Текст книги "Пока нас не разбудят голоса живых (СИ)"

Автор книги: atetheredmind (AKA muttpeeta)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Эффи Тринкет была вне себя.

Если бы Китнисс не была так измучена каждодневной имитацией своей немеркнущей любви – и не старалась скрыть свое желание выбить всё дерьмо из каждого капитолийца и жителя дистрикта, с которым она сталкивается – она могла бы сжать тонкую, покрытую белым шеллаком* шею своей сопровождающей.

Но она сдерживалась. Когда Эффи визгливо стала жаловаться, что Пит куда-то запропал, она даже умудрилась выдавать улыбку – мол, она очень ей сочувствует.

– Я найду его, – она была готова сделать что угодно, лишь бы Эффи, от воплей которой уже в ушах звенело, наконец заткнулась.

Китнисс дважды проверила его комнату, затем свою – всё зря. Раз его не было ни там, ни там – скорее всего, он вообще сейчас не в поезде. Она выглянула из дверей вагона, и в итоге ступила на платформу вокзала. Воздух был пропитан солью и был совершенно не похож на дистилированную атмосферу в поезде. Глубоко вдыхая, она пробежала взглядом по платформе, затем по береговой линии. В конце концов, её глаза наткнулись на его силуэт на полоске смутно различимого в сумерках пляжа, он выделялся на фоне прибоя, и его мускулистое, плотно сложенное тело казалось совсем крошечным в сравнении с бескрайней, уходящей за горизонт водной стихией.

Избавившись от каблуков, она подтянула платье до колен и начала путешествие по песку. Она остановилась за пару шагов до него, наблюдая за ним сзади. Ему, должно быть, было невдомек, что она рядом.

– Что ты делаешь?

Слегка вздрогнув, он бросил взгляд через плечо. Он улыбнулся, засунув руки в карманы. Его штаны были подвернуты, и волны разбивались о его босые ноги – ногу. Его протез зарылся рядом во влажный песок.

Приблизившись к нему ещё немного, Китнисс опустила складки платья, и оно рассекало воду, по мере того, как волны двигались то туда, то сюда. Вода была немного холодной.

– Я не хочу забывать это. Я не хочу забывать это чувство, – сказал Пит тихо, глядя в чёрную бесконечность океана.

Чуть повернув голову в его сторону, она невольно залюбовалась его четко очерченным в сгущающихся сумерках профилем.

– О чём это ты?

Пит наклонил голову к морю.

– Это. Всё это. Это невероятно, не думаешь? – она задумчиво кивнула. – Смотря на океан, я чувствую себя таким… ничтожным, но тем не менее, что для меня больше нет преград в то же время. Это так странно успокаивает. И на меня снизошел такой удивительный покой, какого я давно уже не испытывал, – он замолчал, и целый бесконечный миг повисшую меж ними тишину нарушали лишь шум прибоя и шелест соленого бриза. – И потому мне стало интересно: что прячется от нас там, за горизонтом, за который нам не дано заглянуть? Где заканчивается океан – да и заканчивается ли он вообще? – на её глазах его рот превратился в напряженную полоску, глаза прищурились, как будто бы он силился разглядеть – что там, вдали.

С глухим вздохом Китнисс тоже направила взгляд туда, на блеклую полоску, где небо смыкалось с морем. В этот момент она поняла, что имел в виду Пит, говоря, что ощущает, что больше нет преград, но её подобное ощущение не на шутку пугало. Она вдруг начала тосковать по затерянному в лесах родного Дистрикта маленькому озеру – её озеру в её лесах – все его берега можно было окинуть взглядом, и было видно дно. Там она могла пропадать часами, фактически не теряя при этом саму себя.

Не дожидаясь знака с его стороны, она взяла его ладонь, и он благодарно ответил на её движение, тут же сплетя их пальцы.

– Как думаешь, многие ли пытались сбежать, бросившись в воду, чтобы плыть и плыть, пока не выбьются из сил? – прошептала она. – Думаешь, хоть кому-то удавалось так сбежать?

Он неодобрительно скривил губы, но взгляд был прикован к морю.

– Не знаю. Но… Наверное, я бы попытался, не будь у меня тех, о ком мне нужно заботиться, – сказал он спокойно, и она была удивлена его храбростью. Обычно ничего подобного он не произносил. Пит, в конце концов, взглянул на неё с кривой ухмылкой, – но я на самом деле не умею плавать.

Китнисс наклонила голову, молча рассматривая его.

– Я умею. В смысле, плавать, – уточнила она. Если он и был удивлен, то не подал виду. – Может быть, я научу тебя когда-нибудь.

Он благодарно кивнул.

– Было бы неплохо.

Они снова воззрились в морскую даль, и хотя Китнисс прекрасно понимала, что Эффи наверняка уже сходит с ума от беспокойства, и может быть даже рвет по такому случаю волосы из своего парика, ей вовсе не улыбалось возвращаться назад. И Питу, верно, тоже. Опустив глаза, она смотрела, как волны накатывают и снова убегают прочь, колыша при этом подол её тонкого платья. И внезапно ей пришла в голову смелая идея.

Выпустив руку Пита, она потянула руку назад, чтобы схватить застёжку платья, нащупывая до тех пор, пока не нашла её.  Одолев молнию одним сильным рывком, она сбросила платье. Она кинула его на песок позади неё, оставаясь полностью раздетой, кроме бюстгалтера и нижнего белья. Пит вытаращил глаза.

– Что ты делаешь? – спросил он, благородно пытаясь не опускать взгляд ниже её шеи, и она оценила его усилия.

– Я не хочу портить своё платье, – сказала она вскользь. Затем она прошла дальше в море, немного дрожа, когда волны разбивались о её ноги, и она остановилась, когда вершина воды была чуть ниже её груди. Когда она повернулась к нему, он всё еще глядел на неё с отвисшей челюстью, и она позвала его жестом. – Ну, давай! Ты всё ещё можешь коснуться дна здесь.

Тряхнув головой, он колебался лишь недолго, потом он разделся до нижнего белья. Китнисс пыталась не пялиться на него, отмечая, как лунный свет очерчивал бледную кожу на его груди и плечах, и она отвернулась, зарывая пальцы на ногах в мягкий, топкий песок под её ногами. Он с грохотом разбил волны около неё, громко проклиная температуру.

– Ты не говорила, что здесь холодно! – пожаловался он, и она с улыбкой взяла его руку, чтобы помочь ему держаться устойчиво; он с нетерпением принял её. Стоя перед ней, он посмотрел на неё, опасение и веселье отражались на его лице. – Это безумие.

И она засмеялась, громко.

– Всё здесь, вся эта целая поездка – безумие, испорченная и больная, – она дико зажестикулировала. – Я думаю, это самая нормальная вещь, которую мы сделали.

Тогда он усмехнулся, открывая рот, чтобы ответить, но он взвизгнул от страха, теряя равновесие и падая назад. Он барахтался, его голова исчезла под поверхностью, и Китнисс схватила его руки под водой, выдергивая его обратно.

– Пит!

– До меня что-то дотронулось! – отплевывался он, дико оглядываясь вокруг них, и она засмеялась снова.

– Всего лишь рыба, я уверена, – объяснила она, помогая ему протереть глаза от воды. Она внезапно замерла, услышав звук на расстоянии, и посмотрела на берег. Потом она бросилась на Пита, чуть не сбив его обратно в воду. Обернув свои руки вокруг его шеи, она тут же поцеловала его. Он вздохнул в её рот, но его руки надёжно держали её за талию. Когда она отодвинулась, он смотрел на неё, задыхаясь, и она зарылась носом в его ухо:

– Эффи.

Он застыл, взглянув на пляж; Эффи балансировала на своих каблуках по песку, вопя на них.

– Эй, вы, двое! Мне нужно отгонять вас друг от друга палкой? – визжала она, руки на бёдра, и они могли услышать её драматический вздох даже за океаном. – Хорошо, наверное, я не могу быть слишком безумной. Это действительно очень мило. Но нам необходимо немедленно уезжать! Пойдём!

– Верно, – грустно пробормотал Пит, опуская Китнисс в воду. Как только она убедилась, что они следуют за ней, Эффи пошатываясь направилась обратно к поезду, иногда почти лёгкой походкой. Тем не менее, Китнисс была впечатлена. Она и Пит оделись в тишине и угрюмо потащились к перрону.

Но когда они вновь оказались в её купе, закутанные в руках друг друга, Пит прошептал ей в ухо:

– Когда я закрываю глаза, я всё ещё могу почувствовать, как волны нежно качают нас.

Китнисс сонно мурлыкнула, но его голос был настойчив.

– Не позволяй мне забыть это, ладно?

Как он может забыть? – туманно поинтересовалась она, но сжала его руку в уверенности:

– Хорошо, Пит. Если ты забудешь, то я напомню тебе.

Примечания:

* Шеллак – природная смола. На данный момент широко используется при нанесении маникюра. Может быть, в мире «Голодных Игр» капитолийские модницы наносят себе шеллак и на шею, ведь даже смена цвета кожи для них не удивительна.