Текст книги "Смертельная работа"

Автор книги: Асыл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Асыл
Смертельная работа

Глава I

– Говорят скоро большинство переедет в мегаполисы и маленькие населенные пункты вымрут. Все будет концентрироваться вокруг крупных урбанов. Вне их останутся только сельскохозяйственные фермы, для выращивания продуктов питания. – Мой начальник отдела Кайрат любил уводить мысль в сторону, когда сосредоточенно думал о чем-то другом.

Мы стояли около оцепленного полицией тротуара, на котором лежало тело молодого парня. Погибшего звали Ахметов Маулен. Он вылетел с одиннадцатого этажа, одной из крупных высоток, недалеко от большого торгового рынка. Некоторые прохожие видели как он упал. По периметру ограждения собралась огромная толпа зевак.

– Вы думаете ему места не хватило? – шутка вышла тяжелой, и судя по реакции шефа не уместной. Я и сам не испытывал никакого веселья. После паузы я добавил: – Что думаете о прыгуне? Непохоже, что сам. На вид молод. До двадцати пяти. Прохожие видели, как он летел. Они и вызвали полицию. Мы прошлись по верхним этажам, выяснили, он прыгнул со 101 квартиры. Она сдается посуточно. Наши уже нашли хозяина, везут к нам, Жанара его допросит. В кармане погибшего нашли бумажник с его удостоверением и мобильный. Телефон при падении разбился вдребезги. В квартире чисто ни записки, ни следов борьбы. Сейчас там криминалисты работают. Анатом, тоже уже осматривает тело. Ну и журналисты уже тут. Хотят получить комментарии от полиции.

По его лицу прошла тень. Никто в департаменте не любил громких дел, которые показывают в вечерних новостях. За ними обычно серьезный контроль, вплоть до министра внутренних дел.

– Знаешь, что Асхат, еще раз пройдись по свидетелям может кто еще что-нибудь скажет. Потом у анатомов спроси когда будет готов отчет о вскрытии. Дело похоже серьезное. Может они сегодня успеют. Я думаю, ты возьмешь это дело, раз уже начал.

Я молча кивнул. Мы оба вышли из служебной машины. Мне надо было к медикам, шеф направился в сторону журналистов.

Глава II

Было жарко. Солнце двигалось к полудню. Патологоанатом сидя на ступеньках скорой заполнял бланк. Тело уже заворачивали в специальный пакет.

– Здорово! Сегодня днем обещали плюс тридцать – откликнулся он, увидев меня.

– Салам Баур! Да уже печет. Шеф спрашивает, сегодня успеете сделать отчет по погибшему? Это суицид или ему помогли? Упал можно сказать прямо на проезжую часть.

– Хороший вопрос. Пока точно не скажу. После обеда заедь к нам, до этого времени постараюсь сделать отчет о вскрытии – от духоты он потряс рубашку на груди.

– Хорошо, заеду. – В открытые задние дверцы скорой на каталке санитары погрузили тело. Я посмотрел в верх. На некоторых балконах высотки, люди наблюдали за происходящим. На четвертом этаже мужчина в майке, потушив окурок о перила балкона, деловито сплюнул и зашел в квартиру. Похоже зрелище подошло к концу. Дом был двадцатиэтажным, дальше было летнее голубое небо без облаков.

Мне предстоял опрос свидетелей. Соседей и очевидцев. Неплохо было бы найти его родственников, если такие имелись. К вечеру из всего этого надо было состряпать отчет и положить на стол шефу. По этому делу скорее всего сам начальник департамента будет собирать сегодня. Участковый, я знал, уже изъял записи с подъездных камер. Я надеялся это тоже прольет свет на расследование.

Оказавшись в квартире с которой прыгнул погибший, после работы криминалистов, которые ничего интересного не нашли, я еще раз все тщательно перепроверил. Отодвинул диван, заглянул во все щели, не осознавая даже, что именно ищу. Ничего не найдя я сел на кресло и обвел взглядом комнату. Обыкновенная однушка сдаваемая в аренду, с никогда не выветриваемым прокуренным запахом. Что он тут делал? Зачем перешагнул балкон? Сам или нет? У меня не было ни малейшего понятия. Поэтому я спустился во двор, с торца которого находился офис управляющей компании. Записи с камер они нам передали, и участковый их уже опрашивал, но Кайрат просил расспросить еще раз. Полная женщина с короткими черными волосами, скорее всего бухгалтер, сидела у окна крохотной комнатки, цокольного этажа. Больше в кабинете никого не было. Я представился.

– Здравствуйте! Да да, то что случилось просто ужас. Сколько я здесь работаю, такого еще не было. Парень такой молодой!

– Может быть Вы или в ваши работники видели что-нибудь подозрительное сегодня или вчера?

– Да нет, что Вы. Я сижу тут до пяти весь день практически, не выхожу на улицу, поэтому не вижу, что во дворе твориться. – Может ваши сотрудники что-нибудь заметили? У нашего председателя, он сейчас кстати должен подойти, участковый уже спрашивал. Никто ничего не видел. Технички у нас приходят только утром и вечером. Электрик у нас приходящий на полставки. Сантехник тоже не видел. Он вчера весь день в подвале трубы менял.

– Хорошо спасибо! Вы очень помогли! А хозяина этой квартиры вы не знаете?

– Ой да не за что, все равно ничем не помогла. Да приходил пару раз на счет оплаты за домофон. Про хозяина квартиры ничего сказать не могу. Вроде с виду нормальный. У нас знаете тут многие сами не живут, а сдают в аренду. Это тоже плохо, заселят кого попало, потом ищи виноватого. Понаехали со своих аулов. Сидели бы у себя. – Я тоже арендовал общежитие, но ей я об этом не сообщил. Попрощавшись я вышел, на лестнице пересёкшийся с худеньким, низким мужчиной, в светлой рубашкой в клетку. По всей видимости это и был председатель. Ему я не стал задавать никаких вопросов и прошел мимо.

Глава III

К пяти часам я припарковался около нашего департамента. Это было большое четырех этажное здание с полоской крышей, облицованным мрамором песчаного цвета. При въезде во двор здания, стоял шлагбаум, который в рабочее время был всегда поднят. На первом этаже располагалась дежурная часть, с зарешеченными окнами. На проходной за железной дверью, стоял вооруженный охранник. Лицам, кроме сотрудников, можно было попасть во внутрь только по выписанному пропуску. В штате департамента внутренних дел включая патрульную службу состояло около трех тысяч человек. Здание находилось на улице Мира, одной из центральных улиц старого центра. Но похоже устроители мегаполиса не сильно верили в мирное сосуществование, раз там соорудили полицейский департамент.

У меня на руках уже были показания свидетелей, которые мне ничего не дали. Также был отчет о вскрытии, в котором говорилось, что насильных признаков травм не было. Погибший на момент смерти не употреблял алкоголь. Зато в его крови были обнаружены остатки каннабиноидов. То есть до этого, примерно за три дня, он курил травку. Мне позвонила коллега Жанара, которая допрашивала хозяина квартиры. Она сообщила, что погибший Ахметов Маулен снял квартиру вчера в обед один. Что тоже странно. Ни с девушкой, ни с приятелями. Похоже он планировал суицид. Но самоубийцы часто оставляют записки, которой не было в квартире. Да и вообще, в комнате все было аккуратно. Даже кровать была заправлена. Может он всю ночь просидел в кресле? Представив это у меня по коже прошлись мурашки. Жуткое зрелище сидеть в темноте уставившись в одну точку, а затем в десять утра прыгнуть с одиннадцатого этажа. Из отчета патологоанатомов смерть наступила в это время. Также при падении телефон погибшего разбился вдребезги. Что не дало возможности быстро установить его близкие контакты. Я уже отдал телефон нашим техникам, они обещали выудить из него все, что получиться. Зайдя в поиск по фамилии и имени Ахметова Маулена во все популярные приложения, я не обнаружил там его страниц. Похоже погибший не вел социальных сетей. Кайрат говорил в вечернем выпуске новостей объявят о случившемся, значит тогда и родственники должны выйти на связь.

До семи я писал предварительный отчет. К восьми по этому делу шеф собирал на планерку. В просторном кабинете начальника департамента генерала Каната Исламовича, за вытянутым овальным столом, дожидались совещания, два его зама полковники Аманжол Коныратович и Мэлс Байжанович, пресс-секретарь Лиля, в очках для зрения с круглой оправой и Жанара, старший следователь в должности капитана. Она была заместителем начальника следственного отдела. Слегка полненькая брюнетка с красивым лицом и блестящими прямыми волосами под каре. А также я и начальник следственного отдела майор Жукенов Кайрат. Я подготовив отчет, перед совещанием на словах рассказал Кайрату, все что удалось узнать за сегодня. Погибшего звали Ахметов Маулен, двадцати четырех лет. Снял он эту квартиру один. По крайней мере, когда хозяин квартиры передавал ему ключи, рядом никого не было. По камерам у подъезда толком установить ничего не удалось. Люди заходили выходили, но вроде как все жильцы. Явно подозрительных среди них не было. В крови патологоанатомами были обнаружены слабые следы конопли. Наверное курил несколько дней назад, но не в день смерти. В общем, когда он падал он не был мертвецки пьяным или накуренным. На учете нигде не состоял. Не привлекался. Официально не трудоустроен. О родственниках или жене, девушке пока ничего не известно. Если Кайрат хочет знать мое мнение был ли это суицид или предумышленное убийство.. Но пока шеф этого знать не хотел. Слишком мало данных для удтверждения основной версии. И на совещании он посоветовал отделаться такой формулировкой.

Глава IV

Мне было не привычно возглавить такое серьезное расследование. Обычный мой профиль до этого – бытовые случаи насилия, мелкие кражи и хулиганство. Вообще в нашем следственном отделе, в котором служило восемь человек я не был звездой. Сказать по совести я работал спустя рукава. И это конечно чувствовалось со стороны и сказывалась на статистике раскрываемости. В добавок я не был компанейским. На корпоративы я ходил только в начале, после перевода в столицу, с маленького городка из центральной части страны, четыре года назад. Пьяные полицейские лица на праздничных банкетах, мужчины и женщины с абсолютно те ми же бытовыми проблемами, как у всех, мне были не интересны. Поэтому за мной закрепилась репутация среднего малого, который к тому же еще и нелюдим. И хотя внутренне я не был согласен с этим, внешне все было так. В придачу, ко всему у меня уже которую неделю, по вечерам начинала болеть голова. Лоб и щеки нагревались, как на плитке, что тоже не поднимало настроение. Надо бы сходить к врачу.

Теперь, ожидая начальника департамента со всеми я знал, что мне поручили это дело, только лишь потому, что основные следователи были заняты по другим делам. Дождавшись шефа, который только что откуда-то приехал, я передал ему предварительный отчет. Бегло пробежавшись по нему глазами он спросил:

– Что думаешь Кайрат Амантаевич? – доклады он слушал всегда, как бы со скучающим видом. – Квалифицировать, как самоубийство или преднамеренное будете?

– Пока материала мало, будем отрабатывать, обе версии.

– Это по новостям пройдет. Пару дней надо будет плотно отработать. Кого на это дело поставишь? Он посмотрел на меня и Жанару. Несмотря на скучающий вид, он знал всех, даже рядовых сотрудников по именам. Хотя нас было много.

– Асхат начал это дело, думаю пусть и продолжит.

– У него опыта маловато, лучше Альпеисову – сказал он посмотрев на Жанару. Не сказать, что я был удивлен или обижен. Я знал, что такое может быть. Начальник скучающими глазами еще раз обвел нас. Кайрат согласился. Первый зам перекинулся замечаниями с шефом и тут же дал указания пресс-секретарю отработать с руководителем следствия пресс-релиз для журналистов. Жанара по виду не была довольна таким решением, но похоже предполагала такой исход. У меня разболелась голова, и я опустил глаза.

– Хорошо. Это дело на особом контроле. Обо всем докладывать мне – подытожил шеф.

Когда я вышел на парковку, в небе над домами серебрился месяц. На улице посвежело. Шум от проезжающих машин заметно уменьшился. После совещания, был еще сбор у нас в отделе, где я получил кучу заданий на сегодня и завтра, еще раз отработать по подъездным камерам, выяснить связи погибшего и найти его родственников. По предложению шефа, можно было начинать все это прямо сейчас. Жанаре же официально передали общее расследование. Я знал, что пройдет пару дней и дело спустят на тормозах. Может быть даже переквалифицируют в самоубийство. Не из-за того, что кто-то будет ставить палки в колеса, или пытаться замять дело. Рутина убьет. В глубине души я чувствовал, что в этом деле не все так просто, но нужны были улики. А их пока не было. Поэтому выехав с нашей парковки я поехал к себе в общежитие.

Утром в восемь меня разбудил звонок Кайрата, он хотел знать как мои успехи. Оказывается вчера на связь вышли родители погибшего. Узнали о случившемся по новостям. Вчера поздно вечером его мать с отцом приезжали на опознание в морг. Дежурный следователь взял у них показания. Они забрали тело, будут хоронить. По словам Кайрата, нужно заехать к ним домой и на месте опросить друзей, соседей. Но деликатно, чтоб не быть назойливым в день похорон. Жанара с утра занята, не успевает. Он продиктовал адрес. Я сонным голосом ответил, что уже подъезжаю туда. Положив трубку я еще несколько секунд смотрел в потолок. Мне пришла в голову забавная мысль, что, если очнувшись без памяти я попытался бы себя идентифицировать, догадаться, что до этого я работал на госслужбе было бы не трудно. Горечь во рту по утрам и зуд в глазах, как от песка, да и в карманах песка не меньше. Тем не менее не откладывая, я тут же вскочил с дивана, принял душ, который был общим на несколько комнат и находился в коридоре, побрился, пожарил себе на завтрак несколько яиц, заварил чай покрепче, надел свежую рубашку и бегом по лестнице спустился во двор, где я парковал свою надежную старушку.

Глава V

Родители погибшего жили на окраине города в коттеджном поселке. Я свернул на нужную улицу и начал рассматривать таблички с номерами домов. Нужный дом находился за высоким забором из темного кирпича, около которого стояло несколько машин, среди которых были дорогие внедорожники. Припарковавшись я зашел через открытые нараспашку кованные ворота на территорию опрятного двухэтажного коттеджа, про себя отметив, что родители парня жили не бедно. Во дворе сновало много людей, суетясь по хозяйству. Готовились к похоронам. На меня никто не обратил внимания. С парадных дверей доносился приглушенный плач. Мне не хотелось в такой день тревожить родных погибшего парня, поэтому в дом я заходить не стал. На заднем дворе, судя по звуку кто-то колол дрова. Я прошел вдоль стены дома на звук. Там на корточках около двух самоваров сидела женщина раздувая угли. Около нее один парень, примерно одного возраста с погибшим, разбивал топором щепки. Еще один, складывал их около самоваров. Хотя на дворе уже двадцать первый век, а воду для чая разогревали по старинке – дань традициям. Я поздоровался и представился, показав служебное удостоверение.

– Ты знал Маулена? – спросил я того, что колол дрова.

– Да, мы учились в институте вместе, до третьего курса, пока его не отчислили.

– За что отчислили? – Перестал ходить на занятия. – А на каком факультете вы учились? – На юридическом. Мы с Мауленом и Фарой из одного района – он кивнул на товарища. Вот услышали, приехали выразить соболезнования и помочь с похоронами. – Вы были друзьями? – Да, общались. Нормальный пацан был, только раздолбай немножко. Мог месяцами не появляться на парах. Если не родители, его бы после второго курса уже отчислили. – А кроме вас, он еще с кем-нибудь общался? Была у него подруга? – Нет, девчонки его не любили. Он был с ними заносчив. – Значит, получается, как его отчислили в прошлом году, вы с ним больше не виделись. – Нет. Звонили ему пару раз, но он постоянно говорил, что занят. Хотя один раз.. Фара помнишь ты говорил, что видел его около клуба. – Да, в «Золотом теленке». Я там как-то вечером мимо проходил, он там с какими-то пацанами, на крылечке стоял курил. – Когда это было? – Пару месяцев назад. Я подошел поздоровался. Пообщались, как дела, то се. Приглашал пива попить. Но мне, как раз в общагу надо было успеть, да и неудобно было, денег нет. – Это который на Республике? Дорогой клуб. – Да пафосное место и шмар много – они оба прыснули от смеха. – Эй вместо того, что бы болтать – самовары лучше в дом отнесите – окликнула их женщина, которая с начала нашего разговора явно слушала нас. Я не стал им мешать, поблагодарив их обоих. Опрашивать родителей мне также не хотелось, тем более официально расследование передано не мне. Я лишь мальчик на побегушках, присланный следственным отделом для утряски формальностей. Пусть если хочет, приезжает Жанара, тормозит процессию и производит опрос. Хотя если ей было бы очень нужно, она и парадную дверь бы для этого высадила. Бойкая девушка. К распахнутым воротам стало подходить все больше людей. Среди них, в этом галстуке, недорогом костюме и с дешевой папкой в руке, то есть при полном официозе, я чувствовал себя пятым колесом в телеге. Дверь дома распахнулась и мужчины придерживая ковер с шести сторон начали вынос тела на намаз. Тут же у меня зазвонил телефон, и я поспешно вышел за ворота дома. Звонил шеф, просил срочно выехать на адрес. Похоже пьяная бытовуха. Жанара завтра сама отработает по прыгуну. Я не стал упрямиться. Закинув папку на переднее сиденье, я аккуратно задним ходом выехал из переулка не став смотреть, как убитые горем родственники прощаются с телом.

Глава V

Около старой пятиэтажки, уже стояла карета скорой помощи и машина участкового. Двери скорой были распахнуты. На носилках внутри лежал худощавый мужчина и что-то громко выкрикивал фельдшеру, который пытался его успокоить. Поднявшись по лестнице, на четвертый этаж, я зашел в распахнутую дверь. Местный участковый, с которыми я поздоровался, вкратце рассказал, что пьяная жена на кухне ударила ножом в пах пьяного мужа, на глазах у одной гражданки, с которой они распивали спиртные напитки. Того срочно госпитализировали. При этом, по словам участкового, лежа на носилках, и заливаясь слезами, потерпевший кричал, что она давно грозилась отрезать ему мужское достоинство. Но Бог все видит и полиция тоже. Она пожалеет, что связалась с ним. С его слов даже успели составить заявление на жену, которую он лежа на носилках подписал. Похоже ранение было не таким уж смертельным, как представлялось. Я поделился этой мыслю с участковым. Он лишь усмехнулся на это, показав рукой на место происшествия. Все произошло на кухне куда мы прошли. Тесная кухня походила на комнату из фильма ужасов. Все стены были забрызганы кровью. Стол на котором стояла початая бутылка водки, три стакана, пепельница тоже были в пятнах крови. Брызги крови были даже на огурцах в маленьком блюдце. – Он что, когда его ранила жена начал крутиться, как волчок? Для выяснение этого мы с участковым прошли в спальню, где уже отрезвев всхлипывала жена. Это была худощавая, изнеможденная женщина на вид лет пятидесяти. Хотя может она была и младше, как известно алкоголизм быстро старит. Стены в комнате были серыми, как будто много лет вымывались дождями, с высоким содержанием спирта. Рядом молча сидела еще одна женщина средних лет, плотного телосложения с чуть припухшим лицом. Третья собутыльница. – Ну что Акмарал, что вам с Султаном не сидится спокойно? – обратился к жене участковый, который похоже не в первый раз разнимал их. – Он на тебя заявление написал, года три получишь, за нанесение тяжкого вреда здоровью. Вот сейчас я передам заявление товарищу следователю, он знает, что с ним сделать. – Я демонстративно взял бланк заявления в руки. Спешить было не куда, так как очухавшись, ее муж наверняка забрал бы заявление, и дело закончилось бы примирением сторон. Почему же не разыграть пьесу, для их же блага. Лицо у Аккмарал было скорбное и бледное. Опустив глаза, она молча вытянула обе руки – показывая нам, что тоже не обделена театральным талантом. – Угомонись, пятнадцать суток все равно отсидишь! Ты что тут думаешь мы с тобой шутим что ли? – взорвался участковый. – Ты его зарезать могла! – И зарезала бы! Все из-за этой стервы – засверкав глазами, она ткнула пальцем в сторону молчаливой женщины, чуть не выколов той глаз. – Она виновата, крутила тут перед моим мужем. Иди другого ищи! Своего то поди сама в могилу свела. Цирроз печени говорит. Так я тебе и поверила! Знаем мы таких! Пока тут милиция признавайся, ты его довела, а? Сколько раз ты на него заявление писала, а? Бил он ее якобы! Вранье! – от ярости она перешла на визг. – Ты не знаешь, как он меня бил – вдруг кротко ответила другая. – А я ему слово не сказала. Я и на могилку к нему каждый год хожу, ухаживаю. Ты не знаешь этого – вообще в ее речи было какое-то маниакальное спокойствие, присущее одной из стадий алкоголизма – Врешь стерва! Ты его свела в могилу! – женщина молча взглянула на Акмарал, но ничего не ответила. – А моего Султанчика никому не отдам. Он у меня такой хороший! – Об этом надо было думать перед тем, как ты ему нож в задницу всадила – вставил участковый. – Злой ты человек, Альжапарович, злой! Ты меня не понимаешь. Я же люблю его! Султан мой Султан! – закрыв руками лицо, скорбно зарыдала она. Несмотря на это балаганное поведение, ни мне ни участковому это не показалось смешным. Напротив, мне стало тягостно, как будто мы очутились в районе нижних кругов ада. Я показал взглядом, чтоб он увел жену. После этого я записал показания свидетеля, взяв у нее адрес и телефон в случае повестки в суд. Отпустив свидетеля, я закрыл и опечатал квартиру. Спустившись я закурил. Скорой уже не было. Участковый, с женой пострадавшего на заднем сиденье, только тронулся, посигналив мне. В тени двора приятный прохладный ветерок обдувал лицо. Никаких мыслей в голову не приходило, я просто сидел и наслаждался моментом. Шелест дворовых деревьев, напомнил мне наш двор и дом. Я начал вспоминать домашних. Интересно, как они там? Давно не созванивались. Родные остались в тихом провинциальном городке, так как сестрёнке надо было доучиться в местном колледже. После окончания учебы, мать и сестренка должны продать наш дом и переехать сюда. Отца уже давно не было, умер. Сначала мы бы снимали квартиру, а потом купили свою. Все бы наладилось. И мне было бы намного легче здесь. Надо сегодня вечером обязательно позвонить матери.

Глава VI

Через пару дней я уже перестал интересоваться делом прыгуна. Кроме этого хватало работы. Вообще настроение было такое, что я серьезно подумывал написать на увольнение. Мне тридцать, а я до сих пор не сделал никакой карьеры. Заработок мизерный. И судя по всему следствие не мое призвание. Я даже прогадал с этим алкашом Султаном, в надежде, что тот протрезвев заберет заявление, и не заполнил должным образом бумаги по этому делу. А сейчас получил за это от первого заместителя. Очень неприятный разговор вышел. Даже слишком. Мне объявили выговор и намекнули, что если так будет продолжаться дальше, то меня могут уволить по статье. У себя в кабинете, Кайрат видя мой вид, сочувственно похлопал меня по спине и просил не обращать на это внимание. Остальные, кто был в отделе, занимались своими делами. Хотелось уйти домой, но до конца рабочего дня еще было время. На душе было паршиво. Опять начала болеть голова и затылок.

Незадолго до конца рабочего дня объявили, что завтра ожидается прокурорская проверка, так что нужно еще раз пересмотреть дела за последние три месяца. Будут выборочно проверять у каждого, на предмет законности составления. Только этого не хватало! В подавленном состоянии я полез в свой шкаф, чтоб хотя бы подшить их аккуратно. В это время в кабинет заглянул наш программист Феликс из технического отдела, и кивком головы вызвал меня в коридор. – Тяжело вздохнув я вышел. – Здорово Феликс! – Салам! Программист был худощавый парень, высокий, но при этом имел привычку сутулится, и вечно витавший где-то. В руке он держал какую то бумагу, свернутую в рулон. – А что не зашел? – Да ну – махнул он рукой. – Мы присели на лавочки стоящие в коридоре. – Ну что там рассказывай, у нас завтра проверка, надо успеть подготовить дела. – Я на счет, того телефона, который ты к нам в отдел приносил пару дней назад. – Какого телефона? – Ну у погибшего парня, который спрыгнул с балкона, в кармане был телефон. Ты его нам на экспертизу оставил. – Ах, да да. И что с ним? – Вот я тут отчет напечатал – он развернул бумагу и дал ее мне. Бегло пробежав по ней я ничего не понял, настолько там было напичкано техническими терминами. Сам лист был сильно мятым, а на его обороте был круглое пятно от кружки. – Это отчет? Ну спасибо хоть не подтерся им. Феликс пропустил мои слова мимо ушей. – Объясни пожалуйста простыми словами, что тут написано, а то я честно говоря не понял. – Если очень просто, то телефон погибшего был новым, так что проверять, что хранилось внутри было нечего. Там только стандартные заводские приложения. На нем даже чехла нет. В общем это абсолютно новый телефон. – Гм интересно. – Ладно мне некогда – неожиданно поднялся он. – Да еще; Жанара уже свою копию отчета получила. – Если она получила зачем ты мне его принес? – Ну ты же обращался к нам с запросом – сказал он зашагав прочь. – Рахмет! – крикнул я ему в след. Даже для программиста он был слегка чудаковат. – Значит телефон был новым. Что это дает? Многие покупают новые смартфоны. Но человек навряд ли станет покупать новый телефон перед суицидом. Интересно, что по этому поводу думает Жанара? Ладно оставим это на утро, а сейчас надо заняться своей текучкой.

Просидев в кабинете до десяти я сложив дела в стол, выключил компьютер и снял со спинки кресла пиджак. Кайрат ушел пару часов назад. Остальные, в том числе Жанара еще сидели. Я почувствовал, неодобрительный взгляд коллег, когда подходил к дверям, как будто я сделал, что-то плохое, встав с рабочего места в десять вечера. – У тебя с делами все нормально? – услышал я в спину от Жанары. Я повернулся, оглядев всех, но ничего не ответив вышел.

Глава VII

На улице уже горели фонари. Купив около дома пачку вареников и батон, я пошел к себе. Комната, которую я снимал уже второй год, находилась на первом этаже, пятиэтажного общежития. Длинные коридоры с множеством дверей, и обшарпанными стенами, которые до сих пор красили синей краской до половины, были не приглядными. Сама комната была небольшая с одним окном, выходившим во двор, и темно-серыми обоями наклеенными еще прежними хозяевами. По правую сторону от входной двери стоял диван, слева кухонный стол. Чуть ближе к входной двери, посередине стоял небольшой шифоньер, перегорождая, как стена, половину комнаты. Сразу слева при входе стояла раковина и газовая плита. Посреди комнаты на патроне висела лампочка, освещая монашеский быт. Пока закипала вода для вареников я на вторую конфорку поставил чайник. Ужинал который год я в полном одиночестве. Помыв за собой посуду, я выключил свет и раздевшись лег на диван. Со двора сквозь открытую форточку доносились звуки с улицы. На стенах сквозь шторы мягко проступал свет от уличного освещения. Я не хотел ни о чем думать, хотя тревожные мысли то и дело доставали меня. Начиная от малых, вроде намечающейся завтрашней проверки, до масштабных, о моем значении и призвании в этой вселенной. Я пытался разобраться со всем этим пока не уснул.

Глава VIII

Утром в кабинете я был одним из первых. Мне хотелось поговорить с Жанарой. Дождавшись ее, я изложил ей все мысли по делу Ахметова Маулена. Рассказал ей о беседе с его однокурсниками. Спросил ее, что она думает об отчете нашего технического отдела о том, что телефон в кармане погибшего оказался новым. Сообщил ей, что это дело не такое простое, как кажется на первый взгляд и одним следователем тут не обойтись. В связи с этим я думаю надо выйти на руководство с предложением усилить следственную группу хотя бы на две недели. На что получил флегматичный ответ, заниматься своими делами и не лезть с дурацкими предложениями к другим. И вообще следствие по делу Ахметова, близиться к завершению и склоняется к версии о суициде. Как раз подошел Кайрат, я зашел к нему в кабинет с аналогичным предложением. И тут я получил ответ, что все следователи отдела заняты делами под завязку. У нас с начала года, до сих пор висят не набранными три свободных вакансий, в связи с частой текучкой кадров и большими перерывами в объявлениях о приеме на службу. Также я получил совет еще раз просмотреть свои дела за год и как следует подготовиться к проверке, так как у меня уже имелся выговор. Или еще лучше принести ему на выбор десять дел, он сам просмотрит их. Я так и сделал. Худо-бедно там все было заполнено правильно, только в одном деле бланк заявления оказался не по форме. Шеф посоветовал, съездить к потерпевшему и попросить переписать его заново. Действительно лучше было перестраховаться и я отправился в сторону оптовых складов на привокзальной улице. Там пару месяцев назад исчез мопед без одного колеса. Владелец склада написал заявление, перепутав фамилию начальника нашего департамента и забыв поставить дату. Формальности, но в ходе проверки прокурорские все же могли отметить не надлежащее ведение производства по делу. А так как я уже получил выговор, то второй мог поставить вопрос о моем служебном несоответствии. Собственно найти формальные огрехи можно было в любом деле любого следователя, но раз Кайрат это заметил, то я решил попросить владельца склада переписать заявление.

Помню весной я прятался в привокзальном кафе от дождя и размышлял кто же мог украсть мопед без одного колеса? Допустив, что колеса были на месте, я представил, как в темную ночь на нем из ворот по очереди выкатывались основные сотрудники склада. Владелец? Но у него не было мотива. Бухгалтер? Привлекательная молодая девушка с большими бедрами. Но ей было бы эффектнее в этих воротах, полностью нагой оседлать метлу, и с развевающимися на ветру, темными, как страсть волосами, со звуковой скоростью покинуть эту печальную действительность. У остальных же служащих и без ржавого мопеда хватало проблем. У меня не получилось, как в некоторых книгах не вставая с места раскрыть это преступление. Дело осталось не раскрытым.

Вспоминая об этом я у огромных ворот склада, чуть носом к носу не столкнулся с потерпевшим Султаном, которого пырнула жена в приступе пьяной ревности. Между нами оказались два ящика энергетика, которые он нес. Вид у него с последней нашей встречи изменился. Он был таким же худым и обросшим, но тихим. Глаза были потухшими, как будто жизнь вливалась в них только с выпивкой.

– Салем, Султан! – Здорово начальник. – Во-первых я тебе не начальник, и потом знаешь, что мне в прошлый раз из-за тебя влетело? Ты что заявление не забрал тогда? В курсе, что твоей жене светит пару лет условно, мразь ты пьяная – я здорово разозлился. – Знаете начальник, вы можете меня обзывать по всякому, ваше право, но зато условно, а не реальный срок. Тем более до суда ее выпустили. И я не пьян еще – добавил он. – До зарплаты восемь дней – в его глазах мне показалось промелькнула печаль. Но заинтересовало меня не это. – Что ты имеешь ввиду, про условный и реальный срок? Если бы ты забрал заявление, то вообще ничего бы не было. Никакого срока. Стали бы дальше жить-поживать да добра наживать. Он скорбно отвел глаза в сторону склада. Даже мне эта поговорка показалось издевательской. – Ваши тогда сказали, что если я заберу заявление, ее все равно посадят на десять лет за попытку убийства. А я без нее не могу. Люблю я ее. – Оба утверждения отдавали бредом, не знаю даже какое больше. Я всмотрелся ему в глаза, но не прочел там и тени насмешки. – И кто же тебе мог сказать такое? Кто сказал, что если ты заберешь заявление, ее посадят на десять лет? – У меня руки устали начальник, я хочу поставить ящики. – Говори! – произнес я это тихо, но видимо он уловил в нем угрозу. Он даже отшагнул назад – Это ваша, как ее там.. начальница, она мне сказала. И вообще отстаньте от меня, я ничего не сделал! – визгливо крикнул он так, что другие люди находившиеся во дворе начали обращать на нас внимание. Кроме всего прочего я заметил, что владелец склада, со своего окна наблюдает за нами. Он помахал мне рукой. Я тоже поднял руку в ответ. – Слушай Султан, ты ничего не путаешь? Как ты говоришь начальницу зовут? Не Жанара случайно? – Да, Жанара.. вроде. Она сказала, что если я заберу заяву, то Акмарал посадят на десять лет. Но так же нельзя. И вообще я сам виноват. Вы же поможете нам начальник? – Я ничего не ответил, но его уже разобрала жалость к себе и он продолжил. – Начальник плохо мне. Не как не могу нервы свои успокоить. Измучился я. Может подкинешь нам на сообраз с мужиками? – он смотрел, как побитая собака. – Могу подкинуть только на энергетик – ответил я. Печально посмотрев на меня он пошел дальше, что-то пробубнив сквозь зубы.