парень, пришедший на эту землю из глубин Ада, перешёл от наступления к защите. И это после пары коротких фраз и нескольких, невинных вроде бы жестов. Спроси кто-нибудь Хэллбоя о том, как такое произошло, он бы не знал, что ответить и, скорее всего, врезал бы собеседнику, чтобы не задавал дурацких вопросов. Способность возлюбленной манипулировать им восхищали, раздражали и пугали полудемона. А хуже всего то, что он мало что мог противопоставить роковой соблазнительнице.

– Ой да подумаешь, отца заскочил навестить. Ты против что-ли? – отмахнулся красный с наигранной беззаботностью, и для убедительности даже хвостом махнул. Вот только поднаторевшую в искусстве чтения сердец ведьму было не так-то легко провести.

– Не была бы, если бы он не убеждал тебя отрубить мне голову? – ухмыльнулась Нимуэ, – Или ты скажешь, что он принял меня?

Хэллбой тяжело вздохнул. Ему не нравилось направление, которое принял этот безобидный, вроде бы разговор. Однако Нимуэ раз за разом возвращалась к этой теме, пытаясь раз и навсегда закрыть её. Поставить его перед выбором, который звучал бы примерно так – либо я, либо твой папаша. С другой стороны, Тревор Бруттенхольм, в своё время взявшийся воспитывать и наставлять исчадие, требовал от сына того же самого. И каждый раз пытался вдолбить в его голову, что раньше или позже ему придётся решить, на чьей он стороне – людей, или порождений тьмы. Каждый из них тащил в свою сторону, не желая при этом видеть альтернативу.

Вот только сам Хэллбой не хотел ничего выбирать. В нём с рождения уживались две прямо противоположные сущности – адская скверна, вошедшая в его жили вместе с кровью отца-демона, и человечность, доставшаяся от человеческой матери. Эти взаимоисключающие друг друга силы противоборствовали в нём столько, сколько он себя помнил. Отказаться хотя бы от одной из них значило бы потерять часть себя. Говорить о каком-то выборе в таких условиях было немыслимо, поэтому полудемон искал способ примирить враждующие грани своего существа, одновременно найдя способ сосуществования людей и сверхъестественных существ.

Поэтому, вместо того, чтобы поддержать конфликт, в который планомерно втягивала его Вивьен, он решил попросту… отшутиться.

– Убеждал конечно, – фыркнул он с прежней,показушной невозмутимостью. – Так прямым текстом и заявил:соблазнила тебя сладкими речами и манящей грудью, – здесь он так правдоподобно передразнил старого британца, что даже Нимуэ рассмеялась.

– Ладно. А ты сам, что думаешь об этом? – она готова была отступить, но на всякий случай всё же решила попробовать ещё раз.

– Не знаю на счёт речей, но вот грудь у тебя и правда что надо, – в очередной раз уйдя от мучившего его вопроса, Хэлбой положил каменную ручищу на талию женщины и притянул к себе, целуя со всей своей демонической страстью. Несмотря на то, что его тело росло и старело с человеческой скоростью, дух полудемона по прежнему был юн, горяч и пылок. А потому мог воспламениться от одной искры. Вот и сейчас они с Нимуэ налетели друг на друга со страстью не видевшихся полгода влюблённых.

И пусть Хэллбой был порождён адским огнём, она отвечала ему с не меньшим жаром. Длинные и тонкие руки ведьмы потянулись к его незащищённому телу, пробираясь под распахнутые полы плаща. Прикосновение вызвало чувственный спазм в его теле, усиливая потребность в прикосновении. Сомкнув руки вокруг девичьего стана, он сжал Вивьен в объятьях, опаляя жаром своего тела. Давая почувствовать силу и твёрдость своего копья, уже обозначившегося под кожей плотно прилегавших к телу штанов.

Охваченный любовной горячкой Хэллбой не хотел больше ждать, и просто толкнул возлюбленную к дереву, выросшему по её воле на краю мира. Та ничего не имела против, и когда её спина прижалась к шершавой коре, они уже представляли собой сплетением рук, ноги губ. Его каменная рука прижимала её к себе, пока вторая скользила вниз, подбирая подол длинного платья. Справившись, полудемон поднял грубую ткань, добравшись до разгорячённого бедра ведьмы. Ощутив, как он трогает в этом месте, та застонала, разорвав поцелуй, и мужчина воспользовался этим, чтобы прижаться ртом к ей шее, посасывая влажную от пота кожу.

Обвив ногу вокруг мужской талии, Нимуэ буквально вдавила себя в Хэллбоя, одной рукой держась за его шею, а второй расстёгивая штаны. Они бы овладели друг другом прямо здесь, на холоде, под свисающими с ветвей чумными коконами, на поверхности которых кишели мухи. И помешали им вовсе не ветер и снег, а столпившиеся на холме существа. Явно возмущённые тем, что чужак, убивавший в прошлом их собратьев, лапает их королеву, они подняли такой гвалт, что отбили влюблённым всю охоту.

– А ну тихо! – рявкнула на них Нимуэ подняв руку, вокруг которой начало формироваться чёрное облако. Увидевшие его гоблиноиды сразу кинулись врассыпную, прячась за выступами скал и корнями Древа. О! Они знали, на что она способна в гневе.

– Всё таки надо было пристрелить парочку, чтоб не мешали, – от досады, Хэллбой стукнул кулаком по дереву, растревожив целое сонмище мух, взвившихся в воздух с противным жужжанием. Из-за того, что они с Вивьен не закончили начатое, штаны теперь казались ему слишком тесными. И причиняли дискомфорт, который точно не улучшал и без того взрывной характер полудемона.

– Если бы ты согласился вытащить Эскалибур из могилы Артура, все они приняли бы тебя, как своего короля, – невзначай заметила дама в красном. – Каждое из этих ничтожных созданий простёрлось бы ниц перед тобой, и даже я преклонила бы колени.

– Я не из тех парней, которым нравится видеть свою женщину на коленях, – отшутился Хэллбой, попытавшись притянуть Вивьен к себе, но в этот раз трюк не сработал. Она отстранила его от себя – мягко, но властно упёршись ладонью в его мускулистый живот.

– Не здесь, – проследив за её взглядом он заметил, что тёмные существа всё ещё наблюдают за ними из своих укрытий. Не смотря на все угрозы – и с его, и с её стороны, они отказывались уходить. Как будто не хотели оставлять владычицу наедине с ним.

Сдавшись, Хэллбой позволил любимой за руку увести себя с продуваемой северными ветрами площадки. Маячивший впереди проход их переплетённых ветвей не внушал ему доверия и Нимуэ, видя это, попыталась отвлечь своего спутника, заняв разговором.

– И всё же я не могу понять – почему ты не взял Экска́либур? Он принадлежит тебе по-праву и наделил бы тебя силой, которую ни ты, ни я не можем вообразить. Почему ты отказываешься и продолжаешь защищать людей несмотря на всё, что они сделали?

– Слушай, Вивьен, я тебе уже говорил… – утомлённый бесконечными переливанием из пустого в порожние и неослабевающей похотью, которую идущая рядом женщина так и не удовлетворила, полудмемон готов был вспылить, но та поспешно прервала его:

– Я помню, Апокалипсис – не твой стиль, чтобы это ни значило, но всё же… твой поступок не укладывается у меня в голове.

– Дело не только в людях, – сформулировал, наконец, Хэллбой остановившись и заглянув в пылавшие красноватым светом глаза ведьма. – Я… не хочу становиться тем, во что превратит меня этот меч. Я не Разрушитель Миров и не собираюсь им становиться!

В его голосе было столько жара, что Нимуэ, кажется, прониклась и сжала его руку, давая почувствовать любовь и поддержку.

– Не бойся того, что с тобой будет. Твоё будущее от этого не изменится, зато настоящее станет спокойным, – уж что-что, а эту фразу Хэллбой никак не ожидал услышать, а потому с недоумение воззрился на спутницу своими по-звериному жёлтыми глазами.

– Будда? Откуда..? – в ответ женщина лишь многозначительно повела плечом, позволив алой ткани чуть соскользнуть с него, обнажив край плеча, по тону почти сливавшего с тканью белого платья. При этом её кокетливый взгляд как бы говорил ему – а чего ты ждал? Я наставница королей и одна из умнейших женщин, которые рождались или когда-либо родятся на просторах Британии.

– Прошлое остаётся в воспоминаниях, а будущее существует в мечтах. Мы можем жить только сегодняшним днём, – не желая отставать от любимой Хэллбой, вспомнил прочитанную где-то цитату и в этот раз попал в цель. Сказанное понравилось колдунье.

– У тебя хороший вкус, – прошептала она, прежде чем обвить руками его широкие плечи и потянуться губами к его губами.

Разделив ещё один затяжной, огненный поцелуй, парочка наконец миновали арку прохода и оказались в запутанном лабиринте, образованном переплетёнными корнями. Самые толстые из них служили опорными арками, в то время как более тонкие образовывали сводчатый потолок и стены, украшенные костями животных. Искусно вплетённые в общую картину, эти рёбра, челюсти и черепа казались одревесневшими и вызывали не больше эмоций, чем другие элементы причудливого декора. Подивившись на все эти бусы и поделки из перьев, красный последовал за провожатой вглубь уводящего под землю прохода, обронив на ходу короткое, но ёмкое:

– Неплохо. А я уже ожидал увидеть что-то вроде землянки, – его сарказм вызвал у освещавшей им путь Вивьен лишь усмешку.

– Землянки? – переспросила она, поводя в воздухе свободной ладонью, между пальцами которой горело пламя, не причинявшей ей никакого вреда. – Я понимаю ты вырос среди людей и твоё недоверие к нашему укладу понятно, но поверь магическая цивилизация когда-то не уступала человеческой, а во многом даже превосходила её… разве что смартфонов у нас тогда не было.

Не найдя, что ответить, Хэллбой просто кивнул, продвигаясь вслед за ней по туннелю. Узкий и извилистый, словно нора червя, он вызывал ощущение стиснутости, граничившее с клаустрофобией. Он никогда не боялся замкнутых пространств, но оказавшись здесь, ощутил, что тонны земли над головой словно давят на плечи, пригибая полу. Ноздри забивал запах гниения, и он чувствовал себя так, словно оказался в сырой могиле. Впрочем, дальше стало лучше. Они довольно быстро добрались до небольшой комнаты, образованной переплетение корней в земле. Она была ярко освещена свечами, неровные ряды которых стояли на слепленных из земли полках. Так же Хэллбой приметил закопчённый светильник. Укреплённый на уровне головы, он висел на стене рядом с выходом, поддерживаемый выступающими корнями. Его трепещущее пламя боязливо освещало атрибуты для занятий чёрной магией.

– Осмотрись пока здесь, а я всё приготовлю, – отступив в ту часть подземной комнаты, что была практически не освещена.

Чего там только не было! Всевозможные кувшины, миски, чаши и тарелки по которым были разлиты, рассыпаны и разложены ингредиенты, необходимые для приготовления колдовских отваров, эликсиров и зелий. Некоторые были заполнены вполне безобидными специями, аромат которых перебивал даже вездесущий запах сырой земли. В других лежали части корни стебли и прочие части ядовитых растений, вытяжка которых могла убить и безо всякой магии. Ну а в третьих находились и вовсе отвратительные вещи вроде копошащихся насекомых, скелетов зверьков и субстанций, пробовать которые желания не возникало.

«И откуда у ведьм такая любовь к отталкивающим вещам?» – размышлял красный, глядя на всё это непотребство. – «Вечно размазывают вокруг какие-то сопли и требуху – кошмар!». Пытаясь сосредоточиться на чём-то менее противном, он наткнулся взглядом на старинную книгу в дорогом переплёте и интереса ради заглянул в неё. К удивлению полудемона вместо рецептов зелий и текстов заклинаний, на её пожелтевших страницах обнаружилась информация о британской королевской семье. Её украшенное вензелями генеалогическое древа стало предметом изучения Нимуэ. Она искала что-то, и он, кажется, догадывался – что именно.

– Зачем ты это делаешь? – спросил Хэллбой, с вызовом глядя в лицо самой могущественной из когда-либо живших ведьм.

– Предпочитаю быть готовой знать своего врага. И быть готовой к внезапной атаке. Если хотя бы один из потомков Артур а жив, он может захотеть закончить дело своего предка, – ответствовала Нимуэ, изящным поворотом кисти гася прилипшее к ладони пламя.

Полудемон мог бы сказать, что потомки Артура если и не вымерли, то проживали себе сейчас где-нибудь за пределами Соединённого Королевства, даже не подозревая о своём благородном наследии, но не стал. Его возлюбленная пришла из Тёмных Веков, где в ходу был обычай кровной мести. А потому она не могла так сразу принять идею, что времена изменились и сейчас люди воспринимали Кровавую Королеву Вивьен Нимуэ, как мифического персонажа и не думали мстить за насланную на их предков чуму.

– Зачем растравляешь старую рану, усугубляя свою ненависть к человечеству? – после некоторых раздумий спросил Хэллбой.

– Потому что люди заслуживают ненависти! – потеряв терпение воскликнула ведьма, и понизив тон, добавив уже с нескрываемым отвращением. – Они плодятся, как крысы, ставя камень на камень и живут в собственных нечистотах. Странные ошибки природы, нагло вторгшиеся в наш мир и оскверняющие его. Я и наслала на них чуму, чтобы стереть с лица этой планеты!

– Ой да ладно, люди больше не живут в своих нечистотах, – примирительно развёл руками полудемон. – Их города стали чище с тех пор, как ты в последний раз там бывала. Чёрт, Нимуэ ты судишь о человечестве времён V века! Люди изменились с тех пор.

– Хочешь сказать, они стали более… терпимыми? – вопрос был с подвохом, и женщина не пыталась этого скрыть, лукаво глядя на Хэллбоя. Одновременно с этим её рука скользила по сплетённой из корней стене, от чего по её поверхности проходила рябь.

– Нет, – повёл кустистыми бровями полудемон. – Но нельзя заставлять невинных людей платить за преступления их предков. То, что сделали с тобой Артер и Мэрлин – ужасно, но люди вокруг даже не знают, кто это. А если и знают, то считаю героями мифов.