Текст книги "Против себя (СИ)"
Автор книги: Axiom
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
========== Часть 1 ==========
Люди по-разному убегают от проблем. Кому-то предпочтительнее общаться с друзьями, кому-то нравится отжигать на вечеринках, много выпивать и принимать наркотики. Некоторые заедают своё горе, другие занимаются сексом, безостановочно и без разбору. Одни делают несчастными своих близких, а кто-то наоборот пускается в альтруизм, забывая о себе. Есть и такие, которым достаточно обратиться в полицию, и тогда их проблема будет упрятана за решётку. Другим понадобится много времени и денег, чтобы поставить себя на ноги на сеансах психотерапии.
Последнее навряд ли можно назвать «бегством» – это лечение. Но чем усерднее «бегство», тем труднее лечение, тем сильнее желание убежать опять.
Люди убегают в двух направлениях: в будущее и в прошлое.
Я убегаю в настоящее. По параллели. Мне досталась своеобразная способность, благодаря которой я на самом деле убегаю оттуда, где был. Перемещаюсь, так сказать.
В другой параллельный мир.
У способности есть несколько законов. Первый: выбор вселенных не ограничен моим воображением. Возможно всё – и невозможное тоже. Второй: перемещение происходит в одном направлении (для меня это право). Следовательно, вернуться в свою вселенную после перемещения невозможно. Третье: те вселенные, которые пришлось обойти, чтобы попасть в необходимую, навсегда остаются позади. В их течении нет остановок. Оно как список фильмов, которые разместили на горизонтали: если ты не выбираешь, никогда больше не сумеешь взять. Четвёртое: перемещение производится на тот же самый временной промежуток, из которого я ушёл. Если на часах 04:43:08 в моей вселенной, на часах в остальных вселенных будет 04:43:08. Пятое: если изменений нет на момент перемещения, это не означает, что их не будет после. Они будут. И чем дальше выбранная вселенная, тем больший качественных характер они носят. Изменятся не только цвет занавесок, список предметов и расписание автобусов. Отношения с людьми претерпевают существенные искажения. Вплоть до отсутствия человека в мире.
Шестое: попадая в новую вселенную, я занимаю чужое место, а человек, чьё место я присвоил себе, занимает моё.
Я краду чужие жизни. В широком смысле, они все принадлежат мне, но в узком – я вор, который забирает жизни ради собственного удобства.
В первый раз способность показала себя тогда, когда меня должны были убить. Ночью, на улице. Где не у кого было просить помощи. А умирать я не хотел.
Время остановилось. Перед глазами неслись тёмные картины с проблесками света. Тогда я не знал, что это – альтернативные варианты моей жизни. И смерти. Их было столько, что у меня помутнело в голове, и, когда свет погас, я не раздумывая кинулся и оказался в своей комнате.
Я думал, что мне приснился жуткий сон. Но не сон был жутким, а реальность.
Утром я увидел, что на кухне новые занавески и спросил, когда их поменяли. Соседи сказали, что они всегда были такими. Их шутки я не оценил. В дальнейшем я узнал, что изменились не только занавески, но и мои отношения с некоторыми знакомыми: с кем-то я сблизился, от кого-то отдалился. Ответом на моё непонимание было: «Так уже давно».
Подступало что-то сильнее сомнения. Оно было со мной повсюду, с ним я сравнивал свой старый мир с новым и не понимал, как такие колоссальные изменения могли произойти «давно», если несколько дней назад многое было по-другому.
Ощущение долгого сна не отпускало, пока не наступил день, из которого я убежал. Стоило мне увидеть тёмную фигуру, заметить блеск лезвия, как способность будто на рефлексе сработала и дала мне новую череду выборов. Я не мог выбирать. Миры проносились перед глазами, ускользали навсегда, я не мог к ним вернуться, не мог посмотреть в след и понять, куда они делись, куда пропали, почему я могу смотреть лишь перед собой.
Я упустил больше ста вселенных прежде, чем оказаться на дне рождении друга. Я убежал. Потому что понял, что происходит, и стал использовать открытое умение, посещал каждую соседнюю вселенную и убеждался, как далеко ушёл от собственного «дома». Сколько домов забрал у других себя.
И понял, что, когда вселенных не останется, меня убьют.
Да, количество вселенных безгранично, но, когда паришь над ними, видишь скользящими и уходящими, просто надеешься, что следующая не станет последней. И это чувство не рушимо. С каждым прыжком оно подкрепляется. Как и осознание того, что, избежав момента, судьбу я не изменю. У неё один конец.
У всех меня один конец, и неважно, в какой вселенной я окажусь. Мне не видать лёгкой смерти. Своей собственной. Природной. Лишь той, которую принесёт мне один человек, – насильственной. Пугающей. Холодной. И болезненной.
Пусть он и не представляет, не может догадываться, ни один из них в каждой вселенной, но моя судьба определяется им. Я ведь и бегу – от него. Не от смерти, как таковой, а от убийства.
***
Подрываюсь с кровати. По привычке задерживаю дыхание и осматриваюсь: пока глаза не привыкают к темноте, я не узнаю, что нахожусь в незнакомой комнате.
Впервые вижу.
Снова совершил скачок. Неосознанно. Иногда, к сожалению, такое происходило: я поддавался эмоциям, способность расценивала моё состояние как «критическое» и уводила, предполагая, что нынешнее пристанище перестало быть безопасным.
Это нехорошо.
Я прикусываю губу и сжимаю одеяло.
Рядом кто-то ворочается. Тот, кто знал другого меня. Я жду, до сих пор не дышу.
– Всё в порядке?
Это был его человек. Выбранный им. Любящий его. Или хотя бы тот, который испытывает симпатию.
– Да. В порядке.
– По голосу не скажешь.
– Я просто проснулся. Ничего более.
Я ложусь обратно. Парень закидывает руку и обнимает меня.
Я уже привык к прикосновениям тех людей, с которыми были мои альтернативные копии. Уже научился не стесняться, не чураться. Уже мог как надлежащее принимать их существование. Потому что раньше я старался занять место того, кто был здесь до меня.
– Ты… говорил, что в последнее время тебе сняться кошмары. Я беспокоюсь.
Мне ещё не снились настоящие кошмары. Их я только воображал.
– Всё в порядке. Я уже не помню, что мне снилось.
– Да?
– Ага.
– По голосу кажешься взволнованным.
– Так бывает.
– Не хочешь поговорить?
– Нет. Спасибо. Просто хочу спать.
– Ты говорил, что расскажешь. – Парень произносит без напора. Сонно и даже лениво. Но при этом очень тревожно. – Может, стоит поторопить… эти события?
– Мне и рассказывать нечего.
Парень целует в нос и остаётся вблизи. Его руки крепко обнимают меня. Обнимают того меня, которого он знал. Похоже, любил.
А я опять всё испортил.
***
В другой вселенной этот парень и Крис не просыпались сегодня ночью, а утром по-прежнему были вместе и готовили завтрак. Так осталось в одном из десятка соседних миров, куда я не сунулся.
– Ты… веришь в теорию о множественных вселенных?
– Немного. Ты ведь уже спрашивал.
Он уже спрашивал об этом.
Как странно. Должно быть, его это тоже интересовало. В какой-то степени. В другой, опосредованной степени. Он мог предчувствовать. Предвосхищать моё появление, вторжение в его жизнь. Сам тот факт, что я займу его место.
У скольких себя я украл «своё» место? Сколько из них умерло? Сколько из них поняло, что произошло? Что с ними случилось? Или они только спросили: «Почему занавески синего цвета?».
Я делал это ради себя: откидывал их, занимал удобные и уютные позиции, убегал, подставляя самого себя, сознанием которого не обладал.
– Его… больше здесь нет. И не будет.
– Крис, о чём ты?
Я тоже Крис. Но другой. Совсем другой. Прошедший через огромное количество мало чем отличных миров Крис.
– Извини. Но я не тот Крис.
Парень молчит. Смотрит. Не двигается. Пытается понять, шучу я или серьёзно доношу особенную мысль.
– Криса больше нет. Он не вернётся.
Я – преступник в мультивселенном масштабе. Только поймать меня некому. Ещё нет этой полиции, и тех, кто так же, как и я, может прыгать из одного уголка вселенной в другой, хотя бы по горизонтали.
– У тебя, – тяжело заходит парень, – раздвоение личности или что-то в этом роде?
Возможно, тело одного из моих клонов обладает и таким дополнением, как я своей уникальной способностью.
– Нет. Если этот Крис был психически здоров, то и я – тоже.
– Тогда я не понимаю.
– Просто знай, что я – не он.
В его глазах сплошное непонимание. Он не соврал. Хочет понять, но не может уместить в своей голове значение и масштаб моих слов.
– И он уже никогда не вернётся к тебе. И я скорее всего тоже уйду, и на моём месте будет другой.
Я думал, он меня выгонит. Или станет серьёзным взрослым, который потребует конкретного ответа или прекратить играть в словесные игры. Но он лишь смиренно ответил:
– Хорошо.
Навряд ли что-то хорошее было в моих словах, но он принял их, хоть и не мог осознать.
Он позаботился обо мне: накормил, дал одежду, рассказал, где что располагается и какие вещи принадлежали прошлому Крису. Ночью я снова был в его постели. Просто чтобы дать ему то, чего сам лишил его.
Он снова обнимал, но по-другому. Без той любви. Без ненависти. С одним сочувствием, будто мог понять, в какой ситуации я находился. А ведь я даже не оказался достаточно мужественным, чтобы сказать как есть: «Я из другого мира».
***
– Ты и правда другой, – говорит он за завтраком.
– Ты мне не верил?
– Сомневался. Пойдёшь… куда-нибудь?
– Выгоняешь?
– Нет. Подумал, что у тебя могут быть свои дела.
Свои дела в чужом мире.
Я бы хотел пойти, но уверен: это приведёт к скачку. Дальше. Я опять затрону жизнь другого Криса, разрушу то, что он построил, оставлю ни с чем тех, кто был привязан к нему. Я не хочу.
Кусаю губы, унимаю сердце. Мне неспокойно. Никогда не бывает спокойно, когда я начинаю думать о том, что сделал.
Я никак не могу привыкнуть к осознанию того, что совершаю. Кто-нибудь другой давно бы махнул рукой и не переживал. Определение: все другие версии меня – тоже я, заглушило бы совесть, но не у меня.
Никто из них не хотел бы оказаться на чужом месте. Никто из них не хотел бы умереть раньше предначертанного. Никто из них не должен был меняться со мной местами, но я вынудил. Не спрашивая. Не зная их и не представляя, чем и как они живут. Я выбирал наугад, и волей «судьбы» их жизни менялись с ног наголову. Возможно, проще было тем, кто перемещался на незначительное количество вселенных, одну, две или три, но как тем, кто переместился на сорок две? Что делать им? Где даже названия улиц могли измениться? Где их любимые не живут по соседству? Где их родители уже мертвы?
– Крис.
Парень опять обеспокоен. Кажется, лишь по той причине, что я нахожусь в теле Криса этой вселенной. Грущу я, грустит он, и это тревожит парня.
– Выглядишь… неважно.
В отличие от тех Крисов, что остались позади, я могу хотя бы «выглядеть».
– Просто задумался. Всё хорошо.
Уже никогда не будет «хорошо».
– Зачем врёшь?
– Мне так легче.
– Правда?
– Нет.
– Ты… наказываешь себя?
Вопрос бьёт в горло.
– За что?
– Не знаю.
За всякое.
***
Иногда нападала бессонница. Это важно, ведь даже перемещения по вселенным не отбивали у меня сон. Это было неправильно и странно. Как-то я задумался почему, и вскоре получил ответ.
Длинные ночи без сновидений были ночами самых долгих размышлений. Меня снедала усталость, чувство голода и жажды, одеревенелость мыслей. Собственный эгоизм и циничность, с которой я позволял себе бежать.
Я просто пытался представить, скольких себя я подставил. Хотел сосчитать их, старался вспомнить жизни, в которых думал сыграть их, но всегда провалился. Меня ловили на том, что «Крис стал другим». Я не мог притворяться, ведь это было правдой – я стал другим. Для них. Для родителей. Для друзей, девушки, парня, учителей, знакомых. Все видели изменения. Все знали, что какой-то «я» не такой, но не могли сказать, что именно не так.
Не могли, но думали: «Это – не он». Но не могли вообразить себе исход, который был на самом деле.
Я утопал в ночной тишине. Меня заглатывал холод. Дрожь прогрызала плоть.
Я сделал больше десяти скачков. Больше двадцати. Больше тридцати. Сорока и пятидесяти, я уверен. Я сделал столько, сколько не должен был позволять себе. Я не должен был поддаваться панике. Мне не стоило экспериментировать так часто и много. Мне нужно было остановиться и подумать.
Но как я мог? Каждый раз, перед смертью, перед её приближением, все мысли стирались. Я хотел только бежать. Только спастись и оказаться как можно дальше. Я ни о ком не думал: не вспомнил, что существуют другие жизни, помимо моей собственной.
Может, было бы лучше, если бы я умер тем вечером? Был зарезан? Не обладал способностью?
Я смотрю на свои руки и не понимаю, когда я перестал быть собой. Кажется, эта способность, последствия перемещений не только физически отдалили меня от дома и близких мне людей, но и отдали меня от самого себя. Я уже не прежний – это так, но ощущение, будто я живу уже другим существом. Не совсем человеком. Не отделённым сознанием. Не чем-то, что существует однозначно. Куском плоти в межвселенном пространстве.
Как же я завидую всем тем Крисам, которые не владеют способностью. И рад за тех, которых я не тронул. Я каюсь перед всеми, которых выкинул в другие вселенные.
И я сокрушаюсь при мысли, что всех Крисов ждёт смерть, и только я, беглец, спасаюсь от неё.
Только ради себя. Ради своего спокойствия. И мира. Который я потерял.
Становится ужасно: я совершил слишком много ошибок. Поэтому передёрнутое дыхание, тягость в горле и желудке, дрожь, сидящая в каждом органе, не кажутся чем-то не обоснованным.
У них есть основание – моё преступление против самого себя.
Против каждого себя, которого пришлось отправить на моё место.
Колотит. Изнутри разрывает.
Органы набухают, их ткани рвутся, клетками, атомами еле-еле поддерживают целостность. В животе особенно тяжело. Сердце бьёт тупая боль. Прижимаюсь к коленям, чтобы не напрягать внутренности. Может быть так они не будут натягиваться, выть…
«Может быть» не помогает – их продолжает рвать, как бельё на тряпки. Беспощадно. Безжалостно. Будто я не ощущаю этой боли.
Кусаю губы, тяну зубами до конца. Отрываю маленький кусочек. За ним ещё один. На язык попадает кровь, но я не останавливаюсь. Кусаю по кромке, впиваюсь пальцами в плечи. Дыхание надрывается. Не могу выдохнуть. Меня выворачивает. Солёный водоворот вымывает осколками уют и комфорт собственного тела. Тела чужого Криса. Реальность раздирает раны, проникает в них и закладывает паразитов, которые движутся дальше: по венам, мясу в конечности, до пальцев, в голову, до центра мозга.
Солнечное сплетение горит огнём и, как звезда, прижимает всего меня к себе.
Стону в себя. Хочу уйти, но не могу двинуться. Знаю, боль нереальна, но то, как я ощущаю её, уверяет в обратном.
Тихо пытаюсь вздохнуть. Воздух не проходит через горло. Давлю силой, мышцами из живота. Почти не помогает.
Я – убийца себя, и вполне заслужено страдаю.
– Крис. Как ты?
Его рука ложится на моё плечо, гладит по спине.
Я не могу ответить. Сдерживаю скулёж. Меня трясёт.
Парень не переспрашивает, держится близко, успокаивает. Его рука греет. Отгоняет холод и стирает боль. Медленно. Постепенно.
Проходит много времени, когда я начинаю спокойно дышать.
На его лице волнение, но он держится непринуждённо. Берёт меня за руку, смотрит не отрывисто.
– Всё… в порядке, – зачем-то говорю я, не выдерживая искреннего взгляда.
Он заваривает чай, предлагает поесть. Утешает доступными способами.
– С тобой… такое часто бывает? – Он аккуратен. Не хочет ранить или затронуть неприятную мне тему.
К сожалению, его существование, существование меня в этой вселенной – уже неприятная тема.
Хлебаю чай, чтобы успокоиться. Жду, когда подействует время. Дышу быстро. Не могу быть спокойным.
– Время от времени.
Ни часто, ни редко – когда начинаю думать. А думаю я, пожалуй, часто. Не всегда берёт сильно, но боль откликается мгновенно.
– Болеешь?
– Нет. Просто я очень хреновый человек.
– Ты такой, какой есть. Это не хреново.
– Ага. Это так, как есть. А ещё я был собой, пока… – Останавливаюсь.
Пока не пришёл момент моей смерти. Могу ли я об этом сказать?
Парень хочет узнать меня. Кажется, в этом он правдив. Не думает, что я помешался, воспринимает серьёзно. Хочет помочь, чем может.
Скорее всего, дело в Крисе этого мира.
– Меня хотели убить. Но я смог убежать. Спасся. Но… это не помогло. В новом месте – меня ждало то же самое. И я опять убежал. И так раз за разом. Из-за этого пострадали другие. И… их не воскресить. Они умерли за меня. Вместо меня. Хотя смерть ждала именно меня.
Я не просто видел убийцу. Я видел нож перед собой. В нескольких сантиметрах, когда время остановилось. Видел, насколько он острый. Ощущал, как он уже проникает в меня, разрезая без помех глаз. Чувствовал, как страх с клокотом отнимает последние секунды.
Эти самые секунды достались Крису из другой вселенной. Он не успел ничего понять и умер. За меня. Без своего решения.
Это было моё решение. Неосознанное. Его смерть была напрасной. Ведь она была моей. Как и все другие.
Иногда казалось, что изнутри меня отзываются другие Крисы, которые жаждут моей смерти. Которые хотят мне отомстить. Которые хотят, чтобы я наконец сдох и занял отведённое судьбой место.
– Я даже не знаю, зачем бегу сейчас… Сначала я хотел выжить. Но теперь я только и делаю, что выживаю. Я не могу жить. И не даю жить другим. Я не понимаю. Но продолжаю… Каждый, каждый из них…
Меня разрывало.
Я был причиной их смертей.
– Я не хочу быть убитым. И никто из них не хотел. Но из-за меня…
Мне не нужна эта способность.
Лучше бы я умер сразу. В первый раз. И не подставлял других.
– Ты не один, Крис. – Голос парня возникает как из тумана.
– Извини, но один.
– Тот… другой Крис, который был до тебя, он был таким же. И рассказывал мне похожую историю.
Я леденею.
– Он говорил, что хочет вернутся. Намекал. Но условия не позволяют. Говорил, что только другой, такой же как он, вернёт его.
Поменяемся местами, я продвинусь вперёд, его откинет назад.
– Он тоже извинялся. За то, что сделал. Много раз. И часто ночью… не мог уснуть. Винил себя. Целыми сутками. Потом сказал, что будет ждать. Сказал, что знает. Что ему может повезти. Что он не может быть один. Со способностью. Он так это назвал. И ждал.
И дождался меня.
Не укладывается в голове.
Стоит только представить, и мой мир отторгает новое прозрение: не один я продвигаюсь по горизонтали вселенных. Не я один смещаю других. Не один я хочу избежать смерти.
Сколько их? Таких же Крисов со способностью? Скольких я переместил? Сколько умерло, хоть и желало и могло дать себе обратное?
– Ты, кажется, другой, – говорит парень. – Ты и так другой, но, похоже, не позволишь себе ждать. Пойдёшь вперёд.
Это так. Несмотря на все упрёки, я не готов пойти на ту жертву, которую принял Крис до меня.
– Как долго ты будешь идти вперёд?
– Не могу представить. Пока боюсь, буду бежать.
– Не хочешь остановиться?
– Хочу. Но, когда страшно, забываю. И хочу другого.
– Может быть, этот… побег, когда-нибудь, приведёт тебя назад.
– Нет.
– Почему?
– В конце только смерть.
– Так у всех.
– Другая смерть.
– Какая же?
Какая смерть меня ждёт?
Насильственная. Секундной боли. И ничего более.
Чёрная пустота, без отголосков света. Никакой жизни. Никакой жизни нет и сейчас.
– Движение мира происходит по спирали. Поэтому я не смогу вернуться к началу.
Я ушёл от ответа.
– Это логично. Наступит будущее. В твоём мире.
Я поддался надежде и забыл о главном.
– В своём мире я уже мёртв. Мне некуда возвращаться. Если чудом вернусь, то не смогу просто существовать. У меня одна дорога. – Я смотрю на парня. Он меня отлично понимает. – Спасибо, что поддерживаешь. Что… ищешь эти самые позитивные моменты. Я даже успел поверить, – захлёбываюсь словами. – Но меня не ждёт счастливый конец.
– Если существуют разные вселенные, разные версии, значит, есть те, в которых смерть тебе не грозит. – Твёрдо говорит парень – он в нетерпении. Продолжает беспокоиться.
– Да, такие должны быть. Но, я понял одну вещь… Такие миры закрыты для меня. Видимо, есть какое-то ограничение, из-за того некоторые вселенные не пересекаются… или значатся разными на исходном уровне, что просто не находятся в одной линии. Это уже другие параллельные вселенные. Такие, у которых одно лишь начало, а конец – другой. В моих же, конец один.
Если бы я мог это изменить. Если бы знал, как перепрыгнуть на соседнюю полосу, тогда бы меня ждало спасение.
Я изначально оказался не на той тропе.
Я беспомощен. И ограничен. Моя жизнь не в моих руках.
Опять рвёт на клочки. Из-за слёз лицо мокрое, но трескается, как лёд, как высушенный песок.
Если меня не спасти, какой смысл бежать?
– Крис, если не будешь верить ты, буду верить я, что впереди тебя всё-таки ждёт счастливый конец.
Меня прорывает. Не могу остановится. Кричу всем телом. Меня не хватает, чтобы пережить. Объятий парня не хватает, чтобы заглушить боль. Мне не хватает собственной способности.
Я хочу убежать от боли, но ничего не работает. Способность спит и велит проживать это ужасное время.
Я цепляюсь за него. Реву. Ору. И не хочу отпускать. Не хочу уходить от человека, который хоть в какой-то степени понимает мои переживания.
Но я слишком хорошо знаю, что скоро, несмотря на то что буду я отсиживаться в чужой квартире или буду бродить по знакомому городу, меня настигнет убийца. Убийца с лицом судьбы.
Мне нужно лишь приложить ещё сил. Придётся найти их и идти. Бежать. Убегать. Чтобы прийти хоть куда-нибудь.
***
Через месяц я совершил скачок.
Попрощаться с Ароном я не смог. Первым убийца настиг его.
Страх не стал помехой. Я остался на «месте». Хотел отбиться. Заставить его отплатить за смерть. Это привело к тому, что у Криса этого мира появился больший шанс на спасение.
Я сказал, что мог, перед могилой Арона. Написал, что считал нужным, в письме для Криса из другой вселенной, и более чем сознательно занял его место.
***
Ночами до сих пор холодно, и смерть кажется намного ближе.
