Текст книги "Банкрот (СИ)"

Автор книги: Argo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Банкрот

https://ficbook.net/readfic/5237867

Направленность: Джен

Автор: Argo (https://ficbook.net/authors/98264)

Беты (редакторы): KihsoR

Фэндом: Люди Икс: Первый класс,Люди Икс,Люди Икс: Дни минувшего будущего,Люди Икс: Апокалипсис(кроссовер)Персонажи: Эрик Леншерр, Чарльз Ксавье, Пьетро Максимов, Рейвен Даркхолм, Хэнк Маккой, Курт Вагнер, ученики школы Ксавье

Рейтинг: PG-13

Жанры: Юмор, Повседневность, AU, СтёбПредупреждения: OOC, Нецензурная лексика

Размер: Мини, 18 страниц

Кол-во частей: 1

Статус: закончен

«Уважаемый Чарльз Фрэнсис Ксавье!

Уведомляем Вас, как единственного владельца, о том, что «Икс-корпорейшнс» признана несостоятельной (банкротом)*, и отныне прекращает свою деятельность».

«Уважаемый Чарльз Фрэнсис Ксавье!

Банк уведомляет Вас, что состояние вашего лицевого счета составляет 5 центов. Данная сумма находится за границей нижнего лимита, в связи с чем Ваш счет заморожен до последующего пополнения».

– Эээ… Что ж… Так… Эрик, ты уверен, что все правильно прочитал?

Леншерр медленно опустил смятые бумаги с гербовыми печатями банка, открывая Чарльзу свое лицо, выражение которого ясно давало понять и без всякой телепатии, что Эрик думает обо всем этом.

Рейвен, сидящая к нему ближе всех, выхватила письма и вчиталась:

– Откуда, ты говоришь, достал это, Хэнк?

Маккой с чинным видом поправил очки и уже не так убедительно ответил:

– Эм… Из мусорки.

Взгляды всех собравшихся устремились на Маккоя. На лицах присутствующих читался только один вопрос: какого х** Хэнк копался в помойке? Но Чарльз пнул Эрика под колено, призывая держать свои бестактные вопросы при себе. Леншерр метнул на друга опасный взгляд:

– И какой же осел, интересно, выбросил это в помойку, даже не распечатав?

Уши Чарльза сравнялись цветом с Эриковым плащом.

– Я думал, это очередная макулатура, которую они регулярно присылают!

Лицо Леншерра вытянулось, и рука сама дернулась в бессознательном желании прижаться ко лбу. От высказывания всего того, что Чарльз без особого напряга и так читал в его мозгу, Эрика удержал голос Рейвен:

– Чарльз, а чем вообще занимается твоя корпорация? Что-то никогда не слышала, чтобы ты о ней что-нибудь говорил…

По выражениям лиц остальных было ясно: только что каждый задался тем же вопросом.

– Ох, Рейвен, не говори ерунды! Конечно, я говорил тебе! Когда-то… Однажды… – от вида запинающегося и пылающего Ксавье глаза Эрика прищурились крайне недобро. – Там должно быть написано!

Он выхватил бумаги из рук сестры под обалдевшие взгляды собравшихся. К несчастью для Чарльза, о сфере деятельности корпорации в письме не было ни слова.

В мыслях Эрика отчетливо читалось крупным шрифтом и громкими буквами: «ЭТО КАТАСТРОФА».

– Итак, маленькие пронырливые гов…

– ЭРИК, НЕ ЗАБЫВАЙСЯ! – Рейвен замахнулась, чтобы пнуть мужчину под колено, но тот, наученный горьким опытом взаимодействия с ее братом, успел увернуться.

Поправив ворот водолазки, он продолжил, заложив руки за спину. Перед ним в гостиной на диванах и креслах расположились все жившие в школе ученики. Все, кого Эрик смог собрать, не прибегая к телепатии, которой у него, в отличие от профессора Ксавье, не было, используя лишь мутантские металлопендели и запертые двери, не выпускавшие эту неконтролируемую толпу из гостиной. Куча разноцветных глаз и одна размытая фигура в лице носившегося туда-сюда Пьетро уставилась с недовольством на преподавателя.

– Профессор по глупости душевной кормил и поил ваши наглые морды тут бесплатно последние три года, но халява закончилась!

Один из младших учеников печально опустил пушистые кошачьи уши:

– Халва кончилась? И больше не будет?

– Нихера больше не будет, ребенок. Питаться вы будете солнечным светом, а пить что бог пошлет. НЕТ, Пьетро, Чарльзов виски я тебе не посылал! – Ртуть печально вернул бутылку на место.

– Солнечным? Как солнечные батареи? Профессор Маккой разработал биосолнечные батареи?

– Нет! – Эрик злобно ткнул пальцем в болтливую девчонку. – Какие еще батареи, нахер? Такое вообще бывает?!

– С научной точки зрения… – Хэнк приготовился пуститься в пространные объяснения, но под взглядом Эрика сдулся. – Нет, не бывает. Продолжай, что хотел.

Дети круглыми глазами пялились на Леншерра. Среди учеников пошли шепотки, и поднялся тихий взволнованный гул.

– В общем так. После шести есть вредно, так что ужин отменяется. Рейвен, иди пересчитай наши запасы продовольствия, составь списки продуктов и количество голодных ртов.

– Почему сразу я? Потому что я женщина?!

– Хэнк, твоя лаборатория и Церебро будут отключены, они пожирают много энергии. Телевизор тоже выключим, – для уверенности Эрик сразу же расплавил его вилку под недовольный стон учеников. – СЧЕТЧИКИ!

Присутствующие вздрогнули, а Пьетро чуть не врезался в диван.

– Чего счетчики? – Маккой недовольно бурчал под нос, мысленно оплакивая любимую лабораторию и свои разработки, но все же согласный с Эриком: им стоило экономить.

– Надо их отключить. Нечего наматывать нам счета.

– Если ты выключишь счетчики, у нас не будет электричества вообще!

– Возьми магнит и замкни эти адские механизмы! Или хочешь, чтобы из-за тебя эту школу выставили на аукцион?

– Не спорь с ним, Хэнк! – недовольный голос Рейвен звучал из кухни, где она с блокнотом и ручкой осматривала содержимое шкафов.

– Отлично. Мыться будете в озере, нечего тратить воду, – Эрик прервал недовольные возгласы о том, что еще рановато для купаний, взмахом руки: – Теперь к главному.

Ртуть, услышав про главное, даже замер.

– Кто из вас, спиногрызов, что умеет делать? Раз уж корпорация профессора разорилась, нам всем надо найти работу. Ну, так что?

В гостиной стояла гробовая тишина. Эрик потопал ногой. Обвел взглядом учеников и ткнул пальцем в белобрысого мальчишку:

– Ты! Кем работал дома?

– Д-д-дома? Мне восемь лет, я никем не работал…

Неудача. Леншерр повернулся к девочке постарше и ткнул в нее.

– Работа для мужчин, а я замуж выйду, когда мне будет восемнадцать, и работать не буду.

– Я бы не женился на тебе, даже если бы ты осталась единственной женщиной на Земле…

– Я бы на вас тоже! Вы старый!

Эрик уже хотел сцепиться со вздорной девчонкой, когда с соседнего кресла раздался едкий голос:

– А я все еще умею плеваться ядом и довольно метко, профессор Леншерр. (*)

С опаской взглянув на ядовитую мутантку, Эрик решил, что себе дороже связываться с малолетними девицами. Он старый! Да он в самом расцвете сил, бл**!

«Пожалуюсь Чарльзу!»

Мысленный голос Ксавье не заставил себя ждать:

«Эрик, иди на**й со своим нытьем!!! Я занят!»

«Это была моя бутылка, алкаш херов!»

«Ты мне ее подарил, жлоб еврейский! Я уже не могу прикончить свой подарок?»

«Я дарил его в расчете распить с тобой за партией в шахматы…»

– Опять завис. Телепатия – отстой, даже подслушать нельзя. Алло, земля вызывает батю. Пап, мы все еще тут!

Эрик помотал головой и снова уставился на ненавистных ученичков.

– Так! Есть здесь хоть кто-нибудь, кто самостоятельно заботился о своем пропитании, или нет?

– Я! – высокая девушка из старшего класса подняла руку и закинула ногу на ногу, из-под ее мини-юбки практически виднелось белье.

– Если я открою тут притон, Чарльз меня убьет.

– Я машины мыла на заправке!

– Я так и понял. Так, Пьетро, опроси всех и составь мне список, кто что умеет.

– Угон автомобилей. Воровство. Карманничество. Профессиональное поджигание негорящих предметов. Надо будет сжечь тот ковер… (*) Мошенничество. Попрошайничество у церкви. Кстати, легально и при создании жалостливого образа можно неплохо заработать, – Эрик взглянул на синего трехпалого Курта, чей хвост радостно вилял из стороны в сторону, и вернулся к списку, пробегая оставшуюся часть глазами.

– Это какое-то сборище одаренных малолетних бандитов! А на вид они были такими милыми! – Хэнк горестно вздохнул, слушая список Эрика.

– «Ртуть – грабеж в особо крупных и быстрых масштабах!» – Леншерр запнулся. – ПЬЕТРО!!!

Не в силах угнаться за сыном-преступником, Эрик обратился к оставшимся:

– Ну, а вы что?

Хэнк и Рейвен переглянулись.

– Что? Я жила на средства Чарльза вообще-то!

– Эм… Я научный сотрудник. В лаборатории Чарльза…

– Проклятье! В этом чертовом доме вообще хоть кто-нибудь работал на легальной должности и не на Чарльза?!

Ученики и преподаватели переглянулись.

Это была катастрофа.

– Ооо, Эр… Ик! Ты пршл! – возвышенные чувства, бросившие Чарльза с объятьями на Леншерра, столкнули его с креслом: Эрик успел сделал шаг в сторону дабы не препятствовать встрече Ксавье с мебелью.

– Это не Эрк… Крсло…

– Чарльз, ты в курсе, что у тебя в школе среди учеников преступность составляет сто процентов?

Кое-как взобравшись на сиденье Чарльз сфокусировал взгляд на друге и махнул рукой.

– Ну, тк у меня и среди учтелей первые врги Амер… ик… и!

– И директор – чертов алкоголик. Выжрал в одиночку весь мой подарок!

– Эрк, дрг мой… Ну, не обижайся… – если бы не гравитация, Чарльз попытал бы счастье с дружескими объятьями еще раз, но кто он, чтобы спорить с силами Земли? Кресла, если точнее. – У меня еще есть!

Он щедро махнул куда-то в сторону полупустого бара. Эрик проследил взглядом за его жестом и с рыком щелкнул пальцами. Светильники в шкафчике погасли, как и все лампы в особняке. Где-то внизу послышались недовольные вопли.

– Спать?

– Экономить, бл**! Ты хоть помнишь причину, по которой так нажрался, предприниматель херов?

Чарльз глубокомысленно икнул и приложил пальцы к виску, дважды промахнувшись себе по носу. От расплывающейся телепатической атаки на свой несчастный мозг Эрик чуть не окосел и, вскочив с кресла, возопил на всю библиотеку:

– Пьяница телепат – горе в семье! И дети твои малолетние бандиты!

Но Чарльз, вспомнив о причине своих страданий, впал в полнейшее уныние.

– Боже, как теперь жить? Мы все пойдем по миру… Как же моя дорогая Рейвен…

– У твоей Рейвен послужной список похлеще, чем у всех остальных будет, о ней можешь не беспокоиться.

– Эрик! – в этот раз гравитация не справилась, и Чарльз сумел встать, хватая Лешерра за грудки и обдавая стопроцентными алкогольными парами. – Ты должен нас спасти! Сделай что-нибудь!!!

– Мистер Леншерр, у нас приличная компания, мы не можем позволить себе взять на работу мутанта. К тому же вас разыскивают правительственные структуры и все такое…

– Эммм, простите, конечно, но наш автомобильный завод нуждается в квалифицированных специалистах. НЕТ, НЕ КИДАЙТЕСЬ В НАС НАШЕЙ ПРОДУКЦИЕЙ, ПОЖАЛУЙСТА!

– Как металлокинез поможет вам работать на деревообрабатывающей фабрике?

– Черт, я зашел не в ту дверь, извините.

– Не знаю, что там с должностью финансового директора, но у нас тут намечается вечеринка, знаете ли. А у вас такие хорошие данные… Как на счет участия в мужском стриптизе?

– А металлический хер в жопу не хочешь?!

– Вы правда такой тупой или только прикидывайтесь, мистер Леншерр?! Мы не возьмем вас в президентскую охрану, когда вы обвиняетесь в убийстве предыдущего президента!

– Это не я, бл***!

– Я не возьму вас менеджером, мистер Как-вас-там! Вы должны расставлять товар на полках, а не кидаться консервами в посетителей! И в меня тоже не… ААА! Уберите его!!! Охрана!

– Наша сеть быстрого питания всегда рада новым лицам! Но ваше уже висит на стенде «Их разыскивает Интерпол»! Всего доброго!

– Это же какой-то толстый старый мексиканец!!!

– Свободная касса! Следующий, пожалуйста!

– П***сы…

– В вашем резюме написано, что через несколько лет вы будете иметь пятилетний стаж работы на сталелитейном заводе.

– Все верно.

– Ну, как бы… Мы не можем учитывать ваши заслуги из будущего…

– Какого черта?! Этот фильм уже вышел, у меня стаж работы на польском заводе пять лет! Будет…

– Кхм, ну ладно. Вы приняты.

В голове Чарльза гудело так, будто рядом работал реактивный двигатель, за шумом которого мысленные голоса обитателей особняка затерялись и умерли. Придерживая ломящийся от боли затылок, неровной походкой Чарльз прошел по второму этажу, мимо спален, по первому этажу, мимо учебных классов, и, в конце концов, вошел на кухню. Реактивный двигатель подсказывал, что он ни при чем, и отсутствие мысленных голосов юных дарований связано с отсутствием их голов в особняке.

– Где все, черт возьми…

На кухонном столе кем-то заботливо была оставлена банка с рассолом. Чарльз припал к спасительному напитку в надежде заглушить рев двигателя. Ко дну банки была прилеплена записка: «Искать вискарь бесполезно, я его спрятал. Буду поздно. Единственный адекватный мутант в этой школе».

– У меня все равно есть заначка, о которой ты не знаешь, друг мой.

Чарльз сунулся за холодильник и нашарил секретный рычаг в стене. Картина с натюрмортом отъехала в сторону, к досаде Ксавье, открывая еще одну записку, прилепленную в пустом тайнике: «Чарльз, нет».

– Чертов Муднето… И свалил еще куда-то. Какое сегодня число, хотя бы кто сказал…

На календаре значилось десятое апреля, среда. Кажется, в блаженном алкогольном забытьи он пробыл три дня. В памяти зияла дыра размером с бутылочное донышко. Самооценка Чарльза, великого мутанта, гениального генетика и прокачанного директора, стремительно падала вниз вместе с настроением, так что, когда в дверь сначала настойчиво постучали, а потом позвонили, Ксавье был слегка не в духе.

Распахнув одну из створок, ожидая увидеть на пороге кого-то из учителей, к которым у Чарльза были серьезные вопросы (например, почему ученики в разгар учебной недели не в классах, в школе не проводится ни один урок, а Эрик сбежал с его виски в неизвестном направлении), он никак не ожидал увидеть постную мину полицейского.

– Эм, чем могу помочь? – телепатия Чарльза уже рвалась в бой, но шум реактивного двигателя предостерег Ксавье от роковых ошибок.

– Это школа Чарльза Ксавье?

– Да. Это моя школа.

Физиономия полицейского вытянулась, он подозрительно осмотрел помятый профессорский вид, в данный момент не слишком соответствующий представлению мужчины о директоре школы.

– Здесь проживает и учится Пэтти Твин?

– Да, она моя ученица.

В голове Чарльза мысли затолкались, пытаясь перебить друг друга, как огуречные попки в мутном рассоле, который он только что выпил. С Пэтти что-то случилось? Эта маленькая мутантка десяти лет от роду обладала одной из самых безобидных мутаций и, в отличие от многих, навряд ли могла бы постоять за себя. А что если Эрик, пока Чарльз отсыпался, устроил очередной апокалипсис, и…

Додумать Ксавье не успел.

– Она в полицейском участке. Была задержана за попрошайничество на площади.

По лицу Чарльза пошли нехорошие бледные пятна, и пальцы против воли скользнули к виску. В голове полицейского желание поскорее закончить с дурацким делом перемежалось с интересом к особняку, в котором располагалась школа с директором, чей вид явно говорил о тяжком похмелье.

Чарльз уже почти проник в его мысли, когда на подъездной дороге послышался шорох колес, и в поле зрения обоих мужчин попал грузовик. Ксавье нехорошо сглотнул… На замызганном грязью боке грузовика виднелось название одного из крупных супермаркетов.

– Профессор, мы привезли еду! И еще там… там… – девушка, выпрыгнувшая из кабины, воодушевленно махнула рукой куда-то в сторону ворот, но, поняв, кто стоит рядом с директором, приуныла.

– Да что здесь… – полицейский, потянувшийся за рацией, вдруг задумчиво почесал в бошке и стремительно покинул территорию школы мутантов, чтобы вернуться сюда уже с Пэтти.

Весь вид Чарльза выражал его недосказанный вопрос.

– Двадцать три штрафа за превышение скорости и парковку общественного транспорта в неположенном месте на имя Пьетро Максимова… – Чарльз медленно опустил пачку листов на стол.

Он был настолько спокоен и невозмутим, что Пьетро ощутил надвигающуюся катастрофу. Дело происходило на кухне за обеденным столом. Пустым, надо сказать, потому что угнанный грузовик с продуктами профессор велел вернуть обратно…

– Два привода в полицейский участок и одно уголовное дело по статье попрошайничество на имя Курта Вагнера и Пэтти Твин…

Хвост Курта поник, и парень забормотал под нос, что это только в Америке так негативно относятся к просителям… Пэтти утешительно похлопала его по плечу.

– Жалоба из… «Макдональдса»… – на этом месте Чарльз все-таки споткнулся и скрежетнул зубами, заставив Хэнка сжаться от страха. – И требование возместить моральный ущерб, нанесенный некоей миссис Моррис синим зверем, пролившим на нее молочный коктейль…

– Это случайно вышло… – Хэнк попытался оправдаться, но под тяжелым взглядом Чарльза сник и замолк, решив все пустить на самотек. Молчание – золото, как говорят.

– Занятие проституцией… Господи, иди переоденься в школьную форму! – Чарльз махнул рукой в сторону одной из старших студенток и прервал на корню мысли тех, кто провожал ее аппетитные формы вожделенным взглядом. Ну уж нет, только не в его школе!

– Административный штраф за нудизм, кража, совершенная организованной группой, мошенничество, нападение на охранника в супермаркете… Боже, Рейвен, ты не можешь держать себя в руках?! – Чарльз, в конце концов, вышел из себя, отшвырнув стопку бумажек, которые тут же усыпали весь пол.

Виновники повышенного уровня макулатуры в особняке сидели за столом с унылым видом.

– А что нам оставалось делать, а? Ты пил, еда закончилась, свет Эрик выключил в целях экономии! Мы были в отчаянии!

Ответом на возмущение Рейвен было бурчание в желудке Чарльза, но он не был намерен сдаваться.

– Это не повод идти на правонарушения! Неужели нельзя было просто… устроиться на работу?

– Эй, я водил автобус! – Пьетро возмущенно подал голос. – Причем быстро! Люди были счастливы, я объехал все пробки!

– По тротуару?!

– Это нюансы…

– Хэнк, ты же гений! Почему «Макдональдс», черт возьми?!

– Там был доступ к бесплатному питанию… Я подкармливал остальных…

– И, кстати, у меня был официальный трудовой контракт с сутенером. Так что не надо ля-ля, профессор!

– Боже…

Чарльз рухнул головой об стол, но, к сожалению, не смог впасть в кому до разрешения проблем каким-нибудь естественным путем. Он все еще был банкротом и думал о том, что надо попросить Эрика приковать к воротам новую табличку: «Уголовная школа Чарльза Ксавье».

– Кстати! – профессор практически подпрыгнул на стуле: – А где Эрик?

– На работе! – дружный ответ всех присутствующих заставил Чарльза насторожиться всерьез.

Перед мысленным взором Ксавье уже промелькнули образы Эрика-киллера, Эрика-организатора-мутантских-митингов, Эрика-обворовывющего-банкоматы-и-засветившегося-на-всех-камерах-наблюдения и почему-то Эрика-воспитателя-в-детском-садике (**). Последнее отчего-то выглядело самым жутким, и глаз у Чарльза нервно задергался.

Рядом поднялась суета, Хэнк побежал за стаканом воды, Рейвен начала обмахивать его штрафами за превышение скорости, а Пьетро хлопнул ему на голову мокрое полотенце во избежание трат на постинсультную реабилитацию…

– Н-н-надо срочно собирать вещи… визы… паспорта… Южная Африка – неплохой вариант…

На бормотание Чарльза Рейвен только закатила глаза.

– Да успокойся, братец. Он на сталелитейном заводе работает, ну, как в Польше из «Люди Икс: Апокалипсис», забыл, что ли?

– Апокалипсис! – профессор вскочил так резко, что Рейвен чуть не повалилась на пол, а Хэнк-таки выронил и разбил стакан. – Нам всем конец! О боже, что я наделал! Рейвен, срочно собирай детей!

– Ну все, у профа крыша протекла… Бате лучше бы поторопиться… Чо он такой медленный? Сам за ним сгоняю! – Пьетро мелькнул серым пятном, только хлопнула входная дверь.

Когда Чарльз смог сфокусировать взгляд на том, что только что было размытой фигурой, а теперь стало Эриком, держащимся за живот после чудесного путешествия от ворот до дома на сверхзвуковой, ему сразу же стало лучше. Никакого киллерского наряда на Эрике не было, в его пакете не наблюдалось винтовки или античеловеческих агитационных плакатов, как и украденных пачек денег.

– Если ты думал, что сможешь таким образом добыть мой обед, то у тебя ничего не вышло! Я его уже переварил! – Эрик смерил Пьетро суровым взглядом и, наконец, уставился на профессора с полотенцем на голове.

Глаза последнего, наполненные диким недоверием и отчаянием, хотя бы были трезвыми.

– Ааа, виновник торжества протрезвел! – тон Леншерра был нехорошим, очень нехорошим. А акулий оскал и вовсе обещал мучительную смерть Чарльзу.

– Детей нет? – Чарльз опасливо заглянул за спину Эрика, словно опасаясь, что тот привел воспитанников детского сада, в котором мог предположительно работать. Но их не было.

– Каких детей? Тебя еще не отпустило, алкоголик?

– Где тебя черти носили, Эрик! Мы думали, нам всем кранты! – Рейвен, словно бешеная кошка, накинулась на него, пытаясь ударить скрученными в плотную трубочку штрафами и жалобами, которые накопились в особняке за прошедшие три дня.

– В отличие от вас, лодырей и голодранцев, я работал и ходил в магазин. За хлебом! – Эрик помахал пакетом с парочкой батонов и пачкой молока.

– ХЛЕБ! БАТЯ ПРИНЕС ХЛЕБ!!! – вопль Пьетро разнесся по школе гулким эхом, и пакет тут же был вырван из рук Леншерра.

Оголодавшая толпа, доселе притихшая в ожидании наказания от директора, тут же бросилась за Ртутью. Догнать того, кто бегает на такой скорости, дело нелегкое. Но не когда ты голоден, конечно…

– Твою мать! Это мое!

Толпа осталась равнодушна к кулакам Эрика…

На кухне остались только он и Чарльз, снявший, наконец, полотенце с головы и уставившийся на творившийся кругом разгром и пустые шкафчики.

– Чертовы спиногрызы! От вас никакого толку, только жрать и умеете!

Эрик плюхнулся на стол и достал из кармана шоколадный батончик. Знал же, что надо сделать запас!

– Так… э… Кем ты устроился на работу, говоришь? – Чарльз жадно сглотнул, глядя на это вопиюще наглое поглощение пищи при голодном, страдающем от похмелья друге.

– На сталелитейный завод. Ума не приложу, почему сразу не пошел туда работать. Кругом металл, никаких орущих детей, обед бесплатный, если кто-то чем-то недоволен, можно скинуть на него что-нибудь тяжелое и все свалить на несчастный случай! – Эрик рассказывал и ел так вдохновенно, что Чарльз сначала упустил часть про несчастный случай, но вовремя опомнился и вскинулся.

– Надеюсь, за эти три дня у них еще не было ни одного несчастного случая, Эрик?

Почувствовав неладное, Леншерр всем корпусом развернулся к другу.

– Ты за кого меня принимаешь?! – он ткнул в него батончиком. – Я дипломированный специалист по металлу! В мою смену не бывает несчастных… Эй!

– Я офень фад, фто у фебя фсе офлично! – Чарльз поспешно засунул остатки так удачно вырванной шоколадки в рот и пальцы тоже облизал.

Манеры, манеры… Как-то не до них, когда так охота жрать.

– Чтоб она у тебя колом в желудке встала…

– Не гунди, ясно? – мгновенно повысившийся уровень глюкозы в крови придал Чарльзу бодрости и оптимизма. – Это же замечательно, что ты нашел себя в новом деле!

Профессор похлопал друга по плечу, попутно второй рукой обшарив его карманы на наличие еще какой-нибудь заначки и прислушиваясь к звукам борьбы в гостиной.

– Чтоб завтра же пошел в банк и разобрался со своей корпорацией, понял? – Эрик слегка пожал другу горло и зло протопал в свою комнату, по пути вытащив из голодной кучи Пьетро, пока того не задавили.

– Ссспасибо, пппка…

Три недели спустя.

– Ну, что ж! Все не так плохо, как могло бы быть! Жить обычными людьми тоже ничего, оказывается. Да.

Чарльз окинул бодрым взглядом унылую толпу детей в спальниках. В связи с экономией света и тепла жили и учились они в двух гостиных на первом этаже, питались пустой овсянкой на завтрак, обед и ужин, мылись в одной ванной по очереди и с нетерпением ждали возвращения Эрика из магазина после работы.

Эрик с работы возвращаться не спешил, поэтому каждый раз приходил все позднее и позднее. В какой-то момент Чарльз начал подозревать, что этот прохвост где-то под воротами школы сначала подъедает то, что купил, а потом сытый приходит домой. В связи с чем по дороге от магазина к дому был выставлен патруль из учеников, дабы Эрик не смог слямзить что-нибудь из общака.

– Общак?! Ничего, что я покупаю эти продукты на свои кровью и потом заработанные деньги?!

– Не будь таким жлобом, Эрик! Бог велел делиться! Вот и дай сюда этот пакет!

– Он же еврей, Чарльз… Дай я поделю!

Приходилось уступать дележку Рейвен, чтобы не подавать детям плохой пример. Хотя пакет отдавал Чарльз с таким лицом, будто сестра отрывала у него руку…

Эрик злорадствовал, глядя на него из своего угла у камина. Он выбил себе это теплое местечко и право первым принимать ванну, как единственный кормилец «этого стада».

Правда, вскоре Эрик стал приходить злой и голодный и с пустым пакетом. Ученики из патруля тоже были не лыком шиты и быстро просекли, что, если переделить добычу до входа в школу, можно получить даже шматок ливерной колбасы, гамбургер, сырые котлетки и пи*дюлей от злого Леншерра. Но пи*дюли не могли испортить сытого удовольствия от съеденного в одиночку батона колбасы или погрызенного хлеба.

– Чарльз! Если ты не усмиришь своих проклятых учеников, я их сам сожру! – пока Чарльз забинтовывал укушенную руку друга, тот зло размахивал прогрызенным пакетом. – Я отказываюсь ходить в магазин за продуктами один! Завтра идешь со мной!

– Они всего лишь дети, Эрик! Ты не можешь справиться с малышней? – Чарльз посмотрел на спящих в спальниках сытых детей и умилился.

Глаза Эрика горели адским пламенем от злости (и немного – от адского голода).

– Вот завтра и посмотришь!

– Твою мать, что ты набрал?!

Эрик схватил тележку и повыкидывал из нее на пол чипсы, булки, печенье и два огромных торта. Пять бутылок виски он выложил с особой осторожностью и огромным сожалением в глазах. Чарльз выглядел разгневанным, вцепившись в упаковку замороженных королевских креветок.

– Это мои любимые, Эрик! Положи их на место! Я сварю из них суп!

– Они стоят больше, чем я заработал за неделю, кретин!

– Плевать! Все равно положи! Ну, Эрик!

Пакет был вырван из рук профессора и насильно положен обратно в морозилку. Оба мужчины раскраснелись и взмокли после продолжительной борьбы за продукты. Эрик заметил в тележке жвачку и тоже ее выкинул.

– С тобой бесполезно спорить! Ты думаешь только о себе! – Чарльз схватил с полки какую-то упаковку и чуть ли не ткнул ею в лицо Эрика: – Вот! Я возьму это для себя и съем, и ты меня не остановишь, ясно?! Пошли!

– Ладно, как скажешь, мистер Банкрот, – в голосе Эрика слышалась усмешка.

Чарльз обиженно дернул плечами, но ничего не сказал, гордо идя в сторону кассы, где сделал вид, что Эрик вообще не с ним.

– С вас доллар двадцать пять центов, – продавщица мило улыбнулась, и Чарльзу показалось, что она над ним смеется.

Он положил на стол одну купюру, глядя куда-то в угол, лишь бы Эрик не попадал в поле его зрения.

– С вас еще двадцать пять центов, сэр, – девушка снова улыбнулась, хлопая ресницами.

Проклятье… У Чарльза не было двадцати пяти центов, и, даже не глядя, он был уверен, что Эрик злорадно ухмыляется.

– Ммм, а у вас нет никаких скидок?

– Простите, сэр, – девушке, кажется, стало его жаль, и Чарльз почувствовал себя еще более оскорбленным.

Он скосил взгляд на Эрика, который делал вид, что не в курсе его проблем, и выжидающе постукивал пальцем по ручке тележки.

– Эрик.

Тишина.

– Эрик, будь добр. Отвлекись от разглядывания презервативов.

– Какие-то проблемы? – Леншерр посмотрел на Чарльза, подняв одну бровь.

«Да тебе просто нравится издеваться надо мной, скотина! Дай деньги!»

Бровь осталась на том же месте, и Чарльз видел, как губы Эрика дрожат, пока он сдерживает свой победный оскал.

Он отвернулся, еле борясь с желанием просто применить телепатию и уйти, не заплатив, или стереть память Эрику, или еще что. Но вспомнил, как отчитывал за то же самое Рейвен и практически выдавил из себя:

– Дай двадцать пять центов. Пожалуйста…

– Для тебя ничего не жалко, друг!

Монетка в двадцать пять центов опустилась на кассу. Девушка пробила чек и с улыбкой протянула Чарльзу покупку:

– Ваши собачьи консервы, пожалуйста.

Лицо Чарльза вытянулось при взгляде на свою покупку и пошло красными пятнами, хотя, казалось, куда уж краснее… Позади послышался злорадный смех.

«НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, ЭРИК!!!»

– Не забудь, что ты обещал это съесть. Я не буду тебя останавливать, Чарльз. Клянусь!

Это был самый унизительный поход за покупками, в котором Чарльз только участвовал. Его уязвленное самолюбие сдерживало только голодное урчание в животе. Эрик с пакетами тащился рядом. Он все еще лучился злорадством, и Чарльз не хотел с ним разговаривать. Ароматные консервы щекотали ноздри, заставляя рот наполняться слюной. Ублюдочный металлокинетик вскрыл чертову банку, и теперь Ксавье страдал втройне, ощущая в общем-то неплохой запах говядины, слушая голодные завывания желудка и пытаясь сохранить остатки собственного достоинства, чтобы не попробовать собачье лакомство.

– Пахнет вкусно, – Эрик первым подал голос, не в силах больше молчать. Его так и распирало.

– Вот ты и ешь!

– Нашел, чем пугать. Я и похуже ел в свое время. А тут, ммм, что это? Нежнейшая говядина и мясо кролика. Можно свой хвост сожрать!

– Да пошел ты! Ублюдок! Ты потратил доллар и двадцать пять центов, чтобы поиздеваться надо мной!

– Оно того стоило.

– Да нихера! – они были уже на полпути к школе, и Чарльз остановился.

Эрик, успевший уйти на пару шагов вперед, обернулся.

– Я съем это, и не потому, что я голоден. А потому что я всегда держу свое слово, ясно?

– Ооо, я весь во внимании! – Эрик скрестил бы руки, но они были заняты пакетами. Чарльз видел его оскал даже в темноте парковой дороги.

Консервы открылись сами собой (благодаря Эрику, конечно), но Чарльзу было уже плевать. Аромат говядины был слишком соблазнительным, так что надо было лишь сдерживаться, чтобы не начать мычать от удовольствия. Он выловил вкуснейший кусочек холодного мяса из банки и положил в рот.

На вкус это не было столь чудесным, как на запах, но, честно говоря, Ксавье было глубоко наплевать. Он уже три дня нормально не ел, если предыдущие три недели на овсянке и хлебе могут считаться нормальным питанием. Хорошо, что Эрик стоял от него довольно далеко, а вокруг было достаточно темно, чтобы разглядеть удовольствие на его лице.

– Был бы у меня фотоаппарат, обязательно бы это заснял. «Директор Ксавье ест собачьи консервы после тяжелого рабочего дня».

– Если ты надеялся, что я зашвырну в тебя банкой, и ты сможешь меня объесть, то ты просчитался, – Чарльз облизал пальцы и вышвырнул банку в кусты.

Конечно, он бы с радостью съел еще пять таких, но пустой желудок был рад и этому.

– Черт, зря ты это сделал… – голос Эрика сделался взволнованным. Он смотрел куда-то в сторону кустов, где скрылась банка.

– Ох, да, не стоило мусорить.