Текст книги "Родственные души (СИ)"
Автор книги: Aysubado
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
========== Часть 1 ==========
Итак. Метка проявляется тогда, когда человек впервые представляется. Так как Пеннивайз пробудился намного позже – то метка проявилась у Билла позже. Каждая личина по факту существует, как отдельный образ – потому надпись и менялась.
Хотя статус и завершен, но возможно будет еще глава, описывающая события глазами Пеннивайза.
Уильяму Денбро до жути не нравилось жить в этом прекрасном обновленном мире, которым правила святая вера в наличие родственной души у каждого живого человека. После падения в 2045 году гигантского астероида на Землю в тихом и мирном существовании человечества все пошло наперекосяк. Одни видели в этом предзнаменование новой эры, другие – конец света, но того, что начало твориться с людьми после катастрофы никто предугадать не мог. Города отстроили, обломок изучили, ущерб экологии сумели свести к минимуму. Вот только… То ли метеорит был обладателем каких-то магических сил, то ли на нем жил какой-то космический вирус, несгоревший при входе в атмосферу, но дети, рожденные уже после этого, так называемого «мини апокалипсиса», были отмечены наличием соулмейтов.
Из плазмы, висящей в гостиной, триста шестьдесят пять дней в году разодетые мужчины и женщины, приклеив на свои лица дебильные приторные улыбочки, разливались соловьиными трелями о том, как они с Мелани/Джеффри/Аланом/Кейт/и дальше по списку встретились и обрели свое безграничное счастье. И, конечно же, произошло это только благодаря наличию у них такой прекрасной вещи, как «метка соулмейта». Надписи, которые те демонстрировали огромным ракурсом на весь экран, раздражали до невозможности, но даже смена каналов не помогала избавиться от этой навязчивой пропаганды – иначе назвать все это не получалось. В школе им зачитывали огромные простыни лекций о родственных душах, настойчиво вбивая в их юные головы желание, непременно отыскать своего партнера, словно кроме этого других важных вещей в жизни не существовало.
Забавно, но наличие метки не давало никакой гарантии, что чья-то вторая половинка не схлопочет шальную пулю в лоб в каком-то местном баре или окажется редкостным мудаком тире стервой, которые вынесут тебе последние мозги и ты сам спрыгнешь с ближайшего небоскреба, раскинув руки в стороны, словно ласточка. Впрочем, не могла предвидеть она и то, что твой «предначертанный» попросту в тебе не нуждается и живет себе счастливо, выбрав пару самостоятельно вопреки всем наставлениям окружающих. Согласно мировой статистике, всего лишь пять процентов людей страдали от неразделенной любви к своему соулмейту – этакие отказники. Но Билла это мало интересовало – его запястье уже шестнадцать лет было девственно чистым, словно лист бумаги, которого еще не коснулась кисть художника. Родители и друзья сочувствовали ему, а он, в глубине души, был нереально счастлив от того, что избежал этой незавидной участи – быть отмеченным. Парень совершенно не стеснялся слыть «белой вороной» среди жителей своего города, которые не упускали возможности пожалеть «бедного мальчика», а некоторые из сверстников даже пытались подтрунивать над ним, называя «пустышкой». «Бедный мальчик», в отличие от них, чувствовал себя абсолютно свободным, словно ветер, колышущий деревья на Пустоши и рассекающий небесные просторы. Он мечтал о том, чтобы метка никогда не появилась на его руке…
Билл ненавидел тот день, когда на его запястье, вопреки надеждам, впервые проявилась проклятая надпись. Именно в тот вечер, перед тем, как исчез Джорджи, все и началось. Он внезапно проснулся среди ночи в холодном поту, где-то на краю воспаленного сонного сознания понимая, что что-то не так. Попытка упереться руками в кровать, чтобы подняться не увенчалась успехом – правую конечность пронзила острая боль, словно ее отрезали. Тошнота подступала волнами к горлу, и он еле успел добежать в уборную, спотыкаясь на каждом углу об дверные косяки. Прислонившись к прохладному кафелю в ванной, он слезящимися от боли глазами все-таки рискнул взглянуть на свою руку. Ровными, чуть старомодными, буквами на запястье красным цветом было старательно выведено «Пеннивайз Танцующий клоун».
«Что это, мать твою, такое?» – дрожа, словно лист на ветру, подумал парень и, с силой стиснул зубы, чтобы те перестали так мерзко стучать. Его состояние не улучшалось, и Денбро не придумал ничего лучшего, чем набрать ледяной воды в таз, и окунуть туда, пылающую огнем ладонь. В таком виде юношу и застали обеспокоенные родители, которые услышали непонятный шум наверху и решили проверить, все ли у них с братом в порядке. Мама тогда, улыбаясь, заботливо погладила сына по голове и велела отцу принести аптечку. Спустя десять минут мерзкие надписи были скрыты под несколькими слоями бинтов, пропитанных какой-то специальной мазью, а ему дали выпить горьковатые на вкус таблетки, которые родители покупали для Джорджи, когда у того появилась метка. На следующее утро, подростка отвезли в больницу, где он вполуха выслушал лекцию врача о соулмейтах и, наперекор словам того, мысленно поклялся никогда не встречаться с человеком, который ассоциирует себя с клоунами. Трепетной ненавистью к цирку он проникся еще в детстве, когда умудрился потеряться в толпе людей и до заикания перепугался разукрашенной гримом рожи, которая ехидно спросила: «А кто это у нас тут плачет?». Нужно сказать, что тогда от страха парень грохнулся в обморок, а неспособность с первого раза выговаривать слова преследовала его до сих пор.
От мысленного уничтожения мрази, которая лучше бы родилась немой, чем называла себя Пеннивайз, мать твою, Танцующий клоун, его отвлекла внезапная пропажа Джорджи. Братец, ушедший вечером запускать кораблик под дождем – он не смог пойти с ним из-за отвратного самочувствия – так и не вернулся домой. Полиция, расспросы, обеспокоенные соседи – все это выносило Биллу и без того расшатанные нервы в дребезги. Чувство ненависти к собственной родственной душе стойко поселилось в нем, заставляя срываться на крик при любом упоминании о метке на его руке. Когда через два дня к ним пришла миссис Браун, мама одноклассницы младшего брата, и, заливаясь слезами, заявила, что у Мелани пропала надпись – его надежды рухнули, словно карточный домик. Это явление могло означать лишь одно: Джорджи больше нет в живых.
Спустя три месяца после трагедии произошло событие, которое окончательно его добило. Когда он сидел в школе на уроке литературы и уже собирался идти к доске, чтобы выполнить заданное упражнение, руку внезапно пронзила знакомая боль. Перепуганная миссис Каннингтон тут же отправила его в медпункт – но туда он не дошел, потеряв сознание прямо на пороге класса. Пришел парень в себя на кушетке в кабинете врача, а на запястье лежал спасительный мешочек со льдом. Медсестры рядом не было, и он осторожно поднял его, с удивлением рассматривая конечность – знакомые буквы теперь складывались в новую надпись «Роберт Грей». Юноша не понимал, что с ним происходит и почему метка изменилась. Поиски информации в интернете не увенчались успехом – такой аномалии в природе попросту не существовало. На этом чудеса не закончились.
Сегодня они с «неудачниками» должны были собраться у Ричи дома с ночевкой, и ему пришлось два дня уговаривать родителей отпустить его к другу. Те, после методичного выноса мозга сыном, согласились, но с условием, что он будет звонить им через каждый час. Потеря Джорджи для их семьи стала тяжелым испытанием, и мама с папой постарались окружить оставшегося ребенка всей нерастраченной любовью и заботой, которую раньше делили на двоих. Денбро понимал, что они хотели, как лучше, но излишняя гиперопека душила его, словно удавка на шее. Единственный ультиматум, который он после раздумий поставил родным – никаких упоминаний о соулмейтах и о всем, что с ними связанно в доме.
К другу парень завалился раньше положенного, стырив из отцовской заначки джин. Тозиер от радости расщедрился на бутерброды с ветчиной, и они решили немного повеселиться вдвоем до прихода остальных ребят. Товарищ пожаловался ему на Эдди, имя которого уже давно значилось на его запястье, и который не спешил строить с ним отношения, считая несерьезным человеком. Юноша согласился с высказыванием «детки» и схлопотал подзатыльник от обиженного друга. После небольшой потасовки, которая закончилась ничьей, они в знак примирения дружно пошли мыть тарелки на кухню. Веселую болтовню Ричи прервало внезапное чувство сильного головокружения, а следом за ним и тошноты. Билл, закрутив кран, медленно съехал по дверцам шкафчика на пол, при этом пытаясь разобрать, что кричал ему друг на ухо.
– Держись, Большой Билл, я сейчас… Что же делать? – в панике метался Ричи, то падая возле него на колени, то порываясь бежать не понятно куда. Гул в ушах немного стих, и он, наконец-то, разобрал чужую речь.
– Лед д-дай, д-дубина! – кое-как выдавил из себя парень и тут же закусил губу от боли. Жар волной прокатился по его телу, сосредотачиваясь в руке.
– Ага, я сейчас! Только не умирай тут! – выпалил товарищ и рванул в сторону холодильника, чтобы спустя минуту плюхнуться возле него с пакетом мороженого горошка. Холод немного притупил неприятное чувство, и он облегченно вздохнул, окончательно приходя в сознание.
Когда парень поднял руку на уровень глаз, то понял, что череда трансформаций не закончилась, и приступ ознаменовался новой красивой надписью «Итан Дэвис».
– Тозиер, ты дома? – неожиданно раздался голос Эдди, и тот спустя минут пять показался в дверном проеме. – Ой, а что это вы тут делаете?
– Эдди, Билл умирает! – в отчаянии вскрикнул Ричи, и Каспбрак побледнев, тут же бросился к нему. Артистизма кое-кому не занимать!
– Что случилось? Что болит? – засуетился вокруг него ипохондрик, прикладывая свои руки к его лбу.
– М-метка, – выдохнул парень, понимая, что лучшего медика в их команде ему не сыскать.
– Что нам делать, Эддичка? – протараторил перепуганный Тозиер, выныривая у того из-за плеча.
– Аптечку тащи, придурок! – закатывая глаза, ответил Каспбрак своему соулмейту.
– А Вы часом не родственники? – возмутился тот, подымаясь на ноги и демонстративно скрещивая руки на груди.
– Живо! – в унисон выдали они с Эдди, и Тозиер, не найдя, что ответить на подобную наглость, поспешил выполнить поручение.
Метку ему перевязали. Любитель таблеток порылся в аптечке и, удовлетворительно кивнув, заставил его выпить какие-то капсулы. Билл попросил их ничего не говорить остальным, и весь вечер продрых у Ричи в комнате, пока ребята веселились внизу. Родителям он ничего тогда не сказал, а спустя два дня парень застал Джорджи у них в подвале – так состоялась его первая встреча с инопланетным злом.
Они с «неудачниками» оказались втянутыми в непонятную игру монстра, который манипулировал окружающими людьми, словно те были его марионетками, а сам клоун – умелым кукловодом. Взрослые не верили в него и просили перестать рассказывать, по их мнению, глупые шутки из фильмов ужасов. Каждый раз, когда они с ребятами сталкивались с чудищем, парень ощущал внутри странное чувство, словно убийца Джорджи вызывал в нем отнюдь не отвращение, а скорее робкую симпатию. Осознание подобного отношения к тому не казалось чем-то постыдным или неправильным – и именно это большего всего пугало юношу. Лишенные поддержки родителей подростки решили ступить на тропу войны самостоятельно и отправились в заброшенную высотку, построенную лет так 50 назад, где должен был обитать клоун. Там они и повстречали, орудовавшего в их городе инопланетного маньяка.
– Я Пеннивайз Танцующий Клоун! – торжественно представился явившийся перед ними монстр и злорадно осклабился. Подросток ошарашенно уставился на того, не веря своим ушам. « Господи, только бы мне послышалось…только бы послышалось!» – мысленно взмолился Денбро, ощущая, как рука наливается знакомым свинцом. Сознание медленно ускользало от него, погружаясь в спасительную темноту. Нужно сказать, что пробуждение было неприятным не столько из-за дурного самочувствия, как от того, что он висел вниз головой на чем-то напоминающем ему паутину. Хаотичные подергивания только сильнее запутали его в этих липких нитях, и ему не оставалось ничего другого, кроме как обреченно вздохнуть.
– Вы посмотрите, кто это тут проснулся? – раздался на уровне лица чужой язвительный голос. Парень посмотрел в янтарные глаза и скривился – снова этот клоун. – Билл, тебя родители плохо кормят? А то ты такой худенький и в обмороки падаешь? Джорджи был гораздо упитаннее!
Парень пробуравил того злым взглядом, мечтая стереть самодовольную ухмылку с лица Пеннивайза чем-то увесистым, вроде лома.
– Ты же знаешь, что я откусил ему руку? Такая пухленькая, такая сладенькая – пальчики оближешь! – Денбро с силой дернулся, пытаясь вырваться из плена – всеми стараниями ему удалось освободить только правую конечность. – Я вот думаю, может тебе тоже откусить руку? Будет выглядеть весьма символично…
– На! Жри! – зло процедил парень, тыча монстру в лицо свое запястье с меткой.
Тот окинул его насмешливым взглядом и, прищурив глаза, уже собирался откусить ее, но внезапно замер. Желтые радужки резко сменили свой цвет на голубой, и клоун удивленно уставился на надпись. Монстр выглядел так, словно его пришибли чем-то тяжелым и юноше даже захотелось того пожалеть, но он быстро отогнал от себя глупые порывы.
– Да жри ты ее уже! – выплюнул Билл, с ненавистью смотря на застывшее чудище. – Как ты меня достал Пеннивайз/Роберт/Итан!
Пеннивайз резко отступил от него, и парень, не успев даже возмутиться, плюхнулся на пол. Паутина, удерживающая его, внезапно исчезла, словно ее и не существовало. Чертыхаясь юноша поднялся на ноги.
– Сгинь, Денбро! – коротко произнес клоун, буравя его нахмуренным взглядом. Похоже, тот не очень был рад повстречать свою родственную душу.
– Сгинь? А ты не офигел? Я из-за тебя столько намучился, мерзавец. Может ты хотя бы со мной объяснишься? В конце концов, я твой соулмейт, – юноша ненавидел это существо, заставившее его страдать все это время, но почему-то не мог даже ударить, словно сама эта мысль причиняла ему боль. «Черт бы побрал эти связи!» – зло подумал он, презирая в этот миг весь мир разом.
– Глупый человечек. Неужели ты и правда считаешь, что мне нужен какой-то соулмейт? Нет, Денбро, для меня вот это, – тот поднял свою руку с надписью, – ничего не значит. Если хочешь прожить свою никчемную жизнь до старости – держись от меня подальше и старайся не попадаться на глаза.
Парень замер в растерянности. Он никогда не питал иллюзий касательно своих отношений с родственной душой, но теперь ему было известно, что чувствовали те пять процентов, смотря в равнодушные глаза своих соулмейтов. Это чудовище убило его брата, терроризировало их город, меняло свои личины, словно перчатки – как можно было полюбить кого-то вроде него? Биллу хотелось посмотреть в лицо тому, кто распределял их по парам и спросить, чем же он заслужил подобного монстра? Но нужно отдать должное Пеннивайзу – теперь парень окончательно убедился в своей правоте: ему не нужен никакой соулмейт, и плевать он хотел на всех.
Не сказав ни слова в ответ, юноша отправился прямиком домой. Денбро небрежно запихивал скомканные вещи в рюкзак, понимая, что ни на секунду дольше не задержится в этом городе. Ему настолько все осточертело – хотелось мчаться, словно ветер, и, наконец-то, сбросить все оковы чужих советов и наставлений. Начеркав на скорую руку записки родителям и друзьям, в которых он сообщил им, что отправился на поиски родственной души и неизвестно когда вернётся, парень торопливо выбежал из дому, надеясь успеть на последний рейс. Уже сидя в автобусе и наблюдая за исчезающим вдалеке городом, он подумал, что, наконец-то, стал свободным.
***
Билл методично напивался в баре, бросая пофигистические взгляды на окружающих его людей. Какой-то незнакомый парень в шапочке терся возле него, предлагая провести вечер в его компании. «Почему бы и нет?» – подумал Денбро, отмечая про себя вполне смазливую мордашку приставучего блондина. Уже три года, как его нога не ступала на территорию Дерри, и он не мог сказать, что был слишком счастлив от этого. Все это время он колесил по Америке и сейчас больше месяца ошивался в Канзас-Сити. Местность, невзирая на частые смерчи, ему нравилась, и юноша подумывал осесть в этом городе, благо здесь совершеннолетие наступало с восемнадцати лет. Впрочем, в их мире считалось уголовным преступлением препятствовать человеку, находящемуся в поисках соулмейта, чем он раньше бессовестно пользовался, вызывая слезы умиления у окружающих.
Карточка, на которую родители, смирившиеся с его отъездом, каждый месяц переводили круглую сумму, значительно облегчала кочевую жизнь. Нет, Билл не был бессовестным засранцем и вел свой блог в интернете, где тоже умудрялся зарабатывать неплохие деньги.
Периодически он созванивался с родными, а также с Ричи и Эдди, которые уже больше года жили вместе, но никогда не говорил никому из них, где сейчас находится. Связь с остальными «неудачниками» прервалась, но этот факт не особо его печалил. Пребывание в постоянных разъездах ставило крест на серьёзных любовных отношениях, хотя, на самом деле, он их и не искал. Его вполне устраивали временные партнеры, которые утром отправлялись восвояси, оставляя после себя лишь смятые простыни и мускусный аромат в воздухе. Иногда, смотря на очередную пассию на ночь, парень думал, что возможно именно этот человек сможет заполнить щемящую пустоту в душе, но внутренний вакуум, к сожалению, никуда не девался. Денбро даже искал на форумах способы, как свести метку с руки, считая, что именно она вызывает в нем грусть, но подобного еще никто не придумал. Видимо, никому и в голову не могла прийти мысль добровольно отказаться от шанса быть с кем-то связанным.
– Я не люблю его! Не могу любить. Я ведь д-даже его не знаю! – шептал юноша в темноте, рассматривая потолок очередного съемного жилья. В первый год после бегства ему часто снились янтарные радужки монстра, которые неустанно следили за ним и заставляли резко просыпаться в холодном поту. Метка несколько раз менялась на его руке, но Денбро, привык к этому и даже научился справляться с плохим самочувствием сам. Чем сильнее парень пытался убедить себя, что он счастлив находиться вдали от своего соулмейта, тем прочнее обосновывалась странная тоска в его сердце. Похоже, их непродолжительной встречи хватило, чтобы он влюбился в инопланетного монстра. Но вернуться в родной город не позволяла банальная обида и гордость…
– Ко мне или к тебе, красавчик? – Майк, именно так звали блондина, аккуратно погладил его по колену, абсолютно не скрывая своих развратных намерений. Билл улыбнулся и, опрокинув стопку виски, решительно собрался пойти с парнем к себе домой, когда на его плечо неожиданно легла чья-то ладонь.
– Боюсь тебя огорчить, но он пойдет со мной! – произнес вкрадчивый голос за спиной, заставляя кожу покрыться мурашками.
– Эй, я первый к нему подошел! – искренне возмутился тот, вскакивая со стула и сжимая руки в кулаки.
– Если не хочешь, чтобы я оторвал тебе твою бесполезную башку, ты сейчас же соберешь манатки и свалишь куда подальше! – в чужих словах слышалась неприкрытая угроза, заставившая трусливую пассию опасливо вжать голову в плечи и торопливо откланяться.
Билл повернулся к наглецу, обломавшему ему развлечение, и застыл. Темноволосый мужчина в черной одежде, стоящий за ним, был ему незнаком, хотя в тоже время, почему-то казалось, что он его знает. Парень резко подорвался с места, под удивленным взглядом бармена, когда рассмотрел у того на лице знакомые янтарные глаза. Бросив на стойку деньги за выпивку, юноша поспешно вылетел из заведения, стараясь не оглядываться назад. Он настолько погрузился в лихорадочные размышления, что абсолютно не обращал внимания на то, что вышел на проезжую часть. Если бы его кто-то не отдернул, то вылетевшая из-за поворота машина прервала бы все его мучения досрочно.
– Мама не учила тебя не выбегать на дорогу? – Денбро содрогнулся, ощущая чужую хватку на вороте рубашки. Юноша уже собирался вырваться из плена, когда реальность неожиданно сменилась, и он оказался в канализации… в Дерри.
Рука неожиданно отпустила его, и парень, рухнувший на землю, резко повернувшись к монстру лицом, поспешно отполз назад. Сердце колотилось как бешеное, адреналин в крови предупреждал об опасности, но бежать в какой-то степени было бессмысленно, хотя и очень хотелось. Желтые нечеловеческие глаза неотрывно наблюдали за ним.
– Похоже, кто-то, кроме заикания начал страдать еще и глухотой?! – чужие слова были насквозь пропитаны сарказмом, который сочился и капал с них, словно мед. Парень нервно сглотнул, не понимая, что клоуну от него нужно.
– Т-ты э-это м-мне? – паника мешала внятно говорить, и со рта вырывались одни лишь наборы букв, которые упорно не хотели складываться в слова.
– А ты еще кого-то здесь видишь? – язвительно спросил тот, медленно приближаясь к нему.
Билл рывком подорвался с пола и решил, что так просто сдаваться не будет. Он рванул в сторону выхода, стараясь перебирать ногами не жалея сил. Вода, стоявшая в трубах, промочила обувь и от быстрого бега во все стороны разлетались брызги. Парень остановился возле разветвления, пытаясь привести в норму дыхание, и нервно оглянулся вокруг. В тоннеле царила тишина, прерываемая редкими звуками капель, которые разбивались о землю. Билл осторожно выглянул из-за края стены…
– Ну что? Есть там кто-то? – серьёзно поинтересовались сзади за его спиной. Твою же мать! Юноша ощутил, что после чужого вопроса, его будто окунули в ванну со льдом. Поворачиваться было страшно, и он не придумал ничего лучшего, чем снова дать деру. Денбро был уверен, что расслышал обреченный вздох монстра, но думать об этом было некогда. Он поспешно сворачивал то направо, то налево, когда понял, что окончательно заблудился и с разбегу нырнул в наполненную грязной водой яму. Кое-как выбравшись из нее, парень ощутил себя мокрой курицей: волосы прилипли к лицу, а все тело содрогалось от противного холода. Билл прислонился спиной к стене и хрипло рассмеялся, чувствуя себя необычайно…счастливым?
– Похоже, ты все-таки тронулся умом! – юноша резко встрепенулся и собрался уже продолжить марафон, когда его остановили: – Стой, Денбро! Увы, но я уже староват для игр в догонялки!
– Ч-что тебе от меня н-нужно? – хрипло процедил он, стуча зубами от легкого сквозняка, который периодически дул из вентиляции. Влажная одежда неприятно облепила тело, не давая ему ни единого шанса хоть как-то согреться.
– То есть, чтобы узнать это, тебе нужно было побегать? Странный фетиш однако, странный… – иронично протянул тот, лукаво прищуриваясь.
– И что дальше: сожрешь меня? – пропустив мимо ушей насмешку, спросил парень, потирая замерзшие конечности.
– Да не знаю я, что с тобой делать, – раздраженно ответил монстр, скрещивая руки на груди и прислоняясь к стене. От мужчины так и веяло недовольством.
– А з-зачем т-тогда? – разводя руками в сторону, мол, «какого черта ты тогда спектакль разыгрывал» задал вопрос Билл.
– Поговорить надо, – коротко выдохнул собеседник.
– Мне к-казалось, что мы уже все друг другу с-сказали? Ты ясно дал п-понять в нашу последнюю в-встречу, что не хочешь меня видеть!
– Это я буду решать – все мы сказали или не все! – зло выплюнул Пеннивайз, подбираясь к нему поближе. – Хватит разыгрывать из себя оскорбленную невинность!
– Я с-сейчас возьму и уйду! И фиг ты меня во второй раз н-найдешь. – Раздраженно парировал парень и добавил: – В этот раз я уеду на другой конец мира, ж-женюсь и заведу детей! И ни черта ты мне не с-сделаешь!
Тот какое-то время прожигал его пронзительным взглядом, словно прикидывал в уме: сможет он такое сделать или нет. Монстр замер в нерешительности, видимо поняв, что да – сможет.
– Так чего ты от меня х-хотел? – прервал затянувшуюся тишину юноша, усаживаясь на обломок стены. Они с клоуном напоминали ему кошку с собакой: одна – шипит, другой – лает, но обоим это жутко нравится.
– Метка…она постоянно болит, после того, как ты уехал, – произнес мужчина, потирая правую конечность. Билл вскинул на него глаза, ожидая подробного объяснения проблемы. Пеннивайз неохотно продолжил: – Я менял личины – не помогло. Дети перестали вызывать аппетит. Спать не могу. Глупые мысли в голову лезут. И вот тут, – инопланетное зло неожиданно указало на грудь в области сердца, – постоянно ноет.
– Может ты влюбился? – пожимая плечами, предположил Денбро. Почему-то думать о том, что монстру мог кто-то понравиться, было жутко неприятно. Ему захотелось уйти, чтобы не мучать себя – сам-то он этому существу не нравился. – Вот только я-то тут причем? Слушай, давай д-договоримся: ты оставляешь себе один облик, пока я живу, делаешь, что хочешь, ешь, что хочешь – и мы б-больше не беспокоим друг друга?
– Тебе тоже больно было? – неожиданно спросил мужчина, перекрывая ему пути к отступлению. Юноша сделал несколько шагов назад, не понимая причины такого праздного интереса к своей персоне.
– Если бы кто-то не менял л-личины, как перчатки, то вполне сносно… – честно признался парень, закусывая губу.
Уходить на самом деле не хотелось. Он устал от этого постоянного бегства, от самого себя в первую очередь. Юноша, путешествующий по городам, видел, какими счастливыми становились люди рядом со своими соулмейтами, и ему надоело быть постоянно одному. На самом деле там, в Канзасе, парень познакомился с одним пожилым человеком, который жил в том доме, где он снимал жилье. Простое приветствие с соседом переросло в беседу, в которой тот поведал ему свою историю. Мужчина, как и Билл, мечтал о свободе выбора, а потому встретившись со своей родственной душой, решил, что пойдет наперекор судьбы и сам подберет себе пару. Упрямец бросил «предначертанного» и женился на девушке из соседнего города. Как он сказал: «Я ни одной минуты не был с ней счастлив», но строптивый характер не позволил признать ему ошибку. Потом у них родились дети, и менять все стало слишком поздно. Мужчина признался, что до сих пор любит своего соулмейта, но того уже два года как нет в живых.
Именно после этого разговора, Денбро отправился в бар, чтобы успокоить бушующие эмоции. Но в его-то случае именно монстр не хотел отношений, хотя и сам он слишком долго ненавидел того и винил в случившемся. Менять что-то сейчас было страшно, тем более у него не было уверенности в том, что Пеннивайзу это нужно.
– И что теперь с этим делать? – спросил мужчина, вырывая его из невеселых размышлений.
– Я не знаю, – устало прошептал парень, пряча руки в карманы. Если бы он только знал, может ли у них хоть что-то получится. И, улыбнувшись, добавил: – У меня нет о-опыта в подобных вещах… и я тебе в-вообще-то не нравлюсь.
– Я никогда не говорил тебе, что ты мне не нравишься! – Билл замер, ошарашенно распахнув глаза. Бросив на монстра беглый взгляд, юноша окончательно понял, что ничего он не понял.
– Так к-какого ты тогда меня о-отчитывал? – непонимающе выдавил из себя парень.
– Не знаю. Ты был зол, я был зол – настроение не располагало к душевным беседам о родственных душах, – разводя руками в сторону, тот продолжил: – А как я должен был отреагировать на то, что мой потенциальный ужин оказался моим соулмейтом. И жрать тебя стало, как-то не комильфо. Да и ты от подобной связи, кажется, был не в восторге… Я и решил отпустить тебя восвояси, чтобы понаблюдать какое-то время и получше тебя узнать. Но кто мог подумать, что ты настолько буквально воспримешь мои слова – и в прямом смысле исчезнешь куда-то. А тут еще и эта надпись болеть стала… Шифровался ты конечно замечательно. По факту никто из твоих знакомых не знал куда ты уехал. Тебя сдал последний звонок друзьям, когда кто-то рядом на фоне радостно завопил: «Мы в Канзас-сити».
– И что теперь?
– А это тебе решать, Уильям. Захочешь ты дать нам с тобой шанс или нет.
– Ты ведь просто хочешь и-избавиться от неприятных ощущений, с-связанных с меткой? – поверить в искренность монстра было слишком сложно, хотя и очень хотелось.
– Ты, правда, считаешь, что я не смог бы избавиться от них самостоятельно? – иронично спросил тот, протягивая к нему руку, чтобы убрать мешающую прядь. От этого мимолетного движения в душе затрепетали бабочки, разлетаясь по всему телу. – Если ты хочешь знать, то я исколесил половину этой страны, чтобы найти тебя.
Губы парня тронула легкая улыбка, которая постепенно становилась шире, и он поспешно отвернулся от мужчины.
– Я хотел п-побывать в Техасе.
– Угу.
– Ты сам б-будешь объяснять моим родителям и д-друзьям, как и где мы познакомились.
– Ладно.
– И я хочу у-услышать от тебя, что ты меня любишь! – последнее требование какое-то время оставалось без ответа, и Билл решил, что немного переборщил с желаниями.
– Люблю. – Одно простое короткое слово, заставило его повернуться и пораженно уставиться на соулмейта. Тому, похоже, пришлось сделать огромное усилие над собой, чтобы произнести это.
– И я тебя. Кстати я тут подумал, а как мне к тебе обращаться? – направляясь в сторону выхода, спросил парень, и притормозил возле проема, давая понять родственной душе, что он ждет его. Монстр поспешно поравнялся с ним.
– Роберт – моя первая личина. – Коротко ответил тот, ловко ориентируясь в подземных ходах. Спустя какое-то время они оказались на поверхности, и Билл уверенно зашагал в сторону дома, подцепив мужчину под руку.
– И куда ты меня ведёшь?
– Знакомиться с родителями!
– Стой, мы не договаривались, что прямо сегодня!
– А чего тянуть? Не переживай, ты им понравишься!
Уже сидя за столом, наскоро накрытым матерью, парень осознавал, что этот ненавистный обновленный мир, которым правила святая вера в наличие родственной души у каждого живого человека, стал нравиться ему гораздо больше, особенно когда рядом сидит его соулмейт.
========== Часть 2(от имени Пеннивайза) ==========
Комментарий к Часть 2(от имени Пеннивайза)
Когда оказывается, что ты-таки написал кусок текста к этой работе пару месяцев назад…)
Пеннивайз с интересом наблюдал за тем, как менялась человеческая цивилизация в процессе своей стремительной эволюции. Еще недавно по этой планете бегали гигантские ящеры, которых так удачно уничтожил упавший на Землю метеорит. Падение спровоцировало нехилый цунами, обогнувший собою половину голубого шара и унесший жизни многих представителей доисторической флоры и фауны. Впрочем, его это совершенно не волновало – динозавры никогда ему не нравились, и монстр был только рад избавиться от них.
