Текст книги "Питание (ЛП)"

Автор книги: Avain1991

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Вы слышали Уизли. Дамблдор заставил вас. Я не виню вас, – обнадёживающе сказала она профессору Трансфигурации.

– Интересно, почему он так себя повёл? Я думала, что вы дружили с мистером Уизли, – спросила профессор Гермиону.

– Я терпела Рона только из-за статуса друга Гарри, но теперь я понимаю, что он просто использовал меня как помощника для выполнения домашнего задания, а на Гарри доносил директору, – сказал Гермиона. Профессор кивнула и посмотрела на присутствующих преподавателей.

– Как заместитель директора, я начинаю голосование среди глав факультетов. Если три из четырех проголосуют за, мистер Уизли будет исключён из Хогвартса, – сказала она, а подростки отправились обратно в Больничное Крыло.

– Всё-таки допросить Уизли – хорошая идея, – сказала Сьюзен с Тонкс, идущей позади них.

– Мне было интересно, почему Гарри всё время его прощал, но я даже не подозревала участие директора во всём этом, – сказала студентка Гриффиндора по пути к Больничному Крылу.

***

На следующее утро Флер с улыбкой открыла глаза и посмотрела на лицо мужа по магии. Будучи вейлой даже на четверть, она знала, что Связь Душ усиливается в моменты страсти. Она никогда бы не подумала, что тот самый человек, которого она когда-то назвала маленьким мальчиком, будет её магическим партнёром. Однако из-за ощущаемой

силы она не считает его маленьким мальчиком.

Она встала, не обращая внимания на то, что из-за холода ее соски затвердели, подошла к нему и поцеловала в губы. Флёр легко и страстно улыбнулась, когда он притянул ее к себе.

– Не беспокойся, любимый. Я теперь твоя, – сказала она, целуя его еще раз.

– Ты, наверное, голоден, – она, используя свою руку, потерла соски о его губы. Она снова застонала, когда его губы коснулись сосков.

– Пей, дорогой. Пей молоко, которое однажды будут пить наши дети, – она снова застонала, когда почувствовала, что он начал сосать сильнее. – Любимый, – простонала она, прежде чем улыбнуться, – О… нравится тебе это, не так ли? – зашипела она от удовольствия, чувствуя знакомый огонь внутри. Его руки двинулись и схватили правое полушарие, в то время ее руки обхватили его голову, прижимая ближе.

– О да… да, милый. Пожалуйста… выпей… выпей мое молоко, – простонала она, затаив дыхание. Когда его рука нащупала второе полушарие, она откинула голову назад, – о, да, любовь моя. Пей меня! Всю меня… – закричала она по-французски, не заботясь, услышит ли кто-нибудь ее, – пожалуйста… пожалуйста, дорогой… – Она чуть не заплакала, когда он взял в рот другую грудь.

– Ох… Моргана… пожалуйста, – простонала она, но вскрикнула, когда рука внезапно оказалась между ее ног. Она рефлекторно закатила глаза, когда пальцы ее мужа начали растирать клитор.

– О… о, я скоро! Кончаю… Кончаю… Я… – Она безмолвно вскрикнула, когда ее киска брызнула вместе с последним молоком, попавшим в рот её мужу, и он пил, ни разу не пролив ни единой капли, – О дорогой… я люблю тебя, мой муж, – она застонала, когда поднесла его руку и взяла пальцы в рот. Она застонала от ее вкуса на его пальцах, потом положила его на спину, но что-то поменялось.

– О Боже… Ты в самом деле не маленький мальчик, – ахнула она, видя размер палатки, которая образовалась на его штанах. Вейла схватила палочку и поставила чары приватности, чтобы происходящее здесь никто не увидел и не услышал.

– Теперь я исполню обещание, – сказала она, усевшись на колени. Она начала тереть свою все ещё влажную киску о твердый кусок плоти. Она застонала, его член был длиной около 20 сантиметров, а толщиной 5 сантиметров.

– О… Я никогда не занималась сексом, любовь моя. Ты будешь моим первый, – она поднялась, наклонилась, чтобы схватить слегка влажный член, и направила в себя. Флер медленно опустилась и застонала, когда его головка прижалась к входу.

Она несколько раз вдохнула, медленно опустилась, и, почувствовав проникновение в свою девственную щёлку, откинула голову назад в наслаждении. Она ощутила касание к ее барьеру, – Это… это будет больно, любимый. Пожалуйста… пожалуйста, будь нежен со мной, – девушка несколько раз глубоко вздохнула и резко насадилась, закричав от боли.

Она закрыла глаза, ее ноги дрожали, пока она приходила в себя. Она открыла глаза, рука рефлекторно приблизились к светящейся зелёным цветом киске. Она застонала, чувствуя, как его магия полностью убрала боль от первого проникновения. Она наклонилась и целомудренно поцеловала его.

– Спасибо, любовь моя, – она снова поцеловала его, на этот раз его руки обвились вокруг нее и приковали взгляд к нему. Она увидела, что его глаза были открыты, и на лице появилась улыбка.

– Пожалуйста, дорогая, – сказал он хриплым голосом, она отлично чувствовала, с какой любовью он говорит это, и его ярко-зеленые глаза были отражением испытываемых эмоций.

–Добро пожаловать обратно, – сказала Флер и встала, чтобы пересесть ему на колени, а Гарри улыбнулся ей. Она знала, что у него мало сил после магической комы, но вейла понимала, что её любимый всё осознаёт и не против их отношений.

– Теперь… Я дам тебе то, что ты желаешь, – она застонала, оседлав его. Флер застонала, начав медленно скакать на муже, впервые наслаждаясь любовью.

Она пробежала руками по своим длинным серебристо-белым волосам, наконец чувствуя сексуальность, красоту и все остальные прилагательные, которые она слышала в свой адрес в прошлом, – Что это за Богиня передо мной? – сказал Гарри на прекрасном французском.

– Кто эта дочь Афродиты, сразившая меня своей красотой? – она застонала, а он продолжал говорить.

– Она – воплощение любви. Она захватила мое сердце, мой разум и мою душу, – Флер повысила скорость, слушая в свой адрес такие романтические слова. Она никогда бы не подумала, что ее родной язык из его рта станет причиной пожара внутри нее. Его руки поднялись и схватили ее грудь, вырвав из неё стон.

– Ее сердце навсегда останется частью меня. Ее душа соединилась со мной. Она – свет, ведущий меня из мрака, – Флер чувствовала приближение финала, поэтому ускорила свои движения, – я буду любить ее с этого дня и до последнего. Я буду ее стеной, которая укроет от любой опасности. Я всегда буду поддерживать ее в самые ужасные дни. Клянусь магией, текущей во мне, кровью, текущей в моих жилах. Флер застонала, почувствовав, как стенки влагалища сжали его член.

– Я люблю тебя, Флер Делакур-Поттер! – Гарри застонал, чувствуя, как он близок к финалу.

– Я тоже люблю тебя, Гарри Поттер! – закричала Флер, откинув голову назад и ощутив приближение второго оргазма, в то время Гарри хмыкнул и почувствовал, как его семя выстрелило внутрь. Флер кончила и сжала внутренние мышцы, чтобы не выпустить наружу ни капли семени.

Флер упала на своего мужа, который чертил руками на её спине странные узоры, прижимая к себе.

– Боже мой… я никогда бы не подумала, что секс дарит такое удовольствие, – глубоко дыша, сказала вейла, восстанавливая дыхание.

– Наверное, так только у нас, – сказал Гарри, переключаясь обратно на английский. Флер хихикнула.

– Такие сильные чувства испытывают только связанные душой. Все кажется таким удивительным, и наша любовь не может угаснуть, – сказала она, заметив полное отсутствие акцента, но вспомнила, что Гарри говорил с ней без смешного акцента.

– Скорее всего, магия изменила наши голосовые связки, – сказала она. Гарри улыбнулся ей.

– Из-за этого я понимаю французский язык, – его голос слегка вздрогнул. Флёр поняла, что он ещё ослаблен.

– Спи, любовь моя. Тебе нужно набираться сил.

– А чем мы тут занимались? – сказал он с ухмылкой. Девушка снова захихикала, и мягко хлопнула его по груди.

– Хам, – сказала она, счастливо улыбнувшись.

– Я люблю тебя, – сказала вейла перед поцелуем.

– Я тоже тебя люблю, – сказал он, засыпая. Флер поцеловала его в лоб, застонав от движения выскользнувшего члена. Она встала, наколдовала себе трусики, которые быстро надела, не давая его семя вытечь из тела. Флер надела пушистый халат, который лежал на соседнем стуле, прикрыла грудь и отменила чары приватности.

Она откинула волосы назад, но вздохи со стороны входа заставили повернуть туда голову. Там стояли сестренка Габриэль и мама.

– Мама! Габриэль! – воскликнула вейла с улыбкой. Она подошла к ним обняла обоих.

– Что с нарядом моего цветка? Я думала, ты почти не пострадала во время третьего испытания? – спросила Аполлин Делакур. Чемпионка улыбнулась матери, но внимательная мать заметила несоответствие, – твоя грудь стала больше?

– Сразу скажу, что это не просто моя прихоть, а необходимость. Я сделала это, чтобы помочь своей второй половинке, – сказала Флер, пресекая вопрос матери. Мать и сестра уставились на неё большими глазами и, завизжав, бросились обнимать её.

– О мой маленький цветок, ты нашла партнёра! Я так рада за тебя! – сказала Аполлин голосом полного счастья и любви. Она рассказала обоим дочерям о том, что однажды они найдут своего партнёра.

Ее мужу не хотелось, чтобы с дочерьми крутились всякие проходимцы, но он сам был связан с Аполлин. Вейлы, как существа любви и секса были зависимы магических уз, создающих настоящую любовь между вовлеченными.

– Кто он или она, и как тебе твой партнёр?, – спросила Аполлин. Флер повернулась и уронила халат, у пары перехватило дыхание.

– Я пока не видела татуировку. Она красивая? – Спросила Флер, Аполлин наколдовала большое зеркало перед ней. Флер повернулась и ахнула, глядя на огненного феникса и зеленую вспышку молнии. Она закрыла рот руками, слезы текли из ее глаз. – Он такой могущественный… и любящий, – сказала Флер, вспоминая, что чем красивее и больше символ душевной связи, тем сильнее оставивший её волшебник.

Он символизировал связь между парой. Очень редко появлялось более одной татуировки. Удар молнии олицетворял силу ее мужа и гнев, который он обрушит на любого, кто причинит ей вред. Феникс, будучи существом чистого света, также символизировал чистую любовь, а это значит, что у ее мужа достаточно большое сердце, чтобы любить ее. Ему не нужна была причина любить ее… он просто хотел.

– Я не могу дождаться нашего ребёнка, – сказала Флер. Аполлин улыбнулась, она помнит, насколько сильным было желание родить в те первые несколько месяцев. Флер была зачата как раз тогда.

Скорее всего, их ребенок будет дочерью. Хотя Флер формально четверть Вейла, но её кровь всегда будет кровью вейлы. Из-за этого почти всегда рождаются девочки.

– Какая у тебя теперь фамилия? – спросила Габриэль.

– Делакур-Поттер. Первая из многих девушек лорда Гарри Джеймса Поттера, – сказала она.

– Поздравляю, сестра! Теперь мальчик, который спас меня как братик, стал моим братом! – С большой улыбкой сказала Габи. Флер и старшая вейла вернули улыбку малышке. Аполлин, услышав суть второго испытания, была солидарна со своей младшей дочерью.

– Но поскольку он все еще восстанавливается после событий после третьего испытания, ему нужны питательные вещества, а зелья не помогут. Так что… – Флер прервалась, но Аполлин и так всё поняла.

– Ты кормишь его грудным молоком. И, как я догадываюсь, ты не в одиночку помогаешь своему мужу?

– Его лучшая подруга, Гермиона Грейнджер, и племянница Амелии Боунс, Сьюзан. Возможно, метаморф с фамилией Тонкс, – сказала Флер, надевая халат.

– Они все связаны с ним? – спросила Аполлин, когда Флер села на кровать, а сама Аполлин с младшей дочерью сидели на ближайшей от ней кровати.

– Гермиона да, а на счёт двух других не знаю, – пожала плечами Флер, Дверь в кабинет целительницы открылась, из кабинета вышла Поппи.

– О миссис Делакур-Поттер, я рада вас видеть, – сказала она. Флер ярко улыбнулась ей.

– Спасибо, мадам Помфри. Я уже покормила своего мужа, и мы завершили нашу связь, —сказала она. Поппи взглянула на нее.

– О, он очнулся?

– Он проснулся во время процесса. Он сказал так много приятных слов, – сказала девушка, слегка покраснев. Поппи слегка улыбнулась ей.

– Хорошо, не забывайте хорошо питаться, чтобы не испортить молоко для вашего мужа, —строго сказала она. Флер ответила кивком.

Несколько часов спустя Флер принимала ванну в ванне старост.

– Все мысли о нём, не так ли? – спросила Аполлин, расчесывая волосы дочери, в то время как Габи плескалась, наслаждаясь ванной размером с бассейн.

– Я не могу не думать, мама. Утром он был таким добрым, любящим и нежным со мной. Он убрал боль, когда сломал девственную плеву. Он говорил мне такие приятные слова на французском языке, – сказала она с улыбкой. Ее рука неосознанно опустилась к животу.

Аполлин улыбнулась дочери, она знала, насколько образовавшаяся связь душ бьёт по мозгам, однако, в отличие от дочери, Гарри не одолел её магию, поэтому Флер ведёт себя столь легкомысленно.

– Такими темпами в течении года я увижу внучку, – Флер улыбнулась в ответ и снова расслабилась.

***

В другой части замка Гермиона, Сьюзен и Тонкс смотрели на Гарри после купания.

– Кажется, ему стало лучше, – сказала Тонкс. Остальные кивнули.

– Мадам Помфри сказала, что связь помогает Гарри восстановится, – сказала Гермиона. Сьюзен слегка ухмыльнулась.

– Не говоря уже о сексе с француженкой, – сказала Сьюзен. Тонкс рассмеялась, а Гермиона бросила на нее невозмутимый взгляд.

– Почему вы такие грубые? Я думала, что в Хаффлпаффе учатся тихони, – сказала Гермиона. Пара фыркнула, громко рассмеявшись.

– Не-а, – крикнули бывший и нынешний барсук.

– Как думаешь, Флер забеременеет? – спросила Сьюзен после сеанса смеха.

– Мадам Помфри сказала, что каждая связь душ приводит к рождению ребенка или к беременности в первый же год. Новая миссис Делакур-Поттер не исключение. И это может произойти с каждой из нас, – сказала Тонкс. Обе девушки кинули вопросительный взгляд на аврора.

– Хотите сказать, что вас не заводили стоны Флер? Я тоже хочу испытать это. Почувствовать его рот на свой груди, – сказала Тонкс, шевеля бровями. Гермиона и Сьюзен покраснели от представленной картины.

***

Через неделю Флер, Сьюзен, Гермиона и Тонкс стояли у кровати Гарри. Молодой человек просыпался чаще, но это происходило кратковременно. Флер и её кормёжка были тому причиной. Девушка буквально светилась после секса, который всегда сопровождает сей процесс. По словам мадам Помфри, говорить о беременности было рано.

Однако это не мешало вейле мечтать. Теперь они направлялись в поместье Боунсов во Франции, где они проведут остаток лета, помогая Гарри восстанавливать силы.

К счастью, после ареста Рона, Молли и Дамблдора опасность, грозящая юноше, уменьшилась. Гоблины смогли разорвать брачный контракт между Гарри и Джинни.

В течение той же недели Сириуса Блэка оправдали, и тот получил компенсацию за незаконно проведенное за решеткой время. К сожалению, Азкабан не прошёл бесследно для него, он никогда не сможет иметь детей, поэтому сделал своим наследником Гарри.

Теперь Драко Малфой, как сын Нарциссы Малфой, не получит титул Лорда Блэка. Сириус до пятнадцатилетия Гарри останется Лордом. Он решил облегчить ношу крестника и сделал парочку дел за него.

Первым делом Бродяга вернул Андромеду Тонкс, урожденную Блэк и ее дочь, Нимфадору, во-вторых, изгнал Беллатрикс Лестрейндж. Потом расторг брак Нарциссы Малфой.

Нарцисса, наконец, освободилась от Люциуса, так как Малфой нарушил брачный договор, в котором оговорилось, что тот не может быть чьим-то рабом. Как подтверждённому Пожирателю смерти, ему грозит срок в Азкабане.

Драко сохранил фамилию Малфой, но никогда не унаследует что-либо со стороны матери… к большому неудовольствию хорька. Нарциссу в последний раз видели направляющейся в дом Блэков на помощь главе рода Блэк и его другу, Ремусу Люпину.

Дамблдора ждал суда, но всячески пытался отложить его на как можно дальний срок, Молли возмущалась тому, что какая-то грязнокровка и полукровка получат больше денег, чем чистокровные Уизли. Рон молчал, но внутри него бушевала буря, он всем сердцем желал отомстить магглокровке, из которой оказался в таком незавидном положении.

Вернувшись в больничное крыло, мадам Боунс обернула веревку вокруг руки Гарри и протянула остальным девушкам, которые будут жить рядом с больным.

– Раз, два, три, – считала она. По окончанию все почувствовали знакомый рывок в пупке – предшественник путешествия сквозь пространство.

Они подошли к склону с великолепной морской панорамой. Само поместье было больше похоже на частную бревенчатую хижину, в которой можно спрятаться от всех благ цивилизации.

Гарри снова уложили в постель, в то время как девушки потребовали отдельных комнат. Флер знала, что сегодня кто-то пойдёт в комнату мужа вместо неё, но не возражала.

Как бы это ни было хорошо быть у мужа единственной, её соски были сильно раздражены от постоянного сосания. На собрании решили, что Гермиона пойдет последней, потому что ее связь будет самой сильной из-за стольких лет общения.

Вечером Тонкс выяснит, не связана ли она с ним. Завтра очередь Сьюзан, дальше – Гермиона.

Флер смотрела за тем, как Тонкс готовится к сегодняшнему вечеру. Французская вейла с волнением гадала, станет ли она сестрой-женой.

– Скоро, малыш. Скоро у тебя будут братья и сестры, сердцу твоего отца хватит места на всех. День, когда он первый раз тебя увидит, станет одним из самых счастливых, – Флер узнала от Гермионы, что Гарри смотрел в знаменитое Зеркало Eиналеж. В тот день он видел родителей и тени его будущих близких. То есть его самым большим и отчаянным желанием была семья. Этого говорило о том, что он будет любящим отцом и окружит своей любовью каждого ребёнка, который родится в их семье. Она будет любить его всю жизнь.

Комментарий к

*По-моему в фильме у неё было розовое платье, а книгу я не помню, но да ладно.

**Да, я тоже не понимаю, зачем Дамблдор выдал все свои планы одиннадцатилетнему мальчику, видимо, маразм. ¯_(ツ)_/¯

Ох… Опять в сцене секса было множество фетиша “Я-сделаю-тебе-ребёнка-и-это-возбуждает-лучше-всего-остального”, но мне такое не заходит, тем более в этой ситуации, поэтому почти всё из этой оперы благополучно выпилено.

Как обычно, ПБ открыта, жду туда очепятки и англицизмы.

========== Часть 3 ==========

Нимфадора Тонкс ходила по дому воздушным шагом, голова была занята радостными мыслями о предстоящем событии. Она, наконец, поймёт, почему рот и тело лежащего наверху подростка заставляют вейлу испытывать такой восторг. Девушка выбрала чёрный кружевной бюстгальтер и такие же трусики. Прикрывшись простой чёрной мантией, она вошла в спальню Гарри Поттера.

Тонкс наложила чары приватности и сняла бюстгальтер.

“В отличии от других моё молоко настоящее, а не вызванное магией, я ведь могу сама производить его!” – с некой долей превосходства подумала девушка, подойдя вплотную в возлюбленному.

Её грудь увеличилась и достигла размера Флёр, она уже предвкушала предстоящий процесс, рисуя в воображение сцены внеземного наслаждения, которое доставит лежащий рядом юноша своим телом и волшебным ртом.

Метаморф легла в кровать к Гарри и поднесла свою вершинку ко рту больного. Спустя мгновение её сосок попал в плен, а она застонала, зарывшись руками в чёрную шевелюру. Это было намного лучше, чем в её фантазиях. Теперь было понятно, почему француженка так сияет после сеансов кормления.

– Да, поиграй с моими холмиками, – не смогла сдержать голоса Нимфадора, когда в процесс включились руки парня. Её тело пронзила дрожь удовольствия, а тело самом по себе выгнулось дугой. Внезапно его руки засветились зелёным светом.

– Ох… Как же хорошо! Пожалуйста, продолжай, так приятно… – продолжала стонать девушка, а бёдра без участия разума начали тереться друг о друга. Всё это время она чувствовала, как его магия проникает в её ядро.

– Моргана… Я вся горю, – жалобно произнесла она, но голос взял тон выше, когда ловкие пальцы юноши нашли киску, а рот поменял сосок.

Тонкс закричала, магия пульсировала внутри клитора, вызывая чистейшее удовольствие, а стенки влагалища сжались, не выпуская пальцы раньше времени.

В этот момент весь дом затрясло, а сидевшие в гостиной Сьюзен и Гермиона схватились за кресла.

– Связана, – констатировала Сьюзен. Гермиона кивнула. Флёр, находившаяся в своей комнате, улыбнулась.

***

На следующие утро трио девушек вновь почувствовали тряску.

– Видимо, наш муженёк порадовал Тонкс, – ухмыльнулась вейла, получив аналогичную ухмылку от Сьюзен и покачивание головой от Гермионы. Некоторое время спустя на негнущихся ногах спустилась виновница землетрясений, одетая в халат.

– Доброе утро, – сказала она довольным голосом.

– Доброе, сестрёнка, – улыбнулась вейла. Остальные девушки кивнули в знак приветствия, – ты уже видела татуировку? – с любопытством спросила Флёр.

– Не-а, – беспечно пожала плечами метаморф.

Тут же вейла наколдовала зеркало в полный рост, а Тонкс скинула халат, оставаясь в чёрных кружевных трусиках и такой же большой грудью, что и вчера.

Француженка с подростками подошли ближе и заметили знакомую татуировку в виде феникса только не огненно-красного, а волшебно-пурпурного.

– Как красиво, – нарушила она молчание завороженным голосом, убирая волосы, чтобы они не мешали наслаждаться видом Его метки.

– Почему у тебя волосы длинные? – спросила Сьюзен.

– Не знаю, я так проснулась, наверное, Ему нравятся такие волосы, – пожала плечами метаморф, надевая халат обратно.

– Тебе удобно? – полюбопытствовала хаффлпаффка, указывая на большой бюст.

– После того, как Гарри опустошил меня, да, я больше беспокоюсь за Флёр, которая копила молоко, – ответила Нимфадора.

– Со мной тоже всё хорошо, за день ничего фатального не случится, – сказала француженка.

– Я про их размер, а не содержание, – с покрасневшим лицом уточнила Сьюзен. Гермиона покраснела тоже, а кормящие девушки захихикали.

– Удобно, с помощью моего дара я могу менять кости и мышцы своего тела, так что такая грудь мне не мешает, – объяснила она, хватая их для наглядной демонстрации.

Сьюзен опустила взгляд на свой бюст, посмотрела поочередно на такой же бюст вейлы и чуть больший аврора, после чего с обидой сказала:

– А мне они мешают. Спина болит.

– А у меня ничего не болит, – задумчиво начала Флёр, – скорее всего, это влияние магии Гарри, – Сьюзен и Гермиона посмотрели на неё вопросительным взглядом.

– Во время связи пара делит магию друг с другом. Это усиливает естественную регенерацию организма. Но так как Гарри очень силён, то лишняя магия ещё больше усиливает проблемные места. У Флёр нет возможности нивелировать боль в спине, поэтому магия укрепила спину, чтобы не доставлять ей неудобств, – объяснила метаморф.

– Значит, когда мы с ним свяжемся, я избавлюсь от боли, – с облегчением сказала девушка.

***

Гарри Поттер впервые открыл глаза без женщины рядом, впрочем, не надолго. Не успел он сесть, как в комнату вошла Гермиона.

– Гарри, – воскликнула она побежала к лучшему другу, чтобы его обнять. Тот улыбнулся, обнимая её в ответ, – Я рада, что ты проснулся, – сказала Гермиона и села на кровать.

– Как ты, Миона? – спросил Гарри, он единственный мог сокращать её имя.

– Хорошо, но сейчас, когда ты проснулся, стало ещё лучше, – сказала Гермиона, уткнувшись в шею Гарри.

– Я уже на полном пути к выздоровлению, – уверенно произнёс он, девушка слегка фыркнула.

– Ну и в каком месте ты на сём тернистом пути? – спросила повеселевшая Гермиона.

– Как ни странно, но уже близко к концу, я думал, мне придётся пить молоко ещё долго, – задумчиво сказал подросток.

– Тебе, наверное, не привычно находиться в обществе двух красоток, которые, к тому же, кормят тебя? – спросила девушка.

– Это точно. Но почему не ты? – задал мучащий его вопрос Гарри, – после образования двух связей я ощущаю… Пустоту в груди. Будто бы часть меня находится где-то снаружи, у тебя не так? – добавил вопросов он, тряхнув головой, от чего его слегка поблекший шрам стал отчётливо виден.

– И да, и нет – ответила Гермиона. Парень посмотрел на неё вопросительным взглядом.

– До того, как я попала в магический мир, ответ нет. Отец планировал мою жизнь. Лучшая в школе, в университете, передача семейного бизнеса, замужество на заранее выбранным кандидате…* Мне казалось, что это моя судьба, – у Гарри сами по себе сжались руки. Он никогда не видел доктора Грейнджера, но первое впечатление о нём сильно испорчено.

– Я думала, что письмо – шутка одноклассников, некоторые любили дразнить меня из-за волос. Казалось, что целью письма было причинить боль от вспыхнувшей, а затем погасшей надежды, – Гарри притянул девушку к себе и покрепче обнял, поглаживая спину.

– Ты особенная, Миона, особенно для меня, – сказал Гарри. Она улыбнулась, но из глаз начали стекать капельки слёз.

– Спасибо, Гарри. Возвращаясь к теме, когда профессор МакГонагалл посетила нас, стало очевидна правдивость послания, но папа сидел в это время с кислым лицом, – сказала девушка грустным тоном, – он пытался убедить меня не ехать в Хогвартса, а придерживаться своего жизненного плана, – Гермиона подчеркнула “своего” голосом, давая понять, кому этот план принадлежит.

– Профессор объяснила, что не обученный ребёнок опасен для общества спонтанными выбросами магии. Когда я приняла решение ехать в школу, он даже не пришёл попрощаться, – глаза Гарри засветились.

– На следующий год он попытался поиграть в любящего отца, но в итоге хотел не пускать меня обратно в магический мир, считая, что одного года вполне достаточно, чтобы “не нужная” магия перестала мешать плану, – глаза приобрели ядовито-зелёный оттенок, и помещения наполнила его магия.

– Но… – Гарри очнулся и посмотрел на девушку.

– Всё изменилось, когда ты спас меня от тролля. Ты стал моим первым другом, заботился обо мне, и тогда я смогла найти знакомых, став частью магического мира. А теперь моего любимого захотели принести в жертву и травить зельями! И кто, наш, казалось бы, лучший друг…

– Любимого? – переспросил Гарри. Гермиона моментально покраснела и попыталась выбраться из объятий, но он не позволил.

Удивительно, но его сил хватило, чтобы удержать её от побега, хотя он ещё ослаблен.

– Миона, – позвал Гарри. Девушка повернулась к нему всё с тем же румянцем.

– Не так я хотела тебе признаться, – пробормотала она.

– Так вот почему ты не оставалась в больничном крыле, когда меня кормила Флёр, казалось, что ты боишься её.

– Честно говоря, я завидовала ей, – сказала она, расслабляясь, – Флёр невероятно красива, вейла же…

– Да, Флёр прекрасна, этого нельзя отрицать, но ты для меня значишь больше, – перебил Гарри.

– Это сложно объяснить… С Флёр и Нимфадорой я ощущаю себя отлично, но с тобой ещё лучше. Мои чувства к ним можно описать горящим костром, а к тебе лесным пожаром, – горячо начал Гарри, – когда тебя нет рядом, то я чувствую одиночество, – у Гермионы вновь появились слёзы.

– Когда ты окаменела от взгляда василиска, мне казалось, что мир потерял краски, – он поводил руками перед лицом, как бы рисуя мир серым, – я ходил как в воду опущенный, не хотелось видеть мир без тебя, – сердце девушки сжалось и согрелось от таких приятных слов.

– Каждый день я приходил в больничное крыло навещать тебя, чтобы мир хоть на мгновение обрёл прежний вид, мадам Помфри понимала меня и заставляла пить зелья.

– А как ты очнулась и обняла меня… Мой мир взорвался красками ещё более яркими, чем прежде, – слёзы уже прочертили дорожку, а душа пела.

В это время подсушивающим Тонкс, Флёр было немного неприятно от таких слов, но было очевидно, что их чувства разгорятся в большей силой вместе со связью, стоит им узнать друг друга поближе, а Сьюзен это пока не касалось.

Гарри не почувствует до конца связь до её завершения, и стала окончательно известна главная жена подростка. Сьюзен сильно обрадовалась за подругу, так как знала, насколько давно она ждала начала отношений с любимым человеком.

– На Святочном бале ты поразила меня красотой, никто не был прекрасней тебя, – Гермиона опять сосредоточилась на словах Гарри.

– Как сейчас помню свой ступор при виде тебя, – с усмешкой сказал Гарри. Гермиона хихикнула.

– А когда эти идиоты засунули тебя в озеро к русалкам, то мне хотелось поколотить организаторов за эту “гениальную” идею. Ещё и на Габби напали… Никогда я так не боялся, – девушка удивлённо посмотрела на любимого: Гарри был самых храбрым и смелым человеком, которого она знала, первый раз он признался в страхе.

– Я знаю, что в опасности была только Габби, но страха это не умаляло, – Гермиона решила сменить позу и немного толкнула парня, чтобы тот упал на кровать, и легла рядом с ним, обвив руками и прижав к себе.

– Очень неприятное чувство, – поморщился он.

– Я помогу от него избавиться, если ответишь на некоторые вопросы. О ком ты думаешь перед сном?

– До связи или после, – уточнил Гарри.

– После, – сказала Гермиона, понимая, что до связи сейчас имеет малое значение.

– Тонкс, Флёр, её ребёнок и ты, – девушки улыбнулись, а рука Флёр механически потянулась к животу.

– С мыслью о ком ты просыпаешься?

– О тебе… Если меня не разбудили Флёр или Нимфадора, – ответил парень. Гермиона хихикнула.

– Кого ты в будущем видел своей женой? – задала провокационный вопрос она.

– После зеркала Еиналеж мне она снилась. Сначала лицо было скрыто в тени, потом я увидел, что она шатенка, дальше цвет глаза: карий… – он хотел выдержать паузу, но его перебили.

– Кто, Гарри? – нетерпеливо спросила девушка.

– Ты действительно не понимаешь? – с намёком посмотрел на неё Гарри.

По проблеску в глазах он понял, что ей ответ уже известен.

– Скажи это. Я хочу услышать из твоих уст, – Гарри кивнул на просьбу.

– Сначала я не понял, кто это, потому что женщина была взрослой, но в сне она отозвалась на Миону… Это была ты, – с последними словами Гермиона ярко улыбнулась и впилась в губы юноши поцелуем. Пара увлеклась новой гранью отношений настолько, что пропустила свет, выделяющийся из их тел. Голубой от девушки и зелёный – от парня.

– Э-э-э, – подумали девушки под дверью и, развернувшись, убежали, чтобы не мешать подросткам.

Пара сплела пальцы рук вместе и углубила поцелуй, температура вокруг них стала подниматься, как отражение жара изнутри. Огненные линии, начинающиеся в плечах, прочертили путь к ладоням. Верхняя одежда сгорела, но кровать почему-то осталась цела, полы почернели от магического огня, но вокруг них образовался знакомый кокон.

Огонь в телах разгорелся ещё сильнее, тогда влюблённые его почувствовали и вскрикнули, но вдруг заиграла красивая мелодия. Девушки снаружи ускорились, и тут окна в доме взорвались, от чего наружу вырвалось синее и зелёное пламя, дом заскрипел и зашатался. Какое-то время всё обрело стабильность, пока дом не начал взлетать.

– Боже мой! Насколько они сильны? – крикнула Флёр. Новая волна магии пронеслась и сбила девушек, а дом упал с той небольшой высоты, на которую успел взлететь. Трио встало и побежало в сторону эпицентра бури. Забежав в комнату, они увидели двух тяжело дышащих подростков. Гермиона подвинулась на колени Гарри и облокотилась на него, обнажив спину.